В Челе все было готово к нашему приходу. Повар постарался на славу — в кастрюле дымился суп из овощей, на второе была приготовлена цампа- жареная ячменная мука. По поводу прихода гостей хозяин дома, где мы остановились, достал из запасов сукути- вяленое мясо яка.

Вяленое до каменного состояния, причем с таким количеством специй, что есть его «всухую» было невозможно. Сукути добавляют в цампу и вареный рис- грамм 20-30 на чашку. Мясная заправка и полный набор специй в одном флаконе. Мясо вялится прямо в доме- куски привязываются к поперечным балкам во всех помещениях. На высоте 3000 м. мясо не гниет, не тухнет, не обветривается- просто вялится. Ни мух, ни каких-либо серьезных микробов на этой высоте уже нет.

На этот вечер было запланировано наше знакомство с командой. Мы собрались в самой большой комнате приютившего нас дома. В шкафах и на полках, как символ богатства и достатка красовались китайские термосы- штук тридцать. В углу блестели огромные медные кастрюли- их используют только на свадьбу, но чистят чуть ли не каждый день. Центральный столб в верхней своей части был густо измазан маслом- в масле образуется естественный пенициллин, который используется как лекарство. Очаг в виде печки- буржуйки и низкие столы с плотными скатертями- в период холодов под стол ставятся ведра с углем, а скатерть кладется на колени сидящих. Как особая гордость хозяев- длинная узкая ступа, в которой взбивается тибетский чай съыкья. Ступе лет триста- в Мустанге она выполняет роль семейного самовара, который передается по наследству. Съыкья- чисто тибетское изобретение. Суровый климат и скудный выбор продуктов заставили тибетцев придумать свой «энергетик». Зеленый чай с солью взбивают с молоком и маслом яка до образования густой пены. На вкус, скажу я вам, оригинально. Очень оригинально. Но по тонизирующим свойствам и энергетической ценности никакой редбулл рядом не стоит- а в горах это главное.Нам, как гостям, была предложена стеклянная посуда- рюмки и кружки. В горах практически вся посуда металлическая, что бы можно было поставить на огонь. Кроме того, она должна быть небьющейся- накладно тащить вверх сервиз вместо разбитого. Стеклянную посуду могут позволить себе только очень зажиточные семьи.

Утолив голод, мы заказали хозяину несколько бутылочек местного рома, и присовокупив к нему несколько палок захваченной из Москвы колбасы, принялись рассказывать о себе. Шерпы слушали внимательно, не перебивая. Некоторые места Нуру переводил на тибетский, и тогда наши новые друзья одобрительно гудели и кивали головами.

Для простоты общения и по примеру Вертелова нам были даны тибетские имена. Вертелов на тот момент звался Тулу-Манчи – сильный человек. Он никогда не пользовался услугами носильщиков, и мог тащить на себе полную выкладку на 5-6 километровой высоте. Его второе имя- Сергей-Шерпа. Дэна назвали Чанг-Римпоче- Пивной Король. На шерпов произвел огромное впечатление рассказ Дэна процессе производства пива- Дэн тогда работал одной из крупных московских пивоваренных компаний. Ну а я стал Пассан-Дорджи- Молящийся в Субботу.

Тибетские имена- штука интересная. В Непале и Тибете нет мужских и женских имен- все имена унисекс. Кроме того, по имени человека можно понять, к какой касте он принадлежит. Но если в Непале имя человека так или иначе связано с именем какого-нибудь бога, то в Тибете имя больше похоже на кличку.

Итак, покончив с формальностями, мы начали знакомиться..Вообще, рассказы о нашей жизни пользовались среди команды огромной популярностью. Видимо, так же в средние века слушали Марко Поло, Афанасия Никитина или Колумба. Иногда, правда, во время наших рассказов кто-то из шерпов заливался смехом и говорил что-то вроде «Ну и горазды же врать!» Да и как им, выросшим в горах, было реагировать на такой, например, рассказ «Мы живем в городе, который можно пройти с севера на юг за три дня. Вокруг города проложена широкая дорога- в обе стороны машины могут ехать в 10 рядов. Но машин столько, что часто они стоят и не могут проехать. Каждые двадцать минут пешего пути на этой дороге есть заправки- на каждой одновременно могут заправляться по 5-10 машин. На заправках бывают туалеты, магазины и кафе. Но многие не могут или не хотят ездить в машинах- они ездят в поездах, которые ходят под землей, в специальных тоннелях. Поезд- это автобус, который ездит только по специальной дороге, сделанной из железа. Люди попадают в эти тоннели с помощью лестниц, которые едут сами. Поезда ходят каждые две минуты, и в каждом свободно уместилось бы все население Ло-Мантанга…» В ответ шерпы рассказывали нам истории про Йети, Черную Обезьяну, Летающего Белого Яка и Золотого Дракона. Мы верили в их истории так же, как и они в наши.

Итак, мы представились-пришел черед команды. Почти все они были шерпы, молодые ребята по 20 лет, что в Непале считается достаточно зрелым возрастом. Кастовое разделение среди них присутствовало, но в нашем присутствии не афишировалось, и больше касалось не рабочих, а бытовых моментов- кто должен первым здороваться, первым начинать есть и т.п. Работали же они одинаково- пахали, как дизель в Заполярье. Из всех мне больше всего запомнились двое- наш повар Анрита и конюх Чумбе.

Анрита был поваром от бога. Он не просто умудрялся сделать из говна конфетку, но и сделать ее на керогазе на высоте, где даже сигарета гаснет от недостатка кислорода. Ему доставляло истинное удовольствие видеть наши удивленные рожи, когда он приносил нам на завтрак горячие круассаны или готовил нам на ужин момо- пельмени. Кроме того, он выполнял функции казначея и был фактически замом Нуру по тылу.

Через два года после нашего похода Анрита познакомился на треке с австралийкой, женился и уехал на Зеленый Континент. Открыл там ресторан тибетской кухни и живет неплохо.

Чумбе- молодой парень, почти подросток, родом из Дольпы- самой бедной провинции Непала. Все его имущество- его одежда, хлыст и подаренный кем-то рюкзак. Он работал за еду и 20 долларов в год (именно в год), которые его хозяин, мистер Тецинг, отсылал ему на родину. У меня сильные подозрения, что он понимал язык лошадей. Более забитого и униженного существа я не встречал. Стоило обратиться к нему с какой-нибудь просьбой, он сгорбленный и робкий (говорят: «поджав хвост». Это именно тот случай) подбегал, сняв за три метра сандалии, что бы не стоять обутым на одной земле с господином. А господином для него был абсолютно любой человек.

Предвидя наши возможные душевные порывы, Нуру очень просил не давать ему денег- он пропивал и проигрывал каждую рупию. Единственное, что мы могли для него сделать- это отдать ему теплую одежду, кружку, термос и т.п. ненужные нам по окончании похода, но так ценные для него вещи. Однако несмотря ни на что, более веселого и жизнерадостного человека я не видел. Он всегда улыбался и всегда пел. Для шерпов он был душа компании- постоянно рассказывал анекдоты, подкалывал ребят, и даже Нуру, к которому Чумбе относился как солдат-первогодок к Генералу Армии, часто просил его спеть «Дольпа гайне»- что-то типа наших матерных частушек.

Я встретил Чумбе через три года в Джомсоме. Я узнал его только по его рукам- у него было по шесть пальцев. Он вырос, отрастил волосы до плеч, на нем была почти новая одежда и хорошие ботинки. Чумбе стал кем-то вроде бригадира конюхов, поскольку его лошади слушались беспрекословно, не болели, а амуниция всегда была в порядке.

Ром тем временем подходил к концу. Вообще, непальский ром «Кукури»- напиток уникальный. Ромом его можно назвать только потому, что его делают из тростника. На этом его сходство с «Баккарди» и «Гавана Клабом» заканчивается. Но больше в Непале пить нечего- только местную водку «Арланофф», рядом с которой паленый суррогат из ларька покажется божественной амброзией. Пиво в горах дорогое- доставка только вручную, да и отягощать организм жидкостью не хотелось. Люди малотренированные пьют «Кукури» с фантой- по внешнему виду неотличимо от «кампари-орандж», вкус специфический. В среде российских «гималайцев» получившееся пойло иногда называют «КоктейльТиличо» в честь погружения российских дайверов в самое высокогорное в мире озеро в районе Аннапурны.

Мы же пили ром в обычном, неразбавленном виде. 6-унцевые (180 граммовые) бутылочки позволяли четко регламентировать потребление- 10 бутылок на вечер на троих. Нужно сказать, что благодаря стараниям Анриты и чистому воздуху последствий для организма практически не было.

Свет медленно гас. В Мустанге нет электричества, и только богатые люди могут позволить себе иметь солнечные батареи и аккумуляторы. Аккумуляторов хватает на 2-3 часа. Свет гас, а расходиться не хотелось. Тогда хозяйка дома зажгла масляные светильники, на столе появилась тарелка с рисовыми зернами, в которую были воткнуты ароматические палочки. Мы положили на тарелку несколько мелких купюр, после чего в комнату зашло несколько местных женщин. Они начали петь тибетские песни, аккомпанируя себе прихлопыванием и притопыванием- это для нас давали праздничный концерт.

Лица шерпов погрустнели, на пятой-шестой песне с ними приключился катарсис- они чуть не плакали, подперев головы руками и раскачиваясь в такт песням. Обстановку разрядил Чумбе, запев что-то бодрое и веселое. Каждые двадцать секунд его пение прерывалось громким смехом присутствующих песня была про пастуха, который вступил в интимную связь с вверенным ему стадом, после чего хозяин стада вступил в интимную связь с пастухом. Часть куплетов Чумбе придумывал на ходу, причем, судя по реакции окружающих, это у него неплохо получалось.

Отсмеявшись над Чумбиным творчеством хозяин дома притащил еще две бутылки «Кукури-рома» и попросил спеть нас. «Ой, мороз-мороз» был исполнен громко, а главное- душевно. Во дворе испуганно ржали привязанные лошади, из соседних домов потянулись любопытные. Песня была повторена на бис, причем после каждого куплета Вертелов переводил на английский, а Нуру- на тибетский. Перевод слушали, открыв рот, боясь пропустить хоть одно слово. Уж не знаю, какую отсебятину нес Нуру, но перевод каждого куплета занимал несколько минут. Чумбе особенно понравилось про «Обниму жену, напою коня.

После концерта собравшееся посмотреть на экзотику (то есть на нас) население хотело более впечатляющих зрелищ. Мы решили продолжить шоу, и показать публике несколько номеров.

Первый номер назывался «Выпивание неразбавленного рома» (вообще, читателю может показаться, что мы в горах только и делали, что пили. Отвечу: не только.

Номером два шло «Зажигание «охотничьей» спички и тушение ее в воде».

Фантазии и подручных материалов на третий номер явно не хватало, народ ждал, и смотрел на нас, как дети на Деда Мороза на утреннике в детском саду. Нужно было что-то делать, и Дэн решился. Он решил одним махом поставить эффектную точку. Такую эффектную, что об этом должны были складывать песни и легенды. В свое время Дэн, мучаясь выбором «в горы или на нырялку» сколотил команду, затащил на 5200 оборудование и нырнул на 30 метров в Тиличо- самое высокогорное озеро в мире. Это отдельная история, и вспомнил я ее только потому, что страсть к объединению разных идей в один проект накрыла Дэна, и в этот раз Дэн объявил, что сейчас будет смертельный номер. Старейшины сидевшие с нами за столом, сгрудившиеся в другом конце комнаты женщины, занявшие все свободные места гости- все ждали чуда.

В принципе, в задуманном Дэном не было ничего сложного- он хотел всего лишь выпить горящий ром. Пламя при этом холодное, обжечься невозможно- на заре своей юности мы производили на одноклассниц впечатление и более экзотическими способами. Однако, в Тибете это должно было быть фишкой. Дэн затребовал стакан и ром. Наполнив стакан почти до краев (стаканчик был 100-граммовый), Дэн зажег охотничью спичку и попытался зажечь ром в стакане. То ли ром был слабоват, то ли кислороду на такой высоте для горения недостаточно, но ром гореть не хотел. Оценив ситуацию, Дэн попытался потушить спичку в роме. Охотничья спичка не гасла. Мы с Вертеловым понимали, что Штирлиц никогда еще не был так близок к провалу. Понимал это и Дэн- до полного провала оставались секунды- те секунды, что будет гореть спичка. Все ждали. Наконец спичка догорела. Ее предсмертное шипение означало, что фокус не удался

Итак, представьте себе картину: полная комната ждущих чуда непальцев, вонь сгоревшей охотничьей спички, стаканчик с теплым ромом, на поверхности которого сантиметровый слой отвратного сизого нагара… Дэн медленно поднимает глаза на сидящего напротив него старейшину, двигает в его сторону стаканчик и тихим, но уверенным голосом произносит «Drink!»Тот, в свою очередь, берет этот стакан и медленными, судорожными глотками выпивает всю эту гадость! Все это происходит в полной тишине, и кажется, что мы слышим, как по пищеводу загипнотизированного ожиданием чуда местного жителя медленно течет то, что еще несколько минут назад было ромом.

Самое интересное, что публика была вполне удовлетворена увиденным. Стоило старейшине поставить стакан на стол, комната наполнилась звуками, а столы- едой

Добив остатки рома и исполнив «У солдата выходной, пуговицы в рад» мы отправились спать. Завтра идем в Гелинг- будут перевалы под 4000м, а общий набор высоты составит в сумме около 3000 м. Нужно набраться сил.

Продолжение, скорее всего, следует.

Путешествие в Запретное Королевство. Часть 1.

Путешествие в Запретное Королевство. Часть 2.

Путешествие в Запретное Королевство. Часть 3.