Поезд «Свердловск-Симферополь» опаздывает на полтора часа. Мы одетые в стиле «Страха и Ненависти в
Лас-Вегасе» стоим на вокзале в Саратове. Наконец наш прицепной вагон присоединяют к южному поезду, и
мы всемером погружаемся в жаркий плацкарт.

Подогретые пивом и жаждой приключений мы не даем спать соседям до двух ночи. С нами едут: Макс,
стройный двухметровый системный администратор с улыбкой до ушей, панамкой и с сигаретой с мундштуком.
Ольга или как назвал ее Макс – Оля-в-Лукойле, супертрейдер со звонким голосом и светлой челкой. Вера
– дружелюбный человек с баночкой грецких орехов. Серега мой давний друг – размеренный и
уравновешенный во всем (ему нравятся девушки с классной грудью и крепкой попкой). Его девушка Эля –
очень энергичная девушка (ей не нравятся парни с большими бицепсами и маленькой попкой). Аля – моя
девушка — МУ и я.

Поезд летом – это баня с перманентным суховеем. На второй день пути нас непрерывно колбасит и ничего
не остается, как спать целый день. Вечером нас ждала таможня. Проводница перегородила грудью отходы к
туалетам. Прошел первый таможенник – паспортный контроль. Серега пойман, с попыткой пересечь границу
без штампа о воинской обязанности. Это стоило ему 15 баксов. Все-таки российская таможня самая
растормаживающая таможня в мире. Нашим соседям растаможка обошлась уже в 20 баксов. Диверсификация,
знаете ли. На украинской таможне просто всем поставили в паспортах штампы и пожелали приятного
отдыха.

Утро. Огромная лужа называемая озером Сиваш расположилось по обеим сторонам нашего поезда.
Огороженная палочками и окаймленная солевыми полосками лужа воспроизводила неприятные запахи.

Казантип открыл для нас свои двери, и мы влетели в них не меньжуясь. При получении Z-виз с наших лиц
сделали фотоотпечатки. Наши круглые улыбки занесли в компьютер, теперь каждый раз при входе на
Z-территорию мы будем проходить идентификацию. Главное не сильно изменится в лице к концу пребывания.

Минуя ворота, мы идем по асфальтовой аллеи между искусственными пальмами, прямо к храму
конвергенции. Храм сделан из каменных столбов в стиле Стоун Хэндж с установленными на них лазерными
пушками. С разных сторон от храма расположены танцполы. Проходя храм, мы выходим к волнующемуся морю.
На пляже несколько десятков человек. Сезон только начинается. Солнце заходит за морской горизонт, но
досрочно падает за тучу и уже не появляется. Мы идем домой, и готовимся к первой вечеринке.

Южный Крым

Я проснулся в полпятого утра. Движимый желанием попасть на утренний танцпол я отправился к морю. К
тому времени как я добрался до транс-танцпола, солнце уже оторвалось от линии горизонта. Десять
человек в ярких индийских одеждах колыхались на волнах транса. Кто-то энергично отплясывал, истекая
потом, кто-то, уставший от ночного угара, почти без движения стоял на танцполе, кто-то спал под
пальмами.

В течении получаса я разделял радости транс движения и потом отправился на Musson. Искупавшись в
море, я нашел Алю и мы направились к автобусу, который повез нас в Евпаторию.

Подъезжая к старинному городу, мы поинтересовались у местной девушки, где находятся турецкие бани.

— А вам шо, бани нужны? Какие бани? Ну, вы понимаете, какие там бани, — отвечает она.

Да, 16-го века, — подумали мы и поехали осматривать город. Древняя Евпатория оказалась городом с
медленно движущимися трамваями, армянской церковью, мусульманским и православным храмами. Пойдя по
узким улочкам, мы пытались найти турецкие бани. Девушка около молельного дома на наш вопрос о
местонахождении бань ответила.

— А, вы мыться хотите или шо, — посмотрела она, на нас широко открыв глаза, и показала, как пройти к
баням.

Но бань мы так и не обнаружили. Возможно, они оказались настолько старыми и не приметными среди
одноэтажных белых домиков или их уже окончательно разобрали.

На электричке мы добрались до Симферополя. На автовокзале нас пригласили в автобус на Судак. Мы
обрадовались столь быстрому продолжению путешествия и нырнули к сорока подмышкам (так называли
автобус конкурирующие перевозчики – таксисты).

В Судак мы приехали после обеда, и пошли смотреть Генуэзскую крепость. Почти вся гора была опоясана
крепостной стеной. На вершине горы располагалась Девичья башня.

Одна сторона крепости завершалась обрывом в море. Со стены открывается вид на пляжи Судака и десятки
километров прибрежных скал. Эта часть крепости неприступна. Возможность упасть с километровой скалы в
море захватывала дыхание. Построенная генуэзцами крепость заставила перенестись на мгновение в XV
век.

Дальше пешком по извилистой горной трассе мы направляемся в Новый Свет. Путь проходит в обход гор, с
лежащими внизу бухтами. Огромная возвышающая над нами скала скрывает нас от солнца на протяжении
получаса пути. Шестикилометровый переход заканчивается в Новом Свете, небольшом поселке, уместившемся
в бухте, окаймленной мечеобразными горами.

Уже восемь вечера и, по возвращению в Судак, мы упускаем последний автобус в сторону Алушты. Ночевка
в Судаке не лучший для нас вариант, мы решаемся на 80-колометровый поход в Алушту.

Полтора час мы идем по трассе и пытаемся остановить проезжающие машины. Солнце уже заходит за
горизонт. Вокруг нас тянутся степи и темнеют горы. Нам везет и мы тормозим автобус, который
подбрасывает наши тела в Морское. Двадцать километров позади. Однако пустынная дорога и нависшая ночь
оставляет ощущение безысходности. Добраться до Алушты этой ночью нам явно не удастся.

А в Морском, тем временем, жизнь кипит. Из прибрежных баров и кемпингов льется музыка и свет. Но мы
продолжаем наш путь и уходим в темноту вперед по трассе.

Ночь. Дорога. Шум светлячков. Гудение прибрежных волн. Интересно, где нам придется провести эту
ночь, или так и будем идти до утра. Мы тормозим очередную машину. Это оказывается такси, но водитель
посадил нас без слов, и мы проехали еще пять километров до следующего кемпинга. В этих местах, по
рассказам таксиста, в пещере местные жители прятали баранов от турецких налетчиков.

Новый кемпинг оказался еще более оживленным. В одном из соломенных баров играет хауз. Вау, не
остаться ли здесь на ночь. Но нет, до Алушты еще почти шестьдесят километров, и мы продолжаем путь.
Огни кемпинга остались позади, а дорога все также практически пустынна. Изредка пролетают машины, но
не одна из них даже не собирается останавливаться.

Дорога разворачивается и отходит от моря в горы. Крутой, зигзагообразный подъем отбивает у на
желание идти дальше. Идущие на встречу нам женщины, сообщают нам, что до следующего селения нужно
идти еще, по крайней мере, двадцать километров через горы. Тут мы решаем вернуться в кемпинг.
Заботливые женщины из Киева предлагают воспользоваться их тентом, дают одеяла и матрасы, угощают
чаем. Да, о такой ночевке только мечтать можно. Искупавшись в теплом море, мы ложимся спать.

Ночью мне сниться Генуэзская крепость с ее жителями. Средневековый город, закат над крепостью.

Утро. Мы просыпаемся от шума, проходящего по трассе, транспорта. Уже светло. Наши спасительницы из
Киева угощают нас кофе с вафлями, и мы отправляемся по дороге в гору куда так и не отважились
подняться вчера. Автобус на Алушту уже ушел, единственный способ двигаться вперед – это продолжить
наш хичхакинг.

Не прошло и двадцати минут, как красный АУДИ забирает нас с дороги. За рулем мужчина 33 лет с
бутылкой пива. Мы летим над горными долинами по серпантину. Перед нами открывается грандиозная
панорама южно-крымского ландшафта. Красота гор, свежий воздух, скорость, качественная музыка с
глубокими басами превращает нашу двадцатикилометровую поездку в настоящий полет.

Проехав село Прибрежное, мы прощаемся с любезным водителем и продолжаем свой путь. Впереди огромная
гора. В течение полутора часа мы идем по серпантину вверх, любуясь соседними горами обрывами.
Проезжающие машины и не собираются останавливаться на наши руко-маханья. На встречу нам по дороге
выходят два странных человека и спрашивают воды. По ним видно, что они не мылись и не брились уже
неделю. И, правда, по их словам, за последние пять дней они объехали автостопом почти весь Крым.

Мы прощаемся. У одного персонажа на спине висит гитара с доской на обратной стороне, имитирующей
автомобильный номер с 74-м регионом. Прощайте Мерседесы!

На самой вершине горы растет ежевика, вкусная, но еще мало спелых ягод. Как только мы начинаем
спускаться с горы, нам удается остановить старенький москвич с водителем – крымским татарином. Наш
автомобиль медленно соскальзывает с гор. Водитель рассказывает, что он пять лет, как вернулся на
родину и ему здесь очень нравится. Нам здесь нравится не меньше.

Крымчанин спускает нас с гор в Рыбачье, где мы покупаем сочный арбуз и с удовольствием разделываемся
с ним на пляже. Наш горный проход удался. Теперь от Рыбачьего до Алушты можно добраться и на
маршрутке. Однако ждать до ее отъезда нам не очень то хочется, и мы, набравшись сил, продолжаем свой
путь пешком.

Через десять минут мы уже едем на старенькой машине полной пива. Водитель, молодой парень с
Северного Крыма подвозит нас до Малореченского.
Дальше мы идем пешком вдоль дороги, которая является основной улицей поселения. В отличие от улицы в
Рыбачьем, напоминающей многолюдную турецкую улочку с оживленной торговлей, улица в Малореченском
окружена парком.

Еще километр пешком в очередную гору и мы ловим автобус, который везет нас в Алушту. Алушта и Ялта
оказались городами с огромным количеством туристов на квадратный метр, и переполненными каменными
пляжами. Набережная в Ялте очень респектабельная со множеством аккуратных кафе и магазинов, с
Макдональдсом и морским вокзалом, с туристами в ярких одеждах с праздничным настроением и ищущими
постояльцев местными жителями.

Ялту мы покидаем на троллейбусе. Удачно делаем пересадку в Симферополе на электричку, мы решаем
доесть всю еду, что у нас осталась. Мы удобно располагаемся на деревянных сиденьях поезда. Напротив
сидит парень и попивает пивко. Он спрашивает у нас ручку и разгадывает кроссворд. Как оказалось, он
живет в соседней деревне, и только что ездил устраиваться на работу в Симферополь. Назвав нас РУССО
ТУРИСТО, он рассказал, что русские здесь основной источник дохода для местных граждан. Даже как-то
приятно стало.

Ночью мы приехали в Евпаторию и на ночной маршрутке добрались до Поповки. Улица деревни была
оживленна. Яркая молодежь торопится на десятилетие Казантипа.