22. Шли долгие и томительные дни ожидания возможности продолжить наш рейд на Север. Было предпринято несколько попыток пробиться со спасательными экспедициями к утонувшему вездеходу, но все они окончились безрезультатно. То техника переворачивалась по пути с тралов, то трактора вязли в болоте и их самих с трудом вытаскивали. Наконец получили сообщение о возвращении северной партии с нашим вездеходом, которого не дали месяц назад. Теперь его можно использовать нам.

Денис с водителем берутся пробиться на стареньком УАЗике по разведанной дороге в Печору, а я, Олег, и Игорь едем поездом до 36 км, что на северной Айюве. Нам повезло, что он ещё тут остановился, а то пришлось бы идти до места аварии 12 километров, а так только 5. Решено вытаскивать трубы с вездехода на себе. Нам нужно сделать шесть пунктов глубокого заложения, а все трубы остались в нём.

По заснеженному лесу идём без тропы левым берегом, поочерёдно протаптывая путь. И если в лесу относительно тихо, то на открытых пространствах болот ветер нешуточный. Холод не даёт останавливаться. Наконец добрались до заснеженного остова ГТТ. Трубы оказались вмороженными в смесь воды и солярки. Пришлось немало потрудиться, чтобы выбить их, протереть и обмотать скотчем для переноски. С учётом оставшегося в них льда, вес, пришедший на каждого, доходил до двадцати килограммов. Нужно скорей выбраться из проваливающегося под тяжестью льда. Мне пришлось оставить в вездеходе как не пригодившееся средство, лёгкую лодку, а чехол от неё, у реки. Но всё равно, кроме труб оставался рюкзак со снаряжением.

Лодку брали на случай переправы через Айюву, и она действительно оказалась не замёрзшей, с легко проламывающимся льдом. Поэтому и шли целиной, а не по руслу реки. День выдался солнечный, и если бы не частые остановки на отдых, то можно было бы полюбоваться красивой зимней тайгой. А так, только форсируешь бесконечные овраги, да уворачиваешся от сыплющего за шиворот снега. Двигаясь первым, мне одному удалось увидеть взлетевшего глухаря.

Перед самой темнотой из сырых веток разожгли костёр и пообедали. Выбравшись потными к разъезду, встретили железнодорожников, но даже их присутствие не помогло, и рабочий поезд почему-то пролетел мимо. Пришлось долгие часы ждать другой поезд, да ещё в обратную сторону, на Вис. А уже там пересаживаться на Кожву. В тепле домика на полустанке попили чаю и даже задремали. А тем временем на улице свирепствует ветер, до 26 м/сек. Спасибо путейцам за помощь!

Сегодня всё прошло по плану. Засланный вперёд на поезде водитель, встретил и доставил нас в Красный Яг. Только одно событие омрачило день. Идя с опережением графика по таёжной трассе, Денис всё-таки застрял в ручье за несколько сотен метров до конца опасного участка пути в 75 км. Он запросил о помощи, о которой сообщили нам аж через Сыктывкар. А мы, в полночь достигли своей базы, и увидели, что Печора наконец-то замёрзла.

23. Высадив часть людей для закладки пункта, мы с водителем едем за 70 километров на место аварии Дениса. Солнце висит низко и слепит глаза, но скрашивает скудные зимние окрестности тёплым сиянием.

К месту аварии подъезжаем как раз тогда, когда наш УАЗик вытащил проходивший КАМАЗ. Корка льда на борту показывала, что они ухнули в яму и застряли в положении наклона в 45 градусов. Только чудо спасло от переворота. Тяжёлая техника разбила переправу, а берега намёрзли толстым льдом. Ребята рассказывали, что по трассе много машин стоит, или лежит в кюветах. Мы же отделались сильно помятым кузовом и мокрым багажом в салоне. Так как машины на ходу, то чтобы не терять день я определяю места закладок ещё трёх пунктов и сгружаю трубы.

24. Сегодня завершаем закладку пунктов. После работы я делаю пробный переход Печоры на лыжах по заторошенному льду. С высокого берега видно, что кое-где ещё видны большие промои на стремнинах, а у берега, тоже сочиться вода в следы. Местные рыбаки занимаются ловлей налимов. Расспрашиваю их, как пройти на прямую в сторону дач, но после преодоления заросших островов с высокими обрывами, понимаю, что делать это не рационально. Вездеход наш на том берегу, и вещи придётся перетаскивать очевидно вручную вдоль нефтепровода. К тому же, вечером зашли ребята работавшие на северном участке, и сказали, что им не удалось переправиться через Большую Сыню. Таким образом, осталась дыра в 35 километров, где ещё не сделана съёмка. То есть, нас впереди ждёт неизвестность с завершением и своих работ. А до Усинска ещё 165 километров.

25. Мороз всё крепчает доходя до – 25, но теперь это нам на руку, может, замёрзнут переправы и болота. По заложенным пунктам проводим спутниковые определения координат, закрывая оставшиеся «дырки» на южном берегу Печоры. С утра разъехались поездом и машинами от Кожвы и до Каджерома. Я пробираюсь под согнутыми от снега деревьями до реки Холуйница. Чуть заметное тепло от солнца, при безветрии, позволяет обойтись без костра, и, закончив работу, в не менее прекрасную лунную ночь возвращаюсь к железной дороге. Деревья трещат от мороза. Следов зверей почти нет. Мрачный облачный фронт крылом прикрывает луну, но к счастью скоро опять откатывается к Уралу.

26. При тридцатиградусном морозе нам предстоит перейти с вещами и бензопилой Печору, добраться до вездехода, завести его после недели стояния, и, добравшись до пункта Ермак, расчистить его. Сергей нес аккумулятор, а я понял, что всё не дотащу, и либо ехать без ночлега, теряя день, либо чем-то жертвовать. Выбросил из рюкзака спальник и большинство продуктов. Зато можно было взять комплект спутниковой аппаратуры. Тяжёлый груз не дал замёрзнуть за два часа, пока шли до вездехода. Тут его охраняет одна гостеприимная бабулька, угостившая нас чаем и яичницей от собственных кур. За пару часов Сергею удаётся завести ГАЗ-71 и мы со скоростью 5 кмчас трогаемся по трассе нефтепровода в путь.

На подъёмах сквозь вершины деревьев виден совсем близкий Урал. Белые куропатки разнообразят медленно скучное движение. Я не поддаюсь на показания Garmina и добираюсь до района пункта не напрямую, а по чётким ориентирам на километровке. И только кода с последней просеки остаётся метров 200, встаю на лыжи и иду по прибору. Это был как раз тот редкий случай, когда без него вряд ли бы нашёл. Вокруг на многие километры старые вырубки, уже поросшие редкой берёзой и пихтой.

Обычно пункт ищешь среди леса на прогалине, или в более молодой поросли, а тут он оказался как раз, наоборот, в куртине старого леса. Видно когда рубили, то деревья вокруг вышки не тронули. Теперь от вышки не осталось и следа, только белый лес стоит, снивелировав даже канавки под толщей снега. Поэтому когда GPS вывел меня прямо на вешку над бетонным пилоном, я сначала удивился, а потом обрадовался. Только, недавние надежды на чистый пункт, при виде вырубок, растаяли, и стало ясно, что предстоит большая и тяжёлая работа. Искать другой, к северу, уже не оставалось времени.

В необычно зловещем синюшном небе взошла полная луна. Её глаз просверлил дыру в пихтовых кронах, давая нам остатки света для работы. По плану, я должен был остаться ночевать, а Сергей вернуться домой, чтобы взять завтра ребят и приступить к наблюдениям на важнейшем участке – «переход через Печору». От того, расчистим ли мы пункт под базовую станцию, зависит успех будущей работы. Сорвись наблюдения, и опять надо начинать по новой, при этом обеспечив работу людей и транспорта на обоих берегах реки, через которую нельзя переправиться на технике. Да ещё соседи – топографы срочно ждут от нас координат. Вот такая сложилась на этот момент обстановка.

Волнуясь за сроки возвращения Сергея, я допускаю необдуманные действия. Начинаю спешить, пытаясь сразу завести остывшую на сильном морозе пилу. Partner «схватил» пару раз, и наверное бы завёлся, но оторвался шнур стартёра. Без ключа произвести ремонт сразу не представлялось возможным. У Сергея в машине была ещё одна пила «Jonsered». Он её прогрел у выхлопной трубы и завёл, чем сильно выручил не только меня, но и всю бригаду. Правда цепь была страшно тупая, а масло почти не поступало на шину (наследство от прежней бригады), но и этим мы при свете фар и налобных фонарей начали валку леса. Холода уже не чувствовалось, наоборот дыхание сбивалось. Я сказал, что валить будем только самые толстые, остальные рассчитывал завтра дорубить топором. При этом расчищали видимость только на юг, где предполагалось расположение наибольшего количества спутников. Деревья же, являлись препятствием для прохождения сигнала на приёмник. Оставалось штук 5 берёз, как цепь от перегрева заклинилась. Чтобы не «стуканул» движок, пришлось прекратить работу. Хоть это сделано, и то, уже дело стало не безнадёжным.

Я зарыл рюкзак с аппаратурой в снег, и мы поехали в балок, находящийся по расчётам в 6-7 километрах. Решили подрезать, но дорога увела в сторону, пришлось вернуться. В балке оказалась бригада нефтяников. Мне нашлось одно место на нарах, а Сергей, сделав своё дело, заспешил возвращаться. Поужинав у гостеприимных ЛЭСовцев, я довольно хорошо переночевал в балке. Перед сном по спутниковой связи рассказал о ситуации Денису, и уточнили режим работы и связи на завтра.

27. Пол седьмого, когда была ещё ночь, я вышел на Ермак. По прямой до пункта было всего 2 километра, но по заваленной и заснеженной тайге, да ещё через распадок. Пришлось обходить 2 с половиной часа по нашему следу. А значит, балок был более чем в 6 километрах от цели. Начало ломаться крепление лыж. Металл не выдерживал. С помощью швейцарского ножа я укрепил шурупы, чтобы хоть как-то доехать. Пара белых куропаток постоянно взлетала впереди меня. Пока добрался, пока сделал штатив из рогатин и отцентрировал тарелку антенны, просрочил 2 часа. В сеанс связи узнал, что подстраховка со временем сработала, и удалось одновременно отнаблюдать все пункты за рекой.

Отдыхать совершенно некогда. Берусь за топор и начинаю зачищать лес вокруг. Он, да ручная цепная пила, были моим инструментом до самого вечера. Время пролетело быстро, и только часа на полтора прервался на костёр с обедом. Найти жалкие дрова для него, среди редкого берёзового леса, была ещё та проблема. Я потому и не остался тут ночевать, что для нодьи совершенно отсутствовали брёвна. Но зато как красив этот молодой пихтово-берёзовый лес при взошедшей луне! Мерцающие снежные поляны создавали иллюзию сказочного царства. Апогеем увиденного, стало наблюдение НЛО, когда я вышел на открытое место для сеанса связи. Смотрю, что-то уж больно яркая звезда горит. Но вдруг она, ни куда не перемещаясь, начала угасать, и исчезла совсем. Что это, на такой высоте? Так и не понял.

Получив время прекращения работы, я решил проторить лыжню напрямую, срезая километра 2 объезда. И действительно, по GPS вышел через 780 метров на наши следы. Теперь человеку, пришедшему сюда завтра, будет легче. Вернулся, выключил станцию, и по лунной дорожке пошёл навстречу вездеходу. Тёплая встреча с друзьями и возвращение в Красный Яг.

28. Последние волнения были сняты, когда обсчёт и уравнивание измерений показали, что они проведены удачно. Не зря мы прилагали столько усилий. В награду для всех была жаркая баня.

29. Теперь можно полностью оторваться от Печоры и всем идти до конца на север, покуда судьба позволит. Координаты коллегам передали, вещи за пару переходов переправили через реку в подъехавший вездеход, и вперёд. Весь день уйдёт на переезд и расстановку людей. Работать начнём завтра. Первого, у балка, высадили Олега, объяснив как пройти на Ермак. Сами должны были заночевать у пункта Чугра, но за пять минут до прибытия в расчётное место, я понял, что очень давно не видел нашей палатки. Она осталась у Дениса в комнате. Тем не менее, я конечно за эту оплошность корил себя, как это, не подумать об одной из главных вещей. Прямо – поход детского сада какой-то.

Однако, спокойно нашёл из этой ситуации выход. Можно было устроить нодью, пошарив в ночном лесу дров, а можно и доехать до посёлка Сыня, находящегося по расчётам в полутора часах езды. Мрачный вид неприветливого ночного леса заставил бригадира без сомнения выбрать второе. И это правильно. Иначе потратили не меньше времени на заготовку дров и оборудование ночлега, и вряд ли хорошо бы выспались, а так удалось договориться о ночлеге в заброшенной квартире. Да и будь палатка, при таком морозе на тонких ковриках и солярной печкой, она сильно не порадовала бы нас комфортом.

Зато мне теперь предстояло встретить зиму, прожив два дня в лесу у костра! Но пункт Чугра, располагающийся на самом высоком участке всей трассы, ещё предстояло отыскать. Оставив основную часть вещей, я взял только приёмник. До пункта по прямой 920 метров, но тропу прокладываю через старый лес, и как оказалось, действительно в гору.

Наконец, запыхавшись, выхожу на хорошо расчищенное место, и, уже было, хвалю своих предшественников за работу, как вдруг изумляюсь злой шутке. Нет вешки обозначающей место пункта. Поле большое, толстый слой снега скрыл всю окопку и засыпал руины вышки, где теперь искать? Garmin показал примерное место нахождение центра, и я слез с лыж, сразу провалившись по пояс в снег. Пробовал покапать. Получается огромный осыпающийся конус воронки. Причём, под снегом остатки срубленных деревьев и вышки.

Здесь, на двухсотметровой высоте, наибольшее количество осадков, да ещё поляна среди леса, по всем законам притягивающая снежные массы. Рыть наобум бесполезно. Прихожу в некоторое отчаяние. Сообщаю по телефону, что в расчетное место вышел, но пункт найти – большая проблема. Ребятам без лыж не дойти, а у меня на поиски может уйти целый день. Андреев уже сейчас два часа мёрзнет на Ермаке, и не успей мы сегодня из-за моего пункта сработать, то ему ночевать ещё ночь, и работать ещё день. Тотальная площадная раскопка местности не подойдёт, при таком снеге это не реально. Вся работа стоит под угрозой. Бесполезно злиться на предшественников за вешку, надо выходить из положения сейчас.

Делаю ещё заход с Garminom. Он показывает место метрах в 7 от прежнего. Копаю – ничего. Пользоваться для таких задач любительским навигатором – это лотерея, да и батарейки на морозе уже сели. Надо искать искусственные ориентиры. Обхожу поляну, и нахожу просеку на ориентирный пункт. Правда, она не совсем чётко выглядит, но направление взять можно. Прокладываю лыжню по прямой. Затем, ползая по снегу, нахожу окопку, и по еле заметным приметам определяю периметр, в центре которого должен быть пункт триангуляции Чугра. Спешно копаю, и нащупываю палкой полиэтиленовый пакет. Ага, это не спроста! Дальше, уже рукой нащупываю углубление под марку. Наконец, выбросив землю, наткнулся на железо.

Интересная картина была бы со стороны: человека не видно из сугроба, а вылетает только снег, затем раздаётся дикий крик на всю тайгу – «нашёл»! Предыдущие раскопы оказались в 5-7 метрах от реальной точки. Хорошо хоть на Ермаке навигатор сработал с идеальной точностью. Ушло всего 50 лишних минут, а сколько волнений и чувств – от благодарности, разочарования, до восторга от удачи. Точнее, радовала не удача, а расчёт.

Делаю ещё две ходки за рюкзаком и пилой. Испарина на синтепоновой куртке превратилась в лёд, рукавицы хоть выжимай. Но надо ещё заготовить бензопилой много дров. К счастью здесь много старых сухостойных пихт, и растопка в достатке. На верху будет холоднее, но это не страшно, если есть хорошая нодья. Теперь моя задача контролировать работу прибора, ну и себя обеспечить максимальным комфортом. Это дело привычное. Раскряжевав несколько стволов и сделав два штабеля брёвен, я под один из них натаскал лапника, и, бросив коврик устроил лежанку. Маленький костерок постепенно отвоёвывал себе место у снега. Ему ещё долго гореть…

За труды, природа начинает меня вознаграждать. Мало того, что с горы открывается неповторимый вид на тайгу и болота, так ещё солнце расплылось в металле заката невообразимой формой. Малиновые краски разливаются среди колонн пихт. Это лёгкая пелена тучь пытается играть цветами. Она же, чуть позднее, рождает выпавшую, как из-под козырька, луну. Парадокс в том, что ночное светило взошло не из-за горизонта, а именно пробилось сначала рассеянным светом из-под облаков, а потом и вылупилась как бы вниз. Все эти космические картины разворачивались в живописнейших декорациях леса подыгрывающего всеми своими формами снежного строгого убранства. Бликующие снежинки искрились в свете луны и костра. Живой уголок тепла, казался издали таким уютным под нависшими над ним деревьями, жалеющими стряхнуть огромные комья снега на огонь.

С моей душистой лежанки наблюдался наоборот, какой-то потусторонний свет, разливающийся по ночной тайге в звенящей ночной тишине. Это чувствуешь, когда ничего не слышишь, но на уши что-то давит. Луна, крадущаяся за макушками древних деревьев, в какой-то смеси тёмно-синего и серебристого цвета, казалось, поддает морозу. Чувствуется, что уже перевалило за тридцать. Так я встречал зиму.

Заглядываться на красоту чревато последствиями. Подпалил несколько синтетических вещей, недоглядев за жаром. А вообще, костёр из пихты намного лучше елового. Не так стреляет, но всё равно спал без спальника. Иначе – очень опасно. Полярную одежду на себя, и тент от палатки сверху.

1. Ночь прошла, день прошёл…. Периодически вспыхивают смоляные карманы пихты, придавая огню значительную мощь. Переставил шурупы на креплении, сходил на прогулку, проверил аппаратуру. Дров хватит в самый раз, но стоит подстраховаться и напилить ещё, вдруг предстоит вторая ночёвка. В полночь ветер поменялся, и я перенёс постель на другую сторону от дыма. День – как день, вот только это единственный день в году, ни разу не описанный за 30 лет в дневниках.

Зато у ребят события разворачивались по-другому. Вчера Олег весь день провёл на Ермаке и обморозил лицо, а при возвращении к вездеходу в темноте, сбился с нужного пути, и вышла задержка. А сегодня они с Денисом пошли по целине без лыж на пункт. Да ещё пилу с собой тащили. Денис провалился по грудь в пойму ручья, где по пояс была снежно-водяная каша. На таком морозе вымокнуть – гиблое дело. А он ещё пытался оттянуть возвращение, но всё же пришлось. Хорошо, рядом было жильё у НПС. Олегу героически пришлось бороться с пилой обледеневшей от воды, и валить лес на пункте.

2. Сегодня у него День рождения. Поздравили всей бригадой. Подарили бинокль, что вышло очень кстати. К сожалению, отмечать, как следует, было некогда. Немного отойдя от мороза в тепле балка, пол дня ремонтировали вездеход, пытаясь запустить печку. Ведь больше всего мёрзли при переездах. Я ковырялся с пилой Jonsered. Сделали бросок к дому обходчика на Большой Сыне. Тут остановились предыдущие, тут можем встать и мы. Но я сказал, что если отработаем на пункте Снеговом, то, значит, сделаем и всю трассу до конца. Поэтому ни сколько не мешкая, надел лыжи, фонарь на лоб, и пошёл на Снеговой, чтобы заранее включить приёмник. Олег в виде эксперимента держал его работающим 18 часов на морозе, и всё было нормально. Тоже решил повторить и я, чтобы ребята не ждали утром, пока дойду, а смогли начать работать пораньше.

Переправился через реку и пошёл снежной целиной на пункт, находящийся в пяти километрах. Пришлось попотеть. Сначала нашёл два репера, а потом и сам пункт. Дорога показала, что нéчего завтра тратить время вездеходу на заезд сюда, а надо доделывать оставшиеся пункты на юг, тем более, работы там было очень много.

3. Пока ребята, передвигаясь челноком на вездеходе, работали назад, до оставленного на НПС Олега, я починил свой Partner и начал обсчитывать работу за первое число. Очень плохие результаты получились с пункта, где они провалились в ручей. Сказалась недостаточная расчистка. Как бы не пришлось переделывать. Но Денис молодец, сказал, что обязательно вытянет хорошие измерения. Отработав самые главные свои обязанности вчера ночью, я сегодня как-то расслабился, и поехал в темноте снимать приёмник налегке. Не взял ни фонаря, ни топора, ни запасных креплений, ни «пенки». И чуть не поплатился за это, когда от мороза захрустел металл на втором креплении, и доехал я на честном слове. А могло кончиться куда хуже, когда пришлось бы ползти, проваливаясь, до базы, несколько часов.

4. Теперь каждый день решающий. Денис, Дима и Сергей будут пробиваться целиной до Малой Сыни, делая по пути наблюдения, Олег и Игорь выехали на вахтовке с НПС до станции, и поездом должны добраться до Сынянырта на реке Уса. В их задачу входило срочно найти в тайге пункт триангуляции и встать там для обеспечения работы передвигающегося отряда, а также найти жильё. Немаловажная задача, учитывая то, какими мы выберемся из тайги. Если вообще выберемся. Я обеспечивал работу пункта Снеговой.

Во время ледостава здесь уже тонули вездеходы нефтяников, и сейчас во всю шла наморозка переправы. 36 сантиметровый лёд позволил нам первым прорваться на технике в тот район. Большая Сыня пройдена, а впереди ещё Малая Сыня, где Серёга уже тонул. Как-то там дела? Между двумя реками, как ловушка, ни кто не сможет придти на помощь в случае чего.

Очередной десятикилометровый рейд на лыжах оказался примечателен тем, что в темноте вокруг меня кружила сова, и своими резкими, частыми у-у-у будоражила лес не показываясь на глаза. Луна всходила всё позднее и позднее. Следы зайцев протропили мою свежую лыжню. Окончательно сломавшееся крепление меняю на мягкое, но надёжное. Мне-то сейчас хорошо, вернусь в жаркий балок, а ребятам каково. После 12 часов работы на 30ти градусном морозе, люди иногда не сразу и разгибаются в тепле. Работа сегодня шла до поздней ночи, хотя ночь тут начинается уже в 14-30. И на Усе люди ни куда не уходили с пунктов. Игорю приходилось переходить реку шириной не менее километра ни один раз. Но молодец, не пожаловался.

5. С раннего утра ежечасные переговоры с Денисом. Вчера они с ходу проломили на реке лёд, и, оставив вездеход, переправились сами для ночлега в балке. Сейчас занимаются тем, что долбят на мелководье лед ГАЗ-71м и вручную. В последствии просматривая видеоролик снятый Димой сотовым телефоном, поражаешься кадрам проваливающейся техники, но снова встающей на плав. Выбраться на лёд помогли только спиленные и подложенные брёвна.

В 12 приходит радостное сообщение, что вездеход прошёл реку, а значит, мы своим ходом идём дальше. Ура!!! Они сделали это. Договариваемся о том, что в 16-30 они забирают меня со Снегового, и вместе едем до Усы. За эти дни слаженность работы по заданному графику перемещений и наблюдений достигла совершенства, и я, проделав 5ти километровый путь на лыжах, и они 25ти километровый на машине, встретились, в одно мгновение подойдя к заданной точке в нужном месте!

Полынья на Сыне коварно дымится на морозе под лучами фар. Ещё 25 километров на север, где Дима ждёт нас с ужином, и вперёд до Усы. Там нас ждут ребята пришедшие перетащить груз. Вездеход оставляем на берегу, и берём только самое необходимое для работы. Только подойдя к Сынянырду, замечаю, что наш молодой, как пришёл со своим пустым рюкзаком, так и вернулся, взяв только личный резиновый матрасик. Не пойму этого парня, толи тупой, толи шланг, хотя и морозостойкий. Остальные же были нагружены снаряжением как верблюды. Ночуем вповалку на полу в холодном балке, где изо рта идёт пар. Но рады, что теперь вместе.

6. Сегодня утром – 35. Здесь, на реке, заметно холоднее, чем в тайге. При обработке оказалось, что последний день моих наблюдений на Снеговом не читает программа. Javad успешно проработал на одном аккумуляторе 23 часа и ничего, а вот фалы Rinex в DAT не преобразовываются. С такой проблемой мы ещё не встречались. Видно, есть ограничение по объёму файла.

Что же делать? Неужели возвращаться и перенаблюдать? А это время, топливо, здоровье наконец. Консультируемся с Питером, где разрешают обработать файлы в родной программе, ведь информация никуда не пропала.

7. Мороз озверел до – 38. Нефтяники очень удивились нашему неожиданному прорыву из тайги, но встретили дружелюбно, помогли и жильём и техникой. На их машине едем к головной станции перекачки нефти. В этом районе находится пункт Плоский, куда мне надо поставить аппаратуру. Захватывающее зрелище открывается с возвышенности на долину, заполненную морозной дымкой со слоями тумана. Из этого прозрачного пейзажа обледеневшей планеты вырываются огни газовых факелов. В это раннее утро яркие свечи огня венчают окончание нашей работы среди просторов сизоватой от ночного мрака лесотундры. Полумесяц висит над землёй, аж выпучиваясь от яркости, из контура Луны. Постояли заворожено несколько минут, и вперёд, за дело.

Руки схватывает от прикосновения к металлу. На базе я, наверное бы замёрз за 12 часов, поэтому помогаю ребятам в поисках пунктов и установке аппаратуры. Окончание работ венчает полярное сияние над Сынянырдом.

8. Едем с общительным армянином на машине к Полярному кругу. До него всего 85 километров. При неослабевающих морозах всё видится в дымчато-синих красках. С одной стороны замёрзшая природа, с другой – кипучая жизнь работающих в этих условиях людей. Не каждому по плечу такое. Сейчас стоят самые короткие дни в году. Чуть за полдень мы достигаем Полярного круга и любуемся яркой зарёй пытающегося пробиться через холод солнца.

Огромное чувство самоудовлетворения, от того, что мы сделали это! Сделали свою работу в крайний срок. Прошли, где еще недавно пройти было невозможно, довели всё до конца, не смотря на массу причин по которым бы можно было прекратить или отложить работу. И ни кто бы, ни проверил, но перед своей совестью было бы стыдно за слабость, за неиспользованные шансы в достижении результата.

Удивительно, но ни большие деньги, ни накачки начальства, ни мифические договора, заставили нас работать вместе до конца эти месяцы. Наверное, у каждого была своя главная причина, но мне было приятно работать с такими ребятами и экстремальных условиях. Это время, сплотило коллектив. Кто-то откололся, кто-то остался. А в памяти останутся те люди, что были на этом маршруте вместе.

Говоря с ребятами, я понял, что практически у всех были более важные причины, чтобы уехать, а не работать, но видно из самолюбия, из уважения к товарищам они остались, включая и меня. Почему-то этот этап жизни казался более значимым, чем обычный отъезд в путешествие. Ведь в путешествиях мы искусственно вставляем себя в какие-то события, а тут пройти через мороз, воду, снег, заставляли задачи, от выполнения которых зависело, скажут тебе спасибо товарищи или вздохнут, что надо опять начинать что-то сначала. А может, и ничего не скажут, ведь делаем просто работу.

9. Рейд на Усинск кончился, но надо ещё благополучно вернуться. Опять 38. Мы с Олегом стоим на продуваемой насыпи у моста через Усу и смеёмся. Он говорит, глядя на меня, что Чуков и Шпаро перекуривают, сравнивая виды лица в такой мороз. Всё обледенело. В Сыне делаем последние замеры и к вечеру добираемся в Красный Яг.

А ребята в это время 5 часов разогревали заледеневший вездеход, а когда форсировали Малую Сыню, то течением машину придавило ко льду, и только подошедший трактор помог выбраться. Но моторчики от волн погорели. Хорошо, что совсем не захлестнуло и не превратило в лёд наше снаряжение в кунге. Почему Денис не вытащил «спутники», не понятно? Как-то нам всё везло, но говорят, везёт сильнейшим.

10. В Печоре зимы уже не чувствуется. Всего –19 градусов. Строим планы на камеральную обработку, и с подачи бригадира проводим отвальную вечеринку. Весь коллектив вместе. Можно обменяться мнениями, сказать хорошие слова друг о друге.

11. Переезд в Ухту, откуда мы когда-то начали этот путь более двух месяцев назад. Всего за этот сезон, с мая месяца, пройдено по нефтепроводу 730 километров от Архангельской области до Полярного круга. Зимники уже сделаны и ребята на машинах преодолевают расстояние от Печоры до Ухты за 10 часов. А сколько трудов было положено, чтобы пройти это в межсезонье! Тут, зимы вообще нет, всего – 8. Теперь и дни для нас будут длиннее и морозы не такими страшными.

16.12.04г.

Комментарий автора:
Апогеем увиденного стало наблюдение НЛО, когда я вышел на открытое место для сеанса связи. Смотрю, что-то уж больно яркая звезда горит. Но вдруг она, ни куда не перемещаясь, начала угасать, и исчезла совсем. Что это, на такой высоте? Так и не понял.