Первобытный фотошоп

…По африканской саванне с дикими криками «фотошоп, фотошоп», размахивая грудями и звеня браслетами, за мной гналась толпа рассерженных, так мне казалось, женщин племени Эрборе. «Эфиоп твою» - подумал я – «пора сваливать», и, резко изменив направление движения, сделал рывок к стоящему неподалёку джипу… Впрочем об всём по порядку.

«Почему именно Эфиопия» - над этим вопросом на борту Каирских авиалиний, ломал голову я и девять таких же бедолаг, летящих в столицу этой страны, «новый цветок» по амхарски, Аддис-Абебу. Ответов дать можно много. Пусть их тоже, как и участников нашей группы, будет десять. Во-первых, Эфиопия – колыбель цивилизации, откуда по новейшей теории примерно 70 тысяч лет назад вышло одно небольшое племя кочевников и, пройдя по африканскому рогу, переправилось в Аравию, а уж потом заселило остальную Землю. И если все люди братья, или, по крайней мере, родственники, то в Эфиопии живут ну самые дальние и древние. Во-вторых, именно здесь нашли самую хорошо сохранившуюся пра-пра-праматерь или, если угодно, троюродную тётку человечества – австралопитека Люси, примерный возраст дамы, надеюсь, она на небесах с бриллиантами не обидится, а меня не сочтут вульгарным за разглашение этой тайны – 3.2 миллиона лет. В-третьих, Эфиопия, по одной из версий, земля царицы Савской, небезызвестной жены ещё более известного Соломона. В-четвёртых, здесь, не могу написать «по версии», по слухам хранится Ковчег Завета с чудодейственными скрижалями на которых начертаны данные богом Моисею заповеди, которых тоже ровно десять. В-пятых тут родина таинственной Аксумской цивилизации, высекавшей и громоздившей самые тяжёлые в мире гранитные обелиски непонятного вида и назначения. В-шестых, отсюда родом один из новозаветных волхвов – Балтазар, тот, что принёс новорожденному младенцу ладан. Может быть, поэтому Эфиопия преимущественно христианская страна со своей собственной ортодоксальной, или как говорят у нас, православной церковью, со своими уникальными монастырями, своими уникальными иконами с которых смотрят большеглазые смуглые святые и даже своими уникальными крестами. Причём отделилась Эфиопская церковь от остального христианства раньше византийской аж на пятьсот с лишком лет, поскольку не признала вместе с армянами, коптами и сирийцами решение Халкидонского 451 года собора, осудившего монофизитов. В-седьмых, тут находится город-храм Лалибела со своими цельно рубленными в скалах храмами, африканская Петра, непременный участник всех наиболее полных списков восьмых чудес света. В-восьмых, тут же расположен и легендарный у толкинистов Гондар, он же африканский Камелот со своими неплохо сохранившимися замками. Для фанатов Властелина колец, занятых поиском истинного Средиземья, дополнительно отметим, что в начале XIII века город Лалибела назывался Роха(н). В-девятых, на юге Эфиопии проживает большое число маленьких племён, каждое со своим языком, культурой, обычаями и традициями, почти не менявшимися за последние тысячелетия. Наконец, в-десятых, Эфиопия страна (популярный туристический слоган) страна тринадцати месяцев солнца. Имеется ввиду, что здесь своё собственное деление солнечного года на 12 месяцев по 30 дней и небольшой остаток, оформленный в тринадцатый месяц – с 6 по 11 сентября. Одиннадцатого сентября празднуется Энкутаташ (Подношение драгоценностей), аналог нашего Нового года, дата возвращения царицы Савской от царя Соломона, когда восторженные подданные встретили ее подношением драгоценных камней. Я бы даже назвал этот праздник Старым Новым Годом, поскольку официально начало года, 30 августа в високосный год, 29 в обычный. Кроме того, тут собственное летоисчисление - на семь лет и восемь месяцев меньше; даже начало суток своё – не в полночь, как везде, а в 6 утра с восходом солнца. Для полноты картины им нужно было ещё неделю по-своему делить, но тут ничего оригинального. Стоит отметить, что для туристов никакой путаницы – в отеле стандартное поясное время, а на въездной визе и самолётных билетах стандартная дата. Причин посетить Эфиопию можно поднабрать и ещё, но читатель, я надеюсь, уже ждёт систематического повествования, поэтому обо всём по порядку.

В Аддис-Абебу прилетели в середине ночи, без проблем и проволочек получили от руки написанные визы, фото не требуется, сдав сонным служительницам по 20 долларов и заполненные в самолёте бумажки, на которые никто практически не взглянул; поменяли валюту, за каждый доллар давали аж по 18 с лишним быров и на отдых в отель. Утром нас, разумеется, ждала обзорная экскурсия. Город особого впечатления не произвёл. Ему не так много лет – основан в 1886 году императором Менеликом II, именно императором, поскольку Эфиопия, едва ли не единственная африканская страна, никогда не бывшая чьей либо колонией (кратковременная оккупация фашистской Италией не в счёт), объединив в середине девятнадцатого века ряд более мелких феодальных царств, посчитала себя империей. Перво-наперво едем к небольшому музейчику, посвящённому отцу-основателю Менелику второму и следующим за ним императорам, самый известный из которых последний Хайле Селассие. Снимать внутри строжайше запрещено, и мы складываем всю нашу технику в давно некрашеные, закрывающиеся на висячие китайские замки жестяные ящики-ячейки. Положа руку на сердце, можно сказать, что снимать особенно нечего: пыльные витрины, мутные стёкла, пожелтевшие фотографии, царские, пардон, императорские одежды, зонтики, кресла, внушительных размеров библии, подарки правителей разных стран, в том числе и из России, с которой Эфиопия, точнее Абиссиния, крепко дружила с 1883 по 1913 год. Один из таких её горячих друзей – Николай Гумилёв, дважды побывавший в Эфиопии и, по некоторым источникам, бывший «на дружеской ноге» и с Менеликом вторым, и с Хайле Селассие первым.

Жирный негр восседал на персидских коврах
В полутёмной неубранной зале,
Точно идол, в браслетах, серьгах и перстнях,
Лишь глаза его дивно сверкали…

Рядом с музеем небольшая церковь стандартного для Эфиопии вида – восьмиугольное одноэтажное строеньице с восьмиугольной надстройкой - куполом, увенчанное символом, больше похожим не на крест, а на морской штурвал – восемь лучей скреплённых концентрическими окружностями. Впрочем, об особенностях эфиопского христианства у нас будет время поговорить в более святых и более подходящих для этого местах. Тут же и то, что в туристических проспектах называется Дворец императора Менелика II, скромное, маловыразительное, частично деревянное, частично каменное двухэтажное здание. Солидно оно смотрится разве что в сравнении с помещениями для высоких гостей или дипломатов, уж совсем смахивающих на сараюхи. Туристов сюда возят, видимо, скорее не из-за дворца, а из-за открывающегося отсюда панорамного вида, но нам не везёт – молочное марево прячет он нас этот «Новый цветок» и мы едем в сторону Национального музея ничем не вдохновлённые.

Главная жемчужина Национального музея, как уже было сказано, точная копия найденных в Афарской низменности 24 ноября 1974 года французско-американской экспедицией археологов под звуки битловской Lucy in the Sky with Diamonds (Люси на Небесах с бриллиантами), отсюда и имя находки, поразительной сохранности фрагментов скелета (найдено процентов сорок) взрослой женской особи австралопитека амхарского. Люси была прямоходящей, росточку невысокого – 105 см, довольно стройная (27 кг), ума недалёкого (около 400 см кубических), попала на небо, судя по зубам, в возрасте 25-30 лет, и находится там вот уже три с лишним миллиона лет. Обитали австралопитеки в Африке, к Австралии отношения не имеют, а их название в переводе с латино-греческого означает всего лишь «южная обезьяна». Считаются непосредственными предками, по одной версии, рода Homo – людей, по другой – близкими родственниками. Судьба (или кто там) отпустила этому роду, точнее группе, три миллиона лет, начиная с четвёртого до нашей, понятно, эры, таким образом, вот уже миллион лет как их никто не видел на планете. С людьми австралопитеков сближает слабое развитие челюстей, отсутствие крупных выступающих клыков, хватательная кисть с развитым большим пальцем, опорная стопа и строение таза, приспособленное для прямохождения. Есть мнение, что на закате своего существования австралопитеки научились пользоваться подручными камнями, палками, и острыми осколками костей, а наиболее продвинутые могли самостоятельно изготавливать простейшие костяные и деревянные орудия, но попали в пищевую цепочку, как это тонко отмечено в энциклопедии, «более прогрессивных людей», откуда уже не смогли выбраться. Увы, прогресс не всегда благо, и это стало ясно уже миллион лет назад. Выпавшее из рук (или ещё лап) австралопитеков Знамя Разума подхватили Homo habilis (люди умелые), нарастившие свой мозг до 650 граммов и сантиметров кубических за счёт лобной, теменной и височной долей, в ущерб затылочной, более примитивной. Именно человек умелый поставил на поток изготовление каменных орудий, стал всеядным и, возможно, начал разговаривать, поскольку имел в мозгу центр Брока, он же центр речи, но была ли приспособлена к долгим беседам его гортань – большой вопрос. Далее события развивались стремительно. Появившись примерно два с половиной миллиона лет назад, человек умелый просуществовал примерно полмиллиона, после чего уступил «пальму первенства» Homo ergaster (человеку работающему), так что Энгельс не сильно и ошибался, которого вскоре оттеснил Homo erectus (человек прямоходящий). Homo erectus первым вышел из Африки, примерно 1.8 миллиона лет назад и, дав обильное потомство – питекантропов, синантропов, атлантропов, этакий библейский Яков, заселил Европу и Азию, дойдя до Китая и Индонезии. Человека прямоходящего можно также назвать Прометем, это он ввёл в обычай готовить пищу на огне и одевать на себя шкуры. Позднего эректуса можно назвать и Адамом, породившим около полумиллиона лет назад двух знаменитых сыновей – Неандертальца и Человека разумного. Кто оказался Каином, кто Авелем пояснять не надо, и вот уже 25 тысяч лет лежит на всём человечестве каинова печать. Описанных в этой длинной истории героев можно наблюдать в музее – кости, черепа (уж не знаю подлинные или копии), а также реконструкции внешнего вида. Ещё есть кости и реконструкции ископаемых животных, предков современных, но истории их происхождения давайте оставим в стороне, читатель и так вот-вот уснёт. Но помянуть ещё об одном его, читателя, предке или родственнике, я просто обязан, тем более бюст этого гражданина с 2002 года украшает вход в музей. Читатель догадался? Правильно – Александр Сергеевич Пушкин, ещё одна нить связывающая Эфиопию и Россию, дар города Москвы (и поэт, и бюст).

Всё, время посещения музея заканчивается, поэтому давайте быстро пробежимся по остальным залам: предметы материальной культуры дохристианских и христианских времён, царская мебель, ковры и наряды, оружие, кой-какая живопись и предметы быта малых эфиопских племён. Пора обедать, уступив залы музея эфиопским школьникам в белых с разноцветными полосками пионерских галстуках. Мимо небольшого загончика с сейшельскими черепахами попадаем в кафе «У Люси». Фирменный салат тоже носит её имя, но состоит из раскиданных по всей тарелке кусочков мяса (курица и, кажется, говядина), лежащих на толстой зеленой подстилке. Поскольку кафе рассчитано на туристов, попробовать настоящую эфиопскую кухню (для кого к сожалению, для кого к счастью) не представляется возможным. В целом недурно, большие порции, много мяса, недорого. На десять долларов можно сытно поесть и побаловать себя местным пивом, мы сначала экспериментировали с сортами, но потом остановились на Небесном покровителе Эфиопии Святом Георгии – трёхсотграммовой бутылочке со знакомым изображением человека, поражающего копьём рептилию, ещё одно напоминание о Москве. Так что эфиопское пиво вполне прилично, чего не скажешь о эфиопском вине, которое из-за жуткого непонятного, какого-то медикаментозного привкуса пить просто невозможно.

От плотской пищи снова переходим к духовной – едем на осмотр главного собора Аддис-Абебы Собора Святой Троицы. По амхарски (самый распространённый из эфиопских языков) Троица – Селассие, Мощь Троицы - Хайле Селассие – так назвал себя последний император Эфиопии, носивший до этого имя Тэфэри Мэконнын, в соборе-тёзке императора и похоронили, рядом с могилой жены, умершей тринадцатью годами ранее. Перед нами внушительное сооружение двадцатого века и серого цвета, массивный, прямоугольный, совершенно не типичный для эфиопских культовых сооружений храм, напоминает скорее католический собор – полумрак, витражи, гулкие высокие потолки и ровные ряды кресел. Посвящён храм изгнанию итальянцев из страны, хотя краеугольный камень императрица Заудиту (предшественница Хайле Селассие) заложила в 1928 году за 8 лет до нападения фашистской Италии, открытие состоялось в 1942, во время оккупации стройка была заморожена. Осталось добавить, что сегодня это кафедральный собор архиепископа Аддис-Абебы, где осуществляется интронизация патриархов Эфиопской церкви и рукоположение всех епископов.

В нашей программке ещё обозначено посещение рынка Меркато, но гид под предлогом, что это небезопасно, легко ломает наше слабое сопротивление и везёт в отель, кстати, вполне приличный, рано утром нужно лететь в Бахр-Дар. Лёту меньше часа, и вот нас везут в лодж, вход в который сторожит проржавелый и наполовину вросший в землю БТР, у Эфиопии богатая событиями военная история. Небольшие, но симпатичные бунгало прячутся за деревьями, среди которых Манго и Авокадо, может быть именно они прельстили пару мартышек, которые при нашем появлении быстро ретируются. В этих местах мы по двум причинам – посетить водопады Голубого Нила и монастыри 16-17 века на озере Тана. После непродолжительного отдыха отправляемся к водопадам. Это в тридцати километрах, сначала едем на автобусе, потом нужно переправиться на лодке через неширокую речушку и немного пройти пешком. Наверное, нужно сказать несколько общих слов из уважения к самой длинной реке старого света Нилу, написать «самой длинной реке на свете» будет не совсем корректно, вроде бы по последним данным Амазонка длиннее, уж не знаю как они там считают – длина самой реки да плюс длины всех притоков, неважно. Голубой Нил, являясь правым притоком Нила, имеет длину 1600 км, вытекает из озера Тана, течёт по Эфиопии, Судану и как раз у его столицы Хартума сливается с другим притоком Белым Нилом, берущим начало из озера Виктория. Честно говоря, водопады особого впечатления не произвели, в апреле Голубой Нил не очень полноводен, да и сток его регулируется плотиной с гидроэлектростанцией. Самый большой водопад, как сказано в справочниках, имеет от 100 до 400 метров в ширину в зависимости от времени года, однако, мы увидели две не очень толстые струи, шириной метров по пять, срывающиеся брызгами на сорок метров вниз.

Чтобы добраться до церкви Ура Кидане Мехрет, одного из строений монастыря полуострова Зеге, приходится долго плыть на большой моторной лодке. Озеро Тана имеет солидные размеры 80 километров в длину и 60 в ширину и гуляют по нему нешуточные волны, которые легко побрасывают нашу лодчонку и осыпают нас водяными брызгами, я пытаюсь укрыться от брызг на носу в «мёртвой зоне», но брызги каким-то образом попадают и туда. «И поднялась великая буря; волны били в лодку, так что она уже наполнялась водою» (от Марка 4:37). Время в пути движется медленно и появившийся перед нами желанный мыс всё никак не желает приближаться. Проходит часа полтора, и вот мы ступаем по твёрдой земле, но прежде чем войти в монастырские пределы, необходимо, хотя бы поверхностно, ознакомиться с «чужим уставом», поскольку со своим, как известно, в такие места не ходят. Главное, что отличает Эфиопскую церковь, например, от Русской, - приверженность миафизитству, эту доктрину разделяют также Армянская, Коптская и Сирийская церкви. Почти все стальные современные христиане диофизиты. Что они не поделили – число сущностей и ипостасей Христа. Два крайних варианта и на непросвещённый взгляд самые естественные: одна сущность, одна ипостась, тогда это монофизитство; две сущности, две ипостаси приводят к несторианству (сегодня его исповедует только Ассирийская церковь, да и то с оговорками). Как это обычно случается, крайности были отвергнуты, и большинство сошлось на некой средней точке зрения, возможно наименее естественной и понятной. Так, диафизиты настаивают на формуле две сущности, одна ипостась, и эти сущности божественная и человеческая соединены «неслитно, непревращённо, неразделимо, неразлучимо», а миафизиты, хотя и признают божественную и человеческую природу Иисуса, но считают их слитыми в результате крещения в единую сущность. Эфиопская библия потолще православной, поскольку содержит на 4 книги больше, всего их 81. Богослужение ведётся на языке гэз, он относится к группе семитских языков, подгруппе эфиосемитских, на этом языке говорили в Аксумском царстве, он же дал рождение языку Тигринья, на котором сегодня говорят на Эфиопском севере. Скорее всего, до принятия христианства в Эфиопии был широко распространён иудаизм, о чём свидетельствует и поныне сохранившееся обрезание и соблюдение субботы, как, впрочем, и воскресения, чего мы, честно говоря, так и не заметили (речь о субботе, не об обрезании). Главное для чего мы плыли через бурные воды, подвергаясь опасностям – неповторимые иконы. Православные сайты описывают их как «иконы неблагообразной, наивной и яркой живописи и отличаются крайним убожеством». Мы идём по петляющей в зарослях и горных складках тропинке, наконец, после очередного поворота глазам открывается круглое, похожее на слишком большое бунгало, деревянное здание под островерхой конической крышей, крытой тростником. Церковь огорожена каменным забором из сложенных друг на друга нетёсаных камней. Перед входом нужно снять обувь – ещё одно отличие от русского православия. Мы ступаем по циновкам галереи, опоясывающей церковь по кругу. Внутрь войти нельзя – церковь открывается только по праздникам и ради нас эту традицию, разумеется, не нарушат, но церковные стены обильно украшены изображениями и снаружи. В большом почёте Святой Георгий, как-никак небесный покровитель. Много изображений евангельских сцен, иллюстрации притч, крестный путь, распятие, мученический конец некоторых апостолов, успение Богородицы. Есть сцены и из Ветхого завета, например, Моисей со своими скрижалями. Изображения яркие, необычные, действительно, такую живопись принято называть наивной, но эти картины писаны с той лёгкой, естественной наивностью, идущей от чистоты и неискушённости души, и потому пленительны не менее изображений Руссо или Пиросмани, стоивших их создателям большого труда и обильного пота.

У нас запланировано посещение ещё одной церкви Азоа Мариам, гид пытается нас отговорить, аргументируя, что там «всё тоже самое», но мы непреклонны – нельзя давать слабину, особенно в начале путешествия, и наш чёлн движется дальше. Волнение стало ощутимо меньше, на что я не преминул обратить внимание – совершили богоугодное деяние и волны уменьшились. Мой тон поддержали: ага, а после второго монастыря вообще пойдём по воде аки посуху. Церковь и росписи действительно оказались очень похожими, но не копировали друг друга, а скорее дополняли. В Азоа Мариам (Храм Богородицы, как я понимаю) мне, например, больше понравилось изображение ада: громадный упитанный дьявол синего цвета с перепончатыми крыльями расправляется с того же цвета грешниками в ярко алых языках пламени. А ещё здесь нас ждала встреча с монахом – белые одежды под бледно-жёлтой накидкой, синяя цилиндрическая шапочка, острая, негустая, недлинная борода и блестящие, выразительные, притягивающие карие глаза. Монах охотно побеседовал с нами, я его спросил в чём основные отличия Эфиопской церкви от остальных, но то ли не позволял словарный запас переводившего нам гида, то ли монах не изучал отличные от эфиопской ветви христианства, вразумительного ответа я не получил.

Мы снова погрузились в лодку, и она заскользила по водной глади. «И, встав, Он запретил ветру и сказал морю: умолкни, перестань. И ветер утих, и сделалась великая тишина» (от Марка 4:39). Плыли молча, под впечатлением от увиденного, а потом постепенно суетные мысли вновь овладели нами, и вновь началось волнение на озере, но не такое сильное … Было ли это чудо, или лодка просто вышла из укромной бухточки, бог знает… Кстати, монахи по этому озеру передвигаются на папирусных лодках. Как будто даже Тур Хейердал для своих Ра брал папирус именно отсюда.

Утром едем в Гондар, в 1979 году включённый в список Всемирного наследия Юнеско. Главный предмет осмотра город-крепость Фасил-Гебби, детище императора Фасилидаса, перенёсшего сюда свою столицу в 1632 году. За крепостными стенами находятся дворец самого Фасилидаса, дворцы Иясу и Бакаффа, правивших Эфиопией позже – с 1682 по 1706 и с 1721 по 1730, соответственно, и ряд других строений: банкетный зал, конюшни, библиотека и несколько церквей. Стиль, в котором выстроены дворцы или скорее замки, его принято называть гондарским, в самом деле необычен, а эти дворцы-замки подошли бы скорее средневековой рыцарской Европе, а в Африке совершенно неуместны. Возможно, тут приложили руку иезуиты, начавшие активное проникновение в конце шестнадцатого, начале семнадцатого века, они даже обратили в католицизм отца Фасилидаса императора Сусныйоса. Однако Фасилидас вернулся к вере предков, а иезуитов выгнал из страны, пригласив для строительства азиатских гастарбайтеров – арабов и индусов. Дворец Фасилидаса хорошо сохранился и открыт для посещений – пустые гулкие залы, полумрак, приятная прохлада, камин – в Африке диковинка, арчатые проёмы-двери в стенах, над одной явственно различима звезда Давида, всё таки прямой предок императора, но об этом поговорим позже, в Аксуме.

В четырёх километрах от крепости расположены купальни, строительство которых тоже приписывают Фасилидасу. Действуют до сих пор. Раз в год, в праздник Крещения, который в Эфиопии важнее Пасхи (снова особенность), бассейн размером 50 на 30 метров заполняется водой, куда после соответствующего благословения в едином порыве устремляются верующие. От купален отправляемся в местный Храм Святой Троицы (Дебре Берхар Селласие). Он кирпичный и более привычной для нас прямоугольной формы, но что ещё более приятно – открыт для посещений. Все внутреннее пространство, стены, потолок, в разноцветных росписях (семнадцатый век). Потолок облюбовали ангелы, сто сорок четыре одинаковых черноглазых, чернобровых, черноволосых смуглолицых головок. Впереди, где должен быть алтарь над нарисованным распятием большое изображение Святой Троицы. Это одно из самых почитаемых изображений местных христиан и сильно отличается от привычной нам рублёвской интерпретации. Вообще догмат о Святой Троице один из самых непонятных, но и самых главных в христианстве. «Бог, единый в трёх лицах, является бестелесным невидимым духом, живым, вечным, вездесущим и всеблагим». Однако, такое понимание возникло не сразу, первые христиане поклонялись Иисусу, как сыну божьему и ни о какой троице слыхом не слыхали и представить не могли. Позже наиболее продвинутые христиане заметили, что вера в Иисуса, бога-сына, как-то противоречит главному принципу ветхого завета – единобожию. Пошли споры, возникли ереси, и на Втором Вселенском Соборе (381 год) в Константинополе учение о Троице было зафиксировано в каноническом виде. Кстати, на Руси. Довольно поздно принявшей христианство, по началу полагали, что Троица это Иисус Христос, Дева Мария и Иоан Креститель. На Эфиопской Троице изображены три совершенно одинаковые, совпадает всё – одежды, выражение лиц, жесты рук, седые белобородые благообразные старцы, впав в богохульство, сегодня их можно было бы назвать клонами. Небольшой, топорной работы резной иконостас с этой иконой и ещё какими-нибудь сюжетами – очень популярный сувенир. Я поинтересовался у гида – где бог-отец, бог-сын и святой дух. Получил теологически верный ответ – это всё равно, правда в Аксуме местный гид поместил бога-отца по центру, разместив остальных членов троицы по левую и правую руку, но это, думаю, всё-таки ересь. Другие библейские сюжеты и новые, и ветхие изображены не менее ярко и, всё равно гореть в аду, скажу смачно.

В Гондаре больше осматривать особенно нечего, но мы остаёмся там ещё на сутки, что съездить в заповедник Симиенские горы, переходим, если можно так выразиться, от бога к божьим тварям. В заповеднике обитают несколько эндемиков, среди которых горные козлы – ибексы, рыжие эфиопские шакалы и бабуины гелады. Конечно, увидеть горных козлов или шакалов событие почти нереальное, а вот бабуинов – вещь обычная. И первое, что мы увидели, въехав в заповедник, была стая гелад. Порядка пятидесяти обезьян сидело на склоне и деловито пожёвывало корешки каких-то трав. Большинство было повёрнуто к нам спиной, поэтому главное отличие этого вида – яркое красно-розовое пятно на груди нам увидеть не удалось, но нас заверили, что это не последние гелады на нашем пути, поэтому мы пошли за гидом к открывавшимся из-за деревьев и кустарника горным, поросшим выгорающей зеленью, пикам, склонам и пропастям. Не скажу, что виды захватывали дух, но стоили к себе внимания. По дороге гид показывал деревья и кустарники и рассказывал об их лечебных свойствах. У него выходило, что каждое растение от чего-нибудь да помогает, поэтому двигались мы медленно. Через какое-то время набрели на стайку, но не обезьян, а местных ребятишек. Общеизвестно, что Эфиопия страна бедная, поэтому туристы пользуются повышенным вниманием со стороны местного населения, особенно со стороны подростков, в городах полно профессиональных приставал со своими мантрами: «mister! no mother, no father, no many for food» и красноречивый жест – рука подносящая ко рту воображаемую еду, но в глубинке дети более непосредственные и искренние. Встреченные нами собрались, чтобы попробовать продать свои нехитрые поделки, в данном случае плетёные шапки, коробки, торбы, но поскольку торговля шла практически никак, исполнили нам несколько песен, под аккомпанемент собственных ладоней. Мы собрали им за это выступление немного денег и отдали старшему, одаривать персонально исполнителей было не велено, устроили бы свалку, в чём мы неоднократно могли убедиться дальше. Время бежит, мы идём быстрым шагом, а обезьян всё нет, но вот и везение – невдалеке пасётся средних размеров самец. От самок самцы отличаются более крупным размером и более длинной шевелюрой. Он тоже сидит спиной, захожу сбоку, он замечает людей и медленно удаляется, я, делая круг, захожу с другой стороны и, наконец, могу сфотографировать геладу анфас во всём её блеске, а также убедиться, что это действительно самец. В конце прогулки мы всё-таки увидели большую стаю, я даже назвал бы это стадом, голов сто. Там были и самцы, и самки с детёнышами, мы попытались приблизиться, но как только делали несколько шагов по направлению к обезьянам, они неторопливо, но достаточно проворно двигались от нас, оставляя отделяющее нас расстояние неизменным.