Итак, наконец, мы посмотрели Египет. Я и мой старый друг и однокурсник Юра.
Почему мы туда стремились? Я с детства, после посещения всем классом египетского зала в музее Пушкина и индивидуального
прочтения «На краю Ойкумены» Ефремова, «заболел» Египтом – его фараонами и пирамидами. Целый год я твердил «Абу-Симбел» и
«Эль-Аламейн», и Юра тоже, как завороженный, стал повторять за мной эти слова. И у него была своя причина мечтать о Египте.
У него в начале семидесятых в Каире работал отец. Он присылал оттуда маленькому сыну открытки, изображения с которых запали
в душу Юры.
Мы выбрали индивидуальный маршрут: Хургада – Луксор – Асуан – Абу-Симбел – Асуан – Каир – Александрия – Эль-Аламейн –
Александрия – Каир – Хургада.
Всё вроде согласовали с Юрой. Неожиданно он посоветовался с девушками и заявил: «Многие уже ездили в этом году в Египет. Не
хочу в Александрию. Мы должны побывать на горе Моисея, так как там отпускаются все грехи. А мне не везет в жизни. И потом,
если мне скажут: «В Хургаде отдыхают одни нищие», то я смогу ответить, что был и в Шарм-эль-Шейхе». Пришлось срочно утрясать
маршрут, чтобы угодить всем. После Каира мы решили заехать в Шарм-эль-Шейх и доехать до горы Святой Екатерины (Сан-Катрин),
а потом вернуться в Хургаду на пароме. Вышло по $1000 c хвостиком (+ $165) на брата в туристической фирме «В.». Маршрут
выполнили весь, кроме горы Моисея.

Хургада

11 октября утром нам предстоял ночной вылет из Домодедово в 6 ч 30 мин на самолете авиакомпании «Сибирь». Доехали на
частнике за 600 рублей. Рейс оказался в 6 ч 05 мин. Но взлетели точно по времени, указанному в билетах. Кому-то в салоне
стало плохо, попросили подойти врачей, и все ждали, когда снимут заболевшего и его багаж.
При прибытии первая встреча с египтянином у трапа. Это был полицейский в белой форме туристической полиции. Мы улыбнулись
друг другу.
В аэропорту нас встречал Мохамед, очень красивый арабский мужчина. Заполнил за нас миграционные карточки. В пункте обмена,
где продавались марки для вклейки в паспорта, сдачи с крупных долларовых ассигнаций, разумеется, не было. Хорошо, что я в
Москве припас на всякий случай $30. Мохамед нас торопил. Получили вещи и даже не успели зайти в «дьюти-фри». Это потом нам
стоило переживаний.
Зато в микроавтобусе ехали вдвоем. Минут через десять подъехали к воротам отеля «Магавиш». Отель состоит из бунгало и
корпусов розово-красного цвета. По московскому времени было 11 ч. Оказалось, что с Египтом у нас было два часа разницы. По
местному было 9 ч. В Москве об этом никто не предупреждал. В памятке было написано, что египетское время на 1 час меньше. Но
у них, оказывается, тоже переводят часы, и переход на зимнее время произошел в конце сентября. Мохамед нас «обрадовал», что
заселение в номер будет после 12 ч – таковы правила. О том, когда выезжаем в Луксор, сказал, что сообщит вечером. И с тем
нас оставил в прохладном вестибюле.

На «ресепшен» поменяли деньги. Оказалось, что в памятке турфирмы написан неправильный курс – 3,46 фунта за $1. В Хургаде
курс оказался очень приятным – 6,1735 фунта (вот так они и пишут – четыре знака после запятой).
Ждали Мохамеда фактически до 13 ч. Зато номер дали хороший, рядом с бассейном в двухэтажном корпусе «Лотос». В номере –
просторный холл с телевизором, плита, посуда, холодильник. Выпили за приезд.
Пошли на море. Приятный пляж, но море сильно волновалось. Донимали мелкие египетские мухи. Они летают парами, как наши
летчики времен Второй мировой войны.
Искупались. Вскоре стемнело.
В номере была первая программа российского ТВ. Мы посмотрели матч «Россия – Грузия». Счет 3:1 в нашу пользу. А Юра очень
переживал в Москве, что мы этот матч не увидим.
В 19 ч 30 мин пошли на ужин. Шведский стол. Бутылка воды «Барака» (1,5 л) за отдельную плату – 5 фунтов. (В магазине потом
покупал за 1,5 фунта.) Выписывают счет – при выезде платишь на «ресепшене». Кормят сытно, но без особых изысков. Десерты не
пробовал, желудок был полон.
Вечером Мохамед сказал, что выезд в Луксор в 5 ч 30 мин.
Проснулся в 4 ч утра по-местному. Пошел к бассейну, чтобы окунуться. Удивительно, но в это раннее время его караулили два
араба. Видимо меняли хлорку.
Выписывались из отеля затемно. К нам приехали за вещами. Впопыхах забыл свою рубашку.
В 6 ч подъехал автобус. Мы поехали в Луксор и далее в круиз по Нилу. Началось наше круговое путешествие по Египту.

Луксор и круиз по Нилу

Наш автобус забирал туристов из разных отелей. Салон был не полный – человек тридцать. Мы влились в колонну автобусов под
охраной полиции.
Нас сопровождал Имад, развязный маленький араб лет тридцати. Он объявил: «Наша группа называется «Хабиби», что значит
по-арабски «Дорогая». Почему нас сопровождает полиция? Это на случай, если какой-то автобус сломается или кто-то заболеет,
чтобы оказать помощь». (На самом деле, полиция стала сопровождать колонны автобусов после теракта в ноябре 1997 г., когда к
храму Хатшепсут – о нем речь впереди – подошли шестеро мужчин в черном и открыли стрельбу по туристам. Раненых добивали
ножами. Погибло 58 человек, из них 34 швейцарца и 8 японцев. Граждан США не было ни одного, а как раз они были главной целью
для террористов. Ошибочка вышла. «Исламистов» полиция загнала в горы и уничтожила. Поток туристов резко снизился. Немного
раньше в 1996 г. расстреляли в Каире греческих и немецких туристов. Погибло 27 человек. Египетскому правительству пришлось
для охраны туристов выделить значительные силы.)
Имад стал излагать историю Египта в лицах и сострил под конец так: «Я рассказал вам обо всех фараонах: от первого Менеса до
последнего – Мубарака. После смерти Садата Египтом правит президент Мубарак и будет править, пока его не убили». Он оказался
коптом, то есть египтянином христианского вероисповедания. «Я не женат. Мне нравятся русские девушки. Я бы с удовольствием
взял замуж русскую», – сказал он в микрофон многозначительно. Никто из наших девушек не отозвался на интересное предложение
потомка фараонов.

Спустя четыре часа после выезда из Хургады мы стояли у входа в Карнакский храм, который стерегла аллея сфинксов с бараньими
головами (баран – олицетворение бога Амона, которому посвящен храм). Билет стоил 20 фунтов, но эта сумма входила в стоимость
путевки, как, впрочем, и вход в другие музеи по круизной программе. Это было здорово, так как, например, в Греции два года
назад с нас брали деньги и за вход на Акрополь, и в Дельфийский музей, несмотря на то, что мы оплатили путевку в Москве.
Карнакский храм многократно описан туристами, включая его знаменитый гипостильный зал. Скажу лишь, что это самое большое
культовое сооружение древнего мира, дошедшее до наших дней.
Рядом с одним из обелисков Имад заставил наших туристов играть в древних фараонов. Одна дама изображала знаменитую
женщину-фараона Хатшепсут, вдову Тутмоса II. Вадим из Москвы изображал ее любовника и личного архитектора Сенмута. Молодая
девушка – дочь царицы Хатшепсут-Ра. Неожиданно Имад вызвал меня. Заставил изображать племянника Хатшепсут – Тутмоса III в
детстве (детей древние египтяне изображали сидящими с указательным пальцем у рта). Потом Имад отправил меня в тюрьму,
заставив зайти за обелиск. Я презрительно крикнул Хатшепсут: «Узурпаторша!» Имад продолжал: «Тутмос III вышел из тюрьмы и
убил Хатшепсут». Я показался из-за обелиска. Кто-то из наших туристов заметил: «Видно в тюрьме его неплохо кормили». Имад
подвел итог: «Тутмос III стал великим фараоном». Потом подвел нас к статуе фараона и спросил у туристов, похож ли я на него.
Все ответили утвердительно. (Насчет убийства Хатшепсут он соврал. О ее смерти нет данных.)

У обелиска Хатшепсут Имад пересказал научную версию того, как ставили такую махину на основание, не закрепляя ее цементом.
Затем выдвинул свою версию: «Можно поднять обелиск, если несколько русских девушек обойдут 5–6 раз вокруг него, и он
поднимется». Наши туристы сдержанно рассмеялись.
У священного озера в Карнаке на постаменте стоял большой скарабей. Имад предложил обойти семь раз для успеха в финансовых
предприятиях. Юра пошел в обход скарабея, а я, решив, что для меня это неактуально, отправился покупать сувениры. Приобрел
альбом «Луксор», который стоил 40 фунтов.
На осмотр Карнака нам дали всего 1,5 ч. Остались только общие впечатления об этом грандиозном сооружении. Но все равно я
проникся таким благоговением к египетской истории, что чуть не перекрестился на мечеть.
Слышал, как шутили пожилые немецкие туристы. Старушка сказала своему спутнику игриво: «Яволь, майн фюрер!» Помнят-помнят
своего фюрера…
Луксорский храм нам так и не показали. Зато привезли в парфюмерный магазин. Здесь нам демонстрировали местные духи с
громкими названиями «Луксор», «Клеопатра» и «Нефертити», произносили громкие названия типа «Шанель» и утверждали, что
египетская продукция является основой для них. Юра купил четыре пробирки в красивой коробочке с бантиком. Здесь же угощали
холодным чаем каркадэ, что было очень кстати.

Я отправился прогуляться по улице. На углу в маленькой лавочке приобрел за 105 фунтов известняковые статуэтки богов Хнума и
Сехмет, а также маленького скарабея. Напротив парфюмерного магазина мне продали полкило чая каркадэ за 9 фунтов. (В
Шарм-эль-Шейхе этот же чай в отеле «Шератон» продавался за 15 фунтов.)
Потом наш путь лежал на пристань. Здесь нас ждал пятизвездочный корабль «Рояль Регенс». Наши вещи уже были на нем. Отобрали
паспорта. Здесь мы пообедали. Шведский стол. Воду, вино и пиво надо заказывать. Расплачиваешься при отъезде.
На Западный берег переправились на катерах. Там нас уже ждал наш автобус и толпа приставучих арабов. Каждый держал в руках
три статуэтки, громко стучал ими одна об другую и кричал: «Файф доллар. Базальт. Базальт». Нас заранее предупредили, чтобы
мы у них ничего не покупали.
К Долине царей подъехали быстро. От автобусной стоянки в маленьких вагончиках мы отправились к воротам в царство мертвых.
Было жарко, но Имад заявил, что тридцать градусов для долины пустяк, здесь летом бывает под шестьдесят. В центре Долины
высилась гора, напоминающая по форме пирамиду. Место для упокоения фараонов было выбрано не случайно.

Имад купил билеты по 30 фунтов. Каждый билет давал право на посещение 3 гробниц. Но нам показали только две – Рамзеса IX и
Рамзеса III. К сожалению, две самые интересные и красивые гробницы (согласно путеводителям) моего персонажа Тутмоса III и
Сети I мы не увидели. У Рамзесов были большие гробницы, много росписей – Осирисы, Горы, Исиды, пленные нубийцы и азиаты. Все
очень быстро, впечатления только мимолетные. Имад с наглым видом заявил: «А вот здесь гробница Тутанхамона. Картер нашел ее
случайно в последний день раскопок. Все лучшие вещи в Каирском музее. Смотреть там нечего, да и цена высокая – 40 фунтов».
Даже начинающему египтологу известно, что Говард Картер несколько лет маниакально искал гробницу именно Тутанхамона, и в ней
осталась мумия этого царя – единственная во всей долине. Но возмущаться бесполезно – тебя водят как ребенка и навязывают
бесконечные магазины. Юра был в недоумении: «Этот Картер ненормальный! В таком жутком климате вести раскопки годами». Я
ответил: «Важнее всего результат».

У остановки автобусов был большой рынок сувениров. Путеводитель предупреждал, что здесь самые настойчивые продавцы, и я в
этом убедился. Ко мне бросился арабский мальчишка лет тринадцати со статуэткой Анубиса и громко заорал прямо в лицо:
«Анубис! Ту хандред паундс». Я ему ответил по-немецки. Маленький негодяй знал и немецкий. «Назовите свою цену», – кричал он.
Я ответил, чтобы отвязаться: «Пятьдесят!» – «Долларс?» – «Нет, фунтов!» – «Египетских фунтов???» – он деланно рассмеялся. Я
быстрым шагом шел к спасительному автобусу. В них эта шантрапа не суется. Он не отставал и бежал за мной вприпрыжку, с
каждым прыжком сбавляя цену по-немецки на 10 фунтов. И видя, что я уже ухожу, на последнем прыжке согласился на пятьдесят. Я
сунул ему сальный банкнот и взял статуэтку. Но этот эпизод не значит, что я такой умный. Бывало, что обманывали и меня.
Нас привезли в деревню Кена в магазин сувенирной продукции. Это деревня, где, видимо, живут потомки грабителей гробниц.
Гробницы закончились, и теперь эти бандиты взяли в свои руки торговлю сувенирами. У входа в музей под навесом трое арабских
малых в галабеях демонстрировали свое умение – один обтачивал алебастровую глыбу, другой напильником шлифовал горлышко
алебастровой вазы, третий ручным сверлом с длинной ручкой высверливал вазу. После того, как туристы зашли в магазин,
показуха была немедленно прекращена.

В этом магазине за такую же статуэтку, как я купил в Луксоре за 50 фунтов, с меня попросили 200. Я улыбнулся. Мне
предложили назвать свою цену. Я сказал для издевки: «Десять». Продавцы сразу же отстали. Юра стал покупать кучу скарабеев
для сувениров. Я поменял $ 200. Дали кучу бумажек по 20 фунтов. Многие грязные, рваные. Тяжелый бизнес продавцов сувениров…
Я вышел на улицу. Ко мне тут же полезли местные мальчишки с какими-то убогими фигурками: «Русский-русский, купи. Два».
Убедившись, что я ничего не покупаю, один из мальчишек достал пульверизатор и стал нацеливать в мою сторону. Я срочно
скрылся в автобусе. Молодые бандиты громко рассмеялись.
Нас подвезли в Дейр-эль-Бахари к заупокойному храму Хатшепсут. Вход 12 фунтов. Именно так строили древние египтяне Нового
царства – заупокойный храм и сама гробница расположены в разных местах.
По пути к колоссам проехали знаменитый Рамессум – заупокойный храм Рамсеса II. Гробница этого царя в Долине пуста. Но его
мумию в числе других все же нашли в потайном месте расхитители гробниц. Жрецы еще в древности спрятали в дальней пещере
мумии своих царей. Профессиональные грабители случайно наткнулись на эту пещеру и стали потихоньку продавать иностранным
туристам статуэтки и золотые украшения. Музейные работники заметили, что что-то слишком много на черном рынке появилось
антиквариата. Заслали своего агента в Луксор. Вышли совместно с полицией на семью грабителей. Тем пришлось расколоться. В
1898 г. мумии были перевезены в Каирский музей на пароходе. Женщины на берегах Нила рыдали от горя, расставаясь со своими
древними правителями, а мужчины скакали за пароходом на лошадях и верблюдах и стреляли в воздух.

Так вот, мумии Хатшепсут среди мумий царей Нового царства не оказалось, хотя в Долине царей есть ее пустая гробница.
Возможно, что Тутмос III так на нее разозлился за узурпацию, что оставил тетю без погребения или спрятал в таком дальнем
месте, что её найти никому никогда не удастся.
Зато лучшим памятником Хатшепсут стал Дейр-эль-Бахари – многоколонный заупокойный храм в два яруса. Издали выглядит, как
вполне современное здание, к примеру Дом молодежи в Москве. У входа стерегут арабы в галабеях, предлагают сфотографироваться
вместе. Я принял эту услугу. Бакшиш просят оба – и тот, кто фотографировал, и тот, с кем снимаешься. Я сунул одному пятерку,
сказав по-русски: «На двоих». Они прекрасно поняли.
На втором ярусе – статуи женщины-фараона, которую по традиции изображали с бородой. Где-то внизу под храмом находится
разбитый по приказу Тутмоса саркофаг великого архитектора Сенмута. Он был, по-видимому, любовником знаменитой царицы. Иначе
за что же он был удостоен такой же чести, как и родственник правительницы. Эти люди – Хатшепсут и Сенмут – себя обессмертили.
Когда я рассматривал фото знаменитого храма, то всегда мечтал увидеть, а что же там внутри? Ответ неутешителен: внутри
ничего почти нет, кроме полустертых рельефов. Здесь одно время в начале нашей эры был христианский монастырь и копты (так
называют, как я уже говорил, египетских христиан) уничтожили большинство изображений.
Путь назад к автобусу был непрост. Арабы бегают за каждым туристом не хуже мустангов. Пришлось купить у них пару бокалов.
Потом видел в Каире точно такие же, но гораздо дешевле.

Колоссов Мемнона мы осмотрели в самом конце. Они стоят у входа в несуществующий теперь храм Аменхотепа III. Один из
колоссов на рубеже двух эр при восходе солнца издавал звуки, напоминавшие музыкальный инструмент – цитру. Римский император
Север приказал отремонтировать колоссов, и звук перестал раздаваться. Этому странному явлению есть столько свидетельств
знаменитых людей античности, что сомневаться в его реальности не приходится. Имад нагло заявил: «Здесь находились те самые
сфинксы, которые Насер подарил Никите Хрущеву. Они теперь стоят в Ленинграде». На самом деле сфинксы появились на брегах
Невы еще при Пушкине, в 1832 г. Как видим, точностью египетские гиды не отличаются. (Впрочем, и у нас есть свои мифы, вроде
того, что Катька-дура (Екатерина II) Америке Аляску продала, хотя ее сдали в аренду США гораздо позже в XIX в. при
Александре II Освободителе.)
Ровно в пять отплывал наш пароход. Четверо судов, один за одним, отплыли точно по расписанию. Вид на вечерний Нил был
прекрасен. По берегам паслись коровы и овцы. За ними с хворостинами гонялись арабские мальчуганы. Фелюги с молодыми
продавцами всякой ерунды рыскали вокруг круизных судов. Время от времени с лодок взлетали какие-то тряпки, громко назывались
цены. Нужно схватить абсолютно тебе не нужную вещь и бросить деньги прямо в воду. Будьте уверены, вашу бумажку непременно
извлекут из речной глади. Мне удалось сфотографировать молодых приставал в упор с нижней палубы, когда они, разочарованные
плохой торговлей, лениво полулежали на своих утлых судёнышках…
В 20 ч был ужин. На десерт меня снова не хватило.

Ранним утром, 13 октября я пошел испробовать бассейн на верхней палубе. Кроме меня в столь ранний час, там находился только
один француз. Я залез в ледяную воду и немного поплавал. Результат не заставил себя ждать – я простудился. Юра недоумевал:
«Простудиться в Африке – это, конечно, надо сообразить…». До обеда лежал под тремя одеялами и запивал таблетки. В 11 ч за
окном прошли шлюзы.
В 15 ч 40 мин мы приплыли в Эдфу (или Идфу). Пристань представляла собой идеальную площадку для съемок фильма о XIX веке.
Всюду восточная бедность и нищета напоказ. Никаких следов цивилизации. Неожиданно проехала машина, кажется, наша «Лада». Юра
сказал: «Смотрите, здесь есть автомобиль». Наш экскурсовод Рауф громко рассмеялся.
Нас ждали конные экипажи на 4 человек. Вчетвером мы еле уместились. Хорошенькая блондинка Таня поместила свои маленькие
ножки между расставленных моих. Нас ждал храм Гора (Хоруса) – одного из главных божеств Древнего Египта. Ехали мы не более 2
км. Как и полагается, перед входом в храм находился восточный базар, но продавцы не приставали так назойливо, как в Луксоре.
Храм Гора (закончен в I в. до н. э.) сохранился в прекрасном состоянии. Этот бог изображается в виде сокола с двойной
короной Верхнего и Нижнего Египта или в виде человека с головой сокола. Фигура сокола в короне являлась олицетворением
власти фараона. До сих пор изображение сокола имеется на египетском национальном флаге. Рауф, представившийся студентом
Каирского университета, провел довольно неплохую экскурсию. Он рассказал нам миф об Осирисе. Осириса убил его родной брат
Сет, который хотел захватить власть в Египте, расчленил тело на двенадцать частей и раскидал по всей стране. Жена Осириса (и
одновременно сестра) Исида собрала все части, и на какое-то мгновение ей удалось оживить покойного мужа. Этого мгновения
оказалось достаточно для непорочного зачатия. Исида забеременела Гором. (Вам это ничего не напоминает? Я дам пояснения в
другом месте моего рассказа.) Гор вырос и стал бороться с Сетом и на суше и под водой. Под водой было бороться труднее, так
как коварный Сет принимал обличие гиппопотама. Но, в конце концов, Гор пришил дядю, а совет богов приговорил его на царство.
(Очаровательные голубые фигурки гиппопотамов – копии древних статуэток – продаются в качестве сувениров – жаль, не купил.)
Сокол, кстати, единственная птица, которая может смотреть на солнце, а оно также обожествлено у древних египтян в виде
разных божеств – Амона-Ра, Ра-Харахте (его также изображали как человека с головой сокола, но с солнечным диском на голове),
Атона. По всему храму воспроизведены сцены борьбы Гора с Сетом. У многих богов и фараонов на уровне человеческого роста
стерты лица. Копты в византийскую эпоху оккупировали храм и старательно лишали старую религию персоналий. Все потолки храма
Эдфу закопчены следами от их костров, на которых они готовили себе пищу.

В храме находилось сразу несколько туристических групп, и было очень тесно. На стене, которая расположена напротив входа,
Рауф показал нам изображения всех тринадцати фараонов династии Птолемеев плюс Клеопатру. Впрочем, до стены было далеко. Я не
особенно разглядел. В маленьком кафе купил воду за 4 фунта. Мальчишка, который бегал за ней, потребовал бакшиш. Пришлось
дать ему потный фунт.
Впечатления от храма ни с чем несравнимые. Как будто ныряешь в историю и забываешь обо всем на свете.
На обратном пути нас вез все тот же возница. Я фотографировал прохожих арабов. Они дружелюбно улыбались и махали руками. На
полпути в пролетку забрался сын возницы. Возничий с гордостью нам рассказывал по-английски: «У меня четверо детей – трое
сыновей и дочь. Это – наша больница. Это – школа (кивая на сына), где он учится. Это – наш стадион». На последнюю фразу я
отозвался: «Эдфу – чемпион!».
По прибытии на пристань Юра быстро смылся. Пришлось отдуваться мне. Сына возничий взял в надежде на хороший бакшиш. Мне
пришлось с ними сфотографироваться. Сунул каждому по пятерке. Они потребовали еще. Пришлось расстаться еще с такой же
суммой. Из жалкого магазинчика напротив выскочил развязный араб и громким шепотом: «Русский-русский, водка-водка!» заманил
меня внутрь своей торговой точки. Там он продал мне безалкогольное (!) пиво и воду за 20 фунтов. Все они – арабы, арабки,
бывшие феллахи одним словом – врут, как дышат.

Вечером нас ждала концерт-дискотека «Галабея-парти» в ресторане. Наши туристы все (кроме Юры) нарядились в национальные
арабские костюмы. Мне досталась серая галабея – длинная хламида до пят – и красная турецкая феска. Прокат этого костюма
обошелся в 15 фунтов. Были игры и танцы. Я заказал виски – принесли на донышке бокала со льдом едва ли 30 мл. Обошелся этот
напиток в 36 фунтов (6 долларов). По таким ценам можно выпить в Египте, если не успел заранее отовариться. Здорово танцевала
женская группа из Швейцарии во главе с негритянкой. Видимо, она тренер в танцевальном клубе. Затем французы разыграли вместе
с детьми какую-то сценку на своем языке. Наши соотечественники не стали аплодировать. Появился Рауф в черной галабее и белом
тюрбане. Не дать, не взять Черный Абдулла. Кому-то из нашей группы он назвался кабардинцем из Нальчика, кто-то посчитал его
за ингуша. Но в этом костюме он смотрелся, как смесь басмача и настоящего чеченского террориста. (Кстати, в конце декабря по
радио передали, что в Каирском университете арестовали группу студентов из России в связи с терроризмом. Не удивлюсь, если
Рауф был в их числе.)
Всю ночь наш теплоход простоял у Ком-Омбо. С верхней палубы был виден этот храм, красиво подсвеченный в ночи прожекторами.
Подъем был в 5 ч 45 мин. В 6 ч – завтрак. В 7 ч – осмотр Ком-Омбо. Как и вчера, народ устремился с нескольких пароходов –
огромная толпа. У входа сидел факир со змеей. Таня, девушка из нашей группы стала фотографироваться с этой змеей на шее. Она
сказала: «У меня фобия против змей, но я до нее дотронулась – она такая теплая!»

От Ком-Омбо до нашего времени дошла примерно одна треть. Его когда-то начинал строить Рамзес III, а достроили Птолемеи как
центр религиозной жизни в противовес старым луксорским жрецам. Храм посвящен сразу двум богам – Собеку-крокодилу и
Гору-соколу. Поэтому у храма два входа и два святилища. В левой части фараона Птолемея-какого-то приветствует Гор, а в
правой – Собек. Барельефы абсолютно идентичны за исключением фигуры божества. Рауф опять неплохо провел экскурсию, но вместо
«Птолемеи» все время говорил «Птоломеи», что резало слух.
Ближе к Нилу был огромный колодец-ниломер, по которому определяли уровень воды в реке. В нем жил священный крокодил. Жрецы
кормили его с руки и, возможно, гладили по головке со словами: «Ешь, Собек, поправляйся». В небольшом павильоне выставлены
черные мумии священных крокодилов. Как-то они дошли и до нашего времени. Рауф показал нам барельеф, где один из фараонов
поклоняется богу Имхотепу, которого пришлые греки олицетворяли с отцом медицины Гиппократом. Имхотеп был великим
архитектором, построившим первую пирамиду фараона Джосера, и в то же время великим врачевателем, заложившим основы древней
медицины. Рядом были изображены медицинские инструменты, глаз Гора, который был эталоном дозирования лекарств, зубоврачебные
щипцы.
Местные арабы нагло лезли в объектив моего фотоаппарата и потом просили бакшиш. Пришлось отделаться десяткой – меньше не
было.
На обратном пути купил у прибрежных торговцев литровую бутылку воды за 2,5 фунта. На корабле долго не мог понять, откуда
появились на ладони странные египетские знаки. Оказалось, что отпечаталась чернильная надпись с потной или мокрой бумажки,
которой дали сдачу.
Мы уже были на территории Нубии – исторической части Египта, которую фараоны завоевали еще в древности. Здесь больше
негроидных лиц, поскольку рядом Судан. Корабль медленно подплывал к Асуану – конечной точке нашего круиза. Мы загорали на
палубе до 12 ч. Если бы не мазались кремом, то сгорели бы несомненно, так сильно жгло солнце. Несмотря на жару, вода в
бассейне была по-прежнему ледяная.

Асуан, остров Филе и Абу-Симбел

В знаменитом Асуане, в котором происходит ряд эпизодов романа Агаты Кристи «Смерть на Ниле», нам организовали экскурсию к
непостроенному обелиску. Огромный, самый большой обелиск Древнего Египта лежал в карьере. Он треснул, и его не стали
поднимать. Рауф честно признался, что есть только предположения, как их ставили, но точно этого никто не знает.
Мы поехали к Асуанской плотине, которую строили советские специалисты. По дороге мы проехали плотину, построенную еще
англичанами в начале XX столетия. Внушающее уважение сооружение. Наша плотина громадна, но вполне можно было обойтись без ее
осмотра. Интересен только монумент советско-арабской дружбы. Пять лепестков лотоса опоясывают кольцо и устремлены ввысь.
Внутри цитата Насера и два герба рядом – наш советский и египетский с соколом, в котором можно без труда признать Гора. Я
подумал: «Наш герб с серпом и молотом такой же знак утраченной религии, как и египетские божества со стен древних храмов».
Если через тысячу лет археологи будут находить изображения молота и серпа, то, что они будут думать о людях XX столетия,
поклонявшимся неживым предметам? Может быть, они будут думать, что это орудия войны, а вовсе не мирного труда? Кто знает?..
После нас завезли в ювелирный магазин, как здесь это водится. Одной нашей женщине арабы пытались впилить золотое изделие.
Она точно знала цену $11 за 1 г египетского золота. А с нее требовали за 8 г $190. «Сколько вы хотите?» Дама четко ответила:
«$95». Араб ухмыльнулся. Я вышел на улицу. Рядом был магазин «Осирис папирус». В 16 ч из магазина вышел черный нубиец и, сев
лицом к входу, стал совершать намаз. Тут же рядом на лавочке сидел малый с кожей посветлее и спокойно читал газету. Его
молитвы явно не привлекали.

Следующий пункт нашего путешествия – «наш» магазин папируса. Там я впервые увидел арабских девушек-продавцев. Красивые, с
распущенными волосами. Наверное, христианки. Следили за каждым нашим взглядом, но не приставали. Цены запредельные – средней
величины картинка (действительно приличная) – $100. Большой Абу-Симбел (воспроизведение изображения с однофунтовой банкноты)
– 2800 фунтов (свыше $400!). (Юра возмутился: «Почему одна из статуй Рамзеса II разрушена?» Я ответил: «Виновато
землетрясение».) Можно торговаться, но ведь все равно обманут.
Рауф показал, как изготавливают папирус. Об этом много писали. Я не буду повторяться. Настоящий папирус в воде не
раскрепляется (в отличие от сделанного из банановой кожуры).
Вечером мы поехали на представление «Свет и музыка», которое проходило на острове Филе в храме богини Исиды. Собственно
говоря, это не тот остров, на котором храм стоял в древности. Во время строительства Асуанской плотины (вода должна была
покрыть большую площадь, включая Филе) храм распилили и постепенно за десять лет восстановили на соседнем острове Аджилкия.
Культ Исиды был популярен и у римлян, которые пришли сюда в конце I в. до н. э. Император Траян построил на острове
необычайно красивый киоск собственного имени – для религиозных мистерий и театральных представлений. Храм Исиды я видел в
Помпеях – древние римляне реально поклонялись египетской богине.

Эта экскурсия была за отдельную плату – $20. Во тьме мы ехали на микроавтобусе, затем на катере. На пристани мальчишки –
помощники мотористов валялись на кучах песка прямо в белых галабеях. У старшего из них была во рту сигарета, а в руке –
мобильный телефон. Мы (нас было десять человек) перебрались на обшарпанный, давно не крашенный катер. Наш моторист,
приземистый паренек в полосатой галабее с короткими рукавами, завел мотор «Ямаха». Мы с удивлением заметили, что рулевой
переговаривается с берегом по мобильному телефону через наушник.
Когда мы подплыли к знаменитому острову, в катера садились французы, очень много французов. Только что закончилось
представление на французском. Наша программа была на английском. Время от времени подсвечивался тот или иной объект и играла
музыка. Громкие голоса (мужской и женский) рассказывали об Исиде, которая на этом месте нашла позвоночник Осириса. Храм
очень внушительный, чем-то похож на храм Гора в Эдфу. Сохранился хорошо. Постояли во дворе, потом ненадолго зашли в сам
храм, где освещалась то одна, то другая стена. Барельеф Клеопатры я, кажется, увидел мельком. Затем нас вывели на берег
рядом с киоском Траяна и усадили на места. Прожекторы подсвечивали отдельные места панорамы острова, и из громкоговорителей
продолжался рассказ в лицах. Говорили и за Клеопатру, и за Марка Антония, и за Августа, и за Траяна, и даже за генерала
Бонапарта. Упомянули и Асуанскую плотину.
На обратном пути у пристани я имел неосторожность спросить у одного продавца небольшого рынка цену на фигурку египетского
божества. За мной долго ходил весь рынок и предлагал скидки за свои товары. Я решительно избегал контактов.
Заснул, как убитый, около 22 ч.

15 октября в 4 ч 30 мин подъем. В 5 ч 15 мин выезд в аэропорт, где нас ждал самолет до Абу-Симбела. Нас было четверо: я,
Юра и супружеская пара из Москвы – Вадим и Валентина. Асуанский аэропорт и его летное поле были очень похожи на наши,
российские. Видимо, строили земляки. В зале ожидания без конца крутили песню с припевом «Хабиби-хабиби-хабиби». Из аэропорта
Асуана до аэропорта Абу-Симбела лететь всего полчаса, а по земле нужно ехать на автобусе 280 км. Автобусная экскурсия стоила
$50, а на самолете $120. Правда, мы с Юрой заплатили в Москве по $165. Нас пугали: «В Египте будет дороже», но, как всегда,
обманули.
Рейс на самолете был специально для туристов. Многие были с завтраками в коробках из разных отелей. Особенно много садилось
японцев. Нас провожал Хаким, представитель авиакомпании «Мемфис». Хорошо, что мои спутники знали английский и сумели с ним
объясниться. У меня был конверт с деньгами, который мне вручил Рауф, для некоего Саида. О Хакиме Рауф даже не упомянул.
Вечная путаница при передаче туристов из одной фирмы в другую.
В Абу-Симбеле у касс нас действительно встречал Саид, который оказался экскурсоводом с английским языком. Средних лет
мужичок, невысокого роста, лысенький, в бейсболке, одет в явно местного пошива старенькие брючки и ботиночки. Египтяне, в
основном, народ небогатый.

Храм предстает неожиданно и кажется, что это огромная голливудская декорация. Вообще, некоторые вещи и объекты так тебя
преследуют с раннего детства, что, когда видишь их воочию, возникает абсолютное ощущение нереальности от факта, что они
все-таки существуют. Об Абу-Симбеле я узнал из документальной картины фон Дэникина «Воспоминания о будущем». Там было
показано, как при строительстве Асуанской плотины, храм поднимали на 65 м вверх по берегу. Его разрезали на тысячи блоков и
с помощью кранов переносили на новое место.
Богатые люди имеют возможность подплыть к храму с озера Насер на четырехпалубных круизных судах. Думаю, что вид с озера
чудесный. Четыре огромные статуи Рамзеса в виде разных богов. Одна из статуй обвалилась – остались только ноги сидящего
человека. Над величественными статуями фигурка жены Нефертари, как это и полагается по древнеегипетским канонам, гораздо
меньшего размера. Гораздо выше, почти у линии вершины холма застыл ряд священных бабуинов. Древние египтяне поклонялись этим
животным. Наши соотечественники ушли от феллахов недалеко – в канун года Обезьяны скупают фигурки примата миллионами и щедро
одаривают ими друг друга, забыв о том, что у православных имеются совсем другие боги, причем с человеческим обличьем.
Внутри огромные 10-метровые статуи того же Рамзеса и несколько разных по размерам помещений. В самой дальней комнате статуи
богов Птаха, Амона-Ра, Ра-Харахте и самого обожествленного Рамзеса. Два раза в году в день коронации и рождения фараона
солнечные лучи на несколько минут проникают в комнату и освещают по очереди три фигуры. В тени остается только бог тьмы
Птах. В других комнатах различные сцены общения фараона с богами. Одна из комнат посвящена каким-то торжествам в честь
самого Рамзеса II. Подданные несут к его столу сосуды с вином и бесконечные блюда с яствами. Первая комната – самая большая.
Она посвящена битве фараона с хеттами при Кадеше. Рамзес изображен как безжалостный и непобедимый правитель, уничтожающий
врага пачками, в том числе расстреливающий их с колесницы из лука. Но описание битвы двусмысленное – Рамзес попал в ловушку
с частью войска под стенами вражеской крепости. Противник окружил его отряд, и Рамзес героически дрался, пока не подошли
отборные полки египтян. Судя по тексту договора с хеттами, заключенного по итогам кампании, хетты остались при своих
интересах, даже Кадеш не был взят египтянами. Единственная победа Рамзеса была в том, что он спас собственную жизнь. О том,
как он храбро сражался, можно написать что угодно: папирус и стены храма все стерпят.

Справа от храма Рамзеса находится меньший по размерам храм его жены Нефертари. Шесть статуй украшают вход – две Нефертари в
образе Хатхор и четыре Рамзеса, все одинаковой величины. Фрески в этом храме очень хороши. К тому моменту я уже стал
разбираться, какая богиня и что преподносит царице.
Юра возмущался, почему в храмах так душно, совершенно не думают о туристах.
У Саида спросили, есть ли в озере крокодилы. Он ответил, что в этих местах есть крокодилы длиной 7–9 м, обычно их замечают,
когда уже поздно. Дали Саиду бакшиш – 20 фунтов. Долго отказывался, но все-таки взял.
Хотел купить сувенирный бокал с надписью «Абу-Симбел», но такого не было. Книг на русском тоже не было. Пришлось купить на
немецком под названием «Асуан – Филе – Абу-Симбел».
За двадцать минут доехали до аэропорта. По отрывному талончику от старого билета нас впустили на борт нашего «Дугласа». Тот
же микроавтобус ждал нас в аэропорту Асуана. Мы отдали водителю бакшиш, которым предусмотрительно запас меня Рауф. В общем,
с Абу-Симбелом было все организовано неплохо.
В 11 ч утра мы были уже на борту нашего судна. Номера мы сдали в 12 ч. В 13 ч уехала часть нашей группы, которая
возвращалась в Хургаду. С ней уехал Рауф. Мы, группа в 10 туристов, ждали человека, который должен был перевезти нас на
вокзал и посадить на Каирский поезд. Времени до вечера было достаточно, и мы пошли с Юрой прогуляться по набережной.
Асуан – жуткий город, более менее прилично выглядит только набережная, а остальная часть – смесь руин, долгостроя и
первобытных строений маловыразительной архитектуры.

Сфотографировал группу школьниц. Одна, чернокожая, увидев, что я навел на неё объектив и щелкнул затвором, погрозила мне
кулаком и злобно выкрикнула: «Шайтан!». Этот выразительный снимок находится теперь в моём альбоме.
Прямо на прибрежный бульвар выходила коптская христианская церковь, мимо которой ездили пролетки и шикарные лимузины. Асуан
– город контрастов. К Юре подошел араб со словами: «Мистер, такси. Абу-Симбел». Не захочешь, а в Абу-Симбел уедешь.
Мы любовались прекрасным видом на Асуанскую акваторию и уже собирались идти на наше круизное судно, как ко мне подошел араб
и с нежной улыбкой сказал: «Фелюга?» Я окликнул Юру. Мы решили прокатиться. Сошлись на 65 фунтах за полтора часа.
На самом деле это был катер, но большой – человек на двадцать. Лодочника звали Насер. К нам подсел Муса – тип совершенно
уголовный. Длинный, худой, в джинсах и рубашке в клетку. Видимо, для охраны. Спросил мое имя. Я сказал: «Михаил». Тот
немедленно отреагировал: «Михаил Горбачев!» – и радостно оскалил длинные желтые зубы. Выражение лица у него было самое
пренеприятное. Оба араба начали спрашивать нас: «Горбачев – хорошо?» – «Хорошо». – «Ельцин – хорошо?» – «Хорошо». – «А Путин
– хорошо?» Мы не знали, что ответить… «Вот и у нас Мубарак, и в США Буш то же самое…».
На высоком противоположном берегу Нила были видны древние могилы и здание христианского монастыря. Я пытался уточнить у
Мусы: «Это – монастырь Св. Симеона?» Но что можно добиться от негра-уголовника, проведшего всю сознательную жизнь в тюрьме?..
Мимо нас проплывали такие же фелюги, битком набитые немецкими и английскими туристами. Они мрачно смотрели на двух русских
негодяев, которые осмеливались путешествовать с таким комфортом. Я к тому времени уже снял футболку и на моей груди гордо
красовался православный крест. Мы обогнули остров Элефантина и пришвартовались у острова Китченера, где мы хотели осмотреть
Ботанический сад. Это было незабываемое зрелище. Тысячи красивейших цветов и деревьев, царственных пальм на небольшом
островке с аккуратными табличками с латинскими названиями. Когда-то лорд Китченер владел этим островом и создал ботанический
рай. Все свои труды проклятый колонизатор оставил представителям освободившегося египетского народа, чтоб им было где
сшибать приличный бакшиш с доверчивых туристов.

Насер и Муса поджидали нас на пристани среди двух десятков фелюг. Здесь же бегали арабские мальчишки, продававшие
бутерброды и кофе лодочникам. Мы стали огибать Элефантину. Вот он знаменитый первый порог Нила – огромные валуны. Справа
виднелся купол мавзолея Ага-хана, знаменитого миллионера, который когда-то увел Риту Хейворт у великого кинорежиссера Орсона
Уэллса, подарив ей тысячи белых роз на свадьбу. Вот так же наглые мусульмане и у нас девушек уводят, задаривая их подарками.
И конца этому безобразию не видно. Но, как писал Плутарх, довольно об этом.
На острове Элефантина виднелись развалины храма Хнума. Арабы предложили нам осмотреть нубийскую деревню – аттракцион для
туристов. Мы отказались.
Катались мы менее оговоренного времени. На пристани закрепить концы помогал юркий мальчишка, видимо, сын Насера. Пришла
пора расплачиваться. И тут два египтянина говорят: с каждого по шестьдесят пять фунтов. Мы, как загипнотизированные, отдали
требуемую сумму. По каких-то $11 с носа все-таки недорого за прогулку по Нилу.
На верхней палубе нашего парохода мучилась бездельем остальная часть группы. Мы с достоинством заявили, что видели
Ботанический сад. Все страшно возбудились: «А почему нам никто не сказал, что можно покататься на фелюге?» Мы отвечали, что
сами случайно сели на лодку. Но все равно для наших соотечественников это было слишком: утром – Абу-Симбел, после обеда –
остров Китченера. Наша активность явно раздражала. Я еще успел поплескаться в бассейне.

К означенному часу к причалу подъехал микроавтобус до вокзала. Вещи побросали наверх друг на друга и перевязали веревкой.
До вокзала ехали буквально пять минут. Грузчик, старик-араб, перевез наши вещи по подземному переходу к поезду. Провожающий
уверял нас, что все оплачено. Тем не менее старик стал громко требовать с нас бакшиш. Наш старший товарищ москвич Миша (54
года) собрал со всех по 1 фунту и попытался всунуть их старику. Тот отталкивал деньги и кричал по-арабски еще громче и
гневно пялил глаза. Миша сердито сказал: «Тогда вообще ничего не получишь», – и убрал купюры. Упрямый старик не получил
ничего. Самое интересное, что провожающий всю эту сцену молчал, как будто это его не касалось.
С поездом нас, конечно, обманули. Обещали I класс «Испанского поезда», а дали II класс. Кресла узенькие, откинуться можно,
но на боку не поспишь. Поначалу вагон был полупустой – несколько арабов и парочка туристов. Наши кресла с Мишей пришлись
через проход. «А не выпить ли нам?» – сказал он, извлекая из баулов две бутылки водки. Его жена Лена-Хатшепсут уже резала
закуску – плавленые сырки, огурчики, колбаску. Я достал бокалы, купленные в Луксоре. О том, что я согласился на эту пьянку,
вскоре пришлось пожалеть. Пили впятером – Миша, Лена, Юра, Леша (вечно пьяный филолог из Ярославля) и я. Первым выпил Юра.
Его реакция на выпитое показалась Мише недостойной русского алкоголика. «Он что пить не умеет?» – спросил он почему-то у
меня. «Умеет-умеет, только сидит как-то неудобно».

Миша говорил очень громко, а между тем вагон заполнился арабами. Я сказал вполголоса: «Может быть, потише, мы все-таки не у
себя в стране». Подвыпивший Миша громко расхохотался: «Как я ненавижу этих обезьян!» О, если кто-то из арабов знал бы наш
язык! Время от времени они с Лешей выходили в тамбур, полный арабов, и там курили. Говорили, разумеется, в полный голос.
Рядом со мной сидела Елена – программистка из Москвы. Рассказывал ей о своей поездке по Франции. Она мне грустно поведала,
как нескольких туристов (и ее в том числе) обманули в московской фирме. Они заплатили за круиз по Нилу, но по приезде в
Египет оказалось, что деньги не перечислены. Пришлось платить свои, кровные. В перерывах между нашими репликами Миша совал
мне бокалы с водкой. Все время приходилось работать на два фронта.
Леша хотел дать определение нашей пьянке. Я подсказал ему: «Как лимита в электричке после смены». Он согласился.
Официант из вагона-ресторана носил чай и булочки с сыром. Выпил и съел на 4,5 фунта.
На большой станции забежал чумазый мальчишка с ржавым зеленым чайником, подозрительно напоминавшим советский, и предлагал
чай в пластмассовых стаканчиках. Даже арабы у него не покупали.
Впереди Миши сидели две арабки – мать и дочь – с мобильными телефонами. Мелодии звонков были арабские, что страшно
возмущало Мишу. Звонили им постоянно всю ночь напролет. Баловались они и сами, слушая мелодии для развлечения.
Я зашел в туалет. Хотел вымыть руки. Не сразу догадался, что воду нужно открывать ножной педалью.
Вместо обещанных 12 часов ехали 13. Можно сказать, что я не спал вовсе. А ведь с утра меня ждали пирамиды Гизы. Юра грустно
сказал: «Я хочу домой».

Каир, Гиза, Саккара

Ранним утром 16 октября на вокзале нас встречали представители трех разных туристических фирм. Мы едва успели попрощаться с
нашими попутчиками – так быстро турагенты похватали наши вещи. Через три минуты мы уже сидели в такси. Оператор принимающей
фирмы Алаа, неплохо говорящий по-русски, оглядев нас, гордо заявил: «Это я составил ваш тур. Он очень тяжелый».
Наш отель «три звезды» назывался «Сантана». Алаа устроил нам дешевый завтрак – $5 на двоих. Еще в Москве мы отказались от
экскурсий. Здесь мы попросили заказать нам такси по Каиру с заездом в Гизу, Саккару и Дашур. Алаа сделал круглые глаза:
«Зачем тебе Саккара? Это же крюк в 35 км!» Я сказал: «Надо!» – и попросил у него достать выпивку, так как мы не успели
затовариться в «Дьюти-фри».
Номер нам дали средних размеров с небольшим балкончиком, который являлся частью другого балкона, и был отгорожен от
последнего решеткой. Подушки малюсенькие и только по одной штуке. На столе под стеклом – прайс на двух языках с египетской
печатью и марками, похожими на те, которые нам вклеили в паспорта в Хургаде.
Пару часов мы отдыхали, пока снизу не позвонил Алаа. Он принес бутылку виски и продал её нам за $20. (В Хургадском
аэропорту потом я видел такую за $11.) «Я сам не пью, жена не позволяет, только иногда шампанское. А туристы мне дарят и
дарят бутылки. Я их продаю – коньяк, виски», – сказал он. Это был глоток живительной влаги в пустыне.
«Я – копт, христианин по вероисповеданию. И жена у меня коптка, моя двоюродная сестра. Мы женимся только на своих
единоверках», – сообщил нам Алаа. Ему очень понравился дорогой нож Юры. Он долго вертел его в руках, приговаривая: «Слушай,
подари» – уже стал засовывать его в карман. Юра возражал. Наконец Алаа раскрыл все приспособления ножа и неловким движением
сломал ножницы. Тут ему стало стыдно, и он вернул испорченный нож с извинениями.
На «ресепшен» я хотел поменять доллары. Алаа бросился ко мне с пачкой фунтов и попросил поменять ему сотню баксов на
местную валюту. Не смог отказать.

На улице нас ждали пожилой таксист Солейман и его старый восьмиместный «Пежо». Алаа ему предварительно заплатил наших $50,
предупредив нас, чтобы на чай ему не давали. Мы попросили нас отвезти нас по маршруту: Гиза – Саккара – Дашур – Цитадель –
Национальный музей. При слове Дашур шофер страшно возбудился и стал вращать глазами, отчаянно жестикулируя в сторону Алаа.
Получалось, что по времени мы не успеваем в Национальный музей, который согласно путеводителю работал до 16 ч (согласно
Алаа, до 19 ч). Мы сняли Дашур.
По дороге мы спросили у Солеймана, сколько лет его «Пежо». Он коротко буркнул по-русски: «Много». Когда мы подъезжали к
Гизе, кивнул в сторону больших магазинов: «Не хотите ли папирус?». Мы отказались.
Пирамиды было видно издалека. Они гордо возвышались над современными зданиями. Пирамиды были большие. Вход стоил 20 фунтов
на человека + 2 фунта за въездной талон. Билеты продавались в маленьком киоске. Полицейский разгонял очередь для тех, кто
без очереди. Без очереди лезли арабские экскурсоводы, которые хотели провести свои группы побыстрее. Особенно упорствовал
молодой гид с усиками, размахивая какой-то бумажкой. Полицейский встретил его грудь в грудь. Они начали громко лаяться
по-арабски. Казалось, что дойдет до драки. Но исход был совершенно другой: страж порядка схватил бумажку гида и
демонстративно разорвал ее на две части, а потом вернул ее обрывки пострадавшему. Тот побледнел и как-то сник, но все-таки
прохрипел напоследок что-то угрожающее.

Несмотря на такие инциденты очередь все-таки шла довольно быстро. Заметил в очереди молодую японскую пару с аккуратными
рюкзачками за спинами. Они тоже путешествовали без гида по путеводителю. Японские пары, путешествовавшие без группы,
встречались мне и очень часто в Париже год назад. Желтая раса не только усиленно размножается, но и жадно исследует мир.
Рядом с пирамидой Хеопса я чувствовал себя букашкой. Невероятно, что она сложена в XXVI в. до н. э. На ее посещение времени
не было. Мы быстро спустились к сфинксу. Рядом с ним стояли толпы галдящих египетских школьников – их приводят сюда
классами. Вход у сфинкса охраняли два усатых араба зверского вида в национальных костюмах. Они внимательно проверяли билеты.
Сфинкс стоял у входа в заупокойный храм Хефрена. От храма остались только фрагменты стен и непонятно куда ведущие подземные
коридоры.
Сама гробница Хефрена, сына Хеопса, высилась в пятистах метрах вдали. В заупокойный храм мог прийти любой простой человек и
просто помолиться за фараона, который обрел после стольких трудов бессмертие. А в саму гробницу – она же пирамида Хефрена –
могли войти только избранные и то только в день похорон фараона.

Странные мысли посетили меня на плато Гиза. Я вдруг вспомнил о красном «фараоне» – Ульянове-Бланке, который в миру был
известен под именем Ленина. У него тоже есть свой заупокойный храм – музей, носящий его имя. Есть и гробница – всем
известный мавзолей. Зато в мавзолей мог войти любой посетитель и лицезреть мумию своего покойного фараона – социалистическая
демократия налицо. Далекий еврейский предок Ленина когда-то вышел вместе с Моисеем из Египта и после долгих скитаний обрел
землю обетованную. После еврейский народ рассеялся по всему свету. Значительная часть его попала в Россию. Дед Ленина
Израиль Бланк решил, что в России лучше быть православным и стал носить имя Александр. Он даже стал русским помещиком.
Кокушкино – его имение. Его внук Володя, ни одного дня рабочим не проработав, вдруг почему-то стал вождем мирового
пролетариата – его так в один голос называли единомышленники. Это не помешало им после его смерти превратить своего мертвого
вождя в мумию и выставить на всеобщее обозрение в мавзолее. Они, видимо, пытались избежать слухов, что Ленин жив и
скрывается где-то в сибирских лесах, собираясь дать народу настоящую свободу. Получился же анахронизм – порядок упокоения
умершего фараона был полностью соблюден. Юмористических аналогий большевики, видимо, не понимали. Потомок еврея, бежавшего
от фараона, сам спустя три с половиной тысячи лет был похоронен, как фараон. Нет ничего нового под луной, как говорили
древние.

Мы снялись на фоне сфинкса. Человеческая голова с символами фараоновой власти и телом льва. Его черты, по мнению ученых,
воспроизводят черты фараона Хефрена. Близко рассмотрели тело сфинкса. Много новодельных вставок, так как скульптура
разрушается от ветров. Юра задумчиво сказал: «А я думал, что он больше». Меня сфинкс впечатлил. Я вспомнил слова Марка
Твена: «И если только каменному изваянию может быть ведома мысль, он мыслит. Взор его устремлен вдаль – и он глядит в ничто,
в пустоту. Он глядит поверх всего настоящего, сквозь него – в прошлое». Что-то подобное почувствовал и я.
Мы решили еще раз пройтись у пирамиды Хеопса – отца Хефрена. У нее плотно стояли верблюды и арабы, настойчиво предлагая
свои хорошо оплачиваемые услуги. Мы их быстро прошли, громко говоря: «Ноу мани, ноу тайм». Я немного задержался, покупая
воду. Вода стоила 5 фунтов. Я дал двадцатку. Дали сдачу 12 фунтов. Стал возражать – отдали еще два. И вдруг я увидел, как
арабы быстро уводят Юру вправо в развалины мелких гробниц. Я устремился вслед за ним. Его вели к гробнице Хетепхерес,
которую сторожили два араба, и, улыбаясь, приглашали нас сойти вниз. (Я читал об этой могиле. Хетепхерес была женой фараона
Снофру и мамой Хеопса. Ее захоронение нашли нетронутым в 20-е годы прошлого столетия, но в саркофаге мумии почему-то не
было.) Арабы, видимо, собирались положить нас у ее саркофага бездыханными. Мы отказались. Тогда они заставили нас залезть на
обломок скалы, с которого можно было фотографировать пирамиду Хефрена. Мы сцепили наши руки домиком, чтобы как раз под ними
на снимке находилась пирамида Хеопса. Снимок получился неплохой.

Откуда-то возник египтянин весьма преклонного возраста в
белой галабее и тюрбане. Улыбаясь улыбкой веселого садиста, с радостным воплем «Али-баба!» он бросился ко мне и пытался
нахлобучить свой тюрбан (или чалму, Бог его знает, как это называется) мне на голову. Я решительно возразил: «Ноу экзотик».
Эти ребята были неплохими психологами и сразу же сняли свое предложение. Но со старым арабом мы все-таки сфотографировались.
«Фото с арабом», – крикнул он и быстро встал рядом со мной. Другой член этой банды заснял нас на мой «Зенит». Я дал старику
десятку. Мы слезли со скалы. Старший араб сказал «Гуд бай» и просительно, но в то же время очень твердо добавил: «Бакшиш».
Убеждать эти парни умеют. Пришлось дать ему еще несколько потных фунтов. Юре тоже вывернули карманы.
Мы обошли по периметру пирамиду Хеопса. Восхождения на нее запрещены, но молодые арабы лезут, карабкаясь, как молодые
обезьяны. Полисмены свистят и сгоняют нарушителей. Я попал в толпу египетских школьниц в униформе разных школ и непременных
платочках. Девочки-подростки строили глазки и говорили юными голосами: «Хеллоу». Одна, бойкая подбежала ко мне и прямо в
лицо крикнула: «Хашэм!» – и тут же отбежала к одноклассницам. Ее подруги дружно рассмеялись. Что означает сиё ругательство,
мне до сих пор неведомо.
Продолжение рассказа