17 МГНОВЕНИЙ АФРИКАНСКОЙ ОСЕНИ. Часть IV.

На следующее утро, получив завтрак “сухим пайком”, отъезжаем в 6 часов. Автобус нам пригнали большей вместимости, так как нас теперь больше. Оказалось, австралийцы тоже заказали тур в Драконовы горы. Видно, наша компания им пришлась по душе. Впереди, рядом с Яном, садится оператор Владимир Хабелашвили. То, что он настоящий виртуоз, мы убеждались ежечасно. Он любит снимать, сидя на капоте движущегося автомобиля и т.д. Иногда он выходит, отходит вперед и снимает, как мы едем. Или более того: кладёт камеру на дорогу, а потом над ней машина проезжает. Кроме Владимира в составе группы Александр Замышляев, директор программы “Вокруг Света” и корреспондент Дмитрий Воздвиженский.

Мы проезжаем Питермарицбург и постепенно поднимаемся все выше в горы. Наш путь лежит в Лесото. Оставляем микроавтобус и пересаживаемся в лендровер, водитель которого тоже виртуоз в своей области. Особенно восхищает его умение вести машину по горному серпантину в кромешном тумане, учитывая то, что у него один глаз вставной, а другой видит тоже не очень хорошо, учитывая форму линз его очков. Но едем мы по горам без приключений. Единственный минус – из-за высоты холодно, а из-за тумана сыро и прмозгло. Туман то наезжает, то отступает. Сделав несколько остановок, добираемся до погранперехода на перевале Сани. Пограничники одеты в накидки типа пончо, весьма разношерстно. Однодневную визу в Лесото получаем без проблем и проволочек. Сразу видно, что местное население откровенно мерзнет и кутается с головы до ног во всякую ветошь. Но больше всего мерзнут наши австралийские друзья, отправившись на высоту 2800 метров, поздней африканской осенью, в дождливую пору в одних тапочках на ногах… Мы предлагали им и водку, и коньяк, но они были стойкие, и принципами не поступились. Лориен начала почихивать, причем, как-то не по нашему, совсем как-то по-австралийски. По крайней мере, в нашем полушарии так девушки не чихают.

Кульминацией сегодняшней поездки явилось посещение деревни басуто. Темные, прокопченые внутри хижины, такие же круглые, как у зулусов, но почти без окон. Невооруженным глазом видно, что народ здесь прозябает. Мы собираем вокруг себя стайку мелкой ребятни в возрасте от 2 до 5 лет. Одеты кто-во что горазд; на ногах, в основном, резиновые сапожки. Некоторые вообще босиком бегают. Охотно позируют перед камерами, при этом ничего не просят. Исполняют нехитрую мелодию на музыкальном инструменте кустарного производства – пустая консервная банка, дуга и струна; звуки производятся при помощи палки-“смычка”.

Деревня живет пастбищным овцеводством; разводят также коз. Вообще, особо задерживаться в деревне не хотелось, так как погода и убожество местной жизни побуждали нас поскорее двигаться дальше.

Мы поднялись еще немного выше и там устроили “пикник” с сэндвичами и горячим питием. Особенно данному обстоятельству радовались австралийцы, которые натянули на себя какие-то одеяла, став окончательно похожими на местных жителей.

На обратном пути мы посетили “Самый высокогорный паб в Африке”. Место очень уютное и симпатичное, здесь даже можно переночевать. Фирменный напиток – горячее вино – очень актуален. На стенах – фотографии “прежних лет”; паб имеет полувековую историю. Особенно интересна коллекция горных лыж и ботинок, которым тоже лет по 50-60. Так что, в Лесото можно и на лыжах кататься.

Наш ночлег запланирован недалеко от перевала Сани. Для нас забронирован целый дом с камином в центральной зале, рядом с которым австралийцы тут же развешивают свои портянки. Место симпатичное, даже романтичное. Вечер проводим в баре “в сельском стиле”. Перед стойкой – открытый очаг, вокруг которого – кресла и диван. Хорошая библиотека. Жорж сразу оккупировал стереосистему. После долгих споров было решено крутить нашу, отечественную музыку. В баре у очага сидел какой-то тип с бородой и в цветастой африканской вязаной шапке. Как оказалось, он – англичанин, хиппарь с многолетним стажем. Идиллическая картина: английский бородатый хиппарь сидит в Африке в пабе, курит “травку” и слушает ДДТ (надо сказать, что ему больше всего “Дождь” понравился).

Неожиданно вечер был прерван тем, что вырубился свет. Дорогу нашли с фонариками. Народ продолжил вечеринку уже в доме, а я пошел спать.

На утро погода представляла полную противоположность вчерашней. Солнышко, кони пасутся на лугу. Недалеко в кустах – маленькая синяя палаточка. Её обитателей увидеть так и не удалось; наверное, это хиппарь.

Сегодняшний день посвящен дороге. В принципе, ничего экстраординарного не происходило. Ехали по живописной Nottingham Road, делая периодически остановки для съемок. Мы объехали Лесото с Востока, достигнув северной части национального парка Дракенсберг-Наталь. Здесь нам нужно провести две ночи. Сам кемпинг расположен в живописном месте посреди гор, но по настоящему всю прелесть нашего месторасположения мы оценили только утром.

Мы попали в золотую осень. Глубое небо, горы в легкой дымке облаков, желтая листва деревьев. Воздух чист и свеж, прямо по Лермонтову. Журчание реки. Сосны. Птички поют.

Когда шел к палаткам после умывания заметил, что какой-то тип очень зло смотрит на меня. Он тоже живет в кемпинге; приехал сюда на машине. Я догадываюсь о причине недоброжелательных взглядов. Вчера вечером у нас было застолье. Не сказать, чтобы очень шумное, да и на Яновых харчах не очень то разгуляешься. Но нашему соседу и этого оказалось достаточно. Он взял мегафон и объявил “9 o’clock! Silence!!!”

(“9 часов. Тишина!”), хотя никакого шума мы не производили, просто разговаривали. Где-то через час народ начал расходится по палаткам. Последним остался Жорж. Ему то больше всего и досталось, хотя сам он ничего не помнит. Старикан по мобильнику позвонил в офис кемпинга и они прислали двоих “секьюрити” – хрупких и робких мужичков, которые, естественно, с Жоржем справиться не могли, а потому решили его вообще не трогать. Они заявили Яну, что на нас поступила жалоба, и нас всех ждёт выселение из кемпинга. После девяти в кемпинге должна быть тишина; об этом даже в туалете гласят объявления. На следующее утро Ян прочел нам лекцию, что люди приезжают в национальные парки отдыхать, и наше поведение недопустимо. Ну и что, мы и отдыхали; просто у нас представление об отдыхе одно, а у того старикана – другое. А то, что Жорж кричал ему “Fuck You” и свистел, то это тоже есть форма отдыха и психологической разрядки, и обижаться нечего.

Весь сегодняшний день был посвящен пешему походу по долине реки Тугела. В общей сложности нужно было пройти 14-15 км по тропе, которая идет вдоль реки, поднимаясь к горному уступу, прозванному в народе “Амфитеатром”. Относительно сложности маршрута Ян оказался прав – действительно легко. Благо, что тропа то и дело ныряет в лесные чащи, где царят тень, прохлада, мхи, лианы, ручьи и водопады, т.е. есть где отдохнуть и расслабиться душой после того, как прошел полкилометра по открытой местности. Впрочем, солнце здесь не очень злое, да и день нежаркий. Так как тропа одна, то мы все идем, как кому заблагорассудится, кто медленно, кто быстро. Прикинув, что торопиться некуда, выбираю самый медленный темп. За 4 часа дохожу до самого трудного участка: здесь река выходит из узкого ущелья и все русло – громадные валуны, и передвигаться нужно, перепрыгивая с одного на другой. Дохожу до места, где валуны стоят стеной. Её можно обойти, если залезть на крутой склон “берега” реки, но я понимаю, что до конца “маршрута” осталось полкилометра, а одноструйный водопад Тугела я уже видел по дороге. Устроив “ланч” из прихваченных с собою в рюкзаке продуктов, посидев на камушке и набравшись сил, двигаюсь обратно. Выхожу на стоянку автомобилей в 16 часов. Микроавтобуса нет, и я решаю доковылять до кемпинга пешком, но, к счастью, навстречу едет Ян, специально за мной, и подбирает меня.

Вечером у нас – застолье, разговоры, но нас никто не тревожит. Беспокойный сосед предпочел “свернуть манатки” и убраться по добру по здорову подальше от “диких русских”, от которых чего угодно можно ожидать когда они трезвые, а уж когда чуть-чуть выпимши…

Но эта ночь принесла другие беспокойства. Поднялся сильный ветер, и лежа в палатке было слышно, как он волнами сходил с гор, медленно и неумолимо приближаясь, сдирая тонны листвы с деревьев. Ощущение, что находишся в полосе прибоя, да еще и палатку шатает при каждом накате.

Откровенно говоря, было жутко.

А утром – снова солнце…и горы листвы кругом. Наша “лесная столовая” почти полностью занесена “золотым снегом”; то, что оставили вчера на столе – нещадно разбросано вокруг. Ян объявляет, что трогаемся в 11. 30, но мы то встали в 7, нам уже не терпится в дорогу. Ян говорит, что мы не можем приехать в деревню зулусов раньше времени; нас там ждут в 15.30. Австралийцы дрыхнут до десяти. Уламываем Яна ехать хотя бы в 10.30. По дороге посещаем сувенирную лавку в кемпинге, весьма неплохую.

Едем через тот же Питермарицбург. Приезжаем в деревню в назначенное время. Называется она Энкомазини, лежит на берегу озера. Самое интересное, что вождь…белый! Думали, прикалывается, ан нет: Сиджей (так его зовут) перебрался сюда в 1992 году, когда его магазин сувениров сожгли во время предвыборных беспорядков. Он до этого постоянно общался с зулусами, знал их язык. После того, как лишился магазина, пытался заняться чем-то другим, но не получилось. Поселился у зулусов, стал у них признанным авторитетом, а потом паха…вождем данной деревни. Он решает все спорные вопросы, делит деньги, когда кто-то их заработает. Его дом – самый большой в деревне, и интерьер отделан с большим вкусом. Такая эклектика африканской экзотики и европейского аристократизма. Сама деревня делится на 2 части: та, что для туристов, и та, что для самих жителей. Первая половина, естественно, живописней, но мы с еще большим интересом посетили обычный дом обычного зулуса.

Что можно сказать? Просто, довольно аккуратно и чисто. Кстати, чистоту они наводят своеобразно: размазывают рукой по полу свежий коровий навоз, так как он действует как антисептик. Потом навоз засыхает, и по нему можно ходить, как по паркету.

Вечером – представление с танцами и песнями. В отличие от Симунии, здесь выступают даже маленькие дети, что нам больше всего и понравилось. Ужин тоже был неплох. Пища традиционная, но выдают приборы: вилки и ножи. Так как начал накрапывать дождик, решили продолжить вечер в беседке, посреди которой был разведен костер. Вечер у костра продолжался довольно долго, я уже пошел спать в хижину, а он еще продолжался, вернее, он приобрел другую окраску в связи с разразившейся дискуссией, спровоцированной нашими австралийскими друзьями. Лориен спросила, кто у нас в России в семье готовит еду – жена или муж? Дмитрий объяснил, что у нас принято, что на кухне стряпает женщина. Вот он, например, работает, а молодая и красивая жена сидит дома, учится, занимается, всем, чем захочет, но готовит сама. Лориен возразила, что муж и жена вместе должны готовить. В дело вмешался Александр Баррикадович, добавив свои аргументы, но и они не оказали на Лориен должного воздействия. Самое интересное то, что Питер трусливо самоустранился от дискуссии и голоса не подавал. Консенсус не был достигнут. Очень были разочарованы Russian men австралийскими women. Разошлись по хижинам каждый при своем мнении.

Как известно, когда выходит необходимость в костре, его надо тушить. У Владимира Хабелашвили богатый походный и экспедиционный опыт. Он правила знает. Так же известно, что если рядом с источником огня стоит ведро, то там вода или песок, чтобы огонь тушить. Так заведено у нас, в Северном полушарии. А в Южном… Там у них в ведрах у костров – керосин. Но люди с Севера этого не знают. У них свой менталитет. Поэтому Владимир и решил плеснуть на огонёк…

Представьте себе: был у человека магазин. Пришли черные, его сожгли. Построил деревню-“скансен”. Пришли белые люди с Севера, и ее сожгли. Ужас.

Но этого ужаса удалось избежать, огонь затушили ногами.

В общем, расстались с Сиджеем друзьями.

В полдень были уже в Дурбане. Распрощались с Яном, обменялись координатами с австралийцами. Съемочная группа отправилась вместе с Эльмаром, директором “Гибелы”, в Мапуталенд. У них обратные билеты – на 10 мая, поэтому нужна была программа на оставшиеся три дня.

Из Дурбана мы должны выезжать послезавтра. Есть время и отдохнуть, и покупаться, и купить сувениры. Большинство традиционных поделок из дерева производятся в Свазиленде и даже стоят там дешевле, но приобрести их, будучи в этой стране, мы не смогли, так как были вдали от крупных городов. Но на набережной целые ковры выстланы резными статуэтками, фигурками животных, коробочками, шкатулками, барабанами и барабанчиками, ложками, гребнями и т.д. и т.п. В принципе, у всех торговцев (вернее, торговок, так как торгуют женщины), ассортимент один и тот же. По набережной ходят индийские рикши в яркой блестящей одежде и немыслимых головных уборах. То, что индусы составляют весомую часть населения Дурбана, заметно сразу же, еще на подъездах к городу. Считается, что здесь, в Натале, самая большая колония индусов вне Индии.

Я решил не терять время и отправился на пляж. Погода улучшилась; выглянуло солнце, но море было неспокойным. Главная проблема пляжей Дурбана – высокие волны. Для серфингистов это – рай, но для тех, кто просто хочет поплавать… Можно заплыть за полосу прибоя, но она начинается довольно далеко, так как дно – мелкое. Со всей полосы пляжа купальщиков согнали на один участок, где дежурила бригада спасателей. Купание в Индийском океане в Дурбане напоминает одновременно омовение в Ганге и ловлю рыбы сетями в мутных водах Нигера: участок для купания выделен маленький, здесь бултыхаются индусы большими семьями и африканская ребятня. Именно бултыхаются, так как при таких волнах нормально плавать нельзя. Народ прыгает в накатывающуюся волну и визжит от восторга. После полутора часов упражнений с волнами, мне это занятие надоедает, и я бреду обратно в отель, отдыхаю и ужинаю в кафе на террасе отеля.

Самое замечательное в “Beach Hotel” это то, что за проживание здесь берут плату не за номер, а за место в номере. Т.е. местно в номере стоит 185 рандов. Я заказываю одноместный номер, плачу 185 рандов и живу. Сергей с Жоржем тоже платят по 185 рандов с носа и заказывают двухместный номер. Таким образом, их номер фактически стоит 370 рандов, а мой – 185. Понятно, конечно, что сейчас – низкий сезон, отели стоят полупустыми, но всё равно, несколько непривычно.

Вечерняя прогулка по набережной знакомит с реалиями современной Южной Африки. Ко мне подошла пара средних лет, которая рассказала душераздирающую историю о том, что их дом в Йоханессбурге ограбили и они остались без средств к существованию. Они подходят ко всем белым туристам. Подходили и к Жоржу с Сергеем. Потом они их застукали, когда те “окучивали” других туристов; “сами-мы-не-местные” поспешили ретироваться. Потом ко мне подошел еще один, от чего-то пострадавший, и сказал, что он живет в “Тропикане”, но ему 9 рандов на что-то не хватает. Но больше всего меня сразила наповал дама бальзаковского возраста и пропитой наружности, которая заявила, что она беременна…Не дам ли я два ранда? Не дам.

С одной стороны, что в попрошайничестве необычного? У нас в Москве в центре шагу нельзя ступить. Но дело в том, что все эти дурбанские попрошайки – белые!

На свою тяжкую долю в ЮАР нам жалуются практически все африканеры, которые встречаются нам на пути. Три вещи волнуют их прежде всего: рост преступности, падение уровня жизни, падение курса ранда. Многие с благодарностью вспоминают апартеид.

Следующим утром отправился в центр Дурбана, чтобы посмотреть город и пофотографировать. Набережную Marine Parade сфотографировал из люльки канатной дороги, которая является частью небольшого парка аттракционов тут же, перед отелем. Здесь же находится дельфинарий Sea World. До исторической части города – минут 20 ходьбы. В центре – громадное здание Муниципалитета, копия дублинского. Небольшая площадь перед ним вся буквально заставлена памятниками выдающимся деятелям провинции Наталь, но самый красивый монумент – в честь павших во Вторую Мировую Войну. Рядом, через дорогу – здание почтамта , в котором в 1908 году было провозглашено создание Южноафриканского Союза. Пройти еще немного и свернуть налево – начинается индийский квартал. В основном народ здесь живет торговлей; за исключением нескольких колоритных зданий и Большой Мечети, влияние Индии в архитектурном плане ничто не выдает. В магазинах – ширпотреб невысокого качества за небольшую цену. Хочу купить серию журналов “Travel to Africa”, но журнальный киоск или книжный магазин – большая проблема. В поисках оных наталкиваюсь на белого старичка, который любезно предлагает меня проводить в супермаркет, где можно купить журналы. Спрашивает, нравится ли мне ЮАР. Конечно, нравится! А валюта ЮАР нравится? Конечно, нравится! Цены низкие. Курс хороший. А-а-а, это для вас, туристов, он хороший, а для нас – плохой.

Вот такая диалектика.

По дороге в отель купил 2 бутылки “Амарулы”, лучшего южноафриканского сувенира, греющего душу в переносном и буквальном смысле слова. Дважды покупался. Вечернее купание было наиболее приятным, так как волны поутихли, и заплыв за полосу прибоя я сумел поплавать. Начинало темнеть, спасатели собрались уходить и объявили несколько раз по радио, что купание в темноте строжайше запрещено. Я хотел было крикнуть, что “It is good Russian tradition плавать в Индийском океане по ночам”, но потом решил соблюсти приличия и отправился в отель отдыхать.

У нас были разные варианты, как и когда добираться из Дурбана в аэропорт Йоханесбурга, но оптимальным казался переезд рейсовым автобусом прямо в аэропорт (140 рандов). Выехали в 10.15 утра с автовокзала на автобусе компании “LuxLiner”. По дороге нам прокрутили несколько довольно свежих фильмов. В 17.40, ровно за два часа до вылета, прибыли в аэропорт Йоханесбурга.

Прилетели в Париж в 6.30 утра. Аэропорт Шарля де Голля навеял приятные романтические воспоминания: отсюда в 1997 г. началось мое первое большое велосипедное путешествие Париж-Брюссель. Какое это было лето!!!…(Но эта тема для отдельного рассказа). Из транзитной зоны, естественно, “в город” не выпускают, поэтому 4 часа до рейса в Москву проводим кое-как. Удалось даже поспать, положив голову на рюкзак.

Что такое три часа лёту из Парижа в Москву для людей, летевших десять часов из Африки? Тьфу, раз плюнуть! Но зато отметили 9 мая в небе над Берлином. Так сказать, отместка Берлинскому водопаду за разбитую коленку и потерянные очки.

У Николая Гумилева есть целая поэма, посвященная Африке. Её завершающие строки особенно замечательны:

Сердце Африки пенья полно и пыланья.

И я знаю, что если мы видим порой,

Сны, которым найти не умеем названья,

Это ветер приносит их, Африка,твой…

Я уже один такой сон видел. По Парку Дружбы, что у “Речного Вокзала”, шли слоны. Целое стадо. Гнули хоботами молодые деревья у здания бывшего районного исполкома и ели молодую листву. Вот так.

А мамонтов мы клонируем обязательно. Восстановим поголовье, создадим свои сафари-парки в ближайшем Подмосковье с нашей, российской спецификой. Это только вопрос времени.

*********************************************************************

Николай Баландинский

21.04-09.05.2001