Саркофаг Деда
Мороза
Олимпос, Финике,
Демре-Мира-Кале, Фетхие. 1 февраля.

После вчерашнего экстремально простого, но
сытного ужина в бомж-столовой хлеб с порционным джемом, сыр, вареное яйцо и неограниченное количество кофе
казались просто деликатесом. После завтрака почему-то долго лежал на каких-то подушках перед телевизором, читал
наваленные на полках журналы и газеты на разных языках, знакомился с интерьером столовой. И чего здесь только нет!
Старые катушечные магнитофоны, швейные машинки, велосипед, какой-то протез руки, гора пятидюймовых дискет, старые
дырявые чайники и тазы, лампы, фонарики и примусы, раздолбанные телевизоры и музыкальные инструменты, деревянные
колеса от телег (это вообще фирменный знак Хауса). А назначение многих предметов мне и вовсе неизвестно. Не знаю,
сколько бы я просидел здесь, но, широко распахнув входную дверь, в столовую важной походкой, не произнося ни звука, с
видом людей, не намеренных шутить, вломилась стая гусей. Это событие вывело меня из оцепенения, и, дождавшись
окончания разборки местной братвы и банды водоплавающих, я вышел на улицу.

Чтобы выйти к морю, можно было перейти
значительно располневшую после ночного ливня речку сразу за моим бомжатником и потом хлюпать по колено в грязи до
нормальной каменистой дорожке; второй вариант – это идти вдоль реки сколько можно, а потом перейти ее вброд по острым
камням. Даже не знаю, что приятнее. Хотя летом все гораздо проще: речка просто пересыхает.

Вскоре после брода стоит билетный киоск, но ни
билетов, ни кассира там не наблюдалось. Прямо под ногами валяются обломки ликийских построек двухтысячелетней давности;
из отодранных от какого-нибудь саркофага каменных плит сделаны мостики через ручьи; из больших построек можно отметить
кладбище, остатки моста через реку, неплохо сохранившиеся ворота и базилику (немного в лесу). Уже у самого моря под
навесом выставлены два особо хорошо сохранившихся и ценных саркофага. Можно попробовать подняться и к выходящей
на море крепостной стене, хоть это и тяжело из-за сложного рельефа и густых зарослей.

Как раз одновременно с моим появлением на пляже
из-за туч вылезло солнце, причем надолго. Галечный пляж с одной стороны ограничен уже многократно упоминавшейся
мной рекой и скалами за ней, с другой стороны естественных преград я различить не смог. Так что 2 километра там уж точно
есть. Вдалеке, видимо где-то ближе к Чирали, виднелись какие-то дома, очень может быть что рестораны; в моем же уголке
был только старый нежилой дом и перевернутая кверху дном лодка. Вода холодная, градусов 13-14. Волны – метра
полтора. Ну не могли же такие мелочи помешать искупаться в безупречно прозрачной воде Средиземного моря, пусть даже и в
январе! И вообще, это очень бодрит! И я вообще не понимаю, почему появившийся откуда-то, как черт из табакерки, немец
шумел что-то про ‘крэйзи’ и кутался в пуховик…

И все-таки, как бы ни был приятен Олимпос, за
этот день мне предстояло проделать неблизкий путь до Фетхие, заехать в городок Демре (европейцы почему-то называют его
Мира, а турки – Кале), посетить церковь святого Николаса и взглянуть на высеченные прямо в скале гробницы ликийских
вельмож. Забрав из Baba Yaga’s House свои пожитки и
расплатившись (ночь в лучшем хостеле Европы стоила 10000 с завтраком и ужином), я вышел на дорогу, ведущую к
Средиземноморскому шоссе. Лягушек днем совсем не было, зато в пяти метрах от дороги паслись три горных козла.
Такие забавные козлики, с рогами-завитушками, довольно жирные и чистые. Мне показалось, что они совсем не боятся людей,
но, как только я подлез к ним на расстояние 6-7 метров, они не спеша удалились. Меня поразила та легкость, с которой они
передвигались по скалам там, где мне приходилось двигаться чуть ли не на коленках. У них все-таки копыта! Зато 4 ноги, с
другой стороны…

Естественно, речка за ночь свое русло не
поменяла и по-прежнему пересекала дорогу прямо по асфальту. Тут очень кстати сзади послышалось тарахтение какого-то
многотонного бульдозера и комбайна в одном флаконе. Мужичок (метр пятьдесят ростом) посадил меня в кабину, перевез через
поток, да еще показал, как расчищают дороги от всяких булыжников и наносов песка после ливней и обвалов (которые тут
случаются нередко). Трясучка там была жуткая, да и передвигались мы лишь немного быстрее бабульки в очереди за мясом в
советские времена, поэтому я поблагодарил турка за помощь и начал ловить попутку. Уже через три минуты я обогнал трактор
на маленьком грузовичке. Молодой водитель оказался приколистом: говорил, что у него машина с автошофером (объясняя этим
свое нежелание держать руль на трассе), рассказывал турецкие анекдоты (причем на оригинальном языке), всю дорогу
распевал песни, заставлял меня спеть что-нибудь российское.

Отступление номер пять. Про
музыку.

Так сложилось, что единственным известным
мне турецким исполнителем был всенародный любимец Таркан. Бывший любимец. Не представляю, чем он мог так провиниться
перед своим народом, но одно упоминание этого имени в приличном обществе порождало гнев и непонимание. В машинах крутят
тот же шансон, только если у нас его отличительным признаком является скудная аранжировка и сиплый голос, то в Турции –
национальные инструменты и подвывания, которые можно описать ёмким словом ‘восточные’. Есть там масса девчоночьих и
мальчишечьих групп-клонов, но все это просто разные сорта соплей с сахаром про любовь. Ребята посмелее и
посерьезнее никогда не вылезают из второсортных клубов и не мечтают об издании дисков.

Что касается иностранной музыки, то здесь
знакомые все лица, от Шакиры до Эминема. Но не по ним сходят с ума фанатки. Эта песня преследовала меня еще со Стамбула,
она будила меня по утрам в глухих каппадокийских деревнях, эта песня – единственная в плэйлистах супермаркетов
Анталии, она оккупировала все радиоэфиры, а за дисками выстраивались длиннющие очереди… Вы догадались? Ни конечно,
это наши родные Татушки и All the things she said. А турки еще себя мусульманами считают…

В такой приятной обстановке я доехал до городка Kumluca, где сел на минибус до Финике (фиников
там нет – не сезон, а вот лимоны и апельсины шикарные! Только лимоны тяжелее достать, чем апельсины: приходится
подпрыгивать). В Финике пришлось, наверное, минут сорок на каком-то перекрестке ждать переполненного микроавтобуса,
следующего в Демре. В автобусе ехал турецкий бомж. По нашим российским меркам – скромно, но опрятно одетый
пожилой мужчина с недельной щетиной. И вообще, от бомжей в Турции почти не пахнет! Климат, наверное… Или химией их какой
брызгают… На полпути многие вышли, и я смог очень удачно сесть к окну слева по ходу движения. Какое же здесь море! Оно
оказалось даже ярче, чем в рекламных проспектах с их причесанными и раскрашенными в Фотошопе фотографиями. Залив с
изумрудной водой, полоса пены на малюсеньком пляже, отвесные скалы с трех сторон – райские пейзажи стали реальностью. И
уже совсем по-поросячьему я начал визжать от восторга, когда рядом с берегом, почти под машиной, показалась группа
дельфинов! Они двигались параллельно берегу, то на несколько секунд скрываясь в глубине, то полностью выпрыгивая
из воды. Красивое зрелище

Еще на въезде в Демре один из пассажиров стал
рассказывать мне про город на неплохом английском. С автостанции он показал мне направление к церкви св. Николая,
куда я и направился прямо с рюкзаком. Церковь выглядит действительно очень старой, несмотря на значительную перестройку
в середине девятнадцатого века. Между прочим, спонсором проекта был тезка святого Российский император Николай
I. Все работы, однако, выполняли местные строители, которые не то,
что кириллицы не знали – они вообще писать не умели! Но все-таки каменные надписи, славящие русского царя, сделали, хоть
и с орфографическими ошибками. Сейчас церковь частично помещена под пластиковый навес; внутри она была затоплена водой,
которую безуспешно откачивали мощными насосами. Внутри ничего особо интересного я не нашел, но мне важно было увидеть
главный экспонат церкви – могилу Деда Мороза. Ну, в смысле Санта Клауса, ведь это одно и то же… За вход в церковь по
студенческому взяли 2000 тугриков.

Выйдя из церкви я спросил у торгаша дорогу к
ликийским гробницам и потопал в указанном направлении. Заскочив по дороге в минисупермаркет и купив чего-то
пожевать, через двадцать минут подошел к красивой оранжево-черной скале. Здесь рядом находятся и гробницы, к которым с
недавних пор закрыли проход, и великолепно сохранившийся небольшой римский театр. Посмотрев и сфотографировав
гробницы с расстояния десяти метров, пройдя по рядам театра, я пошел обратно к центральной площади, чтобы успеть на
последний автобус в Фетхие, который отправляется 16.45, стоит 6000 и ходит переполненным. Мне показалось, что я гораздо
быстрее и дешевле доехал бы автостопом, но кто знает… От Демре остались очень хорошие впечатления, но на весь городок
надо два часа времени, три часа – это с запасом.

Почему-то при передвижении по побережью мне
чрезвычайно не везло с транспортом. Вот и сейчас полпути пришлось ехать стоя, точнее говоря, повиснув на механизме
открывания дверей. К счастью, внутри автобуса. Перед отъездом из Демре купил себе две булочки на 750 тысяч. Потом, когда
я жевал их в автобусе, глупая мысль пришла в голову и испортила настроение на весь оставшийся день: если две булочки
стоили 750, то сколько стоит одна? 375? Ну не бывает в Турции таких цен!!! Все округляется до купюры самого мелкого
достоинства – 250 тысяч. Встречаются монеты по 100 и 50 тысяч. А пять тысяч – это только у коллекционеров теперь найти
можно. В общем, развели меня, как лоха… Грустно…

В Фетхие сориентировался по звездам и
пошел на Запад, как велел LP. Вообще городок вытянут вдоль
моря, но есть и отдаленные кварталы, к которым ведут очень оживленные улицы. По одной из них я случайно пошел (по
направлению в Kayakoy); заметил свою ошибку только через
десять минут. Зато нашел несколько внешне симпатичных заведений, куда решил вернуться завтра. Примерно через двадцать
минут я вышел к небольшой городской гавани и продолжил путь на запад, где должны были быть недорогие пенсионы. Многие из
них были закрыты, и только через полчаса ‘скалолазания’ по крутым улочкам Фетхие я смог разместиться в Pension. Кровать в застекленном дормиторе с видом на море стоила 6000, час
медленного Internet dialup – 1500. Ночью опять штормило, а градом побило кучу растений.

Однодневная
зима.
Фетхие, Денизли, Памуккале. 2
февраля.

Сегодня решил отоспаться за последние три дня, а
также за предстоящие четыре, то есть до конца поездки. Будильник был нещадно отключен, и новый день начался в 8 часов.
По стеклу все еще стекали капли дождя. До сих пор дождь еще ни разу не мешал дневным и ночным передвижениям, всегда
начинаясь и заканчиваясь, когда я спал. Сейчас же пришлось час валять дурака, перекладывать вещи в рюкзаке, читать инфу
про Фетхие и Памуккале.

Выйдя на улицу, я спустился вниз, на главную
улицу, и около военной части поймал долмуш в сторону центра. Когда увидел закованную в бетон речку, я вышел из
долмуша и пешком направился к автостанции, желая заранее определиться с билетом до Памуккале. На автостанции, как я ни
старался, я не смог наскрести 10000 местной валюты на билет. Пришлось возвращаться в район гавани, где еще вчера я
приметил обменник и множество банков на Ataturk Caddesi. И уже здесь, в центре, попытавшись
вломиться в несколько банков, я осознал, что сегодня воскресенье. Это было очень печально. Следующие сорок минут были
потрачены на беготню по улицам в поисках хоть какого-нибудь работающего обменника. Тщетно.

Как всегда бывает в таких ситуациях, приходится
идти на определенные финансовые жертвы. В первом попавшемся магазине я обменял 15 долларов по 1600 тугриков за
президента. И стоило бегать…

Теперь я смог купить билет в Памуккале и,
перекусив на ходу, отправиться осматривать местные красоты. Курортный городок Fethiye построен прямо на месте древнего Телмессоса, причем ликийские ‘равнинные’ гробницы (к тому времени
они мне уже порядком поднадоели) нередко находятся в двориках частных домов и пенсионов, о чем последние крупными
буквами пишут в уличной рекламе; к нескольким саркофагам доступ свободный. Много времени пришлось потратить на подъем в
гору к скальным гробницам (самая известная принадлежит Аминте и представляет собой поддерживаемый двумя
ионическими колоннами массивный фронтон и здоровую дверь за колоннами; при ближайшем рассмотрении дверь оказывается
фальшивкой, а внутрь гробницы можно проникнуть через небольшую дыру. Внутри очень грязно, и плохо пахнет. Возможно, там
живут бомжи. Кстати, внизу был какой-то разграбленный билетный киоск. В крепость на холме к западу от гробниц я не
пошел, она очень сильно разрушена, и смотреть здесь совсем не на что. Последние часы я провел, гуляя по пристаням
города, рассматривая роскошные туристские яхты, на которых западники ездят в тур по двенадцати островам залива,
небольшие рыбацкие посудины и заросшие водорослями старые моторные лодки. Очень хотелось пообщаться с каким-нибудь
бэкпэкером. К сожалению, зимой они здесь штучный и очень дефицитный товар. Лишь иногда попадались вездесущие
немцы-пенсионеры с видеокамерами на пивных животах. Перед долгим вечерним переездом я пообедал в Sedir Lokantasi (куриный суп, пицца и пиво обошлись в 9000).

Сам городок Фетхие, скорее всего, не заслуживает
целого дня, но он может служить хорошей базой для поездок по окрестностям. Я лишь перечислю то, что рекомендует
посмотреть LP: Олюдениз – курортное местечко и центр
парапланеризма, 10 км.; Долина Бабочек – 12 км.; Каракёй – греческая деревня, 7 км.; Тлос – древний
ликийский город, 35 км.; ущелье Сакликент – настолько узкое и глубокое, что солнце никогда не проникает на дно,
длина 18 км., местами ущелье труднопроходимо, 45 км. от Фетхие. Еще предлагаются автобусные экскурсии в древние города
Xanthos, Letoon и Patara.

Но вернемся на otogar, откуда в 16:30 отправился небольшой автобус в город Денизли (250
тыс. человек), что рядом с Памуккале (максимум 3 тыс. человек). Расчетное время в пути – 3 часа. И пока еще никто из
сонных, пытающихся поудобнее устроиться в маленьких креслах пассажиров не представлял, что рейс ‘слегка’ задержится по
‘форс-мажорным обстоятельствам’. Путь предстоял через горы, полукольцом опоясывающие Фетхие с севера и востока. Сначала
ехать было скучно: одинаковые невысокие горы, почти что холмы, скудная зимняя растительность, пару раз оживление в
пустынный пейзаж (впрочем, он не был пустынным, скорее он уже просто надоел) вносили узенькие мосты через небольшие
горные речушки или виды на горные долины, открывающиеся после подъема на какой-нибудь очередной холм.

Судя по тому, что у меня начало слегка
закладывать уши, автобус поднялся до уровня где-то тысячи – тысячи пятисот метров. Начал капать дождь. Это рядовое
явление природы серьезно взволновало водителя и стюарда. Уж не знаю, о чем они там говорили по рации, но скоро
заволновались и пассажиры на передних сиденьях. А потом пошел снег.

Интересная страна Турция! Стоит отъехать 50
километров от солнечного побережья, где я не так давно купался, как попадаешь в настоящую зиму. Температура воздуха была
примерно пять градусов, но снег падал с такой скоростью, что уже через минут пять мы встали в хвосте образовавшейся от
снегопада пробки длиной, по словам водителя, три километра. А снег все падал… Пять сантиметров снега на крутой горной
дороге – это абсолютно непреодолимое препятствие для машин, обутых исключительно в летнюю резину. Так что автобус дальше
не пойдет, просьба освободить салон! Разводите костры, ставьте палатки! Часть пассажиров вместе с водителями пытались
поставить на колеса цепи; часть, забыв обо всем, старались попасть снежком в несчастного жирного зайца, а когда он
убежал – в телеграфные провода; остальные толкали машины, едущие в противоположном направлении (туда проехать было
легче, так как дорога шла вниз).

Всего через полчаса (!) пришла снегоуборочная
техника, через час машины перед нами медленно поползли вперед. Теперь самым увлекательным занятием оказался подсчет
машин в кюветах. Через десять минут я насчитал больше двадцати. А потом мы подъехали к перекрестку. И встали. В салоне
разгорался скандал. Налево была расчищенная дорога до Анталии, направо – до Денизли. На второй дороге еле виднелись
следы двух или трех машин. Насколько я понял, водители отказывались поворачивать вправо. Не знаю каким образом их
уговорили или заставили, но все-таки автобус робко поплелся на восток. Горы здесь стали круче, чем раньше, дорога уже,
водители мрачнее. Скоро мы проехали мимо аккуратно припарковавшегося в сосну Форда, а на дороге осталось только два
следа. А потом, когда впереди на подъеме показался еще один мигающий аварийкой трупик машины, мы снова встали. В гору
автобус совсем не тянул. Народ вновь принялся за цепи, а я разговаривал ни о чем с турком, обладающим оксфордским
произношением. Снег, по его словам, выпадает здесь довольно часто, но тает за считанные часы. И редкий турок имеет
достаточный опыт вождения в зимних условиях. Но вот сияющий от осознания собственной крутизны водитель загоняет всех в
салон и мы трогаемся! Они все-таки поставили цепи. Медленно, дребезжа всеми своими частями, мы доезжаем до ближайшего
населенного пункта с опозданием в 3 часа, в представительстве автобусной компании пьем бесплатный чай и согреваемся у
печки-буржуйки. Потом автобус капитально вымыли с шампунем на бензоколонке, особенно тщательно терли покрышки.
Дезинфекция автобуса заняла пятнадцать минут, в течение которых нас опять поили чаем из огромного самовара,
установленного под навесом около магазина при бензоколонке. Всю оставшуюся дорогу я спал, помню только как стюард
растолкал меня на otogar в Денизли, вывел из автобуса и запихал
вместе с рюкзаком в маршрутку в Памуккале, предварительно заплатив за меня. А говорили, что прямо до травертин
довезут… Им еще повезло, что успели к последней ночной маршрутке, а то повезли бы меня одного в большом
автобусе.

Первое впечатление о Памуккале – вымершая
деревня. Большинство пансионов закрыто на зиму, кабаки и рестораны – тоже, а те, что открыты, тоже закрыты из-за
позднего времени (23.00). Побродив по городку и поломившись в двери всех пенсионов, я наконец-то нашел работающий
Aspawa Pansiyon, куда и вписался за десять долларов. Такая дикая стоимость частично
оправдывалась идеально чистой и теплой комнатой с горячей водой, бесплатным Интернетом, завтраком и вечерним чаем с
конфетами в кругу семьи. Здесь я впервые узнал о катастрофе шаттла Columbia. Ночь была звездной, и на небе я видел движущуюся точку. Может быть, это была МКС? Кто
знает…

Облачный
замок.
Памуккале, Денизли. 3
февраля.

Я думаю, что любой россиянин, кто когда-либо
бывал в Памуккале и перед поездкой интересовался информацией о хлопково-снежном символе Турции в Рунете знает, что
единственный шанс пошлепать босиком по теплой воде в соляных ваннах, созданных природой, а не турками (как те, в которые
пускают туристов наверху) – это придти сюда ночью или рано-рано утром. Меня удивляет, что турки уже который год не
прикрывают это лавочку. Или они на СтоДорог не заходят?!! Итак, купив входной билет в шесть с чем-то, я, специально не
читая надписи на запрещающих знаках, свернул с туристической дорожки, снял ботинки, одел шапку, замотал шарф, и зашагал
по слегка теплой воде прямо по белоснежным кальциевым террасам, стараясь поскорее перебираться из травертины в
травертину. Температура была лишь слегка выше нуля, но холод не чувствовался из-за обилия впечатлений. За час я видел
лишь одну пару из Канады, те болтались здесь на полчаса больше меня и уже совсем заморозились. Сфотографировав друг
друга, мы выбрались наверх под укоризненным взглядом смотрителя (он хотел было наорать на нас, но увидел, что мы без
обуви и, вероятно пробурчав что-то о неизлечимости заболеваний головного мозга у северных народов, оставил нас в покое.
А может это совсем и не смотритель был!).

Пройдя еще раз по туристическому бордюрчику
вокруг всего белоснежного склона, посмотрев на жутко грязные травертины на северо-западе (когда экскурсовод сказал
какой-то группе американцев, что раньше сюда пускали туристов ‘пофотографироваться’, на мгновение мне стало стыдно), я
двинулся в Хиераполис – один из первых в мире лечебных курортов. Греки ездили сюда ‘на воды’ еще со II века до н.э. Весь комплекс состоит из музея, где собраны множество
статуй римского периода, нескольких римских храмов, некрополя и двух театров: великолепно сохранившегося, несмотря на
неоднократные землетрясения, римского, и греческого, очертания которого с трутом улавливаются в груде камней на склоне
холма (это достаточно далеко на северо-запад от римского театра). Также на территории города можно посмотреть несколько
древних саркофагов (как будто из игрушки Diablo, точь-в-точь!)
и одиноко стоящую огромную колонну.

25-тысячный римский театр действительно
выглядит очень хорошо, несмотря на свой почтенный возраст. Особо впечатляют богатые декорации сцены, статуи и
нехарактерная для античных театров VIP-ложа в первых рядах
прямо перед сценой. В отличие от Эфеса (в котором мне посчастливилось побывать год назад), где все постройки кажутся как
бы выгоревшими за две тысячи лет на солнце, здесь все сделано из камней цвета свежезаваренного чая, поэтому выглядит
торжественным и роскошно-мрачным.

Сев отдохнуть под стенами какого-то храма, и
полистав LP, я вычитал про источник ядовитого газа, названный
Плутониумом в честь бога подземного мира. Токсичные газы были смертельными для всего живого, кроме жрецов
местного Оракула, что служило доказательством их могущества. Источник газа существует до сих пор. Его можно найти слева
от термального бассейна, перед храмом Аполлона, спустившись в небольшое углубление, где можно различить
замурованный камнями проход с небольшой дыркой. Прислушавшись, можно услышать звук поднимающихся из воды пузырьков газа.
Хотя совать в дырку голову я не советую, а то можно словить такой кайф, что не откачают.

Находившись по Хиераполису, я вернулся в город
чтобы поменять деньги на местной почте (где курс был чуть хуже, чем в обменниках, которые не работали), пообедать в
ресторане под названием Ресторан и вернуться к Хлопковому замку, теперь уже со стороны дороги, идущей вдоль
нижней стороны комплекса. Там не было ни души, кроме нескольких ребятишек, так что я спокойно бродил там, карабкался по
крутым склонам и делал фотографии. Очень запомнились какие-то кактусоподобные растения, цепляющиеся корнями прямо за
кальциевые шершавые наросты или вылезающие из-под здоровых поросших оранжевым мхом или лишайником камней (извиняйте, не
биолог я, здесь бы Великий В. Динец гораздо лучше все это описал и классифицировал).

Этой ночью мне предстоял ночной переезд в
зеленую Бурсу. Междугородные автобусы ходят только из Денизли, причем я не представлял, когда идет последний в
направлении Стамбула, и заезжает ли он в Бурсу. Поэтому я перестраховался и около 16 на маршрутке покинул Памуккале. На
otogar в Денизли я купил билет за 16000 на последний автобус
(выезд в 21.00, в Бурсе в 7.00), логично рассудив, что лучше посмотреть Денизли вечером, чем болтаться на автостанции
завтра утром. Таким образом, у меня оставалось чуть больше 4 часов. Сначала я посмотрел местный вокзал, откуда
достаточно удобно можно добраться до Стамбула и Измира, потом вернулся к
otogar и побродил по ближайшим улицам. Интересного не было ничего, разве что ‘колхозный рынок’,
где, помимо овощей и фруктов, продавали мелких серебряных рыбешек (я встречал их в Турции и раньше) и жареные каштаны.
Вообще Денизли большой и современный город. Туристами он совсем не избалован, ведь большинство бывают здесь не более
получаса, пока не отправится долмуш в Памуккале. В итоге я завернул в кафе, а точнее –
Pastanesi, в угловом доме на торговой улице рядом с
otogar. Это, похоже, было достаточное дорогое заведение, потому что за час с
лишним, проведенный мной здесь, были лишь два клиента-бизнесмена, которые что-то горячо обсуждали, размахивая руками и
стирая пот галстуками. Там более чем симпатичная турчанка долго рассказывала мне про всевозможные турецкие сладости,
которые мне все пришлось перепробовать. Как оказалось, девушка изучает английский, по ее собственному выражению, уже
целых полгода, но за это время сюда заглянуло лишь два-три англоязычных туриста, и применить знания на практике у нее
возможности еще не было.

Отступление номер шесть. Про
языки.

Разве кто-то еще верит мифам о том, что в
Турции все разговаривают по-русски? Ну разве что в гетто пятизвездочных отелей и в районе Лалели в Стамбуле, да иногда
полиглоты из магазинов ковров и прочей дребедени могут вспомнить пару-тройку несвязанных слов. И если я слышу
‘Здраствуйте дрюк’, то впоследствии стараюсь держаться от этого места подальше. У большинства турков отношение к русским
прохладное, так что по Турции лучше путешествовать ‘человеком без национальности’. Не то, что я скрываю, откуда я, но
просто стараюсь не акцентировать на этом внимание. Лучше постараться избавиться от ‘совкового’ выражения лица, и
всезнающие торгаши будут абсолютно неспособны идентифицировать национальную принадлежность. А от прямых вопросов можно
отшучиваться. В ‘русскоориентированных’ магазинах и на рынках приходится, подражая буржуям, каждый раз улыбаться
торговцам так радостно и бесхитростно, словно встретил лучшего друга и одновременно вспомнил хороший анекдот — иначе
того и гляди пристанут со своими шмотками. Совершенно другое дело – это процесс торговли за какой-нибудь товар. Здесь
всемирно известная российская бедность может быть очень выгодна.

И все-таки вернемся к языкам. Единственный
язык, который знают все – это, собственно, турецкий. Поэтому рекомендую выучить хотя бы полсотни слов. Во-первых, надо
уметь считать, во-вторых, надо знать вежливые обороты, в третьих, ориентироваться помогут слова, указывающие
направления. Про вывески я даже не говорю – они учатся просто сами по себе. Десяток прилагательных нужен для долгих и
обстоятельных разговоров с аборигенами на философские темы. А особо продвинутым хорошо бы выучить что-то типа ‘отвали!’
или ‘помоги СЕБЕ!’. Из иностранных языков по всей Турции больше всего распространен английский, в курортных
городках больше шансов у говорящих по-немецки. Есть города, где ‘моден’ французский, но их мало. На остальные языки
можно не надеяться. Те две-три сотни слов, что я знаю по-испански и по-итальянски были нужны только в разговорах с
европейцами, и то просто чтобы блеснуть знаниями. Абсолютно все бэкпэкеры отлично говорят по-английски.

Не забывайте, что многие торговцы –
самоучки, поэтому Ваши сверхграмотные лексические обороты скорее всего будут им непоняты. Будьте проще – и люди к Вам
потянутся. Конструкции ‘вопросительное слово – существительное – глагол в инфинитиве’ – это лучшее, что можно
придумать.

Выпив здесь три чашечки ароматного Lavazza, я перебрался в забегаловку
Doyuran прямо на автовокзале, чтобы съесть что-нибудь более серьезное. Это
по-настоящему ‘столовка’ для местных. На столах стоят кувшины с водой и корзины со свежайшим хлебом, большинство
посетителей в пиджаках, они пьют чай и читают газеты, видимо в ожидании автобусов. Я заказал турецкую пиццу и айран и
погрузился в чтение LP. Когда принесли пиццу, за соседним
столом заметил девушку с монголоидным лицом. Она, испуганно хлопая глазами, смотрела на меню, написанное только на
турецком (редкость в туристических местах). Да, думаю, второй день в Турции… – Привет. – Привет. – Ты откуда
и т.д. Жительница солнечного Гонг-Конга (как они там сейчас с их а-пневмонией?) уже успела побывать в Стамбуле, Эфесе и
Памуккале и направлялась в Каппадокию. Вот только по-турецки не знала ни слова. Ну ничего, вдвоем с официантом
растолковали ей значение всевозможных pide, sis, kebap etc. Попутно выяснил, что ее автобус
отправляется на полчаса раньше моего. Оставшееся время провели в этой столовке за разговорами. Мне почему-то стало очень
стыдно, что из ‘великих Гонг-Конгцев’ я знаю только Джеки Чана. Зато я смог назвать целых пять фильмов с его участием!
Она прониклась. Стоит заметить, что ее познания в российской культуре оказались значительно обширнее. А еще второй раз в
жизни я увидел путеводитель на китайском языке. Они очень сильно отличаются от англоязычных прежде всего красочными
картинками и большим количеством информации. Хотя там есть и схемы городов и общественного транспорта, и адреса гостиниц
и ресторанов любой ценовой категории (и бюджетные тоже), но несколько меньше, чем в LP. Она выписала парочку адресов пенсионов в Гереме из LP, мы обменялись электронными адресами, сфотографировались на ее цифровик, и
она уехала, а я залез в свой уже стоящий на платформе автобус, попросил чая, надул подушку-ошейник и уснул. Ночью
просыпался только от запаха одеколона, которым стюард поливал руки пассажиров и ковровые дорожки в салоне. Этой ночью
закончилось мое путешествие по незнакомой мне Турции.

Пир у
аборигенов.
Бурса, Стамбул. 4
февраля.

Но само путешествие продолжалось. Дело в том,
что в прошлом году мне посчастливилось побывать в Стамбуле, Сельчуке-Эфесе-Кушадасах и Бурсе на майские праздники.
Поэтому я считал эти города знакомыми. Не то, чтобы я видел в них все, что можно, но все-таки было уже проще
ориентироваться, я четко представлял, что ожидать от транспорта, знал, что посмотреть, а что можно пропустить.

В прошлом году в Бурсе я поднялся на
Улудаг. Пятого мая там еще лежал снег, но уже не сплошным слоем. Из-под прошлогодней травы пробивались
простенькие фиолетовые цветочки, а солнце нагрело камни до температуры больного тропической лихорадкой. Как клёво было
шлепать босиком по снегу и прошлогодней траве, обмыть ноги в горном ручье и высушиться на горячих камнях! И все
это, конечно, под косые взгляды местных, приехавших сюда ни пикник или проводящих отпуск в домах отдыха. И с какой
гордостью я отвечал на вечный вопрос ‘Where are you from?’: ‘From Russia!!!’. А на обратном пути в кабинке фуникулера я познакомился с
очаровательной девчонкой по имени Зейнеп, которая возвращалась с ‘барбекю’ со своей сестрой и родителями. Почти
год мы переписывались через E-mail и вот теперь появился шанс встретиться еще раз. Вчера вечером я созвонился
с ней и мы назначили встречу раним утром в центре Зеленой Бурсы.

Автобус остановился у современного и знакомого
мне otogar’а Бурсы, как и было обещано, ровно в семь часов.
Секунда в секунду – словно вечерний выпуск новостей. За двадцать минут я, зевая, в очередной раз перекидал вещи из
маленького рюкзака в большой и обратно, после чего большой отправился в камеру хранения (
emanet), а я пошел к стоянке серо-голубых городских автобусов. Там я сказал
пароль: Улу Джами (Ulu Cami- мечеть в самом центре города на улице Ленина). На
что получил отзыв: this bus. Автостанция находится на окраине города, примерно в двадцати
минутах езды от основных достопримечательностей. Из автобуса я отправил
SMS моей турецкой знакомой, и получил ответ, что она уже ждет меня рядом с мечетью. Я вышел из автобуса на
оживленном перекрестке, где Cemal Nadir Caddesi переходит в Ataturk Caddesi, и через
пять минут настал радостный момент встречи. Продолжительные обнимания-поцелуи, и мы едем на такси к ближайшей станции
современного, открытого год назад метро. Метро обычное, большей частью наземное, впрочем, как и в Стамбуле.
Доехав почти до конечной, выходим на улицу и после пятиминутной прогулки по типичному спальному району (очень
аккуратному, с симпатичными пятиэтажными домиками) оказываемся у Зейнеп дома. Впрочем, туристических
достопримечательностей в этом районе уже нет, хотя знакомство со страной не может быть полным без знакомства с жизнью ее
рядовых граждан, следовательно, обыкновенная квартира может считаться своеобразным туристическим объектом. Вот только в
обыкновенную ли квартиру я попал, и была ли Зейнеп рядовой гражданкой Турции? Вряд ли. Но вернемся в центр
города.

В предыдущую мою поездку я успел увидеть
Ulu Cami, мечеть Emir Sultan, Yesil Cami, Yesil Turbe, а
также упоминавшуюся гору Uludag. На этот раз меня
сводили еще разок в Эмир Султан, провели по городским караван-сараям (Koza Han, Emir Han, Mahmutpasa Han). Но на самом деле этот день был посвящен гастрономическому туризму. Я пробовал подсчитать,
во сколько кафе, кабачков и ресторанов мы заглянули. Точно вспомнил восемь. Но смутное ощущение, что я что-то забыл, не
покидает меня. Мы ели кёфте в фастфудовском ресторане с национальным уклоном в центральном супермаркете (в виде
стеклянной пирамиды), пили чай в кафе на смотровой площадке над городом (к сожалению, я так и не понял, как мы туда
добрались, потому что почти постоянно передвигались на такси), потом турецкий кофе со сладостями где-то рядом с Emir Sultan, необычное блюдо из фасоли около зеленого мавзолея, салеп (salep или sahlep) в кафе Koza. На последнем напитке я хочу
остановиться подробнее. Он представляет собой густую тягучую массу белого или слегка желтоватого цвета и по вкусу
является чем-то средним между густыми жирными сливками и карамелью. Подается горячим и посыпанным корицей или шоколадом
в широких кружках. Мне кажется, что этот сладкий напиток мусульмане могут использовать как дозволенную замену
запрещенным религией горячительным напиткам. По крайней мере, согревает отменно.

Когда мы сидели в кофейне на обзорной площадке,
Зейнеп долго с кем-то разговаривала по сотовому. Как выяснилось, это была ее подруга, с которой было решено меня
познакомить. Познакомились. Не знаю как, но слухи о неком ‘белом’ с чудовищной скоростью распространялись по Бурсе, и
через час мы ходили в окружении толпы друзей и подруг Зейнеп. Вообще-то не очень приятно, когда на тебя глазеет толпа
народа. Чувствовал себя слоном в зоопарке.

Смеркалось. Пришло время уезжать. К этому
времени вся толпа подруг куда-то сгинула, так что к автобусной остановке мы с Зейнеп подошли вдвоем. Договорились
обязательно встретиться, причем уже в Москве или в Лондоне(!). Распрощавшись, я сел в автобус, который домчал меня до
автобусной станции. Забрав рюкзак, купил билет на отправляющийся через пять минут автобус компании Pamukkale до Стамбула, причем в спешке я здорово переплатил за билет:
отдал 10000 вместо прошлогодних 8000. Уже на ходу я запрыгнул в бус, увозящий меня из одной очень симпатичной бывшей
столицы Турции навстречу другой ‘бывшей’, гигантской и сумасшедшей.

Как я уже говорил, автобусы перевозят паромом
через длинный залив Мраморного моря, это экономит до полутора часов пути. Погрузка происходит в местечке Yalova, а после пересечения залива до небольшого автовокзала Harem на азиатском берегу Босфора остается минут сорок.
Прямо рядом с otogar можно сесть на автомобильный паром
(1000) и уже через пятнадцать минут быть в Sirkeci, откуда
пешком или на трамвае несложно попасть к любому из отелей Sultanahmet или других районов Стамбула.

Я по старой привычке направился в Cordial House рядом с остановкой трамвая Cemberlitas. Койка в шестиместной комнате стоила 10000. В мою прошлую поездку это был очень чистенький
классический хостел, но за прошедший год там, похоже, ни разу не убирались. Искать что-то другое уже не было сил. В
комнате, кроме меня, были австралиец и кореец, которые тоже только приехали с Востока. Выпили пива, обсудили маршруты.
Хвалили Турцию и ругали турков.

Злой
Европеец.
Стамбул. 5
февраля.

После завтрака из кофе и двух мясных пирогов в
кофейне на Divan Yolu рядом с хостелом, я направился на поиски места для моего последнего ночлега
в Турции. Хотелось найти что-то или экстремально бэкпэкерское, или что-то с восточным колоритом. В LP я нашел некий
Orient Hostel,
где поселился всего за 7000 тугриков. Для Стамбула, может быть, это и неплохое место со свободной атмосферой, но в
Каппадокии и на побережье все-таки жить гораздо приятнее.

Стамбул… Как и год назад, город показался мне
неприветливым, враждебным, пугающе-опасным и бестолково-шумным. Находясь где-нибудь в трамвае или на Галатском
мосту непроизвольно возникает подозрительность по отношению к каждому встречному; в каждом отеле висят
предупреждения об участившихся случаях грабежей и краж из номеров; последняя бандитская мода (хотя, скорее, возвращение
в прошлое): прилично выглядящие ребята с девушками заводят на улице разговор, приглашают в бар или на дискотеку. Там
аккуратненько подсыпают в пиво или еще что-нибудь какую-то гадость, и через десять минут все содержимое карманов
незадачливого туриста меняет владельца. Один из моих соседей по комнате так и попался… Хотя могут и просто в переулке
сковородкой по голове стукнуть.

На трамвае я доехал до стены Феодосия, с
запада огораживающей старый город. Уже четыре раза я проезжал вдоль этого впечатляющего строения на машинах и автобусах,
но до сих пор мне не удавалось залезть на это древние стены. Несколько башен и фрагменты стен между ними были
отреставрированы в последние годы, основная же часть находится в плачевном полуразвалившемся состоянии. Прямо по стенам
идут тропинки. Что и говорить, пройти по стене гораздо приятнее, чем тащиться вдоль стены рядом с загазованной улицей.
Но все-таки абсолютно все путеводители не рекомендуют ходить по стенам в одиночку. Дело в том, что это место стало
прибежищем для местных бомжей и алкашей. И ведь действительно становится жутковато, когда ты идешь по краю стены на
высоте десяти метров от земли, а из кустов выглядывает обкуренный громила в пиджаке и спортивных штанах, бессвязно мычит
и вращает стеклянными выпученными глазами, пытается сделать шаг в твоем направлении, падает и моментально засыпает. Так
или иначе, я добрался от трамвайной остановки до Chora Church (студенческий билет –
2000), известной своими захватывающими дух мозаиками. Вернувшись на трамвае к
Yeni Cami на трамвае (до конечной), я сел на автобус 22С до местечка Bebek, откуда пешком прошел вдоль Босфора до крепости Rumeli. Эту крепость я видел с туристического парома в прошлом
году.

В этот день я успел побывать в Стамбульском
Университете и на рынке Capali Carsi, где в торговых рядах витает резкий и
противный запах наживы. Пил грейпфрутовый сок на Divan Yolu и мой любимый Salep на Istiklal Caddesi. Проехал на подземном
фуникулере до Галатской башни и оттуда на игрушечном трамвайчике до площади Таксим. Наконец, купил гору
великолепного лукума (на сувениры, спасибо Роману Сетину и LP!) в магазине на углу улиц Hamidiye Caddesi и Seyhulislam Hayri Efendi Caddesi, что недалеко от Yeni Cami в районе Eminonu. Весь день прошел очень
буднично и неярко, так что даже рассказать особо нечего. Когда стемнело, еще три часа бродил по городу, стараясь
запечатлеть в памяти хотя бы на год фруктовые лавки и чайные домики, рыбаков на Галатском мосту, огни паромов, запах
свежего хлеба, гам толпы на рынках и заунывную песню муэдзина, изящный силуэт моста Европа-Азия и ярко подсвеченный
дворец Topkapi, и, конечно, минареты класса земля-земля,
которыми ощетинился ночной Город.

Стамбул, Москва. 6
февраля.

Быстренько собравшись впотьмах, я покинул свой
последний приют на турецкой земле. Как и вчера, завтрак состоял из кофе с пирогами, только сегодня почему-то на миллион
дороже. Проверил по прейскуранту – все правильно, так что, похоже, это они вчера обсчитались. Поход в сувенирную лавку
завершился не очень выгодной для меня сделкой, но больше торговаться уже было невозможно. Отложив 7000 на автобус до
аэропорта, на оставшиеся деньги я купил коробку баклавы и жетон на трамвай, чтобы доехать до площади Aksaray, откуда я надеялся сесть на Havas»m bus до аэропорта. Ожидая трамвая, открыл LP.
О УЖАС!!! Оказывается Havas останавливается на площади Аксарай
только на пути из аэропорта! Чтобы ехать в аэропорт, надо тащиться к площади Taksim, а это полметра по карте! А времени у меня в запасе всего полчаса. Грустный от того, что придется
кормить волков-таксистов, выхожу с платформы на улицу. На всякий случай заглядываю в одну из турфирму, где, как я
слышал, предлагают билетики на автобусы или маршрутки до аэропорта раза в два дешевле стоимости такси. Как назло, все
такие service buses отправляются слишком поздно. Но нашелся-таки один добрый человек в
турфирме. Он сказал мне: «Зачем тебе бус или такси? Ты на метро поезжай». Гениально! Ведь в LP написано, что ветка метро будет достраиваться до самого аэропорта. Значит,
наконец, достроили!

Дальше все было делом техники. На трамвае за 750
тыс. я доехал до конечной станции Zeytinburnu, пересадка на
метро (750 тыс.) и опять до конечной. И все! Полтора миллиона и сорок пять минут времени! Потом были три линии контроля
багажа, спор по поводу опасности, которую может представлять мой перочинный нож будучи сданным в багаж, очередь челноков
на сдаче багажа (спасибо тому турку, что выдернул меня из толпы и без очереди оформил посадочный талон и багаж),
перераспределение пассажиров между рейсами во Внуково и в Домодедово, полуторачасовая задержка вылета, старенькая 154-ая
тушка, посадка и пятнадцать минут в летней курточке на улице при -10 градусах в ожидании автобуса. Короче говоря, полет
прошел хорошо.