«Сапожок» на вырост. (Италия, лето 2004)

Италия одна из немногих стран, для знакомства с которой надо все-таки созреть - иначе легко запутаться в наслоениях эпох, имен, легенд и фактов, ничего не понять и в первый же день заменить поход по достопримечательностям на беготню по магазинам или долгие посиделки в кафе. Уж пусть лучше она до поры до времени будет «сапожком» на вырост, нежели останется в памяти мимолетным ведением из серии путешествий «галопом по Европам».

Как все начиналось
Нельзя сказать, что мы совсем ничего не знали об Италии. Все-таки что-то учили в школе, что-то читали о всяческих чудесах света, мечтали о своих «Римских каникулах», «катались» по Вечному городу с «безумно влюбленным» Челентано, вместе с телеоператорами заглядывали в домик Джульетты и бесчисленное количество раз путешествовали по каналам Венеции. И все же Интернет неустанно выдавал ответы на все новые и новые вопросы, возникающие в ходе добровольного погружения в историю и современную жизнь Италии. В конце концов, стало казаться, что мы отправляемся туда, где уже не единожды бывали. Оставалось лишь выбрать маршрут и способ передвижения. Необходимость бронирования гостиниц на весь срок пребывания в Италии путал все первоначальные планы, связанные со свободным передвижением по городам и весям. Как можно заранее определить, где захочется побыть один день, а где – три? Правда, небескорыстные помощники по оформлению виз обещали обойти эти преграды, но рисковать мы все же не стали. И правильно сделали. Потому что на нашей границе и без того усомнились в подлинности моего безупречного паспорта с несколькими шенгенскими визами, долго задавали наводящие вопросы и сличали подписи. Но бояться было уже нечего. Мы выбрали не очень дешевый, но все-таки приемлемый вариант путешествия: самолетом – в Рим, там живем четыре дня, берем в аренду автомобиль, едем на море в Римини и уже оттуда делаем однодневные вылазки в Венецию, в Верону, во Флоренцию, в Пизу. Да мало ли куда нам вздумается! В конце путешествия мы запланировали вновь вернуться в исходную точку. Уж чего-чего, а Рима много не бывает…

Запах Рима
Именно в столице Италии я поняла, что у всех городов есть не только свой дух, но и свой запах. Я честно пыталась разгадать, на чем же он настоян: нюхала цветущие деревья и кустарники, попадавшиеся на пути, рвала и мяла в ладонях лист лавра, совала нос в замочные скважины древних дверей. Все – тщетно. Явно чувствовался разве что запах кофе. По его аромату мы завернули в первое попавшееся заведение и оказались за столиками известного «Греко». Вот тут и пригодилась предварительная подготовка к путешествию. Пока принимали наш заказ, я взялась изучать стены с фотографиями и автографами знаменитостей. Где-то здесь дописывал «Мертвые души» Гоголь… Копия страницы его рукописи, действительно, нашлась под стеклом. Счет также не обманул наших ожиданий: чашка кофе стоила почти пять евро, что раза в три выше обычного. К слову сказать, в Италии плохо приготовленного кофе просто нет. Его вкус одинаково восхищал как в столице, так и в провинции, как в престижном ресторане, так и в маленьком кафе на автозаправочной станции.
Теперь, когда мы дома, трудно отвыкать от хорошего. Трудно, о чем ни вспомни: о замечательных ли дорогах, об уютных ли городках или, что самое главное, - об отзывчивых и приветливых людях, которые не раз приходили нам на помощь. Больше всего запомнилось, как мотоциклист и его спутница, отчаявшись объяснить, в каком направлении нам нужно ехать, просто предложили следовать за ними. Зря нас пугали «вороватыми итальянцами», приравнивая их чуть ли не к цыганам: «Roma – романы, может быть, и есть что-то общее». Но на самом деле цыгане считаются выходцами из Индии и на их языке «рома» - значит люди. Рим же называется по-латыни в честь богини Roma. По преданиям она была воительницей, всегда неслась впереди войска в доспехах и с мечом.
Некоторые современные историки считают, что мифы об этой богине, а также о ее сыне Роме, – всего лишь попытка объяснить название города, которое непонятно самим римлянам. Но даже если это так, вряд ли итальянцы откажутся от легенд своих предков – уж больно они красивые.
Вспомним хотя бы историю с волчицей, выкормившей близнецов Ромула и Рема. По современной версии, о которой нам поведал гид, мальчиков подобрала вовсе не волчица, а проститутка – в те далекие времена значение этих слов совпадало. Но это ровным счетом ничего не меняет - волчица с младенцами по-прежнему остается эмблемой Рима (ее изображение украшает даже бляхи на ремнях римских карабинеров).
Что же касается других символов Рима, то и здесь нет единства во мнениях. Прежде всего, это относится к Колизею. О том, каким он был в первом веке нашей эры можно только догадываться, что и делают многочисленные исследователи. Одной из интересных «фантазий» является реконструкция грандиозного амфитеатра, представленная в альбоме «Монументальный Рим»: накладываешь на фотографию реальных развалин прозрачный лист с изображением недостающих элементов и получаешь творение древних зодчих. Таким образом можно увидеть, что Колизей был беломраморным, со множеством статуй в проемах арок второго и третьего яруса. Но некоторые архитекторы в этом сомневаются – ведь не осталось ничего, что свидетельствовало бы о закреплении огромных изваяний.
Как бы там ни было, Колизей остается самой посещаемой достопримечательностью Италии – почти 3 миллиона туристов в год. Несмотря на нестерпимую жару, мы также примкнули к толпам любопытствующих и прогулялись среди развалин. Как выяснилось, восстановленную часть эллиптической арены уже приспособили под потребности сегодняшнего дня: здесь проходили поп концерты и показы мод. В 2000 году Греческий национальный театр поставил на сцене Колизея трагедию Софокла «Царь Эдип». Конечно, представление смогли увидеть не 70 000 человек, как это было во времена правления Флавия, а лишь 700. При этом билеты стоили по 50 долларов. Правда, театральный опыт почему-то не прижился. Зато теперь продвигаются идеи по реставрации комплексной системы подземных помещений, предназначавшихся для обслуживания и оборудования представлений. В этом году один из итальянских архитекторов предложил восстановить и внешнюю стену Колизея. Так что тем, кто хочет прикоснуться к вечности, стоит поторопиться. Более поздним творениям зодчих повезло (в смысле сохранности) куда больше. Но если на величие Колизея посягают далеко не все (пришлось бы признаться самому себе, что оно прослеживается скорее в цифрах, нежели в масштабе воспринимаемой «картинки»), то «бросить камень» в сторону других сооружений желающих предостаточно. Обычно в этом деле преуспевают авторы путеводителей, а также гиды, имеющие на все свое мнение.
Сидя за столиком кафе на углу улицы Корсо, мы не без удовольствия наблюдали за потоками транспорта, виртуозно пересекающими площадь Венеции в разных направлениях. Белоснежный Алтарь отечества, служащий бессменной декорацией к происходящему, вовсе не казался таким уж «наглым сооружением», каким его считают некоторые «ценители прекрасного». Возможно, здание и имеет сходство с пишущей машинкой, однако его всегда праздничный и торжественный вид волей или неволей настраивает на патриотический лад – именно с этой целью он и был задуман. Памятник объединителю Италии Виктору Эммануилу II, памятник Неизвестному солдату и вечный огонь с караулом не вводят в заблуждение даже тех, кто плохо знаком с историей. Такие монументальные послания особенно важны для самих итальянцев, поскольку они не слывут читающей нацией. Впрочем, неоднозначное отношение к Алтарю еще можно как-то объяснить тем, что из-за него снесли целый квартал средневековых дворцов или тем, что здесь незримо присутствует тень Муссолини. Но когда пытаются иронизировать по поводу величия Собора Святого Петра, то начинаешь понимать, что «неприкосновенных» объектов нет даже на территории Ватикана.

Тайна пчел Ватикана
Можно ли представить себе нечто, на фоне чего Собор Святого Петра выглядел бы «обыкновенным сараем на железнодорожном полустанке»? Наверное, многим далеко до воображения писателя Терри Пратгетта, выдумавшего такое сравнение. К счастью, его чудный Незримый Университет – всего лишь фантастика. А реальность заключается в том, что люди, попадающие в Собор, зачастую теряют дар речи. Вроде бы и понимаешь, что его возведение связано с конкретными историческими личностями, архитекторами и художниками, и все же в голове не укладывается, как такое стало возможным.
Первое желание – поскорее подняться на купол. Преодолев 320 ступеней (не считая лифта) и выбравшись на свет божий, мы понимаем, что предупреждение о необходимости иметь для этого здоровое сердце, совсем нелишне. Следовало бы добавить, что тучным туристам и паломникам путь к вершине тоже заказан – на последнем этапе лестница становится такой узкой, что приходится буквально пластаться по самому куполу.
Лучшее вознаграждение за упорство – грандиозная панорама, созерцание которой отнюдь не способствует восстановлению дыхания. Ну, разве что минут через десять-пятнадцать, когда вволю насмотришься на площадь перед собором с ее изогнутыми колоннадами, похожими на руки, заключающие в свои объятия все новых и новых людей.
Внутри помещения можно провести не один день, но в наше время это - слишком большая роскошь. Кому-то достаточно побродить от одной святыни к другой и помолиться в маленьком помещении, скрытом от посторонних глаз, кто-то ограничится поиском произведений Микеланджело и Рафаэля, а кто-то, добросовестно выслушав гида, погладит правую ступню бронзового изваяния Святого Петра, в надежде, что после этого жизнь сложится удачно. Не знаю, почему на фоне всего грандиозного, великого и значимого в моей памяти отпечатались изображения… пчел. Наверное, потому что подсказать, откуда они взялись, было некому. Понятно, что пчела – самое чистое создание на планете, но как это увязано с христианством? Самое легкое объяснение – у каждого папы был свой герб, у Урбана VIII – щит с пчелами. Но тогда причем там женская головка и маска сатира? По современной версии архитектор Бернини на нескольких щитах изобразил различные этапы родов. Если присмотреться, то изображения, действительно отличаются друг от друга: меняется выражения лица женщины, меняется маска сатира, меняется и сам щит – сначала он плоский, потом он постепенно вздувается и, в конце концов, снова становится плоским. Кроме того, на одном из гербов вместо женского лица появляется головка младенца с крылышками.
Вероятно в те годы, кода творил Бернини, смысл его аллегории не вызвал никаких подозрений. Лишь спустя века выяснилось, что архитектор - большой конспиратор. Как стало известно, племянник Урбана VIII бросил беременной сестру одного из учеников Бернини. Решив отомстить папе, мастер запечатлел роды девушки не где-нибудь, а на колоннах балдахина главного католического алтаря.

Головокружение от мадонн
Надо ли говорить о том, что истории, подобные этой, зачастую остаются за пределами здорового любопытства, а нехватка знаний превращает нас в ленивых созерцателей. Именно по этой причине оправляться в другой город, где культурное наследие человечества представлено в еще больших масштабах, было как-то боязно. Речь идет, конечно же, о Флоренции. Кому, собственно, отдать предпочтение: поэтам, композиторам, художникам, скульпторам? Куда отправиться в первую очередь: в музеи, в церкви, во дворцы, на площади?
Однако терзания оказались напрасными. Маршрут родился сам собой, ноги вынесли куда нужно. Побродив по площади Синьории с ее монументальным фонтаном, потолкавшись у копии скульптуры Давида Микеланджело, сфотографировав несколько известных фигур, находящихся под арками лоджии Приоров, мы отправились на ближайшую улицу и, прицепившись к потоку неспешно шагающих туристов, вышли на известный мост ювелиров Понте Веккио. К счастью, от блеска золота голову я не потеряла, вполне удовлетворившись купленным еще в Риме браслетиком, на котором болтаются главные итальянские достопримечательности в миниатюре. И все же невиданное количество драгоценностей не могло не восхитить.
Поскольку мы каким-то образом миновали галерею Уффици, пришлось завернуть в Паллацио Питти. Кого как, а меня дворец прельстил тем, что какое-то время служил резиденцией Медичи. Где еще вот так, запросто, можно прогуляться по тронному залу или заглянуть в туалетную комнату королевы ?
Палатинская галерея с ее шедеврами не отпускала нас, несмотря на многочисленные попытки добровольно свернуть экскурсию. Разве пройдешь мимо Амманнати, Рубенса, Тициана, Ван Дейка, Рафаэля… Смотрели мы, смотрели, пока «от этих мадонн не замутило» - как одного из героев Хемингуэя.
Кстати, из Питти я вынесла одну полезную мысль – ни одна женщина не вправе оправдывать свою полноту тем, что на картинах того же Рубенса худосочных красавиц не увидишь. Он-то, действительно, знал толк в красоте, но довольствовался тем, что есть.
Упитанность – одна из основных черт итальянских женщин. Такими они были в прошлом, такими они и остаются и сейчас – с природой не поспоришь. Самое удивительное то, что мужчины в большинстве своем не высоки ростом и сухопары. В общем, как Адриано Челентано. Очень смешно смотрятся совсем молодые пары: какая-нибудь Джульетта с нависающим над спущенными брюками животиком и обнимающий ее тощий Ромео.

В поисках Джульетты

К сожалению, нам не дано узнать, как выглядела известная веронская пара. В шекспировской трагедии есть обещания воздвигнуть золотые статуи, как Джульетте, так и Ромео. Но на самом деле, во дворике дома, где по преданию жила семья Капуллети, мы найдем лишь бронзовое изваяние печальной Джульетты с вытертой до блеска правой грудью. Примета прикладываться к этой части тела родилась сразу же после установки памятника в 1972 году. Считается, что после этого исполняются любые любовные желания.
Решившись на паломничество к алтарю бессмертной любви, мы не считались со временем - пришлось смириться с тем, что Верона расположена как-то «не по пути». Поездка вслепую особенно не пугала. По нашему предположению везде должны быть указатели, помогающие попасть к главной веронской достопримечательности. Но, увы… На след Джульетты мы напали лишь после того, как описали несколько кругов вокруг исторического центра. Поскольку помогающие нам веронцы не знали английского, а воспринимали только «Джульетта», мы пришли прямиком к музею, во внутреннем дворике которого находится мраморный саркофаг. Служители печального заведения пытались втолковать, что это – «томба Джульетты», а есть «каса Джульетты». Каса, то есть дом Джульетты, нашелся на улице Каппелло, 23. До захода солнца осталось только сфотографироваться на балкончике да оставить записку с признанием в любви на стене дома. Вроде бы и глупо, когда любимый рядом, но если все стены залеплены разноцветными бумажками, так и подмывает присоединиться к массовому эпистолярному творчеству. Мы так поняли, что бороться с любовными порывами, проявляющимися столь странным образом, здесь бессмысленно. Может быть, не все влюбленные знают, что можно просто написать письмо Джульетте и получить ответ? Традиция такой переписки положена основателем музея, где находится гробница Джульетты. Он первым обратил внимание на то, что на некоторых записках есть обратный адрес и выступил в роли секретаря шекспировской героини. Сейчас эту миссию выполняет «Клуб Джульетты». С каждым годом традиции клуба укрепляются и множатся. Исследователям каким-то образом удалось вычислить даже день рождения Джульетты – 16 сентября. Теперь он отмечается с большим размахом. Само собой не остается без внимания и День Святого Валентина, когда в доме на улице Каппелло подводятся итоги конкурса на самое красивое любовное письмо. Кроме этого большой популярностью пользуются церемонии любовного обета: в честь помолвки, обручения, первой встречи, годовщины свадьбы, первого поцелуя и т.п. Кто знает, может быть, такой возможностью когда-нибудь воспользуются наши дети…

«Невеста» из Пизы
Еще один город, в который мы отправились ради единственной достопримечательности, конечно же, Пиза. Начитавшись скептических отзывов о Площади чудес, я опасалась увидеть такую картину: посреди поля, заросшего травой, стоит башня, вызывая жалость к своей инвалидной внешности, а вокруг теснятся ничем не примечательные старые дома. Но когда мы ступили за ворота комплекса, грациозная, как балерина Пиза, кокетливо выглянула из-за собора: «Ну, как я вам?!» Ее белоснежный наряд очень празднично смотрелся на фоне голубого неба и раскинутого у подножия гигантского зеленого газона. Ну, прямо невеста, несмотря на свои восемь веков!
Заплатив 30 евро за два билета, мы по внутренней винтовой лестнице поднялись на самую вершину колокольни. Справа пятиметровой наклон чувствуется так явно, что находиться в этой стороне как-то неуютно.
«Не боялись, что рухнет?» - этот вопрос, задаваемый друзьями шутки ради, на самом деле следовало бы воспринимать серьезно. Дело в том, что сто автоматических фото- и киноаппаратов днем и ночью наведены на Пизу в ожидании ее падения. После такой информации заверения ученых в том, что она может продержаться без посторонней помощи еще лет пятьдесят, воспринимаются как слабое утешение.
Уже с 1965 года на вершину Пизы не поднимаются даже звонари – теперь эту функцию выполняет электрический механизм. Мы заглянули в застекленное отверстие посредине площадки с колоколами – там пустота. И еще раз подивились тому, что раньше такие огромные сооружения возводили исключительно ради красоты звона. Впрочем, это не помешало использовать башню и не по прямому назначению – как известно, Галилео Галилей производил здесь свои опыты по свободному падению тел.

Венеция без соперниц
Надо сказать, что удобной рабочей площадкой для ученого стала не только Пиза. Свой первый телескоп он установил тоже на башне, но уже в Венеции. Это четырехгранное здание хоть и устремлено ввысь, но внимания к себе не приковывает. Разве что, когда пробьют часы. Тут-то и подумаешь: «Сколько же можно топтаться на одном месте, кормить этих ленивых жирных голубей, которые скоро совсем разучатся шевелить крыльями и превратятся в кошек!» Ведь кроме площади Святого Марка, с незапамятных времен облюбованной птицами, есть еще каналы, мостики, гондолы, узкие улочки, набережная…
В Венеции не хочется тратить время на знакомство с внутренним убранством самого собора или Дворца дожей. Может быть, в другой раз… «Адриатическая красавица» хороша сама по себе, по этому городу невозможно нагуляться вдоволь. Не верьте тем, кто увидел в Венеции только облупленные от сырости дома с вывешенным на всеобщее обозрение бельем. Да такую облупленность дизайнеры заимствуют для создания дорогих современных интерьеров!
В Венеции не так много деревьев и клумб, но все же это – зеленый город. Почти все чугунные балкончики украшают цветы, стены оплетает плющ, а на некоторых крышах громоздится кустарник.
Здесь нет смысла заботиться о переходе улиц, поскольку вам не помешает даже велосипедист. Гондолы, стоимость которых равняется стоимости хорошего джипа, призывно маячат на каждом углу, но это не значит, что нужно непременно ими воспользоваться. Ну, разве что очень захочется поцеловаться под мостом Вздохов…
Сколько ни вбивают в головы туристов, что такое название никак не связано с любовными страстями, все без толку. Это только с виду мост кажется таким романтичным из-за своих ажурных окошек. А на самом деле по нему когда-то водили на казнь заключенных. Здание тюрьмы Карчери, что находится рядом, остается таким же мрачным, закопченным горем и пороком, как и во времена Байрона, который добровольно провел в ней ночь.
Но, чтобы отогнать от себя мрачные мысли, достаточно развернуться в сторону Большого канала, откуда открывается прекрасный вид. Если уйти дальше, к пристани канала Фузина, то можно увидеть, как по городу степенно проходят огромные круизные суда, заслоняя собой купола церквей на острове Джудекка. В такой момент Венеция выглядит просто фантастически. Как правильно замечено, с ней мог бы соперничать лишь город, построенный в воздухе. И я хорошо понимаю тех, кто готов перевоплотиться в кого угодно, хоть в крысу, лишь бы в следующей жизни оказаться здесь.

Маленькая Италия
Подобные чувства возникают не только в Венеции, но и в других маленьких и, порой мало известных, городках Италии. Один из них – Веруккио, в который мы попали случайно, в поисках красивой панорамы. На самой вершины горы стоит крепость, напоминающая рыцарский замок. В сопровождении экскурсовода мы без труда поднялись на верхнюю площадку, где уже несколько веков развеваются флаги в желто-красную клетку. Если посмотреть вниз, то можно увидеть древние ступени, ведущие к виноградникам и плантациям оливок. Но сегодня ими уже никто не пользуется. Разве что кошки, которые прячут своих пушистых малышей среди колючих зарослей.
Солнце медленно садится за горизонт, освещая последними лучами крыши домов, прилепившихся к скале. Над нашими головами резвятся стрижи, и больше - ни звука. Узкие улочки, вымощенные камнем, стекаются к хорошо асфальтированной дороге, которая убегает куда-то в долину. Чем живет провинциальный городок, для нас осталось загадкой. У старого каменного колодца на городской площади мы встретили лишь оживленно переговаривающихся пожилых итальянок.
Тем не менее, в непосредственной близости от крепости, уже работал ресторан. Из-за множества цветов его вывеску так и хотелось прочитать на русский лад «Ла Росса» или еще лучше - «Ла Роза». Хотя правильнее будет «Ла Рокка» - такое имя носит средневековая крепость, так называется и одно из лучших итальянских вин, произведенных из местных сортов винограда. Кстати, к «Ла Рокко» мы пристрастились еще до знакомства с Веруккио и поэтому радовались этому маленькому открытию.
В ресторане нам поставили на стол большую бутылку знакомого напитка соломенного цвета, но не заводского, а кустарного производства. Наслаждаясь его вкусом, мы гадали, правильно ли поняли наш заказ – хозяйка и официантка в одном лице совершенно не владела английским. Мой муж просто перечислил названия мясных блюд в надежде, что итальянка хоть что-то да знает. Через полчаса перед нами выставили огромное блюдо, на котором размещались всяческие «порки» и «бифы» невиданных размеров, а также аппетитные колбаски. Плюс к этому – овощи, запеченные на гриле, и обжаренный картофель. Вид этих яств вызвал приступ истеричного смеха. Но делать нечего, пришлось съесть хотя бы часть из всего приготовленного. В знак благодарности за гостеприимство мы отдали хозяйке 50 евро, что несколько превышало сумму, указанную в счете. И только нехватка времени не позволила нам вернуться в Веруккио еще раз. Но по-настоящему, с первого взгляда и навсегда я влюбилась в другое местечко под названием Сан-Марино. Хотя в название и угадывается что-то морское, однако ничего общего с морем у этого крохотного государства, расположенного в центральной части Италии нет. По преданию республику основал христианин по имени Марино, который еще при жизни был причислен к лику святых (отсюда приставка «сан»). Вначале он из-за гонений скрывался на горе Титано, а когда к нему примкнули другие верующие, основал здесь общину. Позже римская патриция, обращенная в христианскую веру, передала ему эту гору в дар. И вот уже много веков государство Сан Марино руководствуется в своей жизни словами святого: «Свободными вас оставляю от других людей». Восхищаясь гордостью этого маленького народа и его традициями свободы, Наполеон заявил: «Необходимо сохранить Сан Марино, как пример Свободы». К счастью, никакие исторические события не смогли этому помешать.
Когда я смотрела на очертания крепости, еле угадывающейся на вершине отвесных скал, то думала, что попасть туда можно лишь с помощью вертолета. Однако хорошо асфальтированная дорога все поднималась и поднималась вверх, пока мы не уперлись в многоэтажную автомобильную стоянку. Отсюда вверх отправлялся вместительный лифт. Выйдя из него, мы сразу потерялись во времени. Удивительно, но ни толпы туристов, ни современные сувенирные лавочки и многочисленные кафе не мешали нам чувствовать себя в средневековье. Если я и представляла себе сказочные города с замками, то они были именно такими, как Сан Марино: выложенные камнем улицы, вырубленные в скале лестницы, аккуратные зеленые дворики с клумбами и фонтанами, тайные беседки и скамейки, огромные смотровые площадки в окружении непреступных зубчатых стен…
Всякий раз казалось, что мы уже у цели, дальше подниматься некуда. Однако находились все новые и новые ступени. В конце концов, нам удалось забраться под самые облака, в которых сверкала молния. На площадке с открытыми бойницами гулял ветер, вселяя мистический страх. Но минут через пятнадцать погода утихомирилась, и вновь выглянуло солнце, защебетали птицы. Надо ли говорить, как я им завидовала. Да что там птицам! Я гладила траву на газоне и завидовала ей тоже. Эта лучезарность Сан Марино оставила в душе такое ощущение радости, что оно накатывает на меня приятной волной и сейчас, когда я рассматриваю фотографии или просто думаю об Италии.

Ирина Дронова.