«Мода» на Южную Америку пришла к нам с литературой Маркеса, Борхеса, Амаду и Карпентьера, а
в более широком смысле – с бесконечными телесериалами, показавшими русской публике, что «там тоже
есть жизнь». До этого «настоящая» жизнь представлялась только в Рио-де-Жанейро, до которого
апологет прогулок в белых штанах так и не добрался, да еще в Буэнос-Айресе, жители которого
поголовно с утра до ночи танцевали танго. Еще была загадочная Амазонка, в которой стаи хищных
пираний до костей обгладывали неосторожных купальщиков. А еще в тех краях было много диких
обезьян и Донов Педро. Пожалуй, всё.

Сейчас она стала роднее. И своим разгульным характером южноамериканцы нам ближе: и такие же
сентиментальные, да и в экономике дела у нас обстоят примерно одинаково. Есть ещё один
немаловажный аспект: Северная Америка, в лице США, Канады, а теперь уже и Мексики, не очень-то
жалует нашего брата. Для них турист из России представляет потенциальную головную боль: а вдруг
останется? На Дальнем Востоке – атипичная пневмония, «маски-шоу», на Ближнем – злобные тётки в
чёрных платках, грозящие джихадом, развороченные взрывами автобусы… А здесь – мулатки,
танцующие самбу. Совсем другое впечатление!

Есть, конечно, страны или отдельные мегаполисы с подмоченной репутацией. Подмоченной
кровью… Например, Колумбия или Сан-Пауло в Бразилии, которые по количеству убийств – абсолютные
рекордсмены в мире. Но, по правде сказать, туристы попадают «под раздачу» редко. Мафии это
невыгодно. Наиболее спокойные и безопасные страны: Чили, Уругвай и Аргентина, т.е., «Юг Южной
Америки».

Я провел подсчет. Допустим, планируем вдвоём ехать в Европу на месяц. Бюджет – 4000
долларов. На авиабилеты потратишь 600-700 долларов, остаток – проживание (в мотелях и самых
дешевых гостиницах), еда (не в ресторанах), передвижение общественным транспортом. Южная Америка
на тот же срок: авиабилеты – 2000-2500, но остатка хватает на всё остальное без ограничений.
Море, дивная природа, экзотические фрукты и т.д. и т.п. Короче, все тридцать три удовольствия. А
для не очень семейных искателей романтических приключений здесь, по общему, но авторитетному
мнению – просто раздолье.

После патетической оды Южной Америке перейду к конкретике, а именно – нашему путешествию по
двум странам – Уругваю и Парагваю. Был ещё заезд в Бразилию почти на сутки, но он был произведен
нелегально, без предъявления паспортов на границе, но так как никто их не требовал показать, то
этот краткосрочный визит можно считать вполне легальным. Хотя виз в паспортах всё равно не было.
Но обо всём по порядку.

Откровенно говоря, к тому моменту, на который была намечена поездка, я уже почти отчаялся
собрать подходящую команду для путешествия в эти страны. Даже несмотря на то, что условия участия
предполагали только оплату авиаперелёта, виз и более чем скромной суммы в двести пятьдесят
долларов за проживание в Парагвае, претенденты отскакивали как мячики. Даже имевшие бронь билетов
на руках «Натуралисты» (компаньоны по вошедшей в историю фэм-трипов экспедиции в Папуа Новую
Гвинею в ноябре 2002 г.), в последний момент решили, что для их программы там снимать практически
нечего, а потому и лететь нечего. Действительно: на две страны -один зоопарк, а за птичками на
природе ещё побегать нужно с полпудовой камерой! Михаил Кожухов («В поисках приключений»),
бывавший до этого и в Уругвае, и в Парагвае, не без основания решил, что эти страны очень
скучные, хотя ехать было надо. Но сама детальная подготовка его программы требует таких усилий,
что уругвайцы с парагвайцами скорее послали бы его искать приключения куда подальше, чем возились
бы с этим проектом… Ясно стало, что места пропадают. Но вот, словно луч солнца упал на мою
начинающую седеть от отчаяния голову! Раздается звонок: на НТВ готовится к эфиру новая программа
о путешествиях. Могу ли завтра утром приехать в Останкино? Что за вопрос! Конечно могу.
..А через две недели – вылет в Южную Америку. Слава Богу, практически всё подготовлено. Только
надо визы оформить.

Виза в Уругвай открывается в консульстве в Москве в течение 4-5 дней. Для этого надо сдать
загранпаспорт, ксерокопию внутреннего паспорта (первый разворот + страница с пропиской), 2
фотографии. Приглашение из Уругвая формально не нужно, но консульство проверяет данные о том, кто
приглашает в страну, указываемые в анкете.

С визой Парагвая всё обстоит несколько сложнее. Посольство Парагвая в Москве закрыто в 2000
году «по экономическим соображениям». Есть некий «представитель Парагвая по вопросам туризма», но
он никак себя не проявляет и признаков активной общественной жизни не подаёт. Парагвай по сию
пору числится в списках стран «безвизового въезда для граждан РФ», но эта информация безнадёжно
устарела.

Из самого Парагвая я получил письмо от директриссы одной из турфирм, немки (а парагвайский
турбизнес, наряду с основными отраслями, практически полностью находится под контролем немецких
колонистов), которая убеждала меня в том, что уже давно работает с тремя московкими турфирмами, а
Парагвай тем паче россиянину люб, что виза ему не нужна. Сверился с мидовским списком в Интернете
– точно, не нужна. Но на всякий случай позвонил разработчикам сайта, спросил, когда он в
последний раз обновлялся. Год назад… Решил обзвонить московских туроператоров по Южной Америке,
прикинувшись лохом, которому завтра надо в Асунсьон.

— В Парагвай отправляете?
-Отправляем.
-А мне срочно…Там виза нужна? Я слышал, что нет.
-Наверное, нужна. Точно не знаем, но можем узнать.
-Так узнать я и сам могу…

В других местах, более компетентных, мне всё-таки признались, что опыт оформления виз у них
был, но немногочисленные туристы оформлялись в Рио или Буэнос-Айресе. Занимало оформление, вроде,
один день.

Формально для оформления визы надо предоставить: 2 цветных фотографии, загранпаспорт,
авиабилеты, кредитную карточку (или иное подтверждение «состоятельности»), и странный документ,
называемый “police record”. Насколько я понимаю, речь идет о справке из милиции, что ты «не
привлекался и не состоял», при этом её надо «легализовать» в МИДе. Короче, бред полный. Я
поступил так: отсканировал паспорта и с бронью билетов отослал в Асунсьон старику-немцу, который
согласился показать нам Парагвай по божеской цене, тот переслал это всё в консульство
Парагвая в Монтевидео (Уругвай), договорившись с консулом, что трое русских придут к ним утром 17
июня. Так и произошло. У нас, правда, робко кредитки спросили, но за наличием отсутсвия у нас
таковых, вопрос о кредитках замяли. Через день виза была готова. Стоит она 45 USD с носа, т.е. на
3 доллара дороже, чем уругвайская.

Добирались мы до Америки «на перекладных»: на “Air France” до Сан-Пауло, потом на «Плуне»
(уругвайская авиакомпания) до Монтевидео, оттуда через Буэнос-Айрес в Асунсьон на “TAM”;
возвращались им же в Буэнос-Айрес и «Алиталией» через Рим – в Москву. Этот маршрут я не
предлагаю, поскольку он неоправданно дорогой, но если пользоваться бразильским «Варигом», то до
Монтевидео можно долететь за 1300-1350 USD. При бронировании кругового маршрута вместе с
Асунсьоном выходило 1480 USD. Можно просто долететь до Буэнос-Айреса и потом воспользоваться
паромом «Букебус» в Монтевидео или Колонию-дель-Сакраменто. Два с половиной часа плавания через
Ла Плату (до Колонии – 45 минут). 110 USD в оба конца, трижды в день. Автомобильное сообщение с
Аргентиной осуществляется по мосту через реку Уругвай в Фрай-Ментос и Пайсанду, но тогда до
Монтевидео придется ехать весь день – Уругвай маленький только по американским стандартам. Из
Бразилии через Риверу можно въехать в Уругвай с севера, тогда по пути в Монтевидео можно заодно
посетить дом Карлоса Гарделя (самый знаменитый «певец танго» всех времен родом из Уругвая) в
Такуарембо. По железной же дороге ни в Уругвай, ни в Парагвай въехать уже не удастся – вокзалы в
Монтевидео и Асунсьоне закрыты, поезда не ходят. Кончилась здесь эпоха паровозов, а до тепловозов
дело не дошло…

В любую страну нужно ехать без предубеждений. К чужим мнениям прислушиваться, но надеяться на
свои личные впечатления. Отбросить стереотипы, иначе постоянно будешь пытаться сравнивать одну
страну с другой, что, в общем-то, бесполезное занятие. Лично я предпочитаю вообще всё постигать
эмпирическим путём; перед поездкой о стране читаю, конечно, но мало. Во-первых, и без того сама
«техническая» подготовка к поездке отнимает много времени и сил, а во-вторых, сюрпризы всегда
приятны.

Сравнивать Уругвай и его столицу с чем-либо я прекратил на второй день. Америка вообще ни с
чем не сравнима. Потому что она – сама эклектика. Уругвай называют «Южноамериканской Швейцарией,
но это касается не столько природы и уровня жизни (не такого уж высокого, особенно после
недавнего экономического кризиса), но общей атмосферы тихого, сытого благополучия, которую ни
один кризис разрушить не может. По «экологической чистоте» Уругвай стоит на 6-м месте в мире
(сразу после Швейцарии), хотя природой напоминает скорее Юг России или Украину. Коровы только
дороднее… По «этнической чистоте» Уругвай, наверное, находится на первом месте в Южной Америке.
Индейцев-чарруа вытеснили или уничтожили, а негров из Африки почти не завозили, т.к плантаций
здесь никогда не было. Уругвай заселили галисийцы с северо-запада Испании, благодаря чему в
разговорной речи проскальзывают «диалектные особенности». Например, там, где положено произносить
«Й», произносится «Ж», например, не «уругвайо», а «уругважо» и т.п., т.е. на португальский манер.
Да и бразильское влияние всегда было сильно.

Еще при заходе на посадку стало ясно, что Монтевидео город большой. Еще бы – половина Уругвая
в нём живёт. Пока ехали из аэропорта Карраско в гостиницу, еще раз убедились в его внушительных
размерах. Что же напоминает Монтевидео?

Скажаем так: это чуть-чуть Лиссабон, чуть-чуть Париж, чуть-чуть Неаполь, немножко Мадрид.
Причем, все эти города в Монтевидео чередуются через дом… Это маленький Буэнос-Айрес, только
небоскрёбы поменьше. Монтевидео – город эпохи модерна. Даже небоскрёбы в припортовой части
(Ciudad Vieja) построены в 20-30 годы. Это город танго и первых сошедших с конвейра «Фордов». Не
сочтите меня излишне сентиментальным, но это город в стиле “Nostalgie”, в котором дома как бы
делятся друг с другом воспоминаниями о давно ушедшем «Золотом веке».

В Монтевидео нет широких авенид с бесконечными круглосуточными потоками машин. Нет бурной
ночной жизни, однако свой масленичный карнавал у них тоже есть, хоть и не такого масштаба, как в
Бразилии. Жители ложатся спать рано, в девять часов улицы пустеют, магазины закрываются. Из
достопримечательностей здесь первая по хронологии – крепость (Fortaleza Gral. Artigas) на горе
Монтевидео, давшей название городу, который виднеется через залив примерно в полутора милях от ее
стен. В ней небольшой военный музей. От городских стен остались ворота XVIII века, выводящие на
Площадь Независимости с неизменной конной статуей генерала Артигаса в центре. Этот бравый генерал
стал для Уругвая его Боливаром. С 1811 по 1814 гг. он возглавлял борьбу за независимость страны
от Испании. Еще очень хорош Palacio Salvo, наверное, самое красивое здание Монтевидео. Около
порта находится здание вокзала, который после своей постройки вокзалом так и не стал, но был
приспособлен для других насущных нужд общества, а именно – для массового приема пищи… В Mercado
del Puerto устроено что-то вроде «мясной феерии»: закусочные, наперебой предлагающие отведать
мясо гриль («чурраско»). Мы были там дважды, так уж нам это место понравилось. Накушаться до
отвала здесь можно долларов за 5, и хоть это считается дорогим «туристическим» местом (в обычном
баре обед обойдется в два раза дешевле), но за такую трапезу этих денег не жалко. В Швейцарии за
эти деньги можно только кружку пива выпить. Ближе к вечеру у Mercado расставляют свои лотки
антиквары и мольберты художники.

Ещё в Монтевидео есть стадион Estadio Centenario, на поле которого проводился первый
чемпионат мира по футболу в 1930-м. Уругвайцы тогда аргентинцев обыграли. Из классических
культурных учреждений в городе имеется несколько художественных музеев (из известных живописцев
присутствует Франсиско Гойя), в том числе музей Торреса Гарсии – уругвайского абстракциониста,
чьи художества украшают купюры уругвайских песо (курс 1USD = 26 peso). Иные музейные экспонаты
резво бегают по улицам – такого количества старых автомобилей 20-30-х годов, причем на ходу, мы
не видели нигде. Район Карраско – тоже своеобразный музей под открытым небом. В 1920-е годы
иммигранты из Германии настроили здесь особняков, так что теперь и не разберешь, где находишься –
в Южной Америке или Баварии. Надо сказать, что немцы знали, где селиться: прямо здесь начинается
полоса широких бело- или золотопесчаных пляжей, тянущихся на восток до Мальдонадо и
Пунта-дель-Эсте. Это так называемый «Золотой Берег», сделавший Уругвай одним из лучших
южноамериканских курортов. Летом (у нас в это время зима) сюда съезжается пол-Аргентины: Уругвай
севернее, а значит здесь теплее, от Буэнос-Айреса рукой подать.

Конечно, глупо ездить на морские курорты зимой, но общее впечатление получить можно, хоть
народ и ходит в вязяных шапках и зимних куртках. Когда поселились в Пунта-дель-Эсте, в гостинице
по телевизору смотрел конкурс уругвайских фотомоделей, проводившийся на курорте прошлым летом.
Впечатлило. И фотомодели, и Пунта-дель-Эсте. Оживленно, многолюдно так, что яблоку негде упасть.
От Уругвая лично я этого не ожидал. Думал, тут только коровы и пастухи…

Пунта-дель-Эсте на востоке замыкает ряд уругвайских курортов (Атлантида, Пириаполис и др),
который можно проскочить на машине за пару часов. Дальше лежит Кабо Полония, но это больше для
любителей эко-туризма: морские птицы львы, киты. Наталья Орейро любит сюда приезжать. Понежиться,
так сказать, на лежбище. Дальше на север, к бразильской границе – национальные парки Санта Тереза
и Сан Мигель (олени, копибары, фламинго, страусы ньянду), одноименные португальские крепости,
долгое время сторожившие эти ничейные земли.

ИСТОРИЯ УРУГВАЯ недолгая, но бурная. Открыл эти земли в 1516 испанец Хуан Диас де Солис, убитый
местными индейцами чарруа. До 1776 года данная территория, «Восточный пояс», принадлежала
вице-королевству Перу, а после – вице-королевству Ла-Плата со столицей в Буэнос-Айресе. Полтора
столетия обширный край к востоку от реки Уругвай особо никому не был нужен, и только на побережье
назойливые португальцы то и дело воздвигали фортеции в пику испанцам, владевшим устьем Ла Платы.
В противовес португальской Колонии-дель-Сакраменто, находившейся под носом у Буэнос-Айреса,
испанцы строят крепость Монтевидео в 1728-1730 годах. Внутренние районы принадлежат новым
поселенцам, которые, вытеснив индейцев, занимаются скотоводством, благо, что сочные пойменные
луга позволяют это делать без особых усилий. В 1806 году англичане захватывают Буэнос-Айрес и
Монтевидео, и жители обоих городов короткое время наслаждаются свободной торговлей с Европой (до
этого торговать можно было только с Испанией). Англичан прогнали, но послевкусие осталось. Решили
послать куда подальше и дряхлеющую Испанию, и пока старушка отбивалась от Наполеона, Южная
Америка провозгласила независимость. Правда, за неё пришлось еще повоевать. Генерал Артигас
вынужден был в 1820 году эмигрировать в Парагвай, а страна еще целых восемь лет переходила то к
португальцам, то к аргентинцам, то к бразильцам. Наконец, в 1828 году аргентинцы с бразильцами
договорились предоставить Уругвай самому себе, и Восточная Республика Уругвай обрела
независимость подлинную и легитимную. Западную Республику на карте не ищите: её никогда не было.
С 1843 по 1851 год Уругвай снова воевал с Аргентиной (Великая Война), потом ввязался в постыдную
войну с Парагваем 1865-1870 гг. уже как союзник Аргентины и Бразилии. Потом последовал период
гражданских войн, ну а затем, наконец, в самом конце XIX века, на земле Уругвая установилось
затишье. Росли «эстансии» (иными, более знакомыми словами – крупные латифундии; тоже не
по-русски, но зато понятно), богатели помещики и капиталисты. Президент Хосе Батлье ( был на
посту в 1903-1907 и 1911-1915), был таким либералом, что оппозиционные ему те самые помещики и
капиталисты («Белая партия») объявили его сумасшедшим: он и восьмичасовой рабочий день установил,
и оплачиваемый отпуск, и телеграф национализировал вкупе с дюжиной других важнейших отраслей
экономики. В феврале 1945 Уругвай очень своевременно объявил войну Германии и Японии. Правда,
после войны многие нацистские функционеры нашли здесь пристанище, но в Уругвае об этом говорить
не очень любят. В 1973 году к власти пришла военная хунта, коммунистов посажали и повыгоняли, с
Советским Союзом были прерваны дипотношения, но потом всё само собой рассосалось и теперь мы
снова друзья.

Настолько друзья, что начали обмениваться памятниками, правда, пока в одностороннем порядке,
т.е. сначала мы им, а потом, при случае, они – нам. Зураб Церетели подарил Монтевидео 2 бронзовых
бюста – Льва Толстого, в честь которого пришлось срочно назвать маленькую площадь у россиского
посольства, и Юрия Гагарина, которого разместили почему-то на далёкой окраине. Постаменты у обоих
памятников скромные до неприличия, да и масштабы бюстов нецеретелевские. Оно и понятно: решили
сэкономить на транспортировке, а потому и размеры памятников получились дачно-садовые.

В аэропорту Монтевидео нас встречал яркий представитель русской диаспоры – сбежавший с
российского теплохода в 1992 году и «натурализовавшийся» в Уругвае бывший моряк Николай Голубей.
Его ангажировало уругвайское Министерство Туризма в помощь г-же Ами Укар (тётушка из
Министерства, что нас возила по стране), в качестве переводчика. Так, на всякий случай. Он нас
сразу ошарашил рассказом о том, как еще пару лет назад сюда летели чартеры из Москвы с шопниками,
закупавшими здесь дешевую кожу и шубы. Признаться, никогда и ничего о чартерах из Москвы в
Монтевидео я не слышал. Может, просто путаница в терминологии? Не чартер, а «блок мест» на
регулярном рейсе? Всё равно странно. Одно дело – окупить авиабилет в Турцию или Грецию за 180
долларов, другое – билет за 1000…Ну да ладно! «Вот бар мой. Закрытый», — показывает Николай
куда-то в темноту улиц. И вздыхает. В Уругвае после кризиса пиво в барах запрещено продавать
дороже 9 песо за бутылку (10 рублей). При общей дешевизне еды в Уругвае народ оставляет в барах
и ресторациях доллара по 3 за посещение, с едой и напитками. Особо не разбогатеешь.

…Недалеко от Пунта-дель-Эсте, на высоком утесе над морем (пердон! Ла Платой), стоит
необычный дом интересного художника — Casapueblo. Еще издалека замечаешь, что его архитектура
какая-то странная, фантастическая, «неместная». Живет здесь Карлос Паэс Виларо. В 1950-1960-е
годы объездил почти всю Центральную и Западную Африку, влюбился в неё, возвеличил африканское
народное творчество, возведя его в ранг вершины мирового искусства. Признаться, в такой
идеализации африканской цивилизации присутствует некоторый «перебор»; мы неизбежно слишком
разные, и несмотря на присутсвие в наших городах маленьких кучек растаманов, всё равно смотрятся
они нелепо (ну хочешь марихуаны покурить – это понятно, но зачем из себя, с рязанской-то
физиономией, негра строить?). Творчество Виларо – симбиоз африканского и наивного креольского
искусства, такой «этно-наивизм». Самое смешное то, что я решил, что он уже умер, т.к. фильм
показали о нём как бы в прошедшем времени. Пока ходил по залам его музея, заметил, что некоторые
картины написаны в 2002 году. Так чего ж я его похоронил-то? А если жив, то он где-то здесь, т.к.
одна часть дома – музей, другая – мастерская и личные покои, а третья отдана под гостиницу. Весь
дом построен в стиле глинобитных дворцов и мечетей Мали и Камеруна, правда, побелён
по-андалузски. Хозяин оказался дома, у себя в мастерской, и нас к нему препроводили. Он любезно
нам попозировал, показал работы, дал интервью для программы. Интересно же – живой уругвайский
классик, да еще и путешественник, наверняка самый известный в Уругвае. Потом пригласил к себе в
дом, заставленный, заваленный, увешанный предметами искусства – «трофеями», привезенными из
Африки, Океании, Азии. Жена художника, Анетта, вышла полюбопытсвовать, чем это гости тут
занимаются. У дедушки «губа не дура»: как и прежние жены, Анетта – настоящая красавица, изящная
синеокая блондинка, лет тридцати-тридцати пяти. Короче, удивительный дом, и удивительны
обитатели его!…

Добрую половину этого, в общем-то, немаленького дома, занимает стильная ( в духе
«этно-наивизма» гостиница), которую арендуют аргентинцы. Здесь есть и апартаменты, и стандартные
гостиничные номера. Не в летнее время здесь снять номер долларов за 50, но в декабре-январе цены
взлетают вдвое, что вполне объяснимо – разгар купального сезона.

Мы были в гостях еще в двух местах – клубе конного поло Медельин и эстансии Ла Пас. Медельин
находится недалеко от Пунта-дель-Эсте. Сначала нас пригласили на обед, на который съехались
помещики со всей округи и даже какой-то тележурналист в отставке. Потом изрядно повеселевшие
хозяева и их гости вызвались продемонстрировать своё мастерство игры в поло, и нас заодно
научить. Первый раз мы с Дмитрием Воздвиженским ездили на лошадях в Драконовых горах в ЮАР, а
второй – здесь… Но уже лучше получается. Алексей Передельский, главный оператор НТВ, в поло
участия не принимал; он всё это действо терпеливо снимал. Потом снимал прогоны коров и лошадей в
эстансии Ла Пас, что на Западе Восточной Республики Уругвай. Всё-таки, животноводство денег
Уругваю приносит больше, чем туризм…Хотя сейчас многие эстансии открывают «гостевые дома» для
любителей побыть на природе, вдохнуть забытые запахи сельского хозяйства, помечтать, глядя, как
гаучо гонят белое тучное стадо коров на ранней зорьке. При этом многие эстансии, имеющие порою
полуторавековую историю, сохраняют облик старинного поместья, так что ностальгистам опять же путь
сюда…

Ностальгия заставила уругвайцев превратить в город-музей Колонию-дель-Сакраменто, основанную
португальцами в 1680 году и переходившую неоднократно из рук в руки. Потому здесь стоят бок о бок
португальские и испанские дома. Старинные улочки, мощенные булыжником, сохранили почти нетронутым
свой облик со времен ожесточенного противостояния испанцев и португальцев. Уругвайцы Колонией
очень гордятся; это единственный колониальный город, признанный памятником мирового значения,
хотя, по правде сказать, особого впечатления он не производит. Можно подняться на маяк и
осмотреть город сверху, но лучше этого не делать, так как вид на крыши открывается безобразный.
Городок небольшой, обойти его можно за час. Есть маленькие музейчики – португальский и испанский,
несколько ресторанчиков, у Собора – кафе, в котором столики накрывают в салонах старых
автомобилей. Есть сувенирные магазины, но сами по себе уругвайские сувениры какие-то
невыразительные… Ну, матешницы продаются разных видов с прорезанными надписями “Uruguay”,
трубки к ним, чтобы мате посасывать (некоторые им завтракают, ибо в этом подобии чая содержатся
все необходимые человеческому организму микроэлементы). Ну, кожаные изделия разные. Короче,
решили массовые закупки сувениров отложить до Парагвая, где сувениров больше и где они дешевле
раза в полтора (забегая вперед, скажу, что Парагвай себя в этом отношении оправдал на 100%).

Наш маршрут по Уругваю был достаточно простым: Монтевидео, Пунта-дель-Эсте, обратно через
Монтевидео в Колонию, далее в эстансию Ла Пас на границе департаментов Рио-Негро и Пайсанду,
оттуда поездка в Сан-Хавьер и возвращение в Монтевидео. От Монтевидео до Колонии почти три часа
езды, от Колонии до Хавьера – ещё три. Глубинные районы Уругвая не столь интересны, как
прибрежные. Городки маленькие, бедненькие, тронутые крылом пронесшегося дефолта, да и до него
они, по всей видимости, не процветали. Так что, чтобы не испортить впечатление от Уругвая,
советую далеко от побережья не отъезжать. Мы держали свой путь к реке Уругвай, чтобы
познакомиться с русскими поселенцами, которые уже три поколения живут на её берегах.

Они прибыли сюда ровно 90 лет назад, тоже зимой, на речном пароходе из Буэнос-Айреса.
Несколько десятков человек со всем своим движимым имуществом, маленькими детьми (из которых более
двадцати умерло в первую же зиму от холода) с Юга России и Малороссии. По сути, они –
протестанты «по-русски», отрицающие священничество, обряды, иконы, святых и т.д. Назвали они свою
общину «Новым Израилем». В 1913 году глава протестантов Василий Лубков вывез часть общины в
Уругвай, поскольку уругвайское правительство благоприятсвовало новым иммигрантам, если они готовы
были заниматься сельским хозяйством на пустующих землях. Им выделили территорию у речки
Сан-Хавьер (San Javier), и общинники основали поселение, переросшее в небольшой городок. Сейчас
здесь по-русски говорят немногие, но многие носят русские имена и фамилии, хоть и говорят только
по-испански. Себя считают уругвайцами, благодарны Лубкову, за то, что он их вывез из России. На
улице нам попался колоритный персонаж: потомок первопоселенцев затрапезного вида, почти без
зубов, ярко выраженно «под мухой». Из русских выражений вспомнил только «Эй, тётка, иди сюда!».
Многие русские слова переделались на испанский лад. Дом, где проводятся религиозные собрания и
где к нашему приезду пожилые общинники из тех не многих, кто говорит по-русски, устроили нам
небольшую экспозицию старых фотографий, называется “Сабранья», а хмельная бражка – «ла бражка»,
т.е. употребляется с артиклем. Всё это слышать было забавно и довольно умилительно, как и
лицезреть новые партии старушек, прибывающие в «Сабранью», чтобы поприветствовать первую
телевизионную группу из России, которая приехала их снимать.

Они нам и песни свои религиозные исполнили. Встали полукругом, раскрыли замусоленную
тетрадочку и запели. Мелодия показалась мне очень знакомой… Да это ж «Крейсер Варяг»!!! Потом
повели нас в Дом русской культуры имени Максима Горького, но старушки нас предупедили, что
заведующий этим заведением, Михаил Рослик, очень ненадёжный человек…Вообще у них тут давнее
противостояние: во время войны часть русских санхавьерцев решило помочь своей первой Родине,
собирала деньги на оружие Победы. Потом решили немного «позаигрывать» с Советским Союзом; с этой
целью и клуб назвали не в честь Пушкина, а в честь автора «Матери». Коньюктурщиков в общине
невзлюбили, но потом осталась лишь некоторая взаимная неприязнь между несколькими старичками,
доживающими в Сан-Хавьере свой вполне благополучный век.

Кстати, букально за три месяца до нас в Сан-Хавьере побывал церковный историк Николай
Сапелкин. Прожил здесь неделю, собрал все основные материалы по истории «Нового Израиля» и уехал
к себе в Воронеж писать книгу. Посол наш частенько наведывается. Вообще, по плотности русского
населения Аргентина, Уругвай и Парагвай занимают первое место в Южной Америке. Так повелось
изначально. В Буэнос-Айресе газета издается, «Наша Страна», её еще Иван Солоневич (весьма
любопытный эмигрантский публицист) начал издавать, так более антисоветской газеты трудно было
сыскать во всём Новом Свете. Теперь газета является рупором русской диапоры всех трёх стран. Еще
радио хотят русскоязычное сделать – Voce de Rusia, сайт придумали, но название домена звучит
угрожающе – VOR. То есть, понимай, как хочешь.

Накормили нас щами, варениками, напоили «la бражкой». Хозяин дома, тот, что угощал, повёл нас
зачем-то в детскую волейбольную школу и со рвением начал демонстрировать комнаты отдыха,
раздевалки, заставил школьников бегать по залу и бросать мячи. Когда он было собрался показать
нам душевые, мы быстренько распрощались и ретировались. Как нам потом объяснили, он мечтает
выписать тренера из России, но, видно перелет дорог и уругвайский волейбол не столь престижен,
так что обходятся пока своими силами. Хотя, если кому в своём Урюпинске сидеть надоело, тот может
и сподобится сюда переселиться.

Переселились же сюда старообрядцы из Бразилии. Сначала из Манчжурии в Бразилию, потом, уже в
1960-е годы – сюда, в Уругвай. Здесь из зовут «барбудос», то бишь, «бородатые».. Основали свою
колонию – Офир, хотя новоизраильтяне утверждают, что это они Офир придумали, а бородатые
воспользовались названием. Ехать до них из Сан-Хавьера недолго, километров 7-8, но дорога
разбита, на микроавтобусе в ненастье можно не проехать. Сами старообрядцы ездят на джипах.
Однако, если думаете, что живут они ого-го, ошибаетесь. Единственная улица их поселения утопает в
жидкой грязи, по обочинам – остовы разбитой техники. Короче, колхоз «Красный лапоть». Пока едем к
старосте, жители прячутся по домам. Подъезжаем к дому старосты, Ивана Лукина. В кабине стоящего в
рощице трактора прячется девчушка лет двенадцати небесной красоты, в русском сарафане. Паренёк
стоит, опёршись на берёзу, менее симпатичный. Говорит, что на фотоаппарат снимать можно, а на
камеру нельзя. Хозяин дома вообще говорит, что не вовремя приехали. Сегодня суббота, мыться пора,
а вот завтра воскресенье, после службы можно и поговорить. А завтра мы уезжаем уже…Наши
санхавьерские старушки его уломали с нами пообщаться хоть немножко. На террасе дома посидели с
полчаса, поговорили о том, о сём. Алексей от предложения сесть всё отказывался, отвечая, что
насиделся в машине вдоволь. На камеру, что на штативе, опирается, как на трость, пальчиком
лампочку красненькую заслоняет, которая горит. Потому что, если для себя снимать, то можно, а
ежели потом «через телевизор» это пропустить, то нельзя. Жена его, Васса, пирожки принесла,
угостила. Вкусные пирожки. Покуда угощался пирожком, хозяин дома спросил, откуда о них узнали. Я
возьми и ляпни, что прочитал о них в Интернете. Ну в самом деле, не мог же я знать что они в
Уругвае, наверное, самой интернетизированной стране Нового Света, Интернет совсем не уважают. Уже
когда вышли со двора, я услышал, как хозяин на испанском страстно доказывал одной из наших
старушек, что “www” это, на самом деле, “666”. Это меня заинтересовало. Уже было попрощавшись, я
попросил рассказать поподробнее об этой арифметике. Особенно меня интересовало, как это всё было
высчитано.

— Умные люди всё просчитали. Так оно и есть, — сказал Иван.
— Жиды они хитрые. Они всё придумали, — подхватила Васса.
— Ежели вы в Интернет попали, то всё – вас тоже посчитали. Никто не избегнет! – погрозил пальцем
Иван.

Придав лицу благоговейное выражение, я поблагодарил его за просвещение в этом вопросе и,
словно получивший повестку в Геенну Огненную, согнувшись, полез в автобус.
— И автобус ваш тоже помечен!- добавил Иван, указывая на веб-адрес на наклейке уругвайского
минтуризма, прилепленной к заднему стеклу. Всё, труба…

Но, как ни странно, до Монтевидео мы добрались вполне благополучно. Перед отлетом из Уругвая
Ами предупредила нас, что Парагвай – не Уругвай. Это гораздо хуже. Там сумки, камеры,
фотоаппараты надо крепко держать. Посетовала, что пробыли в Уругвае так мало. Но что поделаешь:
когда смотришь на карту и читаешь старые репортажи и очерки о стране, то кажется, что она такая
маленькая, что всё в ней можно охватить одной рукой, в один присест. Не тут-то было. Мы и на
танго не успели даже сходить (милонги проводятся по пятницам и субботам, летом и в будние дни).
Уругвай с Аргентиной никак не могут поделить лавры Родины танго. На самом деле, было бы
оптимально взять эти лавры и поделить. Пополам.

Чтоб никому не было обидно!