Заповедник Маруджежи

Короткий перелет из Маруанцетры – и мы оказываемся в столице производства ванили – Самбаве.

То, что Самбава – это город ванили чувствуется, как только выходишь из самолета, её пряный запах ощущается повсюду. Как потом выяснилось, ваниль – это разновидность лианы. Хотя по внешнему виду мне она больше всего напомнила обычную фасоль – также невысоко вьется по веткам других растений и плоды тоже очень похожи на тонкие зеленые стручки фасоли. Растения ванили произрастают дикими совершенно самостоятельно, но при обнаружении растения кем-то из местного населения оно сразу становится его собственностью. Каждый стручок надкалывается – маркируется комбинацией точек, у каждого владельца свой рисунок. Когда поспеет, его срывают и просто высушивают на солнце до состояния темно коричневой палочки. Ванильный запах, висящий над Самбавой, происходит как раз от множества этих куч ванили на просушке.

Наша цель – заповедник Маруджежи. Туда мы поедем завтра из Андапы.

Великолепная асфальтированная дорога на Андапу петляет по горам мимо бесконечного количества бамбуковых деревенек вдоль реки Лукуху. Интересуемся переводом названий деревень – оказалось все очень обычно и даже уютно. Например Две Речки, Много Поросят и т.п. Вокруг дороги – настоящая сельская жизнь. Главный враг проезжающих по дороге автомобилей – куры. А главный враг деревенских кур – проезжающие мимо автомобили. Курица издалека примечает едущий автомобиль и начинает перемещаться домой, к своему курятнику – он обычно на другой стороне дороги. Курица – птица расчетливая. Она думает, что если автомобиль едет медленно, то перемещаться можно тоже медленно – все равно успеет перебежать. Если автомобиль едет быстро, то и бежать надо быстро – а то не успеет. В результате их встреча с автомобилем происходит неминуемо и независимо от скорости. Водитель чертыхается, а у хозяина курицы получается внеплановый деликатес на ужин.

По приезде в Андапу знакомимся с Эриком Мэтью – одним из директоров заповедника Маруджежи. Наш будущий гид Моис тоже подошел познакомиться. Парк имеет одну тропу и три лагеря на ней. Чем дальше запланирован маршрут, тем до более дальнего лагеря доходишь. За последним лагерем – восхождение на вершину самой высокой из местных гор. Наша цель – не восхождение, а знакомство с местными лемурами – шелковыми сифаками. Поэтому идем только до второго лагеря, в окрестностях которого можно встретить одну из двух групп шелковых сифак, которые вообще выходят к людям. Узнаем, что нам крепко повезло. Оказалось, сейчас тут ведет исследование некая француженка и место дислокации лемуров всегда известно достаточно точно. Это хорошо, меньше бегать за ними по горам – сифаки могут перемещаться по нескольку километров за день. Хотя Эрик сказал, что проводники все равно бы их заранее пригнали поближе к нам.

До входа в заповедник нужно идти в горы около четырех километров и четыреста метров вверх, до первого лагеря – ещё шесть км и 700м вверх. До второго – еще четыре км и 400м вверх. Причем эти метры вверх считаются в целом, без промежуточных спусков и подъемов. Надо сказать, Маруджежи находится, пожалуй, в самом неудобном для его посетителей месте. Далеко. За небесконечный отрезок времени сюда можно добраться только самолетом через Самбаву или Анталаху. Горы более чем заметны для пешеходов. Лес – самый сырой из всех Мадагаскарских ливневых лесов. Поэтому посетителей мало. Поэтому цена посещения мала. Поэтому нет денег на его обустройство. Поэтому нет даже электричества и связи. Вообще. В результате посещение Маруджежи оказывается экстремально экзотическим – почти робинзоновским. И интересным.

Другие обитатели Маруджежи.

Пиявки. Много пиявок. Мелкие, злые. Сидят на земле, на траве, на ветках, на деревьях. При нашем приближении они радостно вытягиваются навстречу, только что не облизываются в нетерпении укусить. Портеры ходят босиком, их ноги все в крови от укусов. У нас высокие ботинки и брызгаемся репеллентом – обычным, комариным. Оказалось – он работает и против пиявок тоже, не укусила ни одна.

Лягушки. Много лягушек. Мелкие, с ноготь размером. Никого не трогают. Только коротко забавно попискивают. Со всех сторон. Непрерывно. На фоне сплошного шума воды от дождя и многочисленных водопадов их это попискивание сливаются в забавный перезвон маленьких серебряных колокольчиков. Здорово!

Бабочки. Вот эти нас удивили. Похоже, что комариный репеллент действует на них как наркотик. Крупные бабочки иногда садятся прямо на нас и начинают буквально вылизывать своим хоботком. Забавно. Щекотно.

Мангусты. Тут обитают красные кольцехвостые мангусты. Пара их часто выходит ко второму лагерю – порыться в кухонном ведре.

Бамбуковые лемуры. Бамбук они почему-то не курят, а питаются его молодыми листьями. Как можно есть эти жесткие листья – не представляю. Они, видимо, тоже. Поэтому от других лемуров их отличают большие, постоянно изумленные глаза и плотно набитый как бурдюк живот – местные их так и прозвали – бамбуковые пузени. В сочетании с плюшевой шерсткой и ушками как у коалы в результате получается невероятно обаятельный зверек.

Шелковые сифаки. Это достаточно крупные лемуры, целиком белые и пушистые. Розовые или светло коричневые кожаные мордахи. В зеленой листве смотрятся очень необычно и ярко. Хотя фотографировать их сложно – с деревьев они не спускаются, а в кронах они сливаются с просветами серо-белого дождевого неба.

Лиз. Две недели назад – была юной закомплесованной француженкой. А сейчас она – героический исследователь поведения шелковых сифак. И одновременно является предводительницей группы малагасийских студентов, помогающих проводить ей это исследование.

Как и в большинстве мадагаскарских заповедников и национальных парков сопровождающие гиды в Маруджежи обязательны. Знаю, что некоторым нашим соотечественникам местные правила и законы нипочем. Но, вот не понимаю я таких. Общаться с природой проводники не мешают вовсе, а польза бывает очень большая.

С нами были гид Моис, его молодой помощник Дорис и повар Приму. Как выяснилось, состав гидов тут всегда оптимален. Эрик хорошо адаптирует гидов под каждую группу. Нам как-то по дороге попалось семейство из Французской глубинки, они явно были в лесу первый раз. Гидом при них был очень чопорный мальагаш, он показывал местных животных в книжке, а сможет ли найти в лесу – большой вопрос. Показывать их в лесу явно не хотел. Но, похоже, что семейству этого было вполне достаточно.

Наш маленький повар Приму оказался совершенно уникальным. Мы видели, как на подходе к очередному лагерю он срезал какие-то побеги с растений вдоль тропинки, а в обед они оказывались в составе феноменально вкусных салатов. Потом узнали, что Приму прошел хорошую практику под руководством супруги Эрика, в совершенстве владеющей секретами китайской кухни и освоившей, под руководством мужа, чудеса французской. Проблема отсутствия холодильника тоже была решена вполне малагасийским способом – у нас с собой была живая голенастая курица в клетке. Клетка – для защиты её от мангустов. На третий день похода курица в исполнении Приму оказалась очень кстати, а мангустам достались её вкусные косточки.

Кстати, наши гиды оказались настоящими интеллектуалами. Ещё ни в одной стране гиды не предлагали нам сыграть в математические и логические головоломки.

Анциранана

Лето-2007 оказалось на редкость неудачным для северо-востока Мадагаскара – области города Анциранана. Последствия жутких циклонов марта-апреля ощущались ещё в Маруанцетре – вывернутые гигантские деревья, снесенные мосты. В районе Анкараны циклоны уничтожили остатки мостов на грунтовой дороге, ведущей к западной части тсингового массива. Теперь на легковых внедорожниках до них не доберешься. Объехать тсинги с запада тоже не получалось – в июне речка Манандзжеба, пересекающая массив Анкарана с юго-запада все ещё слишком полноводна для переправы на автомобиле. Поэтому было решено базироваться в кемпингах восточной части Анкараны – там проходит национальная трасса NR6 и это место легкодоступно весь год.

Кемпинги размещаются в хижинах типично местной бамбуковой архитектуры. На удивление, хижины оказались очень комфортными для условий местного климата. Ночной ветерок продувает их совершенно свободно и жара абсолютно не ощущается.

Как и в западной части Анкараны тут, на востоке тоже есть пещеры. Но они не так впечатляют, как западные. Пещера, оборудованная для посещения туристами, представляет собой гигантскую яму, у дна которой вбок отходят два не очень длинных широких тоннеля. Тоннели глухие, поэтому воздуха катастрофически не хватает. Вдобавок очень жарко и влажно. В конце левого тоннеля на дне пещеры отложились невероятно красивые кальцитовые образования – тончайший искрящийся лабиринт.

Ещё одно уникальное сооружение восточной Анкараны – жерло начала подземной реки. В период ливневых дождей прямо по лесу стремительно несутся друг навстречу другу две широкие реки. Место их встречи – гигантский водоворот метров тридцать шириной, уходящий под землю. С этого водоворота начинается одна из многочисленных пещерных рек Анкараны, текущих где-то в недрах массива неизвестно где и неизвестно куда. К осени, к маю, реки пересыхают, и открывается вид на дно гигантской отвесной ямы на месте бывшего водоворота.

Самый дальний (9 км) пешеходный туристический маршрут – до Зеленого озера. Тропинка достаточно ровная, идти легко. У озера оборудовано место для кемпинга, но если тут ночевать, то с собой нужно нести палатки. Озеро действительно абсолютно зеленое, находится на дне глубокого провала в массиве острых тсингов. Неповторимое место.

Сами тсинги до сих пор остались для меня загадкой. Горный массив Анкарана произошел из донных известковых отложений древнего кораллового моря, основательно пропеченных вулканами до состояния твердого бетона. За сотни тысяч лет дожди превратили поверхность этих гор в плотную щетку серых игл. Вид этой поверхности очень необычен, но сфотографировать его у меня не получилось. Всё сливается в невнятную серую кашу непонятного масштаба. Использовать какие-то естественные предметы для этого не получается – растения отлично маскируются под бетонный цвет тсингов и на снимках их не видно вообще. Остаются лемуры, но загнать их на острые как бритва тсинги очень не просто и требует массы времени. Похоже, что красиво фотографировать тсинги под силу только гению.

В районе Анкараны есть замечательное место, буквально мечта фотографа-пейзажиста. Оно находится у дороги NR6 примерно в пяти километрах к югу от офиса парка. Красивейшая долина, склоны, усыпанные черно-серыми кусками вулканической пемзы, красная земля, очень фактурные редкие деревья, низко летящие облака на закате – всё это дает громадное количество прекрасных сюжетов.

В ночной съемке тоже не обошлось без сюрпризов. Всегда думал, что созвездие Южный крест показывает направление на юг, как Полярная заезда – на Северный полюс. Съемка на длинной выдержке показала совсем на другую точку, на которой нет каких-либо примечательных звезд. Второе ночное открытие в том, что цифровая камера Canon 5D даже на выдержках 20-30 минут при жаре +30 дает вполне сносные картинки.

По дороге из Анкараны в Анциранану заезжаем на красные тсинги. Так тут называют большой овраг, промытый дождями в красной глине. Глина содержит много песка и поэтому размывается дождем тоже в виде игл – как и настоящие тсинги. По правде говоря, заехать на красные тсинги меня побудили работы замечательного фотографа – Сергея Урядникова. С красными тсингами оказалось чуть проще, чем с настоящими. Буйство красных, алых, желтых оттенков и необычные формы дают возможность полностью абстрагироваться от земной реальности и начать фантазировать о пейзажах других планет.

Город Анциранана невероятно скучен. А любители пейзажей обязательно оценят пляжи Сакалава бич. Это недалеко от Анцирананы – на океанском побережье. Сакалава бич – излюбленное место для местных и приезжих серфингистов – закрытая рифом бухта и постоянный сильный ветер. В июне ветер с моря становится почти ураганным. Фотографировать сложно – сильнейший ветер гонит от рифов брызги морской воды с песком. Вся оптика на тридцатиградусной жаре под палящим солнцем мгновенно покрывается непробиваемым слоем соли.

Ай-Аев тут нет…

В поисках Ай-Ая, ночной Мадагаскар. Часть первая.

В поисках Ай-Ая, ночной Мадагаскар. Часть вторая.

В поисках Ай-Ая, ночной Мадагаскар. Часть четвертая.