Манила. Несколько дней на пути к пляжу

Можно сказать, что Филиппины вошли в план моей поездки по Азии достаточно случайно, попав, так сказать, под горячую руку. Куда больше мне хотелось бы побывать в Индонезии, однако отпуск штука такая… как бы поделикатнее… трудно растяжимая, в общем. На Яве дней пять, на Суматре сколько-нибудь, чудовищ с острова Комодо посмотреть, на Калимантан смотаться и отдохнуть как следует на море — ну никак не получается эту программу вместить в две недели. Тогда как на Филиппинах (да простят меня обожатели этой страны) Боробудура или там Прамбанана вовсе нет. Таким образом, хорошо смотрелся такой расклад: четыре дня в Гонконге, пара суток на Манилу, потом полноценная неделя на морском побережье и на закуску осмотр Макао.

Что и как было в Гонконге, каждый может прочитать без труда в соответствующем рассказе. Там подробно изложено, как у меня не сложились отношения с этой бывшей британской колонией, и из-за общего состояния дел, и из-за погоды. Улетая на юг я надеялся, что с Филиппинами мы подружимся, да не тут-то было. Впрочем, обо всём по порядку…

На пути из Гонконга в Манилу я лишний раз получил подтверждение мудрости своего принципа «не платить больше, чем следует». Когда лайнер компании-дискаунтера «Sebu Pacific» — http://www.cebupacificair.com — поднимался в воздух, следом к взлёту готовился «Боинг» «Philippine Airlines». Когда мы заруливали к зданию манильского аэровокзала, тот борт как раз садился. Мораль сей басни такова: летели два одинаковых самолёта, по одинаковому маршруту. Билет на первый стоил 50 USD, билет на второй — более 250. Конечно, на дорогом рейсе кормили, но разницу едой окупить было никак нельзя: на борту у «Sebu» 20 гонконгских долларов стоил сэндвич и 10 — кофе, плюс не возбранялось есть-пить своё, так что семейство позади меня развернуло натуральную трапезу с лапшой, чипсами и т.п. А всё остальное было одинаковым, включая вид из окна: сперва множество облаков, потом покрытая бурунами поверхность океана, и напоследок разбросанные по водным просторам острова Филиппинского архипелага. Больше всего мне запомнились окрестности Манилы, с того момента как внизу показался целый флот рыболовов, и до того момента, когда стало возможно различать детали халуп на земле. Из этих деталей становилось ясно, что поездка будет очень-очень занимательной.

С особенностями мировоззрения аборигенов я столкнулся едва-едва успев выйти из самолёта, на иммиграционном контроле. Граждане России имеют право торчать на Филиппинах без виз 21 день, так что пограничники меня не смущали; куда более волнительным представлялся таможенный досмотр: ещё в полёте стюардессы раздали всем карточки, где официальные лица грозили разными карами всем ослушникам, пытающимся ввести на острова мясо, рыбу, птиц, овощи- фрукты и продукты, из них всех приготовленные. У меня нет привычки возить с собой в багаже рыбу и мясо, но купленный в Гонконге фруктовый сок при таком положении вещей определённо подводил меня под монастырь. То есть в глубине души я хорошо понимал, что угроза несколько эфемерна, но как человек законопослушный чувствовал себя не в своей тарелке. Однако быстро оказалось, что переживал я совершенно напрасно — скучающий мужичок в фуражке механическим жестом забрал мою декларацию, не глядя сунул бумагу в ящик и продолжил грустное созерцание неведомых далей. Я же оказался в вестибюле аэропорта.

Первые впечатления от манильской воздушной гавани у меня были самые отрадные: чистый туалет, никаких таксистов-приставал, несколько пунктов обмена валюты, банкоматы ATM — почти западный стандарт. Но потом дела не заладились, поскольку автомат отказался выдать мне запрошенную сумму песо, хотя деньги на счету определённо имелись. Пришлось топать в обменник, где курс был 40.2, то есть в моём на тот момент понимании совсем-совсем невыгодный. Всё же отданные двадцать долларов пополнили мои карманы пачкой разноцветных купюр, после чего улица обдала мен влажной жарой и чудовищным смогом.

Горячо любимый мной путеводитель «Lonely planet» настоятельно рекомендует для поездки из аэропорта взять такси. Ага, щас… Ежели кому охота, милости просим к будке слева от выхода на улицу: там вечно торчит толпа зашуганных иностранцев, так что ошибки быть не может. А заради колорита нужно пройти метров пятьдесят вправо и спуститься с пандуса. Кто-нибудь из полицейских непременно поинтересуется, куда это иностранец путь держит — его легко отшить словом «джипни» (так называются жутковатые рыдваны, исполняющие роль местных маршруток). Путеводитель утверждает, что таратайки эти достались филиппинцам как наследие Второй Мировой войны, и глядя на выхлоп, этому веришь сразу и безоговорочно. Садиться в них нужно через задний проход, в смысле сзади в кузове есть проём для входа-выхода. Наблюдающееся функциональное сходство с тайскими тук-туками компенсируется увеличенными размерами и убогим внешним видом их филиппинских собратьев.

Другой вид общественного транспорта — автобусы, движущиеся неизвестно откуда неизвестно куда: остановок как таковых нет, маршрут обычно обозначен табличкой с названием конечного пункта на лобовом стекле — нормальная практика третьего мира. Определённо прав был старик Ницше: то что не убивает нас, делает нас сильнее — отсутствие остановок меня нисколько не задело, и, вспомнив каирский опыт, когда в автобус до Пирамид пришлось запрыгивать буквально на ходу, я, ничуть не смутившись интенсивностью транспортного потока, двинулся наперерез очередной громадине, маша рукой. И что же — «старик Державин нас заметил», притормозил и взял на борт. Можно ещё рекомендовать перед тем как садиться, уточнить у водителя или кондуктора, всё ли так, как кажется; я лично всегда так делал, и оттого ни разу не оказался в дураках. Вот и из аэропорта доехал простым способом — залез с передней площадки, спросил «Эдса?», получил утвердительный ответ, выложил 8 песо, и уселся поудобнее. Дорожная ситуация снаружи явно оставляла желать лучшего: весь путь длиной в три километра представлял собой одну большую пробку.

Надо сказать, что местные «басы» делятся на две разновидности — «комфортные» (назовём их так) и «обычные». Первые оснащены кондиционерами, телевизором, видеопроигрывателем и мягкими сиденьями. Используются эти машины в основном на междугородных линиях. Местные же сообщения обслуживают весьма обшарпанные рыдваны с деревянными сиденьями, а кондиционирование воздуха осуществляется открытыми окнами; ладно хоть внутри не принято курить, и на том спасибо. На этом различия заканчиваются, уступая место сходству. Скажем, и там, и там есть кондукторы, обилечивающие граждан. И там, и там торговцы разным барахлом вразнос чувствуют себя великолепно: как бы ни был заполнен салон, они влезают целыми ордами. Натурально, люди стоят в проходе почти впритык, а прямо по ним прут торгаши. Целая индустрия на это дело задействована — товар у продавцов закреплён на специальных каркасах, а те имеют сверху крюки: начиная торг с пассажиром владелец добра ловко цепляет конструкцию за багажную полку и производит расчёты. Чаще всего предлагаются различные чипсы, печенюшки и прочая дребедень. Самым занятным продуктом являются варёные яйца, уложенные в пакеты по три штуки; горсть соли на дне мешка идёт в комплекте… Вспомнились также связки варёной кукурузы с тошнотворным запахом… И ведь кто-то эту дрянь покупал, а потом кидал объеденные початки под сиденья…

Лично я на покупки не отваживался: во-первых, не желаю поощрять порочную практику торговли в транспорте, а во-вторых, надо быть полным лопухом, чтобы перед посадкой не купить себе еду, воду и/или газету — тем более что всего этого с избытком хватает в любом месте Манилы. В-третьих, глядя, как из грязного ведра грязные руки насыпают в грязный кулёк орешки (чуть было не написал «грязные орешки»), теряешь всякий аппетит, даже если таковой и был…

Всё же если подумать о хорошем, в поведении торговцев есть некий положительный момент — волей-неволей начинаешь себя чувствовать этакой вип-персоной, на которую все обращают внимание; наверное, так себя ощущают популярные актёры и телеведущие. В самом деле, сколько я не ездил в автобусах, ни один разносчик меня стороной не обошёл…

А, вот ещё забыл про разницу — местные линии не избавлены от появления попрошаек. Так, в наш автобус, когда он после очередного пятиметрового рывка вновь застрял среди чадящих тарантасов, влезли две девочки лет восьми. Эти «генеральши песчаных карьеров» основательно снарядились для промысла, прихватив с собой импровизированный тамтам из трёх связанных проволокой консервных банок — две оставшимся донышком вниз, одну горловиной туда же — и айда вперёд! К тому же одними аккордами дело не ограничилось: пока девчонка поменьше самозабвенно выбивала ладошками ритм, её товарка взялась плясать в проходе. Вероятно, расчёт был такой — если не удастся произвести надлежащее впечатление грязной и изорванной донельзя одеждой, то по-любому пассажиры денег дадут, чтобы не позволить так откровенно издеваться над Терпсихорой.

Судя по тому, как пассивно отреагировал на представление в салоне кондуктор, ему что-то из выручки в конце концов перепало.

Зато экипажи междугородных автобусов делают скромный гешефт на транспортировке попутных грузов. Сам лично видел, как возле цветочного рынка торговцы лихорадочно договаривались с нашим кондуктором, а, ударив по рукам, принялись засовывать свои коробки в чрево машины. Тут автобус взял, да и тронулся, и вся цветочная орава — а также кондуктор! — бежала сперва полквартала, потом через перекрёсток, и вынуждена была на ходу заталкивать своё добро в багажное отделение, потому как водитель торопился, завидя впереди на дороге маячивший просвет — а это в условиях манильского транспорта явление редкое.

Тут как раз следует сказать о последнем виде столичного транспорта, третьем по счёту и единственным избавленным от пробок. Надземное метро хотелось бы выделить особо: по итогам путешествия у меня сложилось чёткое ощущение, что именно им нужно пользоваться по мере сил и возможностей. Во-первых, там чисто, во-вторых, проезд стоит гроши (10 песо за несколько станций, 15 за всю ветку через полгорода), в-третьих, добираешься из конца в конец мегаполиса очень быстро. Если, например, существует два автовокзала, и до первого ходит надземка, а до второго — нет, то первый, безусловно, более предпочтителен. С другой стороны, нужно учитывать и расположение указанных автостанций, ведь чем ближе они к границам Манилы, тем лучше пройдёт поездка: автобус может час выбираться из черты города, а потом за то же время преодолеть без малого сотню километров.

Возвращаясь к метро, могу отметить, что почему-то кроме меня ни одного туриста там не было. Лишь однажды в соседнем вагоне над морем темноволосых голов мелькнули благообразные седины, но был ли тот индивидуум европейцем, я разобрать не смог. Народу ездит довольно много, и в час пик, то есть с пяти до семи, поезда набиты весьма плотно. Тут прямая выгода быть женщиной — для них отведён первый по ходу состава вагон; обычно такие меры предпринимаются чтобы исключить нежелательные прижимания в общей давке. Интересно, что не все дамы садятся в предназначенный для них вагон, так что поневоле задаёшься мыслью — может, они специально лезут в толпу, надеясь, что кто-нибудь к ним поприжимается?..

На каждой станции дежурят полицейские, а при входе ещё устраивается обыск вещей. Даже меня, явного иностранца, вежливо просили открыть рюкзак. Не знаю уж, что надеялись стражи порядка найти в моих вещах — неужели они решили, что я летел несколько тысяч километров, заради устроить теракт в манильском метро?! Кроме того, мой верный спутник был так основательно упакован, что кроме верхнего мешка с футболками и разглядеть-то мужикам в перчатках ничего не удавалось, так что все досмотры, по-моему, чистая проформа…

Ну уж раз речь пошла о деталях пребывания в Маниле, не стану утомлять почтеннейшую публику подробным описанием «я пошёл туда», «я поехал сюда» — лучше пусть разрозненный опыт нескольких дней будет обобщён.

Сперва нужно сказать о дорожном движении. Сказать можно только «оно ошарашивает». То есть никто толком правил не соблюдает, о пропуске пешеходов, хотя бы и идущих по обозначенному переходу, и речи нет, а к немногочисленным светофорам водители относятся как к неприятной, но неизбежной данности, ну, как, например, к дождю — что ж, он себе льёт, но ехать-то надо… Ехать, однако, удаётся нечасто, и путь в сотню метров может занять много-много времени. Иногда складывается такое ощущение, что весь город стоит в сплошной пробке, закутанной в сизую пелену выхлопного дыма. Тем не менее, несмотря на интенсивное дорожное движение, аварий я лично не видел, хотя по местным каналам что ни вечер крутили ужасающие кадры с кровищей на асфальте, раздавленными мотоциклами и прочими атрибутами манильского трафика, дополнительный колорит которому придают присущая филиппинцам любовь к систематической езде по встречной полосе, и хаотическая деятельность местных регулировщиков, вносящих в общий кавардак особый фактор случайности. По-моему, больше всего полицейские озабочены личной жизнью — не раз мне приходилось видеть довольные рожи людей в форме, раскатывающих с девицами на машинах и мотоциклах

Куда более внимательно к своим обязанностям относятся многочисленные представители армии охранников, торчащие возле каждой двери, будь то харчевня или салон связи. Вся эта огромная орава делится на несколько категорий. Самые «крутые» парни, обладатели помповых ружей, дежурят возле дорогого жилья, банков и крупных магазинов. За минимаркетами, обменниками и кафе приглядывают бойцы пониже рангом, с одним пистолетом. А на самой низшей ступени иерархии находятся владельцы деревянных дубинок, так сказать, «чёрная кость»…

Не исключено, что престиж того или иного заведения определяется степенью вооружённости охраны, а, может быть, существует определённый этикет; во всяком случае охранники в пунктах обмена валюты были словно сделаны под одну копирку, и таким же однообразным был курс — 40,2 песо за доллар. Чтобы проиллюстрировать, много это или мало, приведу некоторые цены: литровая упаковка сока — 58 песо, поллитровка пива — 22 песо, жбан 1,5 литра «Колы» — 36 песо, баночка йогурта — 33 песо, упаковка белого хлеба — 54 песо, пачка печенья — 35 песо и т.д. Разумеется, стоимость товаров может весьма разниться, в зависимости от того, где делать покупки: многоэтажные супермаркеты дают более выгодные условия, чем маленькие магазинчики, однако ни на тех, ни на других свет клином не сошёлся — не так много в центре Маниле мест, где нет ни одного торговца, восседающего на обочине. Эти «предприниматели» продают прямо с ящиков или разложенных на асфальте подстилок буквально всё и вся, включая резиновые шлёпанцы, упаковки чипсов и настольные часы… Таким образом, как минимум половина тротуаров центральной Rizal avenue оказывается занятой под торговлю, а про прилегающие улицы я уже и не говорю. Особый шик всей этой кутерьме придаёт тесное соседство стекла современных моллов и жестяных стенок «бидонвиллей». Ещё удивляет непринуждённость населения, считающего нормальным делом отправлять естественные надобности где попало, то есть шёл, приспичило, пристроился к забору и сделал дело — «свобода совести» распространяется на всех, невзирая на возраст и пол.

Самое занятное, что местные жители, видимо, считают, что их дела идут прекрасно. В частности, один словоохотливый охранник, узнав, что я из России, заявил: «Добро пожаловать к нам в демократическую страну!»

Гм… Ну, положим, нам крыть нечем… Но на месте филиппинцев я бы гордиться успехами в демократии не стал — где это видано, чтобы в демократической стране за последние двадцать лет произошло девять попыток устроить военный путч? Получается прямо как в анекдоте: «Назначенный на воскресенье военный переворот по техническим причинам отменяется. О новом времени переворота будет сообщено дополнительно…» Без сомнения прекрасна также политическая система, при которой едва ли не каждый президент — как выясняется после его смещения! — вор и взяточник. Например, чета Маркосов, убегая, захватила с собой 32 сундука всякого добра, примерно на 9 миллионов долларов только в драгоценностях, а общее имущество экс-правителя оценивалось в 10 миллиардов долларов. А, скажем, президент Эстрада постоянно получал по 5 миллионов песо в месяц взятками от устроителей нелегальных азартных игр, и это не считая «откатов» с табачной торговли и прочих финансовых дел…

При таком уровне коррупции неудивительно, что экономика страны, мягко выражаясь, не на подъёме. Две пятых жителей занято в сельском хозяйстве, а обрабатывающая промышленность выдаёт главным образом табак, текстиль и сахар. Благодаря дешёвой рабочей силе в стране устроены заводы транснациональных корпораций, но в целом процветания никак не удавалось заметить. Может быть трансфилиппинская магистраль и связывает друг с другом крупнейшие острова, но стоит чуть отойти в сторону от асфальта, как рискуешь попасть в непролазные дебри. Я, например, в одном месте едва-едва не утонул в грязной луже, мирно отдыхавшей посреди раздолбанной дороги; лишь кое-где её поверхность омрачали куски застывшей глины. Когда мне пришлось поневоле приостановиться перед этим препятствием, несколько местных жителей, куривших поодаль, даже бросили затягиваться, с интересом ожидая, насколько сильно иностранец сейчас изгваздается… Ха! У нас в Петербурге, конечно, не филиппинская глубинка, но ежели ввечеру пройдёт снежок, а наутро ударит оттепель, то тогда весь город превратится в бесплатный аттракцион «Прыжки по грязи». Так что с лужами я разделался в два счёта, к изумлению почтеннейшей публики. Чуть дальше, впрочем, пришлось мне попасть из огня да в полымя — не успела одни орава «болельщиков» скрыться за поворотом, как из проулка мне наперерез вывалила компания полуголых ребятишек лет пяти-шести. Эта ватага некоторое время плелась следом, оглашая окрестности криками «халё!», пока не нашла штуку «посильнее «Фауста» Гёте» — кто-то оставил на дороге кусок картонной коробки! — и диковинный белый человек был безжалостно променян на потасовку за это богатство…

Вообще, меня слегка удивила реакция местных жителей на туриста, а именно их доброжелательность и приветливость: многие радуют встреченного путешественника улыбкой, а самые храбрые ещё и здороваются. Интересно, что, в отличие, скажем, от стран Ближнего Востока, в которых мне довелось побывать, на Филиппинах обращение «Хелло!» вовсе не означает прелюдию к впариванию какой-нибудь хрени. Нет, конечно, встречаются и приставалы, но основная масса здоровающегося народу делает это без какой-то задней мысли. Складывается даже ощущение, что людям, особенно детям и подросткам, ужасно интересно, обратит ли на них внимание знатный чужеземец, а если обратит, то снизойдёт ли до ответа? Во всяком случае, ответное приветствие неизменно вызывает у народа массу восторга. Кое-кто идёт дальше, практикуясь в английском криками «Вотс ё нэйм» или «Гуд бай», а одна пигалица лет десяти после обмена приветствиями выдала мне «Хэло, хани»(!)

Признаюсь, ситуация с женским полом меня несколько озадачила: глазёнками стреляли даже явные школьницы, попутно перешёптываясь, хихикая и вообще ведя себя очень игриво. Впрочем, приставаний со стороны местных дам я не ощутил, зато один приставший гражданин запомнился мне надолго: он желал мне продать здоровенный мешок шариков для гольфа, собранных им по окрестностям. «Откуда они взялись?», — спросите Вы, а я отвечу: «Только в стране третьего мира способны устроить поле для гольфа вокруг исторического памятника». А что, открыли же пивняк возле самых стен Петропавловской крепости, чем Филиппины-то хуже…

Тут придётся признать, что с сохранением исторических памятников дела на островах обстоят не лучшим образом. Направляясь в самый что ни на есть исторический центр Манилы, квартал Intramuros, я предполагал увидеть что-то подобное старой Гаване, то есть дома колониального стиля, мощёные улочки, ветхие, но грозные форты. Теоретически, всё перечисленное должно было присутствовать, ибо с самого своего основания в 1571 году район служил пристанищем испанской администрации, своего рода кусочком Кастилии на востоке. Увы, нынче — и довольно давно — его населяют филиппинцы. Хорошо, хоть защитные стены более-менее сохранились, и в одном месте можно даже пройти по ним километра четыре, выглядывая в бойницы и трогая престарелые пушки. В общей сложности крепостные бастионы опоясывают территорию в 64 гектара, которые занимают университет, несколько гостиниц, бесчисленное множество частных домов и т.п. Мне, конечно, хотелось найти следы испанского культурного наследия, но оказалось из наследия имеется главным образом кафедральный собор, прекрасно характеризуемый определением «бедненько, но чистенько». Простиравшееся перед храмом пространство из замызганного садика и площади, вотчины попрошаек, я постарался пересечь побыстрее, стремясь попасть к северо-западному углу крепости, где, согласно путеводителю, располагался форт Сантьяго и одноимённый парк. Вот там было более-менее уютно, и не исключено — из-за входной платы в 50 песо.

Раскошелившись и миновав аллею с двумя фонтанами, я добрался до украшенных явно европейскими гербами ворот, выводящих во внутренний двор фортификации. Где-нибудь во Франции это место безусловно превратили бы в туристическую Мекку, а филиппинский вариант хоть и числился отреставрированным, таковым никак не являлся. Мне лично больше всего запомнилась скульптура, изображавшая босого солдата на часах, лузгающего семечки… Из охраняемой им сторожевой будки открывался чудный вид на грязнющую реку Pasig — несколько небоскрёбов служили контрастным фоном нависающим над водой халупам, а поодаль отправлялся в плавание прогулочный теплоход, раздвигавший форштевнем почти что Саргассовое море ряски…

Ещё одним тихим и чистым местом оказался кусочек земли возле равелина Del Parian. Там, отгороженный от публики рвом и баррикадой а-ля «тет-де-пон», раскинулся парк «Дружбы народов», как я его окрестил. Статуи представителей Малайзии, Сингапура, Таиланда, Индонезии и Филиппин составляли среди зелени круг, символизирующий сотрудничество государств Юго-Восточной Азии. За тем, чтобы никто не покусился на сотрудничество, следил специальный полицейский, патрулировавший территорию…

Двигаясь на юг по Burgos street, я постепенно добрался до «зелёных лёгких» города, 60-гектарового парка Rizal, где на вытоптанной траве отдыхали сотни манильцев. Отдыхали они, видимо, с чувством, потому что всё пространство было завалено банками, бумажками, полиэтиленовыми пакетами и окурками. Такое поведение меня немного удивило, ведь эта территория получила имя в честь доктора Хосе Ризала, национального героя, казнённого испанцами 30 декабря 1896 года; на месте, где произошло данное знаменательное событие, нынче устроен памятник. Он, насколько я понял, служит для аборигенов чем-то вроде обязательного объекта, возле которого следует себя запечатлеть — к чему готов десяток фотографов, шныряющих вокруг. Действительно, каменная стелла, охраняемая почётным караулом гвардейцев смотрится весьма импозантно, и всё чин-чинарём, если бы не одно «но»: только в третьем мире могли додуматься расположить национальную святыню на фоне громадных труб какой-то ТЭЦ…

Кроме памятника отважному доктору, в парке расположены три дюжины статуй, изображающих местных граждан разной степени одетости. Судя по надписям, так увековечены вожди местных племён, боровшиеся с оккупантами. Им определённо повезло меньше насчёт места в истории, потому как никто не выражает желания с ними засняться, а на меня, постаравшегося поймать в объектив пару наиболее выразительных лиц, прохожие смотрели как-то косо. Немного смутившись, я поспешил ретироваться, отступив к так называемому «рельефному плану Филиппин». Думаю, где-нибудь в Англии аналогичная штука имела бы большой успех, особенно если смотреть на неё откуда-то свысока. А иначе как оценить масштабы архипелага и перепад высот, если с поребрика видна только грязная вода и обгаженные голубями каменюки?

Я уж не говорю про окрестности Национального монумента, сфотографировать который без лезущей в кадр рекламы никак невозможно. Словом, по части изящных искусств филиппинцы явно не преуспели…

Хотя нет, можно вспомнить пару местечек, где изваяния расположены вполне пристойно. Одно находится возле MacArthur bridge и изображает, ясное дело, отважного генерала в окружении преданных подчинённых. Подчинённые, к слову, действительно были им преданы, потому что генерал вопреки приказу благополучно удрал с атакованных японцами островов, бросив вверенный ему гарнизон. Чтобы не подрывать моральный дух нации, во время войны об этом факте широко не говорилось, а после того, как США вновь овладели Филиппинами, стало как-то неудобно о бегстве вспоминать…

Другая статуя торчит перед фасадом Главпочтамта; какое отношение к почтовому делу имеет филиппинец, собирающийся вытащить из ножен саблю, я лично не очень понял, однако мастерству автора должное отдал…

За всеми туристическими делами я и не заметил, что приближается вечер, а, стало быть, пришла пора «насладиться легендарным закатом над Манильской бухтой» — захлёбывался от восторга путеводитель. Признаться, я в своей жизни видел закаты куда получше… Вот, к примеру, на Кубе был закат: океан, пальмы, теплый воздух, рокот прибоя… Так что лично мне сизый смог и шум тысяч машин кажутся не лучшим аккомпанементом созерцанию закатов…

Прогулка в опустившейся на гигантский город темноте имеет и достоинства и недостатки. В плюсы можно записать общее изменение всей картины в целом, потому что уличное освещения во многих кварталах отсутствует, а, стало быть, окружающее убожество не так бросается в глаза, как днём. С другой стороны, отсутствие освещение и крупный минус, ведь для прохожего резко повышается шанс во что-нибудь вляпаться, а фары проносящихся мимо машин выхватывают из окружающей местности различные бытовые сцены, участники которых порой вовсе не жаждут оказаться на виду…

Короче, Манила после заката выглядит весьма живописно…

О ночлеге могу сказать так — у непривередливых людей проблем с ним возникнуть не должно: чуть ли не на каждом манильском углу висят объявления «150 песо за номер в сутки». Но я бы всё же поостерёгся пользоваться этими предложениями, поскольку даже в 1200-песовой гостинице поймал в номере семисантиметрового таракана, а уж что творится в ночлежках, лучше не представлять…

Раз уж речь зашла о бытовых проблемах, уместно сказать пару слов насчёт питания. Найти местечко покушать в Маниле особого труда не составляет. На мой взгляд существенно более важно найти такое местечко, после которого не сляжешь в постель. Я, хоть и запасся таблетками, нужды в них не ощутил, потому что старался есть в сетевых кафе. Система обслуживания там примерно та же, что в «KFC» и «McDonald»s», но в ассортименте целиком местный колорит. В помещениях весьма чисто, туалеты тоже приличные, так что можно идти смело: за 80-100 песо получаешь комплексный обед согласно меню, где, например, числятся мясо с каким-то местным соусом, рисовые колобки, свинина с грибами. Нет, конечно, можно окунаться в местную жизнь более активно, но, повторюсь, к выбору харчевен я относился очень-очень ответственно; с китайской едой мы вообще не сдружились, а на Филиппинах употреблять что-либо с лотков мне казалось верхом неблагоразумия. Нет, ну в самом деле, когда тебе предстоит путь в три часа на автобусе, а потом два часа катером, диарея — не лучший спутник…

Меж тем проделывать эту дорогу из Манилы было необходимо и вот зачем: в качестве подходящего места для пляжного отдыха я решил избрать не избитые и затасканные Себу с Боракаем, а слабоизвестный в России остров Миндоро (Mindoro) — седьмой по размером филиппинский кусочек суши. Он лежит сотней километров южнее Манилы и отделён от Лузона проливом. Чтобы попасть на Миндоро, нужно сперва добраться до порта Батангас (Batangas), а там воспользоваться паромом. Северное побережье острова представляет собой череду небольших бухточек, вмещающих один-два отеля: тишина, покой и отрыв от цивилизации обеспечены. Многие гостиницы располагают минимумом удобств, зато дёшевы, и в то же время заведения классом повыше за умеренные деньги предлагают вполне комфортные условия. Один из таких затерянных уголков, прозывающийся «Blue Crystal Beach Resort», приглянулся мне и ценой в 45 долларов за номер, и расположением, и отзывами. Во всей красе отель предстаёт тут — http://www.bluecrystalbeachresort.com/accommodations.htm

Всё было бы ничего, но менеджмент гостиницы, ссылаясь на «высокий сезон», хотел гарантий приезда, для чего требовалось перевести часть причитавшейся с меня общей суммы по системе «SWIFT». Я незамедлительно заглянул в «Альфа-банк», где меня «порадовали» списком требования для оформления платежа — помимо присланных мне с Филиппин реквизитов нужно было предоставить официальный счёт из отеля (желательно в оригинале), его нотариально заверенный перевод, открыть текущий счёт (помимо кредитного), уплатить что-то вроде 50 долларов и после всего этого ждать результата примерно 10 рабочих дней.

У меня сразу возник вопрос: «А в рот вам не надо плюнуть жёваной морковкой?!»

Короче, вопрос с отелем мы решили полюбовно — я отправил контрагентам в качестве гарантии информацию об одной из своих дебетовых карт, а они удовлетворились этим, хотя на том счету как не было, так и нет ни копейки: я держу эту карточку специально для подобных операций, и всякий раз, как в отеле с меня требуют залог, достаю именно её…

Поскольку все вопросы были решены, оставалось

только добраться до вожделенного пляжа. О том, как сложилось пребывание на Миндоро, читайте в следующем рассказе…

P.S. Фотографии из поездки можно посмотреть здесь