Я — в Индии. Уже почти 3 часа ночи. Я еду в машине по темно-фиолетовому огромному городу. Со всех сторoн видны силуэты деревьев, парков. Машин почти нет. Лишь изредка видны группы молодых людей, безобидно идущих куда-то вдоль дороги. Дели. Я много раз прилетал в новые страны ночью, но никогда не видел фиолетовых городов. Как только я вышел из аэровокзала, в нос резко ударил смог. Кажется, что его можно пощупать, хочется раздвинуть его руками и вздохнуть полной грудью. Увы, комфорт — это то, чего я в Индии не ожидал, а поэтому нечего обращать внимание на такие мелочи, как смог. Даже если и нельзя глубоко вздохнуть. Надышусь в Нью Йорке через 3 недели.

Машина несется по пустынному городу, а я все повторяю, я — в Индии, я — в Индии, я — в Индии. Я почему-то очень хотел попасть именно в Индию, и почему-то не верилось, что я когда-нибудь буду в Индии. Приходя в Метрополитэн Музей, я чувствовал, как что-то тянуло меня в отдел Индии, заходя в индийский ресторан, я втягивал в себя запахи Индии, звуки Индии. Я мечтал увидеть Индию, и не мог себе представить, что когда-нибудь окажусь в этой такой магической и такой далекой стране. Даже за день до вылета, нет, даже уже сидя в самолете, я не мог себе представить, что через несколько часов я буду в Индии. И вот — я в Индии. Я — в Индии. Я — в Индии.

В отеле мне дали единственную свободную комнату. Все хорошо, вот только окна нет, прямо как в большой кладовке. Уселся на кровать и решил рассортировать ту огромную гору денег, которые мне поменял добродушный пожилой индус в банке аэропорта. Я дал ему маленькую изящную пачку банкнот на 300 долларов, а он мне — собрание сочинений Владимира Ильича. Полное. Не могу же я теперь ходить с растопыренным карманом. Надо хоть как-то по разным рассовать что ли. Начинаю делить. Что это? Вместо эквивалента 300 долларов, в пачке всего приблизительно 190. Это же был официальный банк! Да хрен с ними, с этими 110 долларами, но очень неприятно чувствовать себя таким дураком. Я никогда в жизни не пересчитываю сдачу, мне кажется, что этим я покажу свое недоверие к человеку. И вот — результат. Пол-ночи уже прошло, завтра, точнее давно уже сегодня, очень напряженное расписание — посмотреть весь Дели, а я не могу уснуть. Обидно…

Зажигаю свет. Не то, что так уж и выспался, но впереди знакомство с Индией, с моей мечтой. Выхожу из комнаты. Светло. Солнечно. На деревьях воркуют большие зеленые попугаи. Рассказываю менеджеру отеля о том, как меня надули. Надо же с кем-то поделиться. Он обещает зачем-то позвонить в аэропорт. Снимает трубку, начинает громко кричать, а мне машет рукой, мол, иди, гуляй и ни о чем не думай. А я и не думаю. Я — в Индии! Перед подъездом отеля меня уже ждет мой шофер Масжит. «Мой шофер». Я в жизни никогда так не путешествовал — с зарезервированными отелями, с шофером. Увы, Индия так далеко, мама так паниковала, да и я хотел, чтобы хоть кто-то был рядом, если я вдруг заболею. Еще ни разу не встретил человека, который был в Индии и хотя бы разок не сроднился с туалетом на пару суток. К тому же Индия такая огромная, народу в ней так много, а планы у меня такие грандиозные, что путешествуя просто дикарем я бы потратил на очереди за билетами половину поездки.

Первое, что поражает в Дели это количество зелени, парков. Деревья везде. Никогда в жизни не видел такого зеленого города, хотя зеленого цвета не видно нигде. Парадокс? Вовсе нет. Вся зелень — серо-коричневая из-за смога. Серо-коричневые парки, серо-коричневые бульвары, серо-коричневые сады, и даже серо-коричневое солнце, пробивающееся через фиолетовый смог. По улицам несутся мотоциклисты, часто с семьями. Причем, на муже всегда добротный шлем, на жене и детях … а им-то зачем? Не они же кормильцы.

Дели, как ни странно, никогда не был столицей Индии, пока англичане не решили переехать сюда из Калькутты в 1911 году. Несмотря на это, городу, точнее городам, расположенным там, где сейчас находится Дели, более 3 тысяч лет. Вот я сейчас сказал «столица Индии», а что это такое — Индия?

Индия как страна возникла совсем недавно, в 1947 году, хотя с точки зрения многих, причем с этой точкой зрения трудно не согласиться, нет такой страны Индии. Есть много государств, расположенных на Индийском суб-континенте, объединенных в условный союз (написал слово «Союз» с большой буквы, но быстро исправил!). В этих государствах свои совершенно непохожие языки, своя история, свои традиции и культура. Я подозреваю, что, как и полагается в таком союзе, каждое государство смотрит на своих соседей, их традиции, культуру, так как в добрые старые времена русские с любовью смотрели на кавказцев, украинцы с не меньшей любовью на русских, а словаки на чехов. А может быть я и ошибаюсь. Во всяком случае никакой вражды я не видел ни разу.

Рассказывать об истории Индии практически невозможно. То, что происходило на севере Индии, не имело никакого отношения и влияния на юг. Я до юга в этот раз не доехал, поэтому ограничусь севером. Жили здесь когда-то Дравиды. И ничего о них неизвестно. Потом пришли арийцы из сегодняшнего Афганистана и Средней Азии, за ними с большим или меньшим везением и на большее или меньшее время — Александр Македонский, Тамерлан, татаро-монголы, персы, португальцы, французы, англичане. Наиболее яркое впечатление оставили Мугали (у меня естьпредположение, что по-русски их называют Могулы, но вместо того, чтобы копаться в исторических книгах, я лучше продолжу). Первым императором Мугальской империи стал Бабур, потомок и Тамерлана (он же Тимур), столицей которого был Самарканд, и Чингиз Хана. Через три года Бабур умер, и на смену ему пришел его сын Хумаюн. Вполне логично, что первым монументом в Индии для меня стал именно Мавзолей Хумаюна. A вместе с очень красивым мавзолеем, и первые индийские бизнесмены. Не успел я войти на территорию, как ко мне подошел пожилой мужчина и стал на очень плохом английском рассказывать, что здесь похоронен император Хумаюн, две его жены, три дочери, четыре внучки и т.д. После чего протянул руку и попросил … два доллара за его экскурсию. К счастью, я легко подсчитал, что его цена равна двум дням напряженной работы большинства индусов, дал доллар и ушел. Но — недалеко, ибо ко мне подбежала пожилая женщина, наклонилась и, полушепотом, по-заговорщически сообщила, показывая рукой на Мавзолей, что там похоронен император Хумаюн, две его жены, три… Я дал ей 50 центов и быстро пошел к машине, где меня ждал Масжит. За мной быстро шли двое индусов, указывающие мне рукой на Мавзолей, где похоронен император Хумаюн, две … Они, конечно не знали, что я марафонец, и — не догнали.

Недалеко от Мавзолея находится комплекс Кутаб Минар с большой башней — минаретом, строительство которого началось в 1139 году. Около башни стоит 7 метровый железный стержень. Ему 2000 лет. В то время не знали технологию предохранения от ржавчины. А он стоит и не ржавеет. Все смотрят, удивляются, а ответа никогда не узнают. Проехав широкий проспект Ражпат, по которому идут парады в честь независимости Индии, и состоящий из министерств, Президентского Дворца и правительственных зданий, построенных британцами, мы въехали в Старый Город и оказались у огромного Красного Форта — Дворца- Крепости, построенного правнуком Хумаюна Шахджаханом, намеревавшимся перевести столицу своей империи в Дели из Агры. Увы, его планы остались планами, но эта история слишком интересна, чтобы касаться ее вскользь. Мы вернемся к Шахджахану в Агре, стоя перед его детищем — одним из самых прекрасных сооружений на планете.

Красный Форт — далеко не самый интересный форт в Индии, поэтому я долго в нем не задержался, а отправился гулять по Старому Городу и впервые окунулся в человеческое море Индии, огромное, не очень чистое, шумное, и перехлестывающее через край с каждой волной. С трудом протиснувшись сквозь массы, бегущие куда-то, торгующие и просящие деньги, я вначале осмотрел огромную мечеть, а затем попал в птичий госпиталь религии Джейн. Тут я должен остановиться и рассказать о Джейнизме, одной из самых древних религий на Земле. Ее последователей в Индии, где она зародилась тысячи лет назад и стала базой для всех других религий страны, не так уж много, всего 3 миллиона, но их влияние и материальное положение несоразмеримо превышает их количество. Они верят, что никакой Бог не создал землю, и Бога, как Высшего существа, управляющего вселенной, нет. Каждый человек может достичь совершенства и стать Богом, а пока этого не произошло, и человек проходит через многочисленный цикл реинкарнаций, то есть смертей и рождений в новом теле, надо стремиться к совершенству. В храмах у Джейнов стоят многочисленные статуи Тиртанкаров, духовных лидеров Джейнизма, достигших божественности, им они и молятся.

Я лично всегда верил в единого Бога-создателя, и естественно не разделяю их веру и молитвы идолам, но что очень импонирует лично мне в Джейнизме это их глубокое уважение (во всяком случае, согласно их религии) к любой форме жизни, как человеческой, так и нечеловеческой. Согласно законам Джейнизма, наиболее ортодоксальные из них закрывают рот белой повязкой, чтобы, не дай Бог, какое-нибудь насекомое не залетело им в рот и погибло. Они не занимаются сельским хозяйством и другими профессиями, приносящими по роду деятельности смерть братьям нашим меньшим, не выходят на улицу в дождь, когда шанс наступить на червячка значительно увеличивается. Еще более религиозные ходят с маленькой метелочкой, и нежно расчищают себе путь, еще более религиозные верят, что жизнь должна быть максимально простой и не признают такую глупость как одежда. Я встретил в Индии Джейнов с повязочками на рту, но ни метелочек, ни нудистов я не видел, но когда я поеду в нудийскую колонию в следующий раз, я обязательно поинтересуюсь.
Отправляясь в Индию, я особо ждал встречи с Джейнами так как думал, что наконец-то нашел религиозных людей, полностью разделяющих мои взгляды, касающиеся отношения к животным и вегетарианству. Как известно, я строго придерживаюсь вегетарианства по гуманным соображениям и не пользуюсь никакими животными продуктами в еде, одежде, косметике, лекарствах и т.д. Насколько мои ожидания в Джейнизме оправдались, я расскажу позднее. А пока вернемся к птичьему госпиталю Джейнов в Старом Дели. С двух сторон узкого коридора стояли в несколько рядов маленькие клетки с проволочным полом, а на них стояли и лежали голуби и другие птицы, большие и маленькие, не сильно больные и совсем плохие, со сломанными крыльями, без глаз, с опухолями, и еще Бог знает чем. В каждой клетке лежала еда, была вода, но многие из птиц были неспособны этим воспользоваться и просто тихо умирали. Нельзя было не задать вопрос — а гуманно ли продолжать их страдания, ничем им не помогая. Увы, задать этот вопрос было некому, так как единственные не пернатые, кого я там нашел, были два молодых парня, сидящие перед госпиталем и не говорящие по-английски.

Из этого грустного госпиталя я отправился в храм религии Сикхов. Рассказать Вам теперь о Сикхизме? Ладно, пожалею, тем более, что где-то впереди вас ждет Индуизм и Буддизм. Самое интересное в храме Сикхов это мраморный мелкий бассейнчик перед входом в храм, в котором вы должны помыть ноги (а вместе с вами — и тысячи других обладателей красивых и некрасивых ног с грибком и без). Индия! Я себя психологически настраивал на эту поездку несколько месяцев и в плане гигиены, и в плане нищих, и больных с самыми страшными заболеваниями и уродствами, которые даже в Голливуде не показывают. Так что помыл ноги и пошел в Храм. Вот так. К этому времени потемнело, и я вернулся в Красный Форт посмотреть ночное световое шоу, где под рассказ об истории Дели с незапамятных времен, и сопровождающийся топотом коней и криками войнов, в очередной раз сжигающих город с его невезучими обитателями, освещаются разными цветами исторические здания и стены крепости. Было очень интересно, особенно такому «помешанному» на Индии, как я.

На этом день не кончился. Да, мы с вами все еще говорим о Дне Первом, но дальше пойдет поживее. Может быть. А пока я отправился на ужин к моему агенту путешествий Тарику, через которого я заказал себе все полеты внутри страны, машину с водителем и гостиницы. К тому моменту как шофер Масжит привез меня к Тарику, в том районе города вырубилось электричество (не было ни одного вечера в Индии, чтобы оно не вырубилось). Мы сидели на полу, как полагается в Индии, перед нами стоял шумный генератор с лампой, вокруг было темно, и можно было с трудом рассмотреть лица родственников Тарика, сидящих на коврах в традиционной мусульманской одежде. Тарик и его семья приехали в Дели из Кашмира, мусульманского штата, который в момент раздела Индии и Пакистана, оказался на Индийской стороне.

Вкратце (как будто я умею вкратце) о разделе. В 1947 году Англия наконец согласилась предоставить независимость гигантской Индии, точнее многочисленным Штатам, из которых состояла Индия. Мусульманское меньшинство отказалось даже думать о совместном проживании в одном государстве с последователями Индуизма, да еще и под их руководством. Пару лет назад в Иордании один араб объяснил мне: «Мы, мусульмане, разрешаем жить среди нас евреям и христианам, как религиям Книги, но если кто верит в эти идиотские религии типа там Буддизма, Индуизма или прочего идиотизма, то мы им говорим просто — или переходите в Ислам, или убирайтесь вон, или мы вас убьем!». (Kак известно, в Иордании, также как и в большинстве других арабских стран, евреям жить запрещено, но к Индии это не относится, а потому оставим эту тему до следующего раза). Вот в таких условиях, при всех усилиях отца индийской независимости Махатмы Ганди сохранить целостность страны, мусульмане настояли на разделе страны на две части — хинду или последователей Индуизма, которая стала сегодняшней Индией, и мусульманскую, которую назвали Пакистан. Некоторые районы страны были полностью населены только хинду или только мусульманами, но даже они находились рядом и перемешку. А ведь в большей части Индии на протяжении веков хинду и мусульмане жили вместе, в соседних домах, соседних квартирах, соседних трущобах.
Была создана британская арбитражная коммиссия, которая начертила линию. И началась трагедия — десятки миллионов мусульман, бросив все свое жалкое имущество, обратились в бегство от своих соседей хинду, озверевших от новостей из мусульманских районов, где несчастных убегающих хинду, бросивших свое жалкое имущество, зверски уничтожали их соседи мусульмане, озверевшие от новостей из районов хинду, где их родных… и т.д., и т.п. В результате кровавой бойни с обеих сторон погибли если не миллионы, то определенно многие сотни тысяч людей, а многие миллионы остались без крова, без еды, без каких-либо средств к существованию. Более 50 лет прошло с того дня, а трагедия продолжается. Индия и Пакистан все еще в состоянии войны, и главным источником напряженности остается высокогорный штат Кашмир, населенный мусульманами, но при разделе доставшийся Индии. Если в Индии все еще сохраняется огромное мусульманское меньшинство — 11% от общего населения в 1 миллиард человек, то в Пакистане «неверных» практически нет. В результате постоянной напряженности, переходящей в военные действия между двумя ядерными державами, туризм в красивейший Кашмир, естественно, полностью прекратился, и из него бежали наиболее зажиточные кашмирцы, а именно им принадлежит слава производства знаменитых кашмирских ковров, кашмирских шарфов, а возможно и выражения «Кашмир ин тухэс».

Одними из таких зажиточных кашмирцев и являются хозяева большого туристического агентства братья Тарик и Данни, на полу у которых я сидел, кушая в полутьме рис вилкой, в то время как остальные, как и полагается в Индии, ели руками, точнее рукой. Только правой, ибо левая предназначается для других целей, хотя и непосредственно связаных с едой, один раз еденной. Интересно, что Тарик и Данни сами уходили на кухню и приносили нам еду. Только в самом конце, когда горел нормальный свет, и шофер Масжит собрался везти меня в мою гостиницу, вдруг, не сказав здрасьте, из кухни вышла серьезная жена Данни, которая, как оказалось, готовила всю еду, собрала посуду и молча удалилась, несмотря на мои японские поклоны. О структуре семьи в Индии я рассакжу позднее, а то мы с вами никак не закончим наш первый день. Тем более, что прежде, чем он закончился, произошло еще одно небольшое событие. По приезде в гостиницу мне с радостью доложили, что меня перевели, ну а все мои вещи аккуратно перенесли, в другую комнату. С окном! Вы бы видели это окно. Чтобы у моих врагов было такое окно в их самой светлой комнате. А теперь, спать. Первый день в Индии закончился!

Я лежу в комнате, залитой лучами теплого индийского солнца, играет музыка, за окном поют птички, и в этот момент в дверь стучат, и я просыпаюсь в своей симпатичной, но темной комнате. Быстро одеваюсь, выскакиваю в коридор, где приветливо улыбаясь, как и чуть более суток назад, стоит мой пожилой приятель из аэропортовского банка, который чуть не осчастливил свою семью на мои 110 долларов. Не повезло ему со мной, но уверен, что в тот же день были многие другие, кто свои деньги не пересчитал. А потом ведь он каждый день работает. Так что повод для улыбки есть.
Я хорошо знаю, что в Азии чрезвычайно важно выходить из всех конфликтов сохранив лицо и никого не унизив, а потому мое лицо расплывается в широчайшей улыбке, на которую оно способно в 7 часов утра. Мы долго жмем друг другу руки, он мне убедительно рассказывает, как я спешил, и он мне не успел додать мои 110 долларов, а я убедительно соглашаюсь, что, вот ведь, какая растяпа, убежал от него так быстро, да еще и в 3 часа ночи после 20-часового полета. Ну у меня энергии хоть отбавляй — во-первых, я — вегетарианец, во-вторых — марафонец. Если бы я знал дорогу, то вообще бы в машину не садился, чтоб трястись в ней 40 минут, а просто добежал бы до гостиницы с моим небольшим рюкзачком. Короче говоря, стоим мы с ним, нежно жмем руки, объясняемся в любви, потом он начинает отсчитывать мне мои деньги и по привычке снова забывает 20 долларов, но моя рука протянута в ожидании, и в нее ложится последняя двадцатка, после чего мы возвращаемся к объяснениям в любви. Мы это делаем так убедительно, что я невольно думаю — хорошо, что он — не женщина, а то я опоздал бы в аэропорт.

В отличном настроении, особенно после того, как мои денежки приехали, усаживаюсь в самолет Индийских Авиалиний, да, тот самый, который через месяц будет захвачен мусульманскими террористами из Кашмира и лишь после недели страшных мук и убийства одного пассажира-молодожена вернется в Индию. Очень возможно, что именно этот пилот и именно эти очень симпатичные стюардессы переживут кошмар, о котором мы сегодня не подозреваем. Интересно, кто будет сидеть на моем месте — заложник, террорист, убитый парень?