«Джамбия – это не оружие…. Это скорее галстук»…..
Хасан, «англоговорящий гид» по Йемену, сомалиец по происхождению, анархист по убежденю, разгильдяй по сути…

Ранняя весна 2004 года. ОАЭ. Дубаи. Международный аэропорт.

Буквально за считанные минуты до вылета я сумел ворваться в самолет и бодро плюхнуться на сиденье, которое показалось мне несколько просторным, что было очень странно….

— Emirates Airlines приветствуют вас! Мы вылетаем в столицу Йемена – Сану. Просим всех пассажиров занять свои места, экипажу приготовиться к взлету.

Стюардесса-малайзийка с явной примесью негритянской крови, сидящая напротив, истово перекрестилась двуперстно. Взревели двигатели, мы оторвались от земли.
В наушниках зазвучала популярная музыка на русском языке в стиле шансон, оттеняемом пиликанием скрипок, вскриками «Боже ж мой…», «… как один еврей сказал другому…». Мы вылетали из ОАЭ, Дубаи. Минут через 10 после взлета выяснилось, что я сижу в салоне первого класса и совершенно незаслуженно наслаждаюсь всем происходящим вокруг. В эконом-классе стюардессы по-русски уже не говорили, но и не крестились, что несколько примиряло с происходящим.

Попасть в Йемен я пытался уже достаточно давно. Целых 2 года, что представляет достаточно большой срок. Постоянно что-то останавливало практически в последний момент – то не было билетов, то времени, то не давали визу, то я пытался объять необъятное – посмотреть Йемен и понырять на острове Сокотра (кстати, где хотелось бы понырять и по сей день). «Тибет Аравии» манил, как может манить нечто, чего очень хотелось в детстве, но не было никакой возможности получить это немедленно. И тут, не то, чтобы прямо уж так неожиданно, но достаточно быстро я оказался счастливым владельцем новенького паспорта, заветной визы Республики Йемен на первой же странице, солидной пачки билетов, ваучеров на гостиницу и бледной мятой бумажки, на которой был расписан мой приблизительный маршрут передвижения по Arabia Felix, как напыщенно именовалась мое грядущее местопребывание. Несколько смущала строчка в статье расходов: * — Обеспечение вооруженной охраны на всем протяжении маршрута… , но распаленное воображение рисовало нечто вроде оруженосца Санчо Пансы, облаченного в колоритную одежду, с непременной джамбией, дробовиком на плече и прочими романтическими атрибутами, возможно на ослике. Забегая чуть вперед можно сказать, что я в своих предположениях был не так уж и далек от истины….

От страны, в которую и в наше время достаточно сложно попасть, куда не существует организованных туров, а людей, которые берутся сделать йеменскую визу наперечет при помощи пальцев одной руки, ожидаешь многого. А как заманчиво звучит » в доисламские времена», не говоря уже о том, что Сана упоминается во всех священных книгах от Библии, через Талмуд и до Корана как место встречи почти мифических персонажей как то царь Соломон и царица Шеба. Страна, в которой зародился ислам, страна, которая лишь недавно (1990 г) воссоединилась из двух частей – Южного и Северного Йемена, спустя 4 года почти безболезненно пережила гражданскую войну, страна, где можно найти улицу имени Усамы Бен Ладена (все-таки, какой PR сделали человеку), где лишь в меньшей части страны существует правительство, армия и полиция. В большей есть только племена кочевников-бедуинов, развлекающихся раз в квартал похищением зазевавшихся туристов, но требующих в качестве выкупа не деньги (и впрямь, зачем им деньги в пустыне), а строительства дорог… Невнятные упоминания про некий слабый наркотик, вытеснивший напрочь былую славу Йемена – кофе, выращенный на высокогорных плантациях, про 60 миллионов «стволов», находящихся «на руках у населения» (приблизительно по 10 стволов на каждого совершеннолетнего мужчину), про строгие правила поведения для иностранцев, про онанирующих таксистов etc. лишь подогревали интерес. Не так уж давно СССР считал Южный Йемен почти одной из братских республик, до сих пор можно встретить индивидов, неплохо говорящих по-русски (многие получали образование в СССР), причем все они прекрасно относятся к русским до сих пор… . Но достаточно вводной части (просто многие из моих знакомых не смогли с уверенность показать на карте даже местонахождение этой страны, не говоря уже о знании деталей…).

Обычно я старательно избегаю любых заранее организованных «экскурсий». Любыми способами. Прочитать общую информацию гораздо проще в путеводителе, не пытаясь понять пиджин-инглиш очередного гида, который гордо именует себя «англоговорящим». Но в данном случае я сдался (иначе просто не давали визу, гарантом которой являлся местный туроператор). Да и без знания арабского было бы сложновато. Кроме прочего, безболезненный режим передвижения по стране предусматривает «путевые грамоты», где указаны поименно путешествующий, сопровождающий, гид, водитель, охранник, а также маршрут передвижения. Ксерокопия этой бумажки на бланке Министерства обороны раздается каждому официальному лицу в мундире полицейского, встречающего на пути следования. Несколько раз подобную бумагу, узрев мою неместную физиономию, требовали обычные полицейские патрули, так что в одиночку, даже за рулем, пришлось бы потратить гораздо больше времени на преодоление того же пути. Но обо всем по порядку.

Сана встретила прохладой, высота за 2000 метров не доставляет никаких неудобств, за исключением того, что вечером без куртки все-же прохладно. Прихрамывающий араб с моей фамилией на клочке бумаги, старый ЛэндКрузер с водителем, старательно пережевывающим траву из пакетика и складывающим пережеванное за щеку наподобие породистого хомячка меня даже не удивили, скорее обрадовали. Доброжелательные лица окружающих придавали некий странный комфорт ощущениям. Было чувство, что я вернулся в Иран. Проскочив по пересохшему дну канала, мы добрались до отеля. Тут меня поджидал первый сюрприз – вход в отель выглядел дырой в глинобиной стене, куда не пролезал даже кофр с фотоаппаратурой, не говоря уже обо мне самом. 4 этаж, куда приходилось взбираться по узкой кривой лестнице, маленькая (в половину моего роста) дверь в «номер», старательно занавешенные и закрытые ставнями окошки с видом на помойку (это я так думал вначале…). Решив, что город никуда не денется, а время обеда еще не подошло, я завалился спать. Вечером, после торжественного обеда в «лучшем» ресторане вместе с детьми хозяина агентства, манеры которых, несмотря на немку-жену оставляли желать лучшего (ну не могу я привыкнуть к чавкающему собеседнику, который не пользуется столовыми приборами и при этом громко чихает, забывая прикрыть рот хотя бы рукой), я отправился наконец в старый город. В целом Сана состоит из десятка районов, из которых выделяется два – построенных минимум 400 лет тому назад. Остальное – вариации на тему недостроенных гаражей, сараев и сарайчиков, созданных местным населением по собственному проекту, подсмотренному у соседа.. Старый город необычен, не очень грязен и скорее самобытен, нежели уникален. Да и к тому же налицо явная дуальность: с одной стороны, согласно легендам, город заложен Шемом, сыном Ноя (ну того, который не поленился каждой твари по паре на плот затаскивать), письменные записи датируются 1 веком нашей эры, с другой стороны строения, возраст которых превышает пару столетий, считаются уникальными и тщательно отреставрированы на деньги ЮНЕСКО. Все это из-за славной восточной традиции каждый раз рушить все до основания, нежели воцариться на свежезавоеванном престоле. Сохранились записи домусульманского периода, описывающие Сану, как город дворцов, разукрашенных золотом, драгоценными каменьями и жемчугами. Но в том же документе упоминается, что с приходом ислама в 628 году все дворцы были разрушены, а из камней и обломков стен была построена первая мечеть. Впрочем, давно известно, что революции, да и сама история цикличны и ничего нового не придумано за целых 2 тысячелетия. Последними разрушали Сану турки, вплоть до 1872 года.

Бродить по улочкам старой Саны приятно, но через какое-то время запах помоев, выливаемых прямо вам под ноги, слегка надоедает. Лучшее место, с крыши которого открывается вид на всю Сану – небольшой отель в старом городе, куда пускают за символическую плату. Перед выходом на крышу – некое подобие чайной комнаты. Она пуста, можно попросить чай и только. Йеменский чай – крепкий, с кардамоном и очень сладкий – 3 чайных ложки на 150 грамм напитка. Можно добавить молоко. За час, проведенный на крыше в ожидании заката меня побеспокоили дважды – группа японцев-телевизионщиков и две итальянки, решившие полакомиться йогрутом. В ходе беседы выяснилось, что итальянки учат арабский и вот уже полгода живут в Сане. О времяпровождении рассказывали очень сухо, через плотно сжатые губы, при этом их загорелые лица светились улыбками. Вспоминался анекдот о сведенной в судороге челюсти, но рассказывать я его все таки не осмелился, мало ли что…

Самая известная достопримечательность невдалеке от Саны – дворец имама Дар-аль-Хаджар. Его изображение украшает любой путеводитель по Йемену, содержится он в состоянии музея – стеклянные стены, входная плата, часы работы, толпы туристов (большинство – местные). Лучший вид на него открывается с «Аллеи Новобрачных» – это площадка на горе, с которой открывается вид на всю столицу целиком. Сам дворец расположен на скале, представляет собой типичный образчик местной уникальной архитектуры – стены из глиняных кирпичей, маленькие окошки, побеленные арки над окнами, все это великолепие выгодно оттеняется цветными стеклами величиной с ладонь, имитирующими витражи в верхней полукруглой части окон.

Устав от необходимости передвигаться пешком и глотать пыль, на следующий день я запросился к морю. Давно, планируя поездку, я наткнулся в сети на упоминание отеля, расположенного непосредственно на Камаранских островах, невдалеке от Худейды. Опять же, хорошо знакомое Красное море… Почитать повнимательнее про этот отель я, естественно, не счел нужным. И даже отсутствие описания Камаранских островов в путеводителе от LP меня не насторожило…

Камаранские острова.

Путь к морю лежит через горный перевал, проходя большей частью по речной долине, высохшей давным-давно. Всего 8 часов с перерывом на обед – и мы старательно рыскаем в припортовой зоне какой-то деревеньки под названием Ходейда, тщась разыскать причал, с которого уходит паром на остров.
Действительность оказалась суровой – парома не существует уже лет 20 (нам показали то, что от него осталось – полузатопленные понтоны причала и одинокий кнехт), переплыть на остров можно только лишь с рыбаками, подрабатывающими в качестве маршрутного такси. Через полчаса показалась бухточка, в центре которой красовался белый сарайчик с дайверским флагом вместо занавески. На берегу стоял одинокий араб с тачкой, приветственно размахивая руками. До берега было метров 200 воды. «Такси» дальше плыть не смогло – отлив, глубина не больше полуметра, пришлось шлепать по воде к арабу, который погрузив наш багаж в тачку, стремительно скрылся за ближайшим песчаным холмом. Мы пошли по его следам.

Мы — это я и присоединившийся случайно ко мне в Сане Дмитрий Крылов («Непутевые заметки», ОРТ, с утра по воскресеньям), а также наш «русскоговорящий» гид Хасан (факультет журналистики Ростовского университета, 1986 год). По-русски Хасан понимал и даже говорил, но постоянное употребление «великорусских» слов, среди которых чаще всего фигурировало «заебись» и кусок бородатого анекдота, вынесенного Хасаном из стен журфака с ключевой фразой «Вазелин, заходи!» привносило в общение с ним некую ностальгическую ноту.

За холмом, среди пустыря, стояли два 40-футовых морских контейнера. Проход над ними был затейливо украшен надписью «Добро пожаловать». Дима предположил, что это и есть сам отель. В разгар дележки 2 номеров (т.е. контейнеров) на 3 человек чуть в стороне мы вдруг заметили четыре бунгало, стоящих прямо на берегу, представляющих из себя сильно усовершенствованные образчики так называемой тихамской архитекртуры красноморского региона. Обычно эти бунгало делают в виде классической украинской хаты-мазанки, только не квадратного, а круглого вида с крышей из соломы. Тут же мысль архитектора пошла далее – бунгало были сплошь из тростника. Земляной пол, веревочная кровать на деревянных козлах и поролон вместо матраса дополняли интерьер. Вместо двери, в соответствии с общим стилем, принятом на острове, висела старая, застиранная до дыр простынь. В нескольких метрах, на мелоководье, грелось семейство скатов. Бетонная лавка и стол в нескольких метрах от берега были отельным рестораном. Хозяин, он же повар, бармен и управляющий, оказался бизнесменом из Саны, несколько уставшим от «большого города и офиса». Кроме 2 человек обслуживающего персонала (принести-унести еду, включить генератор, донести вещи) больше никого в отеле не было. Очень своебразно составлялось меню ужина – хозяин подозвал проплывающих мимо рыбаков, проинспектировал их улов и предложил жареную рыбу и свежего кальмара. Омары были обещаны на следующий день.

Ночью, лежа на бетонной скамейке и покуривая, мы могли наблюдать огни порта в десятке километров на материковой стороне пролива. Шум, который я первоначально приписал реактивному самолету, оказался шумом генератора порта. Очень хотелось выпить.
— Ибрагим, а ведь в отеле иностранцам можно продавать спиртное, — выдал я, лелея дурацкую надежду.
— Водка русская, шампанское тоже, виски шотландский, джин английский, — совершенно не смутившись, ответил хозяин.

Оказалось, что литровая бутылка джина в самой отдаленной точке Аравийского полуострова стоит 20 долларов. Теплый джин, запиваемый минеральной водой, помог мне с легкостью уснуть в первую ночь на Камаранских островах, несмотря на то, что одеяло за час покрылось тонким слоем песка, а поднявшийся ночью ветер громко хлопал «дверью» хижины.

Утром тревожный сон алкоголика был прерван очередной порцией песка во рту, но стоило искупаться и позавтракать, как все пришло в норму. Было решено совершить экскурсию в мангровые заросли неподалеку.

Признаться, мое отношение к этой экскурсии было более чем прохладным – особенно смущала необходимость обязательного участия в оной. Пришлось забираться в узкую, насквозь просоленную лодку. Мы на очень приличной скорости промчались по абсолютной глади залива мимо заржавевшей дальнобойной пушки, в тени которой мирно дрых весь расчет и на полном ходу понеслись прямо в ближайший остров. Я уже начал прикидывать, можно ли при случае доплыть обратно уже без лодки, но в последний момент, заросли вдруг расступились и лодка влетела в некое подобие протоки. Мы попали в совершенно иной мир.

Изумрудного цвета вода, практически неподвижная, мелководье (то и дело приходилось глушить двигатель и передвигаться на веслах), кучки деревьев, практически погребенных под стаями перелетных птиц. На третьем десятке я сбился со счета и перестал нумеровать перепуганных морских черепах, мирно греющихся на мелководье, аистов и журавлей я перестал считать сразу.
Практически в центре залива, метрах в пятистах от ближайшего берега по щиколотку (или правильнее было бы написать «по копыто») в воде стояла парочка верблюдов. Издалека казалось, что верблюды просто бродят по воде – то еще зрелище на жаре и без подготовки. По возвращении во время обеда выяснилось, что вместо обычных кошек на острове используют ястребов (впрочем, кошки тоже имеются). Причем ястребы дисциплинированно кружат в небе до тех пор, пока не возникнет желание угостить их чем-нибудь. Процесс прост – берете это самое «что-нибудь» и подбрасываете в воздух. В ход идет все — от яиц до огурцов .

К вечеру второго дня все алкогольные напитки на острове закончились, начальник дайв-клуба так и не приехал, экскурсия в деревню несколько развлекла на чуть – все очень нежилое даже по местным меркам. Впрочем, имеются развалины старого порта-крепости, но это все. Остальное – рыбацкие деревни и военный гарнизон.

Как выяснилось позже, Камаранские острова оказались наиболее приспособленным для пребывания местом. Далее наш путь лежал через Аль-Фазах в Таиз. Трасса вьется вдоль побережья, проходя через приморские городки, в которых иностранцу-европейцу будет весьма неуютно – кроме вездесущего чая с лепешками, есть более нечего и негде, а помойки с достаточно въедливым запахом на въезде и выезде из каждого поселка немного надоедают, так как повторяются с завидной частотой. С точки зрения достопримечательностей может быть интересен только старый город Аль-Фазаха (именно в нем снимали большинство сцен из голливудского «Тысяча и одна ночь»). Еще в городе примечательна старая мечеть – если не входить в здание, а обойти его справа от центральных ворот, то на стене видна «звезда Давида», вылепленная из глины, что все таки весьма необычно для мусульманского культового сооружения. Неподалеку от входа в старый город, рядом с миссией ООН расположен туристский ресторанчик, где понимают английский, немецкий, готовят замечательный рис и кебаб из верблюжатины. Но не без специфики местной кухни – если вам взбредет в голову приготовить (например) курицу по-фазахски, то нет ничего проще – не очень тщательно ощипываете максимально тощего цыпленка и обугливаете его с одной стороны. В ресторане имеется душ, что примиряет с прочими неудобствами.

Таиз.

Один из самых богатых городов, очень удобно расположенный между Аденом и Саной, с прекрасным климатом и недалеким океаном пользуется заслуженным вниманием богатых йеменцев – все склоны долины застроены особняками, встречаются районы, где можно увидеть и «Порше» и «Бентли» (сам видел). Красивая мечеть в старом городе. Город практически полностью выстроен на деньги короля Саудовской Аравии (то ли родственники у него отсюда, то ли жена, я так и не сумел понять достаточно сумбурные пояснения нашего «гида»). Лучший вид на город открывается, если подняться по новой дороге, вьющейся серпантином по южному склону долины выше уровня старой крепости. Отель оказался с кондиционером и душем, в центре старого города, за окном громко всю ночь блеяли козы, но выспаться удалось на славу.

Аден.

Дорога до Адена ведет через невысокие горы, повторяя все излучины давно пересохшей реки. На трассе расположен крупнейший на всем Аравийском полуострове рынок сладостей. Местные кондитеры славятся семейными традициями и секретами, даже из ОАЭ приезжают сюда закупать шербет с миндальными орехами и пропиткой из манго. Всех сладостей не перечесть и не перепробовать. На посещении третьей лавки я сломался, потратил пару долларов на десяток пакетиков, которые потом с удовольствием уплетали мои сопровождающие. Сам Аден производит впечатление двоякое – современный порт и совершенно пустые новые дома, образующие структуру нового города. В Адене можно перекусить омарами – чувствуется близость Индийского океана. Задерживаться в Адене не стоит, рынок в центре ничем не примечателен, новый город пока пуст, дворец и университет, а также местные развалины-раскопки уже не вызывали у меня явного интереса. Коренные аденцы (если вообще подобное использование слова «коренной» не считать оксюмороном) очень красивы – все из-за увлекательного коктейля из индийцев, китайцев, сомалийцев, туарегов, арабов, креольцев и прочих рас и национальностей, которые распознать уже не представляется возможным.

В очередной бюджетной гостинице в центре города с вентилятором вместо кондиционера и видом на очередную помойку я забастовал и, несмотря на заранее забронированные номера, упросил таки сопровождающих отвезти меня в «самую приличную гостиницу Адена» – все-таки неделя пути в автомобиле без кондиционера и чего нибудь эдакого, что можно было бы назвать «сервисом» оказалась весьма утомительна. Так я попал в аденский «Шератон». Местных очень смутила моя готовность оплатить дополнительные расходы на проживание, но я был готов и не на такое… Кроме меня, в отеле жило еще человека 2 или 3. Вода в бассейне была протухшей, горячей воды в номере не было, пыль в номере не убирали минимум пару месяцев, при этом в баре можно было заказать спиртное. Я поплавал, выкурил сигару, разлегся на шезлонге.. по взмаху руки мне принесли чай и молоко в чистых чашках. Вот они, блага цивилизации! 2 дня пролетели незаметно. Тем более, что я готовился к самому длинному переезду Аден – Аль-Мукалла. Водитель предлагал выехать в 5 утра, но к этому моменту я уже перестал чувствовать себя туристом, несмотря на парочку сопровождающих. И спешить мне никуда не хотелось. Тем более, что единственный человек, к чьему мнению я бы еще прислушался (а именно Д. Крылов) отсутствовал – наши пути неожиданно разошлись еще в Таизе, даже попрощаться толком не успели… В результате мы неспешно выехали из отеля около одиннадцати. Эта часть пути интересна тем, что проходит по территории местных племен, не контролируется правительством, нефтеносна, рядом океан, две параллельные асфальтовые дороги (одна вдоль океана), малонаселена и равнинна. Буквально сразу после Адена, на первом же блок-посту, помимо обычного солдата с автоматом позади нашего джипа пристроилась машина с четырьмя полицейскими, синей мигалкой во всю крышу, которые сопровождали нас почти всю дорогу до самой Аль-Мукаллы. Водитель пояснил, что буквально пару дней назад на этой трассе опять племена заложника взяли, англичанина, посему всех гостей усиленно охраняют…

Поесть на этом участке можно только в одном месте – Хаббан. Неподалеку от кафе с расстояния в добрых километров 10 открывается вид на очередной глиняный форт в стиле Шибама – Хисн-ас-Сават, который не упомянут ни в одном из путеводителей, несмотря на то, что датируется 1 веком до нашей эры. Иных кафе на трассе нет. За длинными деревянными лавками сидят йеменцы. У каждого «калашников» с 2 магазинами, перемотанными изолентой. Далее наряд разнообразится от 1 до 3 пистолетов (чаще «макаров», реже «кольт», встречаются даже «наганы»). На поясе парочка гранат. Все в рабочем состоянии. Все очень мирно едят рис с козлятиной. Отдельно продают чай из термоса. В ресторане есть «официант». Первый раз в жизни (я наивно думал, что опыт, приобретенный в придорожных харчевнях Китая и Украины, не говоря уже о процессе поедания пауков в Камбодже, поможет мне переварить любую еду) я отказался от предложенного мне риса и ограничился чаем и хлебом. Дело в том, что пока мне несли рис – я был голоден. Даже когда из риса вынули грязную чашку с соусом вроде кетчупа – я все еще хотел есть. Когда на столе оказались ложка и нож, которые казались только что найденными на помойке – я думал, что есть руками даже проще. Но когда официант вытащил из моего риса собственный только что утерянный ноготь большого пальца (от горячего риса размякла жвачка, которой он был прилеплен), облизал его и стал примащивать обратно себе на палец – аппетит у меня внезапно пропал. Пришлось обед скрашивать беседой. Выяснилось, что местные племена часто (раз в полтора – два года) по мелочи конфликтуют друг с другом. Эти конфликты перерастают в вооруженные. После пару месяцев войны (с окопами, БТРами и гранатометами) все приходит опять в норму. Правительство в подобные локальные войны не вмешивается и даже иногда провоцирует. В перерывах между войнами Союз Арабских Государств строит вдоль дороги города для кочевников, которые с удовольствием пользуются ими летом, уходя в пустыню на зиму (возможно, что и наоборот, кто их разберет, этих кочевников)…

Перед Аль-Мукаллой находится некое подобие природного парка – Хасн-аль-Гхураб — береговая линия украшена естественной бухтой с мельчайшим коралловым песком, с одной стороны бухту прикрывает небольшой каменистый холм с навигационным маяком. Изображение этого места попалось мне на глаза еще в процессе планирования путешествия. Но в январе 2004 года в бухте обустроили вполне европейский кемпинг – дизель-генератор, опреснитель, душевые, кабинки для переодевания (!), соломенные тенты. И посещение стало платным – 2 доллара с человека. По пляжу носятся полчища песчаных крабов, из которых получается очень неплохой суп. В Аль-Мукаллу мы прибыли уже затемно.

Аль-Мукалла.

Пожалуй, самый цивилизованный город из всех городов Йемена. Близость ОАЭ выражается в обилии магазинов и контор, торгующих электроникой, ночью весь город освещен. С набережной открывается вид на рейд порта, который интересен добрым десятком корпусов затонувших судов, хорошо видимых невооруженным глазом. Остатки одной из барж расположены прямо в нескольких метрах от набережной. Из достопримечательностей – сторожевая башня. Но к моменту попадания в Аль-Мукаллу меня уже практически не интересовали достопримечательности – мне хотелось обычной европейской цивилизации. И я ее получил сполна. Непосредственно в отеле Holiday Inn.

Ранним утром, позавтракав, я направился напрямую к бассейну. Совершенно уверенный, что более никого там и быть не может, ведь кроме меня в гостинице целых два с половиной постояльца (в смысле парочка арабов и жена одного из них). Из бассейна доносились визги, всплески, хлюпанье, кто то явно прыгал в воду, хорошенько разбежавшись. Первое, что бросилось в глаза – пара оружейных горок из разномастных «калашей», изукрашенных переводными картинками на манер любимого мотоцикла «Ява» в давние 80-е. Только вместо дамочек с гипертрофированными прелестями приклады были облеплены переводными картинками на тему «Доналд Дак и сотоварищи». На пластиковом столике в тени пляжного зонтика лежало с десяток пистолетов всевозможных систем и калибров. Глаз радовали отчественные образцы, особенно выделялся наган. Весь этот натюрморт украшался парочкой обычных гранат и одной противотанковой, большой и на длинной ручке. Владельцы всего этого арсенала, обмотав чресла своими же платками-накидками, громко крича, носились вокруг бассейна, периодически падая со смехом в воду. На краю бассейна сидел человек постарше и старательно намыливал голову шампунем от перхоти, явно намереваясь смыть его не сходя с места. И тут во мне заговорили мелкотравчатые комплексы человека, заплатившего за номер почти пару сотен долларов и даже не получившего взамен кондиционера (не работал) и теплой воды (вода не текла вообще). Диалог с менеджером отеля привнес восточный колорит ко всему присходящему – менеджер, поблескивая практически черными, без зрачков глазами и козыряя «кокни»-английским (по крайней мере, подобные обороты речи я слышал только однажды, пытаясь отремонтировать двигатель в доках Ливерпуля) пояснил, что эти достойные люди у бассейна оплатили по 1000 реалов (около 6 долларов) за право пользоваться благом цивилизации. Ну помылись заодно, надо же ведь и мыться когда-то…. Тем более, что у одного из них скоро свадьба. Пришлось рассматривать пребывание толпы у бассейна в качестве личного подарка жениху, хотя надо отдать должное – с моим появлением веселье сошло на нет, гости потихоньку собрались, разобрали оружие и спокойно удалились.

В дальнейшем в отеле ничто не удивляло меня, даже ручная обезьянка одного из садовников, любившая воровать все, что лежало свободно и могло быть унесенным, лишь оттеняла общее ощущение – в конце концов ну что мне стоило вечером зайти к садовнику и забрать у него мобильный телефон, часы, зажигалку и полотенце…

Шибам.

Данную главу можно назвать несколько осюмористично, тем не менее, это правда. Настоящая урбанистика кочевых племен Южной Аравии. Если выбраться ранним утром в сторону северо-востока из Аль-Мукаллы, буквально через десяток километров дорога начинает петлять по древнему руслу когда-то существовавшей реки Хадрамаут, а пейзаж больше всего напоминает декорации к очередному вестерну, в котором решили индейскую тему подменить арабской (т.е. вигвамов нет, зато нечто саклеобразное в достатке), то к обеду (около 300 км) можно оказаться в Шибаме или, как его очень точно, хоть и несколько помпезно называют в путеводителях – «Манхэттен Ближнего Востока».

В 16 километрах от перекрестка новой трассы Шибам-Сана и старой Аль-Мукалла – Шибам имеется практически единственное место, где можно перекусить почти в европейской обстановке. Для меня включили кондиционер в специальной комнате, вытерли мокрой тряпкой стол, нежно улыбнулись и утвердительно спросили: «Чикен унд райс?». Дальнейший диалог происходил в стиле Йонеску:
— А что еще у вас имеется?
— Что бы вы желали?
— Ну (задумчиво)… может быть кусок отварной телятины и бульон?
— Конечно! Но есть только курица и рис. Если только вы хотите еще что-нибудь, то надо сказать.
— Хочу телятину.
— Пожалуйста! Но ее нет.

— В таком случае пусть будет курица с рисом.
— Жаль, у нас такой большой выбор блюд специально для европейцев!

Только потом я понял, что имелось ввиду – в углу «ресторана для белых» стоял огромный морозильный ларь, доверху набитый замороженными наглухо пиццами. Но я не знал, что именно надо попросить, увы.

Среди огромного песчаного пустыря расположено некое подобие бизнес-комплекса, умещающегося в квадрате 400 на 400 метров, явно построенного по дипломному проекту архитектора-троечника. Все очень плотно, маленькие окошки, центральные ворота, площадь, белый минарет. Все бы ничего, но этажность домов доходит до 9 этажей. И там живут до сих пор. Из стен торчат кривые сучковатые палки, которые служат арматурой всему этому глиняному великолепию. Особого восхищения достойны двери – это настоящие произведения искусства, причем отнюдь не новодел ( за последние 10 лет ЮНЕСКО вложило около 25 миллионов в восстановление этого города-призрака). В остальном впечатления несколько противоречивы – помои под ногами, канализационные чугунные трубы, пущеные по внешим стенам домов и надписи чуть ли не на каждом углу «BEDUIN FASFOD» (орфография оригинала, подразумевается чай и свежеиспеченные лепешки). Лично для меня наиболее приятным местом во всем Шибаме оказалась чайная, расположенная по левую руку от входа в город, прямо на площади Сахат-аль-Хусн. Чайная битком забита местными жителями, играющими в короткие нарды и курящие очень специфический кальян, больше похожий (и по виду и по методу) на трубку для курения опиума в Китае. Потом мне объяснили, что местные жители (имелась ввиду вся долина Хадрамута) кат не жуют, а курят, от чего их вставляет намного сильнее (да и ката тут почти нет – с одной стороны долина утыкается в огромную пустыню, в которой где-то проходит немаркированная граница с Саудовской Аравией, с другой стороны побережье, но далеко, даже по местным меркам). Тут же находится местный рынок сувениров – ружья и пистолеты позапрошлого века соседствуют с глиняными кружками и открытками, бусами и прочим хламом. Едиственный сувенир, за которым идет охота у туристов – серебряный таллер Марии Терезы 1798 года, который использовался в качестве местной валюты оттоманскими турками вплоть до их изгнания. Популярность этой монеты столь велика, что местные даже начали подделывать ее. Но подделку легко распознать – (если верить LP) – фальшивый таллер датирован аж 1960 годом. Я не смог устоять при виде оригинала, тем более, что цена прекрасно сохранившегося образца составила целых 10 долларов.

Наиболее впечатляющий вид на Шибам откывается вечером, особенно если забраться заранее на водохранилище, расположенное на горном откосе прямо над городом. Историческая часть Шибама в этом случае очень выгодно освещается лучами заходящего солнца да и дышать на закате легче, если вы находитесь не в городе.

Заночевали мы в Саюне, это небольшой городок за Шибамом, по слухам имеющий аэродром, откуда можно даже улететь в Аль-Мукаллу. Лучший отель порадовал потрясающей выставкой огнестрельного оружия в холле (аккуратно расставлено по углам в неимоверном количестве исключительно для красоты, почти все в рабочем состоянии, хоть стволы и выщерблены от частого использования), кондиционером, который исхитрялся сдувать с кровати все, что было на нее брошено и запахом пыли. Это был не просто запах пыли, хотелось каждые пару минут подойти к крану, прополоскать рот и нос или просто помыться. Спать пришлось, соорудив марлевую повязку на голову и намочив ее. Если вам приходилсь бывать в угольном забое – вы поймете, о чем речь. Завтрак – стакан чая с молоком и брынза с медом. Лепешки в избытке.

Обратная дорога, согласно плану, должна была осуществляться на машине в сторону Саны. Но за 10 дней я подустал от постоянной жары, пыли и непрерывной дороги. Да и почти тысяча километров по пустыне не прельщала, единственным ожидаемым разнообразием обещали быть несколько колонн, оставшихся на месте старого Магриба, без которых я вполне был готов обойтись. Путем кратких но выразительных жестов и фраз (хотя наибольшее впечатление произвела 50-долларовая банкнота) я добился того, что меня отвезли обратно в Аль-Мукаллу, тем более, что я ранее приметил там небольшой отельчик с дайвцентром. Понырять в Йемене хотелось и очень. Да и просто пару дней позагорать, затем долететь самолетом до Саны, переночевать, долететь до Дубаи, переночевать, долететь до Москвы. Мне очень понравился данный план – пылью, рисом и чаем я был уже вдоволь впечатлен.

Эту главу рекомендуется читать исключительно людям с дайверским опытом, остальные могут пропустить – некоторые тонкости будут все-равно упущены.

Радостно забросив вещи в отель и узрев RIB с 250-сильной «Ямахой» я попытался договориться понырять в самое ближайшее время. Аккуратный немец-инструктор говорил по-английски чуть, но мы понимали друг друга.
— Хочу понырять, оборудования нет, времени есть 2 дня, желателен найтрокс, если есть, глубоко ходить не хочу.

— А сертификат есть?
— Есть! (гордо протягиваю ему карточку инструктора NAUI и карточку технического дайвера TDI).
— Что это? (не глядя на карточки, неуверенно тасуя их в руках).
— Как «что»? Сертификаты. Еще прошу вас дать мне только гида, он же и будет напарником, не хочу больше ни с кем плавать, готов оплатить расходы дополнительно.
— У нас признается только сертификат PADI. За 260 долларов и 3 дня вы можете пройти полный курс начинающего пловца и получить карточку, с которой можно будет уже нырять. Но у вас есть всего 2 дня, поэтому вы можете за 100 долларов нырнуть на 3 метра и 15 минут в качестве ознакомительного погружения. Если вам понравится, то можете потом пройти обучение – у PADI есть центры обучения по всему миру.
— ?????? Вы, наверное, не поняли меня. У меня более 1000 погружений, в том числе и глубоководные на тримиксе. Я инструктор.
— Если у вас нет сертификата PADI, то для нас вы не являетесь человеком, прошедшим обучение должным образом.

— (уже разозлившись) То есть за три дня вы готовы научить меня тому, чему меня учили последние 5 лет?
— PADI – единственная система, навыки дайвинга в которой безопасны для здоровья погружающегося.

Очень хотелось дать в морду ярому приверженцу «единственно правильной системы дайвинга», но сдержался. Нырять перехотелось. Болтаться на 3-метровой глубине, пуская пузыри, увлекательно, но не настолько же… Пришлось остаток времени провести, ныряя в маске на рифы. Заостренный кусок прута арматуры вполне сошел за подобие гарпуна, на обед был свежепойманный группер ( в отличие от Египта тут не запрещают охотиться в океане). За оставшиеся 2 дня я наблюдал за «опятами»-немцами, увлеченно (хобби у них такое, видать) топящими грузовые пояса сразу после попытки погрузиться.

Опять Сана. Всего час лета. Отель Taj Sheba. Бассейн, поле для минигольфа, выбор вин и сигар в ресторане, венский кофе, миноискатели на входе в отель, вооруженная охрана. Женщины ходят в купальниках, основной язык общения постояльцев – американский английский. Признаюсь честно – из ресторана я уходил неохотно. Бутылка красного вина и мясо с кровью с зеленым перцем вернули мне уже почти забытые ощущения получения удовольствия от процесса еды. Хотелось попасть в достаточно известные бани Саны, но после такого обеда хотелось только спать. Хаммам было решено отложить на вечер. Знал бы я заранее, чем для меня все это окончится….

Среди прочих достопримечательностей Йемена числится также и «кат». Все население страны употребляет этот продукт ежедневно начиная с 12 лет (как только появляются карманные деньги для его покупки, а стоит он достаточно дорого – качественный кат, если не рвать его самостоятельно (растет он почти повсеместно) стоит около 5 долларов за порцию, что является вполне существенной суммой для местного бюджета). Это зеленые побеги местного кустарника, которые надо тщательно жуя, складывать за щеку и держать там максимально долго. Местные аборигены достигли такого искусства в этом процессе, что начиная со второй половины дня все население поголовно напоминает хомячков, дорвавшихся до склада с зерном – за щекой у каждого находится пережеванный кат размером с теннисный мячик. Эффект от его употребления долгое время был мне непонятен, посему было решено приобщиться к этому практически национальному времяпровождению. Признаюсь, ожидал я многого, так как этот продукт вытеснил с местного рынка знаменитый йеменский кофе, плантации которого не существуют более – на их месте высажен «кат».

И тут хозяин того самого агенства, которое поручилось за меня при выдаче визы и в целом сносно устроило все по дороге решил устроить церемонию прощания с дорогим гостем (он потом признался, что я первый турист, приехавший в Йемен в одиночку). Вначале мы поплутали в старом городе, покупая тройную порцию ката («Лучшего ката! Именно этот кат идет ко двору короля Саудовской Аравии!»- хвастал хозяин…). Затем я удостоился чести быть приглашенным в дом. Мы расселись в специальной комнате, женщины принесли чай и удалились. Что меня удивило – из трех женщин 2 были чуть старше 20 лет и не носили никакой чадры.
На третьей было глухое одеяние. Отправив в рот приличную порцию зеленых листочков свежего ката, я заинтересованно спросил:
— Скажи, Хасан, а эти женщины – кто это? Ведь твоя жена в Германии?
— А это мои остальные жены.
— Почему же они без чадры? Ведь обязаны?
— Понимаешь, тут правило такое – если ты красивая, можешь дома без чадры ходить, ну а если не очень красивая – обязательно надо чадру носить и чтить законы Корана.
Окончательно осмелев, я стал задавать разные глупые впоросы. Выяснилось, что проституция в Сане – обычное дело. 20 долларов за раз. Молодые бедуинки подрабатывают. Если я хочу, то можно прямо сейчас устроить…. Но для того, чтобы удовольствие было сильнее, да и женщины они страстные, не справишься еще, пожуй побольше ката – это у нас как «виагра»…

И я радостно приналег на кат. Однажды уже мне довелось его попробовать – водитель с гидом по дороге на Камаранские острова угостили. Но в тот раз, набив полный рот пережеванными листьями и не ощутив ничего, кроме повышенного слюноотделения и горечи листьев, я все выплюнул при первом удобном случае. Но тут все оказалось иначе – после третьей пригоршни пережеванных листьев у меня появилось ощущение, что пару «дорог в небо» я пропустил буквально минуту назад. После пятой пригоршни листьев меня вставило уже не по-детски. Хотелось поговорить о чем-нить задушевном, рассказать хозяину, как мне нравится он, его дети, его жены, его дом, его гостеприимство, его общество.. Через пару часов кто-то съездил за очередной порцией листьев. Мы пока попили чайку, что тоже не прошло бесследно. К этому времени меня уже совершенно не интересовали какие-то там бедуинки. Мне было очень хорошо, нравилось все вокруг, только подрагивали пальцы и сводило мышцы от напряжения (я совершенно не чувствовал свое тело и не знал, какую мышцу надо расслабить после использования). Слопав еще пару порций ката, я окончательно отказался от мысли о бедуинках – несмотря на долгое одиночество они меня совершенно перестали вдруг интересовать, более того, я был уверен, что могу обойтись вообще без них – стоит только подумать, как это должно происходить, и….

К 12 ночи, после того, как весь кат был доеден уже в обществе всех трех жен моего гостеприимного хозяина, причем они съели отнюдь не меньше меня, мы поехали покурить кальян в некую забегаловку неподалеку от старого города (там тоже сидели женщины, но уже в чадрах, жуя кат и беседуя). Сана мне была уже ниже колена… В отеле я появился глубокой ночью. Это потом я узнал, что кат – амфетамин, т.е. стимулятор. За ночь я не то что не сомкнул глаз, я успел побегать вокруг бассейна, проплыть в нем с километр, выпить чаю и рано утром, все еще пребывая в состоянии полной эйфории, добраться до аэропорта. Не отпускало меня еще сутки, спать я смог только на третьи – видать перебрал с количеством и качеством. «Йеменская виагра» оказалась полной противоположностью – какие там женщины, я себя вообще не чувствовал пару дней, мог запросто наткнуться на тумбочку и не почувствовать боли (потом с удивлением наблюдал за парочкой невесть откуда взявшихся синяков).

В Дубаи рано утром, пытаясь вылететь в Москву, я чуть было не улетел в Сидней (из самолета вытащили почти в последний момент). Окочательно пришел в себя я только при виде хмурого московского неба, снега с дождем и пограничника, своей физиономией олицетворяющий состояние природы за окнами Шереметьево-2.

Март 2004 года

Мелкие, собранные воедино факты, не вошедшие в основное повествование.
Самостоятельное путешествие.
Очень сложно, но можно. Аренда машины с водителем – от 60 до 100 долларов в сутки. Бензин ваш или его, в зависимости от договоренности. Ответственность за происходящее – однозначно его. В Сане одна контора предлагает в аренду джипы без водителя практически по той же цене. Но помимо навыков специфической езды вы должны осознавать, что задавленная овечка на дороге может обойтись вам в приличную сумму, а если вы нанесете ущерб человеческому существу (неважно, за рулем он находился или по обочине шлялся), возмещение ущерба может обойтись в очень приличную сумму (2 десятка человек потеряли кормильца).. Да еще и договорится надо о цене. Казнить не будут, но заставить отрабатывать запросто. Лет 20 так в случае летального исхода. Сумма компенсации за погибшего кормильца начинается с полумиллиона долларов… А в случае именно летального исхода вся ответственность ложится на плечи иностранца (племенной закон, однако). На собственном автомобиле в страну въезжать и передвигаться нельзя. Только по специальному разрешению МИД и под конвоем. Но это уже скорее исключение из правил, нежели реализуемая возможность.

Проблемы передвижения на общественном транспорте связаны с отсутствием оного, за исключением самолетов, которые не столь дороги и летают достаточно регулярно. Автобусное сообщение между основными городами существует, но воспользоваться не удалось. Такси наличествуют, пользоваться можно при минимальном знании арабского языка.

Женщины.
Весь вышеуказанный путь я проделал со спутницей, которая не только сносила все тяготы полукочевой жизни, но и придавала им некое очарование. Никаких инцидентов с местным населением не произошло, за исключением бедуинского рынка, на котором появление рыжеволосой белокожей женщины без чадры, лишь в платке и рубашке, произвело неизгладимое впечатление. Дети пытались дотронуться хотя бы до руки, остальные молчаливым плотным кольцом окружили машину и просто смотрели, не проявляя никакой агрессивности.