Ноябрь – далеко не лучшее время для посещения Стамбула. Как метко заметил автор путеводителя «Афиши», в это время город переживает климатическую неврастению, и мне представилась замечательная возможность в этом убедиться. Мы с итальянцем Марио завтракали на открытой веранде отеля в опасной близости от обогревателя и наблюдали, как по-зимнему крупные хлопья снега неохотно тают на куполах мечетей Фирюзе и Ахмедие. Марио ежился и тихо удивлялся тому, что вчера, между прочим, был исключительно ласковый, солнечный день.

В этом, конечно, что-то есть – приехать с юга России и с юга Италии погреться в Турцию и попасть под снегопад.

А на следующий день погода опять наладилась, и я поехала в Таксим, который мне не нравится. До такой степени, что я ни разу не видела Стамбул с Галатской башни. К этому моменту я уже усвоила, что если пешком идти долго и трудно, наверняка есть способ быстро доехать. Опыт – это сын ошибок трудных, говорю как человек, дотащившийся однажды от Эминоню до площади Таксим пешком. Хотя, конечно, лучше воспользоваться Тюнелем – маленьким подземным трамвайчиком. Так же и в самой галатской башне — можно подняться пешком, а можно на платном лифте. На смотровой площадке я пробыла недолго – уже начинало темнеть, потом включилась подсветка мечетей, и в быстро наступившей темноте празднично загорелись ночные огни Стамбула, и это стоило увидеть. А Таксим я не люблю по очень простой причине: на узких темных улочках Таксима легко заблудиться, а проверенный ориентир в любом восточном городе – минареты мечетей — совершенно теряются за старыми домами.

Топкапы и далее по списку

В общем, в хорошую погоду Стамбул прекрасен, а в плохую можно вдоволь походить по музеям, их столько, что на три поездки точно хватит. Сразу скажу, я не разбираюсь в искусстве, археологии и в истории, по крайней мере, не лучше любого среднестатистического человека, но в музеи ходить люблю.

Долмабахче, последний оплот султана. Вычурный, весь в позолоте и шелке, неприлично роскошный изнутри, этот дворец, на мой дилетантский взгляд, представляет собой чудовищную мешанину стилей. Из всего великолепия Долмабахче мне лучше всего запомнились медвежьи шкуры, и то, наверное, потому, что экскурсовод сообщил, что это подарок русского царя. Стоит посетить, чтобы узнать, что такое так называемый «османский ренессанс». Лично мне Долмабахче теперь нравится гораздо больше снаружи.

А во дворце Топкапы, я. вопреки ожиданиям, провела около четырех часов.

Ради чего стоит посетить Топкапы? Чтобы понять, как на самом деле выглядит изящный орнамент из бело-красно-синих тюльпанов, и потом гораздо с большей лояльностью воспринимать всю продукцию сувенирного ширпотреба. Чтобы посмотреть портреты султанов, отметить, что личности они крайне несимпатичные и подумать, что не так уж весело жилось в гареме. Чтобы почтительно удивиться тому, что в специальном павильоне, где хранятся реликвии пророка Мохаммеда, постоянно читают Коран. Чтобы замереть перед невероятной величины бриллиантом и воочию увидеть золотую колыбель маленького султана. И, конечно, чтобы выпить чашку кофе в кафе с видом на Мраморное море, откуда, кажется, только протяни руку, и вот он – азиатский берег.

Знаменитый парк Миниатюрк, где собраны все достопримечательности Турции в масштабе 1:25. Бродя по дорожкам на удивление ухоженного парка, и рассматривая миниатюрные дворцы, башни и горы, я поняла одну вещь: дело не в красоте и не в архитектуре. Миниатюры красивы, они точно воспроизводят оригиналы и любовно помещены в привычную среду – но они немы. Энергетика, которую излучают старые памятники вовсе не миф, как я считала раньше. Здания и места бережно хранят следы людей и событий, и это создает «магию места», которую не под силу уничтожить толпам туристов. А Миниатюрк – это все-таки просто макеты.

В Миниатюрке со мной произошла забавная история. Помня, что билет стоит 15 лир, я протянула в окошко 20-лировую купюру и попросила один билет: «Битане, лютфен». Мне протянули 15 лир сдачи и билет. Какой приятный сюрприз, подумала я, и ошиблась. Приятный сюрприз ждал меня тогда, когда я вставила карточку в специальный автомат и приготовилась слушать рассказ на русском, а в ответ автомат радостно залопотал по-турецки. Билетик стоимостью 5 лир – это для граждан Турции, чей турецкий, понятно, на порядок лучше моего. Я еще поэкспериментировала с билетиком, каждый раз меня это веселило, почти как дикаря, увидевшего зеркальце.

Абсолютно удивительное место – археологический музей в парке Гюльхане, размеры которого значительно больше, чем можно предположить, просто проходя мимо. Интереснейшее место, а экспонатов настолько много, что некоторые из них расположились прямо во дворе музея, куда удачно вписалось кафе с пластмассовыми столиками.

Между прочим, я так и не посетила два музея, которые планировала – музей прессы в Бейязыте и музей Флоренс Найтингейл в Ускюдаре.

«Эти поразительные турки»

Я так и не смогла ответить на вопрос, к чему же турки ближе – к Востоку или к Западу. Склоняюсь к первому, поскольку простой логике их поступки не поддаются, и самое исчерпывающее объяснение подобной нелогичности – «восточный менталитет». Они не беспокоятся о том, что можно куда-то опоздать или чего-то не успеть – у них впереди целая вечность, а в раю их ожидают полногрудые гурии. Тем не менее, стамбульский транспорт ходит четко по расписанию, и также четко работают магазины, музеи и кинотеатры. В Турции можно легко купить алкоголь (как правило, весьма поганого качества), но появиться на улице с бутылкой пива в руках не просто неприлично, а даже похоже на вызов общественности. Сегодня у них одна цена, потому что это бизнес, завтра другая, потому что ты им понравился. Люди, живущие в светской стране, которая рвется в Евросоюз, но соблюдает заповеди ислама Даже когда со знанием дела турок рассуждает о преимуществах западного образа жизни, не факт, что он не ходит в мечеть каждую пятницу, и нет в этом для него никакого противоречия.

Каждый из людей, которых я встречала в Стамбуле, в той или иной степени, демонстрирует, прежде всего, восточные стороны своей натуры.

Аптекарь, у которого я попросила камфорный спирт по латыни (простудилась я), а он с недоумением заявил мне, что это алкоголь и «этого» у них в аптеке нет (видимо, я все-таки похожа на человека, способного вылакать пузырек, не отходя от прилавка). Или официант в ресторане, с ласковой настойчивостью препровождающий меня в «аиле салону», куда не допускаются одинокие мужчины. Десяток мужчин, как по команде, поднимающийся с мест в автобусе, когда заходит пожилой человек (беременных в общественном транспорте, кстати, ни разу не видела). Студентки- турчанки, сначала устраивающие демонстрации за право носить платок, а потом – с требованием об отмене разрешения появляться в платке. Закутанная в черный хиджаб пожилая женщина, и ей не жалко потратить время, чтобы нещадно отругать молоденького продавца исламских сувениров, который назвал муску (кожаный чехол на шнурке, внутри которого вложена сура корана) «просто украшением». Продавец магазина «Пекджан», который страшно обрадовался, что его магазин известен в России и непонятно почему поразился тому, что я знаю английский. Девочки из мусульманского лицея, которых я попросила мне попозировать, на что они кокетливо поправив платки, охотно согласились. Их было много, мимолетных встреч, которые мне запомнились. А обманули меня в Стамбуле пока только один раз – когда я купила сумку у русских продавцов в Лалели. Я думаю, это такой виртуальный налог, который обязательно нужно заплатить в Турции. Типа нашего НДС.

Говорите ли вы по-турецки?

Все, кто был в Турции, знают, что турецкий алфавит сильно напоминает английский, а правила сродни латыни – как пишется, так и читается. Ударение на последний слог, но все гласные произносятся четко. А самое главное правило – «будь проще».В самый первый приезд я озаботилась поиском засахаренных каштанов, но как по-английски «каштаны», я не знаю до сих пор. В магазине сладостей я пристала к продавщице:

-Я хочу купить одну вещь, но не знаю, как она называется на английском и на турецком тоже. Продавщица улыбнулась и приготовилась слушать.

-Сначала они зеленые. Они вот такого размера – показала я

-Аха – сказала продавщица

-С иголками

-Ммм – сказала продавщица

-А потом они падают на землю, разбиваются и внутри они коричневые. Их заливают сахарным сиропом, и потом их можно есть.

-Кестане? – спросила продавщица

-Каштаны…

Я ушла из магазина с банкой «шекерли кестане» и твердым убеждением, что между нами значительно больше общего, чем принято думать.

Лапы, крылья и хвосты

Когда устаешь восхищаться великолепием султанских дворцов и разноцветными, по-восточному богатыми рынками, самое время посмотреть по сторонам. Например, на братьев наших меньших. В Турции к ним относятся на удивление лояльно. Нет, не так. К ним относятся нормально, так, как это и должно быть.

Стамбульские чайки – существа очень разумные, по крайней мере те, что кучкуются на пристанях, от которых отходят морские автобусы. Чайки важно сидят на пристани, разве что на часы не посматривают, глядя на море в ожидании того момента, когда пассажиры покинут паром и начнут заходить следующие. Только что прибывший паром их не интересует — все спешат выйти и им не до птичек. Обычное время стоянки парома – минут пять. Чайки спешат, они знают, что хоть у одного пассажира что-нибудь да найдется, вьются вокруг парома и орут душераздирающе, как дикие кошки. Несмотря на то, что выглядят они достаточно упитанными, их становится нестерпимо жалко, и хочется прикормить хотя бы затем, чтобы они перестали, наконец, орать. Потом радостные чайки еще долго летят за паромом. Я однажды кормила чаек и обидела птичку, которая вертелась прямо передо мной, но ветер несколько раз предательски уносил ее добычу. Чайка похоже, сильно злилась на меня, пришлось удвоить меткость.

Стамбульские собаки незлые, и их мало. Говорят, что в 339 году до нашей эры собаки даже спасли жителей Стамбула, тогда еще Византия, своевременно предупредив жителей об атаке врага – македонского царя Филиппа. Согласно легенде, в ту ночь на небе появился полумесяц, на который и залаяли собаки, перебудив всех. Правда, спустя какое-то время Византий все-таки покорился сыну Филиппа, гениальному Александру Македонскому. Не думаю, что в память об этом событии, но все-таки турки очень лояльно относятся к собакам. За бездомными собаками в Турции присматривают, приводят в порядок, делают прививки, стерилизуют, и ставят специальную пластмассовую клипсу на ухо. Бродячие псы дружелюбны, с удовольствием принимают любое угощение, даже каштаны и печенье, правда, похоже, что из вежливости.

Стамбульские кошки. Ленивые и грациозные, они уверены в своем праве находиться в этом городе. По преданиям, пророк Мохаммед очень любил кошек, и однажды, когда кошка задремала на рукаве его халата, даже отрезал рукав, чтоб ее не беспокоить. Этого достаточно, чтобы современные кошки разгуливали где угодно. Кстати, кошачье семейство частенько можно встретить даже в мечети, откуда их, по-видимому, не гонят, а рыжая красотка на фотографии безмятежно спит в Айя-Софье, у подножья мимбара – кафедры для чтения проповедей.

А еще меня удивили рыбы, живущие в подземном водохранилище Йеребатан. И никто им, представьте, не мешает. Не знаю, чем они питаются, не монетками же, которые щедро бросают туристы?

А когда я уезжала, со мной произошел небольшой казус. Я прошла паспортный контроль, выпила кофе, выбрала косметику в дьюти –фри, и доставая кошелек, увидела, что до вылета моего самолета осталось ровно 10 минут. Боже мой, с какой скоростью я неслась по коридорам аэропорта Ататюрка и с ужасом слушала, как на трех языках меня просят немедленно подойти на посадку. Я уже начала репетировать речь типа «сами мы не местные, пустите в самолет», но, к своему облегчению, увидела небольшую очередь, которой радостно проорала «Ростов?», на что мне очередь с недоумением ответила «Кувейт». Несмотря на интерес к востоку, Кувейт в мои планы пока не входит. И ничему я так не радовалась, как тому, что в следующем гейте меня ждали негодующие и обеспокоенные сотрудники аэропорта.