Арба Минч — Консо — Джинка — Кей Афар — Вейто — Турми — Аваса — Асбе Тефери — Харар — Аддис-Абеба

Посвящается нашим без вести пропавшим верным друзьям под марками Nokia, Samsung, Nikon и Minolta…

Счастье есть. Меньше месяца назад мы проезжали мимо небольшого заполярного посёлка Африканда на Кольском полуострове. Сейчас же мы находимся в настоящей, приэкваториальной Африке. Полуостров не Кольский – целый Африканский рог. Точнее – Эфиопия. Это между Суданом (где идёт многолетняя гражданская война), Эритреей (с которой Эфиопия по сей день дюже воюет), Сомали (где бесчинствуют пираты) и Кенией (в которой не так давно случился серьёзный политический кризис с жертвами и эвакуацией иностранцев).

Почему Эфиопия? Потому что это 44ая страна в моей трипографии (совершенно, кстати, нетуристическая — 400 000 в 2007 году, да и в этой статистике львиную долю занимают «гости выходного дня» — арабы и солдатня с американской и французской баз в Джибути, которые приезжают только ради баров и баб). Потому что в январе в Москве серо и холодно, а там держатся комфортные 15-25С с бездифицитным холекальцифероловым солнышком. Потому что мы только в самом начале экономического кризиса, а в Африке его нет, и никто о нём не говорит. Потому что меньше, чем на три недели ехать туда не имеет смысла, а я всё равно сижу сейчас без работы. Потому что виза получается по прибытии в аэропорту даже без справки о наличии валюты-работы. Потому что там – колыбель цивилизации, колоритные племена с первобытной модой, чернокожие православные, великое множество языков и народностей… Ну и корни Пушкина, наконец! Хотя, если быть абсолютно точным, родина Пушкина – в ЭритрееJ

Первое русское упоминание об Эфиопии содержится в киевской летописи, составлять которую начал Нестор Летописец. Председатель Комитета министров Витте мечтал присоединить Эфиопию к Российской империи, а терский казачий атаман Ашинов в 1888-89 гг. пытался во главе отряда в полтораста человек и в сопровождении архимандрита Паисия основать к северу от нынешнего города Джибути поселение «Московская станица» («Новая Москва»). Почти основал. Этим амбициозным геополитическим планам не суждено было сбыться из-за войн на юге России и недовольства Франции. С французского военного корабля в феврале 1889 г. обстреляли казачий лагерь. Казакам пришлось покинуть те места и вернуться на родину. В итоге Эфиопия не стала первой русской колонией на Чёрном континете, а стала первой африканской страной, с которой Россия установила дипломатические отношения. Было это в далёком 1897 году. Вот и нам предстояло налаживать непростые отношения с этой одиозной страной.

В город Аддис-Абеба мы летим из Каира на самолёте «Египетских авиалиний». Это получается дешевле, чем национальным перевозчиком Ethiopian airlines (от 650USD), однако если вы планируете несколько перелётов по стране, то сможете отбить эту разницу за счёт 50%-ной скидки на внутренние авиабилеты для клиентов «эфиопских авиалиний». В среднем, один внутренний перелёт стоит 100USD – таким образом, разница отбивается даже при одном полёте. Кстати, свежая инфа: «Ethiopian Airlines» в этом году организуют прямые авиарейсы между Москвой и Аддис-Абебой. Три боинга в неделю из Домодедово. Поток россиян, посещающих Эфиопию и составляющий сейчас всего лишь порядка 100 человек в год, фугкционеры туриндустрии планируют довести до нескольких тысяч. Наберитесь терпения!

В 3:10 утра приземляемся в Аддисе. Пассажиры Egypt Air, к моему удивлению, дружно аплодируют экипажу. За бортом +13С. Местным гельминтам скорее всего это не помеха, а вот нам после отдыха на Синае это кажется холодно. Не до аплодисментов.

Открытый в 2003 году международный пассажирский терминал в Боле – один из самых современных в Африке. Здесь есть всё для «нежёсткой» акклиматизации, включая туалетную бумагу.

В окошке Visa on arrival всего за 10 минут вам в паспорт вклеивается первый сувенир на дикованном амхарском языке ($20/€17) сроком аж 3 месяца – ровно столько вам скорее всего потребуется, чтобы посмотреть всю Эфиопию. Меня погранцы зарегили под фамилией KUNIVALOV. Василиса загадочно улыбнулась. Это имя ей очень нравится.

Быррляндия

В банке вечнозелёные единицы меняют на бырры по курсу 10.4576. Восемь лет назад курс был 8.09, то есть бырра – вполне уверенно себя чувствует, и я бы всё-таки относился к ним с монетарным почтением. Через три недели бырра упадёт до 11 (-10%), а российский рубль за это время уйдёт вниз с 26 до 35 рублей за доллар (-35%). На самое дно тихой гавани для инвесторов. Вот она — потенциальная резервная валюта восходящей Африки!

В банке международного аэропорта Боле выдают самые новенькие быррокупюры из всех, что мне попадались в Эфиопии. Вам сунут пачку зелёных 100-бырровых – не теряйтесь и требуйте меньший номинал, особенно 5 и 10-бырровые банкноты: сдачу хитрые бырролюбивые эфиопы не очень любят давать. Учтите, что у местных жителей есть особенность брать деньги не только в долг («I am hungry. Please give me money»), но и в рот, а также перегибать их во всевозможные оригами. После расплаты быррами хочется помыть руки с мылом и хлоркой.

Аэропорт находится в каких-то 5 км от центра, в черте города, в его юго-восточной части. Микроавтобусы из аэропорта в центр начинают регулярно ходить с 6 утра, но мы спешим на дальнемагистральную автобусную станцию. Мы не останавливаемся в Аддисе, как это делает большинство путешественников после утомительного перелёта. Мы в первый же эфидень едем в Арба Минч, на юг страны.

Автостанция открывается в пять утра, так что мы жёстко торгуемся с таксистами до smart faranji price. До abesha price (для local people) нам не доторговаться в своей бледнолицей жизни. Даже при наличии афрокосичек. Сбиваем их жадность с 90 до 40 бырр.

Арба Минч: Сорок родников, два озера и крокодильи слёзы

На Autobus Terra мы себя почувствовали героями какого-нибудь экотриллера студии Хайяо Миядзаки. В пять утра полчища чёрных людей-призраков в белых одеждах осаждали полчища чадящих адским дымом автобусов. Где тут кассы? Где искомый автобус на Арба Минч? Из этого сюрреалистического кошмара двум только что приземлившимся из курортного Синая белым помог выбраться расторопный человек к заламинированным бэйджиком «passenger assistant».

Билеты на автобус продавались не в кассах, не в автобусах — как в других городах Эфиопии, а прямо с рук специальных кондукторов. О наличии и примерном местонахождении такого обилечивателя можно было судить по волнообразным перемещениям толпы в ту или иную сторону.

Услуга хэлпера «No problem, Sir!» предлагается не только ленивым и богатым иностранцам. Ассистент пассажира помогает местным за комиссию 10 бырр / человекобилет. Двум прижимистым «фаранжи» его услуги обошлись в итоге в 30 бырр. Он просто оставил себе всю сдачу с билетов. Урок: давайте в руки эфиопов точную сумму без сдачи, а про комиссию узнавайте у местных и договаривайтесь с брокером о сумме заранее. Однако без помощи нашего ассистента мы бы в тот день точно никуда не уехали, потеряв целый день.

Надо отметить, что ассистенты пассажиров – очень полезная штука. Этим сервисом мы пользовались не один раз. Во-первых, вам займут лучшие места (т.е. не совсем убитые сидения, рядом с окошком-фотоамбразурой, в передней части салона). Во-вторых, вам купят билет на нужный автобус, отстояв безумную очередь и растолкав конкурентов локтями (в провинциальных городах купить билет не составляет труда, а вот в Аддисе это реальный benefit). В-третьих, вас снабдят всей путевой информацией, покажут где на вокзале туалет, где можно сносно позавтракать и ещё приставят к какому-нибудь солидному господину, говорящему по-английски, которому с вами по пути. Так до самого конечного пункта нас сопровождал «father» — седовласый коммерсант из Арба Минча.

Все автобусы в Эфиопии – ISUZU. С мягкими сиденьями разной степени амортизации. Раз в два часа принято останавливаться на нужды путешествующих. Предусмотрены также остановки на приём пищи (20-30мин). Поскольку все билеты на автобус до Арба Минча были раскуплены, мы едем до города Шоне (9 часов, сносный асфальт, 65B), а оттуда на маршрутке до АМ (4 часа, ужасная дорога, 15B). Многие придорожные эфиопы пользуются велосипедами, отчего кажутся то ли загорелыми китайцами, то ли обедневшими голландцами. Проезжали настоящие африканские саванны, как в фильмах NG или BBC. После выжженного Египта Эфиопия – флористический рай. Не хватает только зебр и жирафов.

Что удивительно – многие местные женщины несмотря на свои очевидные антипригарные антропологические особенности укрываются от ласкового январского эфиопского солнышка… широкими зонтами. Прямо как в Японии или Южной Корее. Более того, будьте готовы, что эфиопы могут попросить у вас крем от загара – и с искренним удовольствием положат его жирным слоем поверх своего меланина. Эфиопы никогда не устают удивлять.

В магазинчиках висят гроздья пустых пластиковых бутылок из-под воды. Это не украшения. Это товар. Стоит одна такая 1 бырр, а обычный целлофановый пакет, чтобы, например, завернуть манго или бананы – 50-70 бырроцентов (примерно, как в «Дикси»). Кому-то – мусор, а кому-то – валюта. На мой взгляд, это правильная политика, формирующая ответственное отношение населения к неперевариваемому природой мусору и его максимальное повторное использование. Крайне прогрессивная политика. Да и подзаработать на ней при желании можно. В Китае в прошлом году тоже перед Олимпийскими играми плату за пакеты ввели. В общем, давайте — как мы — чаевые эфиопам не быррами, а «хайлэндами»! Благо, в день на два экологически нечистых бырра вы обязательно выпьете. И экономия бюджета, и благодарность за качественный сервис, и польза окружающей среде.

В Арба Минче мы были около 9 вечера. Первая ночь в Эфиопии после бессоницы на ночном борту Egypt Air и двух дней на различных автобусах.

В Арба Минче нам удалось пожить в трёх гостиницах:

1. Lamrot Pension – недалеко от автостанции — сторговались переночевать за 50B в 70-бырровом дабле с удобствами, но без воды (её не было во всём городе). Всё очень ново и чисто. Ночью очень тихо. Это здесь редкое благо. Никто не говорит по-английски.

2. Maskkafarya Hotelliya – один из рекоммендованных LP ред. 2000г – сторговались с 50B до 40B за ночь за дабл. Малюсенькие комнаты, куда с трудом влезает кровать, обещающая всем своим видом неизвестные болезни. Тулет на улице. Душа нет вообще. При входе – мясная лавка с окровавленными тушами коров. Рядом – реклама презервативов и социальные антигепатитовые плакаты. Натуральный бордель с прилегающим злачным кафе и немодной музыкой. Никто не говорит по-английски. Из «фаранжи» тут только мы. Остальные – эфиопы со своими пассиями. Повсюду валяются использованные упаковки от презервативов (хорошо, что не оные — собственной резиновой персоной!). Вид из нашего номера – на инвалидное кресло. Хуже в жизни, пожалуй, у меня был лишь номер в Дели.

3. Haliluya Pension – через дорогу от заправки Shell – с огромной парковкой, в нём останавливаются всезнающие дальнобои и экономные водители автобусов. Чистенький стандартный дабл с москитной сеткой и без удобств, цена которого при разных обстоятельствах падала с 80B до 35B (local price, без какой-либо комиссии хэлперов, к осознанию которой мы пришли лишь к 3-ей или 4-ой ночи). Холодный душ с безлимитной водой на улице. Никто не говорит по-английски. И не надо. Тишина и спокойствие. Простор. Завтраки на траве под баобабом (или что там у них растёт?). Кругом добропорядочные эфиопы, и лишь в одной из комнат живёт японец (по-моему, вообще за 100бырр). Японец вообще после Лалибелы и Аддиса не хочет уезжать из этого отеля никуда ни при каких обстоятельствах. По отношению цена-качество – лучший отель из всех, где нам пришлось останавливаться в Эфиопии.

Презервативы, кстати, валяются не только в борделях. В upscale hotels они тоже регулярно присутствуют. В неиспользованном виде эти аксессуары кладут в туалете рядом с туалетной бумагой. Не секрет, что ВИЧ и СПИД – громадная общеафриканская проблема, и Эфиопия — не исключение. Правительство в рамках внутриэфиопского нацпроекта «Здравоохраниние» не просто осваивает гуманитарные денежные потоки. Оно информобеспечивает население, тестирует образцы, а также субсидирует импорт таких стратегических ресурсов, как презервативы. Последние бесплатно раздают желающим на улицах, в отелях, а в аптеках их можно купить по смехотворной цене 0.5 бырра за 4 штуки (то есть около 4 руб. за шт.). Таким образом, инвестиции в презервативы приносят в Эфиопии максимальную доходность (и наслаждение!). Считайте сами: во всём мире Durex или Contex стоят $0.5-1 за шт. Вы когда-нибудь мечтали о бизнесе с маржой 1000%? На эфиопских презервативах можно заработать не хуже, чем на оружии или наркотиках.

Арба Минч – ничем особенным не примечателен. Тем не менее здесь приятно начинать адаптироваться к Эфиопии, готовиться к поездке в долину Омо, а также возвращаться к цивилизации из долины Омо. Большинство путешественников отстанавливаются тут на несколько ночей. Город находится на довольно приличной высоте (1285м) и разделён на 2 равновеликие части, расположенные в 4 км друг от друга – Шеча (внизу) и Сикела (наверху). Вроде Буды с Пештом. Автобусная станция и рынок находятся в Шеча, а рестораны, туристические отели и правительственные офисы – в Сикела. Обе части связывают регулярные маршрутки (1.5B).

Главный аттракцион города – сафари в национальном парке Nechisar (билет на 48 часов стоит 100бырр), что раскинулся между двумя озёрами Чамо и Абая. Помимо газелей, гиен, зебр, бабуинов и редких львов (6 особей на 514км²) здесь можно встретить много эндемиков. В парке встречается более 350 видов птиц. В озере Чамо живёт самая многочисленная популяция гиппопотамов в Эфиопии, тут же находится конкретный крокодиловый пляж — Crocodile market. Туристов сюда привозят на лодках (500-600бырр за 6 человек, но необходимо иметь билеты в парк). Это одно из самых интересных мест на планете – крокодилов тут насчитывается несколько тысяч, а многие особи достигают более 5-7 метров в длину.

Кроме озера Чамо, крокодилов можно увидеть на специальной ферме, расположенной в 10 км от города (10B – вход и 30-мин экскурсия). В этом правительственном заведении живут около 9000 особей, ожидающих превращения в дамскую сумочку, кошелёк и ботинки. Яйца собирают по окрестным озёрам, кладут в инкубатор и растят на протяжении 7-12 лет, пока их кожа не достигнет фешенебельной эластичности. Условия содержания пресмыкающихся могут вызвать лишь слёзы. Крокодильи.

Своё название Арба Минч получил благодаря 40 родникам, что выбегают из-под земли в западной части парка Nechisar. Эти родники – основа водоснабжения города. К ним можно пройти (около 5 км. из центра) через живописные джунгли с уникальными деревьями высотой до 30 м. По таким деревьям прыгают, как бабуины, арбаминчевские детишки. Для них сходить в национальный парк – что в Ботсад москвичам. С такими баобабами и детские площадки городу не нужны. Возле водозаборной станции в большом ручье можно бесплатно искупаться, если вас, конечно, не смущает гипервнимание эфиопских детишек.

В поисках романтического уединения мы с Василисой двинулись вниз по ручью. Несмотря на наши манёвры, вид белой женщины в купальнике вскоре собрал почтительную группу фанатов. Удалить эту группу без помощи камней не представлялось возможным, и после неуспешных переговоров наступил момент истины. Людям эмоциональным и тонкой душевной организации лучше далее не читать. Уставшие и озлобленные навязчивостью местной ребятни, мы запланированно решили перекусить в рамках нашего мини-пикника. На глазах у 10 негритят, жалобно канючащих «I am hungryyyyyyy», Василиса ела шоколад и сладкую кукурузу из банки. Жесть.

В Африке удивляет огромное разнообразие причёсок. За три недели мы видели неопрятные дрэды, экстравагантные перья на макушке, мазанные глиной, жиром и охрой колбаски, наголо выбритые черепа с продольной полоской, гривы из аккуратных косичек с разными рисунками плетения, узорами и пр. Для украшения волос местные жители используют всевозможные предметы – от раковин каури и бисера до консервных банок. Впечатлённые фантазией местных куаферов, в первый же вечер мы заглянули в небольшую парикмахерскую на окраине Сикела. Там нам заплели настоящие афрокосички. Словно шнурки. По-амхарски — «шурупа». Почти два часа работы мастера потребовалось на каждого из нас. Василиса стала похожа на легендарную савскую царицу, а меня превратили из «Зидана» (так цирюльница ласково назвала мои исходные залысины) в «Теодроса» (национальный эфиопский герой XIXвека, император и объединитель земель, отличавшийся густой шевелюрой). Полная смена имиджа стоила нам 50B за две пачки искусственных волос (чёрный либо рыжий цвет на выбор) + 60B с Василисы (у неё длинные волосы, т.е проще работа) и 90B за мой афростиль. Для сравнения: расценки для местных – от 10 до 30 бырр за схожие преобразования на голове. Наверное, над нами смеялись все окрестные гельминты.

В парикмахерской мы познакомились с молодой энергичной девушкой по имени Disco. После непродолжительной беседы она пригласила нас в гости завтра — на рождественский обед. К полудню.

Рождественская троица: три дома, три инжеры и три кофе-церемонии

7 января мы встали рано: с пяти утра на перекрёстке стучали барабаны, собирая народ на рождественскую службу (крёстный ход был ночью). В 8:00 на дверях церкви уже висел замок, служба закончилась, и люди молились на улице – читали псалмы под деревьями, целовали кирпичи и прикасались к стенам храма. Мужчины и женщины молятся раздельно, как в исламе. Для них в храме предусмотрены отдельные входы и залы. По воскресеньям и христианским праздникам эфиопы одевают специальные белые одежды и выглядят очень торжественно и нарядно. На полу в домах и кафе выкладывают сухую траву. Merry Christmas, «абеши»!

Когда речь идёт о времени, в Эфиопии нужно быть осторожным. Сутки здесь начинаются не в полночь, а с восходом солнца, а год вообще состоит из 13 месяцев (отсюда знаменитый PR-слоган «13 months of sunshine»). Необычное летоисчисление, которое началось на 7 лет позже христианского, только на руку туристам и возрастоненавистникам. «Visit Ethiopia and be 7 years younger!» В 2007 году здесь, кстати, праздновали Миллениум – памятные граффити и постеры до сих пор можно увидеть в любом городе. Новый год тут празднуют не 1 января, а в сентябре. Причём не первого, а одиннадцатого или двеннадцатого, если год високосный (тот самый 13-ый месяц – это как раз осколок сентября; все остальные месяцы состоят ровно из 30 дней). Круче было только, пожалуй, у зороастрийцев – 12 месяцев по 30 дней в каждом + оставшиеся 5-6 дней поста перед Новым годом, которые просто не учитывались и не считались! В общем, время в Эфиопии может сыграть злую шутку: если встречу назначили на два часа, речь на самом деле может идти о восьми. Когда у нас 14.00 дня, у них 8.00 утра. Когда у нас 18.00 вечера, у них день уже кончился и время 00.00.

Мы уже были в этих вопросах подкованными. Диско ждала нас у себя дома вместе со всей семьёй и соседями. После окончания техникума она работает электриком. Отец умер, и её мать воспитывает одна пятерых дочерей. Диско – старшая. При таком раскладе нельзя сказать, что семья бедствует. У них неплохой многокомнатный дом со скромной мебелью и портретами Девы Марии возле фотографии почившего главы семьи. Нам сначала дали попробовать «тэлля» — домашнее нефильтрованное пиво тёмно-коричневого цвета, а также «карибо» — прохладительный напиток из той же злакоосновы (маис и сорго), но с сахаром, очень напоминает наш квас. Оба напитка обычно готовятся дома перед праздниками, но их можно купить и на рынке, а также в специализированных кафешках в любом эфиопском городе. Затем подали хлеб, кофе с поп-корном (да-да – корн тут подают как закуску к кофе, а не к пиву и не к голливудскому фильму!), «коло» (жареные семечки). Наконец, угостили главным рождественским блюдом – dorowot (инжера с соусом на основе курицы). Недаром накануне я видел многих эфиопов с живыми перевязанными петухами за плечом.

Прикольно то, что не супер-говорящая по-английски Диско вот так — запросто – пригласила двух малознакомых форинеров к себе домой на рождественский обед. Без всякой коммерции или навязчивой дружбы. В среднестатистический арбаминчевский дом. Не закомплексовала. Не побоялась, что будет сложно общаться со всеми гостями и родственниками.

Через час-полтора нас пригласила в гости уже соседка Диско, работающая операционисткой в банке. Она из более богатой семьи – средний класс. В её гостиной стояли диван и более мягкие кресла, ТВ с большей, чем у Диско, диагональю и – о Боже! – DVD-плеер. Нас опять угостили «карибо» и инжерой с мясом.

Вообще, с полной нищетой в Эфиопии встречаешься исключительно возле тротуаров. Признаться, я думал, что страна живёт намного беднее. Оказалось, что в домах у большинства местных жителей довольно простенько, но никак не жесть. В руках у многих пассажиров междугородних автобусов мы видели вполне современные мобильные телефоны с полихромными дисплеями и встроенными мегапиксельными камерами. Многие эфиопки пользуются не только гламуррными зонтами от солнца, но и… лифчиками (даже ужасные представительницы дремученейшего племени мурси! – см.далее). Не удивлюсь, если у эфиопок под скромными платьицами и кружевное бельё имеется. Пожалуй, теперь я могу развеять популярный миф: не так уж и плохо живут граждане Эфиопии.

Ещё через полтора часа мы вышли на улицу и вскоре были вновь приглашены в гости. Третий раз за день. На сей раз – к совершенно незнакомыми людьми, которых мы спросили, где можно найти ближайший туалет. Глава этой семьи – учитель начальной школы (можете себе представить – 74 ученика в одном классе?!!) – только вчера отошёл от рецидива малярии, которая в этих краях принимает угрожающе хроническую природу. В принципе, высокий сезон малярии продолжается тут с июля до января, когда много соответствующих комаров-грызунов. Малярии существует множество видов и подвидов, но особенно неприятна т.н. brain malaria. Та самая, что широко распространена в Эфиопии. Важно знать, что единого, эффективно универсального средства от всех видов малярии НЕ СУЩЕСТВУЕТ. Ни таблеток, ни вакцин. Важна профилактика, но и она не гарантирует, а лишь в худшем случае — облегчает.

Интересно, что в начале XX века, до открытия антибиотиков, практиковалось умышленное заражение малярией пациентов, больных сифилисом. Малярия обеспечивала повышенную температуру тела, при которой сифилис если и не проходил полностью, то во всяком случае снижал свою активность и переходил в латентную стадию. Несмотря на то, что некоторые пациенты умирали, это считалось предпочтительнее неизбежной смерти от сифилитической инфекции.

Можно лечить от малярии заболевших людей. Но некоторые считают, что гораздо эффективнее лечить от болезни… комаров. Учёные предлгают возводить целые «больницы» для комаров, переносящих малярию. Попадёт подходящий комар в зону действия подобного устройства — получит дозу лекарственных веществ. Это гораздо гуманнее и экологически чище, чем распылять над тропиками тонны ДДТ.

Впечатлившись историей болезни нашего нового знакомого, рассказанной на хорошем английском, мы на следующий же день купили и выпили первые антималярийные таблетки – FANSIDAR от производителя Roche. 1 таблетка с побочными эффектами, занимающими половину инструкции к препарату, стоит 5 бырр. Её хватает на неделю борьбы с протозойными паразитами рода Plasmodium. Вообще-то, эти таблетки надо пить за неделю до прибытия в эпидемиологически опасную зону (такую, как озёра возле Арба Минч или долина Омо). Кто-то предпочитает натуральный хинин из «Швеппса», кто-то предохраняется собственной мочой, а кто-то – более щепетильный в вопросах health safety — за месяц до поездки начинает пить сильный медикаментоз вроде MALARONE, к сожалению, не сертифицированный в России. Говорят, этот препарат – самое действенное на сегодня антималярийное снадобье в мире. Ежегодно от 1,5 до 3 миллионов человек умирает от малярии — в 15 раз больше, чем от СПИДа.

Если кто-то думает, что я тиражирую гайдбуковские страшилки и пропагандирую излишние меры предосторожности, вот свежий пример — один неосмотрительный русский турист, которого в январе 2009 года встретила в посёлке Weyto моя знакомая. Жаловался ей на общее недомогание, температуру и понос. Хорошо, что его быстренько привели к участковому врачу, который оказал ему срочное лечение какой-то тяжёлой антималярийной артиллерией. Не знаю, как дальше сложится жизненный цикл плазмодия в его селезёнке и печени, но от малярии уже умерли Александр Македонский, Чингисхан, Колумб, Байрон и другие почтенные люди.

Бойтесь комаров рода Anopheles, окунающих свои рты в вашу кровь. Однако не пугайтесь, если видите, что из вашей чашечки кофе в Эфиопии кто-нибудь отпивает. Тут так принято. Видимо, этим они показывают, что напиток неотравлен, качественен – мол, пить можно. Это касается не только кофе в гостях (например, дома у Диско). Так, несколько раз из моего стакана кто-то отпивал тэж. Попробуйте тоже отпить у кого-нибудь: )

Кофе-церемонии, кроме вышеописанного терпения, требуют и других специальных навыков. Кофе в этой стране предлагают повсюду. Как в Японии – зелёный чай. После одной такой чашечки полдня чувствуешь себя так, будто к пяткам приделаны пружинки. Но желательно принять три чашки. Третья считается особенно важной – blessing cup — на счастье хозяйке. Число «три» в Эфиопии – счастливое. А вот число «один» — нет. Например, вы решили отвесить пощёчину какому-нибудь эфиопскому джентльмену. Если хотите обойтись с ним жёстко, ударьте один раз. Если же наградите его тремя пощёчинами, он поймёт, что был не прав, но не так сильно обидится.

Итак, 7 января 2009 года мы так и не попали в церковь на рождественскую службу, зато три раза подряд побывали в гостях у эфиопских христиан. Согласно приведённым эфиопским приметам, день прошёл не так уж и плохо. Завтра мы уезжаем в Консо. Что ещё я бы хотел отметить о городе Арба Минч?

Тут можно хорошенько рассмотреть загадочную птицу марабу. Эти экзотические аисты живут прямо посреди города и вьют огромные гнёзда на деревьях в непосредственной близости от автобусной станции.

Вся правда о Марабу

Орнитология никогда не входила в сферу моих интересов. Так что именно в Арба Минче (а впоследствии в Аваса) я открыл для себя огромных Leptoptilos crumeniferus (по-амхарски — «ассыри»). За свою «торжественную» походку и строго-военный окрас эту птицу ещё называют «адъютант». МАРАБУ! На вид марабу — не сказать, чтобы красавец: черно-белый, с грязными наростами на большом клюве и лапах, с несуразным пухом на розовой голове, с розовым, совершенно неприличным зобом. Марабу не приносят маленьких эфиопчиков. Похожие на аистов, эти романтические птицы… едят мертвечину. Эти санитары налетают на своих падших пациентов и легко отбивают добычу своим мощным клювом у грифов, шакалов и других падалыдиков. Кости даже крупных копытных марабу глотает целиком. А всякой падали и разной мелочи марабу съедает каждый день около килограмма. Спереди на шее марабу висит горловой мешок. Он, однако, не полый, и для чего нужен – совершенно непонятно. Поскольку аистам-трупоедам приходится рыться в гниющем мясе, оперение на голове и шее у них практически отсутствует. В противном случае в перьях быстро размножились бы болезнетворные бактерии. Думаю, вы даже не хотите знать, какие. В общем, хорошая птица — марабу. Полезная и чистая. Согласно Косте Кинчеву, «мудрая птица марабу»: «пропагандирует дзэн, дзянь, дзинь, дзунь». А ещё – большая птица. Весит этот афроаист до 5 кг, а размах крыльев достигает 3 м. Для сухопутных птиц это, по-видимому, рекорд. Крылья даже самых крупных орлов и кондоров короче. Мне эти харизматические птицы-рекордсмены больше напоминают не адъютантов, а неухоженных стариков – сутулые, с редким белым пушком на лысой голове, голой морщинистой шеей, слезящимися глазами и уныло опущенным носом. Ощущение такое, что марабу очень грустно. «Тощий старый марабу» — звучит в одной из песен группы «Секрет» про бухту Тимбукту. Едва ли дамы, носившие перья марабу, представляли себе, что именно это за птица и как именно она выглядит. Им и впрямь хреново. Сколько их губят в Африке ради пучка перьев в хвосте?

Образ птицы марабу не отпускалменя с самого детства благодаря бестиарию советской анимации. Какая же роль могла быть уготована для этого трупоеда и падальщика в мультиках под брэндом «Союзмультфильма»? Роль асоциального элемента, бездомного, пьяницы? В мультфильмах того времени таких персонажей не было. Однако марабу в них есть. Самый ранний из известных мне советских мультфильмов с частием марабу – «Волшебная флейта», снятый в 30-ых годах прошлого века. В нём вышеизвестный африканский аист-некрофил играет неожиданную роль… учителя музыки. Для такого превращения понадобилось значительно облагородить облик марабу. Никакого отвратительного зоба и слезящихся глаз. Чёрно-белое оперение превращается во фрак и манишку, на нос водружаются очки. Учитель Марабу «строг, но справедлив». Всё это можно было бы счесть единовременной причудой мультипликаторов, но вот перед нами другой мультфильм — цветной «Квартет», по мотивам басни Крылова. Он был создан в конце сороковых — начале пятидесятых. Вняв соображению «Чтоб музыкантом быть, тут надобно уменье», звери отправляются в лесную консерваторию, и там их ожидает — кто же? Правильно, профессор Марабу. Все те же очки, фрак и строгий взгляд. Наконец, в мультфильме по сказке Милоша Мацоурека «Про бегемота, который боялся прививок» (1966) Марабу — друг трусливого бегемота. Марабу здесь уже не учитель музыки, но тем не менее вполне интеллигентен и просвещен: понимает, что прививок бояться не надо, и считает своим долгом обезопасить друга от желтухи. Облик Марабу опять благообразен: опрятный вид, артистический беретик.

Откуда экзотический иностранец появился в советских детских мультиках? Упоминаний марабу в детской литературе лично я почти не встречал. В одной из сказок Туве Янссон о муми-троллях есть Господин Марабу — учёная птица, потерявшая очки. Не думаю, что сказка Туве Янссон могла повлиять на советских мультипликаторов. Есть ещё рассказ Марины Москвиной «Как поет марабу» и рассказ Виктора Драгунского «О чём думает марабу», можно вспомнить и роман Ирвина Уэлша «Кошмары аиста марабу», пьесу Андрея Зинчука «Зелёный марабу», песню группы «Алиса» «Марабу» и песню группы «Секрет» «Сара Барабу». Склонен думать, что к советской мультипликации всё это отношения не имеет. Остаётся предположение, что марабу был выбран режиссёрами «Союзмультфильма» случайно, и ему удалось прижиться в традиции. Это предположение меня, разумеется, устраивает меньше всего.

Дорзе: Иваново без невест

Если вы оказались в Арба Минч во вторник или субботу – самое время съездить на базар в деревушку Ченча, если в понедельник или четверг – можно увидеть аналогичный базар в деревне Дорзе. Обе деревни расположены примерно в 40 км к северу от Арба Минч высоко в горах (час езды на автобусе, 13-15B). Эти прохладные и укутанные туманами земли — территория народности дорзе (насчитывается около 20 000чел.). Дорзе известны прежде всего своими огромными бамбуковыми хижинами до 12м высотой, напоминающими жилища то ли диких пчёл, то ли эльфов. Эти хижины выглядят весьма хрупкими, но на самом деле стоят по 60 лет. Дольше, чем московские хрущёвки! Разумееется, термиты и гниение рано или поздно сделают своё дело. Тогда такой дом переоборудуют в кухню. Хижину дорзе легко разобрать и транспортировать. Кроме хижиностроительства, дорзе известны своими сельхознавыками (террасное земледелие) и неутомимым ткачеством. Они изготовляют лучшие в Эфиопии «шаммы» — национальные накидки, заменяющие пиджак и пальто.

Что такое базар (market day) в эфиопской провинции? Куча колоритных сельских жителей со всех окрестностей съезжается в определённый день в определённую деревню, пытаясь купить-продать всякую еженедельную всячину. На рынке дорзе торгуют кукурузой и хлопком, табаком и солью, горшками и алкоголем, специями и крупами, а также футболками с надписью «God is Love» на амхарском. А вот фруктов мы, к изумлению, не обнаружили. Вместо фруктов — горы сандалий. Поначалу мы не понимаем — куда же столько. Но через какое-то время нам станет ясно, что всё, в сущности, очень просто: назначение местных жителей — ХОДИТЬ. Из пункта А в пункт Б. С утра до вечера. Неудивительно, что сандалии быстро снашиваются.

Пообедать зашли в единственный ресторан на всю деревню. Не вега. Все вокруг ели .. сырое мясо. Резали его на куски при помощи специльного серпоообразного ножа. Называется эта штука kitfo. Оказалось, что это вторая после инжеры заказываемая еда в Эфиопии (стоит от 30бырр/порция). При среднемосковских ценах на мясо (50бырр/кг) эти с виду беднючие и голодоморные люди ухитряются лакомиться мясом регулярно. В приличных количествах. И не только по праздникам. По меньшей мере, это странно.

Мухи – лучшие ценители качества мяса. Вы наверняка спросите: как можно есть сырое мясо в стране с бешеными мухами и атипическим солнцем? Очень просто: всех коров перед забоем проверяют специальные ветеринары, а пункты продаж сертифицируют. Тем не менее в Эфиопии, по разным источникам, от 40 до 100% коров, овец и коз в некоторых провинциях инвазированы фасциолами – простейшими, вызывающими фасциолез. Риск взяких микробиологических бяк, безусловно, есть, и немногие иностранцы отваживаются на гастрономический kitfo-подвиг. После фугу и просроченных устриц kitfo для меня не представляет опасности. Может, в следующую мою поездку я вообще не буду тратиться на рестораны, а просто буду следить за снижающимися грифами и бороться с ними за еду:-) А вот людям, знакомым с эпидемиологией, лучше вообще в Эфиопию не соваться, а эфиопскую кухню изучать по меню какой-нибудь кафешки возле Университета Дружбы народов. Правда, инжера на двоих будет там стоить от 300рублей.

«Мясные» рестораны можно увидеть на каждом шагу, в них полно людей явно без вегаубеждений. В основном, это говядина, реже – баранина и курица. А вот экзотики типа черепашатины-крокодилятины я не видел. Много мяса есть, как известно, вредно. Не только из-за трипаносомоза, листериоза, сальмонеллёза и токсоплазмоза. Поэтому христианские постные антигельминтовые среды и пятницы приходятся весьма кстати. Даже в «мясных» ресторанах по этим дням вам предложат лишь строгую инжеру растительного происхождения.

Немудрено, что в стране с высоким уровнем потребления мяса производят качественное сухое красное. Могу рекоммендовать диабетический сорт Gouder от виноградарей компании Awash — alc 11,5%, нормальная пробковая пробка, экспортное качество, в рознице стоит 30-40 бырр (почему-то в ресторанах и супермаркетах цены на бутылку вина — одинаковые). А вот сладкого брэнда Axumit следует избегать при любых обстоятельствах.

Итак, в классическом kitfo house в Дорзе мы заказали нашу первую в Эфиопии инжеру. Квинтэссенцию эфиопской кухи — огромные тонкие блины из кислой муки богатого белком, легкоусвояемым железом, кальцием и пр.микромакроэлементами злака тэф – надо есть руками. На эти блины старушки укладывают своими ноготочками кусочки мяса, варёные овощи, комки различных каш и заливают всё сверху различными вариациями пряного соуса wot, имеющего благородный запах рокфора. Тэф — дорогой материал, поэтому его – как пиво водой — разбавляют пшеницей, кукурузой или рисом. Чем белее ваша инжера — тем больше в ней содержится тэфа — тем она качественнее. Стоят инжеры от 5 (постная вариация в деревне Арборе) до 30-50 бырр (с мясными или рыбными добавками и высоким содержанием тэфа). Обычно одно блюдо заказывают на двоих. Едят инжеру, отщипывая от блина по кусочку и макая эти кусочки в сопутствующие начинки-соусы. Эфиопия — рай для любителей вымазать тарелку хлебом. А вот людям с изжогой, гастритом, язвой или нестабильной кислотностью я инжеру не рекоммендую. Однако к жаре и рыбе-мясу кислые блины весьма подходят. Как и сухое вино.

В общем, живут среднестатистические эфиопы весьма кисло. В Дорзе, кстати, я обратил внимание на эфиопскую обувь. Она заслуживает отдельной фотосессии. Те, кто ходит босиком, мне неинтересны. Гораздо более занятно рассматривать народную голь, отражающуюся в восстановлении всевозможных резиновых тапочек и шлёпанцев. Что-то просто драное в лохмотья, что-то с зияющими дырками в подошве, что-то подклеено навозом и сдобрено шаманской слюной…

В автобусе на пути в Дорзе мы познакомились с бывшим учителем английского, ныне то ли завучем, то ли директором государственной школы. По его словам, его зарплата составляет 1600бырр в месяц ($160), что, на мой взгляд, весьма и весьма недурно. Больше, чем средняя пенсия в Москве после девальвации.

Вечером по возвращении в Арба Минч мы зашли в интернет кафе (большинство — от 25 центов до 35 бырроцентов/мин). Заставка на рабочем столе была в виде огромного Иисуса в терновом венце. Нет — не император Теодрос, не первый чернокожий президент США Барак Обама (между прочим, почитаемый на всём чёрном континенте, в Эфиопии повсюду можно купить футболки с его изображением и мотивирующей подписью типа «We can do it» и «Yes, We Can»). Это был Иисус. В 3000км к югу от Назарета.

Чернокожее православие: обрезанные хранители утерянного Ковчега

Как вы вскоре убедитесь в Эфиопии, кроме каждого христианского дома, лики Иисуса можно найти в самых неожиданных местах. Считается, что христианство пришло сюда в IV веке (т.е. на 500 лет раньше России!! заметьте, что Римская империя вступила на путь христианизации лишь в 312г при Константине), когда королева Кандас направила в Иерусалим своего министра финансов. Там, согласно Библии, и крестили первого эфиопа. Он, кстати, стал первым иностранцем, обратившимся в христианство. А до этого времени в Абиссинии (старое название Эфиопии) исповедовался иудаизм. Впрочем, от иудеев остались многие черты, определяющие уникальность эфиопской церкви.

В Эфиопии многие знакомые и понятные нам вещи принимают необычную форму. Взять, например, эфиопскую православную церковь. Ближе всего по своей форме и содержанию она к коптской (египетской) церкви, но при этом находится под сильным влиянием традиционного для этих земель иудаизма. Где же, кстати говоря, родина евреев? Согласно «Книге чисел», Моисей, который вывел евреев из Египта в Израиль, был женат на эфиопке и какую-то часть своей жизни прожил в Абиссинии. Традиционное богослужение эфиопские христиане ведут на особом языке «джи-ез», представляющем собой гибрид иврита и арабского. Как и копты с иудеями, соблюдают они и шабат (Субботу). Но при этом празднуют и типично христианское Воскресенье. Постятся по средам и пятницам, соблюдают Великий пост и т.д. Кроме того, эфиопы сохранили иудейский обряд обрезания на восьмой день от рождения, им нельзя есть свинину. Добропорядочный христианин женится на вдове брата и не появляется в церкви после сексуальных сношений или во время менструации. В монастырях так прямо и висит табличка «Если вы занимались сексом менее, чем 48 часов назад, вход воспрещён».

Соблюдя эту хитрую заповедь, в храм можно зайти. Делайте это босиком. В Эфиопии около 25 тысяч храмов, около тясячи монастырей, и если вы хотите обойти их все – про секс точно можно забыть. Когда вы входите в эфиопский храм, то попадаете в «кене мехлет» — место, где поются псалмы. Красный занавес отделяет «кене мехлет» от алтаря, где свершается таинство евхаристии. Это святая святых. Там хранится «табот» — небольшой шкафчик, символизирующий Ковчег Завета. Сюда имеют право входить только священники. Если же проникнет кто-то из мирян, да ещё, не дай бог, увидит табот, церковь будет считаться осквернённой. Во время больших праздников (мы, например, видели это на Крещение — Тимкат) священники выносят табот завернутым в цветные ткани и три раза обходят с ним вокруг церкви. Без табота храм – не храм, а пустое, мёртвое здание.

Ковчег Завета — сундук из акации, покрытый золотыми пластинами — главная святыня богоизбранного народа Эфиопии. В нём хранятся каменные Скрижали Завета с Десятью заповедями. Ковчег признаётся и почитается всеми тремя основными мировыми религиями – христианами, мусульманами и иудеями. После разрушения Храма в Иерусалиме следы Ковчега теряются, о его месторасположении ходит немало легенд. По одной из версий, Ковчег был увезён в Вавилон (современный Ирак) и утерян, по другой – спрятан в пещере на горе Небо (современная Иордания). Иудейский «Талмуд» прямо указывает, что Ковчег находится в Храмовой горе. Мусульмане полагают, что Ковчег находится в пещере в городе Антакья (современная Турция). Есть также версия, что осколки каменных Скрижалей Завета были зацементированы в виде небесного камня — Каабы, основной святыни ислама, ныне находящейся в Мекке (Саудовскя Аравия). Однако эфиопская церковь считает, что Ковчег много лет назад был тайно вывезен императором Менеликом из Иерусалима и сей день хранится в одном из храмов Аксума — соборе Святейшей Девы Марии Сиона. Там за обычной оградой, без особых сигнализаций и мер предосторожности, якобы, его пожизненно охраняет таинственный и необщительный священник. Существуют даже источники, утверждающие, что Ковчег по-прежнему чудотворен и функционален — излучает свет, игнорирует притяжение Земли. Доказательства «эфиопской версии» основаны, главным образом, на литературном эпосе «Кебра Нагаст» («Слава царей»). В XII в во времена Крестовых походов царь Эфиопии пишет письмо самому Папе Римскому с требованием отдать контроль над захваченным Храмом Гроба Господня эфиопской православной церкви. Откуда такая смелость? Может она подкреплена соответствующим авторитетом — например, в виде милости обладания Ковчегом? Интересно, что султан Саладдин, изгнавший из Иерусалима крестоносцев, всё же отдал эфиопам затребованный ими престол святейшего храма. Вопрос: почему?

Священный и предмет должен ханиться в священном месте. Древний Египет считается очагом культуры, а территории к югу от Египта – как раз там, где была Абиссиния – по мнению академика Вавилова, являются очагом земледелия и одним из центров происхождения культурных растений. В 1926 году Вавилов установил, что территория современной Эфиопии — родина твердой пшеницы, злака тэфф, масличного растения нуга, особого вида банана — энзете, кофейного дерева, нескольких видов сорго, и многих других растений. Могущественная абиссинская цивилизация, возможно, существовала параллельно с египетской, а по уровню своего развития была сравнима с известными нам культурами Боливии, Перу и Мексики. Некоторые учёные считают, что земледелие в Абиссинии существует уже 8-10 тыс. лет, хотя доступные нам археологические и исторические источники говорят максимум об 1 тыс. лет до н.э. Да, пирамид в Эфиопии нет. Артефакты – например, развалины в и около Аксума — разочаровывают. Однако древнеегипетская письменность упоминает о караванах, отправляющихся в богатые края на юге – Пунт («Земля богов»). Возможно, это было побережье Судана, Эритреи или Сомали. А может, этой прародиной могущественных египтян являлось Савское царство, то есть — Эфиопия? Может, в этой колыбели египетских богов и хранится священный Ковчег Завета, неохраняемый, среди павианов и антилоп?

Считается, что плоховооружённая средневековая эфиопская армия успешно противостояла в битвах с итальянскими колонизаторами и исламскими имамами при явном содействии то ли самого Ковчега, то ли его «табота» (копии). Сверкая огнем, Ковчег срезал верхушки гор, останавливал воды реки Иордан, сжигал армии врагов иудеев и опустошал города. Полагают, что Ковчег был источником некой лучевой энергии. Согласитесь, такое оружие будет покруче нескольких атомных бомб. Хм, в таком случае несмотря на обладание таким нескромным оружием Эфиопии удаётся умело скрывать свой статус супердержавы…

Церковные службы очень длинные. Поэтому в церквях имеется большое количество посохов для стариков — им трудно выстоять по 5-6 часов. Эфиопская литургия богата различными песнопениями и ритуальными танцами с использованием не гитар, но барабанов – это, на мой взгляд, парадоксальным образом роднит современную абиссинскую церковь с протестантами. Существует огромное число праздников: только в честь богородицы их 33 в году. Церковь является основным центром городской и деревенской жизни – этакий ДК, а священники, коих в стране насчитывается около 400 тысяч, пользуются в народе большим уважением. Попы стоят под огромными яркими зонтами или расхаживают с непередаваемо важным видом, а прохожие подходят к ним прямо на улице и получают благословение, целуя рясу в области лобка.

Эфиопские священники напоминают обитающих в муравейниках паразитических жуков. С помощью особых феромонов они приводят муравьев в состояние религиозного транса, и те, вместо того, чтобы разорвать жуков на части, кормят их и всячески ублажают. Жуки изредка одаряют их капельками сладковатой слюны, а в свободное время потихоньку жрут муравьиные яйца и личинок.

Подобно нашим крёстным родителям, у каждого эфиопа-христианина есть свой духовный отец. К нему обращаются за советом, ему дарят подарки. Если человек совершил недостойный поступок, духовный отец может в наказание повелеть ему, например, пожертвовать определенную сумму бедным. Есть данные, что народ отстёгивает попам до 10% дохода. Даже во время голода. Вы знаете, даже при моём скептическом настрое, мне кажется, что они действительно ВЕРЯТ. В отличие, например, от моих многих московских знакомых.

Как мы видим, православие в экваториальных широтах более походит на «инославие». Эфиопские христиане пишут очень странные иконы, танцуют в церквях, не ставят свеч, по-другому крестятся, обрезают детей и не едят свинину. Но важно не это. Важно то, что этот единственный в своём роде христианский анклав чёрного континента находится под угрозой исламизации. В страну вбрасываются огромные деньги из арабских стран на строительство мечетей и содержание исламских школ. Сейчас, по оценкам властей, 45% населения исповедуют ислам, 40% – христиане трех конфессий: православные, католики и протестанты. Остальные – иудеи и последователи традиционных африканских религий. Многие эфиопы становятся мусульманами и учат арабский язык, чтобы отправиться в трудовую эмиграцию. Только в Саудовской Аравии работает около 100 тыс. эфиопов. Кроме того, рождаемость среди мусульман фактически неконтролируема и значительно выше, чем у христиан. По оценке многих экспертов, мусульмане уже составляют больше половины населения страны. Лично у меня нет никаких сомнений в том, что через какое-то время эфиопские христиане будут на миноритарных правах.

Постепенно теряя позиции внутри страны, постоянно конфликтуя с коптами, от которых автономия была получена лишь в 1959 году, эфиопская церковь активно налаживает контакты зарубежом. В частности, с РПЦ. Так, 12 июля 1959 года последний эфиопский монарх Хайле Селассие I встретился со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием во время официального визита в СССР. В августе того же года делегация эфиопской церкви посетила Алексия ещё раз. А не так давно по благословению того же самого Алексия эфиопскую церковь посетила официальная делегация Московского Патриархата. В ходе этой встречи были выработаны предложения к дальнейшему межконфессиональному диалогу, хотя наша православная церковь по-прежнему называет эфиопскую религию монофизитской ересью. Обмен визитами не прекращался и в 90-ые годы. Думаю, что нынешний Патриарх Кирилл — бывший специалист по международным отношениям – продолжит налаживать диалог. И когда-нибудь увидит в эфиопской церкви чистое православие – «как в абиссинских озерах видно чистое небо». Кстати, паломнический центр Московского Патриархата в 2009 году планирует организовать на регулярной основе поездки российских паломников к христианским святыням в Эфиопию. Ну, то есть, как я это понимаю, благословит. Есть желающие?

Консо: первый топлесс на терассе

Дорога на юг из Арба Минч в Консо занимает около 3 часов (25Б), хотя расстояние составляет какие-то 90 км. За Арба Минч время преломляется и уже тикает по-другому. Маршрутка была набита 17 пассажирами+водитель при том, что общее количества посадочных мест — 11. При таком раскладе один парень с заднего сиденья на какой-то остановке просто вылез из окна. Если вы не хотите вылезать из окна, можно кондуктора попросить сесть вдвоём, а не втроём: заплатить ему за проезд раза в два больше. Так мы поступили на пути обратно из Консо в Арба Минч.

Отель St. Mary Hotel – пожалуй, единственное каменное многоэтажное здание в Консо. Дабл с приватным душем предложили за 50Б, с коммунальными удобствами – за 30Б. Однако электричество во всех номерах подают только вечером. Воду тоже.

Жители Консо – как и жители дорзе – искусные агрономы, знатоки навоза и терассного земледелия. Подобно другим племенам долины Омо (это отличает их от всех прочих эфиопов), The Konso предпочитают кофейные листья зёрнам: сухие измельчённые листья мешают с семенами подсолнечника и специями и заваривают свой нестле-аналог.

Консоженщины одеты в характерные юбки с цветными продольными полосками преимущественно оранжево-синего диапазона. Состоит такая юбка из двух визуальных частей – мини и макси. Мини-часть добавляет их задницам незабываемую пышность. Очень необычно видеть поверх этноюбок драные грязные майки с надписью типа Los Angeles или Harvard Business School. Ну да ладно — это всего лишь майки в стиле гранж. Именно Консо стал первым местом в Эфиопии, где мы узрели женщин с общественно доступной грудью. Настоящий топлесс. Кроме того, среди прохожих многие одеты в школьную форму насыщенного сиреневого цвета. В школу тут, кстати, ходят совершенно разные возрастные категории. За одной партой могут сидеть дедушка со своим внуком.

Какой-то truck подбросил нас (бесплатно) 2.5-3 км в гору до ближайшей деревушки, где был market day. В отличие от деревни дорзе, дети и взрослые здесь вели себя менее навязчиво – по крайней мере, никто не «ванбыррил» в нашу сторону. Зайдя в tej-house, я протестировал местную медовуху в благородном обществе мужчин-консовцев. Прогуливаясь по деревне, я краем глаза заметил-таки деревянный тотем, называемый здеь «вака» (или «вага»). Окрестности Консо знамениты прежде всего не топлесс женщинами, не агротерассами, а именно этими резными штуковинами.

Деревянные памятники-истуканы сооружаются в честь умершего героя племени. Обычно это целая скульптурная композиция из нескольких статуэток – собственно сам герой (узнать его можно по фаллическому символу, торчащему прямо из лба), окружённый женщинами (в браслетах, ожерельях и без лифчиков), поверженными врагами (лица под ногой у героя) и крупными животными (например, убитый воином лев или леопард).

Суровая консонянка преградила путь к локализованной нами «ваке». Видимо, один из её родственников являлся тем самым героем. Тем не менее она позволила нам рассмотреть подробности с расстояния 5 метров, не оскверняя фамильное сокровище фотоаппаратурой. Жители Консо вообще очень трепетно относятся к своим достояниям. Ведь многие тотемы были украдены для продажи западным дипломатам или коллекционерам в Аддис-Абебе (цена договорная – от тысячи долларов). Разумеется, всегда есть возможность взять в Консо официального гида или купить готовый тур-продукт, который включает в себя плату и за фотоснимок раскрученной окрестной «ваки». Однако совсем иное ощущение – найти самим в лабиринте узких деревенских тропинок то, что чтут целыми поколениями, что так тщательно оберегают и прячут от воров-туристов.

Джинка: первые фотобырры для неформалов и профессиональных пирсингеров

Из Консо мы держим путь в Джинку. Три часа ожидания подходящего автобуса из Арба Минч сколотили вокруг нас порядочную толпу туземцев. Ну ладно мы — сидим тут и ждём автобуса в своём экономклассе. Рядом тупят французские туристы на джипах: владелец заправки не хочет отпускать бензин по низким ценам себе в убыток и ждёт резолюции от правительства о повышении цен. Бред! Стоят пять джипов без топлива, бедолаги-туристы платят по 150USD за каждый джиподень. Картина: французы ждут повышения котировок BRENT – словно российские нефтяники!

Кстати, французы рассказали, что похожим образом они «потеряли» ещё один проплаченный джиподень – неделю назад. Опять в Консо. Тогда дело было в том, что между окрестными племенами разгорелся какой-то вооружённый конфликт. Армия приехала на клановые разборки, а дорогу в долину Омо закрыли на сутки. В общем, оплаченные джипы – не гарантия безоблачно эффективного перемещения по стране. А ведь в сознании массового эфиопа белый ассоциируется с автомашиной так же, как конкистадор с лошадью у индейцев времен колонизации Америки.

Подошёл наш автобус. Проезд стоит 40Б, но пришлось дать кондуктору 100Б за двоих с учётом «seat assistance», ибо с местами был явный напряг. Нашим арбаминчевским знакомым – голландцу Полу и двум чехам – билет вообще кондуктор пытался «впарить» чуть ли не за 100Б с человека. Им в итоге не удалось уехать на нашем автобусе.

Ехать предстоит 138 км. LP пишет, что дорога занимает 4.5 часа и стоит 30Б. Сейчас — 8 лет спустя – то же самое выливается в 6 часов (дороги постарели?) и 40Б. В автобусе со мной приключился этноказус. Один из великовозрастных пассажиров наблевал мне прямо на ногу смесью, напоминающей национальный эфиопский напиток bordi (питательная смесь серого цвета, которую туземцы носят с собой повсюду в канистрах). Радовало в этой ситуации лишь то, что окружающие эфиопы осуждающе смотрели на этого возмутителя спокойствия моей правой ноги.

По обеим сторонам дороги где-то в районе населённого пункта Вейто можно увидеть многочисленные гигантские термитники. Круть! Сооружения, напоминающие то буддийские ступы, то фаллические символы, устремлённые в небо, то жилища эльфов с печными трубами на крышах, вздымаются над саванной то тут, то там на высоту 2-4 метра. Стены таких колоний строятся из малопривлекательной комбинации экскрементов, измельченной древесины, глины и слюны. В гнезде – как в образцовом кондоминимуме — предусмотрены места для содержания яиц и молодых личинок, комнаты отдыха для термитов-рабочих, места для культивации (!) грибных садов на своих фекалиях (спецмикрофлора типа ЛИНЕКСа необходима термитам для переваривания целлюлозы), отдельное бордель-пространство для репродуктивных особей, а также обширная сеть вентиляционных туннелей, которые позволяют поддерживать внутри термитника практически постоянный микроклимат. Very smart house.

В Джинка мы были около 18-00. Прямо в центре города находится взлётное поле аэродрома, которое плавно переходит в главную улицу — двусторонний бульвар. На поле время от времени садятся самолёты, детвора играет в футбол, но основное время там пасутся коровы и козы. Все гостиницы, как нам сказали, были full, и мы первую ночь скоротали в некоем мотельчике при больнице (!), построенном на деньги Red Cross. 70Б/ночь за дабл с встроенной сантехникой, но с мутной колодезной водой для обливаний вместо душа. Вторую ночь мы провели в гесте напротив с табличкой Pension (всего 50Б, но без сантехники в номере).

Каждую субботу в Джинка происходит market day. Закупились авокадо (3шт за 2Б), папая (1шт – 5Б), ананасом (7Б) и бананами (2-3Б). Купили майку с библейской цитатой «Живи с Богом счастливо» на амхарском (с указанием источника) – 25Б. Ведь через неделю – фестиваль Тимкат (Крещение), и нам надо будет в чём-то панковать. В Джинка много Ari people. Мужчины-ари одеты в разноцветные юбки, чем смахивают на одичавших шотландцев, а в руках все носят специальные деревянные стульчики.

На базаре мы вдоволь пофотографировали самое распиаренное среди туристов племя в долине Омо – мурси, и решили не тратиться на джип для поездки в штаб-квартиру племени – Mago National Park (это вылилось бы минимум в $150: $100-130 за авто + 100Б на каждого за входной билет в парк + плата за въезд на авто + чаевые за фото). В Джинка можно посмотреть на настоящих, нетуристических мурси. Эти не рядятся в первобытные одежды для туристов, а ходят в обычном европейском секонде. Живут они в специальной общаге на территории рынка (5бырр/ночь). Можно даже зайти — посмотреть на их скромный быт. Думаю, и пожить с ними там пару дней можно.

Мурси — самые раскрученные на Западе документальными телерепортажами монструозные жители Эфиопии. Пьют они не только коровью кровь с молоком. Принято считать, что мурси — агрессивные пьяницы. Якобы, к ним в деревню можно приезжать только утром, пока они не натэжатся до белой горячки. Нет, мурси не людоеды. Даже обходительны. Скорее, это племя профессиональных фотомоделей и потомственных натуралов, соединяющихся с природой. Их насчитывается всего 5 -10 000. Точно никто не знает, поскольку у мурси и других омо-плёмён нет ни паспортов, ни фамилий.

Отличить мурси от прочих колоритных обитателей долины Омо можно по лицевым декорациям в виде «губных тарелок». Когда женщина-мурси достигает возраста порядка 20 лет, ей делают разрез между нижней губой и подбородком. В последующие годы разрез растёт до тех пор, пока туда не вставят… 15 см. в диаметре – среднестатистическая дырка (на такую тарелку-поднос можно целый кофейник поставить!). Тогда губа достигает идеального состояния, так что её можно натянуть на голову. Встречаются и тарелки по 30см. Интересно, удобно ли есть с такой темой? А целоваться? Может, она с тарелочки кормит своего мужа — что-то в стиле интимного ужина? Шире диаметр тарелки — больше ценность невесты. Ценник невесты с подобным «широким форматом» может доходить до 50 коров. Тарелку носить неудобно, так что большинство мурси не морочатся и ходят по Джинка и своим сёлам с губой, болтающейся ниже челюсти. Помимо деформированной нижней губы, у женщин-мурси нет передних нижних зубов – иначе тарелку не вставишь. Красавицы!

Кроме губ, у мурси имеются ещё и уши. Их тоже безбожно дырявят и отвисают. Выглядит не очень привлекательно, но ведь стандарты красоты у всех разные: я вот, например, просто тошню от вида манекенщиц. Кто-то даже считает такой прикид модным. Никогда не видели в Москве молодых людей с тоннелями или дисками в ушах? Для этого необязательно ехать на какую-нибудь фрик-конвенцию. Современного потомка мурси я видел недавно на презентации Paradise Studio, где работает наш друг Жираф. Человек лет двадцати с чёрно-белыми тарелочками 4-5 см. в обоих ушах. В общем, мурсианки – в определённом смысле, модницы.

Этологи полагают, что эволюционный смысл всех этих пирсинговых обычаев — оградить женщин своего племени от агрессивного внимания (воровства, войн) мужчин других племен. Устали волноваться, когда дочка каждый день приходит поздно вечером с подготовительных курсов? В Джинка напротив Goh Hotel есть замечательный сувенирный магазин, где за 10Б продаются тарелочки для начинающих мурси (там же мы неожиданно для себя обнаружили открытки с видами… Москвы!).

Мурси-мужчины не так фотогеничны. Зато мужественны. Традиционно каждый из них должен был выиграть Донга — дуэль специальными 2-метровыми палками. Раньше это был бой на смерть, сейчас – до капитуляции соперника. Победителя девушки носили на руках и выбирали, кто за него пойдёт замуж. Похоже, сейчас они палкам предпочитают автоматическое оружие.

Скаринг в среде мурси популярен не меньше, чем вышеописанный «plating». Пунктиры и простые узорчики из загнанной под кожу золы, едкого сока растений или даже личинок насекомых опоясывают чёрные тела мурси. После заживания ран желваки гарантированы. Бывает, что они выглядят вполне эффектно.

Обратите также внимание на внешнее обрамление мурси – причёски и аксессуары. У одной барышни в ухе вместе с серьгой висели ключи на верёвочке. Могут и гранату подвесить за кольцо. В волосы могут быть вплетены кукурузные початки, болотные моллюски, мёртвые насекомые, куски чьей-то кожи, коровьи рога, консервные банки, высохшие плоды, чьи-то хвосты и прочая гадость, который мурсинские имиджмейкеры нашли на улице.

Мурси говорят на своём ни на что не похожем языке и исповедуют собственную религию — анимизм. Это никак не связано с мультиками. На латыни anima означает «душа». Они верят в души, которые живут не только в людях, но и в разнообразных вещах – от солнца до кокоса. Вообще, подобных анимистов в долине Омо хватает.

Стартовая цена в фотоангажировании мурси (да и других племён долины Омо) – 2 бырра за снимок. Они не глупы — считают каждый щелчок фотоаппарата. Я спокойно торговался до 1 бырра и не имел никаких проблем, кроме уменьшающейся ежедневно ёмкости моей флэшки. За пять бырр – кто знает – может, они и поцеловать готовы. Торгуйтесь и пробуйте!

Мурси принято демонизировать и мистифицировать. Кровожадные и отвратительно уродливые деньгопросы, служители Бога Смерти. После посещения мурси многие туристы отмываются джином с такой интенсивностью, как будто посетили преисподнюю. Кому как, а мне мурси – понравились. Они не считают свой возраст. Им пофиг.

Дорога в Турми, к садомазохистам в прикиде

В 5АМ не хотелось ловить арбаминчевский автобус, и около 9 утра на выезде из Джинка нам удалось словить попутный транспорт. За 10Б с каждого нас согласился подвезти до Кей Афера какой-то местный водила. Дорога в кузове его Тойоты заняла чуть больше часа. На самом деле до Джинка сейчас строят новую дорогу. Говорят, заасфальтируют и пустят в эксплуатацию к 2010 году. Есть надежда, что в гости к мурси из Арба Минч скоро будут ездить на комфортабельных «мерседесах». За два часа. По нормальной дороге. Миллион туристов в год. Ндаааа….

В Кей Афере живут представители народности банна. Мужчины-банна, как и ари из Джинка, носят мини-юбки, напоминающие фасоном те, в которых выступала певица Мадонна в начале карьеры. Кроме того, многие мужчины разгуливают по улицам, обнявшись или нежно взявшись за руки. Брррр… В принципе, к ориентации это не имеет отношения. Просто тут так принято.

Пока мы несколько часов ждали следующий транспорт в сторону Демека и Турми, мы увидели на дороге белого. Это был обожравшийся ката немец Йорген, который двигался безумным гиперэнергичным шагом в сторону земель хамеров. Йорген сказал, что транспорт – это хорошо, но долго и негарантированно, так что он легко пройдёт 20 км. по полуденой жаре до ближайшей деревни, а там заночует.

В сторону Турми никто порожняком не ехал, так что мы в результате уехали на настоящем «траке» в Вейто (сторговался на 20Б с каждого). Где-то на пол-пути к нам в кузов залезли цимаи с калашниковыми, украшенными разноцветными лентами и бисером. Я насчитал 5 стволов. Такое ощущение, что цимаи ехали на войну или на какие-то разборки. А может, хотели захватить наш ISUZU и продать в рабство соседскому племени мурси. На самом деле, они оказались удалённым аналогом полицейских. Следят за порядком на вверенной им территории, чобы скот их племени никто не украл и т.п.

Как я уже писал, в окрестностях Вейто живёт много термитов в прикольных домах-колониях. В самом Вейто живут в совершенно непримечательных домиках цимаи. Внешне очень похожие на ари и банна особи – те же мужские юбки, разная херня в ушах, стульчики в руках, бисерные украшения и повязочки на голове, юбки из козьей кожи и т.д. Единственный отель в деревушке монопольно запросил 50Б за комнату с обливанием на улице – выбирать не из чего. Вместе с нами в комнате жила большая серая мышь, которая не боялась ни электрического света, ни свечей (свет-то тут после часа X вырубают!).

На следующее утро мы поймали ISUZU до Арборе. Это треть пути до Турми. Все водилы хотели по 100Б за двоих, но нам удалось сторговаться до 60Б. В Арборе живут представители двух народностей – арборе (мы их прозвали «арборегены») и хамеры. Первых можно отличить по многочисленным разноцветным бусам. Вторых – по «ошейнику», который ярмом висит на шее замужних дам. И те, и другие щеголяют топ-лесс, одетые в кожаные юбко-шкуры с хвостом, украшенные раковинами каури и прочим мусором.

Уже в Арборе мы приметили, что туземцы используют конченые металлические часы, вернее, браслеты от часов – многие вешают такие космические блестящие ожерелья на шею. Если хотите угодить старейшине, берите с собой в Эфиопию сломанный ORIENT – и будьте рады безграничному аборигенскому счастью!

Из Арборе до Турми нас подбросил лучший транспорт за всё наше путешествие – настоящий джип. С порожним не кузовом, а кабиной. Оставшиеся 75км мы преодолели за 2 часа (и всего 40 бырр за двоих!) в обществе водилы из Аддиса, который ехал в Оморате встречать клиента-европеоида, въезжающего в Эфиопию из Кении. Места проезжаем крайне дикие, однако ни зебр, ни антилоп за окнами джипа мы так и не узрели. Одни павианы. Где же все звери? Съедены?

В Турми мы не стали заселяться в Tourist Hotel (70Б за малюсенький дабл без удобств; перенаселённый фаранжами отель, но зато с хорошим рестораном и тлковым меню). Мы предпочли близлежащий Buska Hotel (возле перекрёстка) за стандартные 50Б — без особой кухни, но с отличнейшим душем на улице. На улице встретили кей арерского знакомого — Йоргена. Он, как всегда, ругался: мол, в Турми всё насквозь протухло коммерцией, а живут здесь сплошные racist motherfuckers.

Под сожителями своих собственных матерей с выраженными антиевропейскими манерами Йорген скорее всего имел в виду хамеров. Эти люди в Турми — повсюду. Особенно много их пришло как раз в понедельник – market day. Их можно узнать по перьям на головах, ожерельям из часовых браслетов, пустым коробочкам от фотоплёнки на шеях. Характерные причёски хамеров – колбаски из волос, скатанные из смеси охры, масла и глины. Женщины заискивающе предлагают отдаться вашему фотоаппарату за 2 бырра, но легко сдаются и за один. Мужчины мажут ноги какой-то светлой боди-артной смесью – получается что-то типа чулков с кружевным рисунком. Отнюдь не мужественно.

Хамеров насчитывается около 35 000. Кроме тщательного внимания к боди-арту и эклетичного выбора декораций это племя известно своей свадебной традицией. Местные женихи демонстрируют свою мужественность, прыгая по спинам 10 буйволов, выставленных в ряд. Не сможет – будет ещё год ждать и тренироваться. Хлопцам до свадьбы приходится туго, а вот хамерские девушки до свадьбы ведут активную половую жизнь. Может, поэтому их пытаются выдать, как только у них появляются вторичные половые признаки (примерно в 12лет). После свадьбы муж ловко производит своей жене искусственную дефлорацию деревянной штуковиной, называемой «ангебе мамби» (можно легко прикупить на базаре – ничего себе сувенирчик!). По по форме она напоминает гранату ПРГ-1. Потом жене на шею вешают стальной хомут-«беньяр» – начинается интересная жизнь в свежеиспечёной ячейке общества.

Выясняется, что женатые хамеры не только искусные прыгуны, но и убеждённые садисты. В их культуре принято бить своих жён, выражая таким образом любовь. Чем больше шрамов на женщине, тем красивее (и любимее) она считается (у них распространено многожёнство). На зависть подругам. Случаются и эпизоды, когда жена просит мужа выполнить свой супружеский долг. В том числе словами, словно из бюджетной порнушки — «Ну ударь меня, ударь!».

Тем не менее такими жёсткими и брутальными хамеры оказались только по отношению к своим жёнам. Напившись тэжа, они, конечно, могут и поорать друг на друга. Однако без членовредительства и каннибализма. В Турми я познакомился с владельцем kariba-house, который в течение 6 месяцев проходил военную подготовку в России. Он сказал, что хамеры – медлительные люди в смысле развития своей агрессивности. Одним словом – тормозы. Своему обидчику они дают три шанса выжить. То есть хамера можно целых 3 раза оскорбить, ударить, не заплатить за фотографию, ущипнуть за грудь его любимую жену, укусить за голову и т.п., и только после этого он рассвирипеет, пойдёт домой и возьмёт с печки свой калашников. В общем, до трёх раз можно их не бояться. А вот после третьего лучше не попадаться своему кровнику на глаза.

Мы не испытывали судьбу три раза, так что можно было задержаться в Турми ещё на пару дней — посмотреть деревни народности каро, съездить на денёк в Оморате. Однако мы решили, что наш этнологический эксперимент благополучно подошёл к концу и пора уже выбираться обратно в цивилизацию. До Арба Минч мы добрались за один световой день – ISUZU до Консо (300Б за двоих до Консо в кабине грузовика) и маршрутка из Консо (50Б/чел, если сидеть вдвоём на сидении для троих). Таким образом, транспорт обратно в цивилизацию стоил нам в два раза дороже, чем из неё. Плюс ко всему во время перевозки из кармана моего рюкзака, который ехал отдельно от меня – в кузове грузовика, исчез мобильный телефон. Наши первые 10 дней в Эфиопии подошли к концу. Долина реки Омо, которая считается естественной границей между миром относительной безопасности (ограбят и убьют!) и миром зловещей неизвестности (убьют и съедят?), осталась позади.

Аваса: крещение у озера с гиппопотамами и боржоми-ванны с верветками

Осмотрев основные прелести-народности долины Омо, мы продолжили свой путь на восток – к городу Аваса на берегу одноимённого озера. Ехать из Арба Минч около 7 часов, 36 бырр в одну человекосторону. Проезжая окрестности Содо, сложно удержаться и не купиь местные бананы или манго. Дело в том, что здешние земли считаются самыми плодородными. Огромная миска спелейших манго попадает к нам на стол всего за 5 бырр (23 штуки – я пересчитал – за 15рублей!).

Манго по цене картошки (или даже дешевле!) – ради этого стоит приехать в Эфиопию. По крайней мере, если у вас нет других, более качественных объектов для инвестирования или если вы сильно хотите диверсифицировать ваш travel portfolio. Более мангодоходных инвестиционных объектов просто не найти! Учтите, что нормальных сладостей эфиопы делать совершенно не умеют. Так что повсеместным cafeteria и кэйковни вдохновляют гораздо меньше, чем тазик с манго или банановый развал.

В Аваса мне сразу понравилось. Тут не чувствовалось избыточного внимания и фаранжизации. Горожане приветливо улыбались и не брали за свои улыбки никаких комиссий. В магазинах называют сразу abesha price, так что мне не нужно было ежедневно сбивать цену с пластиковой бутылки воды, предлагаемой в Арба Минч или долине Омо фаранжам за 10 бырр вместо 8.

Beshu Hotel недалеко от автобусной станции стал нашим пристанищем на три ночи. 80Б с приватными удобствами, но не без тараканов на потолке. Во дворе отеля стоят характерые Sidama-хижины, переоборудованные под нужды ресторана.

К озеру ведёт широкий проспект наподобие Елисейских полей. К сожалению, набережная не оборудована ничем романтичским, кроме эпизодических скамеек и нестационарных лотков с поп-корном и колой. За просмотр хиппо берут 250Б за всю лодку, но желающих немного. Место называется Тикур Ваху, что переводится как «Чёрная вода». 4 км от причала на «Елисейских» преодолеваются на моторке за 35-40минут. Ввиду того, что оставшаяся часть озера Аваса застирывается домохозяйками и застраивается ресортами, похоже, это единственный островок, где ещё сохранилась в каком-то виде wild life. На какое-то время.

По словам нашего лодочника-капитана, около 20 особей сейчас живут в озере. Нам удалось увидеть штук 5 -7. Но очень издали. Лишь смешные уши и ноздри поверх воды. Говорят, ближе подплывать опасно. Бегемоты счиаются чуть ли не самыми опасными животными Африки. На короткие дистанции бегают очень быстро — и по суше, и под водой. Запросто опрокидывают лодку и затаптывают насмерть. В послеполуденное время они, согласно нашему гиду, должны заниматься сексом. Папа и мама. Лучше им, типа, не мешать. Сиеста. На моих часах — два часа дня. Не знаю, что там у гиппо в это время происходит с эрекцией, но пасть им точно сложно было поднять. Три гиппообрывка с недозуммеруемых 25 метров – вот и всё удовольствие ценой $25. Никакого рок-н-ролла. Резюме: too little hippo for too much money.

Гораздо менее фотофобными по сравнению с гипопотамами оказались обезьянки-верветки, коих в окрестностях Авасы, например, на Bird Market или в Wondo Genet, предостаточно. Нам они очень приглянулись своей непосредственностью, общительностью, нереально бирюзовыми мошонками и алыми пенисами. Живут эти приматы до 20 лет в своём иерархичном мире, активно занимаются грумингом, полигамией и невербальной коммуникацией (в форме красно-синего эксгибиционизма). Яйки же постепенно бледнеют — уровень тестостерона падает, и это яркий признак надвигающегося понижения самца в социальном статусе. Климакс, однако.

Аваса до недавнего времени была столицей южной эфиопской губернии, которую населяют в основном представители народа сидамо. Непопулярным, но волевым решением правительства столица была перенесна из 160-тысячной Аваса в 20-тысячный городок Алета Вендо, а широкомасштабная демонстрация протеста в Аваса была кроваво подавлена. Согласно BBC, при этом погибли от 30 до 60 мирных жителей. По сей день нелегитимные настроения в этом федеральном субъекте относительно сильны. Мы стали свидетелями настоящей спецоперации на улице Аваса: поголовно все автомобилисты и их пассажиры стопились автоматчиками, личности и содержимое багажников проверялось. Нам сказали, что волноваться нечего. Просто поступила оперативная информация о готовящихся антигосударственных актах.

Гораздо больше мы волновались по поводу плоских червей-сосальщиков Schistosoma haematobium, вызывающих неприятность под именем бильгарциоз. LP и другие источники пишут, что единственное свободное от этого недуга озеро в стране (!) – Лангано. Только там можно купаться без риска получить простейших, которые будут всю оставшуюся жизнь паразитировать в вашей кровеносной системе. К нашему недоумению, гид-лодочник предложил нам искупаться в озере Аваса. Говорит, это безопасно. На озере мы видели не только купающихся коров и гипопотаммов, но и массы детей со взрослыми. В пресной воде. Вблизи экватора. Доподлинно неизвестно, откуда брали священники воду для полива народных масс из шлангов во время Тимката – всеэфиопского крещенского фестиваля. Похоже, на всём празднике мы были единственными, кого волновало истинное происхождение крещенской воды. Согласитесь, не очень приятно получить очищение от грехов и возрождение под дождём из трематод. В останках четверти египетских мумий были обнаружены глистные останки шистосом. Будете ли вы польщены этим фактом, если у вас обнаружат аналогичные высокопоставленные «фараонские проблемы»?

Итак, как я уже написал, 19 января эфиопы вместе с остальным православным миром празднуют Тимкат — Крещение. По сравнению с Россией, делают они это гораздо более масштабно, с национальным размахом. Наши христиане растираются после проруби, а эфиопские народные массы – подставляют лицо церковным шлангам в особом, оборудованном в каждом городе месте. Священники в ярких одеждах несут через весь город к источнику воды специальные таботы, символизирующие главную эфиопскую святыню – Ковчег завета (см.ранее). В Аваса шумная процессия идёт от Gabriel Church вниз по «Елисейским» к парку возле озера. Поют песни об Иисусе, хлопают в ладоши, женщины смешно улюлюкают. Ночь табот кэмпится и намаливается в специальной палатке, а рано утром начинается окропление святой водой. После всех манипуляций табот опять же под пение и барабаны уносят обратно в храм, где он хранился ранее. Увидеть табот больше не будет никакой возможности.

Впечатлённые увиденным, мы с Василисой немного расслабились в этот светлый для всех эфиопов день. В результате на одной из вечерних улиц Аваса у меня из кармана штанов профессионально (т.е. незаметно) «выбили» фотокамеру. Со всеми отснятыми в Эфиопии суперснимками. Камера, которой и семи месяцев не стукнуло, пережившая раста-путешествие по Бельгии и Голландии, восхождение на вершину Эльбруса, горные походы по Дагестану, вкусившая соль Баскунчака, заполярную зиму на Кольском полуострове и пыль Египта… После почившего в неизвестность мобильника это была вторая досадная потеря. К счастью, у Василисы сохранялся альтернативный источник фотографий. Надолго ли?

Тимкат — один из самых важнейших социально-религиозных праздников в красном календаре эфиопов, так что по его случаю гуляют от трёх дней до месяца. В это время нет особенных сельских работ, урожай собран, еды много. Считается, что это лучшее время фестивалить, петь, танцевать, общаться, ходить друг к другу в гости, свататься и гулять свадьбы. Всё это надо успеть до начала нового агросезона. Кстати, мне тут сказали, что мое имя – «Сергей» — по-амхарски означает wedding ceremony или marriage.

В Аваса, кроме прогулок на лодке, есть ещё одна достопримечательность. Местечко в 2 км от центра города под названием Bird Market. Он же – fish market. Соседство птиц с рыбами нисколько не удивляет: прямо к рыбному рынку причаливают лодки с товаром, и птицы тут же слетаются на свежие потроха. В небольшом ресторанчике мужчины ели сырую речную рыбу!!! Привет шистосомам! С какого-то времени вход на этот рынок стал платным: с local people взимают сбор в 1 бырр, с фаранжей – в 10 раз больше. Мне же удалось сторговаться на 10Б за двоих (прошли по одному «белому билету»). Платить на самом деле не за что: птицы летают в не меньшем разнообразии и не менее фотогенично в окрестностях огороженной забором территории. Можно на расстоянии вытянутой руки рассмотреть подробности жизни аистов марабу, пеликанов и пр. рыбоедячих и водоплавающих.

Вечером мы обнаружили, что лишились не только фотокамеры, но и ключей от нашего номера. Прогнозировались два расклада: либо нас уже успели обобрать до нитки, либо менеджеры отеля решат наживиться на нашей ситуации и разведут на покупку новых ключей минимум на 100Б. «No problem!» — сказали нам на ресепшене. За 5 минут и 15 бырр нам оперативно подобрали подходящую отмычку! В номере всё было на месте. Даже тараканы на потолке. Мы были очень заинтригованы.

Один день в Аваса мы посвятили посещению минеральных ванн-источников в Вондо Генет. Добраться: сначала до Шашмене (30мин, 6Б), оттуда 10км по очень плохой дороге до деревушки Ваша (30мин, 6Б), далее 3 км вверх по явной дороге пешком. Вход в термокупальню стоит 10.25Б. Дают честную квитанцию и кусок мыла впридачу. Кабинки для переодевания присутствуют, самый горячий душ (около 40град) – наиболее эффективный с т.з. медицинских показаний. В основном же бассейне (20м в длину) горячую минералку разбавляют обычной водой. В этом прохладном коктейле с важным видом отмокают эфиопы. Плавать мало кто умеет – им же негде учиться. Прямо над отмокающими на ветках деревьях сидят макаки. Можно попробовать найти 10 отличий от эфиопов : ) Самый яркий представитель человекообразных, которого мы встретили в Вондо Генет – чёрно-белый колобус с огромным хвостом в виде кисточки. Греческое слово «kolobus» означает «искалеченный» или «изуродованный». Дело в том, что в кисти колобуса отсутствует большой палец — одна из самых существенных особенностей приматов. Эта особенность, впрочем, нисколько не мешала ему быстро-быстро таскать с ладони у Василисы кусочки папайи. Трудно описать словами ощущение от возможности поздороваться за руку с роскошным черно-белым колобусом.

В Вондо Генет приезжают, как я понял, в основном зажиточные товарищи. Вроде как spa-курорт национального значения. Вплоть до 1975 года сюда даже частенько приезжала отдыхать императорская семья. Однако меня Вондо Генет в качестве spa нисколько не тронул. Даже вулканические источники в дагестанском ауле Ахты не идут ни в какое сравнение — не говоря уже о Японии, Корее, Индонезии и Тайвани, где мне посчастливилось основательно помокнуть.

Сам же городок Аваса, где мы провели 3 ночи и 4 дня с Крещением, как я уже написал, мне показался симпатичным. В отсутствии гиппо можно вдоволь пофотографировать птиц и верветок на Bird Market. Дни в этом приозёрном городе мы неспешно коротали за свежими миксами авокадо-папайя-манго, а также уплетали обалденно приготовленную речную рыбу. «Даже если я покроюсь коростой и диатезом от этого сока, я всё равно буду его пить»- говорит Василиса. Я ей верю. И заказываю ещё один свежевыжатый стакан за 5 бырр. После десяти инжерадней близ долины Омо это было невероятно круто. Постепенно исчезало ощущение «фаранжи».

Дочку под него ложи — если видишь фаранжи

Тем, кто видел фильм «Стиляги», будет понятно отношение эфиопов к европейцам. Комсомольцы резали ножницами антисоветские чубы и оранжевые галстуки стиляг – особенно непримиримые «абеши» (т.е «эфиопы» на амхарском) выносят мозг и стригут кошельки «бледнолицым». Тут нет агрессивного «под стилягу я не лягу» — зато есть неподдельный интерес и пристальное внимание к персоне. На тебя смотрят даже не как на обезьяну в зоопарке – скорее, как на инопланетянина. И лишь некоторые, самые предприимчивые уфологи, набираются наглости просить у марсианина общегалактическую деньгу — быррину.

«Фаранги» или «фаранжи» дословно переводится как «белое лицо». В общем, ничего обидного. Японцам или корейцам, например, приходится ещё хуже – вслед им эфиопы настойчиво и громко кричат «Чайна, чайна!». За фаранжи мечтают выйти замуж многие эфиопки. Бледное лицо – не символ офисной зашоренности и нездоровья, а высшая мера благополучия и свободы. Для эфиопов румыны и швейцарцы – одно и то же. Фаранжи – это не национальность или паспорт. Это образ жизни.

Недавно я услышал ещё одно забавное толкование слова «фаранжи». Французов в Эфиопии всегда было много. Единственная железная дорога принадлежала Франции, а Аддис вообще называют «Парижем Африки». Поэтому некоторые умы считают, что слово ferengi — ахмарский исковерканный вариант слова «француз» (French). Я бы не удивился, если бы так коряво затраскрибировали французское слово китайцы, японцы или корейцы. Насчёт эфиопов я так не уверен.

Вот в чём я больше уверен. Выскочить замуж за фаранжи – исконная мечта любой эфиопки, а faranji kiss — не идеал разве что только в среде племени мурси. Эфиопы – по сравнению с другими африканскими народами — довольно красивый народ. У них европейские черты лица с тонким, правильной формы носом и еврейскими глазами. Цвет кожи у них не негроидный, а переходный, близкий к шоколадному. К своему удивлению, я обнаружил, что Эфиопия стремительно раскручивается как направление секс-туризма. Таиланд стал многим поднадоедать, Украина и Латвия ориентированы больше на ЕС. Вот и стали открывать состоятельные россияне Мадагаскар, Кению да Эфиопию. А что – с открытием прямого авиасообщения — из Москвы до Аддиса будет 8-9 часов лёта. Не дальше Бангкока.

Асбе Тефери: галла-женщины, пережёвывающие цветы рая

Из Аваса мы держали путь на крайний восток страны – в мусульманский анклав Харар. В течение дня пришлось поменять три транспортных средства – автобус на Аддис до развилки в Моджо (35Б за персону), маршрутка до города Назрет (6Б, 25км), а оттуда микрик до Асбе Тефери (ехать 3 часа со скростью 120 км/ч, 45Б с пассажира). До Харара мы за один световой день так и не добрались.

В окрестностях национального парка Аваш встречаются не только газели (совсем необязательно брать джип-сафари – дорога в Харар проходит прямо через национальный парк!), но и яркие представители народа керею. Распознать первых можно по своеобразным витиеватым рогам, а вторых — по пышно взбитым полукруглым причёскам, хаерам в стиле 80-ых.

Кто сказал, что в Эфиопии плохие дороги? Отличное скоростное шоссе с одной полосой в каждую сторону идёт от Аддиса на восток – до самой границы с Джибути. По нему часто проносятся трейлеры с импортированными по морю грузами. Параллельно асфальту проложена единственная в стране узкоколейка шириной всего в 1 метр. Экономный шведский советник императора Менелика смасштабировал дорогу таким образом, чтобы расходы на строительство были минимальными. Эфиопы использовали железные противотермитные шпалы, а это, между прочим, дорогое удовольствие. Начали строить железную дорогу в 1890 году, но процесс был настолько трудным (22 туннеля, несколько мостов), что лишь в 1917 году Аддис-Абеба увидела первый поезд. Эта стратегическая дорога, кстати, долгое время принадлежала не эфиопам, а французам. Если бы дали подержать им подольше — глядишь, в Джибути можно было бы сейчас съездить за пару часов на TGV…

Городок Асбе Тефери, где нам по воле судьбы пришлось остановиться на ночь, находился среди живописного горного массива Черчер на пол-пути к Харару. Здесь – центр земель народа оромо, который ещё называет себя «галла». Это воинственный народ, переселившийся сюда с юга несколько веков назад и постоянно конфликтовавший с другими кланами. Со временем эти кочевники осели, завели коз и кат. Теперь хуже них, наверное, в этих краях могут быть только афарцы. Галла-женщин можно вычислить по пёстрым платкам, которые они накидывают на голову и плечи.

Мы остановились в Hotel Cilalo – чистенько и всего 50Б за дабл с (о, чудо!) функционирующим горячим душем. Это место мы нашли по наводке незадачливого хэлпера, который попросил за свою 100-метровую прогулку от автостанции 10бырр. Слегка озадаченные, мы дали ему 5бырр и сказали, что «friendship price» нужно оговаривать заранее. Если бы мы только знали, что он привёл нас в гостиницу с горячим душем, он бы получил свои 10бырр. Надеюсь, хэлпер всё равно вышел из этой сделки с прибылью.

Регион вокруг Асбе Тефери известен прежде всего своим катом, для которого здесь весьма и весьма комфортный климат. Кат выращивают, ощипывают и продают практически круглосуточно. Электричества здесь вечером не бывает, так что рынок ката в это время выглядит завораживающе. Где вы ещё увидите такую бойкую наркоторговлю при свечах?

Впервые я закинулся катом ровно год назад в Йемене. В стране, где для алкоголя не существует даже подпольного рынка, кат был его по­всеместным и легальным заменителем. Лёгким наркотиком, эффект от которого может почувствовать только тот, кто привык жевать его с детства и никогда не пробовал ничего другого. Люди — на улицах, за рулём автомобиля, в лавках, полицейских участках и общественном транспорте — становились буквально козлами, методично отщипывая листочки с побегов, аккуратно завёрнутых в целлофановые пакеты. Если у йеменца не оказывается заветного пакета в заветный час, в его глазах сквозит беспорядок и печаль, нарастает беспокойство.

Кат – растение Catha edulis семейства Celastraceae, чьи горьковатые листья йеменцы и некоторые народы Африки издревле употребляют с целью социализации, умственной и физической стимуляции. Вечнозелёный кустарник — от 50 см. до 20 м. высотой — содержит в своих листьях алкалоиды катин и катинон. По своему стимулирующему эффекту они похожи на амфетамины, вызывают драйв, разговорчивость, сексуальное желание и эйфорию. Обе субстанции содержатся только в свежих листьях, постепенно всасываются через ротовую полость и — прощай сонливость, усталость, депрессия и голод! Производители energy drinks и виагры считают недополученную прибыль. А тем временем рождаемость в Йемене (6 новорождённых/мин) растёт – и является одной из самых высоких в мире!

Кат – очаровательно простой в использовании стимулятор и расширитель сознания. В отличие от листьев и плодов арековой пальмы (betel), которые надо употреблять с известью, от анаши, которую надо набивать и поджигать — листья ката просто засовываешь за щёку и держишь там до захода солнца (и сознания). Как правило – от четырёх до десяти часов. Йеменцы зелёную алкалоидную массу выплёвывают, и лишь одни эфиопы — глотают. В этом и заключается основное отличие: эфиопы не ходят по улицам с флюсами подобно пациентам челюстно-лицевого госпиталя.

В Эфиопии кат тоже является элементом массовой культуры, хоть и менее массовой по сравнению с Йеменом. Катожевание присуще в большей степени мусульманам (коих, впрочем, больше половины населения). Любопытно, что кат – вторая после кофе статья эфиопского экспорта. В основном, поставки идут в страны Ближнего Востока и по всему Африканскому Рогу.

Кат – недешёвое удовольствие. У христиан есть гораздо более бюджетная возможность «торкнуться». С не менее биологически активными свойствами. Она называется «тэж».

Оранжевое настроение: сила притэжения

Сторонники апитерапии – лечения продуктами пчеловодства – будут заинтригованы. Забудьте об укусах пчёл или препаратах на основе пчелиного подмора (погибших пчёл). Витамины и микроэлементы в макропропорциях, практически все вещества, необходимые для здоровой жизни, можно найти в тэже – античном эфиопском напитке жизнерадостного апельсинового цвета, приготовленном на основе мёда с гомеопатическими фитодобавками.

Учеными было проведено множество исследований, которые доказывают полезность продуктов пчеловодства и то, что они обладают мощными исцеляющими от многих болезней свойствами. Тэж хорошего качества – жёлтый, сладкий, шипучий и слегка мутноватый из-за содержащихся дрожжей. Нет ни одного одинакового стакана тэжа – результат авторитетного исследования, предпринятого в 2001 году профессором Адди-Абебского университета Бекеле Бахиру. В рамках своего масштабного алкопроекта профессор собрал и проанализировал более 200 образцов напитка в разных регионах страны. Такая вот, дегустация на основе диссертации. Надеюсь, учёный не заработал себе ни диабет, ни аллергию.

Кроме исследования профессора Бекеле Бахиру, тэж упоминается в известной легенде о царице Савской, посетившей царя Соломона с дипломатической миссией примерно три тысячи лет назад. Царица угощала своего визави тэжем, а тот её одарил многочисленными подарками, главный из которых – собственно, будущий эфиопский монарх Менелик, правивший под именем царя Давида. Это он выкрал из Израиля, привёз и спрятал в эфиопском Аксуме священный Ковчег Завета и одну из скрижалей Моисея. Ни в Библии, ни в исторических хрониках об этом подвиге Менелика нет никаких упоминаний, но мифическое обладание этой святыней позволяет эфиопам считать себя избранным народом. Считается, что потомки Менелика, рулили страной вплоть до 1974 года, когда император Хайле Селассие I уступил власть на 17 лет коммунистическим революционерам. Впрочем, родина царицы Савской до сих пор оспаривается Йеменом и Эфиопией. Точку в истории тэжа поставили археологи. Раскопки в Аксуме, который являлся столицей могущественной империи с I в. до н.э. по VIII в., подтвердили следы вина на основе мёда. Как мы знаем, христианство пришло в Эфиопию в IV веке, оно не запрещало алкоголь, и тэж получил многовековую культурную поддержку.

Долгое время тэж являлся исключительно королевским напитком. Сегодня же он совсем не ассоциируется с императорским столом. Это, пожалуй, самый демократичный напиток доступный бедным фермерам из губинки и деклассированным элементам столицы. В отличие от бутилированного алкоголя, который в Эфиопии достаточно дорог (бутылка вина стоит $3-5, а пол-литровая кружка пива – около $1), производители тэжа освобождены от уплаты налогов. В итоге стакан качественной медовухи стоит всего 1-2 бырр (3-5руб). Спазмолитично.

Для приготовления тэжа берут 3 части воды и 1 часть мёда. Важным ингредиентом также является «гешо» — высокогорный кустарникRhamnus prinoides, в изобилии произрастающий в Эфиопии. В ход идут его ветки и листья. Сфера его ответственности – ферментация и хмелеподобный горьковатый вкус. Именно гешо делает тэж тэжом.

Процент алкоголя в тэже колеблется, как правило, от 6 до 11%. Сообразно крепости и выдержке различают derek (крепкий), makakalanya (средняя крепость, его-то и подают в тэж-домах) и berz (лёгкий). В процессе ферментации и брожжения ценнейшие легкоусваяемые углеводы из мёда превращаются в молекулы алкоголя. Обычно тэж выдерживают около 4 недель. Если оставить его на несколько месяцев, можно получить настоящий медовый ликёр.

Тэж лучше пить охлаждённым. Особенно, если на улице +40 в тени. Традиционно его подают в berele – 200-млитровых колбах с широким низом и длинным узким горлышком. Изредка на полках супермаркетов можно встретить и коммерческие бутилированные образцы этого фитонапитка с этикетками. Существует всего два локальных лэйбла — Nigest Tej и Tizeta Tej. По какой-то причине бутилированный тэж по вкусу скорее напоминает белое вино, нежели своего безымянного ярко оранжевого собрата из ближайшей тэжовницы.

Эфиопия – крупнейший в Африке производитель мёда. При этом около 70% собираемого мёда идёт в тэж (Bayene Tadesse and David Phillips, 2007). Другие источники указывают на цифру 80%. Получается, что стратегически важный экспортный товар и потенциальный cash—cow страна тупо пропивает. У нас, конечно, тоже много газа попутно сжигается, а также крадётся из газопровода по пути в Европу, но ведь какая-то валютная выручка у «Газпрома» есть! Эфиопы, правда, быстро прогрессируют. Возможно, скоро мы увидим баррели мёда на бирже и манговый мёд у себя на столе.

Тэж – не просто совокупность результатов активной бактериальной работы в медовой среде. Это социально значимый продукт. Атрибут ежедневного общения и элемент массовой культуры. Как пиво для чехов. Его используют даже политические партии в борьбе за голоса избирателей!

Призываю всех интересующихся апитерапией поспешить в Эфиопию попробовать настоящий тэж по доступным ценам, пока погоня за лёгкой быррой не подтолкнула эфиопских тэжостарателей к замене натурального мёда сахаром и оранжевыми химозными красителями. Процесс смерти тэж-культуры, разумеется, грустный, неотвратимый и беспощадный.

Харар: гиена-шоу и «маски-шоу» в эфиопской Мекке

Из Асбе Тефери в Харар ведут самые серпантинистые серпантины страны. Судя по всему, местные водители несколько злоупотребляют катом: на дороге тут и там можно увидеть и разбитые вдребезги маршрутки, и свалившиеся в пропасть трейлеры с грузом. Дорога занимает 5 часов с одной пересадкой и стоит 50Б. Без страховки.

В прошлом независимый город-государство (ближайший аналог Венеции) — Харарский султанат — расположен на высоте 1885 метров. По разным источникам, город возник между VII и X веками и сразу же стал центром исламской культуры и религии для всего Африканского Рога. Старый город с узкими извилистыми улочками, окружённый каменной 4-метровой стеной с пятью воротами – в листе ЮНЕСКО. XVI столетие считается расцветом Харара. Здесь даже чеканили собственные монеты. Что же представляет из себя Харар в 2009 году? Как и положено старинному мусульманскому городу, он грязен, тесен, обшарпан, завален мусором и постоянно испытывает проблемы с водой.

Харар считается «четвёртым священным городом ислама» наряду с Меккой, Мединой и Иерусалимом. Ислам в Эфиопии появился в 615 году, когда первые мусульмане, включая жену Пророка, приехали в Эфиопию, будучи изгнанниками из Мекки, и остановились в Негаше, маленькой деревне в 60 км от Мекеле, столицы области Тигрей (это на севере страны). У короля Эфиопии требовали выдачи беглецов, но он отказал. Мухаммед лично проинструктировал своих сподвижников, отправившихся в Эфиопию, чтобы они уважали и защищали эту страну и жили в мире с эфиопскими христианами. Мечеть «Наджаши», построенная в тех свщенных местах, имеет такой же возраст, что и ислам в Эфиопии. Она стала в своё время первой мечетью Африки и в настоящее время активно лоббируется туристическими властями страны на включение в список объектов ЮНЕСКО. В Хараре же сегодня насчитывается 110 мечетей (трём из которых — более тясячи лет) и более сотни храмов. Кроме каменных стен с воротами и своих мечетей, Харар знаменит пивом. Здесь на заводе разливают отменнейший стаут (9Б за кружку). Ну и выращивают-варят собственный кофе со своеобразным вкусом.

Раньше немусульманам вход в Харар был запрещён. Однако не бойтесь: джихад вам здесь точно не грозит. Ведь сейчас на лучшем месте Старого города высится православный храм Спасителя. Мы заселились на 2 ночи в Tewodros Hotel (70бырр за комнату с удобствами, но без какой-либо воды – её не было во всём городе; лишь upscale hotels в Хараре имеют автономную инфраструктуру). В комнате стояла такая жуткая вонь, будто в ней кто-то пару месяцев занимался уринотерапией. Рекоммендую комнату №15 с видом на футбольное поле и свалку, где рано утром можно увидеть тени гиен (днём за гиенами подъедают грифы).

Могущественный, тысячелетний Харар пал жертвой минимизации расходов на строительство железной дороги. Из-за рельефа дорогу в Джибути решили проложить севернее, вдоль долины реки Аваш. В результате был основан Новый Харар – город Дире Дава. Харарцы, наверное, недовольны, а вот этнографы — рады. Ведь благодаря такому инженерно-экономическому решению число жителей, их уклад и основная архитектура этого весьма экзотического для Эфиопии города за последние сто лет радикально не изменились. В 1995 году с принятием новой Конституции Харару была вновь дарована автономия в рамках федеральной республики Эфиопия. Харар стал ещё одним городом после Аддис-Абебы со статусом федерального субъекта (их 11 штук всего). Город-Татарстан. Здесь даже язык – не амхарский, а адаре.

LP пишет о 362 переулках Старого города, которые скомканы на территории всего 1км². Это чистейшая правда. А вот плотность мечетей, увы, так и осталась для нас неосознанной. Женщины не очень-то прячутся под хиджабом. Даже в Египте призыв муэдзина на молитву мы слышали гораздо более отчётливо, многоголосней и чаще, чем в этой эфиопской Мекке. Ухо Харар не особенно ласкает. А вот глаз радуется: здесь можно увидеть необыкновенные дома – Adare houses, стиль которых напоминает архитектуру традиционных арабских городов на побережье Красного Моря. Многие дома и наружные стены выкрашены в характерные цвета – от гламурно-розового и ярко изумрудного до совершенно пурпурного. «Кислотный дом» — отметил я.

В 7 вечера человек, известный как hyena man, ежедневно организует гиена-шоу для желающих. Раньше таких энтузиастов было несколько, и была конкуренция. А теперь то ли кого-то низ них поели гиены… в общем, занятие стало монопольным. Его имя – Юсуф Ахмед. И делает он это уже лет 30. И учит своего 14-летнего сына этому доходному ремеслу. Hyena man знает всех гиен по имени. И больше, чем гиен, он боится городских бродячих собак. На ужин к нему приходит до 30 особей. Гиены в среднем живут по 12 лет, так что это уже второе или третье поколение прирученных зверей. Мы пришли чуть раньше, и одна хищница уже лежала перед его домом, терпеливо ожидая своего кормильца. «It’s a dog!» — провокационно воскликнула Василиса. Гиена была крупная, с очаровательными чёрными пятнышками. Гиена-человек днём ходит по мясным лавкам, собирает потроха, кости и обрезки по демпинговым ценам, а вечером кормит ими гиен со специальной палки. Для катарсиса он эту 20-сантиметровую палочку вставляет себе одним концом в рот. Даже не могу себе представить, куда бы вставляли палочку, если бы подобное гиена-шоу имело место быть где-нибудь в Паттае.

Эта уникальная традиция связана с легендой, что много веков назад в городе был голод. Стаи гиен, живущие в окрестностях, начали нападать на людей и скот. Тогда одному из жителей приснился сон, что они должны накормить вожака стаи специальной кашей, и гиены оставят их в покое. Так и получилось. Теперь в честь hyena porridge есть специальный фестиваль.

Чтобы посмотреть на кормление хищников (в общем-то диких, недрессированных) необходимо раскошелиться на 50бырр. Лучше приезжать раньше, так как минут через 20 после начала представления стали подъезжать переполненные туристами микроавтобусы. Словно к цирку на пр-те Вернадского. Приватность процесса, когда ты остаёшься один на один со зверем – самое важное во всём перфомансе. Заглянуть в глаза хищнику и ощутить первобытный ужас.

А вот Василисе гиены очень понравились. Круглыми большими ушами – как у поросёнка. Быстрой – абсолютно животной реакцией. Своей мягкостью и плюшевостью – словно коала, которого хочется погладить. Своими необычными пропорциями: передняя часть у них мощно развита, а задняя – нет; из-за этого создаётся впечатление, что они трусливо передвигаются, поджимая хвост. Мощные челюсти на коротких кривых ножках — так примерно гиены и выглядят. Ученые объясняют такое строение тем, что гиене надо часто тащить добычу задним ходом, оно же позволяет гиене вырывать куски мяса из трупа крупного животного. Этакая мясорубка с задним ходом.

В принципе, гиены – семейство из подотряда КОШКООБРАЗНЫХ (вот уж никак не думал, хотя и взаправду – они часто дерутся с собаками и дружат с кошками!!!) отряда хищных — хорошо одомашниваются, приручаются и верны своему хозяину. Зачем древние египтяне откармливали гиен — загадка. Может, для охоты на газелей, может, просто разводили, как свиней. Я думаю, что от широкого содержания в домах в качестве экзотического животного гиен спасает одно обстоятельство. Выкормленная человеком гиена при встрече с хозяином издаёт отвратительный звук, похожий на тот, что бывает при рвоте. Кто-то называет это хохотом.

Мусора в Хараре столько, что козы, грифы, бродячие собаки и нищие не справляются с переработкой его съедобной фракции. Если бы ещё на небе случилась пасмурная погода — вместе с обилием инвалидов, слепых, прокаженных и бытовых сифилитиков – Харар непременно подарил бы нам готическое настроение. Будто попал в средние века… Только вот машины по улицам ездят. Даже внутри Старого города.

Последний харарский день не предвещал ничего дурного. Мы позавтракали каким-то очень сытным блюдом с «говорящим» названием «full» — буквально придавливает к земле, и ты можешь только лежать и переваривать ее, как удав. Эта штука выглядела, как острая горохово-бобовая жижа, единственным достоинством которой было то, что при её приготовлении не погибло ни одного животного. И тут мы обнаружили ещё одну историческую пропажу. Камера Василисы – зеркальная умница от слитой с Sony компании Minolta – оказалась, как и мои мобильник и камера, в чьих-то проворных руках. Я не расист. Но скорее всего — в чьих-то проворных руках чёрного цвета. Василиса заплакала. Её версия заключалась в следующем: мы богатые, у нас каждый день кто-то просил денег и еду, мы просящим отказывали, поэтому всё потеряли — от жадности и невежества. У меня же была собственная версия. Я думал о страшных проклятиях мурси и банна. Ими скорее всего наградили нас, пока мы тайком фотографировали племена долины Омо, не платя им однобырровый гонорар и не спрашивая разрешения.

Круг подозреваемых состоял из двух человек: официант, обслуживавший нас в кафе за завтраком, и продавец в лавке, где мы утром покупали воду. Оба отрицали свою вину и при нашем дознании, и при вызванных вскоре полицейских. Полицейские, на удивление, работали быстро, чётко и без бюрократии. Без составления каких-либо протоколов нас выслушали, посадили в джип, в него же села штурм-группа автоматчиков и следователь. Так, при полном параде, двух белых повезли через весь город на «маски-шоу».

Опрос свидетелей на вероятом месте преступления и обоих подозреваемых результатов не дал. В итоге к нам вышел генерал с тремя звёздами и объяснил, что он разослал во все комиссионки и electronics shops предупреждение о нашем несчастном случае и марке вещдока. Клялся и божился, что преступников найдут – это, мол, вопрос времени. С нас взяли наши телефоны и адреса в Москве. Может, и вышлют по почте, если действительно найдут через пару месяцев (бог с ней, с камерой, хотя бы карту памяти с нашими фотками). Однако адреса написали на обычном тетрадном листочке — и положили в стол, где я краем глаза увидел ещё сотню подобных бумажек. Ждём уже три месяца.

Прощальный с Хараром вечер мы коротали за кружкой местного пивного авторитета — Achem Stout. Неплохое пиво на закате плохого дня. Почти во всём городе не было электричества, в отеле всем постояльцам дали свечи. Про водопроводную воду в Хараре я вообще молчу… Кто-нибудь её, родимую, видел?

Есть такая афарская пословица: ты не можешь знать того, чего не видел, ты не можешь проглотить того, чего не разжевал… В Хараре мы увидели много. Удалось ли нам всё это проглотить? Большой вопрос.

Аддис: Панафриканский цветок с лёгким французским акцентом

Аддис-Абеба — это одна из самых высокогорных столиц в мире. Во всяком случае – самая-самая в Африке. 2 400 м над уровнем моря. Выше только столица Боливии – Ла-Пас (3593м; однако Ла-Пас – столица не де-юре, а де-факто!), и Эквадора – Кито (2850м). По крайней мере, высота спасает от тропической жары (зимой в Аддисе ночью даже бывает около нуля) и малярийных комаров, которые редко залетают выше 1500м.

Дорога из Харара заняла 12-13 часов (68Б). После некоторых мотаний по ночному городу мы заселились в MIRAB HOTEL, что в районе аддисовского «черкизона» — Меркато. Нам выделили просторную комнату с отличным видом на центр и приватными, непахнущими удобствами – всего за 50бырр. От автостанции до отеля нас проводил вооружённый конвой traffic police. Сказали, что в Аддисе не всё благополучно с криминалом, деньги за своё сопровождение с нас не просили. Меркато — самый большой открытый рынок во всей Африке (15 км²) и один из самых больших в мире. Тем не менее обе ночи, что мы там остановились, шумно не было. Национальный колорит уже предельно минимизирован, рынок стремительно превращается в мегабарахолку, на которой можно купить абсолютно все — от стада овец до компьютера. Как мне кажется, любители шоппинга от Меркато не получат особенного удовольствия. Характерные эфиопские крестики и молотый кофе с родословной от царицы Савской можно купить где угодно. А вот забавные фенечки, изображающие петтинг царя Соломона и царицы Савской, найти куда сложнее.

Найти вменяемый отель в Аддисе – морок. Служащие откровенно разводят фара-фаранжей. В одном нам предложили грязнючий basic room без удобств за 90Б. При этом этажом ниже у них на ресепшене висел ценник на амхарском с самой дорогой заявленной ценой — 50Б (видимо, за люкс с горячей водой и теликом со спутниковой порнушкой). Когда я откровенно указал им на этот ценник, мне было сказано, что ценник позапрошлогодний – устарел. Во втором отеле, куда мы заглянули, был чистый и современно мебелированный номер, правда, без удобств – за 84бырр. Однако менеджер, обозначивший первоначально эту цену, сказал, что ошибся, и цена подскочила до 114бырр. В общем, поиск адекватного отельера в Аддисе – negotiation challenge. Даже после всего, что нам пришлось пережить за эти три недели в Эфиопии.

Аддис – большой город с раскинувшимися на склонах холмов районами. Если Москва построена на семи холмах, то Адис… На семидесяти семи? Никто их, конечно же, не считал. Кажется, это был первый крупный город без реки, который я видел. Всё, как обычно: трущобы соседствуют с просторными, респектабельными проспектами, нищие – с пятизвёздными гостиничными портье, современные торгово-офисные центры — с жалкими лачугами, сбитыми из глины и навоза, вонючие «тэжовицы» — с лакированными супермаркетами и продуктами ГМО. На одной из центральных улиц мы увидели граффити в стиле «соцреализма», изображающее отливающего аддисовца — с православным храмом на заднем фоне. Очень жизненно. Испражнение тут практикуется и в трущобах, и на центральных улицах, и не является из ряда вон выходящим перфомансом. Было бы прикольно задизайнить какой-нибудь антимочеиспускательный дорожный знак. Может, студия Лебедева что-то толковое придумает. Нам бы такой знак тоже не помешал. Неделю назад я видел часа в три дня молодого человека в костюме и галстуке, справляющего нужду прямо на тротуар — из припаркованного микроавтобуса. Это было в 30 метрах от главного входа в МИД. На Садовом кольце.

Неспроста горожане удобряют аддисовскую почву. В переводе с амхарского «Аддис-Абеба» означает «Новый цветок». Посадил этот цветок император-объединитель Менелик II в 1886 году. До сих пор вдоль городских улиц можно увидеть эвкалипты, посаженные собственноручно императором. За сто с небольшим лет город превратился в крупнейший в мире город, расположенным в стране, не имеющей выхода к морю. Официальная статистика насчитывает около 4 млн жителей, но реальное число аддис-абебавцев ближе к 6-7 млн.человек. Это не просто столица страны – но и «столица Африки». Здесь расположена штаб-квартира Организации Африканского Единства (сейчас называется Африканский Союз).

Эфиопы называют свою столицу «Парижем Африки». Хотя Аддис-Абеба на Париж, мягко говоря, похожа весьма отдалённо. Кофе, конечно, тут пьют не меньше французов. Чернокожего населения и в Париже немало. Есть и свои les Champs-Élysées – Churchill Avenue спускается с Piazza к жд вокзала. Но, например, прямо по проезжей части могут бегать ослики, пастись домашние животные. Париж может быть только один. В нём может быть место для Stalingrad и площади Стравинского, но вряд ли — для Piazza и Merkato.

Если следовать вниз по «Черчиллевке», на пути встретятся четыре памятника. Два из них – эндемичным железным львам , африканским символам императорской власти. Один – забавный – представляет собой толстую пушку, похожую на ту, что из мульта про Бременских музыкантов. Узнав о героической обороне Севастополя в ходе Крымской войны, император Теодорос II назвал свою самую большую пушку «Севастополь». В общем, это памятник эфиопским артиллеристам с российско-украинскими корнями. Чуть ниже – ещё один нестандартный памятник эфиопско-северокорейской дружбе в виде высокой стеллы со звездой и орденом наверху. Такие вот, необычные монументы — на центральной аддисовской улице под фешенебельной вывеской Churchill Avenue.

Очень приятный квартал – возле Университета. Много молодёжи, зелено, чисто, колониальные ворота со львами. Примечательным является и здание Георгиевского собора на Piazza (1896). Св.Георгий – покровитель не только Москвы, но и всей Эфиопии (в этом легко можно убедиться, взглянув на этикетку любимого эфиопами пива – St. Georgius). В Георгиевском соборе короновались последние два императора. Его строили греки, армяне и индусы. Получилось снаружи непомпезно и интересно, а внутри – вообще улёт. Соцреалистическая иконопись — солдаты в касках поднимают национальный флаг; на каком-то политбюро зачитывается доклад; пушка с артиллерийским нарядом перед залпом. Адская иконопись — отрубание рук и ног маленькому чёрному человечку; механизированный агрегат для колесования и т.п. Есть ещё мозаики простого религиозного содержания, но с подписью художника. Это строжайше запрещено канонами эфиопской храмовой живописи – то есть редкость. При этом храм-то не простой, а кафедральный. Полагаю, это такая же ересь, как если бы на росписи Храма Христа Спасителя я вдруг обнаружил чернокожего апостола Павла.

Одна из центральных улиц носит имя Пушкина и начинается от площади, на которой установлен памятник поэту с абиссинской родословной. Как известно, прадед Александра Сергеевича — Абрам Петрович Ганнибал — был родом из деревни недалеко от столицы Эритреи Асмэры. В современных понятиях он был эритрейцем, а не эфиопом (в Эритрее даже планируют открыть филиал пушкинского музея-заповедника «Михайловское»). Тем не менее, как конфликтные эритрейские территории, так и Пушкина эфиопы продолжают считать своим.

Вообще, с Россией «Париж Африки» роднит не только Пушкин. В начале 2008 года в сотрудничестве с нашей страной в Аддисе был открыт первый троллейбусный маршрут — «Геородис — Адису Гебея». Российское посольство – одно из самых больших в городе. Работает Культурный центр, на фасаде которого висят ч/б фотографии московского метро, аэрофлота и балета. В марте 1896 г. Российское общество Красного Креста решило отправить в Абиссинию санитарный отряд и ассигновать для этого 100 тыс. рублей. С тех пор в Аддис-Абеба действует русский госпиталь с русскими врачами. Это заведение может сослужить добрую службу излишне смелым ливингстонам.

Культурную программу в эфиопской столице принято начинать в Национальном музее, где хранятся останки жившей 3,5 миллиона лет назад женщины по имени Люси. То есть возраст «малышки Люси» — несравнимо больше, чем библейской прародительнице человечества — Евы. Имя австралопитечке, обнаруженной в 1974 году на северо-востоке страны, дали «Битлы», чья песня «Lucy in the sky» звучала в археологическом лагере аккурат во время исторической находки. Люси представляла собой девушку ростом 1,4 метра. В музее можно увидеть лишь копию её скелета. Подлинные кости хранятся в запасниках и недоступны простому смертному, подобно Ковчегу Завета.

В сувенирных лавках – возле Telecommunications Office и вдоль Churchill Road – нет такой простейшей вещи, как fridge magnets. Эфиопия оказалась редкой страной, где туристов не облагают этим «магнетическим» налогом на выезд. Что ещё интересно: на почтовых открытках можно найти хаммеров, каро, сурма – всех, кроме мурси. Видимо, из взаправду недолюбливают, побаиваются или стесняются. Наконец, мне показалось забавным, что изображения Барака Обамы и Боба Марли на товарах в магазинах встречаются чаще, чем Менелика, Тедроса, императора Хайле Селассие или нынешнего президента страны.

Напоследок перед departure мы решили принять минеральные ванны. Лучшее место по шкале цена-качество – Addisu Filuwoha Hotel & Hot Springs. Кстати, именно благодаря этому источнику началась история эфиопской столицы. Здесь предлагают широкий набор spa-процедур – от простого душа (7-14Б в зависимости от класса кабинки) и сауны (20Б) до гидромассажа (40минут, 17Б) и общего массажа с маслом (40мин, 70Б). Мы с Василисой решили попробовать самое дорогое, к тому же была возможность совершить одну гуманитарную миссию – помочь blind people. Сначала 10-15 минут ты отмокаешь в божественно тёплой (!!!) минералке. Потом минут 5-10 твоё основательно размякшее тело тонизируют под шлангом гидромассажа. Оставшиеся 20 минут офигевший от таких пертрубаций организм подвергается тщательному массажу конечностей и начальностей. Прёт невероятно! Не надо ни таблеток, ни компота.

После ванн и массажа у нас была запланирована заключительная встреча – нас пригласила в гости тётушка, с которой мы познакомились в автобусе по дороге из Авасы. Её зовут Вубалем. Семья – эфиопский средний класс, три автомобиля. Её муж – Йемеке – уехал учиться в СССР в 1979 году. При этом у него был admission letter из Гарварда, но условия стипендии были лучше в Союзе. Это и предопределило его выбор. Стипуха была 90 руб + 5 руб доплата отличникам (всё-таки даже в Союзе вознаграждение было не уравнительным, а perfrmance-oriented!!!). На улице — лучшее время застоя. Хлеб за 13 копеек, метро за 5коп, солёные огурцы и компот из яблок – обо всём этом ностальгировал Йемеке, угощая меня и Василису многоблюдным торжественным ужином.

Пока Йемеке учился в Харькове на инженера, в его родной стране случился социалистический переворот. Многие его друзья и родственники эмигрировали тогда в Европу и Штаты, а он – вернулся домой. Правда, скоро он опять уехал учиться — на магистрскую программу в Бельгию. После душевного СССР в эгоистичной Европе ему не понравилось: «никто не поделится сигареткой – только money, money..».

Йемеке долгое время работал в правительстве Эфиопии. Сейчас же он возглавляет собственный бизнес по рытью колодцев. Общественно полезная (и прибыльная) миссия для засушливой и неоводопроводенной страны. Идеальная, святая работа, которая несёт хорошую карму и делает человека и его семью счастливыми! Прошло 30 лет с момента его учёбы в СССР. У него трое хорошо образованных детей, бегло говорящих по-английски. Родственники в Америке. А он по-прежнему считает советское образование лучшим и мечтает отвезти всю свою семью посмотреть на красоты Москвы. На свою юность. Жалуется, что сейчас это очень дорого. Ужас состоит в том, что те вещи, о которых он с любовью вспоминает, уже не вернуть. Боюсь, ему не придётся по нраву капитализированная New Moscow – со скинхэдами, коршунами-таксистами в Шереметьево, пробками на Садовом и вечноспешащими, не готовыми помочь москвичами.

Очень впечатлил меня разговор с Йемеке о бизнесе. По его словам, и у христиан, и у мусульман существует пресловутая норма прибыли. Не более 20%. Если ты продаёшь с большей наценкой, то это уже не благостный бизнес, а обыкновенное воровство. Как бы антиабиссиниты не относились к эфиопам, люди тут ценят долгосрочные отношения больше, чем краткосрочную фиксацию прибыли. Нам есть, чему у них поучиться. Хотя, конечно, если в торгово-денежные отношения в этой стране вступает «фаранжи», норма прибыли удобно принимает иудейские формы.

После ужина глава семьи подвёз нас до аэропорта, сердечно попрощался, извинился за все наши неприятности в его родной стране и снабдил парой килограммов свежих фруктов в дорогу. Василиса была счастлива (однако через пять часов при посадке в Каире она не досчитается своего мобильного телефона). А я? Я не прощался ни с Эфиопией, ни с с Африкой. Это другой мир, товарищи, другой мир. Я знаю, что я сюда когда-нибудь обязательно вернусь. В страну, где шоколадные люди — словно грешники — разгуливают по раю.

Эфиопское счастье: миф или реальность?

Бытует мнение, что жители «бананового рая» — слаборазвитых стран Азии и Африки – несколько счастливее своих собратьев из развитого капиталистического мира. Они не гонятся за лишним долларом, инновациями и нанотехнологиями, меньше подвержены стрессам, живут без просроченных ипотечных долгов и ведут традиционный и экологически чистый образ жизни, как и их предки. Однако согласно последнему социологическому исследованию фонда World Values Survey (WVS) самой счастливой страной в мире признана Дания, а несчастной — Зимбабве. По этому показателю Эфиопия оказалась где-то возле России. В середине рейтинга. 13 месяцев солнца, эндорфиногонные бананы с какао, презервативы по 40 копеек за electronically tested штуку, музыка Боба Марли и оранжево-тэжовое настроение не смогли вывести Эфиопию в разряд стран с высоким индексом народного счастья. И эфиопам, и россиянам не хватает чего-то датского.

Опросив 350 000 человек из 97 стран мира, социологи утверждают, что главным фактором счастья является то, насколько люди свободны в своем выборе того, как жить свою жизнь. Кому-то деньги и благосостояние дают феерическое ощущение неограниченной личной свободы, кому-то – демократия, общественное равновесие и мирная атмосфера. По доходам на душу населения мы сильно опережаем эфиопов ($9000 против $870), а вот по индексу демократии, ежегодно составляемому журналом The Economist, Эфиопия благородно занимает строчку чуть выше России (105 и 107-ые места, соответственно). В кластере государств с т.н. flaw democracy. Нужна ли нам свобода? Об этом лучше всех написал Бердяев: «Свобода, мы о ней мечтаем и не любим её. Мы к ней просто не способны». Политический режим — это мы сами.

В общем, счастьеносный positiff-коктейль из солнца, бананов, необременительного секса, рэгги и православного тэжа с лихвой компенсирует эфиопскому народу доступ российского народа к трубе (газовой) и игле (нефтяной). Что касается продолжительности жизни, то тут эфиопам, к сожалению, похвастаться нечем. Пусть мы постоянно ругаемся, что среднероссийский мужчина так и не доживает до пенсионного возраста, умирая в 59 лет. Эфиопский мужчина скорее всего доживёт лишь до 48. Правильно поступают мурси, не обращая внимания на возраст.

Счастье есть. Однако смею вас заверить: оно не в Эфиопии. И не в Москве. Оно — в нас самих. В нашем отношении к окружающим людям и миру. В освобождении. В процветании. В наслаждении. И в понимании своего предназначения.

Бог с ними, с двумя незахеджированными фотокамерами и мобильниками. По сравнению со спёртым из Иерусалима Ковчегом Завета это сущие мелочи: ) От россиян эфиопы получали и более щедрые подарки. Так, с лёгкой руки широкоизвестного ныне г-на Сторчака Россия списала Эфиопии советских долгов. 6 млрд.долларов. Осталось 160 млн.долларов, которые Эфиопия должна погашать в течение 30 лет. В виде ответного шага доброй воли Эфиопия пригласила российские компании к освоению своих недр. Небольшая проблема состоит в том, что ничего ценного в Эфиопии пока не нашли, хотя есть довольно большие участки территории страны, на которых ничего и не искали. На сегодняшний день интерес к освоению недр Эфиопии проявила лишь компания «ЛУКОЙЛ». Ну, ещё локализована сборка КАМАЗов. Почему бы в данных условиях Минфину не конвертировать долг в какую-нибудь подходящую собственность на территории страны-должника? Например, национализировать их tej-making отрасль. Или раздать через консульство в Москве желающим российским гражданам туристические ваучеры на проживание, питание и транспорт по Эфиопии? И бесплатный авиабилет на прямой рейс Ethiopian Airlines.

Post Scriptum

Помните «Игру» Дэвида Финчера — культовый кинопиар event-агентств? Человек-арифмометр без особой души, но с первоклассной банковской гарантией (герой Майкла Дугласа) подписывает договор с мутным рекреационным агентством по просьбе своего брата. Вскоре появляется неизвестный ключ во рту неизвестного клоуна, что валяется перед его домом на Бродвее. Финчер мастерски закручивает свой сервис-триллер: англоязычный банкир-одиночка вынужден в конце концов влюбиться и оказаться без единого доллара и американского паспорта в Мексике. Как показывает практика, если бизнесмен прошёл через обычные акционерные войны и мировой финансовый кризис, его не испугаешь застрявшим лифтом или кражей паролей от ячейки в швейцарском банке. Игра удалась на славу, сумма счёта согласована и подписана.

Нечто подобное чувствую я, вернувшись из эфиопского трэша в благополучную и стерильную Москву. Не послало ли меня туда какое-нибудь шибко тёмное и профессиональное квест-агентство по предновогодней заявке друзей? Может, это кармический шанс переоценить свою жизнь, выжить и приспособиться, стать отзывчевее, добрее и проще? Кроватные клопы и отельные мыши, малярийные комары и стригучий лишай, убитые автобусы и живые мертвецы, жлобы и ворюги, убогие и нищие – всё это составляющие грёбаной земной жизни, от которой мы привыкли отгораживаться государственными границами, санитарно-эпидемиологическими службами, диспансерами, милицией и спецучреждениями. Жизнь – многогранней, чем мы привыкли думать. Давно ли вы подавали милыстыню бабулькам?

Если ваша 857-ая попытка приготовить тэж в московской квартире не увенчалась успехом – это один из сигналов того, что вам пора возвращаться в Эфиопию.

Бюджет (на двоих):

24000RUR + $1214 на авиаподдержку и сборы

$500 на неавиатранспорт, проживание, сувениры, свежевыжатые соки, тэж и еду

Связь: Оператор Ethiopian Telecommunications Corporation (ETC) – немощно, но в основных туристических местах сигнал ловится. «Вымпелком» хоть и подписал роуминговое соглашение с эфиопским оператором связи, но Василиса, например, так и не смогла воспользоваться найденной сеткой. Работала только моя симка от МТС. На сайте «Мегафона» роуминг официально заявлен, но его работоспособность мы не проверяли.

Еда: Не поверите: в Эфиопии совершенно нет транснациональных фастфуд-гигантов вроде Мака. Пока. Представьте, что Мак есть даже в Алжире, Беларуси и на Таити. В больших городах можно легко найти приличные рестроранчики и кафе (20-50Б чек на человека, без алкоголя). Остальное – инжера, инжера и ещё раз инжера. Воистину мойте руки перед едой.

10 эфидостопримечательностей, которые удивили/обрадовали меня:

1. Мурси — племя в долине Омо с неверояными стандартами красоты
2. Ambashok (Annona muricata — он же gishta, graviola, guanábana, soursop — колючий чудофрукт с сочной эссенцией тропиков
3. Калашников в бисере — на вооружении племён у Кей Афара
4. Сверхбюджетный презерватив — 40коп. за electronically tested шт.
5. Хаммеры — племя в долине Омо с перьями и раковинами каури
6. Avocado juice — наш постоянный свежевыжатый спутник (15руб/стакан)
7. Shurupa на «неабешах» — жизнерадостные искуственные афрокосички, которые два москвича заплели себе уже на третий день пребывания
8. Abuka — сладко-кремовое неяблоко, по форме напоминающее антоновку
9. Тэжоцвет — эфиопское солнце, которое точно также светит и разливается 13 месяцев в году
10 Waka — тотемы из Консо в честь погибших воинов. традиционно с членом во лбу.