КОВЕРСАДА.

В Коверсаде отлично работает все,

что не имеет рук, ног и головы…

Наталья Крайнова

1. Коверсада.

Вторая половина дня. Мы возвращаемся пешком из Врсара, крохотного городка в полутора километрах от Коверсады. Солнце уже начинает садиться, и обычное июльское послеобеденное пекло, загоняющее под крышу не только местных жителей, но и туристов, постепенно сменяется бархатным южным вечером.

— Кто как, а я буду загорать – сейчас самое время, — говорит Наташа, стягивая с себя майку и шорты. Надо ли говорить, что никакого купальника под ними нет. Оставшийся километр по территории Коверсады до наших апартаментов в микрорайоне Блесичка, она проходит одетая исключительно в летние туфельки.

Мы идем вдоль бесконечного “каравана” – рядов разномастных палаток и вагончиков; заметно, что с каждым днем их становится все больше. Люди занимаются повседневными курортными делами: загорают в шезлонгах или просто на расстеленных ковриках, готовят еду на нехитрых газовых горелках или мангалах, играют в волейбол и бадминтон на немногочисленных свободных от машин пятачках. Некоторые, приветливо нам кивают. Мы не знаем друг друга, но здесь так принято – встретился взглядом, поздоровайся, улыбнись.

Рядом, по дороге пошире, едут велосипедисты и роллеры, чуть в стороне молодые люди прогуливают своих псов – на редкость ухоженных и воспитанных. Они такие же отдыхающие, каких масса как здесь, в окрестностях Врсара, так и в многочисленных окрестных городах и городках. Только отдыхать предпочитают без одежды. Совсем.

Статус Коверсады – натуристский парк. Собственно, точнее и не скажешь. Коверсада – полуостров, площадью больше ста гектаров, выходящий одной стороной к Лимскому каналу, а другой к Адриатическому морю. Есть еще небольшой островок, соединенный с полуостровом каменным мостиком, шириной ровно в одну машину. Впрочем, ездить по нему все равно разрешено только машинам персонала, убирающим мусор и доставляющим продукты в островной ресторанчик.

С островка Коверсада и начиналась. На логотипе кемпинга указан год его создания – 1961. Лично у нас сложилось впечатление, что контингент приезжающих сюда с этого времени и не меняется. Сюда продолжают приезжать те, кому в начале шестидесятых было по двадцать пять – тридцать лет, сюда стали приезжать их дети, а потом и внуки. В результате, отношения здесь сложились почти семейные. Не в декларативном смысле “мы — одна семья”, что хорошо далеко не всегда, а очень спокойные, ненапряженные и даже, в определенном смысле, доверительные. Скажем, есть правило: время тишины с нуля до шести часов утра и соблюдается оно так же неукоснительно, как и без надрыва. Никому не приходит в голову устраивать заполночь локальных дискотек, но когда мы за разговорами под хорошее хорватское вино засиживались на веранде наших апартаментов до двух-трех часов ночи, все относились к этому с полным пониманием. Потому что сами делали то же самое.

Или другое правило: не фотографировать на территории кемпинга. Фотографируют, конечно, и мы фотографировали. Но не в общественных местах (не на пляже или посреди улицы), а там, где никто, кроме своих, заведомо в кадр не попадет. И, желательно, в максимально безлюдное время. Наши “фотосессии” на свежем воздухе, например, проходили часов в семь утра и совмещались с первым утренним купанием. Потому что главное здесь не “ограничить свои права”, а “не нарушить чужих”.

Что характерно – получается это на редкость гармонично. Ежедневно, завтракая на свежем воздухе, мы раскланивались со всеми соседями по Блесичке – теми, кого видели ежедневно на протяжении двух недель и теми, кого видели впервые. И только по языку приветствия понимали, откуда люди приехали. Кстати, применительно к нам они этого не понимали, поэтому уже через пару дней предпочитали обмениваться приветствиями на нейтральном английском. К россиянам здесь вообще не привыкли. Когда в один из дней Наташа отправилась в парикмахерскую кемпинга, девушки-мастера советовались между собой, на каком языке она разговаривает с дочерью. И решили, что по-чешски. Пришлось Наташе их поправить. Вообще же, русский язык за две недели мы услышали в Коверсаде всего трижды. Два раза к нам подходили “попрактиковаться” русские немцы и еще один раз мы встретили на пляже пару из Москвы. Впрочем, все контакты так и остались разовыми. Прежде всего, здесь ценится уединение, и большинство приезжающих в Коверсаду одинаково не стремятся ни вмешиваться в чужой быт, ни впускать в свой.

Может быть, именно поэтому отдых в Коверсаде кажется очень личным. Здесь нет ничего, делающегося напоказ, а нагота – не вызов, а естественное продолжение личного удобства. Для тех, кто не стесняется своего тела и не любит загорать в неторопливо сохнущем купальнике. Без каких-либо философских обоснований. Просто потому что нравится. И это – красиво.

А для тех, кому не нравится, есть кемпинги по соседству. Один из них – “Petalon” – вообще имеет с Коверсадой общий многокилометровый забор. Частично скрытый довольно густым подлеском, частично проходящий вдоль основной пешеходной дорожки Коверсады, прямо от внешней рецепции кемпинга. Выглядит это забавно. Первые день-два мы не понимали, почему территория парка так странно разгорожена, а отдыхающие, несмотря на знаки “купальник не обязателен”, дальше определенной черты стараются не заходить. Впрочем, никаких конфликтов это соседство не вызывает. Некоторые, видимо, особенно впечатлительные гости “Петалона” отгораживаются от Коверсады непрозрачными занавесками или пластиковыми щитами, но таких немного. В свою очередь гости Коверсады стараются их не провоцировать. Честно говоря, трудно представить, что вообще может здесь вызвать конфликт.

Остальная же часть кемпинга совершенно свободна от одежды и предрассудков, что не мешает ей оставаться абсолютно толерантной и деликатной до целомудренности. А еще очень безопасной для отдыха с ребенком. Главное, смотреть по сторонам, потому что машины здесь все-таки ездят.

А потом отдыхать, отдыхать, отдыхать…

2. Врсар.

Врсар – ближайший к Коверсаде более-менее крупный населенный пункт.

Более – по меркам средневековья, все-таки полторы тысячи жителей. Менее – по современным. Поскольку, если не считать отдыхающих, ежегодно перекрывающих численность местного населения на два порядка, город за последнее тысячелетие так и не вырос.

Тем не менее, издали городок выглядит солидно.

Башня Святого Мартина – первое, что видит приехавший в Коверсаду турист у себя за спиной. Под ней высокий холм, полностью застроенный невысокими – в два-три этажа – домиками разных эпох и стилей, почти полное отсутствие деревьев. Крохотные сады из олив, винограда и нехитрых грядок с зеленью горожане устраивают во внутренних двориках своих домов и лучше всего их видно с вершины холма. А снизу город как неприступная серо-коричневая, выгоревшая на солнце крепость.

Врсар – римское поселение Урсария – медвежий город. Таковым он, по сути, остался до сих пор. Нет, никаких античных построек там не сохранилось, да и два последних медведя живут разве что на гербе города. Но когда идешь по выцветшим ступеням лестниц, углубляешься в узкие – рук не развести – городские улочки, не оставляет ощущение абсолютной неизменности всего, что видишь вокруг. Те же домики стояли здесь и сто и двести лет назад, разве что были иначе раскрашены, люди ходили по тем же булыжным мостовым и заходили в те же двери. В крупных туристических центрах так явно это не ощущается, а здесь, несмотря на обступившие холм отели, словно стена стоит. Там – двадцать первый век, а тут… Не знаю какой, но совершенно точно – один из прошедших. Местные бабушки присматривают за играющими у увитых вьюнами подъездов внуками, рядом идет неспешная торговля в такой же маленькой, как все в городе, пекарне. На притолочном камне выбита дата – 1854, а значит, хлеб здесь покупали еще бабушки этих бабушек.

Здесь почти нет ресторанов и сувенирных лавок – все они сдвинуты вниз, к набережной. Сюда почти не заходят туристы. Возможно, потому и не заходят, что лишь единицы готовы поступиться пляжным отдыхом ради блуждания по средневековым улицам-лабиринтам. Тем более, что обойти город вполне реально за час. Обойти, то есть прогуляться по каждой улочке, включая неожиданно возникающие тупики. Я обошел Врсар четыре раза и все равно периодически в них попадал. А заодно попадал на балконы-террасы, откуда открывается великолепный вид не только на Адриатическое море, острова и туристические окрестности, но и на волны черепичных крыш – местами новых, местами потемневших и кособоких. Убери телевизионные антенны и хоть кино снимай.

Самый достойный вид, разумеется, с башни Святого Мартина, бывшей городской колокольни Врсара. Сейчас колокола расставлены между лестничными пролетами, а на смотровую площадку пускают всех желающих за два доллара в пересчете на местную валюту – куны. При известном желании с Мартина можно разглядеть не только Коверсаду как таковую – все-таки полуостров довольно велик, но и конкретно Блесичку – то есть самый дальний конец кемпинга. Высоту башни хорошо характеризует такой пример. Около Врсара есть спортивный аэродром, и легкие прогулочные самолеты летают над побережьем в светлое время суток почти беспрерывно. Когда, стоя на башне, я услышал шум мотора и попытался найти взглядом самолет, оказалось, что смотреть надо не вверх, а вниз. Выглядело это весьма забавно.

Есть во Врсаре и другие достопримечательности. Раннехристианская церковь V-го века, одна из немногих сохранившихся в Истрии, но найти ее нет так-то просто, слишком уж сливается с окружающими домами. Еще есть Церковь Девы Марии, номинально XIII века, но, судя по всему, перестраивавшаяся позже. Сейчас на ней можно разглядеть выгравированный на камне год – 1658. В церкви располагается городская Галерея Искусств, а фактически, выставка-продажа предметов местного кустарного творчества.

А вот что не входит в большинство путеводителей, так это факт проживания во Врсаре Джакомо Казановы, чем, кстати, местные жители весьма гордятся. Знаменитый итальянец провел здесь последние годы жизни, здесь он писал свои мемуары, в которых, между прочим, Врсар упомянут. Именем Казановы названа одна из улиц города, вполне вероятно та, на которой он и жил. Если это так, то понять – в каком именно доме, труда не составляет. На улице Джакомо Казановы их всего три и только один внешне соответствует нужному времени постройки.

И все-таки современный Врсар, прежде всего, туристический город. Побережье так плотно застроено отелями, апартаментами и кемпингами, что истрийские населенные пункты часто плавно переходят один в другой. Врсар, например, переходит в Фунтану. По автомобильной дороге между ними километров пять-семь, с колокольни Святого Мартина видна аналогичная колокольня в Фунтане. При этом береговая линия – это сплошные караваны палаток и трейлеров, отделенных друг от друга только легкими сетчатыми оградами, часто со сквозными проходами. В каком месте кончается юрисдикция одного города и начинается зона ответственности другого, знают, наверное, только муниципальные службы.

Набережная Врсара – вечная сувенирная барахолка, характерная для любого курортного города вне зависимости от его размера. Личные наблюдения: очень много мелких сувениров, так или иначе связанных с морем – кулонов, брошек, всяческих звенящих висюлек, просто полированных ракушек и кораллов. На редкость мало спортивного инвентаря, что странно, учитывая грандиозное количество спортивных площадок на любой вкус. Правда, рядом с большинством из них работают пункты проката, где инвентарь можно арендовать, но там он не всегда хорошего качества, да и режим работы этих пунктов не слишком обременительный для персонала. Но в любом случае, основная статья доходов прибрежных лавок – тапочки для плавания. Без них на истрийском побережье в воду войти практически невозможно. Только если купаться с платформы и спускаться по лестнице, сразу в глубокое место, где нет шансов достать ногами дно.

Единственный замеченный нами общественный транспорт Врсара – “туристский влак”, автопоезд – паровозик с тремя вагончиками – каждые сорок минут объезжающий кемпинги и отели. Мы пользовались им от случая к случаю, в основном тогда, когда возвращались из Врсара с детьми, но для многих отдыхающих – это единственная возможность (кроме такси, конечно), сколько-нибудь быстро добраться до моря. Скажем, “Вилла Врсар” — целый микрорайон разнотипных апартаментов – находятся примерно на таком же расстоянии от Врсара, как и Коверсада. Только не вдоль берега, а вглубь. В результате, нам, чтобы влезть в воду, надо было пройти метров триста, а жителям “Виллы Врсар” километра полтора. После этого я готов поверить в дешевизну части хорватских апартаментов, только жить там никому бы не рекомендовал.

А вот междугородних автобусов в Истрии почти нет. Точнее, они есть, но ходят они крайне редко и серьезной транспортной нагрузки не несут. Мы ими не только ни разу не воспользовались, но даже врсарскую остановку не нашли.

Не сильно и искали, впрочем…

3. Коверсада.

На пляж! На пляж!

Вот уж с чем, а с “на пляж” мы чаще всего несколько запаздывали. Жить две недели большой компанией в трехкомнатных апартаментах, это – замечательно, но координировать каждое утро подъем и завтрак двоих детей, дело хлопотное. Особенно, если вставать и завтракать они не сильно-то и хотят.

Уж сколько раз твердили мы сами себе: приезжаешь в местность с непривычным климатом, первым делом смотри, как уживаются с ним местные жители. Это – опыт поколений, в конце концов. И если персонал кемпинга начинает греметь инвентарем в начале седьмого утра, то это не от большого служебного рвения, а исключительно по необходимости.

В июле на Адриатике подниматься с постели надо как можно раньше. Чтобы уже часов в семь если не расположиться у моря, то, по крайней мере, к морю отправиться. Мы пережили две утренних грозы, но стоило подняться солнцу, волнение моментально успокаивалось, а нагнать к берегу по настоящему холодной воды там, кажется, просто невозможно. Просыпающиеся к полудню рискуют получить не столько качественный загар, сколько обгорелые плечи и массу негативных эмоций. После полудня с пляжа наоборот надо уходить и прятаться под любую доступную крышу – если далеко до апартаментов, ресторан с кондиционером тоже подойдет.

С двенадцати до шестнадцати часов жизнь на побережье замирает. У местных жителей это время сиесты, когда не работают ни учреждения, ни магазины. Даже некоторые ресторанчики предпочитают в это время закрыться или просто начинают работать ближе к вечеру. Отдыхающие, в большинстве своем, такое поведение перенимают и тоже стараются без причины на раскаленные улицы не выбираться.

Настоящее купальное время — утро.

Искупаться в Коверсаде есть где и детям, и взрослым. Основным местом отдыха в кемпинге считается насыпной пляж напротив острова, недалеко от ограды “Петалона”. Строго говоря, пляжи туркомплексов переходят один в другой, хотя скалистая перемычка между ними все-таки имеется. Переплыть к соседям можно – перейти нет. Собственно, только на этом пляже во всей Коверсаде стоит вышка спасателей, только здесь вывешен синий флаг экологической чистоты. Спасатели, правда, в основном занимаются своими делами – изгиб берега таков, что высокого или беспорядочного волнения в лагуне практически не бывает. Да еще мостик, соединяющий кемпинг с одноименным островком, служит чем-то вроде дополнительного волнолома. Из недостатков – сходы в воду здесь только для взрослых. Или, точнее, для умеющих плавать. В море отсюда спускаются даже не платформы “языки”, а просто вертикальные лестницы, как в бассейне. Зато есть волейбольная площадка, площадка для петанка, шезлоги и зонтики, рядом пункт проката велосипедов. Так что загорающих на пляже много, а вот купающихся почти нет.

Купаться гости Коверсады предпочитают на острове.

Не был бы остров так далеко от Блесички, мы проводили бы на нем большую часть купального времени. Пляж здесь единственный и не очень большой (точнее, он длинный, но очень узкий – от силы метров пять от кромки воды до бетонного ограждения), но, вот парадокс, места хватает всем. Многие, правда, спускаются в воду просто с камней, но это не очень удобно и не слишком безопасно – все-таки дно Адриатического моря крайне каменистое и неровное. Всем хватает места и для обычного пляжного ничегонеделания – остров совершенно низменный, поросший пиньями и редким кустарником. Расстилай коврик где хочешь – в тени или на солнце – и добивайся как можно более ровного загара.

Кстати, о ровном загаре. Стиль одежды в Коверсаде абсолютно демократичный. Хочешь быть раздетым – будь, хочешь оставаться в одежде, твое право. В конце концов, человек вполне может приехать сюда «за компанию» с друзьями или родственниками и принципов FKK не разделять. В день приезда мы несколько часов ждали, когда наши апартаменты, наконец, приведут в порядок, болтаясь по кемпингу «в чем из Москвы приехали», то есть по местным меркам чуть ли не в зимней одежде. И никто на нас пальцем не показывал, вслед не оборачивался. Именно поэтому молодые люди в плавках до колен и дамы в купальниках смотрятся здесь так же гармонично, как и основная масса туристов, проводящих время обнаженными. Исключение составляют разве что девушки топлесс, но при этом в трусиках-стрингах, ничего не прикрывающих, но оставляющих белые полоски. Впрочем в Коверсаде, и это никого, кроме них, не касается.

Вход в воду с островного пляжа – галечный. Причем это – единственное место, где галька обточена водой до состояния гладких закругленных камешков. Для Хорватии это – нехарактерно. Чаще здесь можно встретить изъеденные водой и ветром известняковые скалы, которые как раз и представляют наибольшую угрозу для ног купальщиков. А потому – тапки обязательны, иначе уберечься от всевозможных ссадин и порезов невозможно.

Третий оборудованный пляж Коверсады – детский. Вполне себе «лягушатник»: лагуна в форме подковы, – мелкая настолько, что шестилетнюю Киру в нее можно было запускать почти безбоязненно. Так, посматривать, чтобы смелость человека, только что научившегося плавать, не переросла в самоуверенность. Здесь дети отлично проводят время между собой, невзирая на языковые различия, понимая друг друга так, как могут понимать, наверное, лишь дети. У Киры, например, завязалась дружба с Челси — ровесницей из Австрии. Вместе они ловили улиток и рачков, вместе «рассекали» по заливу сначала в нарукавниках, а потом и без. Общались часами, разговаривали без умолку. До нас доносилось только то, что они повторяют слова и фразы друг за другом и ничуть от того не комплексуют. Пытать нас Кира начинала исключительно утром и вечером – как правильно с подругой и ее родителями поздороваться.

От моря «лягушатник» отделен каменной дамбой с единственным небольшим окошком, так что к вечеру температура воды здесь больше всего напоминает подогретый суп.

В целом же, человек, чувствующий себя в воде уверенно, может искупаться практически по всей береговой линии Коверсады. Мы обошли полуостров вдоль кромки моря: в двух-трех местах каменная тропинка прерывается нагромождением скал или густой растительностью, еще в нескольких – причалами лодок и спортивных катеров. Остальные, без преувеличения сказать, километры берега, это лестницы-сходы и сходы-платформы, бетонные «языки». Не всегда удобные – некоторые явно не ремонтировались с момента постройки – лет сорок – но это и не важно. Высоких волн в Лимском канале практически не бывает, дно уходит вниз почти отвесно – и каков, в результате, под тобой его рельеф – уже никого не интересует.

Что приятно – места для парковки моторных лодок, спортивных катеров и прочего разнотипного водного транспорта здесь не только строго оговорены, но еще и обозначены канатами, внутрь которых заплыть на моторе было бы весьма затруднительно. Главное, не забираться за буйки по собственной инициативе.

А еще не обращать внимание на прогулочные теплоходы, подходящие к Коверсаде почти вплотную. Лучше рукой помахать…

4. Бриони. Рыбный пикник.

Так вот, увидите неторопливо проплывающий вдоль Коверсады теплоход, со столпившимися вдоль борта туристами – расслабьтесь и помашите рукой. Хорошо еще поздороваться по-русски, потому как можно не сомневаться – большинство «наблюдателей» — соотечественники. К сожалению, для многих такие «проезды», как бесплатное кино «детям до шестнадцати». Экскурсовод Яна, проводившая у нас автобусные экскурсии, после того, как мы сели, сказала что-то вроде: «А это – кемпинг Коверсада… э… один из самых крупных и известных в Европе»… Ну, спасибо и на том…

Но морские прогулки в Истрии, конечно, популярнее автобусных. Это заметно и по количеству туристов, записывающихся в те или иные поездки, и, конечно, по количеству корабликов на пристанях всех сколько-нибудь заметных городов. Мы выбрали две поездки – рыбный пикник и экскурсию на Брионские острова.

Бриони – это целый архипелаг из четырнадцати островов. Двух больших и россыпи малых, которые впрочем, ничем не отличаются от сотен таких же, рассредоточенных по всему хорватскому побережью. Национальный парк на Вели Бриони был образован в 1983 году, а до того на острове находилась загородная резиденция Президента Югославии Иосипа Броз Тито. Здесь он принимал глав иностранных государств, здесь устраивал быт по своему усмотрению. Дело в том, что Тито был большим любителем редких и экзотических животных, а потому отвел часть острова под сафари-парк. Зоопарк, но такой, в котором животным отведены не клетки или вольеры, а огромная огороженная территория, внутри которой они перемещаются как угодно. Своеобразная имитация свободы. Это, конечно, относится к животным, безопасным для человека. Слоны, а до недавних пор и львы, содержатся все-таки в клетках. Хотя бы из техники безопасности. Туристов через сафари-парк возят на автопоезде, и много времени такая поездка не занимает. Минут 10-15. Мимо страусов, жирафов, всяческих копытных, гуляющих вдоль дороги или по дороге. Что успел разглядеть, то – твое. Ходить по территории парка пешком имеет право только персонал. Что правильно – для того, чтобы устроить себе локальный «парк юрского периода» тиранозавры не обязательны – достаточно пары рассерженных зебр.

Так случилось, что на Бриони мы присоединились к англоязычной экскурсионной группе. Не то, чтобы русской не было – их было даже две. Человек по шестьдесят каждая. Разительный контраст с Коверсадой, где мы русского языка практически не слышали. Посмотрев на эти толпы мы решили, что послушать экскурсовода по-английски нам вполне по силам, тем более разомлевшим на жаре детям было уже все равно какой язык не слушать. Не прогадали. Девушка говорила небыстро, слова выговаривала четко. Вероятно, англичане слышали ее акцент, но для нас понять человека, для которого английский – не родной, всегда проще. По одним учебникам учились, что в Хорватии, что в России.

А вообще, Бриони – это очень красивый и разнообразный парк, лабиринт тропинок, идущих вдоль каменных пластов – местами природных, местами искусственных. Ради них сюда ехать стоит, ради музеев – нет. Их и музеями-то назвать сложно. Несколько залов чучел животных – из этих помещений мы вылетели пулей, так сильно там пахло формалином, да еще фотовыставка «как Иосип Броз Тито любил Югославию». К нему хорваты, кажется, продолжают относиться с уважением, называют «президентом Федеративной республики Югославия», в названии которой тихонько пропускают слово «социалистический». Только сафари-парк несколько смягчает ситуацию.

Здания, бывшие когда-то президентской резиденцией, перестроены ныне в дорогие отели. Для очень спокойного и комфортного отдыха. Поскольку выехать с Бриони можно только по воде, большинство отдыхающих отсюда, по всей видимости, никуда и не выезжают. Ну, или нанимают частные яхты – не толкаться же в катерах с туристами. Когда кто-то из англичан спросил девушку-экскурсовода – насколько дорогие здесь отели, она только руками развела: «Ай донт ноу, бат вери экспенсив…»

Кстати, «толкаться» в катере не пришлось. Видимо, Бриони – место статусное и плохих судов сюда не ходит. Мы плыли на отлично оборудованной морской яхте, рассчитанной человек на 200, и нельзя сказать, чтобы она была заполнена до отказа. Возможно, именно это и повлияло на наше решение поехать на «рыбный пикник», еще одну популярную морскую забаву, предлагаемую в Истрии повсеместно.

Скажем сразу: «fish picnic» поездка совершенно бестолковая и утомительная.

Программой мы заранее интересоваться не стали – какая разница, знали только, что предполагается обед из свежей рыбы. По своему болгарскому опыту надеялись, что «свежая рыба» (или хотя бы ее часть – ради спортивного интереса) будет выловлена на месте участниками пикника. Но, нет. С надеждами о рыбалке пришлось расстаться уже в тот момент, когда мы увидели подваливающий к причалу Врсара катер.

Во-первых, он оказался очень большим, а это означало, что никакой рыбной ловли с таких высоких бортов быть просто не может. Во-вторых, в отличие от плавания на Бриони, катер был действительно переполнен, так что первым делом для нас стало найти свободные места, а уж потом думать об отдыхе, пикнике и прочем приятном. Далее все пошло совершенно стандартно. Нас покатали по Лимскому каналу, мы впервые побывали в роли тех, кто ежедневно на нас смотрел, увидели Коверсаду с воды. Оказалось не слишком интересно – хотя Блесичку Кира рассмотрела с пристрастием, пытаясь увидеть наш домик. Затем катер неторопливо (это вам не яхта, секунд за двадцать выходившая на глиссирование) взял курс на Ровинь, где нас действительно накормили очень приличной скумбрией. А потом на два с половиной часа выставили с кораблика «погулять» — команде надо было накормить вторую часть туристов в ограниченном пространстве салона.

Погуляли. Побродили по сувенирным рядам, купили головку сыра Пармезан, которую потом благополучно привезли в Москву. Кира порезвилась на раскаленной детской площадке. Глядя на нее, мы окончательно убедились в правоте тех, кто не советует ездить в однодневные поездки в Венецию, как бы заманчиво это не звучало. Попасть в город на несколько самых жарких дневных часов, значит испортить впечатление о нем очень надолго.

Из Ровиня группа поехала купаться на остров Красный – Црвени Оток. Зачем – совершенно непонятно. Каждый, кто был в этот момент на катере, отлично искупался бы рядом со своим отелем. Однако, мы получили еще один «экспириенс»: единственный раз за всю поездку искупались… в купальниках и плавках. FKK пляж на острове тоже есть, но дойти до него с уставшими детьми, мы физически не смогли.

Купались на пляже островного отеля. Как же, наверное, достали его обитателей бесконечные туристические группы, ежедневно высаживающиеся на остров!

5. Коверсада. Порядки и беспорядки.

В Коверсаде у нас родился афоризм: “Мы были в разных странах и видели разный персонал. Но эта страна — единственная, где люди не хотят работать даже за деньги”…

Сказанное относится, разумеется, не столько к кемпингу, сколько к Хорватии вообще. При общем доброжелательном отношении к туристам, иногда нам казалось, что все здесь пребывает в перманентной спячке.

Первый день. Так получилось, что в кемпинг мы приехали около девяти часов утра. С двумя детьми, не спавшими целую ночь, поскольку самолет вылетал из Домодедова в шесть. Номер был свободен, но его убирали. Убирали в десять, в двенадцать, в два… Не помогали ни увещевания, ни предложения ускорить процесс с помощью дополнительной купюры. Просто они так привыкли работать. Мы успели погулять по Коверсаде, распугивая туристов своими темными джинсами и рубашками с длинным рукавом, перекусить в ресторане… Нет, мы все понимаем, работы у горничных много, но почему нельзя начать уборку именно с тех апартаментов, рядом с которыми уже несколько часов изнывают на жаре двое сонных шестилеток – выше нашего понимания. Заселились мы, в результате, в четвертом часу.

А вот еще две истории о местном “ресепшн”. Приехали мы вшестером и, вполне естественно, жили в разных режимах, передавая друг другу единственный ключ от входной двери. Иногда для “передачи” его приходилось оставлять и на ресепшн. Проблема оказалась в том, что диспетчерская не только закрывалась в девять часов вечера, но и устраивала себе перерыв на обед. В конце концов, ключ мы стали оставлять на балконе номера, прикрывая его какой-нибудь сохнущей вещичкой, благо жили на первом этаже. Или еще! На внешней проходной кемпинга стоял автомат, где в жару можно было “разжиться” прохладным напитком. Просим служащего разменять купюру в двадцать кун на пятикуновые монеты. Парень быстро достает требуемое из стола, но тут к нему подходит коллега и завязывает разговор. Молодой человек мгновенно забывает о нас, о монетах, о работе, поворачивается к стойке спиной и начинает веселый “треп”, продолжая при этом сжимать деньги в пальцах. Нервное покашливание никакого действия не возымело. Пришлось за рукав подергать.

И так во всем. Вам рады помочь, но только до того момента, пока для этого не приходится “напрягаться”. Причина показалась нам очевидной после одного случая.

Мы с Наташей решили прокатиться по окрестностям Врсара на велосипедах и взяли их напрокат прямо в Коверсаде. Заплатили за четыре часа, отдали водительские права в качестве залога и поехали. Откатались около трех, – время было послеобеденное, и выдержать на солнце больше мы не смогли. Подкатили к пункту проката, и тут с удивлением обнаружили, что отдавать технику некому. Окошко было открыто, компьютер работал, только рядом никого не было. Мы искали “прокатчика” тридцать минут. Мы оббегали все теннисные корты и поля для мини-гольфа. Мы успели вспомнить весь набор ненормативной лексики русского, английского и сопутствующих языков. Официанты примыкающего к прокату бара пожимали плечами и говорили, что это – не их работа и не их проблемы. Наконец, парень появился откуда-то со стороны пляжа и, лучезарно улыбаясь, спросил – все ли было отлично. Когда Наташа намекнула, что его опоздание – лишние полчаса оплаты беби-ситтера, прокатчик напрягся: перспектива “попасть на деньги” его явно напугала. Но когда мы пообещали пожаловаться в администрацию Коверсады, молодой человек моментально расслабился, и снисходительно кивнул: жалуйтесь.

Реакция вполне показательна. Маловероятно, что в небольшом городке, где все друг друга знают, а большинство горожан – еще и родственники, жалобы туристов рассматриваются всерьез. Ну, пожурит дядя – начальник проката – нерадивого племянника, ну, посмотрит строго… На том все и кончится. Вот если “племяннику” за работу не заплатить – это могло бы быть серьезно. Но в Хорватии предпочитают предоплату.

Вообще, есть масса моментов, отличающих жизнь в кемпинге от жизни в отеле. Например, в Коверсаде очень чисто. Бумажки выбрасываются в урны, никто не мусорит на тротуарах. Потому что все знают: никто не подойдет и за тобой не уберет. Здорово, между прочим, получается. Хорошо дисциплинирует. Или другой житейский момент. Мы долго не могли понять, – как сдать грязное постельное белье и полотенца. Оставляли чаевые в вазочке на столе, уходили на время всеобщей уборки. Не помогало. Оказалось, что белье следовало просто вынести на крыльцо, – оттуда его и забирали. А уж застилать постель – дело отдыхающего.

О дресс-коде Коверсады (точнее, его полном отсутствии) уже было сказано. Обнаженным можно ходить по всей территории комплекса, кроме… нескольких ресторанов и двух супермаркетов. Почему – осталось для нас неразрешимой загадкой. Причем, никто не требовал одеваться в магазин каким-то определенным образом: мужчинам хватало трусов или просто обернутого вокруг бедер полотенца, женщинам – того же полотенца или парео. Топлесс персонал супермаркетов вполне приветствовал. В результате, пляжную сумку ежедневно приходилось комплектовать пусть минимумом, но все-таки одежды. Зачем – совершенно непонятно. Наташа, например, заворачивалась в совершенно прозрачный фиолетовый платок, который отсутствие одежды больше подчеркивал, чем скрывал.

То же и с ресторанами. Например, ресторан “Блесичка” в самом центре кемпинга, позиционируется как строго текстильный. К этому привыкли, и никто не пытается войти раздетым даже на открытую веранду. Статус ресторана на острове более неопределенный. Обнаженность на нем тоже, вроде бы, впрямую не поощряется, но войти туда в полотенце или легкой накидке можно совершенно свободно. Потом туристы делают вид, что полотенце слишком мокрое или просто случайно сползло, а официанты делают вид, что ничего особенного не происходит. И ведь действительно, ничего особенного – учитывая, что в пяти метрах от ресторана люди купаются без всяких текстильных условностей. Ну, а спортбар около теннисных кортов и площадок для пляжного волейбола, натуристский вполне официально.

Сказать, что “магазинные костюмы” как-то сильно мешают жить нельзя. Но несколько раз нам приходилось идти в супермаркет специально – просто из-за того, что вся одежда оставалась дома. И уж совсем забавная картина, увиденная нами в первый же день и повторявшаяся ежедневно. Человек подходит к магазину, надевает трусы. Через несколько минут выходит, снимает трусы и спокойно идет дальше.

6. Города и городки. Поездки по Истрии.

В Истрии есть на что посмотреть. При всей похожести маленьких средневековых городов, за две недели надоесть они не успевают. Тем более, бывать в них ежедневно все равно не получится. Собственно, пути здесь всего два: взятый напрокат автомобиль или организованные турфирмой экскурсии. Второй путь легче, первый – эффективнее.

Путешествовать летом по Истрии, по понятной причине, можно только по утрам и вечерам, пережидая дневную жару дома. Благо, расстояний, по российским меркам, здесь практически нет и провести в дороге больше часа невозможно. Жару мы прочувствовали на себе, поскольку пользовались официальной экскурсионной программой. Оттого и впечатления от Истрии у нас получились несколько размазанными. Слишком уж мало времени туристам дается на посещение того или иного города. Можно успеть пробежать по улицам, но хочется-то по ним прогуляться. Спокойно и неторопливо, на что настраивают узкие улицы и древние стены.

Например, в Пуле мы успели увидеть только Амфитеатр Веспасиана – одну из крупнейших сохранившихся римских арен, и кусочек Старого города. Именно увидеть, а не посмотреть. Время экскурсий жестко лимитировано, а программа включает в себя посещение нескольких городов за одну поездку. Сорок свободных минут мы провели напротив главных городских ворот за отпаиванием изнывающей на солнце дочери молочным коктейлем на фоне уличного концерта ансамбля индейцев. Как мы немедленно с ехидством предположили – наследников Гойко Митича, подрабатывающих таким образом в перерыве между съемками. Причем я буду не прав, если скажу, что удовольствия от поездок мы не получили. Но все же, в следующий раз, постараемся обойтись своими силами.

К тому же нам сильно “повезло” с экскурсоводом. Красивая девушка Яна, приставленная к нам на обе поездки местным оператором SKI-tours, была весела, мила и предупредительна. Вот только ее экскурсии были рассчитаны на тех, чье образование остановилось в младших классах средней школы. Или ей просто не хватало словарного запаса. При этом Яна позволяла себе беспрерывно, буквально на полуслове, останавливаться, вести длинные посторонние разговоры по сотовому телефону и заниматься массой личных дел. Скажем, на рынке Пулы она покупала подушки. А группа стояла и ждала. Это было тем более странно, что на все попытки туристов “оторваться” и погулять по городу самостоятельно, Яна реагировала очень обидчиво и даже зло. Апофеозом демонстрации Яниных талантов стало исполнение ею песни “Миленький ты мой” прямо в автобусе, по дороге в Ровинь. Не знаю как у других, а у меня это ничего, кроме раздражения, не вызывало.

А Хорватия очень красива. Даже если просто бесцельно гулять по улицам, заглядывать во дворики, рассматривать фасады с полустершимися гербами, попадать в тупики и выходить из них совсем другими путями. Почти у каждого из многочисленных городков есть как своя прелесть, так и своя специфика, о которой неплохо бы знать заранее. Например в церкви Святого Блажа в Водняне, где за двести лет образовался целый музей мощей святых, жесткий фейс-контроль, а потому в шортах, майках и коротких юбках туда могут и не пустить. А в колокольне церкви Святой Еуфемии в Ровине, самой высокой в Истрии, огромные – наша почти семилетняя Кира едва ли поднялась бы сама — деревянные ступени не ремонтировались уже минимум полвека и пребывают сейчас в катастрофическом состоянии. Нас хватило на один лестничный пролет, после чего мне стало по настоящему страшно, и мы повернули обратно.

Кстати, в городках, удаленных вглубь территории Истрии, дневная жара переносится несколько легче. Возможно, из-за меньшей влажности. Туристическая программа чаще всего предлагает два таких города: Грожнян и Мотовун.

Грожнян: город – замок, город – крепость. По последней переписи населения в нем постоянно проживает восемьдесят пять человек. Судя по всему, каждый житель имеет в Грожняне не квартиру, а целый дом. Может быть даже не один. Грожнян – город художественных галерей. Во всяком случае, магазинчиков с разной сувенирной ерундой я насчитал не меньше полутора десятков. И почти перед каждым сидел почтенного возраста хорват и мастерил что-то, что потом продавали его дети и внуки. Кустарный промысел – основной летний доход грожнянцев – зимой туристы сюда не ездят.

Мотовун расположился на вершине горы. Он чуть больше и чуть солиднее. Центральная площадь, используемая каждое лето под фестиваль любительского документального кино, два пояса каменных городских стен, дома, немногим от этих стен отличающиеся. Множество арок и ворот с венецианскими львами на фронтонах. Причем некоторые львы держат в лапах открытые книги, а некоторые – закрытые. Значит, город строился и развивался как в мирное, так и в военное время. Что интересно – в Мотовун ведет единственная дорога – серпантин, хоть пиши герметический детектив в стиле Агаты Кристи. Странно, если никто из местных хорватских литераторов до сих пор не догадался. Впрочем, может по всей Хорватии таких городов – масса, просто мы об этом не знаем.

А еще Мотовун – центр истрийского промысла трюфелей. Местный лес – Мотовунска шума – единственное, помимо Франции, место в Европе, где растет этот редкий гриб. Здесь же трюфели обрабатывают и продают.

Должен официально заявить: спагетти с трюфелями и сыром пармезан – отличная штука. Чтобы в этом убедиться, надо привезти баночку трюфелей домой. И вспоминать потом Хорватию еще и на вкус.

7. Коверсада.

Еду мы готовили сами.

Собственно, мы этого хотели. Точно знали, что едем в апартаменты, укомплектованные кухонным уголком и полным набором столовой посуды. Точно знали, – зачем это делаем. Накормить двоих маленьких детей не всегда просто даже в ресторане, а уж не слишком разнообразный гостиничный шведский стол, вовсе беда. Проверено практикой.

Из Москвы мы прихватили некоторое количество моментальной овсяной каши с разными наполнителями и были абсолютно правы. Дело даже не в том, что две недели мы ими завтракали, – нашли бы, чем перекусить. Главное – в местных магазинах набор круп ограничивался рисом, перловкой и массой всяческих макарон. Кухня в Истрии, совершенно понятно, итальянская, а она разнообразием злаковых не отличается.

В первые же дни отдыха стало понятно, что супермаркетами Коверсады можно пользоваться только для развлечения. Хорватия – не дешевая страна, это мы знали, но специфичность кемпинга наложила отпечаток на цены. В магазинах Коверсады они не просто высокие – они запредельные. Вот мы и развлекались: печенье к чаю, сок на пляж, пиво с мальвазией для вечерних посиделок, – это пожалуйста. Но не мясо и не овощи. Зелень мы приносили с внешней проходной кемпинга, где стоял лоток от ближайшего фермерского хозяйства. Прекрасные овощи и фрукты, при этом просто копеечные, по хорватским меркам.

С мясом и рыбой тоже все решилось как нельзя лучше.

Во время первой же прогулки по Врсару мы обнаружили два небольших магазина, расположенных почти напротив друг друга – рыбацкую и мясную лавки. Открывались они в семь утра и торговали – одна только что сгруженным с рыбацких шхун уловом, другая – свежайшим мясом, привезенным с соседних ферм. Заранее предугадать, что будет продаваться в “рыбарнице” было невозможно, – что поймали, то и выложили. Так что за две недели мы имели возможность попробовать почти весь набор прибрежной адриатической рыбы. От похожей на карасей мелюзги, до морского черта, морского петуха и осьминогов, превращенных нами в плохо пережевываемые шланги. Впрочем, покрошенные в салат они пошли отлично.

Откуда привозили мясо мы, конечно, не выясняли. Но оно было таким свежим, что его достаточно было просто бросить на сковородку.

Главное – вовремя проснуться и не лениться…

8. Врсар. Филологическое, банковское, политическое.

Нравится нам сербско-хорватский язык. Ясный он и конкретный.

Выходим на врсарскую набережную и читаем: “Банка Загребачка”. Все замечательно, особенно если быстро понять, что “загреб” это – “богатство” (помимо названия хорватской столицы). Тогда и название банка начинает казаться вполне правильным. Но как звучит, а!

Или еще одно финансовое учреждение: “Превредна банка Загреб”. Несколько дней мы дружно посмеивались над странным названием, пока Наташа не взялась изучать надписи на банальной бутылке местного растительного масла. Тогда и выяснилось, что “вредность” по-хорватски – “ценность”.

Кстати, шутки шутками, но ведут себя местные банки действительно довольно “превредно”. Отдыхавшая вместе с нами, наша подруга Ольга дважды получала переводы Western Union, и оба раза это было сопряжено с большими трудностями. Расплатиться же во Врсаре кредитной картой и вовсе занятие бесперспективное, разве что снять наличные с банкомата.

Свой след на отношение к языку и культуре отложила в Хорватии и недавняя война. Мало того, что язык перестали называть сербско-хорватским, так еще и все надписи “для сербов” пишут теперь отдельно. Очень странно видеть, например, на шампуне руководство “для Хорватии и Боснии”, а ниже “для Сербии”. Такое же – слово в слово, – но все равно в стороне. Еще и какой-нибудь румынский или болгарский текст поставят между.

Запутались хорваты и в национальном самоопределении. Экскурсовод Яна долго, нудно и путано рассказывала, что хорватские ученые до сих пор не пришли к заключению, кем этнически являются хорваты и откуда они пришли на Балканы. Видимо, браться Кий, Щек (чех, то бишь), и Хорив, заодно со всей “Повестью временных лет” для хорватских ученых больше источник не авторитетный.

Скорее всего, через несколько лет местные историки займутся, наконец, делом, тем более, неизученных средневековых памятников здесь столько, что хватит не на одно их поколение. Надо только подождать.

9. Коверсада.

По вечерам дети отправлялись прыгать на батуте.

Нормальном таком батуте; достаточно мягком чтобы не бояться травм, достаточно эластичном, чтобы удовольствие получал даже пяти-шестилетний ребенок, при этом упругом настолько, чтобы выдерживать взрослого. Больше одного раза Наташе с Ольгой, попрыгать, правда, не пришлось: ажиотаж был немалым, а аттракцион все-таки детский. Но Кира с Олегом “оттягивались” ежевечерне.

Посмотришь со стороны – технологичных детских развлечений в Коверсаде не так уж и много. Кроме батута и велосипеда и вспомнить-то нечего. Но дети – сами себе развлечение, а недостатка в стационарных детских площадках в кемпинге нет.

Вот и носятся с утра до ночи по Коверсаде разноязыкие стайки всех возрастов и степеней загорелости. Знакомятся, дружат, играют, общаются. В этот раз Кира ни к одной из компаний не примкнула.

Что-то будет через год!

10. Врсар. Рестораны.

Есть во Врсаре и звездное место. Во всех отношениях. Ресторан «Stella».

Он расположен не на первой линии. Наоборот, спрятан за домами так, что с набережной видна только вывеска, и то – еще надо знать, куда смотреть. И меню здесь вполне стандартное – никаких особых изысков, все как у конкурентов. При этом в «Стелле» по вечерам собирается очередь из желающих посетить именно этот ресторан.

«Стелла» – одно из немногих во Врсаре мест, где персонал отлично обучен, работает скоординировано и быстро. Даже так: работает, а не делает вид!

Правда, знакомиться с хорватским общепитом мы начали на второй день отдыха в другом месте – ближе к набережной. В ресторане «Miramar» оказался свободный столик, туда и сели. Выпили дежурный кувшин Мальвазии, съели рыбную тарелку на две персоны и как раз засобирались обратно в кемпинг, когда на горизонте показалась гроза. Намокнуть мы не боялись, но надо видеть южные грозы, когда вода льет стеной, а молнии не сверкают, а непрерывно светят. Почувствовать тропический ливень на себе, да еще ночью, нам привлекательным не показалось, и мы попросили девушку-администратора вызвать такси. Ничего вызывать администратор не стала. Просто взяла и отвезла нас в Коверсаду сама. Да не до внешней проходной, а прямо до Блесички. И денег за это не взяла, хотя ей честно предлагали. Чем-то мы ей, наверное, понравились.

Так что в «Мирамаре» тоже было совсем неплохо. Но на следующий день мы побывали в «Стелле» и не ходили больше уже никуда.

Из «Стеллы» не видно моря. В «Стелле» тесновато. Но это с лихвой компенсируется душевностью и какой-то неформальностью в отношениях между гостями и персоналом. Чего раньше мы на курортах не видели.

Когда мы появились в «Стелле» второй раз, на нас обратили внимание. Рассчитаться по счету к столику подошел не официант, а лично управляющий ресторана. Когда появились в третий, после ужина нам предложили «комплимент» — по рюмке Граппы, итальянского виноградного самогона. Граппу мы не допили, сославшись на то, что она слишком крепкая. Тогда в следующий раз нам принесли «Крушковац» – местную разновидность сладкого грушевого вина – со льдом, оказавшийся удивительно вкусным. И приносили его с тех пор каждый раз, когда кто-нибудь из нашей компании перекусывал в «Стелле».

В последний перед отъездом день на наше «Good-bye till next year» из подсобки ресторана выскочили почти все официанты, управляющий, может, и повара – даже как-то неудобно стало. И приятного путешествия пожелали, и настроением поинтересовались, и, естественно, на следующий год приехать пригласили. Было очень приятно.

Но и это еще не все! Оставшейся после нас еще на неделю Ольге, в «Стелле» начали сознательно занижать счета. То есть, ненавязчиво «забывали» посчитать налоги или приносили что-нибудь «как бы» в качестве бонуса. Что в отсутствии у Ольги больших денег было более чем кстати…

11. Коверсада.

Чтобы успеть на автобус в аэропорт мы встали в полпятого утра. Встали вдвоем, – не было смысла будить Киру так рано.

Вышли на улицу, последний раз прогулялись по предрассветной спящей Коверсаде.

Где-то почти у горизонта двигалась цепочка неярких огоньков: рыбацкие лодки возвращались в порт. В ближайших кустах деятельно «шарились» дрозды – как будто они вообще никогда не засыпают. Мимо нас неторопливо прошагал заяц – говорят, ночью они ходят по кемпингу толпами и присутствие нескольких тысяч отдыхающих их нисколько не смущает.

Мы провели в Коверсаде две замечательные недели.

Накануне мы выходили фотографироваться. Прошли по центральной улице кемпинга, где Наташа попозировала у ресторана, супермаркета и газетного киоска. Постояли под оливами в спортивном городке, посмотрели на море с веранды заброшенного ресторанчика в греческом стиле. Добрались до самого края Коверсады со стороны Лимского канала и искупались в зеркально спокойной прозрачной воде.

Днем Кира сидела в море почти без ограничений, столько, сколько хотела, а мы оттягивали вечернее купание, как только могли. Последний раз спустились к воде, когда солнце уже почти село и с грустью ловили последние лучи, последние волны, последние минуты.

Нам было здесь хорошо. Настолько, что через год мы, скорее всего, вернемся в Коверсаду, чего до сих пор никогда не делали, предпочитая разнообразие.

Да и управляющему «Стеллы» мы пообещали вернуться. А слово надо держать!

(с) Андрей Крайнов

16-30 июля 2005 года. Коверсада.

Август 2005 года. Москва.