ГЛАВА 4. ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО
Я снова в Париже. После нескольких часов, проведенных в поисках недорогой гостиницы, какой-то очень издевательской кажется фраза о "празднике, который всегда с тобой". Гостиницу в конце концов я нашел, не ахти какую, но все-таки есть место где переночевать. Остановился я в районе Монпарнас, на rue de la Gaite, о которой везде писалось, что это улица театров. Театров на самом деле было много, но я не знаток и не любитель. Портье, по-моему турок, на мой вопрос о том, знает ли он что такое Казахстан, ответил, что знает, а потом перечислил мне все среднеазиатские и кавказские государства и сказал, что все это находится к югу от России. Потом отметил, что это Франция, а не Америка, которая не знает ничего кроме себя самой. Фраза о том, что американцы теперь начнут учить историю и географию была, по-моему, хитом сезона в Европе после 11 сентября. Сначала европейцы, конечно, испугались, но когда шок прошел, стали злорадствовать. Поужинал я, по совету портье, в турецком ресторанчике. И не пожалел - на эти деньги в Макдональдсе я бы только колы с чипсами купил, а здесь - наелся до отвала. На утро, первым делом купил себе проездной Paris Visite на два дня, и с этого момента ходил я очень мало, только ездил. Посмотрел, что же такое парижская подземка, с которой прежде был знаком лишь по фильму Люка Бессона. Ничего особенно красивого. Зато именно здесь (больше чем на улицах) можно увидеть людей в необычных нарядах. Одни - как-будто бы из Бразилии прошлого века (сразу вспомнил "Рабыню Изауру"), другие - как из фильмов о Ямайке и культе вуду, третьи – в каких-то бедуинских нарядах… В общем, очень разношерстная публика. На одной из станций зашел мужичок и стал играть на аккордеоне "La vie en rose". Я, честное слово, чуть не прослезился - так эта мелодия сейчас была кстати. Для меня это самая "парижская" песня.
Сперва поехал в Университетский городок, - должен же я был посмотреть где "учились" Элен и ребята. Городок очень большой. У каждой уважающей себя страны есть свой собственный корпус - Дом Аргентины, Дом Швейцарии и так далее. Таблички на домах говорят обычно, что дом строился на средства какого-нибудь благотворительного фонда. Через дорогу от городка находится большой парк. Проучившись четыре года в Карагандинском университете, который стоит посреди голой степи, я очень сильно позавидовал местным студентам. Даже снова учиться захотелось (и уж точно, не в Караганде). Из университетского городка поехал на Монмартр, куда мне советовали сходить еще неделю назад, когда я останавливался в хостеле. Место оказалось на самом деле великолепным. Нигде больше в Париже мне так не понравилось как здесь. В собор Сакре-Кер я принципиально не заходил, сел себе на ступеньки и так просидел часа полтора. Передо мной панорама Парижа, неподалеку музыкант играет на арфе средневековые мелодии. Красота. Парижские попрошайки, коих здесь огромное количество, после моего "Же не компран па франсе", порывшись в своем богатом словарном запасе, начинали нудить: "монэй, монэй" (с ударением на последний слог). Я даже не сразу понял, что это значит "money".
В тот же день я еще побродил по Сите, Нотр-Дам был весь в лесах, так что я долго ходил вокруг, чтобы найти такой ракурс, откуда они были бы не очень заметны. Остаток дня посвятил поискам еды - на кафе у меня денег уже не оставалось, поэтому нужно было найти какой-нибудь недорогой продуктовый супермаркет. В центре таковых не имеется, поэтому чтобы уж наверняка найти, поехал на окраину. Район, в который я попал, был какой-то совсем нефранцузский. Говорили здесь все на испанском или португальском, если я не ошибаюсь. Вернувшись вечером в гостиницу уже никуда не пошел - что-то я устал, связи никакой у меня не было - дома, в Казахстане, у меня за неуплату отключили мобильный телефон. Вот мои дома, наверное, чокаются. Посмотрел по карте – моя гостиница находится в двух шагах от огромного Монпарнасского кладбища. Приятное соседство, нечего сказать, особенно когда на улице пасмурно и холодно, а оконная рама упрямо не хочет закрываться. Утром следующего дня я поехал в Булонский лес. Моя младшая сестренка, большая поклонница Франции и всего французского, в шутку попросила меня привезти ей горстку французской земли. Ну вот я и подумал, что если нужна именно французская земля, так пусть уж это будет земля из Булонского леса. В принципе, лес как лес. Но в Париже все самые обычные вещи воспринимаются на порядок выше: это парижский лес, это парижское метро, парижский парк и так далее.
Уже по дороге на вокзал, в метро я предотвратил кражу. Причем выглядело все очень комично. По вагону ходил и приставал ко всем мужик небольшого роста, он был то ли пьяный, то ли накурившийся. В общем, он ходил и строил из себя дурачка. Ко мне тоже подошел, но после того, как я сказал свою волшебную фразу, сразу отстал. Стоим мы все значит, а перед этим мужичком стоят парень с девушкой, причем парень так этой девушкой увлечен, что ничего и никого вокруг не замечает. А сзади у него висит сумка - замок прямо-таки просит, чтобы его расстегнули. Ну вот, этот придуряющийся, посматривая по сторонам, начинает тихонько расстегивать замок. В тот момент, когда он смотрит на меня, я улыбаюсь и качаю головой. Он сразу же прекращает свое занятие и подходит ко мне. Опять спрашивает меня что-то по-французски, я опять отвечаю свое "Же не компран па", тогда он переходит на английский. Говорит мне: "Я собираюсь открыть сумку у того месье, и хотел бы знать, если я это сделаю, вы ему скажете?". Все это говорилось с такой улыбкой, что даже посылать его не хотелось. Я говорю ему: "А ты не откроешь". Он улыбается, понимающе пожимает плечами и на следующей остановке выходит. Даже воры тут неправильные, добрые какие-то. Дорога в Германию, особенно бельгийская часть, мне очень понравилась - по Южной Бельгии мы ехали уже вечером, а под вечерним солнцем все выглядит намного красивее. Жаль, что из-за нехватки денег, пришлось ехать сразу в Германию, не остановившись здесь. В следующий раз, когда буду в этих местах, обязательно съезжу в Льеж. В Ахен я возвращался как к себе домой. Я уже знал, где остановлюсь в том случае, если не найду что-нибудь подешевле. Подешевле не нашел, мест в окрестных гостиницах вообще не было, поэтому пошел туда, где был в прошлый раз – в гостиницу напротив вокзала. Устроили меня опять со скидкой, и, по-видимому, в знак особого расположения выписали счет, завысив в нем реальную сумму на 20 марок. Была б это командировка, очень бы пригодилось.
В первый мой визит, Ахен мне очень понравился, и теперь я хотел познакомиться с ним более основательно. Вечером мне нужно было связаться с друзьями в Леверкузене и предупредить их о моем приезде, поэтому я, оставив вещи в гостинице, пошел на вокзал звонить им. Вообще-то в номере был телефон, но звонить из гостиницы всегда дороже, чем из автомата. Позвонил - никого дома не было, поэтому пошел гулять. Дошел до самого центра города - очень понравилась площадь перед ратушей и сама ратуша. В отличие от других, прежде увиденных мною немецких ратуш, она представляла собой настоящий замок. Недаром Ахен был любимым городом Карла Великого. И планировка Ахена соответствующая средневековью – кольцевая: раньше город окружала крепостная стена, от которой теперь остались только ворота по всему периметру. Вечером смотрел телевизор, я уже на самом деле по нему соскучился. Правда, смотреть было нечего, несмотря на наличие 32 каналов, – война с терроризмом была в самом разгаре. Надпись "War against terror" не исчезала с экрана, а цивилизованный мир все не мог никак решиться начать бомбардировку Афганистана. Вспомнились слова Бертрана Рассела: "Главная проблема этого мира в том, что дураки и фанатики всегда полностью уверены в том, что они делают, а те, кто помудрее, все никак не могут решиться и сделать хоть что-нибудь".
Утром опять пошел гулять по городу. Прошел всю его старинную часть - от одних ворот до находящихся на противоположной стороне. На самом деле здесь"пахнет" средневековьем. Главная достопримечательность Ахена - это собор с часовней. По-французски город так и называется Aix-la-Chapelle, что значит "какая-то там часовня". По-моему в этой самой часовне хранятся останки Карла Великого. Субботнее утро, на улицах толпы народа, звонят колокола, на рынке вовсю идет торговля. Как будто бы ты там – во временах далекой европейской старины... При часовне есть музей, но я в него не пошел, это что-то там стоило, а у меня денег и так оставалось только на еду, да на проезд до Леверкузена. В супермаркете купил банку пива и орешков кешью. Много о них раньше слышал от одного друга, но никогда не пробовал. Очень понравилось. Уже перед отъездом на вокзале я стал свидетелем митинга в защиту прав человека. Толпа молодых людей всех рас и национальностей с плакатами и мегафоном вывалили из очередного поезда и начали выступать против принятия какого-то там закона, ущемляющего права иностранцев, если не ошибаюсь, в Италии. Менты, они и в Африке (и в Германии тоже) - менты. Разница только, что у нас их называют "козлами", а здесь "быками". Так вот через десять минут, вокруг митингующих было черти сколько полиции с дубинками и собаками. Эти собаки, с явно неуравновешенной психикой, кидались на всех подряд. Митингующие кричали: "Позор полиции", а полицаи методично выпихивали их из здания вокзала.
В Леверкузене меня встречал наш бывший водитель – Юрий Сергеевич, ставший за годы работы почти членом семьи. Вечером я наконец нормально покушал. А то мне моя "диета" уже стала надоедать. В Кельне и его окрестностях пьют Klsch - местный сорт пива. Благодаря тому, что и Юрий Сергеевич, и его сыновья (Кирилл и Женя) – большие любители пива, выпил я его за эти несколько дней, проведенных у них, очень много. Женя, так же как я и, является огромным поклонником фильма "Храброе сердце". Поэтому общий язык мы нашли быстро. Да и вообще, в доме у Юрия Сергеевича, не надо было никому объяснять кто такие кельты и что значит слово "кельтский". В первый же вечер смотрели по DVD-шнику "Riverdance". Может, я слегка и помешан на всем кельтском, но такие вот моменты делали меня просто счастливым. Тем более, что напившись вдоволь пива, мы перешли на более кельтский напиток – виски. Правда, это очень зря. Назавтра я полдня был в состоянии, когда не можешь точно определить, что и где у тебя болит, и как это лечить. Но ничего, так вышло, что уже назавтра, ко второй половине дня я был в порядке. И мы опять пили много пива с многочисленными родственниками тети Нади (жены Юрия Сергеевича) в Гуммерсбахе, а потом еще и выпили небольшую канистру с молодым рейнским вином, которое мне особо понравилось. Вечером ездили с Кириллом смотреть Кельн. Кельнский собор, хоть и христианское творение, все равно поражает своими размерами. Правда думаешь: и ради чего люди так парились? Если уж на то пошло, то этот собор показывает совсем уж не величие Бога, а величие человечества, которому удалось эту громадину соорудить.
Через центр города течет Рейн, а я питаю огромную слабость к набережным, так что здесь мне тоже понравилось, тем более, что тут мы попробовали еще один сорт кёльша, к тому же из бочки. Жаль, были мы в городе поздновато. Там есть романо-германский музей, в который я бы хотел попасть. Ну, теперь уже как-нибудь в следующий раз. А вообще Кельн традиционно соревнуется с Дюссельдорфом. Хотя уверенно нельзя сказать, какой именно из двух городов является культурной столицей Нордрайн-Вестфалии. Но зато Дюссельдорф – уже много лиц административная столица земли. А кельнцы до сих пор считают себя в меньшей степени немцами, и в большей – римлянами. На следующее утро пошел осматривать окрестности. Леверкузен - город современный, созданный объединением нескольких деревень (Райндорф Норд, Райндорф Зюд, Опладен и других). Таким образом немецкий концерн Bayer AG смог выйти из-под юрисдикции Кельна - Леверкузен это по сути город концерна. Лишь Опладен представляет интерес для любителей старины, но как раз туда я и не попал - времени не хватило. Бывшие деревеньки находятся на некотором расстоянии друг от друга, в один город они так и не срослись. Дорога из Райндорф-Норд до Центра довольно-таки приятная. Но все впечатление портят трубы байеровского завода. И хоть выходит из них не черный дым, как у нас, а белый, я не думаю что от цвета суть так сильно меняется. Конечно, всякие очистные сооружения у них там стоят, но все равно неприятно. Наступило 25 сентября – ну просто священный для меня день (я с особым трепетом отношусь к собственному дню рождения). Это был первый день рождения в моей жизни, который я отмечал вдали от дома. Проснувшись от звонка моего друга, а потом родителей, я стал собираться, потому что в этот день я хотел съездить в Дюссельдорф. Как мне сказала тетя Надя, там очень красивый Альтштадт (Старый город).
Полчаса поездом, и я на месте. До Альтштадта пешком минут сорок. Недаром центр Дюссельдорфа называют "самой длинной пивной стойкой мира". Такого количества кафешек, баров, ресторанов и разных других мест, где можно поесть и попить, я не видел больше нигде. По-моему, там больше ничего и нет. Хотя нет, есть. Музыкальные магазины. Так как попал я в Дюссельдорф в свой день рождения, то решил делать себе подарки. Благо, выбор был. Здешние музыкальные магазины самые большие из всех когда-либо виденных мною. Глаза разбегаются, и хочется купить сразу все. Я еще нигде не видел такого разнообразия кельтской музыки: мало того, что она вообще есть, так еще и сгруппирована по стилям и географическим регионам. В общем, полный отпад. Очень красивая набережная. Перекусил прямо тут на скамейке - "На берегах седого Рейна...". На прощание взял в поезд банку местного пива "Frankenheimer". Это уже "альт", сорт пива, который в Кельне на дух не переносят. Альт более тяжелый, и зачастую темный. А мне понравилось. Недаром я космополит. Это вообще хорошая традиция, – я обычно всегда брал перед отъездом на вокзале баночку местного пива, чтобы потом сидя в поезде еще раз вспомнить то место, которое я покидаю. Вечером втроем отпраздновали мой день рождения. И снова мне так понравилось в гостях, настолько покорила меня теплая домашняя атмосфера, что уезжать ужасно не хотелось. Покидая этот дом, я чувствовал, что теперь в Германии у меня есть еще одни родственники. Но сроки поджимали, и на следующее утро я уже ехал в Кельн, чтобы оттуда отправиться на юг Германии, в Баварию.
ГЛАВА 5. АЛЬПЫ И ПИВО
Дорога от Кельна до Кемптена была очень красивой. Я уже слышал, что отрезок Кобленц - Майнц считается одним из самых живописных железнодорожных маршрутов в Европе. Дорога проходит вдоль Рейна, посреди гор. На самом деле, очень красиво. Ехали в купе с одним негром из Голландии, не помню уже как его звали. Причем он по-немецки ни слова не понимает, ну а я, как известно, только слегка. Разговарием себе по-английски. Тут заходит какая-то мамаша с ребенком на руках, еще двумя под ногами и начинает нам что-то говорить о том, что места эти вроде бы как для пассажиров с детьми. Мы, ей, естественно, коронную фразу типа "нихт ферштейн". А она не унимается, пытается говорить на ломаном английском. Негр не может понять, чего она хочет, я ему объясняю. Тогда он еще яростнее начинает повторять свое "нихт ферштейн". В общем, ушла эта мамаша, а я ему говорю: "Ну мы же с тобой, в некотором смысле, тоже дети.". Посмеялись, и дальше смотреть в окно и любоваться пейзажами. А пейзажы становились все красивее и красивее. Альпы я уже видел шесть лет назад, и тогда они меня поразили. Так что в этот раз, завидев на горизонте горы, мое сердце радостно забилось. Для меня Альпы – это не просто горы, так же как и Бретань - не просто полуостров. Это такие вещи, которые для меня являются чем-то выходящим за пределы родовых понятий. Это просто Альпы, единственные и неповторимые. В Баварии я остановился в городке Кемптен у подружки моей тети. У нее двое детей – Дима (18 лет) и Тома (14 лет), так что здесь тоже было интересно.
Кемптен - один из старейших городов Германии, основанный еще римлянами. До сих пор сохранились остатки их крепости – Камбодунума (название, кстати, кельтское), которая была построена для того, чтобы закрепиться на отвоеванной у кельтов земле. Камбодунум находится на холме, с которого видно весь город, и используется в настоящее время то как обычный садик, в котором бабушки выгуливают внуков, дети играются и т.п., то как место для спортивных соревнований. Это, разумеется, не относится к музейной части крепости. Я просто не мог не навестить город, который во время моего прошлого посещения Германии, понравился мне больше всего. Это Фюссен - маленький альпийский городок, которому перевалило за 700 лет и гербом которого является трискеле. Прославился он, в основном, благодаря своей близости к сказочному замку баварского короля Людвига-II -Нойшванштайну. Хотя и в нем самом есть интересные места - замок, бывший ранее тюрьмой, каменные столбы на вершине каждого из которых под напором льющейся воды болтается, но не падает каменный кубик. Все это я уже видел в прошлый раз, и теперь мне просто хотелось еще раз попасть сюда, и сделать то, что не сделал в прошлый раз - подняться к самому замку Нойшванштайн. Приехали мы в Фюссен уже вечером. Подъехали как можно ближе к замку, и дальше уже только пешеходная дорожка. Где-то километров 5 в гору. Поднялись к замку, который, как и ожидалось, был уже закрыт. Но я, в принципе, вовнутрь и не хотел. У меня были планы сфотографировать его с моста, который находится со стороны гор над буквально ревущей рекой.
Становилось все темнее. И я, оставив всех около замка, бегом бросился к мосту, потому что с минуты на минуту солнце могло зайти, и тогда никаких фотографий не получилось бы. На самом деле, когда я добежал, до заката оставалось еще минут пять. Это просто среди деревьев на подъеме было так темно. Зато в замке уже зажгли освещение и теперь он выглядел еще сказочнее. Сфотографировав замок на фоне долины, которая к тому моменту уже тоже вся зажглась огнями, я посчитал свой долг исполненным. Обратно в Кемптен возвращались долго, куда-то не в ту сторону свернули и теперь приходилось делать большой крюк. Но мне это было в самый раз. Играла Bayern-3 (самая популярная в здешних местах радиостанция), вокруг горы, все как тогда, шесть лет назад. Ехал и просто тащился, даже песни какие-то услышал из тех времен. По дороге домой накупили пива, и по приезду устроили праздник с дегустацией местных сортов моего любимого напитка. В этот мой последний вечер в Кемптене наконец решилось, что в Мюнхен на Октоберфест я поеду не один - Димку и Томку родители все-таки отпустили. Проснувшись утром, стал собирать вещи, потом съездили в Кемптен, я купил всем сувениры, а после обеда, попрощавшись с родителями Димы и Томы, мы втроем поехали на поезде в Мюнхен. В Мюнхене я уже тоже был шесть лет назад. Немного погуляв по городу, мы пошли поели в Бюргер-кинге и направились в район основного торжества - Teresienwiese. Это большое поле, которое во время Октоберфеста заполняется аттракционами, киосками и, конечно, пивными палатками. Мюнхенский Октоберфест - это такой праздник, воспоминания о котором вряд ли когда-нибудь сотрутся из памяти человека, побывавшего на нем. Не море, а просто какой-то огромный океан пива. Не просто веселье, а какая-то сумасшедшая феерия. Такого количества пьяных, и в то же время, приветливых и веселых людей я никогда до этого не видел.
Первым делом, по настоянию Томы, пошли кататься на аттракционах. Честно говоря, мы с Димой лучше бы сначала попили пива, но как потом выяснилось, это очень хорошо, что кататься мы пошли на пустой желудок. Наверное, так делают все, а иначе… Я живо себе представил фрагмент из фильма "Трудный ребенок", тот самый где карусель раскручивается до сумасшедшей скорости и начинается то, о чем неприятно рассказывать, а еще неприятнее видеть. Хорошо, что в Мюнхене все это понимали, и шли в пивные палатки после каруселей. Я и раньше катался на всяких сумасшедших аттракционах, но здесь я впервые кричал. А заодно слушал крики на множестве иностранных языков, в основном, матов. А что же еще может кричать человек, когда им на сумасшедшей скорости мотает вокруг собственной оси и переворачивает несколько раз через него самого? Жаль, что Димка не сфотографировал нас с Томкой после того, как мы шатаясь вышли оттуда. Наконец мы пошли пить пиво - я этого ждал весь день. Выбрали палатку, где подавали Paulaner и приступили к основному занятию, ради которого все и едут на Октоберфест. Сидим себе, наслаждаемся вкусом бочкового пива из литровых кружек, которые здесь называются массами. Тут к нам подсаживаются два парня, как выясняется из разговора - турки. Говорят только по-немецки, поэтому я в разговоре участвую постольку-поскольку. Уже минут через пять говорю Томке, а потом и Димке, что они голубые. Никто вначале не верит, но потом, когда один из них дарит другому розочку, а второй начинает показывать нам их фотографию, спрашивая кто из них красивее, все понимают, что я прав. Узнав, что меня зовут Виталий, турки, страшно обрадовавшись, начинают повторять "Как боксера! Как боксера!". Это они о младшем Кличко, который в Германии личность очень популярная.
Постепенно начинаем общаться с сидящими за соседними столами. Знакомимся с австрийцем Марком, который от нас не отставал до самого конца. Он и в момент знакомства был пьяный, а потом вообще развеселился. Знакомлюсь с женщиной, которая сидит вместе с мужиком в национальном костюме, разговариваю с ней по-английски, а когда она узнает, что я из бывшего СССР, слышу фразу, от которой чуть не давлюсь: "Это город Минск!". Выясняется, что Марианн учила в школе русский, правда сейчас его почти не помнит. Учу ее, и ее спутников петь "В лесу родилась елочка". По-моему всего строчки три выучили. А мы с Мэрианн договорились письмами по электронной почте учить друг друга языкам - она меня немецкому, а я ее - русскому. Бесхозно валявшиеся под столом кружки навели меня на мысль о том, что никакого учета и контроля за ними здесь нет. Было бы просто глупо не воспользоваться этой возможностью и не взять себе в качестве сувенира самую популярную на Октоберфесте вещь – литровый масс. Уже потом, приехав домой, из телепередачи я узнал, что этот Октоберфест стал рекордсменом по количеству спертых с него кружек. Очень приятно было осознавать, что я участвовал в установлении мирового рекода. К полуночи народ стал постепенно рассасываться - большинство палаток на ночь закрываются. Так что нам нужно было искать место для продолжения праздника. Марк пошел вместе с нами. А может быть, это мы пошли за ним, потому что у нас денег почти не оставалось, а у Марка была кредитка, с которой он собирался снимать деньги.
Еще один интересный факт про немецких ментов. На этот раз – положительный. Выходим мы с Терезиен-визе в город, тут к нам начинает приставать какой-то итальянец с навязчивой просьбой вызвать для него такси, так как у него телефон не работает, а ему надо попасть к себе в гостиницу. Марк, по-видимому, не в первый раз, отдыхающий на Октоберфесте, тут же выходит на дорогу и пытается тормознуть полицейскую машину, как-будто бы это какое-то обычное такси. Я пытаюсь его остановить, так как в моем воображении уже мелькают страшные картинки того, как в участке менты отберут у итальянца все оставшиеся деньги, телефон и набьют морду. Но уже поздно, менты останавливаются и… к моему сумасшедшему удивлению начинают терпеливо спрашивать у итальянца где он остановился, куда его везти, и когда он говорит, что адреса гостиницы он не знает, они тут же по рации начинают выяснять где она находится. В общем, как мне потом объясняли, три недели Октоберфеста, мюнхенская полиция работает еще и как такси, только нахаляву. Чудеса… Сняв деньги, пошли в какой-то кабак, но там почему-то всем кроме меня не понравилось, поэтому пошли искать дальше. И хорошо, что пошли. Зашли в какой-то бар, сели, заказали пива. Разговоры пошли. Даже я, не очень зная немецкий, общался с Марком. Вначале все было обычно, а потом по дороге в туалет я проходил мимо мужиков, которые рассказывали анекдоты, я немного притормозил, послушал, посмеялся и пошел дальше. И вот, иду я обратно и вижу, что Томка разговаривает с одним из этих мужиков - самым рыжим из них. Слово за слово, узнаю, что он ирландец. Радости моей нет предела. Сразу же рассказываю Дэйву (так его зовут), что я просто тащусь от всего ирландского, а больше всего от их музыки. "От музыки?, - спрашивает Дэйв, - ну тогда пошли к нам, мы тебе песни петь будем". И мы с Томкой пошли к столику, где сидела толпа ирландцев. А потом к нам присоединились и Марк с Димкой.
Настоящая кельтская ночь - в баре играет U2, как сейчас помню "With or without you". Мы пьем пиво с настоящими ирландцами, которые поют для нас настоящие ирландские песни. Разговоры об Ирландии. Йен, объясняя австрийцу Марку разницу между жителями Британских островов, говорит: "Англичане - это плохо, шотландцы - хорошо, а ирландцы - отлично". По-моему, именно Марк, узнав откуда я, назвал меня другом Уссамы бен Ладена. Прикол всем понравился и до конца ночи меня всем так и представляли: "А это наш друг из Афгани…, извините КазахСТАНА. И кстати, он - друг Уссамы бен Ладена". Постепенно перекочевываем в другой бар. Сей маневр ирландцы затеяли, чтобы незаметно покинуть одного англичанина, который за ними увязался. Обижать они его, по-видимому, не хотели, поэтому тихо сказали мне, чтобы мы по одному выходили из бара и шли в указанном направлении. Англичанину, разумеется, таких инструкций дано не было, и он, как я подозреваю, остался в гордом одиночестве. Но в чем я совершенно уверен, так это в том, что одиночество его было не долгим. Потому что эти три недели в Мюнхене все люди братья (англичане и ирландцы, наверное в этой ситуации, все-таки не в счет). В новом баре тусовка была еще больше – подошли новые ирландцы. А потом я увидел переходящего улицу мужика в килте. Шотландец!!! Это уже вообще было похоже на сказку. В общем, я потащил его к нам. Он рассказывал мне об Абердине, откуда он приехал. Настоящий горец. Потом он еще и сфотографировался вместе с нами, причем в очень традиционной для шотландца в килте позе – задрав юбку перед камерой. Знать бы еще, на чьем фотоаппарате оказался этот кадр. А ирландцы все заказывали и заказывали целыми подносами пиво.
Было уже почти утро, но веселье и не думало спадать. Правда, Дима с Томой очень устали, и тогда мы решили прощаться и двигать на вокзал. Дэйв подарил мне свою зажигалку, на которой был записан его телефон в Дублине, и пригласил в гости. Очень надеюсь, что когда-нибудь это получится, и мы с этими парнями попьем темного ирландского пива. Остаток ночи провели на вокзале, в тщетных попытках согреться. А как только начали ходить поезда, мы, попрощавшись, разъехались в разных направлениях – Дима с Томой домой в Кемптен, а я в аэропорт. Откуда через пять часов я улетел в Питер, а потом домой в Караганду. Мое первое самостоятельно путешествие было закончено.
ЭПИЛОГ
Конечно, за время моих странствий по Европе, я не увидел многого из того, что хотел увидеть. Когда – из-за отсутствия времени (все-таки месяц – это очень мало), когда – от нехватки денег. Но количества впечатлений хватило для того, чтобы по возвращении домой появилось чувство, что я не был тут как минимум месяца три. Мир на самом деле так велик и разнообразен, что целой жизни будет мало, чтобы увидеть его полностью. И все равно, очень часто хочется вернуться в те места, где тебе уже было хорошо.
Я снова в Париже. После нескольких часов, проведенных в поисках недорогой гостиницы, какой-то очень издевательской кажется фраза о "празднике, который всегда с тобой". Гостиницу в конце концов я нашел, не ахти какую, но все-таки есть место где переночевать. Остановился я в районе Монпарнас, на rue de la Gaite, о которой везде писалось, что это улица театров. Театров на самом деле было много, но я не знаток и не любитель. Портье, по-моему турок, на мой вопрос о том, знает ли он что такое Казахстан, ответил, что знает, а потом перечислил мне все среднеазиатские и кавказские государства и сказал, что все это находится к югу от России. Потом отметил, что это Франция, а не Америка, которая не знает ничего кроме себя самой. Фраза о том, что американцы теперь начнут учить историю и географию была, по-моему, хитом сезона в Европе после 11 сентября. Сначала европейцы, конечно, испугались, но когда шок прошел, стали злорадствовать. Поужинал я, по совету портье, в турецком ресторанчике. И не пожалел - на эти деньги в Макдональдсе я бы только колы с чипсами купил, а здесь - наелся до отвала. На утро, первым делом купил себе проездной Paris Visite на два дня, и с этого момента ходил я очень мало, только ездил. Посмотрел, что же такое парижская подземка, с которой прежде был знаком лишь по фильму Люка Бессона. Ничего особенно красивого. Зато именно здесь (больше чем на улицах) можно увидеть людей в необычных нарядах. Одни - как-будто бы из Бразилии прошлого века (сразу вспомнил "Рабыню Изауру"), другие - как из фильмов о Ямайке и культе вуду, третьи – в каких-то бедуинских нарядах… В общем, очень разношерстная публика. На одной из станций зашел мужичок и стал играть на аккордеоне "La vie en rose". Я, честное слово, чуть не прослезился - так эта мелодия сейчас была кстати. Для меня это самая "парижская" песня.
Сперва поехал в Университетский городок, - должен же я был посмотреть где "учились" Элен и ребята. Городок очень большой. У каждой уважающей себя страны есть свой собственный корпус - Дом Аргентины, Дом Швейцарии и так далее. Таблички на домах говорят обычно, что дом строился на средства какого-нибудь благотворительного фонда. Через дорогу от городка находится большой парк. Проучившись четыре года в Карагандинском университете, который стоит посреди голой степи, я очень сильно позавидовал местным студентам. Даже снова учиться захотелось (и уж точно, не в Караганде). Из университетского городка поехал на Монмартр, куда мне советовали сходить еще неделю назад, когда я останавливался в хостеле. Место оказалось на самом деле великолепным. Нигде больше в Париже мне так не понравилось как здесь. В собор Сакре-Кер я принципиально не заходил, сел себе на ступеньки и так просидел часа полтора. Передо мной панорама Парижа, неподалеку музыкант играет на арфе средневековые мелодии. Красота. Парижские попрошайки, коих здесь огромное количество, после моего "Же не компран па франсе", порывшись в своем богатом словарном запасе, начинали нудить: "монэй, монэй" (с ударением на последний слог). Я даже не сразу понял, что это значит "money".
В тот же день я еще побродил по Сите, Нотр-Дам был весь в лесах, так что я долго ходил вокруг, чтобы найти такой ракурс, откуда они были бы не очень заметны. Остаток дня посвятил поискам еды - на кафе у меня денег уже не оставалось, поэтому нужно было найти какой-нибудь недорогой продуктовый супермаркет. В центре таковых не имеется, поэтому чтобы уж наверняка найти, поехал на окраину. Район, в который я попал, был какой-то совсем нефранцузский. Говорили здесь все на испанском или португальском, если я не ошибаюсь. Вернувшись вечером в гостиницу уже никуда не пошел - что-то я устал, связи никакой у меня не было - дома, в Казахстане, у меня за неуплату отключили мобильный телефон. Вот мои дома, наверное, чокаются. Посмотрел по карте – моя гостиница находится в двух шагах от огромного Монпарнасского кладбища. Приятное соседство, нечего сказать, особенно когда на улице пасмурно и холодно, а оконная рама упрямо не хочет закрываться. Утром следующего дня я поехал в Булонский лес. Моя младшая сестренка, большая поклонница Франции и всего французского, в шутку попросила меня привезти ей горстку французской земли. Ну вот я и подумал, что если нужна именно французская земля, так пусть уж это будет земля из Булонского леса. В принципе, лес как лес. Но в Париже все самые обычные вещи воспринимаются на порядок выше: это парижский лес, это парижское метро, парижский парк и так далее.
Уже по дороге на вокзал, в метро я предотвратил кражу. Причем выглядело все очень комично. По вагону ходил и приставал ко всем мужик небольшого роста, он был то ли пьяный, то ли накурившийся. В общем, он ходил и строил из себя дурачка. Ко мне тоже подошел, но после того, как я сказал свою волшебную фразу, сразу отстал. Стоим мы все значит, а перед этим мужичком стоят парень с девушкой, причем парень так этой девушкой увлечен, что ничего и никого вокруг не замечает. А сзади у него висит сумка - замок прямо-таки просит, чтобы его расстегнули. Ну вот, этот придуряющийся, посматривая по сторонам, начинает тихонько расстегивать замок. В тот момент, когда он смотрит на меня, я улыбаюсь и качаю головой. Он сразу же прекращает свое занятие и подходит ко мне. Опять спрашивает меня что-то по-французски, я опять отвечаю свое "Же не компран па", тогда он переходит на английский. Говорит мне: "Я собираюсь открыть сумку у того месье, и хотел бы знать, если я это сделаю, вы ему скажете?". Все это говорилось с такой улыбкой, что даже посылать его не хотелось. Я говорю ему: "А ты не откроешь". Он улыбается, понимающе пожимает плечами и на следующей остановке выходит. Даже воры тут неправильные, добрые какие-то. Дорога в Германию, особенно бельгийская часть, мне очень понравилась - по Южной Бельгии мы ехали уже вечером, а под вечерним солнцем все выглядит намного красивее. Жаль, что из-за нехватки денег, пришлось ехать сразу в Германию, не остановившись здесь. В следующий раз, когда буду в этих местах, обязательно съезжу в Льеж. В Ахен я возвращался как к себе домой. Я уже знал, где остановлюсь в том случае, если не найду что-нибудь подешевле. Подешевле не нашел, мест в окрестных гостиницах вообще не было, поэтому пошел туда, где был в прошлый раз – в гостиницу напротив вокзала. Устроили меня опять со скидкой, и, по-видимому, в знак особого расположения выписали счет, завысив в нем реальную сумму на 20 марок. Была б это командировка, очень бы пригодилось.
В первый мой визит, Ахен мне очень понравился, и теперь я хотел познакомиться с ним более основательно. Вечером мне нужно было связаться с друзьями в Леверкузене и предупредить их о моем приезде, поэтому я, оставив вещи в гостинице, пошел на вокзал звонить им. Вообще-то в номере был телефон, но звонить из гостиницы всегда дороже, чем из автомата. Позвонил - никого дома не было, поэтому пошел гулять. Дошел до самого центра города - очень понравилась площадь перед ратушей и сама ратуша. В отличие от других, прежде увиденных мною немецких ратуш, она представляла собой настоящий замок. Недаром Ахен был любимым городом Карла Великого. И планировка Ахена соответствующая средневековью – кольцевая: раньше город окружала крепостная стена, от которой теперь остались только ворота по всему периметру. Вечером смотрел телевизор, я уже на самом деле по нему соскучился. Правда, смотреть было нечего, несмотря на наличие 32 каналов, – война с терроризмом была в самом разгаре. Надпись "War against terror" не исчезала с экрана, а цивилизованный мир все не мог никак решиться начать бомбардировку Афганистана. Вспомнились слова Бертрана Рассела: "Главная проблема этого мира в том, что дураки и фанатики всегда полностью уверены в том, что они делают, а те, кто помудрее, все никак не могут решиться и сделать хоть что-нибудь".
Утром опять пошел гулять по городу. Прошел всю его старинную часть - от одних ворот до находящихся на противоположной стороне. На самом деле здесь"пахнет" средневековьем. Главная достопримечательность Ахена - это собор с часовней. По-французски город так и называется Aix-la-Chapelle, что значит "какая-то там часовня". По-моему в этой самой часовне хранятся останки Карла Великого. Субботнее утро, на улицах толпы народа, звонят колокола, на рынке вовсю идет торговля. Как будто бы ты там – во временах далекой европейской старины... При часовне есть музей, но я в него не пошел, это что-то там стоило, а у меня денег и так оставалось только на еду, да на проезд до Леверкузена. В супермаркете купил банку пива и орешков кешью. Много о них раньше слышал от одного друга, но никогда не пробовал. Очень понравилось. Уже перед отъездом на вокзале я стал свидетелем митинга в защиту прав человека. Толпа молодых людей всех рас и национальностей с плакатами и мегафоном вывалили из очередного поезда и начали выступать против принятия какого-то там закона, ущемляющего права иностранцев, если не ошибаюсь, в Италии. Менты, они и в Африке (и в Германии тоже) - менты. Разница только, что у нас их называют "козлами", а здесь "быками". Так вот через десять минут, вокруг митингующих было черти сколько полиции с дубинками и собаками. Эти собаки, с явно неуравновешенной психикой, кидались на всех подряд. Митингующие кричали: "Позор полиции", а полицаи методично выпихивали их из здания вокзала.
В Леверкузене меня встречал наш бывший водитель – Юрий Сергеевич, ставший за годы работы почти членом семьи. Вечером я наконец нормально покушал. А то мне моя "диета" уже стала надоедать. В Кельне и его окрестностях пьют Klsch - местный сорт пива. Благодаря тому, что и Юрий Сергеевич, и его сыновья (Кирилл и Женя) – большие любители пива, выпил я его за эти несколько дней, проведенных у них, очень много. Женя, так же как я и, является огромным поклонником фильма "Храброе сердце". Поэтому общий язык мы нашли быстро. Да и вообще, в доме у Юрия Сергеевича, не надо было никому объяснять кто такие кельты и что значит слово "кельтский". В первый же вечер смотрели по DVD-шнику "Riverdance". Может, я слегка и помешан на всем кельтском, но такие вот моменты делали меня просто счастливым. Тем более, что напившись вдоволь пива, мы перешли на более кельтский напиток – виски. Правда, это очень зря. Назавтра я полдня был в состоянии, когда не можешь точно определить, что и где у тебя болит, и как это лечить. Но ничего, так вышло, что уже назавтра, ко второй половине дня я был в порядке. И мы опять пили много пива с многочисленными родственниками тети Нади (жены Юрия Сергеевича) в Гуммерсбахе, а потом еще и выпили небольшую канистру с молодым рейнским вином, которое мне особо понравилось. Вечером ездили с Кириллом смотреть Кельн. Кельнский собор, хоть и христианское творение, все равно поражает своими размерами. Правда думаешь: и ради чего люди так парились? Если уж на то пошло, то этот собор показывает совсем уж не величие Бога, а величие человечества, которому удалось эту громадину соорудить.
Через центр города течет Рейн, а я питаю огромную слабость к набережным, так что здесь мне тоже понравилось, тем более, что тут мы попробовали еще один сорт кёльша, к тому же из бочки. Жаль, были мы в городе поздновато. Там есть романо-германский музей, в который я бы хотел попасть. Ну, теперь уже как-нибудь в следующий раз. А вообще Кельн традиционно соревнуется с Дюссельдорфом. Хотя уверенно нельзя сказать, какой именно из двух городов является культурной столицей Нордрайн-Вестфалии. Но зато Дюссельдорф – уже много лиц административная столица земли. А кельнцы до сих пор считают себя в меньшей степени немцами, и в большей – римлянами. На следующее утро пошел осматривать окрестности. Леверкузен - город современный, созданный объединением нескольких деревень (Райндорф Норд, Райндорф Зюд, Опладен и других). Таким образом немецкий концерн Bayer AG смог выйти из-под юрисдикции Кельна - Леверкузен это по сути город концерна. Лишь Опладен представляет интерес для любителей старины, но как раз туда я и не попал - времени не хватило. Бывшие деревеньки находятся на некотором расстоянии друг от друга, в один город они так и не срослись. Дорога из Райндорф-Норд до Центра довольно-таки приятная. Но все впечатление портят трубы байеровского завода. И хоть выходит из них не черный дым, как у нас, а белый, я не думаю что от цвета суть так сильно меняется. Конечно, всякие очистные сооружения у них там стоят, но все равно неприятно. Наступило 25 сентября – ну просто священный для меня день (я с особым трепетом отношусь к собственному дню рождения). Это был первый день рождения в моей жизни, который я отмечал вдали от дома. Проснувшись от звонка моего друга, а потом родителей, я стал собираться, потому что в этот день я хотел съездить в Дюссельдорф. Как мне сказала тетя Надя, там очень красивый Альтштадт (Старый город).
Полчаса поездом, и я на месте. До Альтштадта пешком минут сорок. Недаром центр Дюссельдорфа называют "самой длинной пивной стойкой мира". Такого количества кафешек, баров, ресторанов и разных других мест, где можно поесть и попить, я не видел больше нигде. По-моему, там больше ничего и нет. Хотя нет, есть. Музыкальные магазины. Так как попал я в Дюссельдорф в свой день рождения, то решил делать себе подарки. Благо, выбор был. Здешние музыкальные магазины самые большие из всех когда-либо виденных мною. Глаза разбегаются, и хочется купить сразу все. Я еще нигде не видел такого разнообразия кельтской музыки: мало того, что она вообще есть, так еще и сгруппирована по стилям и географическим регионам. В общем, полный отпад. Очень красивая набережная. Перекусил прямо тут на скамейке - "На берегах седого Рейна...". На прощание взял в поезд банку местного пива "Frankenheimer". Это уже "альт", сорт пива, который в Кельне на дух не переносят. Альт более тяжелый, и зачастую темный. А мне понравилось. Недаром я космополит. Это вообще хорошая традиция, – я обычно всегда брал перед отъездом на вокзале баночку местного пива, чтобы потом сидя в поезде еще раз вспомнить то место, которое я покидаю. Вечером втроем отпраздновали мой день рождения. И снова мне так понравилось в гостях, настолько покорила меня теплая домашняя атмосфера, что уезжать ужасно не хотелось. Покидая этот дом, я чувствовал, что теперь в Германии у меня есть еще одни родственники. Но сроки поджимали, и на следующее утро я уже ехал в Кельн, чтобы оттуда отправиться на юг Германии, в Баварию.
ГЛАВА 5. АЛЬПЫ И ПИВО
Дорога от Кельна до Кемптена была очень красивой. Я уже слышал, что отрезок Кобленц - Майнц считается одним из самых живописных железнодорожных маршрутов в Европе. Дорога проходит вдоль Рейна, посреди гор. На самом деле, очень красиво. Ехали в купе с одним негром из Голландии, не помню уже как его звали. Причем он по-немецки ни слова не понимает, ну а я, как известно, только слегка. Разговарием себе по-английски. Тут заходит какая-то мамаша с ребенком на руках, еще двумя под ногами и начинает нам что-то говорить о том, что места эти вроде бы как для пассажиров с детьми. Мы, ей, естественно, коронную фразу типа "нихт ферштейн". А она не унимается, пытается говорить на ломаном английском. Негр не может понять, чего она хочет, я ему объясняю. Тогда он еще яростнее начинает повторять свое "нихт ферштейн". В общем, ушла эта мамаша, а я ему говорю: "Ну мы же с тобой, в некотором смысле, тоже дети.". Посмеялись, и дальше смотреть в окно и любоваться пейзажами. А пейзажы становились все красивее и красивее. Альпы я уже видел шесть лет назад, и тогда они меня поразили. Так что в этот раз, завидев на горизонте горы, мое сердце радостно забилось. Для меня Альпы – это не просто горы, так же как и Бретань - не просто полуостров. Это такие вещи, которые для меня являются чем-то выходящим за пределы родовых понятий. Это просто Альпы, единственные и неповторимые. В Баварии я остановился в городке Кемптен у подружки моей тети. У нее двое детей – Дима (18 лет) и Тома (14 лет), так что здесь тоже было интересно.
Кемптен - один из старейших городов Германии, основанный еще римлянами. До сих пор сохранились остатки их крепости – Камбодунума (название, кстати, кельтское), которая была построена для того, чтобы закрепиться на отвоеванной у кельтов земле. Камбодунум находится на холме, с которого видно весь город, и используется в настоящее время то как обычный садик, в котором бабушки выгуливают внуков, дети играются и т.п., то как место для спортивных соревнований. Это, разумеется, не относится к музейной части крепости. Я просто не мог не навестить город, который во время моего прошлого посещения Германии, понравился мне больше всего. Это Фюссен - маленький альпийский городок, которому перевалило за 700 лет и гербом которого является трискеле. Прославился он, в основном, благодаря своей близости к сказочному замку баварского короля Людвига-II -Нойшванштайну. Хотя и в нем самом есть интересные места - замок, бывший ранее тюрьмой, каменные столбы на вершине каждого из которых под напором льющейся воды болтается, но не падает каменный кубик. Все это я уже видел в прошлый раз, и теперь мне просто хотелось еще раз попасть сюда, и сделать то, что не сделал в прошлый раз - подняться к самому замку Нойшванштайн. Приехали мы в Фюссен уже вечером. Подъехали как можно ближе к замку, и дальше уже только пешеходная дорожка. Где-то километров 5 в гору. Поднялись к замку, который, как и ожидалось, был уже закрыт. Но я, в принципе, вовнутрь и не хотел. У меня были планы сфотографировать его с моста, который находится со стороны гор над буквально ревущей рекой.
Становилось все темнее. И я, оставив всех около замка, бегом бросился к мосту, потому что с минуты на минуту солнце могло зайти, и тогда никаких фотографий не получилось бы. На самом деле, когда я добежал, до заката оставалось еще минут пять. Это просто среди деревьев на подъеме было так темно. Зато в замке уже зажгли освещение и теперь он выглядел еще сказочнее. Сфотографировав замок на фоне долины, которая к тому моменту уже тоже вся зажглась огнями, я посчитал свой долг исполненным. Обратно в Кемптен возвращались долго, куда-то не в ту сторону свернули и теперь приходилось делать большой крюк. Но мне это было в самый раз. Играла Bayern-3 (самая популярная в здешних местах радиостанция), вокруг горы, все как тогда, шесть лет назад. Ехал и просто тащился, даже песни какие-то услышал из тех времен. По дороге домой накупили пива, и по приезду устроили праздник с дегустацией местных сортов моего любимого напитка. В этот мой последний вечер в Кемптене наконец решилось, что в Мюнхен на Октоберфест я поеду не один - Димку и Томку родители все-таки отпустили. Проснувшись утром, стал собирать вещи, потом съездили в Кемптен, я купил всем сувениры, а после обеда, попрощавшись с родителями Димы и Томы, мы втроем поехали на поезде в Мюнхен. В Мюнхене я уже тоже был шесть лет назад. Немного погуляв по городу, мы пошли поели в Бюргер-кинге и направились в район основного торжества - Teresienwiese. Это большое поле, которое во время Октоберфеста заполняется аттракционами, киосками и, конечно, пивными палатками. Мюнхенский Октоберфест - это такой праздник, воспоминания о котором вряд ли когда-нибудь сотрутся из памяти человека, побывавшего на нем. Не море, а просто какой-то огромный океан пива. Не просто веселье, а какая-то сумасшедшая феерия. Такого количества пьяных, и в то же время, приветливых и веселых людей я никогда до этого не видел.
Первым делом, по настоянию Томы, пошли кататься на аттракционах. Честно говоря, мы с Димой лучше бы сначала попили пива, но как потом выяснилось, это очень хорошо, что кататься мы пошли на пустой желудок. Наверное, так делают все, а иначе… Я живо себе представил фрагмент из фильма "Трудный ребенок", тот самый где карусель раскручивается до сумасшедшей скорости и начинается то, о чем неприятно рассказывать, а еще неприятнее видеть. Хорошо, что в Мюнхене все это понимали, и шли в пивные палатки после каруселей. Я и раньше катался на всяких сумасшедших аттракционах, но здесь я впервые кричал. А заодно слушал крики на множестве иностранных языков, в основном, матов. А что же еще может кричать человек, когда им на сумасшедшей скорости мотает вокруг собственной оси и переворачивает несколько раз через него самого? Жаль, что Димка не сфотографировал нас с Томкой после того, как мы шатаясь вышли оттуда. Наконец мы пошли пить пиво - я этого ждал весь день. Выбрали палатку, где подавали Paulaner и приступили к основному занятию, ради которого все и едут на Октоберфест. Сидим себе, наслаждаемся вкусом бочкового пива из литровых кружек, которые здесь называются массами. Тут к нам подсаживаются два парня, как выясняется из разговора - турки. Говорят только по-немецки, поэтому я в разговоре участвую постольку-поскольку. Уже минут через пять говорю Томке, а потом и Димке, что они голубые. Никто вначале не верит, но потом, когда один из них дарит другому розочку, а второй начинает показывать нам их фотографию, спрашивая кто из них красивее, все понимают, что я прав. Узнав, что меня зовут Виталий, турки, страшно обрадовавшись, начинают повторять "Как боксера! Как боксера!". Это они о младшем Кличко, который в Германии личность очень популярная.
Постепенно начинаем общаться с сидящими за соседними столами. Знакомимся с австрийцем Марком, который от нас не отставал до самого конца. Он и в момент знакомства был пьяный, а потом вообще развеселился. Знакомлюсь с женщиной, которая сидит вместе с мужиком в национальном костюме, разговариваю с ней по-английски, а когда она узнает, что я из бывшего СССР, слышу фразу, от которой чуть не давлюсь: "Это город Минск!". Выясняется, что Марианн учила в школе русский, правда сейчас его почти не помнит. Учу ее, и ее спутников петь "В лесу родилась елочка". По-моему всего строчки три выучили. А мы с Мэрианн договорились письмами по электронной почте учить друг друга языкам - она меня немецкому, а я ее - русскому. Бесхозно валявшиеся под столом кружки навели меня на мысль о том, что никакого учета и контроля за ними здесь нет. Было бы просто глупо не воспользоваться этой возможностью и не взять себе в качестве сувенира самую популярную на Октоберфесте вещь – литровый масс. Уже потом, приехав домой, из телепередачи я узнал, что этот Октоберфест стал рекордсменом по количеству спертых с него кружек. Очень приятно было осознавать, что я участвовал в установлении мирового рекода. К полуночи народ стал постепенно рассасываться - большинство палаток на ночь закрываются. Так что нам нужно было искать место для продолжения праздника. Марк пошел вместе с нами. А может быть, это мы пошли за ним, потому что у нас денег почти не оставалось, а у Марка была кредитка, с которой он собирался снимать деньги.
Еще один интересный факт про немецких ментов. На этот раз – положительный. Выходим мы с Терезиен-визе в город, тут к нам начинает приставать какой-то итальянец с навязчивой просьбой вызвать для него такси, так как у него телефон не работает, а ему надо попасть к себе в гостиницу. Марк, по-видимому, не в первый раз, отдыхающий на Октоберфесте, тут же выходит на дорогу и пытается тормознуть полицейскую машину, как-будто бы это какое-то обычное такси. Я пытаюсь его остановить, так как в моем воображении уже мелькают страшные картинки того, как в участке менты отберут у итальянца все оставшиеся деньги, телефон и набьют морду. Но уже поздно, менты останавливаются и… к моему сумасшедшему удивлению начинают терпеливо спрашивать у итальянца где он остановился, куда его везти, и когда он говорит, что адреса гостиницы он не знает, они тут же по рации начинают выяснять где она находится. В общем, как мне потом объясняли, три недели Октоберфеста, мюнхенская полиция работает еще и как такси, только нахаляву. Чудеса… Сняв деньги, пошли в какой-то кабак, но там почему-то всем кроме меня не понравилось, поэтому пошли искать дальше. И хорошо, что пошли. Зашли в какой-то бар, сели, заказали пива. Разговоры пошли. Даже я, не очень зная немецкий, общался с Марком. Вначале все было обычно, а потом по дороге в туалет я проходил мимо мужиков, которые рассказывали анекдоты, я немного притормозил, послушал, посмеялся и пошел дальше. И вот, иду я обратно и вижу, что Томка разговаривает с одним из этих мужиков - самым рыжим из них. Слово за слово, узнаю, что он ирландец. Радости моей нет предела. Сразу же рассказываю Дэйву (так его зовут), что я просто тащусь от всего ирландского, а больше всего от их музыки. "От музыки?, - спрашивает Дэйв, - ну тогда пошли к нам, мы тебе песни петь будем". И мы с Томкой пошли к столику, где сидела толпа ирландцев. А потом к нам присоединились и Марк с Димкой.
Настоящая кельтская ночь - в баре играет U2, как сейчас помню "With or without you". Мы пьем пиво с настоящими ирландцами, которые поют для нас настоящие ирландские песни. Разговоры об Ирландии. Йен, объясняя австрийцу Марку разницу между жителями Британских островов, говорит: "Англичане - это плохо, шотландцы - хорошо, а ирландцы - отлично". По-моему, именно Марк, узнав откуда я, назвал меня другом Уссамы бен Ладена. Прикол всем понравился и до конца ночи меня всем так и представляли: "А это наш друг из Афгани…, извините КазахСТАНА. И кстати, он - друг Уссамы бен Ладена". Постепенно перекочевываем в другой бар. Сей маневр ирландцы затеяли, чтобы незаметно покинуть одного англичанина, который за ними увязался. Обижать они его, по-видимому, не хотели, поэтому тихо сказали мне, чтобы мы по одному выходили из бара и шли в указанном направлении. Англичанину, разумеется, таких инструкций дано не было, и он, как я подозреваю, остался в гордом одиночестве. Но в чем я совершенно уверен, так это в том, что одиночество его было не долгим. Потому что эти три недели в Мюнхене все люди братья (англичане и ирландцы, наверное в этой ситуации, все-таки не в счет). В новом баре тусовка была еще больше – подошли новые ирландцы. А потом я увидел переходящего улицу мужика в килте. Шотландец!!! Это уже вообще было похоже на сказку. В общем, я потащил его к нам. Он рассказывал мне об Абердине, откуда он приехал. Настоящий горец. Потом он еще и сфотографировался вместе с нами, причем в очень традиционной для шотландца в килте позе – задрав юбку перед камерой. Знать бы еще, на чьем фотоаппарате оказался этот кадр. А ирландцы все заказывали и заказывали целыми подносами пиво.
Было уже почти утро, но веселье и не думало спадать. Правда, Дима с Томой очень устали, и тогда мы решили прощаться и двигать на вокзал. Дэйв подарил мне свою зажигалку, на которой был записан его телефон в Дублине, и пригласил в гости. Очень надеюсь, что когда-нибудь это получится, и мы с этими парнями попьем темного ирландского пива. Остаток ночи провели на вокзале, в тщетных попытках согреться. А как только начали ходить поезда, мы, попрощавшись, разъехались в разных направлениях – Дима с Томой домой в Кемптен, а я в аэропорт. Откуда через пять часов я улетел в Питер, а потом домой в Караганду. Мое первое самостоятельно путешествие было закончено.
ЭПИЛОГ
Конечно, за время моих странствий по Европе, я не увидел многого из того, что хотел увидеть. Когда – из-за отсутствия времени (все-таки месяц – это очень мало), когда – от нехватки денег. Но количества впечатлений хватило для того, чтобы по возвращении домой появилось чувство, что я не был тут как минимум месяца три. Мир на самом деле так велик и разнообразен, что целой жизни будет мало, чтобы увидеть его полностью. И все равно, очень часто хочется вернуться в те места, где тебе уже было хорошо.
Страницы1
Об авторе /5 (0)
Без названия
это рассказ не туриста, но путешественника. когда-нибудь я тоже так съезжу обязательно... спасибо автору, что поделился впечатлениямию
к списку