Все началось с этой странной женщины, которая являла собой смесь громоздкой гром-бабы и властолюбивой ревнивицы. Опасное сочетание. Она навела панику на вагон, грозно заявив, что белье продавать будет только первые 50 км. А потом уж, как хотите. Но ведь стоило, стоило насторожиться, когда выяснилось, что поезд вместо положенных 8-ми идет добрых 11 часов, притом поезд еще и Мурманский. Надо было насторожиться еще тогда, когда выяснилось, что поезд приходит в 4-18 утра, а автобус за нами хорошо если приедет. К 6, в смысле. И почему мы не насторожились?..

Итак, все началось, когда слоноподобная (да простят мне такое сравнение эти умнейшие животные) дама пожалела кипяточку, за что и была сильно поругана в наших кругах. Поезд, как оказалось, был из тех, кто всех всегда пропускает. Особенно такая вежливость вдохновляла на каком-то лихом полустанке, затерянном среди новгородских лесов, где мы простояли часа полтора… Два раза.

Итак, Ленинградский вокзал, 4-18 утра, сорок студентов в зале ожидания пытаются прикинуться хотя бы бомжами, чтобы сойти за местных. Вроде бы получается. В 6 появляется гид со сложно произносимым отчеством Всеволодна. Как потом выяснилось, уж лучше бы не появлялась… Загружаемся в автобус с гордой табличкой под лобовым стеклом «Автобус сборной Канады по хоккею». Неплохо, да?

Первые впечатления о Москве по дороге к отелю: колоритные бомжи на газоне перед вокзалом, огромная пробка в шесть утра и авария прямо перед носом. Это Москва «утро-рабочая».

У гостиницы «Ценральная» всего одно достоинство — она находится на Тверской. Одно это обстоятельство с лихвой перекрывает все оставшиеся недостатки (вроде второй комнаты нашего номера, подозрительно похожей на саркофаг с кроватью). А кому-то в придачу достается номер с видом на Кремль. Хотя крыши из нашего окна тоже вполне симпатичны.

На Красной площади уже выстроена сцена, трибуны и домик Ильича заботливо прикрыт растяжками с российским триколором. Сам же Ленин, на пару со Сталиным, неторопливо курят позади ГУМа. Александровский сад тоже закрыт, зато открыт прекрасный вид на марширующих там солдат. Сотни туристов, восхищаясь на двадцати с чем-то языках, торопливо достают камеры. Это Москва туристская. Оружия в Оружейной палате, оказывается, почти нет. Зато в изобилие дамские наряды (глядя на талии, сразу же захотелось либо сесть на диету, либо прикупиь корсет), кареты (огромное количество килограммов позолоты и лет человческого труда) и прочие произведения искусства. Шапка Мономаха, хоть и не большая, но, судя по количеству брильянтов, очень тяжелая.

Интересно, как часто сами москвичи посещают Кремль? Наверное, так же часто, как мы Петропавловку. Во всяком случае, внутри Кремля москвичей замечено не было. Там и русских-то не особенно много. Хотя и есть на что посмотреть. Первый раз Соборная площадь почти поражает и, уж точно, вызывает восхищение. На второй раз ощущения заметно притупляются. Третий раз пока не хочется.

Интересно, почему после двух часов ночного сна, да после сытного обеда, так хочется вздремнуть? Пару-тройку-в квадрате- часиков. Но мы же в Москву не спать приехали! Сговорившись с собственным организмом на тридцать минут здорового сна, отправляемся гулять дальше. В метро.

Пропускная способность московского метрополитена 2 млн. человеко-суток, а ежедневный оборот — 9 млн. Как им это удается? Вполне естественно, что попав в московское метро, тут же начинаем сравнивать его с Питерским.

Карта и протяженность. Конечно, больше, шире и длиннее. Но и запутаннее. Благо указатели висят везде и почти всегда в тему. Человеку, знакомому с любым другим метро (с отсутствием в анамнезе картогрофического критенизма и с картой в руках), заблудиться сложно. Хотя, надо заметить переход Александровский сад- , это жестоко. Метрошным новичкам лучше не соваться. Затолкают, «обласкают» и испортят настроение. Кстати, это тоже характерная особенность. Создается впечатление, что люди спускаются в метро и начинают торопиться еще сильнее, чем на поверхности. Шаг влево — шаг вправо и сразу слышится со всех сторон:

— Девушка, вы идете?

-Нечего стоять на дороге!

— Шевели ногами!

Встречаются и более колоритные высказывания. Добрее надо быть, дорогие москвичи. Да, и что это за странная привычка на переходах подталкивать впереди идущего кулаками в спину? Неужели, вы я вправду думаете, что он от этого пойдет быстрее? А еще в метро довольно грязно и неухожено. Особенно под вечер. Хотя, конечно, понимаю, слишком много народу, слишком большая территория и слишком мало рабочих рук. Что это я все о плохом, да о плохом? Есть очень красивые станции, новые поезда, да и метрошный мост через Москву-реку чего стоит. Но самое главное, конечно, это атмосфера. Совершенно особая — вечно спешащих москвичей, нерасторопных гостей столицы, оркестров в переходах и странного воздуха, пропитанного электричеством поездов, торжественностью станций, грубостью пассажиров и запахом булочек (кстати, тоже отличительная особенность — в Питере еду не то что на переходах, на станциях не продают. Я так полагаю, что все эти удобства для несчастных заплутавших в лабиринтах столичного метро). После посещения данного (чуть было не сказала «увеселительного») заведения для меня остались неразрешенными три вопроса: почему в Москве дежурный «У эскалатора», а в Питере — «ПО эскалатору»? Почему перроны на некоторых станциях уже, чем на других, если роют одной машиной? И наконец, почему на эскалаторе, движущемся наверх, надо вставать в один ряд по правой стороне? Неужели, кто-то так торопится, что бежит вверх? Это, знаете ли, выше моего понимания. Московский метрополитен — особый мир, который разительно отличается от всего на поверхности. И это не плохо или хорошо, это просто есть.

Район Останкинской башни, на которую мы вознамерились забраться, встретил мрачным серым небом, дождем с ветром и понурым белым воздушным шаром с синей корзиной. Желание полетать тут же смело почти шквалистым ветром. А на заборе, огораживающем башню, сиротливо висела небольшая табличка, где белым по синему было написано: Экскурсии временно не проводятся. Сразу и дождь стал холоднее и ветер сильнее и настроение хуже из-за такого грубого вмешательства в детскую мечту. Зато не так далеко обнаружилась другая воплощенная мечта — монорельсовая дорога. Высота второго этажа и такое ощущение, словно ты совершенно бесшумно летишь над улицей со скоростью 30 км/ч.

У метро прицепилась парочка московских гламурных вьюношей. Судя по выражениям физиономий, приняли нас за провинциалок. Наверное, смутила карта в руках и почти детский восторг. Назвались пчелками и предложили приземлиться на наши цветки. На чистом русской языке получили разъяснения куда, с кем и как надолго они могут лететь.

Утро следующего дня выдалось в меру солнечным и в меру теплым. Поэтому пешеходная прогулка по Бульварному кольцу удалась на славу. Все-таки, Москва чертовски приятный город. Самобытный и интересный. Бодрым строевым шагом добрались до Старого Арбата. По внешнему виду и свободному духу Арбат напомнил незабвенную Дерибассовскую. Ностальгия, да и только. На Арбате очень запомнился памятник Булату Окуджаве. Словно поэт выходит из староарбатского дворика. Интересно и, что называется, по теме. Не могу не отдать дань уважения Московским властям, которые явно решили, что «легче разрешить, чем бороться». Это касается и каменных плиток на Арбате, на которых каждый по своему желанию (за отдельную плату, разумеется) может выгравировать несколько необходимых слов. Согласитесь, гораздо выигрышней обычных «здесь-был-вася» надписей, да и симпатичней смотрится. Кроме того, на Арбате, как мы успели заметить, собираются барды и просто музыканты-любители, готовые поделиться творчеством за небольшие деньги. (В скобках стоит отметить наше удивление, когда на Тверской в десятом часу вечера мы наткнулись на молодых людей с гитарами, микрофоном и усилителем. Слышно их было за несколько кварталов. Пели очень даже не плохо. Но дело в этом, а в том, что их никто не гонял. Что-то я слабо представляю себе такое в центре Невского).

Дальше была она – Великая и Могучая Третьяковка. По идее, должна вызывать, как минимум восхищение, а как максимум, священный трепет, у всех приезжих. Знаете, эдакая классика жанра – побывал в Москве – сходил в Третьяковку. Мои слова могут показаться кому-то питерским снобизмом, но, скажу честно, после Русского Музея и Эрмитажа Третьяковка не смотрится. Ну, никак. Хотя это и не мешает мне отмечать культурное значение этого музея.

Я не говорила, что очень люблю «Мастера и Маргариту» Булгакова? Так что, вполне понятно желание посмотреть воочию на Патриаршие пруды. Пруд, точнее. Кстати, слышала в Москве две абсолютно идентичные истории по поводу возникновения Чистых и Патриарших прудов. Интересно, к которым из них она все-таки относится (имеется в виду история о мясных лавках на берегу пруда и варварское скидывание отходов лавок в этот самый пруд)? На Патриарших хотела увидеть церетеллевский примус, но его видимо, опять сняли, поэтому пришлось любоваться памятником Крылову и его героям. Мартышка и очки как нельзя лучше подошли к моему образу…

А дальше была Москва-купеческая. С узкими улочками, невысокими, сытыми домами, деревьями, растущими повсюду и пьянящими ароматом весны. С тихими двориками и неторопливыми пешеходами. С дорогими машинами, уткнувшимися в старинные здания. В такую Москву хочется возвращаться.

Какой был бы смысл жить в семи минутах от Кремля и не воспользоваться этим? Правильно, никакого. Поэтому, вооружившись фотоаппаратами, мы отправились смотреть на разрекламированную подсветку Кремля и Манежки. Красиво, ничего не скажешь. Аж дух захватывает. Пожалуй, даже лучше, чем днем. Меньше народу и гораздо лучше чувствуется простор и грандиозность строений и площадей. Странного вида молодой человек в противогазе слезно умолял сфотографироваться с ним. Сделав снимок, тут е убежал дальше. «Ночной дозор», — со знанием дела отметили мы и потопали дальше.

Утром 9 мая выползли из гостиницы и обомлели. Тверская – пустая. Точнее, без машин. Сие знаменательно событие случается, наверное, всего пару раз в год и нам посчастливилось его увидеть. Город собирается праздновать. Безмерно удивило и порадовало, что на эскалаторах в метро передавали песни военных лет. Создает определенный настрой. И это не только, на мой взгляд, правильно, но еще и здорово. Резонно решив, что на Красную площадь лучше не соваться- затопчут и не заметят, отправились на Воробьевы горы покататься на канатной дороге. (Тянет нас в небеса, что тут поделать!). С честью преодолев подъем по узком грязной тропке, оказались рядом с канатной дорогой. На заборе грустно висела очередная кривая табличка – «канатная дорого закрыта на ремонт». Оглядываясь на последние мои поездки, с грустью понимаю, что фуникулеры меня не любят. Но это не взаимно! В отсутствии канатной дороги на глаза попадается речной теплоходик. Отличная возможность посмотреть на Москву с воды. Так она выглядит очень и очень необычно. Впервые за поездку мучает ностальгия по родному городу.

Москва-праздничная сильно отличается от Петербурга. И дело не в украшениях города или размерах салюта, а в настроении людей. И, наверное, в традициях городских гуляний. В Москве чувствуется атмосфера праздника, благожелательный настрой горожан и даже милиционеры около металлоискателей до невозможности добродушны. А еще меня порази передвижные оркестры, которые, отыграв небольшой концерт в одном месте, загружаются в специально приготовленные автобусы и переезжают в другое место города. Продуманно. Очередной плюс в зачёт московских властей.

Салют мы смотрели с Патриаршего моста. Умудрились приехать туда пораньше и захватить местечко у парапета. Народ прибывал быстро, но незаметно и вскоре весь мот оказался занятым желающим посмотреть на действо. Знаете, белые ночи это, конечно, хорошо и здорово, но только не тогда, когда запускают салют. Потому что на белом небе желто-зеленый фейерверк увидеть очень сложно. Другое дело в Москве – к десяти вечера небо достаточно темное, чтобы салют выглядел по-настоящему внушительно. Тем более, когда одновременно с трех сторон. Почти детское ощущение волшебного праздника. И это здорово. Здесь хочется сделать еще один реверанс в сторону москвичей. На всем мосту видела только парочку пьяных личностей, тогда как в Питере (как это не прискорбно) уже к середине салюта кто-нибудь бы решил искупаться. Или устроить потасовку. Или еще что-нибудь. Здесь же даже при спуске с единственной открытой лестницы никаких проблем не возникло. И это как минимум вызывает уважение. Вообще говоря, тема вежливости горожан двух столиц – не нова, но, по-прежнему, глубока и обсуждаема. Трогать ее не буду, только скажу, что очень приятно, когда не только прохожие, но и водители, на секунду замедляют шаг, чтобы случайно не попасть в кадр. Может, нам повезло и это были единичные случаи, но они были. Да, кстати, московские школьники в поезде Москва-Петербург оказались на редкость воспитанными и неконфликтными. И где таких только берут? Делаю неутешительные для жителя Петербурга выводы.

О Москве моно говорить долго, много и по-разному. Этот город очень не похожа на Петербург и в этой непохожести своя прелесть. Этот город можно любить, можно ненавидеть, но отрицать его нельзя. За три дня невозможно узнать город, но можно понять, что тебе хочется туда вернуться. Чтобы побродить по маленьким улочкам, вдыхая аромат сирени, рассматривать дома, скверы и площади, о которых ты когда-то читала, чтобы окунуться в жизнь и культуру, совершенно отличную от твоего родного. И становится понятно, что Петербург и Москва никогда не перестанут соперничать меду собой, на это, по всей видимости, лежит какой-то «кармический запрет». И становится понятно почему.