Впечатления от поездки. Официально этот автобусный тур называется «вояж по Италии и Франции». Состоялся он в мае и пролегал через города Вена-Венеция-Флоренция-Рим-Неаполь-Пиза-Монако-Монте-Карло-Ницца-Антиб-Канны-Авиньон-Бон-Дижон-Кольмар-Страсбург.

Почему люди путешествуют? («Потому что не летают как птицы». Катерина Островская). Что заставляет их выбирать автобусные туры? Ради чего они проводят дни и ночи, согнувшись в неудобных позах на автобусных сидениях? Назовём то, что их гонит по свету, духовным голодом или духовной жаждой и проследим, как же они этот голод утоляют. Голод духовный он или не духовный, а утоляется по одним универсальным законам. Такое ощущение, что составители автобусных туров об этом знают, и хорошо составленный автобусный тур напоминает хорошо сбалансированный обед – прежде чем отведать основные блюда необходимо принять аперитив. В нашем путешествии аперитивом была Вена. На мой вкус чуть более высококалорийно, чем нужно. Помпезные здания псевдобарочного стиля, среди которых на космических скоростях носятся обтекаемой формы трамваи, за душу особо не берут. Помогли это переварить солнечная погода и время года – цветущие каштаны, тюльпаны, сиреневые колокольчики, распустившиеся на диковинных деревьях. Потом эти странные деревья мы видели и во Франции. Среди псевдобарочных зданий редкие готические – ратуша, собор святого Стефана.

В Вене неплохой художественный музей с коллекцией египетского искусства, среди жемчужин европейской живописи – Брейгель, Рубенс, Рембрандт. Неожиданно сильное впечатление произвели полотна Франческо Гварди, воспевавшего виды Венеции и подчеркнувшего радость скорого знакомства с этим городом воочию. Как и в любом большом европейском городе, активно посещаемом туристами, на площадях живые статуи и уличные актёры, некоторые забавны, некоторые не очень. Вена ещё широко известна как родина венского кофе и венских пирожных. Нам гид посоветовала отведать знаменитого венского штруделя и ещё более знаменитый торт, названный в честь ресторана, в котором был придуман, не очень поэтичным для русского уха словом Zaher. При последующем интервьюировании оказалось, что торт этот попробовало меньшинство группы. Остальные туристы сказали себе: А собственно zaher? (это слово на некоторое время у туристов нашей группы вышло в лидеры по употребимости) и пошли пить пиво с колбасками в ресторан быстрого питания Розенбергер — нормальное качество при разумной цене. Ещё несколько слов о Zaher`е. Он (торт) однажды стал предметом судебного разбирательства. Ещё один ресторан, кроме Zaher`а, стал производить кондитерский продукт с таким названием, и ресторан Zaher подал в суд на этого пирата от кулинарии. Решение суда было соломоновым – именно торт ресторана Zaher настоящий Zaher, однако, поддельный Zaher всё-таки вкуснее.

Свободного времени было предостаточно, его каждый убивал по-своему. Кто пошёл поглазеть на старинные часы с движущимися фигурками, а мы отправились осматривать результаты творчества знаменитого австрийского архитектора с труднопроизносимой и труднозапоминаемой фамилией Хундертвассер, более известного под именем австрийского Гауди. Достаточно занятно — дома ярких расцветок и без прямых углов, но по сравнению с Гауди практически ничего нового. Наконец, необходимые 8 часов отстоя автобуса истекли, и мы двинулись в сторону Италии – главного блюда нашего путешествия. Остановились на ночёвку рядом с горнолыжным курортом. Поскольку май — не сезон, гостиница практически пустовала, и нам на троих отвели просторный номер в двух уровнях с 6 кроватями.

День следующий. По законам трапезы очередное блюдо должно быть горячим, пряным, с большим количеством жидкости, так оно и вышло, поскольку следующей была Венеция. Оставив автобус «на материке», пересели на небольшой теплоходик, который и доставил нас на набережную ко дворцу Дожей, мосту вздохов, собору Сан-Марко. Сегодня насыпана дамба, соединяющая Венецию с материком, поэтому в Венецию можно попасть исключительно по суше, не пользуясь морским транспортом. Так что 15 евро с носа (билеты на теплоход) плата за то, чтобы проникнуть в город с парадного входа, и Венеция этого стоит. Если Париж – праздник, который всегда с тобой, то Венеция это праздник, который всегда в себе. То есть праздник в Венеции не заканчивается никогда. Об этом городе, в своём роде единственном, написаны горы, с одной стороны не хочется повторять избитые истины, но с другой и обойти молчанием невозможно. Венеция не всем нравиться, но равнодушным не оставляет никого. Главный святой покровитель Венеции евангелист Марк, якобы спасаясь от бури, укрылся в здешних местах и напророчил возникновение города. Чтобы обладать его мощами, венецианским купцам даже пришлось пойти на кражу. Причём сделали они это не без выдумки, похитили мощи из Александрии, а чтобы избежать арабского таможенного досмотра завалили мощи свиными тушами. Поэтому повсюду в Венеции вы натыкаетесь на имя Сан-Марко – собор Сан-Марко, школа Сан-Марко, площадь Сан-Марко или его символ – Крылатого льва. Путешественник начала 19 века Франц Грилльпарцер сказал замечательную, обессмертившую его фразу «если на площади Сан-Марко у вас сердце не забьётся сильнее, вы давно мертвы». Площадь в самом деле хороша – строга, пропорциональна, изящна. Холодный камень оживляют садящиеся на туристов голуби, тут их громадное количество. Об этом в стихах писал Вознесенский, а Ахматова поименовала Венецию «золочёной голубятней у воды». Сегодня голуби сильно разбаловались – ходят важно, хлебные крошки уже не едят, питаются исключительно зёрнами кукурузы, которую услужливые продавцы предлагают вам за 2 евро кулёк тут же на площади. Кто-то из великих назвал Венецию городом, где ходят голуби и летают львы. По периметру площади галереи магазинов и кафешки, в том числе легендарный Флориан, со струнными квартетами, исполняющими лёгкую приятную и слегка волнующую музыку.

Собор Сан-Марко, выходящий своим фасадом на одноимённую площадь тоже единственный в своём роде. На первый взгляд слишком аляповат, слишком декоративен, в нём что-то от разряженной ёлки с засилием ярких шариков и блескучей мишуры. От собора веет восточной сказкой, восточной роскошью, восточным ароматом, который подчёркивает необычная форма его куполов, напоминающих диковинные головные уборы восточных владык. В любом другом городе такой собор был бы неуместен, но здесь он само воплощение венецианского духа. Рядом с ним бело-розовый с ажурными окнами и колонами Дворец Дожей, здание несомненно прекрасное, но совершенно в другом стиле, более соответствующее представлениям об итальянском возрождении, рядом же красного камня колокольня, Кампаниле по-итальянски. По другую сторону гранд-канала водрузилась Санта Мария де ла Салюта, пузатая или брюхатая, как любовно называют за пышные барочные формы эту церковь венецианцы. Странно, но эти разнородные здания не диссонируют, а наоборот складываются в незабываемо прекрасную архитектурную симфонию. Ещё в этой венецианской симфонии обертонами звучат мост Риальто, покрытый сувенирными лавками, и мост вздохов, перекинутый через канал по которому когда-то возили вздыхающих преступников к месту заключения, а также многочисленные элегантные палаццо, понатыканные тут и там, а особенно в центре у Гранд-канала. Как же потратить в Венеции свободное время. Самое простое и, возможно, самое лучшее – неспешная прогулка, ленивое лицезрение и неторопливое переваривание увиденных чудес. Ещё одно популярное мероприятие – катание на гондолах. Удовольствие не очень дешёвое, поэтому не всегда и не у всех полученные впечатления ценнее истраченной суммы. Водные прогулки кому-то нравятся, а кого-то оставляют равнодушными, но человек – существо социальное, а его туристическая разновидность особенно, поэтому делает не только то, что хочет, но и то, чего от него ожидает сообщество. Если турист находится в Париже, он должен подняться на Эйфелеву башню, если в Венеции – кататься на гондолах. Кстати в Венеции тоже можно подняться, не на башню, на колокольню. Вид похуже парижского, но тоже любопытно. Хорошо виден Гранд канал, один из островов: то ли Мурано, то ли Бурано, то ли Торчелло (последнее название особенно понравилось нашим туристам), и много-много крыш красной черепицы. Можно (нужно) посетить собор Сан Марко, денег за вход не берут – как и за вход в главный собор любого итальянского (европейского) города. Деньги берут за осмотр золотого алтаря, алтарь небольшой, но на изготовление ушло изрядно золота и драгоценных камней, некоторые ортодоксы его позиционируют чуть ли не как одно из Чудес Света.

Единственная горчинка, как-то не вяжется с Указом Спасителя «об изгнании торгующих из храма», но хитрые венецианцы с древних времён из всего пытаются извлечь выгоду. Кстати, алтарь этот венецианцы прихватили в Константинополе во время грабежа, именовавшимся четвёртым крестовым походом. На этом же гоп-стопе они умыкнули и квадригу бронзовых коней, которые были водружены на всё тот же собор Сан Марко. Кони эти, даром, что бронзовые, а напутешествовались по жизни, другим скакунам и не снилось. В Константинополь они попали из Рима по воле Константина, занимавшегося украшением своей новой столицы. Изготовлены они были в Греции, а в Рим попали, видимо, во времена Нерона, тоже известного любителя искусств и поживиться дармовщинкой. Но на Сан-Марко коням тоже не сиделось, и они совершили вояж в Париж вместе с наполеоновской армией, захватившей Венецию. Какое-то время кони гарцевали на триумфальной арке площади Карузель, а позже великодушные французы вернули их на старое место. Другие соборы Венеции уникальны тем, что в них находятся подлинники мэтров венецианской школы – Тициана, Веронезе. Вход в эти соборы, разумеется, платный, но цена не высока, и если вы путешествуете в жаркое время года – это прекрасная возможность отдохнуть в прохладе, а впечатления от живописи пойдут в чистую прибыль. Особенно хорош Тициан – его семиметровое Вознесение Богоматери находится в церкви Санта Мария Глориоза Деи Фрари или просто Фрари. Любителям живописи также настоятельно рекомендую посетить Музей Академии с совершенно поразительными Мадоннами Беллини, затмевающие и Веронезе, и Тициана. Любителям материальных благ и вещественных свидетельств пребывания можно порекомендовать Муранское стекло, Буранские кружева и карнавальные маски. Последнее яркое венецианское впечатление – обратный круиз на «быстроходном катере» (так написано в тур.программе), который оказывается достаточно объёмной посудиной, снизу доверху набитой туристами разных стран и народов, тут уж не зевай, можно и без места остаться. Многим, правда, место и не требуются, они предпочитают свежий ветер верхней палубы и вид венецианских палаццо и соборов на фоне предзакатного неба.

Следующее большое блюдо нашего путешествия ещё вкуснее – Цветущая Флоренция. И это намеренная тавтология, ибо Флоренция и означает цветущая. Большинство туристов начинает своё познание Флоренции с Санта Кроче – францисканской церкви Святого креста, расписанной Джото, там погребено большинство знаменитых флорентинцев – Микеланджело, Данте, Галилей. Некоронованные властители Флоренции – Медичи похоронены, разумеется, в другом месте – специальной капелле. И Капелла Медичи совершенно обязательный пункт программы посещения города, ибо украшены знаменитыми скульптурами Микеланджело. Нет ни одного места на земле, где бы их было собрано больше, и где бы они были настолько уместны. Ещё одно флорентийское чудо – церковь Санта Мария дель Фьоре (Святая Мария в цвету). Фантастических размеров сооружение, архитектурное чудо, созданное по оригинальному проекту Брунелеске служит надёжным маяком заблудившимся, ибо видно издалека. Белоснежная, со вставками из разноцветного мрамора, преимущественно зелёноватого и розового оттенков, она по праву может быть названа, где ты Данила-мастер, Каменным цветком. Заслуживает внимания и внутренняя роспись купола, и литье дверей баптистерия Сан Джованни, расположенного рядом. Южные двери украшал Андреа Пизано, северные и восточные, признанные лучшими, Лоренцо Гиберти, создавший своеобразную «живопись в скульптуре» — десять бронзовых рельефов на библейские темы.

Ну и какая Флоренция без статуи христоматийного Давида. Их, как не странно, несколько – одна мраморная у галереи Уффици, это первоначальное место установки статуи, бронзовая во главе целой группы на возвышении на противоположном берегу реки Арно, это своеобразный памятник горожан своему великому земляку, но подлинная Микеланджеловская статуя в местном музее Академии, всё остальное копии, хотя и точные, но, конечно, не авторские. Под Давида в музее отведён специальный зал, и здесь он действительно смотрится Колосом, на открытой площадке гигантский размер статуи не так заметен. Кроме Давида музей располагает ещё несколькими Микеланджеловскими работами, поздними и не законченными. Побродить по Флоренции тоже интересно, и это не так утомительно как по Венеции – основные достопримечательности расположены кучно в центре: палаццо Веккьо, площадь Синьории с замечательными скульптурами работы Веррокьо, Челлини, Донателло. Но только шатаясь по Флоренции, вряд ли можно полностью утолить духовный голод. Обязательно нужно куда-нибудь зайти. Для любителей «заправиться основательно» подойдёт галерея Уффици, располагающая, пожалуй, лучшей коллекцией итальянской живописи. Одно Ботичеллевское Рождение Венеры чего стоит! Однако желание насладиться живописью Возрождения может натолкнуться на неожиданные трудности — очереди за шедеврами сравнимы с колбасными очередями перестроечных времён. Так что любителям более лёгкой и изысканной пищи можно порекомендовать галерею Питти. Собрание Питти уступает Уффицы количеством, но не качеством. Там, например, находится самая ранняя картина Леонардо – Благовещение. К тому же упорных и жаждущих ждёт дополнительный бонус – расположенные тут же сады Боболи.

Дворец Питти интересен ещё и с исторической точки зрения. Семейство Питти пыталось соперничать в богатстве и роскоши с Медичи. Чтобы их превзойти, они решили возвести дворец, в котором окна были размером с двери дворца семейства Медичи. Однако средств не хватило, Питти разорились, а дворец за бесценок купили Медичи. Идти туда подальше, нужно пересечь Арно и не угодить в цепкие лапы многочисленных ювелиров, открывших на мосту свои манящие золотым блеском лавки. А любителям совсем уж утончённых блюд можно направить в капеллу Бранкаччи церкви Санта Мария дель Кармине любоваться фресками Мазаччо. Расположена эта церковь довольно далеко от центра и открыта не каждый день, нам, например, не повезло, выходной дель Кармине пришёлся именно на день нашего посещения. Честно говоря, мы не очень расстроились, во-первых, останется повод ещё раз посетить этот чудесный город, во-вторых, мы были настолько полны впечатлениями, что одним больше, одним меньше не имело абсолютно никакой разницы и, в третьих, осмотр «Изгнания из Рая», так называется самая известная фреска Мазаччо, был явно не в тему. Зато на обратном пути мы набрели на совершенно замечательную аустерию Святого Духа (San Spirito). Ну как тут не стать верующим, оказалось, Святой дух не только врачует душу, но и отменно питает тело. Во всяком случае тот, что попался нам, был именно таков.

Итальянская кухня вообще разговор особый, поэзия, песня, серенада, можно не зная языка, смело тыкать пальцем в любую строчку меню, и быть уверенным, принесут тающий во рту шедевр ни одного ложного звука или фальшивой ноты. Даже Франция на этом поле, как и в футболе, проигрывает практически вчистую. Во французское меню, к примеру, нужно тыкать куда более аккуратно, но об этом попозже. Сильно упрощая и чуть-чуть утрируя, можно сказать, что вся итальянская еда делится на две антагонистические группы примерно равные для итальянцев по значимости: паста и антипаста. Пастой, как известно читателю, называются всевозможные макаронные изделия твёрдых сортов пшеницы. Вкус пасте придают различные наполнители, французы бы назвали это соусом, сыр, мясо, овощи. Мне, например, особенно по сердцу пришлась паста с морепродуктами – мидиями, осьминогами и прочими средиземноморскими гадами. Что касается антипасты, точнее антипасто, так итальянцы называют закуски, предшествующие горячим блюдам. Потребление всего этого на открытом воздухе, о пьянящие итальянские ароматы, с бутылочкой вина, не скажу, что кьянти превосходит бордо, но и не уступает, если не счастье, то что?

После Флоренции наш автобус направился в сторону Рима. К сожалению предоставленная нам гостиница была расположена от Рима далековато – километров 40-50, но были в этом и свои светлые стороны: нам на троих предоставили просторный двухкомнатный номер с кухней, и расположен отель был очень удачно – на берегу Тирренского моря. Полноценно вечером искупаться не удалось: темно, волны, камни, да и вода в мае ещё холодновата. Но, приняв немножко граппы перед и умеренно после, ритуальное омовение всё таки совершил. Граппа – это знаменитая итальянская виноградная водка. Нравится не всем, мы угостили после поездки друзей, так они говорят: чего вы нас самогоном поите. Мы: да вы что, это экологически чистая водка, стоит дороже Бифитера. Разновидностей граппы в Италии не счесть, иногда её настаивают на специальных грибах, иногда на травах, что естественно сказывается на её вкусе дополнительно звучащими обертонами, мне особенно по сердцу пришлась Grappa alla pesca с лёгким привкусом персика.

Следующий день нашего путешествия полностью римский. Нас высадили у Ватикана, для желающих была организована обзорная пешеходная экскурсия, но мы, заранее изучив карты и прочитав об основных достопримечательностях, это сильно экономит время в групповых турах, отправились в автономное плавание. Сразу зайти в Собор Святого Петра не удалось – Папа собирался читать проповедь, всё было перекрыто, а площадь перед собором полна паломников. Решив непростую оптимизационную задачу, мы осматривали основные римские достопримечательности, широко разрекламированные Дэном Брауном и мельком показанные в Невероятных приключениях итальянцев в России, в следующем порядке: замок Ангела, площадь Навона, Пантеон, фонтан Треви, Испанская площадь, античные форумы, Колизей.

Говоря о Риме, нужно условиться о каком городе идёт речь. Существует три разных Рима – античный, эпохи возрождения и современный, прямо святая троица, и отношения в этой триаде те же – разные сущности, находящиеся в диалектическом единстве. От античного Рима уцелело немного. Главный памятник, разумеется, Колизей, у входа, как и два тысячелетия назад, можно встретить гладиаторов в парадном облачении. Они предлагают за плату с ними фотографироваться, причём, туристам, изъявившим желание это сделать, приставляют к горлу римский меч – гладиус и заставляют окружающих делать характерный жест с опущенным вниз пальцем. Раньше внутрь Колизея пускали бесплатно, сейчас берут деньги, несмотря на то, что лучший вид, конечно, снаружи. Лучше всех античных строений сохранился римский Пантеон. Задуманный как храм всех богов, отсюда и название, впоследствии превратился в усыпальницу, став словом нарицательным. Там, кстати, погребён Рафаэль и две первых короля возрождённой Италии с одинаковыми именами Виктор-Эммануил, не смейся читатель, оба приведённых имени носил каждый. Пантеон, в отличие от Колизея, с виду неказист, а основное впечатление производит изнутри: своим размером, акустикой, покоем, прохладой, вот где чувствуешь дыхание вечности.

Римские форумы сохранились плохо, но их посещение наполняет сердце чем-то непередаваемо грандиозным, ощущением соприкосновения с величайшими минутами истории человечества. Среди наиболее интересных объектов – триумфальные арки. Сохранившаяся лучше всех – арка Константина, она интересна ещё и тем, что является единственной триумфальной аркой, воздвигнутой за победу не во внешней войне, таких сражений почитаемый христианами, но абсолютно равнодушный к вечному городу Константин не вёл, а во внутренней, гражданской. Обязательно нужно внимательно осмотреть колону Траяна, лучшего, по мнению древних римлян, императора. Так, во всяком случае, поступил Стендаль и не разочаровался, вся поверхность колоны покрыта прекрасно выполненными барельефами со сценами дакийской войны. Увенчана эта колона статуей Святого Петра, но это, как понимает читатель, случилось много позже. Я писал о существовании нескольких разных Римов, но они, подчёркиваю, существуют не независимо, а переплетаются, средневековье вмешивается в античность, тут и там просвечивает современность. Форумы на Капитолийском холме прекрасно дополняет площадь, спроектированная Микеланджело с конной статуей Марка Аврелия, императора-философа в центре, и грандиозный мемориал, воздвигнутый борцам за освобождение Италии от Австро-Венгрии. Ещё одно свидетельство величия и красоты античного Рима – остатки, рука не поворачивается написать «развалины», храма Сатурна – портик, с поддерживающими его колонами. Рядом со смотровой площадкой ещё один символ древнего Рима – легендарная волчица с сосущими её Ромулом и Ремом. По мнению ряда историков с приземлённым сознанием, среди них Тит Ливий, Ромул и Рем не являлись прототипами Маугли. Якобы, говоря о том, что этих отцов-основателей выкормила волчица, современники давали негативную оценку недостойного поведения их матери Ларенции. Я, разумеется, перечислил не все сохранившиеся обломки римской империи. Остались обелиски, колоны, развалины терм и храмов. Кстати, наибольшие разрушения античному Риму нанесли не варвары или вандалы, не гунны, а сами римляне, разрушавшие прекрасные постройки для создания убогих жилищ, использовавшие мраморные колоны и статуи для производства извести. Ещё один печальный исторический урок, никого и ничему не научивший.

Время неумолимо, а мы что-то долго задержались в античном Риме, пора перемещаться в средневековый. Совершить путешествие во времени попробуем по мосту Замка Святого Ангела, поскольку этот замок значительный объект обоих эпох. Он был воздвигнут как Мавзолей Адриана, императора-архитектора, возможного автора Пантеона. В средние века этот мавзолей стал мощной непреступной крепостью, сыгравшей важную роль в борьбе Пап с Антипапами, отлучавших друг друга от церкви и укрывавшихся в замке, когда от противников, когда от слишком фанатичных сторонников. Почему мавзолей Адриана в средние века переименовали в Замок Святого Ангела не совсем понятно. Одна из версий такова – якобы во время эпидемии чумы в Риме устроили крестный ход, тоже мне профилактика, ну и увидели на крыше этого замка Святого (точнее светящегося) Ангела, излишне писать, что чума после этого чуда отступила, и теперь этого крылатого Ангела, спасибо средневековым скульпторам, может увидеть каждый также как и другие статуи на мосту, создающие одну из самых пленительных открыток на память о пребывании в вечном городе. Следующая яркая открытка – площадь Навона. Находясь там, ощущаешь себя внутри какого-то чудесно организованного сказочно-нереального замкнутого пространства, отделённого от обыденного мира невидимыми границами. Кажется, там искривляется и пространство и время. Это ощущение создаёт и усиливает овальная форма площади, раньше на её месте находился античный цирк Домициана, и барочная церковь Святой Агнессы с вогнутым фасадом, служащая изысканным живописным фоном созерцаемой открытки. Воркование голубей, журчание причудливых фонтанов придаёт площади живости и музыкальности.

Римские фонтаны вообще отдельная песня. Они не только красивы, но и питающая их вода свежа, вкусна и пригодна для употребления внутрь. Пить, понятно, нужно не из резервуаров, а из труб, спасибо древним римлянам, это они разведали родники и источники для снабжения города водой, а также соорудили водопровод. Раз уж речь зашла о фонтанах, нельзя не отметить самый знаменитый – Треви. Создан он в середине восемнадцатого века по проекту архитектора Николо Сальви и является фасадом палаццо Поли. На фоне классического фасада мраморный Нептун сотоварищи, авторы скульптур Пьетро Браччи и Филиппо дела Поли, предаётся на глазах у восторженной публики водным процедурам. Описано сухо, но зрелище достойное, а с вечерней подсветкой просто восхитительное. Кстати, Треви расшифровывается прозаично и означает пересечение трёх улиц, идя по которым можно попасть к фонтану, причём это всегда получается внезапно, ибо ничего вокруг не говорит о приближении к чуду. Ещё один римский шедевр в стиле барокко – Испанская площадь. Её сердце – величественная, достаточно крутая лестница в 135 ступеней, ведущая к церкви Сантиссима Тринита деи Монти (Пресвятая троица на горе). Район площади Испании облюбовали ведущие итальянские модельеры для своих бутиков, тут же недалеко в своё время жил Гоголь на виа Феличе (улица счастливая) и писал первый том Мёртвых душ. Видимо, когда он приступил ко второму тому, улицу переименовали, сейчас это виа Систина № 126.

Прежде чем продолжить знакомство с Христианским Римом, кстати, посещение его семи главных базилик автоматически освобождает от всех грехов, мы решили пообедать. Несколько удалившись от проторенных туристских троп и преодолев соблазн насытиться фастфудом, нашли небольшой симпатичный ресторанчик, предлагающий обеды по формуле. Это означает фиксированная цена за обед и выбор в пределах трёх четырёх вариаций, начертанных мелом на досках у входа. Я выбрал свой любимый салат с морепродуктами: кальмары, осьминоги, зелень, оливковое масло и капелька бальзамического уксуса, а на горячее спагетти с мидиями. Жена и дочь тоже славно отобедали, названия их блюд я не запомнил, но они очень напоминали слова из итальянских оперных арий. Обед на троих с напитками обошёлся в пределах 50 евро, дороже чем во Флоренции, но и обильнее, к тому же в эту суму вошла десятка, взятая за месторасположение – мы выбрали столик не внутри ресторана, а на улице. После обеда скорость восприятия прекрасного резко снизилась. Мы, не спеша, осмотрели церковь Сан Пьетро ин Винколи (Святого Петра в оковах). Главная ценность этой церкви – скульптуры Микеланджело для проваленного проекта грандиозной гробницы Папы Юлия II, кстати, это тот самый Папа, заключивший договор на охрану Ватикана со швейцарскими гвардейцами, до сих пор не менявшими свою форму на радость фотографирующимся с ними туристам. Лучшая из трёх статуй выставленных здесь – пророка Моисея, а, возможно, эта статуя входит и в тройку лучших, из когда-либо созданных Микеланджело.

Следующий объект нашего паломничества церковь Санта Мария Маджори, известная ценителям творчества Филиппа Киркорова лучше других. Церковь достаточно древняя, но неоднократно перестраивавшаяся, что сохранилось первозданным с античных времён – роскошный мозаичный пол. Увлекшись изучением этого шедевра древних каменотёсов, можно сойти за кающегося грешника, скромно потупившего глаза. Времени на этом грандиозном балу достопримечательностей, как и сказочной Золушке, нам катастрофически не хватало. Чтобы не добираться до отеля всякими экзотическими тыквами, нужно было торопиться на ждавший нас на стоянке автобус. Как потом выяснилось, до отеля можно было добраться и поздней электричкой, и наиболее смелые и преданные Риму наши туристы так и поступили. А мы быстро прошлись по магазинам, нужно же и с современным Римом познакомиться, а чтобы очиститься от скверны сиюминутного, завершили нашу экскурсию в самом большом в мире соборе Святого Петра, который можно также именовать собором Павла (римская шутка семнадцатого века), поскольку, как утверждает надпись над центральным входом, построен папой Павлом V Боргезе. Внутри собор производит сильное впечатление своими размерами, но главная его жемчужина поражает не размерами, а божественностью исполнения: Пьета – оплакивание Христа Мадонной, скульптура №2 в табели о рангах Микеланджеловского наследия. Конечно, одного дня для посещения Рима мало – главное упущение Ватиканские музеи с античными статуями (Лаокоон, Дискобол, бельведерский торс) и живописью возрождения, станциями (комнатами) Рафаэля и Сикстинской капеллой. Но, как помнит внимательный читатель, всегда нужно иметь веский повод, что бы ещё раз вернуться.

День следующий – дополнительная экскурсия, проводится за счёт туристов и при достаточном количестве желающих в Неаполь и Помпеи. Путь не близкий, и чтобы скоротать дорогу выпустим на сцену одно из главных действующих лиц автобусных туров, от которого в немалой степени зависит успех всего предприятия, сопровождающего группу экскурсовода. У нас эту роль исполняла женщина постбальзаковского возраста Татьяна. Видимо незадолго до поездки она обзавелась новым зубным протезом. Такой вывод я сделал на основании наблюдений за её речью – она ещё полностью не овладела всеми возможностями новой техники, и часть произносимых звуков у неё застревало, вязло на зубах, зато то, что долетало до слушателя, было поистине чудесно и дарило хорошее настроение. Передаю близко к тексту её рассказ о мифических основателях вечного города. «Между братьями возник спор, чьим именем назвать город. Каждый обосновался на своём холме Ромул на Палатине, а Рем на соседнем Авентине. Решили выпустить голубей, и на чей холм больше птиц сядет, именем того город и назовут. Пустили птиц, и к Ромулу на холм село аж 13 птиц, а к Рему только половина». Видимо с тех самых пор в Риме вошла мода на гаруспику, гадание по внутренностям птиц.

О возникновении Помпей Татьяна рассказывала более лаконично: видели, сейчас мы переехали такую речку-вонючку, вот на ней и был основан город Помпеи. Лучшим Татьяниным рассказом, по общему мнению, был признан рассказ об имперских амбициях Цезаря. «Возгордился Гай Юлий и возмечтал стать императором. Стал позволять себе царские замашки, в частности завёл себе красные сапоги». Носил ли он их с косовороткой в цвет и синими просторными шароварами с широкими лампасами осталось невыясненным. Пугала нас Татьяна «синдромом Стендаля», его очень легко подцепить в Италии, это когда после увиденного-услышанного просто воротит от прекрасного, сама же по утрам вслух за завтраком мечтала о солёном огурце, видимо это универсальное лекарственное средство, помогает от многих синдромов. За травлей баек время летит незаметно, и мы уже у входа на охраняемую территорию места раскопок почивших под вулканическим пеплом Помпей. Везувий отсюда особо грозного впечатления не производит, а попадающиеся развалины особо не трогают. Да их сохранилось значительно больше, чем на римских форумах, но новизны ощущения это не дарит. Пройтись по улицам древнего города любопытно, но не более. Обращаю внимание дочери на очень высокие тротуары и камни на перекрёстках, по которым древние жители перебирались с одной стороны улицы на другой. Их функциональное предназначение совершенно понятно, в Помпеях не было канализации, и мутные потоки текли прямо по улицам, перейти улицу вброд мог не каждый, не у каждого как у Цезаря были красные сапоги. После прогулок по улицам- площадям, посетили древнюю виллу в хорошем состоянии с частично сохранившимися росписями и мозаиками. Татьяна рассказала, что там проходили вакханалии. Порядок вакханалий следующий, сначала все в общей зале пировали, мы в этой зале и находились, а потом уже разбредались по отдельным помещениям для более тесного общения. Нельзя ли осмотреть одно из таких типичных помещений? – задал оставшийся риторическим вопрос я. Сильное и жутковатое впечатление произвели статуи-слепки кричащих людей, застигнутых лавой врасплох. Осмотр Помпей закончен, и нужно двигаться в сторону Неаполя, но прежде необходимо подкрепить свои силы. Времени мало, чем же перекусить? Разумеется пиццей, ведь мы на её родине. Именно неаполитанским беднякам, голь на выдумки хитра, пришла в голову мысль посыпать тонкую пресную лепёшку сыром, зеленью и томатами, всё остальное изврат и позднейшие наслоения. В облюбованной нами пиццерии весь экипаж, как поётся в советской военно-патриотической песне, и это довольно типично, — одна семья, или как сказал бы обслуживающий нас официант – мафия, что собственно тоже самое и означает. Мы себе взяли каждый по целой пицце, их названия сохранились: Наполи, с анчоусами, Чипполо, комментарии излишни, и Орегано с одноимённой травой, а вот сами пиццы, их приготовили буквально на наших глазах, были полностью уничтожены ещё тёпленькими.

Перед посещением Неаполя прошли жёсткий инструктаж. Как известно, Неаполь – мировой центр карманников, особенно опасны преступники на проносящихся мимо мотороллерах. Поэтому держаться группой, все рюкзаки, пакеты, сумки должны быть плотно прижаты к животу. Возникшая после такого инструктажа напряжённость не способствовала получению удовольствия от прогулки по городу. Погуляли по набережной, поглазели на Везувий, отсюда он выглядит куда более величественным, вот, собственно, и все впечатления.

Ну что же, главные блюда вкушены, пора двигаться в сторону Франции, но остался ещё один изысканный итальянский десерт – Пиза. Она не значится в наших программах, поэтому за её посещение тоже требуется заплатить, но не очень дорого, поскольку она почти по пути, собирают по 10 евро с носа. Все пизанские чудеса собраны в одном месте, которое так и называется – двор чудес. Это, кроме знаменитой наклонной башни, собор и баптистерий (крестильня с купелью). Всё из каррарского мрамора и выглядит в самом деле чудесно. Можно приобрести билеты на посещение любого из описанных объектов. Дешевле всего посещение собора, внутри заслуживает внимание золотая мозаика и чьи-то мощи, дороже всего подъём на знаменитую башню. Раньше туда вообще не пускали, но с помощью оригинального инженерного решения с использованием свинцовых плит положение башни удалось зафиксировать, она перестала падать, так почему бы не доставить удовольствие жаждущим новых ощущений. Ещё один из непременных персонажей автобусных туров, пока не появившийся в нашем рассказе, дорога. Европейский автобан удобен, позволяет быстро перемещаться, но абсолютно не живописен. А вот дорога, ведущая из Италии к Лазурному берегу Франции, совсем другая: горные тоннели, мосты, иногда открывающееся из-за скал море насыщенно лазурного цвета с белоснежными яхтами, это тянет на самостоятельный туристический объект.

Вот вдали уже появилось целое скопление-созвездие яхт, некоторые экземпляры просто гигантских размеров. Это означает мы на земле княжества Монако, вот уже восемь веков заселённой таинственным народом монегасками и управляемый князьями династии Гримальди. Сказав «земля» я немного погорячился, княжество Монако это скала или утёс общей площадью менее двух квадратных километров. После итальянского пира достопримечательностей, в Монако туристы, можно сказать, на строгой диете – средиземноморский вид, дворец князей, небольшой парк редких растений… Но есть ещё одно довольно острое блюдо, проницательный читатель догадался, это казино. Старейшее в Европе, с 1860 какого-то года открыто. Довольно помпезное здание, автор Гарнье, архитектор парижской Гранд Опера. Обычно наших туристов водят в зал игровых автоматов, но разве можно составить представление о Монте-Карло, не посетив знаменитую рулетку. Облачившись для этого священнодейства в костюм и галстук, говорили иначе туда не пускают, я отправился искать приключения на свой бумажник. Гид Татьяна отпустила мне на всё про всё 40 минут и сказала: если увлечётесь, то до нашего отеля в Ницце сможете позже сами доехать на такси, тут не очень далеко. Я ответил, что если увлекусь, ехать будет не на что. Приобретаю входной билет в казино за 10 евро, для этого нужно предъявить паспорт. Поднимаюсь в залы, ещё не вечер, и довольно пусто, видя нескольких игроков в шортах и теннисках, испытываю культурный шок. О времена, о нравы! Осматриваю залы, посмотреть есть на что, братья украинцы описали бы впечатления одним ёмким словом «богато», или двумя «дюже богато». Есть приватные территории, куда меня с моим десятиевровым билетом не пускают. Ну что же, нужно наменять фишек. Неожиданно сталкиваюсь с определёнными трудностями, работает только одно окошко обмена, а человек, стоящий передо мной всё достаёт и достаёт из рюкзачка пачки по 5 и 10 евро, которые кассир тщательно и вручную пересчитывает. Наконец, выстояв эту очередь, иду к игральному столу, в голове проносится мысль, неужели, чтобы выигранные фишки отоварить, снова придётся такую же очередь стоять.

За каждым столом трудится по три крупье, так что воспользоваться советом Эйнштейна, утверждавшим, что есть только один надёжный способ выиграть в казино – воровать фишки, не получится. Расставляю своих кругленьких солдат на боевую диспозицию, поворот рулетки, бросок шарика, понеслась… Решив атаковать сразу крупными силами, так чтобы вероятность выиграть примерно вдвое превышала вероятность проиграть, натыкаюсь пару раз на зеро, и мои войска несут весьма серьёзные потери. Несколько удачных заходов приводят к почти патовой ситуации, можно уйти с минимальными потерями, но кто не рискует… Финал истории банален и поучителен, зато не пришлось ещё раз стоять в очереди для обмена фишек на деньги. Настроение подпорчено, но ко всему нужно относиться философски. Проиграться в Монте-Карло это тоже кое-что значит, появляется моральное право сесть за римейк «Преступления и наказания» или на худой конец за «Кому на Руси жить хорошо».

Вечером прибыли в Ниццу, интересно, что часть пути проделали по совершенно тёмному городу – неполадки в электроснабжении, и как следствие, веерные отключения. Наконец выехали на освещённый проспект имени маршала Массены, которого наша не очень щепетильная Татьяна переименовала в Масне. Отель оказался небольшой, но со следами былой роскоши – зеркала, хрусталь, мрамор, камин в номере. Поскольку на следующее утро уже отправлялись дальше, пошли прошвырнуться по знаменитому городу. Первым делом на знаменитую набережную Круазет, некоторые из нас даже решили искупнуться. Побродили около самого дорого из местных отелей Негреску, его подсвеченный, обращающий на себя внимание купол проектировал сам Жан Эйфель, подышали свежим средиземноморским воздухом, посмотрели на развлекающие туристов живые статуи. Что ещё сказать о Ницце — дома, улицы, пальмы, море, дорогие рестораны. Наверное, мне бы летний отдых в Ницце не очень понравился, по мне лучше побольше природы, да поменьше людей.

Следующая остановка на нашей дороге – Антиб. Небольшой, симпатичный городок на средиземноморском берегу с богатой историей, облюбованный некоторыми миллионерами, о чем свидетельствовало большое количество пришвартованных у набережной яхт, разной цены и класса. В Антибе жил Пикассо, и всё, что он создал за 8 месяцев, которые тут находился, занимаясь в основном керамикой, собрано в небольшом музейчике. Поскольку основные интеллектуальные блюда путешествия были нами благополучно проглочены, нужно было думать о достойном завершении трапезы: лёгком десерте или дежестиве, способствующем успешному перевариванию. Кстати, французы часто завершают трапезу вином с сыром, и по этой части они итальянцев безусловно превосходят. Известна фраза Де Голя, неутомимая на ошибки Татьяна приписала её, частично извратив, Наполеону, в подлиннике, точнее переводе, это звучит так: как можно управлять странно, в которой сортов сыра больше, чем дней в году. Отметим, значительно больше. По оценкам специалистов зарегистрированных сортов французского сыра порядка 500 наименований. Самые известные: нормандские камамбер и бри, король сыров и сыр королей, погубивший Людовика 16, который, спасаясь от революции, не устоял перед искушением свернуть на ферму в местечке Варен, чтобы там полакомиться этим злосчастным сыром, был узнан, схвачен и гильотинирован.

Тут у нас речь шла о так называемых мягких сырах из сырого коровьего молока, покрытых белой плесневой корочкой. Наиболее известные и популярные из голубых сыров с благородной плесенью внутри: рокфор, блю де Кос и фурм д`Амбер. Что касается более привычных россиянам твёрдых сыров, могу порекомендовать бофор, канталь, конте и морбье. Два последних готовятся из молока коров исключительно монбельярдской породы. Конте готовится только из молока самого последнего надоя, цвета он нежно-жёлтого, а в его вкусе слышатся фруктово-ореховые тона. Для изготовления сыра морбье используют молоко двух надоев, утреннего и вечернего, в сыре они разделены тонкой тёмной полоской древесной золы, которая придаёт сыру изысканности, живописности и узнаваемости. Во Франции сыры готовят не только из коровьего, но и из козьего молока, но об этих сырах ничего писать не буду – не любитель и не специалист. Антиб был первым французским городом, в котором мы могли не только погулять по живописным улицам, но и заглянуть на рынок и в продуктовые магазины. Сыр и красное вино для вечерней трапезы были в достаточном количестве закуплены. Кстати, качество сыра и качество потребляемого с ним вина находятся в диалектическом противоречии: чем выше качество одного, тем ниже должно быть качество другого. Если вы наслаждаетесь букетом вина, заедать его нужно простеньким сыром. Если же у вас на языке сыр божественного вкуса, запивайте его ординарным вином. Вся гамма оттенков в один рот не влезет.

Но до тайной (поскольку в номере отеля) вечери, оставалось ещё много времени и важных мероприятий. Нас (вернее мы) ждали Канны, город готовился к фестивалю. Дворец для их проведения построен где-то в 60-х годах и без красной ковровой дорожки не производит ну совершенно никакого впечатления, к нему мы отправились исключительно ради аллеи звёзд с отпечатками передних конечностей известных артистов. Я «поручкался» с Шэрон Стоун, а для более близкого и тесного контакта времени уже не оставалось. Татьяна на аллею звёзд отвела совсем мало времени, чего не скажешь о времени, отведённым на посещение следующего туристического объекта, ибо объект этот из важнейших, незаметный главный герой автобусных туров и нашего повествования – туалет. Вообще автобусные туры проводятся на комфортабельных автобусах, снабжённых не только прибором для кипячения воды, но и биотуалетом, однако пользоваться им водители и гид разрешают только в самых крайних случаях. Официальная версия: частое наведывание за заветную дверцу приведёт к непереносимому запаху. Так или иначе, автобусный турист никогда не пройдёт мимо попавшегося на пути туалета, а на длинной транзитной дороге только этим в основном и занимается, подпитывая свои иссякающие силы предусмотрительно захваченными банками-бутылками с пивом и другими напитками. Следующий номер программы – купание. Вода холодная, зато песок какого-то невиданного золотого блеска, сверкающий в полосе прибоя. Меня заранее предупреждали, что на городских пляжах Лазурного берега никаких переодевальных кабин не предусмотрено, но нам-то это неважно, у нас автобус — кабинка, остальной же отдыхающий народ, никого не стесняясь, спокойно переодевается у стеночки. Я надеялся увидеть каких-нибудь известных личностей и заснять, но папараци из меня не получилось.

От Канн наша дорога поворачивает на север к Авиньону и ведёт через Прованс. Где-то сбоку остался Ван-Гоговский Арль, но Ван-Гоговских пейзажей за окном автобуса не наблюдалось. И где неземные краски его полотен и рекламных видеофильмов?! Киплинг примерно по этому поводу сказал примерно так: «Вся Африка с её чудесами в нас самих». Таким образом, подключив воображение, а заодно и плейер с французской эстрадой, я уже различал возвышенности напоминавшие знаменитую Сезанновскую Сен Виктуар — гору святой Виктории и любовался средиземноморскими соснами, ещё одним достойным восхищения художественным объектом великого художника. Во второй половине дня прибыли в Авиньон, основная архитектурная достопримечательность – дворец, куда в четырнадцатом веке французский король Филипп Красивый, он же железный проклятый король, заточил римского папу. Город также известен своими театральными фестивалями, мы фестиваль не застали, но фестивальный дух чувствовался в звуках зажигательных мелодий, исполняемых на площади.

Следующий день был посвящён Бургундии, когда-то могучей сопернице французской короны. Первый визит в небольшой симпатичный городишко Бон, бывшую резиденцию бургундских герцогов. Продвинутый читатель знает, название города – говорящее, по-французски бон – хороший, и это соответствует истине, хотя название города пишется чуть иначе Beaune, но это тонкости.. Узкие улочки, готические здания, крепостная стена, опоясывающая город, неторопливые жители – типичные провинциалы, жандармы, разъезжающие по делам службы на велосипедах, короче идиллия. Так совпало, что наш визит в Бон пришёлся на 8 мая, день капитуляции фашистской Германии. По этому случаю в главном соборе города прошла торжественная служба, скорбно поминал погибших орган, потом прихожане, среди которых было много импозантных французских стариков в беретах и пилотках с планками орденов и медалей, вышли на площадь и построились для шествия. Впереди шёл духовой оркестр, за ним взвод автоматчиков в чёрной эффектной форме с жёлтыми шарфами и аксельбантами, далее ветераны с трёхцветными знамёнами, а потом все остальные. Колонна неспешно проследовала к памятнику жертвам фашизма. Были недлинные речи, звучала Марсельеза. Нас тронула камерность, не помпезность праздника и искренность отмечавших его людей.

Следующая остановка – город Дижон, куда в своё время из Бона была перенесена столица Бургундии. Дижон город более значительный, местами напоминает маленький Париж. Там тоже есть здания с характерными мансардами, ставшими визитной карточкой Парижа, но меньшей этажности, имеется и Триумфальная арка, но значительно меньших размеров. А ещё Дижон напоминает доосмановский Париж. То есть тот Париж мушкетёров короля и гвардейцев кардинала, который был почти полностью разрушен бароном Османом, министром Наполеона третьего, проложившим взамен узких улиц широкие бульвары. В Дижоне сохранились средневековые дома с деревянными балками, маленькие симпатичные фонтаны, соборы романского и раннеготического стиля. Есть образцы и зрелой готики с изысканным каменным кружевом, сонмом химер на крыше и стенах, с круглым витражным окном-розой у входа, пламенеющей на закате. В этом городе мы лицом к лицу столкнулись с особенностями французской кулинарии. Нужно было пообедать, и мы выбрали ресторан, гостеприимно разместившим свои столики прямо на средневековой площади. Утолять голод прозаическим антрекотом с жареной картошкой-фри не хотелось, выбрали какой-то паштет, думали с крольчатиной (на это указывало французское слово lapin), но заяц оказался фальшиво вегетарианским. На второе выбрали аналогичным способом что-то из свинины, как выяснилось, но уже слишком поздно, это были субпродукты, увы, никакой особой тонкости или изысканности французской кухни не почувствовали и близко, и если бы не славное бургундское вино, обед можно было бы считать испорченным.

Следующий день последний из содержательно экскурсионных в затянувшемся путешествии. Знакомимся с другим историческим регионом Франции – Эльзасом. Да и французский ли это район?! Тут всё другое, особенно вина. Вместо терпких бургундских рубиново красных, тонкие белые эльзасские, больше напоминающие рейнские или мозельские. Архитектура тоже немного другая, белёные дома-скворечники с чёрными деревянными балками-сваями, правильно такие дома называются фахверковые, нависающие над пешеходами на узких улочках, больше олицетворяли, и на то есть исторические причины, бюргерскую Германию. Начинаем знакомство с Кольмара, это не неправильный морепродукт, а небольшой город. Сказав, что это не французский край, я, пожалуй, погорячился. Тут и фуа гра, Эльзас, можно сказать, родина этого заклятого врага здорового питания, и богатый выбор сыров, можно не торопясь сделать запас на дом, для, так сказать, лучшей консервации воспоминаний. Известно, что индейцы для оживления воспоминаний использовали запахи. Они открывали пузырёк с пахучей жидкостью первый раз, когда нужно было что-нибудь важное запомнить, а последующие разы для пробуждения памяти об этом событии. Так что французские сыры с разнообразной плесенью как раз подойдут. Эти запахи довольно долго после путешествия не желали покидать наш холодильник, побуждая к проверке на предмет не испортилось ли там что. В Кольмаре присутствует и наивно-пленительная готика, речь о центральном кафедральном соборе, которую возрождающиеся итальянцы считали, и напрасно, варварской.

Дорога, ведущая нас из Кольмара в столицу Эльзаса Страсбург, именуется винной и обозначена отдельным пунктом нашей тур.программы, но весной эта дорога, протянувшаяся вдоль восточных отрогов Вогезских гор, не представляет особого интереса. Растут по обеим сторонам и дальним склонам виноградные лозы, посаженные стройными рядами вдоль натянутых нитей, вот и всё. Наверное, осенью, когда в окрестных деревушках устраивают праздники молодого вина, значительно интереснее. Пребываем в Страсбург, город большой, многоликий. Большинству известен как место нахождения Европейского суда по правам человека. Дочка даже порывалась отправиться туда, подавать иск на свою директрису, насильно заставляющую носить школьную форму. Туда можно было добраться «космическим» трамваем, гигантской железной гусеницей, стремительно проносящейся мимо старинных зданий и сонных парков. Но мы отговорили, соблазнив знакомством с историческим центром. Страсбург расположен на реке Иль, образующей множество крохотных островков. Нет, это не похоже на Венецию, напоминает скорее Бельгию-Голландию, плавают лебеди, сохранились старинные домишки, отражающиеся в холодной воде и, разумеется, немного солнца, мостки, шлюзы, открывающие и запирающие пленительные виды.

Исторический центр Страсбурга признан Юнеско мировым архитектурным наследием. Одной из главных вех этого наследия служит памятник первопечатнику Иоганну Гуттенбергу в центре площади, совершенно сохранившей свой исторический облик и аромат тех легендарных времён. Кстати, эта площадь была избрана местом сбора нашей туристической группы. Поскольку далее предстоял большой транзитный переезд, автобусам нужно было выстояться не менее 8 часов, но так как не каждый турист способен 8 часов выходиться, общество русских почитателей первопечатника практически постоянно несло почётную вахту вокруг его памятника, обмениваясь впечатлениями о результатах набегов на магазины французской косметики и точки общепита. Главным гвоздём Страсбургской программы, да ещё каким гвоздём – аж ста сорока четырёхметровым, несомненно являлся готический храм, посвящённый богоматери — Notre-Dame-de-Strasbourg. Это последний, и, возможно, прекраснейший из «больших» соборов поздней готики. Его можно смело поставить в один ряд с Парижским, Шартрским, Реймским, Руанским, Амьенским, Кёльнским соборами. А использованный для строительства вместо серого оранжево-розовый песчаник делает Страсбургский собор уникальным. Впечатление от этого собора, особенно в лучах закатного солнца, настолько сильно, что один из наших прославленных соотечественников, кажется, это был Бенуа, но не поручусь, даже упал в обморок, испытав эстетический шок. Классический случай проявления уже помянутого ранее синдрома Стендаля. Описать золотую каменную вязь, эти взвивающиеся к небу, к богу пламенные языки невозможно, нужно видеть. Остаётся сожалеть, что этот прекрасный долгострой, начатый в 1015 году был открыт лишь 1439, то есть возводился более 400 лет, возможно, это мировой рекорд, так и не был закончен, и вместо двух задуманных башен имеет только одну. Хотя может оно и к лучшему, во-первых, уменьшено количество падающих от восторга в обморок, а во-вторых, безукоризненная красота холодна, надменна и не по-сердцу несовершенному людскому большинству, которое зачастую небольшую дисгармонию воспринимает как своего рода изюминку. Кстати, Страсбургский собор мог попасть в средневековую книгу Гиннеса по нескольким номинациям, кроме продолжительности строительство, замечателен ещё и тем, что после своего возведения оставался почти двести лет до постройки собора в Ульме самым высоким зданием в Мире. Громадность собора даёт почувствовать узкая улочка, по которой притихшие от величия момента туристы приближаются к этому архитектурному чуду. Внутри собора заслуживают внимания витражи, хотя и проигрывающие Шартрским, но добавляющие многоцветия соборному сумраку, а также, и это главный объект интереса внутри собора, уникальные часы – чудо инженерного искусства шестнадцатого века с двигающимися каждые четверть часа фигурами и устраивающими ежедневно в полдень целое представление.

Страсбург мы посетили, как мог рассчитать читатель аналитического склада ума, 9 мая, по этому случаю, а также в связи с окончанием путешествия, было решено группой скинуться по евро, накупить на собранные деньги вина и отметить праздники. С целью уменьшения веса покупки было решено приобретать вино в пакетах, кстати, я поторопился, сказав, что все эльзасские вина белые, есть одно красное из винограда пино нуар, но славу Эльзасу принесли именно белые вина – рислинг, сильвантер и ряд других. Вино в пакетах стоит недорого, поэтому возник небольшой излишек денежных средств и дискуссия, куда эти средства вложить. Моё предложение было такое, раз предстоит коллективное распитие, логично его продолжить и коллективным освобождением от продуктов переработки, тем более что это как раз стоит пол евро на один, если так можно выразиться, нос в придорожных, приавтобанных кафе-заправочных. Победило другое предложение, и каждому в дополнение к стаканчику вина была выдана небольшая шоколадная конфетка. Вот такое скромненькое окончание такой роскошной трапезы.