С теми, кто путешествует в Тибет, даже «недоделанный», должны происходить разные приключения, причем обязательно с мистическим подтекстом. Багаж Виктора Орлова улетел из Москвы вместо Улан-Батора в неизвестном направлении. Сначала думали, что он попросту остался в Москве, как в свое время мудро поступил рюкзак Любы Литовченко, не полетевший из Парижа в Мали и возвращенный ей в целости и сохранности уже в Москве. Но на деле всё оказалось гораздо сложнее и, я бы даже сказал, загадочнее… Рюкзак Виктора Орлова улетел в Осло, столицу Норвегии. Перепутать Улан-Батор с Осло очень трудно, практически невозможно. Но в Шереметьево возможно всё.

В составе нашей экспедиции была своя «научная часть» — эксперты в области мёда из «Тенториума». У них в запасе всегда желтые куртки и желтые шапки с символикой этой пчеловодческой компании, а также вымпелы и ручки. Последние два артикула Виктору были явно ни к чему, а вот курточкой и кепочкой пришлось воспользоваться, в результате чего он приобрел тот законченный сектантсткий вид, который был присущ нашей группе в Эфиопии в феврале этого года, когда на эту ни о чем не подозревающую и мирно дремлющую африканскую страну обрушился десант пчеловодов в желтых одеяниях. «Сектантами» их назвал Алексей Рудольфович Воскресенский из Брянска, назвавшийся специалистом в области военной истории Брянских лесов, а потом стонавший и охавший всю дорогу, что его заманили обманным путем в секту и теперь от этого у него изжога…

* «Воронеж, 8 ноября 2005 г.

В Воронеже выявлена и прекращена деятельность секты «Беловодье», доктрина которой представляет собой смесь из оккультно-религиозных и неоиндуистских учений, передает ИТАР-ТАСС со ссылкой на группу общественных связей УФСБ по Воронежской области.

Согласно полученным данным, «секта, не имевшая официальной регистрации, располагала сетью ячеек во многих городах России с центром в Новосибирске. Ее лидером является некто Константин Руднев».

По словам собеседника агентства, секта «практикует психологические методы, направленные на подавление воли человека». При этом под видом «курса очищения» проводится длительное содержание человека в темноте, лишение пищи, истязание и доведение до самоубийства. Одновременно было установлено, что в числе ячеек секты имеются так называемые детские лагеря, в них дети содержатся в антисанитарных условиях, пища выдается только два раза в сутки.

В ходе оперативно-розыскной деятельности сотрудников УФСБ и милиции воронежская структура «Беловодья» была локализована и устранены условия для возможного вовлечения в секту жителей региона.»

Изначальное русское «Беловодье» лежало рядышком с Монголией, в Алтае. Отсылаю к этому рассказу, кому интересна данная тема: http://shukshin.altai.ru/Altai/time/Multa/index.html.

Наши староверы, как говорят, много преуспели в «освоении» Тибета, о чем свидетельствуют и Пржевальский, и Рерихи. Барченко тоже ездил в Кострому к «голбешникам», искавшим свою, русскую Шамбалу где-то в нагорьях Чантанга. Только мы об их «географических» открытиях мало что знаем фактически. Названия, которые они давали тибетским хребтам, звучат мило: Кокуши, Богогорье. Хорошее это название какое — Богогорье…

Одновременно с нами в Монголию разными путями отправились Эрнст Мулдашев и Александр Редько. Последнему всегда везет больше: он всегда находит то, что ищет, даже если потом не может представить никаких доказательств. Приходится верить ему на слово. Из последних достижений Доктора Редько следует отметить обнаружение в горах Тибета могилы Иисуса Христа и могилы Чингисхана в Монголии. Следующим этапом должно стать нахождение снежного человека в Непале и Несси в Шотландии, а в Антарктиде — подлёдных баз летающих тарелок Адольфа Гитлера. Причем все это, по-видимому, в течение одного года.

Сергей Аверьянов, как врач-психиатр, смотрит на эти религиозно-мистические течения скептически. Здесь и сейчас, в Монголии, он провозвестил всем нам о создании новой религии — Буратинизма. Буратино — абсолютно религиозный тип, вернее архетип. Это герой-пророк, при этом герой-трикстер (чем особенно замечателен), который побеждает Зло и уводит всех в волшебную счастливую страну. В этой сказке есть всё, что присуще основным мировым религиям: акт творения (из полена), легенда о потерянном рае… Буратино уводит своих друзей в страну счастья, а страна счастья не есть ли Шамбала? Помните, в Москве на Старом Арбате было в советское время кафе «Буратино»? А лимонад «Буратино» помните? И не есть ли он в таком случае «напиток богов»?

По образу и подобию Ордена Военных Буддистов барона Унгерна я предложил, для защиты новой веры, создать Орден Военных Буратинистов и в качестве эмблемы использовать профиль пуделя Артамона с оскаленной пастью. Но Аверьянов был против: Артамон — слуга Мальвины, а она позволяла себе поучать Великого, т.е. Буратино. В любом случае, образ Мальвины, как олицетворения Женского начала в Буратинизме, нуждается в более тщательной проработке.

* * * * * *

Наши «буханки» внутри оказались совсем даже ничего! Монголы сделали мягкую обивку на потолке, чтобы на ухабах не шибко шишки набивать, а в одной машине даже поставили столик. Надо признать, что УАЗ-фургон машина не самая плохая: салон шире, чем в джипе «Тойота», для вещей достаточно места. То есть впятером можно очень неплохо путешествовать, в то время как в джипе может быть тесно и втроем. Подвеска высокая, как и проходимость, неисправности устранаются кувалдой. В общем, добротная советская продукция. Наш водитель Тол, по кличке Тигр, ездил за УАЗом специально в Ульяновск и пригнал его за 7000 километров в Монголию! Помню, во время плавания по Волге в 1987 году я тоже купил УАЗ-фургон. Сувенирный. До сих пор стоит в книжном шкафу, как машина мечты, на которой можно проехать полсвета! А как известно, мечты при желании с их стороны всё-таки сбываются.

Выезжаем из Улан-Батора и уже через час забываем напрочь о городской Монголии. на фоне бескрайности её степей кажущейся эфемерной. «Всё, что нужно мужчине — это степь и свобода», — говаривал Чингисхан. Степь и свобода нужна не только мужчинам, по правде говоря. Наши дамы, насквозь мегаполисные, постепенно начинают проникаться этой ширью и низким небосводом, по которым плывут облака. При этом та степь, которая охватывает нас, отнюдь не плоская. Она волнистая, вздымающаяся округлыми холмами или прерывемая останцами скал причудливых форм. Всего полчаса езды от Улан-Батора, и разворачивается древнее полотно, на котором написана жизнь кочевника: юрты, стада, табуны, пастухи на конях… Одиночные сортиры, безмолвными идолами стоящие на страже тайн степи и наследия предков. Невольно задумаешься, а зачем они здесь? Впрочем, ветра в Монголии случаются часто, и нравом они суровы, так что эти сооружения да не будут излишни.

Над степным разнотравьем в небе парят соколы. Они здесь вообще обнаглели — сидят на бордюрных столбиках и совсем не реагируют на проезжающие автомобили. Иного сокола при желании можно на ходу за хвост схватить. С тарбаганом — сусликом обыкновенным монгольским пищевым — сложнее дела обстоят. Его ловят, выманивая из норки разными звуками. Потом потрошат и варят мясо вперемешку с раскаленными камнями в собственной шкурке и в собственном соку. Нам попробовать тарбагана как-то не пришлось. Раньше эти любопытные грызуны переносили бубонную чуму, и японцы во время войны пытались использовать специально зараженных сусликов в качестве «камикадзе», засылая на советские и монгольские территории. Сейчас ситуация с чумой стабилизировалась.

Странно, почему Бен Ладен не использует, например, тушканчиков в качестве шахидов. Тушканчик быстрый, юркий, попасть в него трудно…

Мы готовы были к рыбной ловле. Озера и реки Монголии богаты экологически чистой рыбой, в том числе такой благородной, как таймень, ради которого сюда приезжают западные рыбаки-пенсионеры. Буяннемех дал нам в провожатого своего родственника по имени Оргюль, школьного учителя русского языка. Как оказалось впоследствии, Оргюль — один из прямых потомков Сухэ-Батора, хотя внешне был он, откровенно говоря, неказист. На батыра явно не тянул. У наших дам он вызывал жалость, уберегавшую его от расправы за свои многочисленные промахи в ходе поездки, впрочем, не смертельные и легко исправимые. В первый же день, когда мы проехали кемпинг близ национального парка Хустай, в котором должны были ночевать, я ему строго наказал, чтобы это было в последний раз. Он сразу осунулся и поник головой: страшный образ унгерновского палача Сипайлова всплыл перед ним грозным Махакалой. Так вот, этот Оргюль слыл заядлым рыболовом, но ни одной рыбки ни в реке, ни в озере он не поймал за всё двухнедельное путешествие. Копченую аппетитную рыбку разных модификаций мы покупали у крестьян и просто в магазинах. Причем самого лучшего тайменя мы купили в съестной лавке аэропорта города Мурун, что к югу от озера Хубсугул, когда получали на руки рюкзак Виктора, совершившего захватывающее путешествие по маршруту Москва-Осло-Москва-Улан-Батор — Мурун.

Под Хустаем мы впервые окунулись в быт монгольского кемпинга, среди которого нам предстояло пребывать на протяжении как минимум двенадцати ночей. Кемпинг в Монголии — основное место пребывания туристов. Как правило, это некое подобие лагеря покорителей целины — ряды юрт (по-монгольски они называются «гер»), банька срубная, столовая, кухня причем под неё часто отводится самый большой гер. Вода горячая в душе имеется, водочка монгольская в баре… В гере стоят три кровати, иногда пять, посредине — печка-буржуйка. Этот агрегат — самый ценный подарок русской цивилизации монгольской кочевой. В гере тепло, когда затопишь печку, но когда среди ночи тепло выветривается, наступает «дубак». Впрочем, заботливые монголы навещают своих гостей по ночам и подбрасывают в печку дровишек. Электричество в самых цивилизованных кемпингах проведено в каждый гер, а в герах класса люкс имеется даже телевизор. Помимо кемпингов во время длительных переездов мы жили еще в стойбищах. Там проблема только с душем, а так даже неплохо — в герах зажиточных монголов не хуже обстановочка, чем в городских квартирах. Вообще Монголия к приему поклонников Чингисхана со всего мира подготовилась основательно. Кемпинги растут как грибы, а в становищах для туристов приготовлены гостевые юрты. Разумеется, кемпинги дороже раза в три более простых и демократичных становищ. В большинстве случаев проживание в кемпинге продают уже вместе с питанием, и на человека сутки пребывания обходятся в 35-40 долларов, а в кемпингах высокого уровня — 80-100 долларов. В стойбище можно и за десятку прожить. Можно и в домиках жить, но это, как мы любим выражаться, «неэндемично». Да и хороша юрта, и остроумен был тот человек, что её изобрел! Стоит-то совсем ничего — обходится гер в среднем в 800 долларов. Пожили мы пару деньков в герах и полюбили их. Воистину, «кровь — великое дело», как говаривал Воланд.

… А между тем СМИ сообщают:

«17 августа, группа уфимских исследователей под руководством профессора Эрнста Мулдашева прибыла в Монголию в экспедицию по поиску сомати-пещер, где возможно, до сих пор находятся древние люди в самозаконсервированном состоянии.

На этот раз Мулдашев направляется в Горный Алтай и пустыню Гоби. Сергей Кудряшов пишет в «Труде», что известному путешественнику сообщили: в этом районе существуют каменные истуканы и тайные пещеры, подобные тем, что предыдущая экспедиция Мулдашева исследовала на острове Пасхи.

Многие из них, как утверждают монгольские ученые, являются сомати-пещерами, то есть в них, возможно, до сих пор находятся древние люди в самозаконсервированном состоянии. По легендам районы Горного Алтая и пустыни Гоби являлись последним пристанищем атлантов — людей предыдущей цивилизации, которая не дает покоя пытливым современникам.

Каменные истуканы не первый раз становятся объектом изучения Эрнста Мулдашева, — продолжает тему Мила Киян в «Комсомольской Правде». На этот раз ученых заинтересовали подобные объекты, обнаруженные в пустыне Гоби.

— Каменные бабы, мегалиты с письменами и древние городища — вот что интересует нас в первую очередь, — цитирует «Комсомолка» заявление Мулдашева на пресс-конференции накануне отъезда. — В рамках экспедиции мы также будем искать вход в подземный лабиринт.

Как выяснилось, об этих таинственных лабиринтах Мулдашеву сообщили местные жители, после того как прочитали одну из первых книг профессора, переведенную на монгольский язык.

Это уже восьмая экспедиция знаменитого офтальмолога. Отличие нынешней в том, что ученые впервые отправились в нее на автомашинах: два джипа оснащены всем необходимым, в том числе спутниковой навигацией. Часть маршрута придется пройти пешком.

Экспедиция на Алтай продлится больше месяца. По окончанию Эрнст Мулдашев планирует завершить книгу «Матрицы жизни на земле» из известного цикла «Город Богов»………………………………………………

У нас по плану свои «каменные бабы». Мы кружим по национальному парку Хустай в поисках каменных идолов, оставленных древними тюрками. В Хустае находятся еще «оленные камни», получившие название по изображению оленя на своей поверхности. Тюрки, гунны, уйгуры, монголы — всем этим кочевым и полукочевым народам Монголия распахивала свои степи, прежде чем они устремлялись дальше, к новым завоеваниям. Но тюркские истуканы Хустая, сосредоточенные на небольшом «пятачке», обнесены нелепой оградой в половину человеческого роста. Какие ограда может быть в степи? Для чего она? Через неё даже ребенок перепрыгнет! Нет, граждане монгольские историки и музеологи, убирайте это безобразие и не портите вид! «Степь и свобода, степь и свобода!» — вот основной жизненный принцип, который мы, полупотомки Чингисхана, должны донести остальному миру.

В сумерках мы начали охоту. На лошадей Пржевальского. У нас было мало времени — солнце зашло, лошади уходили за покатые холмы. Вообще, если честно, лошади Пржевальского изначально жили в Джунгарии — именно там их и «зафиксировал» Николай Михайлович. В Монголии они почти совсем повывелись. Но их размножили, как зубров в Беловежской пуще, и запустили в Хустай, где они живут теперь в естественных условиях и в прямой досягаемости для туристов — от Улан-Батора до Хустая всего три часа езды. Первую пару этих черноногих и толстошеих лошадок мы заприметили у глубокой лощины и начали к ним приближаться. С чувством глубокого удовлетворения должен сказать, что лучше всего лошадей приблизил объектив моей видеокамеры. Близко к себе они людей не подпускают: встают в позу и начинают фыркать. Также поступила и другая лошадь, которую мы пытались «зафиксировать» уже в полной темноте. Лошадка совсем близко вышла к дороге, и поэтому мы смогли подойти на макисмально близкое расстояние. Фотографирование со вспышкой дало неожиданный результат: на снимках лошадь Пржевальского напоминает собаку Баскервилей адским светом своих глаз. Более того: если у последней глаза просто светились в темноте, то у кобылы Николая Михайловича они испускали лучи… Кто ты, лошадь?

* * * * *

До Хархорина едем целый день и приезжаем к вечеру, преодолевая последний участок асфальтированной дороги перед предстоящим «драйвом» по монгольским степям, где «нет дорог, но есть направление». Современный Хархорин выглядит таким, каким его лицезрел Гийом де Рубрук в XIII веке — убогие заборы и геры за ними. Ну, еще избушки срубные, как у нас городах лет сто тому назад. Короче, «Старая Москва в живописи Васнецова». Только в центре встречаются современные дома. У гостиницы «Монголия» воссоздан фонтан Каракорума, из которого лились по празникам мёд и вино. Последние продукты для современной Монголии совершенно не характерны, но вот монгольское тёмное пиво носит название «Хархорин». В память о фонтане.

Этот город для монголов почти что Рим — не вечный, но многожильный. Имеет по крайней мере три жизни. Первая началась еще при Чингисхане, который основал Каракорум, но в нем так и не пожил, предпочитая военные походы. После его смерти Каракорум стал резиденцией великих ханов Угэдэя и Мункэ. В 1280 году Хубилай завоевал Китай, исполнив мечту Чингисхана, но с этого момента главным городом империи монголов становится Ханбалык (Пекин), и Каракорум сохраняет лишь статус «священной столицы», первопрестольной, но не более того. Спустя девяносто лет Каракорум захватывают китайцы — воины династии Мин, возникшей на руинах монгольского владычества. Ну, как известно, последний осиновый кол в фашистскую гадину вбил Дмитрий наш Донской. Новую жизнь Хархорину дали князья Халхи — исторической области в Центральной Монголии. Алтан-хан пригласил из Тибета настоятеля монастыря Дрепунг — Сенама Гьямцо, — и провозгласил его ни много ни мало Далай-ламой — Океаном знания. В 1586 году началась новая эпоха — в Монголии государственной религией стал буддизм, а в Тибете главной государства — далай-лама. В Хархорине началось строительство монастыря Эрдени-зуу — громадного комплекса, обнесенного стеной со 108-ю субурганами (ступами). Кое-какие строительные материалы брались с руин дворца великих ханов прежнего Каракорума. Сейчас от самого дворца остались только две каменные черепахи за стенами Эрдени-Зуу — не очень впечатляющие скульптуры явно китайского стиля, — и несколько фигур животных на территории самого монастыря. Сейчас они обвязаны хатагами — голубой тканью, используемой монгольскими буддистами и шаманами в качестве подношений буддам и духам. По одной из версий, черепахи стояли по четырем углам города, но, откровенно говоря, для величественных монументов, охраняющих границы города такого статуса, как Каракорум, они явно мелковаты. Ко всему прочему, многие историки откровенно сомневаются в существовании столицы Чингизидов именно на этом месте. Но как бы то ни было, реальной возможности соотнести древний Каракорум с каким-либо другим крупным поселенением на территории Монголии пока что не имеется.

Главный храм Эрдени-зуу посвящен трем возрастам Будды — детству, отрочеству и зрелости. В 1799 году здесь был построен Священный субурган — белоснежная ступа, в которой хранились мощи буддийских святых. На территории Эрдени-Зуу находится действующий храм Лабран, выстроенный в тибетском стиле — уголок священного Тибета в Монголии. При храме живут послушники — два десятка ребятишек, обучающиеся основам веры. До революции же в Эрдени-Зуу жили как минимум 10000 монахов. Н.К.Рерих рассказывал легенду, по которой монастырь посещал калика — владыка Шамбалы. 25-й калика Ригден-Джапо должен повести войско на последнюю битву со злом (Великая отечественная Шамбалинская война запланирована на 2425 год). Согласно пророчествам, главными противоборствующими сторонами будут выступать мусульмане и буддисты. Сначала будут одолевать исламисты (уже началось!), но затем шамбалинское войско, скандируя «Талибан — параша! Победа будет наша!» опрокинет экстремистов на реке Сити в Индии. Афганистан, бывший когда-то обителью буддизма, будет отбит. «Норд-Ост» и Беслан — отомщены.

Тут нужно сделать пояснение. Понятие «Шамбалы» шире традиционного буддизма, хотя корни легенды лежат именно в нём. Тибет эпохи Рерихов был гораздо уже буддизма и вообще недостоин Шамбалы. Ламаизм Тибета был сродни папству Рима: то же засилье интриг, заговоров, невежества и мракобесия. Далай-ламы и таши-ламы (панчен-ламы) душили, травили и даже взрывали друг друга. Это аспект политический. А духовный выражался в распространении суеверий и тёмных обрядов. В общем и целом, захват Китаем Тибета не являлся для тибетского буддизма той катастрофой, какой её хотят представить ангажированные правозащитники. Можно провести историческую параллель: не большевики разрушили Святую Русь — она начала рушиться гораздо раньше. Сейчас тибетский буддизм причесан и интеллигентен, но это произошло не в результате саморазвития, а под влиянием средств телекоммуникаций, под воздествием внешнего мира, для которого Тибет стал модным, как для Ричарда Гира. Тибетские ламы стали образованнее и более открыты Западу, который первым в лице Рерихов протянул им руку, столь самонадеянно отвергнутую в 1927 году…

Китайцы разрушили Каракорум. Сейчас вокруг Эрдени-Зуу продолжаются раскопки, впервые начатые еще в 1948 году экспедицией АН СССР. Мы подобрали осколки черепицы с зеленой глазурью. Напоминают черепицу китайских домов или кумирен. Не знаю, конечно, из культурного слоя какой эпохи они к нам попали (нашли черепицу в отвале, так что юридически она «ничейная»), но будем надеяться, что из самого нижнего.

За воротами Эрдени-Зуу развернута продажа сувениров — «антиквариата» самой разной тематики. Продаются даже четки из человеческой кости. Я прикупил немного — сковородку, на которой Унгерн поджаривал головы большевиков и подкову лошади Пржевальского. «Ну она же дикая!» — вознегодует недоуменный читатель. Но я же не ту лошадь имею ввиду, что в Хустае глазищами сверкает, а ту, на которой Николай Михайлович совершал верхом свои путешествия. В самом деле, не на ишаке же ему по Центральной Азии было ездить!

Такова третья жизнь Каракорума. Он был столицей Чингисхана, столицей монгольского буддизма, а теперь стал столицей монгольского туризма.

Монголия: русский путь в Тибет, часть 1
Монголия: русский путь в Тибет, часть 3