ПОРА В ПУТЬ-ДОРОГУ!

Поехать в Бухару летом? – переспросит любой узбекистанец, если услышит такое желание от кого-либо.
Особенно в период, именуемый в Центральной Азии как «чилла» (самая-пресамая жара, когда на
раскаленном от солнца песке можно жарить яичницу)? Собеседник просто покачает головой и отдаст
должное вашему упорству и мужеству. Наверное, на такой поход способен человек, который вместо сердца
имеет холодильник, покрыт тефлоновой кожей или вообще без жировой клетчатки. Как бы там ни было, но я
к таким не отношусь (конечно, с сожалением). Не был героем и мой родственник — Николай, приехавший
специально из Германии, чтобы посмотреть Благородную Бухару. Однако туда мы поехали в самый пик
«чиллы», поскольку просто хотели побывать в городе-музее. После этого нас родные и близкие гордо
называли «ходжами» (то есть паломниками, которые испытали все трудности и тяготы путешествия, но
доехали до Мекки и поклонились камню Каабы).
В этот момент в Ташкенте было 47 градусов по Цельсия, жители столицы просто умирали от жары и
спасение искали в озерах, речках, ванной, душе или под кондиционером и, безусловно, с холодным пивом
(квасом, кокой, лимонадом – у кого какой вкус). В Бухаре температура была, естественно, на несколько
порядков выше (говорят до пятидесяти с хвостиком доходило). Мы, взвесив и вся, решились на
двухдневный поход. И в пятницу 9 августа в три часа дня отправились к
автостанции «Ташкент», который
располагался на окраине столицы Узбекистана и откуда, по моей памяти, в южном направлении отходили
автобусы. Дежурный автостанции с удивлением выслушал нас и сказал, что их предприятие уже прекратило
маршруты в этот город, и нам нужно немного пройти дальше – к ипподрому, откуда ежечасно уходят
частники. Вот они сейчас и обеспечивают практически все сообщения столицы с периферией. Несколько
изумленные, мы последовали его совету.
Ипподром – это не только место скачек лошадок всех мастей, это также крупный оптовый рынок Ташкента
и, возможно, всего Узбекистана. Наверное, у современного подростка ипподром никогда не ассоциировался
с конями, лишь со шмотками и ширпотребом – такой образ имеет этот комплекс, впрочем, у большинства
ташкентцев. И там действительно было много автобусов различных марок (от «Мерсов» до стареньких
«Икарусов»), на котором в столицу прибывали и убывали гости, покупатели, продавцы. Правда, как нам
стало известно, с первых дней августа здесь проходят забастовки челночников в связи с введением 90%
таможенной пошлины. Для Узбекистана забастовки – нонсенс, репрессивные органы слишком сурово карают
подобные выходки… Но, видимо, политический климат в Узбекистане меняется после американских событий
11 сентября 2001 года…
Мы подошли к машине явно западного производства (естественно, не новая), которая уже собиралась
отходить. Свободные места были, и, заплатив по 3,0 тысячи сумов (2,5 доллара) с носа, мы сели в
первые ряды. Как оказалось, мы дали самую высокую цену за проезд – другие пассажиры платили от 2,4 до
2,7 тыс. сумов, а одна женщина вообще выложила на бочку 1,8 тыс. сумов и отказалась давать больше.
Водитель с ней ругался, а та в ответ выливала не меньше эмоций. Поняв, что женщина – скряга (хотя по
дороге она нам похвасталась, что, мол, бизнесмен), мужик отошел, недовольно что-то бурча на
таджикском.
Первых двух минут нахождения в автобусе вполне хватило, чтобы ощутить себя разогреваемым блюдом в
СВЧ-печи. Жар исходил буквально отовсюду – от металлических стен и крыши, от пассажиров, от воздуха,
даже от шмеля, залетевшего в салон. Мы взмокли до такой степени, что пот, следуя поговорке,
действительно лился ручьем. Пока автобус не двинулся, Николай сменил два полотенца, предусмотрительно
прихваченных нами. Я, может быть, уже в тот момент сразу сошел бы с дистанции, но мой родственник был
настроен решительно – он хотел показать всем друзьям в Германии, что побывал в Бухаре-и-Шариф, и
пригрозил мне кулаком, мол, только посмей покинуть салон. Я вздохнул и мрачно посмотрел на
не открывающиеся окна и щелки кондиционеров, откуда прохлада так и не поступила.
Уф, наконец-то набитый телами и вещами автобус выехал на трассу. Стало легче, ибо через открытую
дверь свежий ветер врывался в салон. Лишь при приближении к посту «Юл-Пост-Хизмати» (то есть
по-русски, ГАИ) один из обслуживающего персонала закрывал дверь (ведь иначе это квалифицировалось как
нарушение ПДД), и мы немного кипели в собственном соку (это время немного растягивалось, когда
таможенники на своих постах осматривали машину). О, да, по дороге в Бухару мы часто проезжали через
такие посты, и везде был досмотр. К пассажирам никто из силовых структур (я не знаю, кто они были –
милиционеры, таможенники или чекисты) не придирался, водители сами вступали в «контакт» с ними и
регулировали вопросы движения (только не считайте это как «разводить базар»). Может, это кого-то и
раздражало, но я лично положительно относился к этому – меньше контрабанды, наркотиков и оружия.
От Ташкента до Бухары – почти 600 километров, это 7-8, а то и 9 часов поездки (особенно с одной
остановкой для ужина, завтрака или обеда – это смотря в какое время суток едите). Зато водители
решили нас развлечь, включив на полную мощь магнитофон. Может быть, мысль и была неплохой, но при
отсутствии нормальных динамиков мелодичные звуки трансформировались в какую-то какофонию, и все это
страшно раздражало (Николай даже пробки из ваты на уши сделал). Лишь несколько походов к водителям и
просьбы сделать потише навело их на мысль, что пора сменить пластинку – и они поставили нам кино. Мы
просмотрели фильмы «Железная обезьяна» о кунг-фу (на Востоке подобные «мыльные оперы» просто обожают)
и про то, как принц африканского государства Зулулу в Нью-Йорке отыскал себе невесту (с участием Эдди
Мерфи, помните?) – последний фильм особенно всем понравился, ибо хохотало полсалона.
В автобусе ехали жители Бухары и Самарканда, ибо большинство разговаривало на таджикском языке. Не
доезжая Самарканда, водители остановились у придорожного кафе. И всех выгнали наружу. Может, это было
сделано для того, чтобы в отсутствие других никто не смог копаться в чужих вещах, но, скорее всего, у
водил есть договор с местными поварами о поставке пассажиров в качестве потребителей местной пищи. А
за это они получают или свой процент, или бесплатно питаются.
Нужно сказать, что данное кафе (название не помню) было построено для летне-зимних условий и
оборудовано для приема не менее двух сотен человек – типично азиатский вариант забегаловки. В меню –
часто потребляемые блюда: шашлык, манты, шурпа, плов, сосиски, цыплята табака, спиртное, соленые
косточки, миндаль, сладости. Единственный недостаток – недооценка ситуации в обслуживании (наверное,
мозги иначе работают). Например, дорожка – бетонная, а сверху пыль, залитая водой (чтобы прохладу
навести). Но в результате получается грязь, на которой легко поскользнуться. Официанты приноровились
и весело катались по грязи как фигуристы на льду, а вот мне меньше повезло – не имел такой сноровки.
Подходя к столу, я почувствовал, что делаю «шпагат». Чтобы сохранить равновесие попытался удержаться
за стол. Не упал, зато коленом ударился о пол (после возникла ба-альшая гематома), а руки-ноги измазал глиной. Грязевая терапия – она, конечно, полезна в наших условиях. Просто не к месту. Пришлось, ругаясь, ползти к умывальнику. Пассажиры из других автобусов смотрели на меня с удивлением – с
хлопкового поля парень вышел что ли?
Лагман, который мы заказали, был неплохой, но для немца в нем слишком жирное мясо. Николай знал, что
на Востоке люди предпочитают жирные блюда, однако привыкнуть к этому не мог. Холестерина боялся,
наверное. Зато чай оказался бледным. Сначала мы подумали, что это оттого, что заварен зеленый, но
когда посмотрели внутрь чайника, то поняли – заварка использовалась не менее трех раз (позор для
любого узбекистанца!). Естественно, это вызвало определенное презрение к заведению. А когда увидели
шашлык из старого мяса (даже жир пожелтел), то мы встали и вышли. Такого неуважения к людям на
Востоке нам редко приходилось встречать.
Вскоре автобус загудел, приглашая своих пассажиров занять места и отправляться дальше. Когда мы
проехали Самарканд (там на короткой трехминутной остановке мы купили несколько знаменитых
самаркандских лепешек), то уже стемнело. Город Навои мы достигли ночью, а через два часа выходили в
Бухаре. Человек, с которым мы договорились о встрече заранее, нас ждал, как оказалось, уже несколько
часов – ведь мы не могли дать точную информацию о времени прибытия. Мы думали, что нас повезут в
знакомую мне гостиницу «Ориент» на улице Хамзы, но со слов встречающего поняли, что сейчас гостиница
переместилась в другое место, и нас туда везут. И мы не разочаровались в этом, поскольку два дня
прожили в старинном здании рядом с историческим центром Бухары.

В СОЛНЕЧНОЙ БУХАРЕ

Гостиница «Mehtar Anbar» еще не была запущена в полную силу (шла установка оборудования), а мы
оказались первыми постояльцами. Один из учредителей – Олим Гулямов (у которого я в прошлый приезд
питался всякими бухарскими яствами) рассказал, что это двухэтажное здание было построено в 1870 году,
отреставрировано силами учредителей при неусыпном контроле государства (в Бухаре запрещено ломать и
перестраивать здания позапрошлого века без санкции власти, не смотря на то, в чьей собственности
здание находится). В нем 11 номеров, все они очень уютные, на наше удивление внутри прохладно, даже
кондиционеров не нужно. «Раньше строили на совесть и знали все тонкости строительства в условиях
жаркого климата», — сказал нам Олим-ака. Поскольку столовая еще не функционировала, то нас кормили в
частном доме, то есть у самого Гулямова. Манты, тухум-барак, бухарский плов, салаты, спиртовая
настойка по технологии бухарских евреев, а также много-много дынь и арбузов – это часть нашей самой
вкусной жизни в Бухаре.
Вообще, в Бухаре много частных гостиниц, которые имеют лицензию Национальной компании «Узбектуризм»
(это государственный орган управления в сфере туризма). Это первые и поэтому самые уважаемые отели
«Саша и Лена», «Саша и сын», новый отель «Сияввуш» и другие – все они конкуренты мастодонтам
«Узбектуризма» – отелям «Интурист», «Бухара Палас» и «Бухоро». Конечно, кто хочет выглядеть крутым,
то идет в мощные четырехзвездочные гостиницы, а кто довольствуется более скромным нормам, то
обращается в частные (а там комфорта, скажу я вам, не меньше, чем в «Бухоро Паласе»).
Кстати, вечером пройдитесь по площади, где расположены областной хокимият (администрация
государственного управления) – многоэтажный корпус поздней советской архитектуры, а также гостиницы
«Бухара Палас» и «Бухоро». Вечером – это место тусовки молодежи, а также просто гуляющих и
отдыхающих. Из дискобаров слышны голоса ди-джеев, крики танцующих. Музыка – от местной до российской
и прочей зарубежной эстрады, впрочем, бухарцы танцуют под все, даже румбу и буги-вуги. Все эти три
крупных здания подсвечиваются прожекторами, весьма впечатляют рядом расположенные фонтаны (в
праздники они тоже подсвечиваются). Здесь нетрудно встретить и «ночных бабочек». О ценах на их услуги
ничего не скажу – не пользовался. Хотя думаю, что они меньше, чем в столице республики.
А так никакого криминала. Можно пройтись глубокой ночью по улицам старой части города, и никто на
вас не обратит внимания, никто не пристанет, не услышите оскорбления. Это не в менталитете бухарцев.
Да, что странно, здесь за два дня я не встретил ни одного милиционера. В Ташкенте «зеленая кепка»
(одежда ментов) видна в каждой толпе, порой кажется, что служителей карательно-репрессивной системы
больше, чем простого люда. И в столице больше злых людей. В Бухаре математика правопорядка, видимо,
иная. Все дело в том, что местные жители более дружелюбны.
Бухара – это новая и старая часть в пропорции 50:50. В новой части, в принципе, смотреть не на что –
обычные или кирпичные, или панельные здания, а вот в старой… М-м, здесь много чего можно увидеть.
Впрочем, не стану утруждать себя рассказом о тех памятниках, которые можно встретить здесь – лучше
самому посмотреть. Николай ходил и вертел головой: восточная архитектура ему явно пришлась по душе.
«Э-э, экзотика», — произнес он и тут увидел статую знаменитому гражданину Бухары – Ходже Насреддину –
человеку-легенде на весь восточный мир. Анекдоты и истории о его похождениях ходят по многим странам
уже сотни лет. Николай сразу получил краткую информацию, кто сидит на ишачке и, весело улыбаясь,
показывает монетку. Естественно, он полез на постамент и фотографировался в разных позициях, вплоть
до того, что дергал металлический хвост осла.
Если хотите увидеть ночную Бухару, то посетите именно старую ее часть. Дворец Арк, минареты, мечети
подсвечиваются прожекторами и от этого ощущения контакта со сказкой усиливается. Кстати, здесь
построили мощный спортивный комплекс, где проводятся межрегиональные олимпиады. И что удивительно –
прожектора установлены на конструкциях, очень похожие на башни.

Вечером бухарцы сидят дома – ведут семейные дела. Да и температура снижается настолько, что делает
возможным походы в гости. Днем – все на работе и переносят жару каким-то чудом. Для меня и Николая
даже вечер был периодом very hot. Конечно, в гостинице было прохладно, однако, приходя даже с
короткого похода, мы кидались в душевые кабинки и проливали на себя не менее тонны воды.
Но фотографироваться, конечно, нужно днем. Больше попадает нюансов в кадр. Сувениры в каждом
магазине, на многих улицах и рынках. Можете торговаться в цене – бухарцы, кстати, любят торговаться.
Это их метод общения, это своя восточная философия. Гостеприимство – это важная часть мировоззрения
бухарца. Вы можете войти в любой дом, вам откроют дверь и пригласят на чашку чая, даже не зная вас по
имени. Обидеть гостя – это унижение для самого хозяина, и бухарцы никогда так не поступят. Когда мы
шли по улицам, то шести-семилетние дети, принимая нас за иностранцев, кричали вслед: «Hello! Haw do
you do?». Конечно, они не знали языка, но родители их научили правилам общения с гостями. А это,
признайтесь, приятно. И еще, вас будут кормить до ушей. Если хозяева увидят, что вы прекратили
кушать, то они будут говорить вам: «Олин, олин (берите, берите)», и пока вы не покончите с огромным
ляганом (так называется плоская керамическая или металлическая посуда), например, тухум-барака или плова, то со стола не позволят встать.
Да, Бухара – интернациональный город. Здесь в мире живет и проживает много славянских и азиатских
этносов. Национальных раздоров не бывает, а антисемитам, к примеру, здесь просто нечего делать. Город
славится своими религиозными объектами: есть исламские мечети, христианские церкви, синагоги, много
различных конфессиональных течений. Как сказал директор государственного музея-заповедника г.Бухары
Роберт Алмеев, палестинцам и израилетянинам нужно приехать сюда и научится у бухарцев, как можно
мирно сосуществовать.
В Бухаре никто никогда никуда не торопиться. Это может злить человека западной цивилизации. «Давайте
сходим туда, посмотрим то, сделаем это», — говорил Николай, а ему в ответ: «Э-э, брат, подожди,
посиди, чай попей, самсу съешь, сейчас придет машина и тебя отвезем куда хочешь». Машина тоже не
торопилась приезжать, видимо, знала местные обычаи. Даже я – человек из Ташкента — поражался тому,
как здешние жители смотрят на время сквозь пальцы. «Куда торопиться, если всего не съешь?» – говорят
бухарцы. Они ко времени относятся тоже по-философски. Может, поэтому Бухара смогла простоять 2,5
тысяч лет, тогда как другие империи и города разрушались, оставляя смутные воспоминания.
Сколько здесь памятников – не знает точно никто. Конечно, крупные объекты культуры, истории и
религии зарегистрированы, но ведь частный домик местного купца, построенного в 18 или 19 веке, тоже
можно считать памятником, несмотря на то, что здесь продолжают жить потомки этого купца. Поэтому,
если будете в Бухаре, попросите гида показать не только известные достопримечательности (типа дворца
Арк, летней резиденции эмира бухарского, пассажей, мастерских), но и жизнь в обычной махалле
(общине), простом доме – это очень интересно.

Как я говорил выше, мне в придорожном кафе под Самаркандом пришлось испытать «грязевую ванну». Но в
Бухаре многие жители пользуются такой ванной. Через 5-й микрорайон протекает небольшая речка
коричневого цвета – она такая из-за глины. Люди купаются в ней, мажут себя грязью (да, она без запаха
и не похожа на противную жижу) и все верят, что грязь – целебная. Этого не отрицают и местные врачи.
Мы с Николаем в первый момент не хотели лезть (непонятно чего боялись), а потом нас оттуда за уши не
удавалось вытянуть. Когда жарко, то в воде – спасение.

БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫМИ!

Мне хотелось бы рассказать трагическую историю, которая произошла в Бухаре в декабре 2000 года с
моим родственником Рустамом Ариповым, знаменитом парикмахере. Она имеет прямое и косвенное отношение
к туризму. Дело в том, что некоторые турфирмы оказывают услуги нелегальной миграции в разные страны.
Такая была и в Бухаре (правда она существовала, как оказывается, неофициально), которой руководила
мадам Кораева — супруга декана местного института общественного питания (самое страшное, что название
прямо подходит к тем делам, что творило это семейство). Рустаму обещали поездку в Канаду и
трудоустройство. Сила внушения этой женщины подавили в 25-летнем парне всякие сомнения и колебания. В
один страшный декабрьский день Рустама, его супругу, троих детей (от 3-х до 7 лет), брата супруги под
предлогом прохождения карантина (!) усыпили в подвале, там же на хирургическом столе расчленили на
органы, которые затем отправили куда-то на трансплантацию (говорят, что в Москву, но следствие почему-то не стало дальше раскручивать это дело). Остатки человечины сдали в один из ресторанов, где
ни в чем не подозревающие повара готовили блюда. Все раскрылось лишь тогда, когда в мусорном баке
нашли человеческие головы – оказывается, в тот холодный день земля была твердая, копать ее сыну семьи
Кораевых не хотелось, и он бросил в мусорку сумку с головами.
Вся Бухара была в шоке. Милиция перешла на казарменное положение, везде рыскали патрули, говорят,
что об убийстве доложили Президенту Узбекистана Исламу Каримову. Люди боялись выходить из дома,
предполагая, что здесь свирепствует какая-то банда. Никто и подумать не мог, что в подвале
двухэтажного особняка, где проживал уважаемый человек, один из руководителей местного вуза, творятся
страшные дела. Кто провел операцию – следствие не установило, хотя было доказано, что органы
вырезались именно с целью трансплантации (еще ранее подобная история произошла в Самарканде, там
мать-алкоголичка продала неизвестным людям семилетнюю дочку, которые вырезали ей органы). Всю вину на
себя взяла мадам Кораева, которая в руках скальпель никогда не держала. Она, муж, сын получили от 12
до 17 лет лишения свободы. Ректор вуза, в котором работал декан Кораев, выбросился из седьмого этажа
(как он был связан с этими убийствами – тоже непонятно). Но все равно люди остались недовольными,
поскольку следствие так и не довело дело до конца, утверждая, что убийство – это месть женщины Рустаму,
которого знала всего лишь месяц. Как мне сказали родственники, это была целое производство поставки
органов за рубеж, которое работало несколько лет, и в нем замешаны сильные и влиятельные люди. Но эту
версию следствие, по мнению людей, «копать» не стало.
Поэтому, прежде чем подумать о нелегальной миграции или неофициальном туризме, вспомните эту
страшную историю и хорошенько подумайте, чем и где может закончиться ваше путешествие… Да, в
узбекистанской прессе об этом не было ни гу-гу, зато в Интернете вы можете прочитать статьи о
кровавых событиях в Бухаре (см. сайт: www.ferghana.ru через поисковик).
Естественно, мы посетили родственников, дом, в котором проживал Рустам Арипов (в этом доме в 40-50-х
годах жил мой дедушка, по иронии судьбы начальник областного управления НКВД – знал бы он, что будет
твориться в Бухаре!..) и выразили свое соболезнование. Ну, а в каком состоянии находились родители
Рустама лучше не говорить…
Мне не хотелось, чтобы эта история отбила ваше желание посетить Бухару. Подобная история могла и,
наверняка, происходит в других частях света. Просто для меня это напоминание, что нужно быть всегда
осторожным. Не говоря уже о том, что Рустам – мой родственник.

ДОМОЙ С ТЕПЛЫМИ ЧУВСТВАМИ

11 августа в 6 часов вечера нас накормили плотным ужином (казалось, что мы лопнем от обилия пищи), а
в 7 часов мы сели в автобус «Мерседес». На этот раз билет обошелся в 2,5 тыс. каждому (впрочем, так
оно и бывает, из Ташкента ехать дороже, чем в сам Ташкент). В автобусе мы опять жарились, пока стояли
на автостанции. Но едва он тронулся, как все облегченно вздохнули – свежий ветер ворвался в салон.
Правда, никакого фильма нам не показали (хотя «ящик» стоит в каждой машине), всю дорогу крутили
таджикские, русские и узбекские песни. Это нервировало, особенно когда спали.
Ночью в Каттакургане мы остановились на поздний ужин. Столовая называлась «Азизбек хусусий
ошхонаси», здесь уже парковалось несколько автобусов, а их пассажиры бегали по лавочкам в покупке
всяких сладостей, пряностей или сидели за столиками и уплетали яства. Запах шашлыка, самсы, лагмана и
других восточных блюд вызывали аппетит, но есть нам не хотелось – были еще сыты с бухарского ужина, и
мы с Николаем перекусили только мороженным. Правда, Николай потом пошел к лавочкам и у одной женщины
купил вначале один килограмм соленных косточек. Потом, подумав, купил еще два килограмма, а перед
самым отъездом автобуса вновь побежал к ней и купил у обалдевшей продавщицы еще два килограмма. Всю
дорогу, пока я спал, мой родственник грыз эти косточки и был на седьмом небе.
В пять часов утра автобус, пройдя все кордоны милиции, таможни, достиг Ташкента, а мы быстро
добрались до дома и там отсыпались до вечера. Уж больно утомительным было наше жаркое путешествие в
Бухару-и-Шариф.