Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 7

39. МНЕ СВЕРХУ ВИДНО ВСЕ! ТЫ ТАК И ЗНАЙ… - 2 

 В нашей корабельной каюте случилось пополнение. В смысле, вещей. Теперь, чтобы пройти к моей спальной полке, мне приходилось преодолевать заставленную коробками до потолка дистанцию. Девы постарались на славу, закупив в шопах Отару не только всяческих телевизоров, ноутбуков, игровых приставок, но и разных кастрюлек, детских маек и… лапши «Доширак». 

  «А лапша на Сахалине не продается, что ли?» - провокационно спрашивала я.
  «Продается, но японская вкуснее!» - со знанием дела отвечали девы. 

  …Утро следующего дня выдалось туманным и дождливым. Причем не настолько, чтобы ходить под зонтом, но и не настолько, чтобы гулять без него. Но я, несмотря на погоду, решила развлечь себя тем, что покорить вершину Тенгуямы, местной горы, к которой жители Отару относятся так же, как жители Токио к Фудзияме. 

  На автостанции мне подробно объяснили, как до нее добраться, и даже подарили буклет, дававший скидку на подъем по канатной дороге – вместо 1000 иен с меня теперь полагалось взять только 800. Доехать до Тенгуямы можно было и на такси, кои в Отару бегали в неимоверных количествах. Представляли они собой обычные машинки, но с обязательными фонариками на крышах в виде звезд или галочек. Но я пошла другим путем и поехала на рейсовом автобусе. 

  Канатка являла собой вагончик, который ходил по расписанию через каждые 12 минут и взлетал наверх всего за пять. Со мной вместе туда ехала беспрестанно фотографировавшаяся группа школьников. Впрочем, смысл этого фотографирования был загадочен. Чем выше мы поднимались, тем туман сильнее окутывал все вокруг, и вскоре все стало белым-белым, как молоко, а видимость пропала абсолютно. Когда же мы оказались на вершине, то, не то, что не смогли любоваться окрестностями с высоты птичьего полета, мы не смогли видеть даже то, что без преувеличения находилось в трех шагах - к примеру, у дерева, стоявшего в 20 метрах, читались только контуры. Такого тумана я не видела никогда!!!
  Наверху я обнаружила магазин сувениров, кафе, парк с памятниками знаменитым японцам и с уходившим вниз желобом, по которому любители острых ощущений могли скатываться с горы на специальных тележках, и два бесплатных музея – лыж и гоблинов. В музеи я сходила с удовольствием. В лыжном обозрела старинные пары лыж, среди них были даже горные – деревянные, с креплениями на ремешках, и кучу разных фотографий известных японских спортсменов. А в музее гоблинов все стены были увешены масками и вещицами с изображением этих самых существ. А самое главное существо – большое, красное, с длинным носом, как после длительного запоя, сидело перед входом в этот музей.
  В общей сложности на Тенгуяме я пробыла час, а потом отправилась вниз, чтобы вечером посетить японское гулянье под названием: фестиваль в честь дня города Отару. 

  
  40. ИМЕНИНЫ ОТАРУ 

  Вообще-то, фестиваль, он же день города, длился в Отару аж целых три дня, и в последний вечер, то бишь в тот, в который я решила примкнуть к веселью, планировалось его торжественное завершение. Сколько лет исполнилось городу, я, честно говоря, так и не поняла, но все японцы с такой радостью отмечали это дело, что я просто по-тихому (а иногда и по-громкому) балдела. 

  На мероприятие мы ходили вместе с Денисом – матросом с нашего корабля. Он уже давно пытался составить мне компанию для знакомства с японскими достопримечательностями, но его вахты и мои сплошные разъезды все никак не давали ему сие совершить. И вот, наконец-то, судьба свела нас! 

  Сначала мы вместе с толпой разряженных японцев и глазевших на все это безобразие иностранцев двинулись к городскому каналу, а потом свернули к зданию морского порта. Денис нес мой зонт, поил соком и кормил мороженым, а я во все глаза глядела на веселившийся японский народ. Еще Наташа-сан нам рассказывала, что, хотя японцы и стали одеваться по-европейски, каждый из них для торжественных случаев хранил дома кимоно. И вот, торжественный случай для них, похоже, наступил. Теперь почти все японские женщины надели на себя разноцветные узорчатые кимоно. Сзади у них у всех, как у одной, были завязаны большие широкие банты, за которые они засовывали свои веера. В руках у дам были тканевые сумочки типа узелков, а на ногах сабо – тряпичные шлепанцы на деревянной подошве с двумя «каблуками»: спереди и сзади! У мужчин дело с кимоно обстояло не так поголовно, как у женщин. Но многие из них тоже были в них. 

  Гулянья были в полном разгаре. У морского порта мы обозрели группу японских барабанщиков в красных коротких халатах с иероглифами, неистово стучавших в свои музыкальные инструменты. Эффектно, но недолго – через две минуты после того, как мы пришли, барабанщики собрали все свое имущество и удалились. А потом начался фейерверк. Точнее, это даже был не просто фейерверк, а фестиваль фейерверков. Правда, мероприятие малость подпортил туман, но в целом, зрелище было захватывающее. Больше всего мне понравилось, когда стреляли с воды и сразу помногу. В небо взлетали букеты цветов, пронзенные стрелами сердечки, буквы и цифры, горизонт то и дело вспыхивал алым, синим, зеленым, желтым и белым заревом, а смотревшие на эту феерию японцы фотографировали все на свои огромные мобильники… 

  41. НА ПРОИЗВОДСТВЕ САКЕ 

  Наконец, наступил последний день нашего японского круиза. Наш лайнер должен был отправиться восвояси к российским берегам после обеда, и я, взгрустнув, что сие, как ни крути, неминуемо, пошла изучать, как все-таки японцы делают саке. 

  Завод по его производству находился в одном из районов Отару, и со мной чуть было не повторилась та же история, которая произошла, когда я искала горячие источники. В принципе, на завод организовывались официальные экскурсии, но мне, естественно, потребовалось пойти другим путем и кинуться на его поиски самостоятельно. В результате я опросила целую толпу ничего не ведавших японцев, оказалась обсмеянной группой студентов, которым я зачитала по бумажке название завода Танака-Киккогура (и над чем хихикали, паразиты?), а в результате меня удовлетворил таксист, правильно объяснив, куда мне, в конце концов, идти. Потом я еще немного поплутала и вышла-таки к магазину при заводе. Осмотрев ассортимент, я оттуда быстренько удалилась, попала в какой-то дворик, а оттуда – в цех. Но цех оказался не тем, в который пускали на экскурсии, там меня выловила работница и сопроводила, куда следует! 

  Какой надо цех представлял собой реальное производство, оформленное примерно в том же духе, как на шоколадной фабрике. За огромными стеклами находились рабочие места, и все желающие могли наблюдать за процессом изготовления саке. Правда, в тот момент, когда я пришла, процесс почему-то стоял, и единственное, что мне удалось лицезреть, так это котлы с остатками бродившей муки и кучки риса на столах. Рядом висели таблички, гласившие японскими иероглифами о производстве, и картинки, его демонстрировавшие. В общем, после того, как я обошла все во второй раз, я поняла, что к чему. Сначала рис сортировали по размеру. Потом снимали с него шелуху и измельчали до муки, куда затем добавляли дрожжи. Некоторое время все это дело бродило, а на заключительном этапе муку отжимали, а готовое саке разливали по бутылкам. 

  Когда я уже собралась уходить, на завод вдруг явились четыре японских туриста, им выделили экскурсовода и провели экскурсию. Я примкнула к ним и прошла по цеху еще разок, так сказать, для усвоения пройденного материала. Под конец нам организовали дегустацию разных видов саке. И мне, честно говоря, оно очень понравилось. Пили мы его холодным. Саке было мягким, а по вкусу чем-то напоминало квас, правда, рисовый! Только потом мне объяснили, что в японской водке отродясь не бывает выше 17 градусов, и японцы, чтобы хоть каплю захмелеть, обычно ее подогревают. Кстати, уже вернувшись домой, я попробовала пить саке теплым – не пошло, на мой вкус, оказалось жуткой гадостью!
 
  42. ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССИЮ 

  К 14 часам я вернулась на «Марину Цветаеву». У трапа творился невообразимый кавардак. Наш круизный народ закупил в неимоверном количестве машины. Большую часть из них уже загрузили на корабль, остальные же прямо на глазах теперь разбирали на запчасти, которые потом тоже грузили на палубу. Перевозить автомобили в виде запчастей оказалось гораздо дешевле, чем целиком. Но в результате вместо того, чтобы покинуть японские берега в три часа дня, как это планировалось, мы их покинули в семь вечера, несмотря на то, что японскую таможню прошли очень быстро. Нас опять собрали в музыкальном салоне и мигом проштамповали паспорта. 

  Из Японии наш корабль отчалил со значительным креном в правую сторону - на палубу, которая при погрузке была ближе к причалу, и на которой теперь стояло больше всего машин. Сразу после того, как «Марина Цветаева» тронулась в путь, владельцы автомобилей снова занялись их сборкой из запчастей. А я все-таки, как натура утонченная и романтическая, вышла на палубу, чтобы под «Прощание славянки» проститься с Японией. Но таких, как я, натур оказалось полкорабля, и места у борта на нижней палубе мне не хватило. Тогда я пошла на верхнюю, как раз на ту, где базировалось большинство автомобилей. И, Боже ж мой! Без преувеличения я протискивалась к борту не меньше 15 минут. Машины стояли так плотно, что пройти между ними было практически невозможно! Кроме того, я то и дело спотыкалась о веревочные крепления, которым их от качки каким-то хитрым способом привязали к полу. Еще большее впечатление на меня произвел наш корабельный бассейн – теперь он был полностью завален колесами!!! В общем, ужас! Тем не менее, с Японией я простилась. Я стояла на палубе, пока Отару не превратился в кучу огней, и лишь колесо обозрения еще долго продолжало играть огнями в кромешной тьме удалявшегося берега… 

  У моих попутчиц, накупивших массу всяких разнообразных вещей и сгрузивших их все в каюте, случился перевес багажа. У всех! Дело в том, что провозить через японско-российскую границу разрешалось не больше 50 килограммов каждому пассажиру, а только один телевизор Ани, который та с восторгом приобрела по какой-то немыслимо низкой цене, весил 38 килограммов. В общем, я со своим маленьким рюкзачком оказалась весьма полезной персоной, и дабы не платить по четыре евро за каждый килограмм перевеса, на меня начали претендовать все наши девушки. В принципе, им помочь я была не против. Так что, после длительных интеллектуальных измышлений, как сделать так, чтобы перевеса не было ни у кого, девами был произведен разбор и перераспределение вещей, и мне, в результате, достался тот самый 38-килограммовый телевизор, с которым мне и предстояло теперь проходить таможню. 

  К российским берегам мы причалили к 17 часам следующего дня, но на берег нас выпустили только через час. По слухам, таможня должна была занять не меньше еще двух часов, и я позвонила Саше и попросила по ее удачному завершению забрать меня из Холмска. А потом началось!!! 

  В принципе, мы сами совершили важную стратегическую ошибку, пропустив всех вперед. Посидели еще минут тридцать в каюте, а потом загрузили все наши вещи в специально подогнанный грузовик и пошли за ним пешком вплоть до самого здания таможни. Но войти в него сразу нам не удалось. Впереди стояло столько народа, и у всех было столько вещей, что такое мне даже в жутком сне еще ни разу не снилось! Только через час мы вошли в здание. Внутри было безумно душно, кресел было только пять штук, а окошко, в котором проверяли паспорта, только одно. Вещи вообще было велено протаскивать через отдельно стоявший металлоискатель. И это на 140 пассажиров корабля! Простояли еще часа полтора. Наконец, до меня дошла очередь. Телевизор в металлоискатель не поместился, и его пришлось волочь через багажное отделение крупногабаритных вещей. Ох! 

  Наконец, мы тронулись в путь. А еще через час я отдыхала на диване у Димы и Любы в ставшем почти родным городе Южно-Сахалинске.
 
  43. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ 

  И все-таки, как ни крути, мое путешествие стремительно приближалось к завершению. Увы и ах! До отправления домой оставались считанные дни, и провести их я решила так, чтобы потом не было мучительно больно. В общем, в один из дней я отправилась в Аниву, поселок в южной части Сахалина, куда обычно ездят отдыхать к морю многие его жители. Анивский залив, по слухам, тут был наиболее теплый, чем во всех остальных местах, а пляж представлял собой исключительный песочек. 

  Из Южно-Сахалинска в Аниву ходили маршрутки, довозившие народ прямо-таки до пляжа за 30 минут и за 70 рублей. Сам поселок Анива особого впечатления на меня не произвел. Здесь стояли обычные серые пятиэтажки. А, вот, пляж произвел! Но какое! То, что на самом деле, он являл собой не «исключительный песочек», а песок, перемешанный с глиной и мелкими камешками, было еще полбеды. На нем было столько мусора, сколько я еще не видела никогда в своей жизни! Было похоже, что пляж не убирали никогда вообще. Там сплошным покрывалом валялось все, что можно – битые бутылки, панцири от съеденных ракушек, бумаги, рыбьи кости, пакеты, пластиковые бутылки – в общем, помойка! Для того чтобы его живописно сфотографировать вместе с морем, я долго и мучительно выбирала ракурс, чтобы в кадр случайно не попал мусор! Единственным достоинством анивского пляжа было, пожалуй, только то, что он был широким и длинным, но при такой помойке, это уже вряд ли можно было считать достоинством. 

  Я прогулялась по пляжу в обе стороны, осмотрела скопище машин отдыхающих, детей, бултыхавшихся в мелком мутном море и две впадавшие туда речки (не исключено, что канализационных), после чего Аниву гордо покинула. 
 

 За день до отъезда я пошла по магазинам. Прежде всего, мне надо было купить икры. Мало того, что самой хотелось, так еще нужно было выполнить спецзаказ Всеволода и привезти ему аж два килограмма (ложкой, наверное, есть собирался!). Икра продавалась как раз в килограммовых пластиковых ведерках, так что перевозить ее было, в общем-то, удобно. Но, чтобы меня не смущал многочасовой перелет, а точнее, то, что она его может не пережить, я закупила еще воды в бутылках, сунула ее в холодильник, а потом вместе с икрой упаковала в сумку. В общем, перед самым отъездом я вдруг сделала открытие – вещей у меня оказалось на порядок больше, чем было тогда, когда я только приехала на Сахалин. 

  Мой самолет улетал в Москву утром. В аэропорт меня провожал Дмитрий – тот самый, с которым мы ездили на джипе на мыс Великан. Оглядев весь мой багаж, он спросил:
  «А ты уверена, что у тебя все это весит меньше тридцати килограммов? Перегруза не будет?».
  «А почему тридцати? – спросила я. – Вроде бы лимит – 50!».
  «Всю жизнь думал, что тридцать!» - ответил Дмитрий.
  Мы судорожно стали листать мой билет, выискивая информацию о том, сколько все же килограммов багажа можно перевозить в самолете.
  «И все-таки тридцать!» - нашел Дмитрий нужную строчку.
  Когда он ставил на весы все мои сумки, я затаила дыхание.
  «Что еще ставить?» - спросил он, поглядывая на мою ручную кладь из трех увесистых пакетиков и рюкзачка.
  «Ни-че-го!» - процедила я, гипнотизируя замелькавшие циферки электронных весов. Циферки замерли на 29 килограммах 400 граммах! Уфф! А моей ручной кладью так никто и не заинтересовался. 

  …Самолетом был «Ил-96». Я сидела в самой середине салона и смотрела телевизор впервые в экономклассе. Правда, то, что показывали на экране, мне, в общем-то, было безразлично, я даже не замечала то, что там показывали. Мне было не до того. Я возвращалась домой из самого замечательного путешествия в моей жизни.
 
  ЭПИЛОГ 

  Да, это путешествие на Сахалин и в Японию было самым лучшим и ярким моим путешествием. В нем мне понравилось буквально все! И очень! Изумительные по красоте сахалинские озера, водопады и сопки, впечатляющие по размерам лопухи, гречиха и бамбук. И люди – удивительные, гостеприимные и душевные! 

  Япония - уникальная по-своему и необычная до безумия! В которой, среди пышущих жаром домов, я, как ни странно, почему-то почувствовала себя, как дома.
  Когда я еще попаду в такую страну? Когда еще я попаду в те края?
 
  Только для www.tours.ru Перепечатка только с разрешения автора

Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 1
Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 2
Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 3
Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 4
Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 5
Рыбка-остров, островитяне и их соседи - часть 6
 

Комментарий автора:
…Наверху я обнаружила магазин сувениров, кафе, парк с памятниками знаменитым японцам и с уходившим вниз желобом, по которому любители острых ощущений могли скатываться с горы на специальных тележках…