Почему Перу? Задают люди этот вопрос — в том числе, и самостоятельные
путешественники. И едут в Венесуэлу, в Аргентину, в Чили…Вопрос этот, и до поездки, и тем более
после, провоцирует контр-удивление: а почему не туда?

В Перу есть все климатические разносолы, кои представлены в Южной Америке. На
севере — сельва ( джунгли), на юге — пустыни, возле Лимы располагаются приличные пляжи, а в
непосредственном соседстве с ними высятся снежные горы, вполне пригодные для лыжного катания.

Кроме прочего, в Перу есть то, что за редким исключением отсутствует в других
странах Латинской Америки. История. История древняя, малоизученная, загадочная. И еще не загаженная —
все основные объекты туристического интереса открылись общественности недавно, в двадцатом веке —
город Мачу-Пикчу, рисунки Наско, пирамиды властителей Сипана…

Почему я загорелся идеей съездить в Перу? По выше названым причинам плюс я…как бы
это сказать…завершал некий цикл своего детства. В детстве — и я думаю, в этом был не одинок —
зачитывался книжками про инков, покинутые города, загадочные фигуры в пустыне… Сейчас, конечно,
практический ум тридцатипятилетнего мужика бракует идеи об особенностях инкской кладки как гигантском
устройстве для электрического заземления, или рисунках, видимых лишь с воздуха, в качестве посадочных
полос для летательных аппаратов, да и наука, постепенно расшифровывая древние письмена,
свидетельствует, что древних занимали не внутренности космических кораблей ( надгробная плита из
Дворца Надписей, Паленке), а — увы — внутренности, затейливо вытащенные у побежденных…Но детство
живет в нас. И детская наивность представляет вещи лучше, добрее, и фантазии наделяют мир
гуманоидами…
Назад в детство — так можно назвать путешествие черт знает за сколько километров.

Кроме того, были соображения сугубо практического характера.

Перу — недорогая страна, при этом с развитой туристической инфраструктурой —
сочетание довольно редкое. К тому же визовый режим весьма благоприятен для российских граждан: три
дня — в Москве, а в Майами я вообще за один день получил, в то время, как почти во всех прочих
странах Лат.Америки это занимает две-три недели, за которые посольство
(консульство) связывается со своей страной: не натворил ли чего там данный турист из России? — хотя,
скорее всего, таковых там вообще не было. В Перу, в общем, проще.

Выбор места был привязан ко времени: 5 Ноября в г.Пуно, что на о.Тити-Кака,
проходит символическое явление родоначальника инков, Манко Капака, и его подруги. Очень хотелось это
все посмотреть, заснять на камеру. Учитывая то, что в моем распоряжении было двенадцать дней, маршрут
строился с тем расчетом, чтобы в поездке охватить наиболее раскрученные места: Наско, Куско,
Мачу-Пикчу, Лиму — раз уж туда прилетает самолет.

Все это было точно исполнено, кроме, разве, задуманной встречи с шаманом с
потреблением аяхуаски.

Захотел я это дело попробовать и в интернете разыскал соответствующий сайт
(интересующимся могу дать). Даже провел внушительную работу по выходу непосредственно на
изготовителя и говорил с самим шаманом по телефону, договаривался о встрече. Шаман в этом плане
оказался вполне от мира сего, долго тужился и приговаривал, что для него главное — отношение между
людьми, а не деньги, и в конце концов на мои чеканные и монотонные вопросы «скока?», разродился: «Сто
долларов». Включая два дня приготовлений, потребления какой-то гадости, кою мне так и не пришлось
отведать, т.к. там на месте, глядя на изумительной красоты склоны гор в Куско, я решил, что тратить
два дня в новом красивом месте на временный уход из этого мира — не резон. «Аяхуевать» можно и
где-нибудь по месту жительства.

Выбор попутчика был немаловажен. Одному в Латинской стране не комфортно в том
смысле, что в условиях местной бестолковости и вороватости нужно, чтобы кто-то элементарно следил за
вещами, пока ты посылаешься из одного конца в другой в поисках нужного входа, кассы, кармы —
продолжить на свое усмотрение.

Мальчик — хорошо, но девочка тоже не помешает. Здесь вообще не тот случай, когда «в
Тулу — со своим самоваром», ибо еще по поездке в Мексику ( в т.ч. в местную Тулу) помню об
особенностях съема в Латинских странах ( кроме Кубы). Местные мучачи имеют свой способ наживания на
клиентах, по-индейски жестокий. Что и подтвердила встреча земляков в Куско — троих ребят из Москвы,
совершающих трехдневный Инка-трэйл, один из которых после ночной охоты вернулся домой без цепочки,
ботинка и вообще порезанный. И это при всем том, что за мою поездку не только не было ни одного акта
воровства, а более того, два ( !) раза мне вернули потеряный мною кошелек со всем содержимым! Один
раз, правда, на дискаче в Куско, оное составляли багамские доллары, так как все удобоваримое —
местные соли и юэсэй доллары — были к тому времени благополучно просажены ( после этого я сделал
вывод, что багамский доллар — самая надежная валюта в мире!). Второй же раз, в самом конце поездки, я
на ровном месте, в твердом уме и здравой памяти, забыл кошелек в компьютерном салоне, между прочим,
просматривая сайт Винского! Обыскав все и вся, безнадежно потащился в салон — там было несколько сот
грина, как ни крути! — в сопровождении Ольги, которая пыталась вдохнуть в меня жизнь, я с изумлением
принял его же из рук добрых перуанцев. Так что вот так — никакого криминала. Может быть, повезло
просто. Да не «может быть», а точно — два раза кошелек возвращают не часто, знаете ли…За это местным
мучиссимос грасияс.

Ну, и раз дело дошло до благодарностей, то прежде всего огромное спасибо Ольге, с которой
мы списались, которая тоже соблазнилась тайнами Перу, и которая оказалась просто классная девчонка!
Она окрасила эту поездку в яркие, теплые тона. Теперь, кстати, мы будем пробивать еще какую-нибудь
Америку. Может быть, Чили. О.Пасхи.

И еще спасибо Елене Сидоровой, которая первая — насколько я знаю — описала свою поездку
в Перу в рунете вместе со своим парнем. Ее описание просто напичкано различного рода полезной
практической информацией. Собственно, на его основании я и составлял бюджет, и он лишь в малом
разошелся от того, что был приложен в описании. И впоследствии Лена любезно отвечала на все
сопутствующие вопросы. Еще раз спасибо!

Итак, заранее были везде забронированы гостиницы — в Лиме, Пуно и Куско, из расчета
примерно 30 дол. за двухместный за ночь, везде. Все гостиницы в Перу, даже самые занюханные, имеют
свои сайты. Цены были точно те, которые давала Лена, их же подтвердили, несмотря на то, что в общем
цены на туристические услуги в Перу выросли. К счастью, все г-цы быстро шли на попятную, чем
избавляли от такого нелепого способа торговаться, как писанина туевой кучи возмущенных и-мейлов.

Избавлю публику от описания перелета, с которого почему-то принято начинать рассказ о
любой стране. По мне не очень интересно это читать все это: чем летели, как трясло, как кормили, чем
поили и чем блевали. Скажу только, что летел колумбийской «Авьянкой», через Боготу. Из-за идиотски
сложной процедурой получения визы этот город мне посмотреть не удалось, только «дьюти-фри зоун» в
аэропорт. Что запомнилось, так это молодые солдатики в масштабах если не полка, то батальона. Все они
самозабвенно шмонали встречных и поперечных. Я скорее относился к последним, и был немного удивлен,
что такое «внимание» оказывается транзитным пассажирам.

Итак, прилетел я в Лиму поздно вечером, даже ночью. Меня встречал шофер гостиницы —
12 дол., что в два раза дороже обычной таксистской таксы. Историческая встреча с Ольгой, обмен дарами
( я живу на чужбине). У меня с собой — ром «Баккарди» багамский и сигары «Кохиба» кубинские, у нее —
водка, черный хлеб ( не стоит упоминать — откуда), кассеты группы «Ленинград». Под это дело был
растолкан кто-то из персонала, затребованы два пластиковых стаканчика. Недовольный персонал, небось,
думал, что два блаженных грингоса не могут без того, чтобы утром после читки зубов полоскать рот
именно из стаканчиков…Наивные!

На следующее утро — Лима.

Лима — город интересный всяко, начиная с климата. «В Лиме никогда не светит солнце…»
— в этом довольно скоро убеждаешься. Холодное арктическое течение Гумбольта препятствует тому, что
влажные океанические массы проливались на побережье дождиком, после которого небо просветляется. То
есть висит это серое марево повсеместно, вперемежку с городским смогом ( в бедной латинской стране не
до него). Может быть по этой причине, может по какой другой, жители Лимы не улыбаются. Почти никогда.
Все носят непроницаемые индейские лица — плоские, квадратные, со знатным шнобелем. Даже скорее
сосредоточенные лица — было очень похоже, что половина лимцев ( так наверное — не лиманцев же, и не
лимитчиков!) пытается всучить кому-нибудь какую-нибудь дрянь ( «Амиго, ун соль (доллар)!»), а другая
половина занята тем, чтоб постараться не напороться на представителей первой, что не так легко,
поскольку эти две группы, как я уже говорил, в пропорции фифти-фифти.

На улицы к тебе пристанут, независимо от того, чем ты в данный момент занимаешься.
Летишь ли «изменившимся лицом», опаздывая куда-то, при этом уже послав этого же продавца на хуй пару
раз, или если ты идешь и целуешься — трогают за рукав…Мы даже подумали, что если станешь трахаться
прямо тут, на тротуаре — подойдут и так же монотонно предложат что-нибудь купить, например
презерватив.

Но! Если ты обратишься к прохожему, спросишь о чем-нибудь — не было случая, чтобы
отказали, и даже все улыбались. Такой вот контраст. Не говоря о таких случаях, как например: в
видео-магазине почистили объектив камеры и наотрез отказались брать за это деньги. Или еще: мужик, на
просьбу показать какой-нибудь ресторан в центре, где готовят действительно хорошую пищу из
морепродуктов, не поленился пройти через весь центр и довел нас до одного такого. Может, конечно, он
поимеет потом какие-то дивиденды с нашего привода, от хозяина, но пища на самом деле была классная.
«Себиче» — замаринованная с луком рыба и всякая морская фигня и «Чупе де марискос» — суп из того же.
Рекомендую.

И еще одна уличная особенность. Все автомобили в Лиме не малолитражные, японские ( В
основном «Тойоты» — сказывается долгий период правления этнического японца, Фухимори). Бибикают они
тоже по-японски — высоко, пискливо. А так как бибикают в Лиме все и всем, то на улицах стоит этот
забавный, какой-то детский писк. Поезда по городу несутся тоже под непрерывный гудок.

В Лиме, насколько я понял, нет ни автобусных остановок с описанием маршрутов, нет
маршрутов и на самих автобусах. О конечном назначении каждого участника общественного транспорта
сообщает мужик на подножке, причем делает это громко и беспрестанно. Если автобус останавливается, то
мужик соскакивает и начинает говорить то же самое, обращаясь уже лично к каждому встречному.
«Поехали, мол, в Ику» Интересно, много он набирает таких пассажиров, которые и вышли то из дому за
молоком или газетой, а тут — нате, такой убедительный попался зазывала, что не удержишься!

Пошли мы, как это делают все приезжие, на центральную площадь города, Пласа де Армас.
Ольга прознала про смену караула, которая здесь происходит ежедневно в двенадцать дня у
президентского дворца.

Зрелище и впрямь забавное. Не говоря про разных трубачей — в составе оркестра и
поштучно, герольдов, разодетых в эполеты и аксельбанты, целые роты выносят национальный флаг. Музыку
при этом играют разную, а в апофеозе звучит…Мы прямо таки обалдели: «Кондор паса» — как это
называется здесь, или иные варианты в исполнении разных вокально-инструментальных ансамблей. При том
при всем, что эта вещь не только популярная, особенно в 60-70-е годы, но еще и довольно медленная,
забавно было видеть, как эти гвардейцы старались в ритм медленно поднимать ноги. И вообще они были
смешные: маленькие, смуглые, серьезные, на фоне зажигательной «Кондор паса»…Один трубач стоял прямо
перед оградой, и железка его трамбона высовывалась далеко за решетку. Я бы нисколько не удивился,
если б какой-нибудь местный ханыга из толпы за нее уцепился и не отдавал — настолько веселой была
кругом атмосфера.

Во второй половине дня сходили в Музей Золота. Все значительные перуанские музеи — бывшие
частные коллекции, например, Музей Золота — коллекция Эрреры, Музей Керамики — Ларко, и т.п. Это
вносит некоторую неразбериху, т.к. сами перуанцы зачастую не знают — что есть что. В нашем случае
положение спасло то, что в Музее Золото было представлено и золото, и керамика. Причем последнего
даже больше.

Золото там, кстати, не инкское, а — до-инкское, от индейцев, которых инки в последствие
объединили в империю. Моче, Чиму — культуры сами по себе весьма серьезные. Золото представлено в
основном в виде внушительных круглых сережек, украшений, кои вставляются в нос, и посмертных масок.
Местный гид утверждал, что маску отливали с каждого преставившегося правителя индивидуально, чему
противоречил сам их вид ( не гидов, а масок): все на одно лицо, весьма сердитое. ( Припомнился
анекдот: Презентация уличных автоматов для мгновенного бритья. Разработчик: Вы просто бросаете
монету, засовываете голову и — готово! Вопрос из зала: Но простите…У каждого же ведь индивидуальный
рельеф лица! Представитель ( бодро): Это только в первый раз!)

Вообще, надо сказать, местные гиды — это что-то. Несут явную хрень, приписывают
какую-нибудь мумию культуре, скажем, Чиму, а ты идешь следом и читаешь: «Культура Паракас». Невольно
закрадывается подозрение: А в Перу ли ты вообще?…

Ну, и керамика. Перуанская керамика считается самой крутой среди всего мирового горшечного
наследства. Керамика — это финал-апофеоз местного искусства. Действительно: сосуды в виде головы,
человека или животного, фигуры, группы, композиции из пяти или больше фигур! Где еще такое можно
видеть? К тому же фигуры вовлечены во всяческие действа, которые охватывают все стороны жизни,
включая спаривание.

Этой горшечной феерии есть разные причины. И незнание местными индейцами гончарного
круга, и отсутствие традиций в других жанрах самореализации, как то: скульптура, барельеф, да и
вообще живопись. Кроме того, я отметил некий общий перекос во взгляде на посуду вообще, обязанный,
не исключено, своим существованием изоляции доколумбовых культур Америки. Некоторое смещение здравого
смысла, в нашем, европейском понимании.

Например: горшок с двумя вытянутыми горлышками…Ну не удобно же пить сразу вдвоем! Или
очень часто — почти всегда — ручка сосуда больше и выделана лучше, чем сам сосуд.
Такой перекос баланса — от большего к меньшему. Иногда здравый смысл проявляется, причем с комичной
стороны. Например чайник, где горлышко приделано сбоку в виде внушительного члена с дыркой на конце.
Чтобы исключить кривотолки — откуда надо сос…пить? — верхний обрез усыпан маленькими дырочками, так
что если пытаться пить с верху, то все прольется.

И вообще все эти члены навевают вот какую мысль. О разном нахождении центра здравого
смысла, наблюдаемом у разных культур ( рас). Живя длительное время с неграми, убеждаешься, что они
делают то же, как мы, но через жопу. Индейцы тоже все делают через жопу, но через какую-то хитрую
жопу, смысл которой нам тяжело постичь. И к этой жопе прилагается где-нибудь сбоку болт с винтом,
значение и местоположение коего загадка есть.
Такое этнографическое отступление.

Выходим из музея и сразу встречаем Карлоса Диаса. Встреча эта эпохальна, она определяет
наше пребывание в Перу, во всяком случае, в Лиме. Мне вообще везет на Карлосов, у меня один Карлос
уже был в Мехико, такой же жук. Впрочем, перефразируя барона Мюнхгаузена Янковского — иметь в
Латинской Америке имя Карлос, а фамилию Диас — все равно, что не иметь никакой. Ну а жуки они там
все, причем такие хитровы..ные, что болт в конце концов оказывается у них в собственной жопе, на
примере того же Карлоса.

Карлос Диас — типичный житель Лимы. Маленький, смуглый, пузатый. Род занятий — типичный
для жителя Лимы, то есть неопределенный. Водит такси, поскольку любой житель Лимы может получить
лицензию на извоз, служит в полиции — каким-то агентом, по всей видимости — власти Перу всерьез
борются с террористами из группировки «Сандеро», поэтому всяких тайных агентов им нужно побольше.
Кроме того, Карлос толкает некому французу шерсть из альпаки, ну а в данный момент решил заняться
разведением лохов, туристов — то есть нас.

Он стоял на стоянке и дружелюбно так спросил: «Куда ехать?» Мы сказали, что нас уже должны
забрать одна тетя, мы договорились. Тогда он отступил, но лишь для того, чтобы напомнить нам, что ее,
то есть тети, еще нету. Мы ответили, что еще не время. Он стоял, поглядывая на нас, на дорогу, и
время от времени показывал на свою машину. Мы держались, хотя разницы, в общем, не было — не нем или
еще на ком.

«А куда вам вообще надо?» — спросил он обеспокоено.

«На рынок, например…Всяких сувениров посмотреть.»

» Отличный рынок в Мирафлоресе ( говно на самом деле). Я там все знаю…Могу показать…» —
Карлос оживился. Как позже оказалось, он жил сам в Мирафлоресе, гаденыш, и смекнул, что там ему до
дома недалеко, если нас отпустит. И вообще у местных жителей есть замечательная черта — никогда не
сдаваться. Местная сваха, думается, услышав от прохожей, которую она собирается склеить, что она
замужем и счастлива, скажет: херня, еще лучше будет…

В общем, мы сказали: «Нет, спасибо. Мы ждем такси.»

«А что вы хотите купить на рынке?» — после совсем непродолжительной паузы спросил Карлос.

Мы ответили, что — керамику, и Карлос тут же заявил, что у него родственник как раз
работает на фабрике, что цены будут самые симпатичные и т.п… Насчет родственника он, конечно, нае…ал —
не похоже было, что они в родственных отношениях с тем мужиком, но с керамикой совсем неплохо
получилось. Горшки — точные реплики изделий культуры Тиуанако — на рынках не продавались, а нам
сделали по заказу, в аккурат к отъезду.

Короче, дожал нас Карлос и уже не выпускал весь оставшийся день. За это время мы ездили по
разным фабрикам, заплатив ему 25 долларов за извоз. В принципе, могли и дешевле. Видели и настоящих
родственников — его свекровь, улыбающуюся старушку, а так же ее хозяйство. Обзор оного еще раз
подтвердил еще на Кубе сложившееся мнение о латинских асьендах: жуткий срачь в доме и удивительно
чистые свинарники, курятники и прочее. Все их население было на удивление чисто: куры, свиньи, козы,
баран, гвинейский свинки, а так же гигантская тыква, которую нам тоже предъявили на обозрение.
Гвинейские свинки, которых тут называют «куй», и которых употребляют в пищу, были настолько
белоснежными, что мы не удержались и спросили: «Порке?» Оказалось, что их каждый день моют с мылом!

В общем, мы решили попробовать мяса этого «куя». Нет, мы совсем не хотели, чтобы этих
маленьких пушистых хомячков ради нас прикончили, но так получилось! Вышло на всех ( мы заплатили за
четырех — нас и чету Диасов, жена Карлоса, Мириам, готовила) 15 дол., в ресторанах порция стоит 20
дол. Да еще получилось, что мы их сами выбрали.

Кстати это был первый и последний куй в наше пребывание.

Ничего в нем необычного: мясо
какое-то неопределенное, и совсем не придает аппетита ему крысиный оскал и скрюченные коготки, так
как подавать его принято целиком. А уж о стерильности клеенки на столе гостеприимных Диасов лучше
вообще промолчать.

Между тем Карлос, придя в хорошее настроение после свалившегося на голову ужина, под нашу
водочку, стал кумекать, как ему не отпускать таких сладких лохов. Потому что, резонно думал он, как
только мы встанем из-за стола, мы сразу же достанемся другим. Поэтому он поинтересовался, какие у нас
планы на завтра. Мы сказали, что план один: осмотр линий Наска, с самолета. Тогда Карлос стал долго
считать и прикидывать, даже на бумаге, и наконец сказал, что за сто десять дол. доставит нас прямо в
местный аэропорт. Мы с Ольгой посмотрели друг на друга и согласно кивнули, даже не пытаясь сбить цену
на эту десятку, предусмотрительно оставленную им для торга.

Дело в том, что мы до этого уже наводили справки. Из Лимы очень дорогие экскурсии в Наска:
380 дол., на человека. Есть дешевле из г.Ика — 170 дол, но до Ики надо еще доехать, а он предлагал
всю дорогу сразу, да еще не в автобусе, а в его уже ставшем родным такси. Сам полет стоил 45 дол. Он
исходил из той же таксы, что брал с нас за час — 8 дол., но не принял в расчет, что шесть с половиной
часов туда и столько же обратно, под сто километров в час, без перерыва — это совсем не то, что по
городу, когда выходишь размять кости, поесть и поссать.

Короче, когда мы возвращались оттуда, он выглядел сонным и уставшим, никаким. Поначалу же
бодрился и занимался мелкими нае…ками, например: ели мы по дороге в ристориче — мы заплатили, он
помог выбрать недорогое место с типичной едой, тамаль — кукурузная лепешка, и чинчерос — нарезанная
свинина. Поели, попросили завернуть с собой остатки. Так вот, пока мы летали над линиями Наска, он
эти остатки сожрал! Не спросил ведь, скотина! Или вот. Ольга достает деньги, чтобы заплатить за
подъем на смотровую вышку, откуда можно зреть две фигуры. Берут один соль, даже табличка висит, но
Карлос просит у нее три соля ( три с половиной соля — один доллар): два входных билета для нас, а на
оставшийся покупает себе мороженое! Мне, правда, предлагает укусить,
предварительно лизнув. Вот
такое вот мелкое нахальство было весьма неприятно, но памятуя об общей картине, оно до поры до времени
не пресекалась.

Вообще, всем тем, кто собирается в Наско, повезет, если встретиться такой, как Карлос. Из
Лимы знающие люди просто не повезут за такие деньги, на перекладных выйдет слишком много нервотрепки,
да и времени — если и так дорога длится тринадцать часов! Брать автомобиль на прокат тоже чревато:
горные дороги все время куда-то расходятся, без указателей, и вдоль них не встретишь ни единой
индейской души.

Что касается самих линий, то они действительно производят впечатление. Внушительное
зрелище: серая пустыня с хребтами и холмами, напоминающая угольную крошку, которую ворошили вилами. И
на ней рисунки, линии — нечто сюрреалистическое. Некоторые фигуры, как, например, астронавта,
расположены на склоне горы — так, что их видно с равнины, другие же находятся на безнадежно плоской
равнине, так что не ясно: как те, кто нарисовал фигуры, проверяли — как они получились? Если,
конечно, не допускать наличия неких летательных аппаратов.

На вышку, с которой видны две фигуры — «руки» и «дерево» — тоже стоит забраться, хотя бы
для того, чтобы снять рисунки нормально на камеру. В самолете ужасно болтает, да и тесно. Полет
длится тридцать минут. Ожидание неизмеримо больше — пока у многочисленных латинов не утрясется полная
картина с довольно-таки малочисленными туристами. В общем, ожидание было утомительным, и тут как раз
подвернулся Карлос, который тем временем разведал, сколько реально стоит свозить сюда туристов, и
требовал еще 50 дол. Но был тут же послан. Так закончился второй день в Лиме.

На третий день полетели в г.Пуно ( 82 дол. чел.) Город Пуно хорош тем, что находится на
берегу озера Тити-Кака. Оно же является самым высокогорным судоходным озером мира, т.е. на котором
бурлит жизнь. Жизнь на озере сосредоточена на островах, плетеных из тростника, на коих живут индейцы
урос, убежавшие некогда с суши под натиском соседних племен, кечуа и аймара. Теперь на это диво ездят
поглазеть туристы со всего мира, и деньги, у них выклянчанные, являются основным источником
существования соломенных островитян.

Еще чем замечательна Тити-Кака — раньше это был океан, который вдруг по геологическому
мгновенью стал озером. То есть флора и фауна на половину океанская, что, впрочем, не сказывается на
местной кухне, из которой напрочь исчезают «марискос», зато появляется «труча» ( форель), тоже,
однако, вкусная.

Пуно — это город «чол». Чола — эта такая женщина, которая прочно перешла в разряд «бабы». То
есть обширный таз, плавно продолженный юбкой до щиколоток, над тазом кофточка, выше — голова,
заплетенная в две черные косы, еще выше — черная шляпа, один-в-один наш мужской котелок. А еще за
спиной они таскают ребенка, завернутого в полосатую ткань. Отсутствие хоть одного детского плача или
крика за весь период пребывания, а так же факт, что женщины старше сорока, там исключительно
«чолы», и полосатый сверток есть поголовно у всех, навевает смутные сомнения: здоровы ли дети, да и
вообще — живы ли?

Но мы проходим дальше по этой жизни, в ожидании праздника.

Мы разузнали, что, где и когда здесь будет завтра, и выдвинулись на поиски агентства,
которое нам предоставит услуги. Наконец нашли одно, в котором девушка, улыбчивая, но заторможенная,
куда-то безуспешно пробовала звонить, а потом нам просто сказала: заходите через два с половиной
часа, цены будут.

Обалдев от такой ненавязчивости мы вышли, чтобы сразу зайти в другое агентство, но таковое
нам по пути не встретилось, и мы, плюнув, двинулись в порт — ближе к месту действия. В Перу, скажу
сразу, так и надо поступать, поскольку уж чересчур много агентов и подагентов.
Тем более, по дороге мы осмотрели город.

В порту нам быстренько подошел индеец и сказал, что завтра может нас отвезти на острова,
на лодке, высадить на тот, где будет торжественная церемония загрузки Манко Капака и дЭвушки, и еще и
сопровождение их лодок до самого берега. Стоить это будет 20 солей. На двоих. Вот так. А в агентстве
просто поездка на острова 20 дол. чел. стоит. Отдали мы ему половину — залог, сторговавшись
предварительно на 15 солях. Я не очень-то и верил, что он завтра утром здесь нарисуется — очень уж
пиратская рожа у него была, но 8 солей = 2 доллара терять, вроде как, и не жалко.

В то агентство мы все-таки зашли, не через два с половиной часа, а через три. Зашли
просто, чтобы прикинуть — насколько меньше с нас взял индеец. Но в агентстве оказались еще хитрее:
билетов, сказала та же девушка, нет. Это на то, на что мы пять минут сторговались. Все давно
забронировано и распродано. Могут предложить билеты на стадион, куда дальше проследует процессия, и
где принесут в жертву ламу. 5 солей, сказала девушка, и билеты завтра утром доставят к вам в
гостиницу.

«Мы не можем завтра утром, — возразили мы, — мы утром как раз будем там, куда все уже
распродано.»

«О кей, — даже как-то облегченно сказала девушка, — тогда вам проще будет их купить прямо на стадионе. Они обязательно будут. По три соля.»

Конечно, это все хорошо, но…А где же хваленые перуанские тур.агентства, которые на что
хочешь уболтать могут?!

А вечером сервис по-пунски предстал во всем блеске. Я решил постричься, и решение это
активно лоббировала Ольга. Да и самому уже поднадоело стричься за тридцать долларов в месте
проживания. Здесь оказалось четыре соля — чуть больше доллара. Но ей-богу, тетя-подстригальщица (
парикмахершей ее обозвать язык не поворачивается) сделала все для соблюдения пропорции цены и уровня
услуг!

Я купился на то, что из окна увидел, вроде, все основные атрибуты салона — кресла,
зеркало и тетку с расческой. По негласному закону всех подобных заведений, тетка была стильная. Здесь
это выражается: брюки, называемые шароварами, нависающие над запожищами на каблучищах. Физиономия ее
была отменно цыганская, с индейской примесью.

Я сел в кресло и сказал, чтобы постригла она меня по короче. Голову мне она мыть не
стала, втерла в макушку какую-то мазь. Я сказал, что обычно меня стригут машинкой. Она возразила…Мой
разговорный испанский хоть и корявый, но беглый, и я понимаю обычно, что мне говорят. А тут я
усомнился. Ибо смысл ее возражений был следующий: когда я беру машинку, то могу заехать по голове —
будет рана, попадет инфекция. Фига себе! — думаю. Ладно, сижу. Стрижет ножницами, ну и хорошо.
Голова, вижу в зеркало, пока еще на плечах, а не скатилась в раковину.

Она между тем разговаривает: откуда? Из России. «Были, — говорит она, — у меня
русские…Нервные какие-то были. Или я им не понравилась…Шибко меня напугали »

Мне даже жалко ее стало — жалостливо она это произнесла. «Такие они, — я говорю, —
земляки…Нервные, торопливые…»

Ага, достригла. Подбривает меня сзади, я не вижу. «А теперь побрейте лицо, пожалуйста».

«О кей» Я смотрю, как ее рука проводит по моей щеке, а в руке…ничего нет, кроме
обыкновенной бритвы — что в пакетиках, которую в станок засовывают. Финиш! Я даже в армии себе
такого не позволял, когда станок спи…дят, а за щетину на поверке дадут пи…дюлей Я вскочил, как
ошпаренный, а она бросилась меня успокаивать и усаживать назад, и в этом ей еще Ольга стала помогать!
Я, конечно, не дался, и за пособничество станок на мое побритие был изъят у Ольги. Но это потом, а
тогда я вылетел из этого заведения пулей. В общем, было сильно.

На следующее утро, в 6 часов, мы были в порту и встретили там нашего индейца, а вместе с
ним еще пару французов и пару итальянцев. Вообще, надо сказать, все мероприятия
В Перу почему-то начинаются очень рано, но в данном случае мы этому были только рады. Посмотрели мы
на плавающие острова Урос ближе к полудню, когда туда дессантируются целые пароходы с туристами в
цветастых пуховиках и с массивными объективами. Эта толпа просто на просто сжирает всю необычность
этого места.

А оно действительно необычно. Из соломы сделано все в округе: жилища, церковь, школа,
музей, лодки у причала…Больше, собственно, ничего и нет. Солома под ногами. Индейцы урос — почти
черные, цвета негров. Женщины — классические чолы, только ходят босяком. Мужики — обычные, в ботинках
и пуховиках, похожи на наших чурок. Только на головах — цветастые вязанные шапочки с ушками,
национальная фенька. Вяжут их, как утверждают, исключительно сами мужики.

Я решил снять то, что в жилище, и сунулся туда с камерой. Оттуда вылез котенок и женщина
задом, женщина сразу затребовала с меня соль. В хижине была сплошная темень — окон нет, картинки
никакой не вышло. За один соль я снял котенка и ее грязные пятки. А еще за 5 долларов я купил
шапочку, какую носили тамошние мужики — местной выделки. Шапочка почему-то синтетически потрескивала.

На другом острове картина была та же самая, но уже с Манко Капаком и с Мамой Окльо.
И еще там была церемония сжигания коки в честь Пачу-Мамы — Матери Земли. Забегая вперед, церемония
была отнюдь не бутафорской, а кока, которой потом угостили всех зрителей, оказалась знатной дурью!

Конечно, золотые блямбы на Манко Капаке и шаманах были из фольги. Индейские девочки, в
весьма аутентичных хитонах и прочих феньках, смущались своим видом, посматривая на туристов. Для
разжигания священного костра откуда-то приволокли кусок шифера — как он здесь оказался, ведь крыши же
повсюду соломенные?! Но при всем при этом, не было показухи. Участвующие в процессе мужики деловито
окропили листья коки чем надо — без игры на публику и разных там гортанных криков, соорудили
костерок, часть сожгли, часть раздали. Первым — отцам города, которые здесь же присутствовали — с
непроницаемыми индейскими лицами, в костюмах, шляпах и шарфах — одинаковых, с какими-то надписями,
чем напоминали футбольных фанатов. Отцы города с очень серьезным видом положили свои дозы коки в
шляпы. Мы свои горсти отправили сразу в рот, со знанием дела «сжевав» во рту шарики и посасывая на
манер леденцов. Мы, наверное, погорячились, что употребили сразу все.

Потом мы плыли, снимая на со всех сторон на камеру лодку, а вернее — сложное
плавсредство, составленное из несколько лодок, на которых плыли главные участники, под парусом (
которого доколумбовые индейцы, между прочим, не знали). Плавсредство то приводилось в движение ни
чем иным, как буксиром с катера, на котором ехали отцы города.

Потом мы прошли на стадион, где церемония завершилась принесением в жертву бедной ламы. (
Для справки: есть ламы, а есть альпаки. Разница в том, что вторые покрупнее, поэтому их охотнее
стригут на поделки и забивают на мясо. Ламам достается в удел почетная функция: их приканчивают в
торжественных случаях). В общем, белая лама, что на наших глазах вели от углового флажка до
центрального круга, по всем канонам обреченных на смерть, упиралась и брыкалась. Ей перерезали
глотку, а потом еще и грудную клетку, вытащили сердце, и под кровь подставили сосуд. Потом шаман его
осушил, а остатки разбрызгал прямо на тех же девочек в национальных одеждах, которые сидели тут же
кружком. Наше мнение: шаман, конечно, может пить все, что ему вздумается, но детскую психику
травмировать не гоже. Все-таки этим девочкам предстоит стать в будущем обычными перуанскими
девушками, в клешах и с мобильниками, потом мамами разных индейцев и индеек, а затем и чолами. В
общем, сердце ламы сожгли, и мы удалились.

Потом мы еще куда-то сходили, сели в каком-то кафе и…все. Все вторую половину дня мы
просидели на одном месте, над чашкой местного горячего напитка, состоящего из вина, местной
виноградной водки, по вкусу напоминающей граппу, и какого-то еще порошка ( Ольга — над чашкой кофе),
с трудом соображая, что происходит. Налицо были кратковременные провалы в памяти — у меня анаша
вызывает подобные явления. Мы сидели, тупо уставившись на улицу, где в это время шел карнавал — с
разнообразными детскими, юношескими танцующими коллективами, сопровождающимися взрослыми, с мрачными
лицами дующими в трубы. Вообще, время замерло.

Я пробовал потом грешить на этот местный напиток ( его индейское название я забыл). К
этому склоняли другие иностранцы, сидевшие здесь же, тоже будто обдолбанные, замершие
( или так нам казалось?). Еще халдей местный, обслуживающий нас с блаженной улыбкой, который нам,
например, принес счет, в котором ничего не было написано! В другой раз здесь же, накануне, он же унес
поднос со счетом, на который мы еще не положили деньги, с той же блаженной улыбкой. Нет, в мире,
конечно, много разных чудес, но везде, везде! люди в кафешках серьезно относятся к своим деньгам! А
это было какое-то заколдованное место. Но все-таки версия со священной кокой была правдоподобнее,
т.к. на улицах Пуно мы встретили француженку Валери, бывшую с нами на той церемонии — тоже никакую, с
блуждающим взором, к тому же Ольга кроме кофе ничего в тот день там не пила.

А вечером меня стало натурально ломать. Это была классическая ломка, когда комната кажется
слишком маленькой, а улица — слишком шумной. Хотя, надо сказать, номер у нас был и вправду не самый
просторный, а на улице, под нашими окнами, продолжался карнавал. Кроме прочего там, в Пуно, на высоте
3 тыс.метров, тяжело дышать — тяжело дышать, собственно, стало сразу же по прибытию, т.е. вчера, но
именно в тот вечер это стало бесить. Ольга назвала мое состояние «мужской истерикой», но по всем
симптомам выходил банальный отходняк. Больше всего раздражал карнавал, с его резкими трубными
звуками. А самое противное было в том, что уже давно стемнело, а поскольку в Пуно на улицах просто
нет фонарей, и никакие факела участникам не предписывались, то они самозабвенно топали в кромешной
темноте, без всякой возможности рассмотреть их карнавальные навороты. То, что в другой ситуации меня
бы насмешило, тогда выводило из себя до нельзя.

Но все кончается, и даже ломки. На следующее утро, встав по обычаю ни свет ни заря, мы
поехали в Куско. Билеты были по 12 дол. на чел. и по 50. На том же самом поезде, почти в таком же
купе. Еще одна иллюстрация «перуанскости»: мы загодя и безуспешно пытались бронировать те места, что
по 12 дол. Потом пошли на вокзал, готовые уже башлянуть 50, и там в кассах купили за 12. Кресла
мягкие, вагон чисты. Вывод: в Перу лучше не лениться и ходить самому всюду, куда только позволяет
время. Конечно, нужен испанский.

Поехали. Я уже достал камеру, намереваясь снимать перуанские сельские пейзажи, но вместо
них за окнами маячили те же суровые индейские лица. Дело в том, что в этот день была какая-то
общенациональная стачка, но не железнодорожников, а автомобилистов. Последние даже перегородили все
дороги, и к жд полотну, которое в том месте проходило рядом, были настроены враждебно, поскольку
параллельное сообщение некоторым образом лишало эту стачку смыла ( которого у стачек итак нет — по
моему личному мнению).

В общем, бастующие стояли вдоль поезда и глазели в окна — даже не с хмурыми лицами, а
скорее с обычными, непроницаемыми. Служители стали проходить и закрывать окна гардинами. Не успели
пассажиры еще публично удивиться — зачем? — как в стенки стали раздаваться глухие удары. Потом
послышался звон стекла. Пассажиры уже ничего ни у кого не спрашивали, повалились в проход. Те, кто
сидел у окна — под столики, которые разделяли кресло. На наш столик спланировал бульник, пробив перед
тем окно. Кресло у окна засыпало стеклянной порошей. На кресло потом
никто так и не сел — садились на
соседние, а бульник никто не взял, хотя каждый не прочь был бы прихватить в качестве сувенира. Но все
оказались вежливыми ( с нами сидели австралийцы) и делегировали другим это право. А между тем еще
где-то звякнуло окно — я так и представляю, как индейцы метают камни с присущим им выражением «без
выражения».

Ну, вот добрались и до Куско. «Куско», а точнее «Коско» — на языке кечуа значить
«пупок». Пуп земли, столица инков. Сейчас это туристическая столица Перу, город, живущий туризмом.
Здесь все хоть как-то лопочут по-английски, на туриста смотрят по-доброму, как хозяйка на курицу,
несущую золотые яйца.

Куско красив, раскинулся по склонам гор — горы и город. Здесь куда ни идешь — либо вверх,
либо вниз. Вниз еще ничего, а вверх тягомотно: здесь тоже высокогорье, дышится тяжело. Такси не
спасает положения: дело в том, что все улочки Куско могут вместить только одну машину ( у инков
единственным транспортным средством были ламы), и когда таксер видит впереди себя какую-нибудь тачку,
он начинает сдавать назад, чтобы с ней разъехаться, и пятиться порой приходится прилично. То есть
любая прямая от пункта А и до Б здесь превращается в хитровы..ный маршрут, а ты даже толком не
знаешь: маршрут ли такой, или таксер такой хитрый, а вы…ный получаешься ты сам!

Город Куско уникален тем, что нижняя часть его почти целиком осталась от инков. Дороги,
фундамент, цоколь. Действительно, рушить не было никакого смысла, т.к.таких мощных стен нет, пожалуй,
нигде в мире. Дело в том, что инки не клали камни рядами, а их узор напоминает детский «паззл».
Причем края подогнаны так же ровно, без зазора ( инки не пользовались никаким раствором). Вид этой
стены вызывает удивление, которое не пропадает ровно столько, сколько ты ходишь вдоль этих стен.
Добавим к этому то, что стены с наружи зачем-то тщательно отшлифованы, и внутри них между камней есть
стяжку. Принимая в расчет то, что инки не знали железа, а отдельные камни высотой с комнату,
возникает естественный вопрос: а на хрена эти стяжки нужны? Чего они могут удержать? То есть та же
непонятная хитрожопость.

В Куско мы потратили два полных дня ( экскурсия по городу — 5 солей чел., поездка в
Священную Долину — 30 солей.) Без второго можно было бы и обойтись. Хотя…Автобусы комфортные, с
кондишном, виды красивые — на горы, гид все время рассказывает что-то познавательное.

И еще два дня заняла поездка в Мачу-Пикчу. Из одного только этого города стоит ехать в
Перу.

Мачу-Пикчу весь из себя загадочен. Город открыли только в середине 20 века, до той поры он
оставался неведом и невидим для испанцев, за горой Хуайана-Пикчу. Что тоже загадочно, ибо город
прекрасно виден с речки, которая и не такая уж бурная…Разве что испанцы были уж совсем не рафтеры. В
Мачу-Пикчу обнаружили покинутые еще где-то в семнадцатом веке дома, с весьма спартанской обстановкой,
а так же скелеты ста пятидесяти женщин и двадцати карликов. Ни одного, как говорят в метро, «молодого
здорового мужчины».

А теперь краткое лирическое отступление.

Давно интересуясь разными историческими объектами, встречаю время от времени критику со
стороны разных интернетовских умников, дескать, ты — крикливый новый русский, и хрен ли ты прешься в
разные святые места, все равно ничего не поймешь. Отбросив всякую не имеющую отношение к истории
шелуху, хочу сказать. Сидеть дома и читать всякие умные книжки, и даже писать на их основе дипломные
и кандидатские — порнография. Есть те, кто порнографию даже предпочитает. Девки там все клевые, все
такое… Как говорится, на здоровье.

О Мачу-Пикче написан ворох всякой разной литературы. Не буду говорить, что все это —
порнография, но «девушкий» там все клевые, одна лучше другой. Имена порнографов постановщиков
известны: Фон Дейникен, Морис Катран…Одна версия сказочней и круче другой. И что 150 женщин были
религиозными служительницами, и соответственно, девственницами, или наоборот, как у Катрана, это
место обладает какими-то магнитными полями, и здесь была повышенная рождаемость. А медные или
бронзовые стяжки служили для заземления. Женщин, то бишь, туда отправляли рожать. А двадцать
карликов, видимо, имели отменные елдаки и им в этом способствовали.

Так вот. Местный гид, скромный такой индейский парень, сказал просто: мужчины ушли в
армию, которая собиралась в горах Вильябамбы, чтобы воевать с испанцами. Даже тропинку показал, по
которой ушли. А карлики остались женщинам прислуживать. Именно поэтому останки 150 женщин и 20
карликов. Именно поэтому стоит ехать на место, чтобы понять как и что, если это тебя интересует. И
еще там же на месте мне еще один гид рассказал другую, казалось бы, очевидную истину, которая
затерялась в пластах разной околонаучной хрени: такие прочные стены инкам нужны были, чтобы не
развалились в землетрясение.

То есть мысль моя такая: гиды, конечно, бывают разные, и среди них попадаются
совершенные ослы. Но! Их количество, даже аура того места, непосредственной близости, переходят в
качество, выкристаллизуют наиболее правдоподобный ответ. То есть, не надо так уж манкировать гидами.

Да, и в Храм Луны, куда так и не добралась Лена Сидорова, мы тоже дошли. Дело это было
действительно нелегким, так как по горам там вообще карабкаться тяжеловато, а указатели встречаются
только в самом начале пути. И вот, протопав уже прилично вверх по Хуайана-Пикчу, мы встретили
какое-то приземистое строеньице, которое годилась лишь на то, чтоб на его угол пописать, мы решили,
что — вот он и есть, храм. Но на наше счастье там появилась группа парней, которые сказали, что на
фотках храм выглядит не та. Ну и мы потопали дальше в неизвестность, так никто из нас точно не знал —
там ли храм или нет.

И все-таки наша упертость была вознаграждена: Храм Луны нам открылся, и был самым
впечатляющем объектом в Мачу-Пикчу. Вырубленный в скале, стены изнутри выложены из камня, в стенах
ниши, а в нишах какие-то камешки пирамидками — похоже, некие индейцы до сих пор проводят здесь некие
ритуалы. Посмотрели мы и потащились в обратный нелегкий путь.

Ну и для тех, кому это интересно. Стоит из Куско доехать до Мачу-Пикчу 90 дол., с
ночевкой в Агуас-Кальентес, со всеми экскурсиями и т.п. И определенно — оно того стоит.

Ну, и завершая рассказ о нашей поездке, просто хочется бросить сюда по отрывку из наших
первых с Ольгой писем, по прибытию.

» …После того как проводила тебя поехала в музей керамики….. честно до него доехала уперлась лбом
в типично латинскую вывеску которая гласила «Музей такого то черта лысого» и все…. время начало
десятого, когда богадельня откроется непонятно, то ли в 10 то ли в 11, побродила я по окрестностям и
пришла в уныние, место заповедное, даже плюшечных нет ни одной чтобы прокантоваться. Не судьба сказала
я себе и поехала на пляж, по дороге общалась с таксистом. Ничего даже
поняла что-то. На пляже провела
где то часа 2 — кайф не передаваемый, хотела помочить в океане руки, но помочила ноги причем чуть ли
не по колено так как волны оказались разной длины и пока я бегала за
одной волной меня настигла другая, хорошо что еще башкой не стукнулась когда удирала. В общем так
кидая в море камни и бегая от волны к волне я тусовалась все утро. Знаешь в этом есть особый кайф
когда волны откатываются в обратно в океан , забирая с собой мелкие камни и тем самым создавая
достаточно сильный рокот… я пристала к таксисту отвезти меня в торговый центр, причем до этого я
прошлась уже километра 2 и боясь что меня отвезут обратно в тот центр
где я уже была, я как ошалелая
тыкала пальцем в картинку центра и говорила — «не этот а … («другой» я по-испански не знала),
зрелище не для слабонервных, но.. меня поняли и отвезли куда надо…
На «индейских рынках» я тоже побывала — дерьмо редкостное такие сувениры только в жопу засунуть этим
перуанцам — убожество полное — пластиковые ангелочки и глиняные мерзкие рожи — ничего самобытного.
Хорошо что мы купили все по дороге.
Из гостиницы я смоталась в 6 часов, перепаковав вещи прямо в холле. Стоило мне это 25 солей.
Долетела супер, легла спать проснулась Аруба. Легла спать, проснулась — завтрак и Амстердам. такое
впечатление, что летели часа 2 не больше. Парни на меня эрогировали слабо и я забила на них. В
Амстердаме нашла гостиницу, погуляла. Пожрала, и тут опять стало грустно, даже поплакать захотелось, но не получилось ( как в анекдоте — почему девушки носят с
собой баллончик со слезоточивым газом — ответ — потому что иногда хочется поплакать, а не
получается). Вообще марш-бросок Амстердам-Москва был проделан без особых приключений. Только горшок
бил об ноги, и я долго материлась. Хотя по приезду вспоминала тебя хорошим словом, так как большая
часть керамики побилась, и горшок стал для меня самым ярким сувениром…»

«…Я все-таки простыл( Это тот дождь в Куско сказался)Несмотря на то, что я бухал все самолетные
перелеты и отхлебывал от писко ( напиток, — прим. мое, — а то подумаете чего еще) в перерывах. Кроме
того по перелету обратно можно сказать то, что в Колумбии я все-таки купил за 60 дол.золотую цепочку
с кулоном и даже с изумрудом. Торговля длилась все 5 часов торчания в дьюти-фри-зоун!:) Да, и еще
колумбийский кофе купил. Керамику твою, конечно, жаль, но ее всю склеить же можно…Не
расстраивайся!..»

Такие вот перуанские зарисовки…