Пытаясь проследить историю любого события, почти всегда видишь насколько мало
результат согласуется с первоначальным планом. Не мне пришла в голову идея, не я
был ее самым активным пропагандистом, так что удивительного в том, что поехал
именно я и в одиночку? Честно говоря, я вообще в этом году в Сибирь ехать не
собирался. Просто так получилось.
Также не удивительно, что наиболее звавшие оказались наименее гостеприимными, а
больше всего для меня сделали те, на кого я изначально меньше всего рассчитывал,
а то и вовсе случайные знакомые. В моем распоряжении не было ничего кроме
билетов, да нескольких адресов и телефонов — это был прыжок в неизвестность даже
больше чем на три четверти. Еще одним пугающим фактором стало начавшее
преследовать меня с самого старта везение. Посудите сами. Стоило только сесть в
поезд, как мне предложили совершенно забесплатно переместиться из плацкарты в
купе. Далее в Москве после решения посетить наконец-то Оружейную палату мне
достался последний билет. Привыкнув к тому, что бесплатных пирожных не бывает, я
всерьез испугался нарушить баланс. Тьфу-тьфу-тьфу…

Барнаул

Моей первой долгой остановкой стал Барнаул — столица мира, как ее скромно
наживают местные жители. Неплохим проявлением синдрома скромности является
надпись БАРНАУЛ на холме при въезде в город, не могущая не вызвать ассоциаций с
HOLLYWOOD. А так очень милый город (особенно мне понравились скульптурные
композиции с животными, стоящие практически на каждом перекрестке) с
замечательными людьми. Здесь меня ждал самый радушный прием за все время
путешествия.
И о погоде. Как однажды на Куршской косе я почувствовал на своей шкуре, что море
действительно отдает ночью накопленное тепло, так и здесь я впервые познакомился
с континентальным климатом. К своему удивлению, я оказался в состоянии
передвигаться под прямыми лучами Солнца более пятнадцати минут и не растекаться
при этом по асфальту!

Манжерок

Суматоха затихла, и в прихоть пейзажей
Увлекли меня волны безлюдной реки.

Удел туриста — скитаться по туристическим базам. Эта называется «Манжерок».
После некоторой нервотрепки с неизвестным номером маршрута я попадаю в компанию
таких же как я, прибывших сюда впервые со всех концов Сибири (кроме меня,
разумеется). Так что все на сплав!
И вот, после непродолжительной экскурсии в пещеры, шоу начинается. Нас
одиннадцать человек на рафте, включая инструктора Антона, мастера рассказывать
байки и небылицы. Я сажусь правым передним загребающим, то бишь вместо сидения
подо мной борт, на бедро накинута петля, чтоб не смыло, ноги с такой же целью
засунуты под ремни, протянутые по дну рафта. Это отнюдь не излишняя
предосторожность, несмотря на то, что сплав всего второй категории сложности из
шести. Само собой разумеется, что во все бочки и прочие прелести рафт заходит
правым бортом, и вскорости я начинаю ощущать себя пингвином, поскольку
температура воды в стремительной и мутной Катуни не более градусов тринадцати.
Плюс над нашими головами сгущаются грозовые тучи, и холод нацеливается уже со
всех сторон. Композицию довершает ветер — буйный до крайности, он при каждом
повороте Катуни меняет температуру от пронизывающей до обжигающей. Кульминация
наступает в очередной бочке, где метровая стена воды едва не выносит меня из
рафта. Меня спасает только набедренная повязка, поскольку центр тяжести после
выдергивания ног из-под ремней явно устремляется к реке.
В свободное от острых ощущений время мы непрестанно вращаем головами,
разглядывая сменяющие друг друга поразительные пейзажи. И каждое из
разнообразнейших сочетаний реки, гор, поросших лесом, и мощных выступов оголенных
скал полно магнетизма, заставляющего задержать взор. После прохода относительно
спокойного в это время Манжерокского порога, мы возвращаемся на турбазу, мокрые,
продрогшие, но довольные. Теперь я точно знаю, чего я хочу от возможной следующей
поездки в Алтай – третью или четвертую категорию!
День, впрочем, на этом не заканчивается. Наш инструктор Юля обещала после сплава
костер и прочие прелести походной жизни. Стоит ли удивляться, что мы увидели ее
только на следующий день? Приходится заниматься самим организацией своего досуга,
благо помогли инструктора со сплава. Заканчивается все дикими плясками в баре, во
время которых я ухитряюсь выбить себе большой палец на левой ноге. В два часа все
вдруг прекращается, включая музыку, и вокруг становится пусто. Я и парочка из под
Ижевска изумленно хлопаем глазами — оно и понятно, по их времени только полночь,
а по моему и вовсе десять вечера. В результате, проснувшись в полной уверенности,
что на дворе раннее утро, я вижу на часах 11 — акклиматизация и изрядное
«начой-чойивание».
После завтрака мы отправляемся на прославленное озеро Манжерок, одно из двух в
данной местности, пригодных для купания, поскольку вода в них хоть чуть-чуть
прогревается. Узнав что чуть-чуть составляет 23 градуса, меня разбирает
неудержимый смех. Приехали бы они к нам на Балтику даже в августе, когда 18 все
воспринимают как кипяток! А мы-то начинаем купаться в апреле-мае. По дороге к
озеру перед нами возникает сюрреалистическая картина — поле, полностью утыканное
телеграфными столбами. Юля сообщает нам, что сорок лет назад здесь проходил
чемпионат мира среди электриков по залезанию на столбы и натягиванию проводов! О
как! (На самом деле там выращивают хмель). Само озеро имеет две
достопримечательности — какого-то рачка, из-за которого кожа после
непродолжительного купания становится склизкой, и водный орех — челим, иначе
«чертова голова». Весьма забавно выглядящая штуковина. На вкус, правда, сыровата.
Планы сходить на обзорную гору после обеда разрушает налетевшая очередная гроза,
поэтому все переносится на завтра (последний день, маньяна — называйте как
хотите, привычка эта неизлечима). Накрапывающий остаточный дождик мешает и
гулянке, посему все расходятся сравнительно рано.
День последний получается самым насыщенным. Подъем в шесть утра, а затем долгое,
с остановками на созерцание, восхождение по склону. Вчерашний дождь, туман, роса
— требуется немного времени, чтобы кроссовки захлюпали в такт шагам. Джинсы все
плотнее и мокрее облегают тело, но открывающийся серия панорам с лихвой окупает
все эти мелкие неприятности, а солнце, развеяв туман, ласково согревает. И в то
же время свербит желание забраться повыше — туда, где солнце не развеет облачный
покров и видны будут только взметнувшиеся пики над ровными белыми массами.
В стоимость путевки входит еще визит на озеро Ая, второе пригодное для купания.
Туда стоит съездить, чтобы убедиться, что там нечего делать. Натуральный
городской пруд, плюс наша драгоценная Юля снова нас кинула, свалив в неизвестном
направлении и не сообщив, что в озеро можно попрыгать со скал и испытать прочие
прелести. Приятно все это узнать прямо перед отходом автобуса. Обед запомнился
даже больше. Кто бы мне сказал, что я буду есть перловую кашу и оставлю чистую
тарелку!
Напоследок мы организовываем сами себе экскурсию под Барангол на водопад.
Получив изрядную порцию адреналина на подвесном мосту, мы совершаем марш-бросок
до места назначения, после чего, увлекаемые Алексеем из-под Ижевска, залазим на
высоту, с которой вода начинает полет. Именно там мне в первый раз открывается
роскошный захватывающий дух вид, полностью совпадающий с моими предоставлениями о
Сибири до поездки — могучие реки и бесконечные зеленые сопки. По возвращении нас
ждет баня с непременным купанием в Катуни. Действительно холодной. А ранним утром
отъезд.
Прощай, Манжерок! Если я вернусь, то это будет только промежуточная остановка на
пути вглубь Алтая.

Телецкое

Я видал небеса в ослепительно длинных
Содроганьях, и буйных бурунов разбег.
И рассветы, восторженней стай голубиных.
И такое, о чем лишь мечтал человек…

Как меня и предупреждали, добраться из Манжерока до Телецкого стало проблемой. И
как могло быть иначе, если на весь Горный Алтай только одна приличная дорога, и
отнюдь не в нужном мне направлении? И если до Горно-Алтайска я добрался
относительно дешево, то услышав от таксистов сумму поездки до Артыбаша, я
мысленно сказал им «До свидания!». Однако, посмотрев на расписание автобуса
(выезд в 11, приезд в 20 часов!), попрощаться пришлось с ним. От большинства этих
перемещений в голове не остается ничего кроме их стоимости — чертовски трудно
убить в себе бухгалтера. В такси я позавтракал водкой местного разлива, и ею же
закусил.
Не успел я заселиться в номер, как мне сделали чисто русское предложение — не
хотите ли за дополнительную тысячу рублей из вашего кармана существенно УХУДШИТЬ
условия вашего питания и проживания? Поразмыслив минут пять, я сказал «Канэшно,
хачу!». Без промедления я был записан на двухдневный круиз по озеру на корабле
(хотя все сказанное является небольшим преувеличением). Впрочем, времени до
отплытия оказалось достаточно для быстрой пробежки до места, где озеро
превращается в реку Бия. Здесь впервые обнаружились шутки данной местности с моим
глазомером, впоследствии постоянно меня преследовавшие.
Величие озера захватывает тебя сразу, но с трудом поддается восприятию, упрямо
старающемуся его уменьшить. Сколько я ни спрашивал людей, когда мы плыли посреди
озера, о расстоянии до берегов, я всегда получал ответ, согласующийся с моими
ощущениями, и два раза меньше правильного. Эти горы и скалы, возвышающиеся над
берегами до полутора километров, кажутся небольшими, и только в бинокль можно
понять, что зеленая поросль на их склонах не чахлый кустарник, а могучие кедры.
Наверное, мы подсознательно стремимся сделать менее значительным то, величие чего
мы не в состоянии постичь.
Наша первая остановка — водопад Корбу. Солнце уже закатывается за горы,
становится прохладно, и я не решаюсь купаться, благо мощный поток выстреливает
при падении столько воды обратно в воздух, что необходимость в купании как
способе промокнуть отпадает. Тем не менее, у самой кромки водопада есть место,
практически недоступное до брызг. Оно так сильно пропитано энергией, что
пятиминутной медитации в этом невидимом потоке мне хватает, чтобы восполнить все
потраченные за день силы. Как повелось, я поднимаюсь на верх водопада, после чего
спускаюсь к озеру потренироваться в любимом искусстве метания камушков. Черт, я
побил все свои рекорды — несколько бросков дало за двадцатку отскоков! Что за
место! Потом мы отправляемся на ночлег в кордон Кокши. Здесь нас встречает весьма
колоритная личность — Монтана, местный «индеец». Я даже видел его в ирокезе! В
большей степени, правда, он мне напомнил «Гуру из Бобруйска».
Утро дарит надежду на прекрасный день, но… Погода здесь действительно
калининградская. Следующим сюрпризом (столь же радующим) является жертва озеру —
при отходе от берега с меня порывом ветра срывает недавно купленную панамку.
Поглазев на всякие достопримечательности типа саблезубого марала или каменной
бабы, изготовленной то ли природой, то ли человеком, мы добираемся до южной
оконечности озера, где я наконец решаюсь искупаться в слегка прохладной даже для
меня водице. Чтобы не свернуть с полдороги, я следую примеру Жени-инструктора и
прыгаю с борта нашего круизного лайнера. Обманчивыми оказываются прозрачные воды
Телецкого — глубина аккурат мне по пояс. Хорошо хоть не прыгал рыбкой.
Здесь же в течение пары часов наблюдал за ручейком, уходящим в песок за полметра
до кромки воды. Бедняга постоянно менял направление атаки, стараясь пробиться к
большой воде, каждый раз перебрасывая силы на новый участок в тот момент, когда
на текущем фронте оставалось сделать последний рывок. Стоило ему наконец
пробиться, как подбежавшая маленькая девочка радостно наступила на подмытый
берег, и ручей снова обиженно ушел под песок. Уже в метре.
Вечером мы возвращаемся к Монтане. Народ тихо ропщет — почему бы не вернуться на
турбазу, благо время позволяет. Я присоединяюсь к ним, но не из нелюбви к природе
или Монтане, а в беспокойстве за уходящий в 10 утра автобус в Барнаул. Хотя все
понятно — пока мы катаемся за дополнительную плату по озеру и ночуем в палатках,
в наших номерах живут другие, приехавшие на выходные полудикарем. И тоже платят
деньги — такая вот нехитрая экономика. Недаром такие туры устраивают
исключительно с пятницы по воскресенье.
Из ночного бдения запоминается совершенно костанедовский рассказ Монтаны о том,
как в момент «просветления» он познакомился с малоприятными хозяевами озера,
контролирующими всю его глубину, начиная метров с десяти. С тех пор он всегда
ведет себя на озере очень аккуратно. Вот так — если объяснять совершенно
рационалистические страхи иррациональными причинами, то вполне вероятно избежать
насмешек и обвинений в трусости. «А чего тут бояться!» — самая идиотская бравада
на свете.
В пять утра я поднимаю капитана, и мы плывем снимать сети. Виктор недовольно
шипит, мол, рыба еще спит. Я только усмехаюсь, он прекрасно осведомлен о причине
спешки. Благо и результат есть. А затем…
А затем происходит то, ради чего стоило ехать через всю страну, ночевать в
палатке и волноваться за автобус — пробившееся из-за дождевых туч солнце ударило
в противоположный берег озера, и над горами вспыхнула РАДУГА! Она словно отрезала
кусок неба, подсветив и увеличив яркость этого полукруга на порядок. Вершины гор
блестели золотом, а выше виднелась вторая дуга, менее яркая. Жаль, фотография не
может передать всей величественности и восхитительности этой картины. Да, если ты
побывал где-то один раз, это еще не значит, что ты все видел…
Но нужно возвращаться. Все два с половиной часа дороги обратно, совершенно не
выспавшийся, я провел на палубе и в рубке (дождь иногда налетал порывами) и
наслаждался представляющимися картинами. Природа словно спешила одарить меня,
зная о последних часах пребывания здесь, и радовала взор то причудливыми
облаками, ползущими по склонам гор, то выглядывавшим солнцем, ухитрявшимся
ослепительно отражаться от одного слоя облаков и делать непроницаемо мрачными
другие.
В один из моментов, когда я спасался в рубке, капитан пошел мыть руки — и
оставил мне штурвал! Черт, я даже не решался попросить, но момента не упустил, и
весьма активно принялся за дело. Судно так зарыскало по курсу под моими
шаловливыми ручонками, что я всерьез испугался. Хорошо, что Виктор вскоре
вернулся и прекратил сие безобразие, еще лучше, что никто из пассажиров не
заметил и не осознал нависшей над ними угрозы.
Напоследок мы проплыли прямо под клубящимся облаком — метрах, наверное, в ста.
Задрав голову, я наблюдал столь причудливые формы и образования, что подумалось —
может не стоит отмахиваться от мысли Н.А. Морозова о написании Апокалипсиса во
время шторма. Действительно, почему бы не «Откровение в грозе и буре»?!

Новосибирск

После краткого визита в Бийск к коллегам, я отправляюсь в Новосибирск — мой
главный перевалочный пункт. Основные впечатления, пожалуй, следующие — могучая
Обь с длиннющими мостами, красивейшая церковь Александра Невского, метро с двумя
ветками, по одной из которых ходит всего лишь два поезда. Но больше всего мне
понравился зоопарк — очень органичное сочетание форм вольеров и окружающих их
стройных сосен, что порой создает впечатление отсутствия клеток.
День ознаменовался игрой в неуловимого Леху, одного из спутников в Манжероке —
можно подумать, это мне были нужны фотографии, а не ему. А перед отбытием менты
устроили мне полноценный шмон на вокзале, в результате которого я обнаружил брешь
в своих финансах в размере ста баксов. На самом деле не знаю куда их дел, но план
поездки по Байкалу, предложенный коллегами из Улан-Удэ, становился нереализуемым.
Также меня просветили, что с целью подрыва российской экономики в Чечне печатают
10-рублевые фальшивые купюры! Я не описался — десятирублевые. Вряд ли они могут
подорвать нашу экономику хотя бы в сотой части того, что умудряется делать
текущее правительство.

Иркутск

Со мной такое уже бывало — однажды после трех дней, проведенных в Светлогорске,
я попал на центр Невского и буквально задохнулся. Так и в этот раз — после
полутора недель чистейшего горного воздуха, я решился сразу после высадки
пройтись по мосту через красавицу Ангару, такую же быструю как Катунь, но
прозрачную до слез. На мою беду мост оказался единственным в центре города, машин
больше чем в Калининграде, мои легкие слишком разнеженными, а глаза натурально
видели то, что я вдыхал. Мне было хреново еще часа два после достижения мест
менее загазованных, к тому же мои коллеги в Иркутске, на которых я сильно
рассчитывал, продолжили игру неуловимого Лехи, и это было совсем не смешно.
(Позже я узнал, что они все разъехались на летние каникулы, но ведь можно было и
предупредить!)
В результате мне пришлось все организовывать самому, с чем я, к своему
удивлению, неплохо управился. Но разве можно оценить город, находясь в таком
состоянии?

Байкал

Наверное, я не видел и сотой части красот Байкала, но и этой малости хватило,
чтобы страстно желать возвращения. Это место, где отпускают все накопившиеся
проблемы, и ты начинаешь процесс слияния с природой. Возможностей для этого!!!
Можно пить чистейшую воду прямо из озера, а если захочешь искупаться, то вода
будет мягчайшей (не была бы она еще такой холодной!). Можно взбираться на скалу,
распластавшись, и замирать, сливаясь с ней, при малейшем чувстве опасности
(все-таки мы потомки скалолазов — но не коров, весьма профессионально здесь этим
занимающихся). Потом сидеть в нескольких сантиметрах от края стометрового обрыва
и долго смотреть в полнейшей безмятежности на отнюдь не безбрежный покрытый
бурунами водный простор, ограниченный на горизонте белеющими горами. А если
повернуться в другую сторону — увидишь зеленое бесконечное море тайги,
вздымающееся еще более мощными валами. Можно помедитировать, глядя как сквозь
набегающую волну становится отчетливо виден каждый камешек на дне. Волна прошла —
и зеркало снова искривилось в другую сторону. Можно углубиться в тайгу, и увидеть
как бурный ручей внезапно исчезает посреди своего каменистого русла, чтобы
вынырнуть метров через тридцать и продолжить свою службу священному морю.
Для этого даже не надо далеко отъезжать от Иркутска — полтора часа пути на
«Восходе», и вы в Больших Котах, где я провел несколько восхитительных дней своей
жизни. Заносило меня еще в Слюдянку, в один из концов Байкала. По правде говоря,
делать там ничего, но может это просто тоскливая дождливая погода, выпавшая всего
один раз на Байкале именно в этот день? Нашел же я именно там камешки, взятые на
память, да зрелище из окна электрички, взбирающейся через туннели по склонам, на
одну и ту же местность с разной высоты, впечатляет. В последний день выполнил я и
обязательную программу — посещение Листвянки с Шаман-камнем (без подготовки фиг
увидишь) и порта Байкал с туннелями старого Транссиба (советую запастись
терпением — путь неблизкий. Меня хватило только на один туннель — возможно, дала
знать о себе накопившаяся усталость).
А буквально самое яркое впечатление — вид звездного неба на Байкале. Такого
Млечного Пути я больше не видел нигде, и так близко к звездам еще никогда не был.
Неудивительно, что люди древности придавали так много значения астрологии, видя
на небе отражении своей жизни.
«Молчанье звездных пропастей — омега!»

Домой!

Если кто читал мои заметки про Германию, то может быть вспомнит о путешествии по
ней на «перекладных» поездах, разница между которыми составляла две-три минуты.
Так вот, допуски при путешествии по России должны исчисляться сутками. Поезд
опоздал в Новосибирск на четыре часа! В результате я вынужден был сломя голову
мчаться в аэропорт на такси. И что вы думаете — самолет отложили на те же самые
четыре часа! Хорошо, что я взял билеты на вечерний, а не дневной, поезд на
Калининград, и тем самым лишил себя кучи проблем. А самым неприятным ощущением
стал смог. В течение последнего часа полета перед приземлением в Шереметьево
землю не было видно при абсолютно безоблачной погоде, а сама Москва оказалась в
этот раз городом перманентного тусклого заката.

«Мы — хорошие люди, встречаем хороших людей»

Напоследок я просто перечислю людей в той или иной степени помогавших мне.
Барнаульцы Стас, Надежда, Яков, Анна, Женя. Капитан Виктор, инструктор Женя,
Ирина и Монтана с Телецкого. Иркутяне Марьян (похоже, близнец Жени-инструктора),
Лена и доктор Стом (призывавший меня во время совместной тряски на крыше
«Восхода» пожертвовать мой цифровик Байкалу — я решил, что хватит с меня панамы
Телецкому). Да и вообще, почти все, кого я встретил, показались мне
замечательными людьми. Тем больше оснований утверждаться в своем неприятии
отдельных личностей. Жаль, что в Калининграде мне не удается завести таких
знакомств — виной тому, скорее всего, совершенно другой образ жизни, чем в
путешествиях.
Прощайте и здравствуйте!

Примечание: Цитаты взяты из творчества А. Рембо (в переводе Е. Головина) и В.
Шумова.