«Целый день стирает прачка,
Муж пошел за водкой.
На крыльце сидит собачка
С маленькой бородкой.

Целый день она таращит
Умные глазенки,
Если дома кто заплачет —
Заскулит в сторонке.

А кому сегодня плакать
В городе Тарусе?
Есть кому в Тарусе плакать —
Девочке Марусе.

Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Исусе!

«Вот бы мне такие перья
Да такие крылья!
Улетела б прямо в дверь я,
Бросилась в ковыль я!

Чтоб глаза мои на свете
Больше не глядели,
Петухи да гуси эти
Больше не галдели!»

Ой, как худо жить Марусе
В городе Тарусе!
Петухи одни да гуси.
Господи Исусе!…»

Это Николай Заболоцкий сочинил в пятидесятые. Очень он любил Тарусу, но… написал
«Городок». Нет, конечно, и в наши дни здесь есть кому ходить за водкой. Гусей и петухов
тоже достаточно. Одну мою знакомую козёл чуть не забодал. Шла девушка из школы по
высокому бережку. Учебник в рюкзаке. Козлище злободливый сзади рогами р-р-раз!!!
Учебник насквозь, девушка к Оке покатилась. Отделалась синяками и легким испугом.

Поэтому, если кто-то вам в Тарусе кричит – «Козёл!», — это не значит что-то обидное.
Может, предупредить хотят. Как в анекдоте. Едет мужик на машине. Девушка из встречного
авто кричит: «Козёл!». А он ей в ответ: «Дура!». Поворачивает за угол, а там посреди
дороги здоровенный козёл. Авария, бампер всмятку.

Дороги на окраинах такими же остались, как не то, что во времена Заболоцкого, а ещё
раньше – во времена Марины Цветаевой и даже её отца (который ГМИИ им. Пушкина основал,
точнее «имени Александра III»). То есть, по сути, вообще дорог нет. Так,
слабопересечённая местность.

Да и вообще Таруса эта – маленький заштатный городок. Таких урюпинсков на Руси, что на
Украине крыжополей. Но это – на первый беглый взгляд. Потому как есть города, которые
красит архитектура. А есть города, единственным сокровищем которых являются люди, здесь
жившие или живущие. Таруса – Русский Барбизон. Поясняю: это не зона кукл Барби, а
аналог французского городка Барбизон, где в XIX веке обосновалась колония художников,
писателей и поэтов.

Мы живём вообще во времена интересных тенденций. Москва стремительно обыдливается и
обуржуазивается (что накрепко связано одно с другим во времена «дикого» капитализма), а интеллигенция
перебирается подальше от столицы. Сейчас отарусившихся москвичей в городке чуть ли не
половина. По крайней мере, создаётся такое впечатление. И это, наверное, очень
рационально: однокомнатная квартира в Москве стоит столько же, сколько особняк с
участком в 15 соток. Вот и выбирай: тридцать кв.м жилой площади против ста пятидесяти.
А с развитием средств телекоммуникаций физическое местонахождение человека не имеет
принципиального значения. Особенно это касается людей творческих профессий или с этими
телекоммуникациями связанных, как то компьютерщики.

Кстати о телекоммуникациях. Первый русский телефон был создан в притарусском сельце
Почуеве инженером Павлом Голубицким. И угольный микрофон он же изобрёл. В 1892 году его
мастерскую сожгли американские агенты, которые хотели полностью заполучить российский
госзаказ на телефонные аппараты.

Вот что пишет Константин Паустовский о Тарусе и её обитателях («Письмо из Тарусы»,
1956):

«Пожалуй, нигде поблизости от Москвы не было мест таких типично и трогательно
русских по своему пейзажу. В течение многих лет Таруса была как бы заповедником этого
удивительного по своей лирической силе, разнообразию и мягкости ландшафта.
Недаром ещё с конца XIX века Таруса стала городом художников, своего рода нашим
отечественным Барбизоном. Здесь жили Поленов и тончайший художник Борисов-Мусатов,
здесь живут Крымов, Ватагин и многие наши художники. Сюда каждое лето приезжает на
практику молодёжь из московских художественных институтов.
За художниками потянулись писатели и учёные, и Таруса сделалась своего рода
творческой лабораторией и приютом для людей искусства и науки».

Вообще, Константин Георгиевич – «наш человек». В смысле, по идеологии. Закоренелый
романтик. Сам признавался, что в школе его любимым предметом была география. Написал
«программный манифест» — эссе «Муза дальних странствий». А вот строки его первого
романа «Романтики» (1923):

«…- Странствия – лучшее занятие в мире. Когда бродишь, — растёшь стремительно, и
всё, что видел, откладывается даже на внешности. Людей, которые много ездили, я узнаю
сразу из тысячи. Скитания очищают, переплетают встречи, века, книги и любовь. Они
роднят нас с небом. Если мы получили ещё недоказанное счастье родиться, то надо хотя бы
увидеть землю».

Сейчас Паустовского читают мало. А ведь после Шолохова он был наипервейшим советским
писателем. Жил в Тарусе до своей кончины в 1968 году. Но музея Паустовского в Тарусе
нет. Остался дом в самом конце спускающейся к реке Таруске Пролетарской улицы, на
которую надо свернуть с улицы Розы Люксембург, что от площади Ленина поднимается к
старому кладбищу. Скромный темно-голубой домик под рыжей крышей. Памятной доски сразу
не заметить; нынешние владельцы дома соорудили заборчик, с воротами, за которым паркуют
автомобиль. Если за заборчик заглянуть, то доску можно увидеть. Ещё сложнее, чем дом,
найти могилу Паустовского. Можно просто пройти мимо. На кладбище на высокий обрыв над
берёзовой рощей ведёт дорожка, на обрыве крест, но он не над его могилой. А его
надгробие в сторонке. В два раза ниже человеческого роста. Вспоминаешь помпезные
памятники павшим браткам с их портретами в полный рост. С одной стороны – человеческая
мутная пена, с другой – великий писатель…

Могилу Марины Цветаевой уже никто не найдет. Как и место упокоения Моцарта. Кладбище в
Елабуге снесли. И для «цветаеваманов» осталось два культовых места на земле – Таруса,
где она провела детские годы, и Елабуга. Начало и конец. Над высоким берегом Оки на
огромном валуне выбита надпись: «Здесь хотела бы лежать Марина Цветаева». Каждый день к
нему приходят дамы бальзаковского возраста с воодушевлённо-романтическими глазами, с
фотоаппаратами и видеокамерами. Их маршрут неизменен: дом-музей Цветаевых, цветаевский
камень, «древо желания» над родником.

Повязывание ленточек на «священное» дерево и загадывание желаний суть чистый шаманизм.
Но сейчас как-то всё смешалось у неофитов… Поставил в церкви свечку, потом пошёл к
ручью, повязал ленточку и тут же перекрестился. Ну да Бог с ними, с деталями. Главное,
чтобы помогало.

Слава Русского Барбизона притягивает сюда как богемных дачников, так и заезжих
туристов из числа любителей вербальных и изобразительных искусств. На улицах Тарусы и
её дачных окраин у людей вызывающе «благородные» лица. Даже у пьяниц проскальзывают
черты опустившихся интеллигентов. Попадаются вообще уморительные типажи… Идёт мужик
по берегу Оки. В руках дубина. На плече – старенький фотоаппарат. Босой, рубаха
нараспашку. Волосы, борода всклокочены. Взгляд задумчив. Классический образ странника.
Но на бродягу всё же не похож. Уж слишком лицо холёное. Видно, приехал из большого
города «припасть к истокам», странником пройтись по Руси. И найти вдохновение.

Вдохновение здесь находят на высоком левом берегу Оки-реки и в «Долине Грёз». Так
называют длинный овраг на южной окраине Тарусы. Называется долина также Почуевской или
Пачеевской. Место покойное, полное наивного умиротворения, тишины, колокольчиков,
васильков и земляники на своих диких склонах. Говорят, Долиной Грёз окрестила овраг
Цветаева. Сюда хорошо приходить ранним утром или перед заходом солнца. В долине течёт
ручей, в жаркое лето пересыхающий, а в дождливое быстро несущий свои мутные воды в Оку.
Кто-то, воодушевлённый поэтической романтикой, приходит в Долину в надежде
действительно поймать свою грёзу. Но всё зависит от настроя. От готовности к
экзальтации и медитации. И соответсвующей подготовки. Одна моя знакомая, ходившая в
Почуево, сказала: «А где эта Долина Грёз? Я какой-то овраг проходила. Ах, это и есть
Долина! А я и не заметила…» Отсюда мораль: хотите человеку показать что-то необычное
– подготовьте его заранее. Объясните, всё как есть. Место, мол, необычное. Сядешь,
медитнёшь разок и получишь глюки.

Но приезжали сюда уфологи и установили, что Долина Грёз не что иное как продолжение
аномальной зоны, которая якобы обнаружена в соседней тульской области. И многие
тарусяне, особенно те, что на южной окраине живут, уверяют, что НЛО каждую ночь
прилетают…

В Долине часто можно встретить художников. Их в Тарусе не меньше, чем писателей. Есть
скульпторы тоже. Самый известный из живших в Тарусе скульпоторов – Василий Ватагин
(1884-1969 гг.). Считается крупнейшим художником-анималистом. Его резцу принадлежали
фигуры зверей у входа в Московский зоопарк до его реставрации. Иллюстрировал Киплинга,
сам путешествовал по Индии и Цейлону незадолго до Первой Мировой. Писал картины для
Зоологического и Дарвиновского музеев. Любил природу неистово, также, как и тарусянин
Николай Ракицкий, превративший свой садовый участок в настоящий дендрарий.

От «Цветаевского камня» тропинка поднимается вверх на высокий склон Оки, к
малюсенькому кладбищу, на котором находится могила Борисова-Мусатова. Отсюда сквозь
меланхоличную листву деревьев виден пологий правый берег Оки. На нем, ниже по течению,
лежит усадьба Поленово. Собственно, экскурсанты приезжают в Тарусу на выходные с
расчётом ещё и съездить в это знаменитейшее место. Сколько фильмов там было снято не
перечесть. Самый известный – «Верные друзья». И в самой Тарусе снимать кино любят.
Прошлым летом снимали сериал «Участок» с Сергеем Безруковым в главной роли.

Вше по течению лежит Велегож. Здесь хороши отмели, а потому можно купаться без опаски
быть унесенным быстрым течением Оки к Поленову или к Серпухову. Года два тому назад у
Велегожа лежал на правом боку трёхпалубный теплоход. Сейчас его уже распилили и
разобрали… Пароходство по Оке стало никому особо не нужным. Редко пройдёт прогулочный
катер, и всё. По выходным народ гоняет на скоростных катерах и скутерах между
Велегожем, Тарусой и Поленовым. В Поленово отправляются периодически и маленькие
теплоходики. Съездить с экскурсией стоит 180 рублей с носа. Можно взять лодку напрокат
вместе с лодочником. За пятьсот целковых довезут до Поленово, а потом заберут обратно в
Тарусу.

Пешеходная экскурсия по Тарусе стоит 25 рублей с человека при группе в 10 персон.
Заказать её можно в краеведческом музее и музее семьи Цветаевых. Можно сделать это в
гостиничном комплексе «Якорь». Тогда получится 25 рублей за час, но зато сбора группы
можно не ждать. Проживание в самом «Якоре» стоит дороговато: 1050 рублей за номер +
завтрак и обед (150 рублей). Последний пункт наиболее ценен: хоть в одноименном
ресторане и медленно обслуживают, но кормят вкусно. Наверное, главная
«гастрономическая» достопримечательность Тарусы – столовая «Ока». Кто хочет вспомнить
молодость и вернуться в советскую эпоху, тому сюда. Где-то люди за экзотику с гнутыми
аллюминиевыми вилками платят большие деньги, а здесь и понастальгировать можно, и очень
дешево поесть, заплатив за обед из трёх блюд полтинник.

Кстати говоря, «Якорь» в Тарусе – что Эйфелева башня в Париже. Самое заметное здание.
И самое красивое. Конечно, архитекторов можно обвинить в том, что в среднерусский город
вживили «неэндемичный» элемент. Такая архитектура характерна для Испании, Греции или
Хорватии, но никак не для города на Оке. Белые стены. Красная черепица. «Средневековая»
башенка. Но с другой стороны, может это и здорово: Таруса – почти курорт. В позапрошлом
году я купался в Оке в сентябре. В этом году плаваю вниз по течению от бывшего дома
отдыха им. Куйбышева (дикое, бесхозное, но когда-то шикарное место), где раньше стояла
дача семьи Цветаевых, до подножия холма с церковью Воскресения Христова. Там выхожу и
по медовым пойменным лугам возвращаюсь обратно. Можно так и до Поленова сплавать, была
бы охота. А что? Проплыть так мимо рыболовов с удочками и спросить мимоплывом: «Слышь,
мужик! А до Поленово далеко ещё?»

Самое дешёвое и достойное проживание предлагает гостиница «Интеркосмос» недалеко от
Пачеевской долины. 180 рублей за одноместный номер, 300 – за двухместный. Рядом
великолепная «классическая» берёзовая роща. Можно собирать грибы и землянику.

В Тарусе три «основных» музея: краеведческий, Цветаевых и Художественная галерея, что
рядом с церковью Петра и Павла на площади Ленина. Краеведческий музей бедноват, но
можно разжиться литературой о Тарусе. В музее Цветаевых вещей из их тарусской дачи
почти нет. Почти всё с московской квартиры. Но есть, например, блузка Марины
Цветаевой… Есть вещи и документы, связанные с Иванм Цветаевым и Ариадной Эфрон
(похоронена в Тарусе, также, как и Анастасия Цветаева). В галерее представлены работы
современных тарусских художников, коих, как уже отмечалось, великое множество.

Доехать до Тарусы можно от метро «Юго-западная» (прямой автобус 5 раз в день; 77
рублей) или «Южная» (ежечасный экспресс до Серпухова, а потом надо на маршрутке до
Тарусы – 70+25). Можно ехать до Серпухова на электричке (40 рублей). Но упаси Бог ехать
до станции Тарусская, иначе потом придётся искать переправу на тот берег Оки, где
Таруса расположена. Хотя до Поленово добраться можно. Ближайшие мосты – в Серпухове и
Алексине.

Добраться до Тарусы из Москвы легко. Обратно трудно. Потому как не отпускает от себя
«окский магнит». Я, конечно, не такой максималист, как Паустовский, который весь мир
мог променять на Тарусу. Муза дальних странствий как Амур засадила в сердце стрелу. Ока
несёт свои суетливые воды на север, чтобы потом Волгой обратиться на юг и отдаться
Каспию и Чёрному морю. А потом влиться в Океан. А в Океане острова, пальмы, быстрые
пироги. Баунти.

Для меня Таруса – капля этого Океана.
Океан рождающая.

НИКОЛАЙ БАЛАНДИНСКИЙ Таруса, июль 2004