Михаил Маркус

Китайский для начинающих.

Путевые заметки.

(опубликовано с сокращениями в газете «Вести», Израиль, 28/7/2005,

приложение «Мир Путешествий»)

Извинения.

По-русски я не писал 14 лет. Так что язык мой строго не судите. Вот когда уговорю кого-нибудь из питерских друзей заняться редакцией моих заметок, они, возможно, приобретут более приемлемый вид. Пока что ограничусь принципом, принятым в иврите и, отчасти, в английском — количество запятых пропорционально степени важности адресата письма.

Предисловие.

К поездке в Китай я готовился полтора года.

Я начал изучать китайский язык. Сначала для,чтобы заняться еще чем-то кроме дома и работы, а потом увлекся. Ничего болeе сложного мне в жизни изучать еще не приходилось. Из 15 человек в группе до финального экзамена мы добрались втроем. Моя семья тоже изрядно натерпелась, слушая, как из-за закрытой стальной двери бомбоубежища мой компьютер и я вслед за ним издавали странные звуки. Пришлось перенести уроки китайского в другое место. Я записался в спортзал. Слова, которые следовало выучить к очередному уроку, я печатал на листочке рядом с переводом, транскрипцией и тональностью. Этот листок я ставил перед собой и включал на час беговую дорожку. Через час я мог повторить перевод всех трех десятков слов в прямом и обратном порядке, но увы, ни одного иероглифа, ни транскрипции запомнить не удавалось.

Для справки:

$1=8.25юаней

1,9 (или проще 2) юаня = 1 шекелю

Остановка в Турции.

В Пекин я летел через Стамбул, где должен был провести 10 часов в ожидании транзитного рейса.

За 50 долларов таксист согласился отвезти меня в центр на четыре часа. Восточной экзотикой мы уже насладились в Израиле вполне. А больше там смотреть особенно нечего.

Софийский Собор большой и неухоженный. Покупая входной билет, я услышал русскую речь – турецкий гид предлагал паре русских туристов свои услуги. Посмотрев на меня, гид сказал, что израильтян он на экскурсии не водит. Я уже давно перестал удивляться тому, как эти люди сходу и безошибочно определяют, кто ты и откуда. Я удивился такому подходу к бизнесу. «Наши соседи арабы и то попрактичней,- намекнул я ему,-мало-ли кто кого не любит». Мой собеседник согласился и сказал, что за 40 долларов готов поступиться принципами. Пара русских туристов слушала наш средиземноморский обмен любезностями и с нетерпением ждала, когда начнется драка. Но мы с гидом расстались, пожелав друг другу всего доброго. В конце концов именно ему я обязан этим коротким абзацем.

До сих пор не могу понять, как относиться к туркам.

Взять, например, французов или итальянцев. Сразу же возникают ассоциации – женщины, вино, музыка, Михаил Боярский, архитектура, и так далее. Взять евреев, у каждого свои, хоть и разные ассоциации. Англичане, американцы, немцы – у каждого народа существует какой-то устойчивый образ. Даже при слове «венгры» вспоминается Чардаш Монти. А при слове «турки», какие ассоциации возникают? Разве что запорожцы, пишущие письмо турецкому султану.

Первый вечер.

В Пекин я прилетел в два часа дня.

Паспортный контроль. Я не испытываю ничего похожего на смущение, когда мне доводится разговаривать с важными шишками. А вот проходить паспортный контроль я так и не привык. Остатки советского страха — «Пропустят или не пропустят?»

Еще одна мысль тревожила меня. Если я обращусь на своем китайском к китайцам, поймут ли они меня? Пол-дороги в самолете из Турции я повторял про себя по-китайски: «Где здесь можно поменять деньги?»

Первый мой разговор по-китайски произошел в туалете. Китайский туалетчик стал требовать свой доллар. А у меня был полный кошелек стодолларовых купюр и несколько миллионов турецких лир. Свой отрепетированный вопрос задать я еще не успел. Ситуация, как говориться, заставила заговорить. Китаец понял и смирился.

Окрыленный успехом, я стал спрашивать всех встречных, похожих на китайцев: «Где здесь можно поменять деньги?» Под конец, задавая вопрос очередному прохожему, я так осмелел, что даже перестал вытаскивать стодолларовую купюру, размахивать ею перед собеседником и вопросительно смотреть на него.

Такси бывают двух видов – на боковом стекле сзади написано 1.20 или 1.60. Говорят, те, которые за 1.60, оснащены кондиционером. В апреле это значения не имеет. Но единственный раз а 1.20 я ехал только с моим китайским гидом, который после экскурсии по Запретному Городу предложил мне подкинуть его на Жемчужный Рынок, куда и тоже я собирался ехать. Ничем от 1.60 в апреле не отличается, только чуть дешевле. В коротких поездках это значения не имеет, так как есть минимальный тариф в 10 юаней.

Как и все таксисты, везущие иностранцев из аэропорта, мой водитель настроил радио на волну с самой колоритной местной музыкой. Мужик по радио громко выкрикивал слова по-китайски, а в паузах оглушительно стучал в бубен. Таксист кайфовал. Я понял, что в Китае мне, видимо, не все понравится.

В отличие от всего цивилизованного мира, по радио после сигналов точного времени следуют не новости, а реклама. Эта странность, видимо, еще ждет своего обьяснения, которого я предложить не могу.

Город поразил своими масштабами. Не совсем, конечно, Москва, но те 5 сантиметров по карте от моей гостиницы до центра я не смог бы пройти пешком, как расчитывал.

Гостиница превзошла все ожидания. Неказистое снаружи 26-этажное здание, изнутри ничуть не уступало Тель-Авивским гостиницам на набережной. А пианиста и скрипачку в центре фойе и не припомню в гостиницах других стран. Как потом оказалось, ресторан на последнем этаже гостиницы вращался и позволял за два часа увидеть панораму всего Пекина.

Вид из окна 20-го этажа радовал глаз. Запечатлев его, я вытащил компьютер и принялся подключаться к Интернету. Интернет быстрый, за 6 шекелей в час. Дело не ладилось. Я позвонил оператору и спросил нет ли, совершенно случайно, у них в гостинице кого-то, кто может мне помочь. Сразу же меня соединили с компьютерным центром, и девушка обьяснила мне по телефону в каком именно меню Windows мне следует проверить установки. Шокирует то, что на другом конце света в компьютере у китайской девушки те же самые окошки Windows, что и в Израиле. По телефону проблему решить не удалось, и я спросил, не могли бы они зайти ко мне в номер и настроить компьютер. Через несколько минут постучала девушка с компьютером в руке.

В Китае практически отсутствуют люди, выглядящие людьми среднего возраста. Либо юноши и девушки, либо бабушки и дедушки.

Еще через несколько минут, поблагодарив девушку, я звонил по Скайпу домой (но мне никто не ответил). Про себя я с удовольствием отметил, что войдя в Интернет, я изменил своей привычке и даже не зашел на сайт наших новостей. Они меня в этот момент совершенно не интересовали.

Я решил в первый же вечер выполнить подробно расписанный закупочный план, чтобы в оставшиеся до выставки два дня насладиться Пекином.

Захватив привезенную специально большую сумку для покупок, я отправился в близлежащий магазин (универмаг), находившийся якобы в двух минутах ходьбы от гостиницы.

У китайцев ощущение времени отличаются от промежутков времени, показываемых традиционными часами. Умножив количество минут на пять, вы получите длительность, примерно соответствующую привычным нам минутам. Та же ситуация и с количеством дней. Как ни странно, продолжительность китайского часа практически соответствует нашему.

Первый этаж – косметика, я даже не останавливался. Второй этаж – мужская обувь. Я взглянул на цены и с радостью понял что закупочный план провалился и мне не придется тащить в Израеиль чемодан, набитый ботинками. (о взвешивании багажа в аэропорту я еще напишу). К седьмому этажу я понял также, что чемодан не будет набит ни детской и женской одеждой, ни костюмами, ни всем остальным. Несмотря на большое разнообразие, я не нашел почти ничего, что было бы дешевле, чем у нас.

Это были мои первые часы в Китае, и я с интересом рассматривал людей. Первое, что бросается в глаза – масса полицейских (выглядящих лет на двенадцать) на каждом шагу. Реакция продавщиц на мои слова «Это слишком дорого!», тщательно выученные по совету моего преподавателя, ничем не отличается от реакции продавщиц израильских магазинов Фокс или тому подобных. Кстати, самый лучший ответ на это замечание принадлежит продавщице одного из Ариельских магазинов: «Дешевле этого здесь только я».

В этом магазине я явно был единственным иностранцем (об английском языке и речи не было). Но, вопреки рассказам путешественников, меня никто не пытался потрогать, и относились ко мне как самому обычному китайцу. Более того, никто не удивлялся, что я пытаюсь заговаривать с ними на языке, напоминающем китайский. Если и удивлялись, так это тому, что я так плохо на нем разговариваю.

Еще дома я несколько раз пытался вставить в письма китайским коллегам фразу-другую, написанную иероглифами. Реакции не было никогда и никакой, что меня удивляло. Если бы они написали мне «Shalom», я бы не преминул выразить свой восторг. А они наверное подумали: «Если такой умный, почему же все письмо по-китайски не написал? А то нам твой английский, как китайская грамота.»

Последний этаж – этаж еды. Выглядит также, как и у нас. В Мак-Дональдсе так же не продают пиво. В остальных забегаловках сидят за столиками или за стойками люди и вылавливают из металличских тазиков, потогреваемых из-под стола, весьма неаппетитные вещи. За одной из стоек никто не сидел. Стояла девушка-продавщица. Перед ней на стойке были расставлены круглые предметы более-менее сьедобного вида. Я поинтересовался, что у них сегодня на ужин, и среди потока слов расслышал слово «корова». Круглые предметы по цвету чем-то напоминали вареную говядину, и я уселся за стойку. Девушка побежала за чайником и стала поливать водой этот выпуклый круглый предмет. Вода собралась в кольцевой канавке по краям. Тут же мне принесли мисочку с тонкими ломтиками мяса и большую тарелку с сырыми овощами, кусочками сыра и яйцом. Девушка зажгла газ, и тут я понял, что круглый выпуклый предмет это ни что иное, как своего рода перевернутая сковородка, на полукруглой поверхность которой следовало жарить мясо. «Ну ничего страшного», — подумал я. Девушка принесла палочки, поставила передо мной небольшую мисочку с жидкостью и стала наблюдать, что я буду делать.

Я заказал пиво (полтора шекеля маленькая баночка).

Проявив присушую китайским женщинам сообразительность, девочка мгновенно поняла, что сам я больше ничего сделать не смогу. Последующие два часа она не отходила от меня, жарила мясо и варила овощи в воде по краям «сковородки». Все, что мне оставалось делать, это брать палочками ломтики мяса из миски и доносить их до сковородки. Вся пища в ее исходном состоянии выглядела совершенно съедобной. Овощи как овощи, яйцо как яйцо. Но когда, по мнению девушки, еда была готова, она снимала ее с горелки и бросала в мисочку с соусом, стоящую передо мной. Вот тут-то еда и превращалсь из общечеловеческой в китайскую. Я вылавливал палочками из миски кусочки готовой еды и ел ее. Потом нашел решение, и каждый кусочек запивал глотком пива. Уверен, в этом кафе еще никто не выпивал столько пива.

Иногда, когда девушка отворачивалась, я хватал палочками со сковородки кусок расскаленного недожаренного мяса и быстро проглатывал его, чтобы спасти от соуса.. Благодаря этому упражнению, я научился неплохо владеть палочками.

Стойка потихоньку заполнялась народом, и я решил что пришло время поговорить. Мужчина в галстуке, сидевший рядом, помогал мне иногда обьяснить девушке, чего я хочу. Во всех странах гораздо проще обьясняться с людьми старшего возраста, чем. с молодежью.

Первый вопрос, естественно: «Кама зман ата ба арец?» (Для моих неизраильских читателей поясню – этот вопрос «Сколько времени ты в Стране?», сопровождает всех родившихся не в Израиле израильтян на протяжении всей их жизни. Однажды я услышал ответ: «Семьдесят три года, два месяца и четыре дня».)

Второй вопрос: «Откуда ты приехал?» Ни Israel, ни Yi-Si-Lie в моем произношении ничего им не прояснили. Тогда я стал рисовать карту мира. (Из гостиницы без ручки и блокнотика не выходить ни в коем случае!) Кроме Китая, я знал как называются Америка, Франция и Япония. Подумав, я начал с Америки. Они поняли. Нарисовав Францию, я для ясности пририсовал рядом большой сапог. Народ с интересом наблюдал. Из остальных Средиземноморских стран узнали только Турцию. Немного поварьировав тональности, я достиг желаемого – кто-то воскликнул: «Он же из Yi-Si-Lie!», и все, кроме кормящей меня девушки, понимающе закивали. Ну я тоже, наверное, ничего не знаю о ее родном городе.

Ужин обошелся в 15 шекелей, не считая пива.

На прощание я обьявил, что завтра иду на площадь Tian-An-Men. Народ застыл в недоумении. «Как,- сказал я (точнее подумал), — вы не знаете всемирно известной площади Tian-An-Men?». Никто не знал. Я повторил это слово на все лады еще с десяток раз, пока наконец одна девушка не прокричала: «А-а, он, наверное. имеет ввиду Tian-An-Men!» (вероятность правильно угадать все интонации в слове из трех слогов равна 1/64).

Вернувшись в гостиницу в одиннадцатом часу, я попытался опять подключиться к Интернету. История с девушкой из компьютерного отдела гостиницы повторилась. На прощание я оставил ей два доллара. Не предлагать же было ей в первый вечер в незнакомой стране выпить виски.

Вернувшись из короткой прогулки по ночному безлюдному Пекину, я услышал в лобби гостиницы русскую речь. Познакомился с тремя новыми русскими и их переводчицей – интеллигентной девушкой Наташей, с которой мы тут же перекинулись парой фраз по-китайски. Мои новые друзья, кстати, тоже вызывали девушку компьютерщицу настраивать Интернет. Я рассказал им о своих колебаниях между двумя долларами и виски. На это девушка Наташа сказала своему коллеге «А тебе, Леша, хотя бы одна из этих мыслей пришла в голову?» В общем, я остался доволен собой.

А на меня ребята из Томска смотрели, как на диковинку, просили рассказать про Израиль и звали пойти ночью в баню. Но на следующее утро меня ожидала Великая Китайская Стена.

Студентки на Wang-Fu-Jing. Нападение велорикш. Беспорядки на Tian-An-Men.

Вернувшись из путешествия к Великой Китайской Стене в шесть часов вечера, я помчался на улицу Wang-Fu-Jing. Полчаса от гостиницы, 12 шекелей на такси. Место красивое эффектное, обязательно надо побывать. Широкая пешеходная улица с магазинами.

На одной из площадей я увидел мальчишек (так они выглядели, возможно, это были мужчины средних лет), катающихся на своеобразных роликах. Ролики со сверкающими колесиками одеваются на пятку обуви, так что в них можно и ездить и ходить. Ребята выделывали на них черти-что, и я загорелся желанием купить себе такие же. Я подошел к ним и спросил (по-китайски), где это продается. Они ответили, что у них за 100 шекелей (200 юаней) и продается. (Нет, в Китае за 100 шекелей ничего не продается, как и за 100 долларов, кроме как на рынке, порядки строгие, только за юани.) Понаслушавшись о правилах торговле в Китае (которые потом подтвердились на рынке) я согласился заплатить 100 шекелей, но за 4 пары. Какой хороший, подумал я, будет подарок для детей наших друзей. Потом я сам наматывал круги на этих роликах по детской площадке и решил, что пожалуй хорошо, что мальчик не согласился, а то бы все наши знакомые дети переломали бы себе шеи. Мальчик ничуть не смутился и сказал, что так и быть продаст мне это дело за 190 юаней пару, потому как в универмаге они продаются за 218. Так это потом и оказалось. В общем, иди знай, где можно торговаться, а где бесполезно.

Когда наши переговоры по-китайски зашли в тупик, на помощь подоспели две девушки, прекрасно говорящие по-английски. Они сообщили, что они студентки. Отослав мальчика и порадовавшись такой общительности местного населения, я спросил их по-китайски, что они изучают. Отметая мои потуги в китайском, девушки спросили меня по-английски, что я делаю в их стране. Я радостно сообщил, что приехал на выставку. Они тоже обрадовались и сказали, что тоже очень любят выставки и с удовольствием ко мне присоединятся. Я представил себе выражение лица моего начальника, когда он увидит меня на выставке в обществе двух китайских студенток, и решил их предложение с благодарностью отклонить. Но они стали настаивать. Я начал понимать, что что-то здесь не то, пока наконец не понял.

Всю дорогу по улице Wan-Fu-Jin ко мне подходили пары студенток и на беглом английском весело предлагали присоединиться к ним.

Что характерно для китайцев, бизнесом они занимаются весело, не огорчаясь неудачам.

Одна пара студенток заигрывала со мной раз пять, и под конец мы стали приветливо улыбаться друг другу, как старые знакомые. У одной студентки то ли не было пары, то ли она была очень застенчива, и вступительную речь за нее произносил ее молодой человек.

Тут я набрел на гигантский торговый центр, количество этажей которого я даже не смог пересчитать. Там я надолго застрял в магазине игрушек и в магазине фотоаппаратов. Не бог весть как дешево. Ровно в девять часов закрылось все. Торговый центр вымер.

Я вернулся на улицу к знакомым студенткам. В конце улицы находится Переулок Еды. Наученный горьким опытом утренней сосиски, я зашел в кафе, тщательно обследовал выставленные под стеклом образцы блюд и сказал: “Рис отсюда, мясо отсюда”. Но я забыл добавить “И ни в коем случае ничего с ними не делать, достать из под прилавка и прямо ко мне на тарелку!”. Кто ж знал. Но все-таки это было не так ужасно, как во вчерашнем кафе. Тут за соседним столиком я услышал знакомую русскую речь. Две дамы из Новосибирска, услышав что я из Израиля, спросили, где я так хорошо научился говорить по-русски.

Я уже давно понял, что чем меньше о нас знают, тем спокойней нам тут в Израиле живется. В этом смысле китайцы порадовали меня даже еще больше, чем новосибирцы.

На этот раз я плюнул на палочки и съел все ложкой.

Все-таки это здорово, когда в незнакомой стране ты можешь так запросто подойти к полицейскому и спросить его на его родном китайском языке, далеко ли отсюда до площади Tian-An-Men. Я-то заранее по карте посмотрел и знал что недалеко. Просто решил проверить, поймет он меня или нет. Он понял.

И вот тут-то на меня напали велорикши.

Конечно, это грубая ошибка заговаривать с назойливыми продавцами, особенно по-китайски. Но подвело тщеславие.

Картина была такая. Впереди шел я. За мной клином тянулась стая велорикш.

Через сто метров я сказал ведущему клина: “Отстань от меня, ты что, по-китайски не понимаешь?” Он сказал “Понимаю”, что изрядно польстило моему честолюбию. Но дело принимал неприятный оборот, на мой клин стали оглядываться люди. Я решил, что с этим пора кончать и выразил свои эмоции на более удобном мне языке. В следующий момент я понял, что обращаюсь к велорикшам на иврите. На мой китайский они хотя бы реагировали.

Что делать, пришлось прибегнуть к Великому и Могучему. Китайцы поняли только последнее слово. Оно по-китайски обозначает – выписываю выборочно из словаря — очень большой, возвращаться, сожалеть, избегать, собираться вместе, рисовать, учить, темный, мочь и еще множество самых пикантных оттенков. Всего четыре страницы мелким шрифтом в кратком словаре.

Что роднит русский и китайский языки, так это то, что это самое слово, произнесенное в разных интонациях может обозначать совершенно разные вещи.

Как я потом понял, я произнес это слово в четвертом нисходящем тоне и весь клин хором закричал: “Можем, можем”. (Грамматики в китайском языке практически нет, и глагол этот не меняется во всех возможных лицах, временах, спряжениях и числах).

Я спасся в подземном переходе.

И вот я на знаменитой площади Tian-An-Men. Слева от меня вдалеке мавзолей вождя, справа стена Запретного Города с портретом вождя над самими воротами Tian-An-Men. Народу никого. Пространства огромные. Никаких признаков стоянок такси.

Тут произошло событие, толкование которого не укладывается в моей голове, исходя из имеющегося у меня жизненного опыта. Просто опишу то, что я увидел. И следующий раз, когда увижу нечто подобное у ворот Белого Дома, перед королевским дворцом в Мадриде или в другом подобном месте, просто не буду удивляться. “А, нечто подобное я уже видел в Пекине” — скажу я себе.

А дело было так. Подходя ко второму фонарю справа от портрета вождя (в любом фотоальбоме Пекина есть этот столб), я услышал громкую перебранку между китайским мужчиной и китайской женщиной (если судить по языку на котором они говорили). Как это обычно бывает в семейной жизни, женщина говорила больше и явно провоцировала мужчину на то, что называется “насилие в семье”. Мужчина понял, что женщину ему не перекричать, выхватил у нее из рук чемодан и начал бить ее им по голове. Напомню, действие происходит в 200 метрах от знаменитого портрета вождя.

Следует отметить, что у каждого из столбов дежурили по два солдата. Они не просто стояли по стойке смирно, а занимались охраной порядка. Это выражалось в том, что для того чтобы посмотреть направо, они выполняли команду “Равнение направо”. Налево — соответственно. Посмотреть назад – это поворот кругом по всем правилам. В общем, занимались сами по себе строевой подготовкой, выполняя отданные самим себе команды в каком то определенном порядке.

Солдаты охранявшие Второй Столб были застигнуты происшедшим врасплох. Они перестали выполнять повороты и подошли к семейной паре. Мужик продолжал бить тетку чемоданом по голове, тетка истошо вопила. Стражи Второго Столба со смешанным чувством раздражения и интереса наблюдали эту сцену. Я вспомнил о моем родственнике, которого при входе на Красную Площадь милиционеры повалили мордой в снег, завидев в его рюкзаке подозрительную треногу от фотоаппарата. Мужик продолжал бить тетку чемоданом по голове.

Тут один из солдат заметил, что собирается толпа. Он оторвался от зрелища и принялся разгонять народ. Когда толпа поредела, солдат воспользовался случаем и вернулся к своим строевым упражнениям. Два шага вперед, поворот, равнение налево, направо, где мужик продолжал бить тетку чемоданом по голове, тетка продолжала визжать, но не уходила. Ей, я думал, тоже видимо было интересно, чем все это кончится. Потом оказалось, что она просто хотела забрать чемодан.

Тем временем второй солдат, раздосадованный тем, что его отвлекли от строевой, вызвал кого-то по рации. Через две минуты приехал белый микроавтобусик. Сейчас, думаю, всех побросают в фургон и дело на этом кончится. Но нет. Человек в штатском из фургона отобрал у мужика чемодан, после кратких объяснений отдал его тетке и отпустил. А мужика он отвел на газон и о чем-то с ним долго разговаривал. Я, так и недождавшись развязки, пошел искать такси.

Пройдя вдоль ночного проспекта с километр и не найдя ничего похожего на остановку, я обратился к за помощью к прохожим. Такси по-китайси чу-цу-чи-че (вероятность правильного произношения 1/256) (есть правда жаргонное слово попроще). Мужчина не понял ничего. Но (как всегда) помогла женщина, она сказала, что надо просто подойти к паребрику и помахать рукой. И правда, тут же подъехало такси. У них, кстати, нет ночного тарифа. За отсутствием пробок, счетчик по дороге домой натикал даже меньше, чем по дороге в центр.

Путешествие в провинцию.

На выставке мы познакомились с людьми из интересной нам фирмы. Руководитель сбыта фирмы, господин Джан, весьма неплохо говорил по-английски и был прекрасно осведомлен о том, что происходит в отрасли. К тому же, узнав откуда мы, он сразу же обявил что не любит Арафата, чем и купил наши симпатии. Правда, несмотря на осведомленность о существовании Израиля, он ситуацией владел не так хорошо и предложил нам, кроме Израиля, продавать его машины и в Саудовской Аравии. Вообще слово Israel на китайцев не производит никакого впечатления (впрочем, если американцу сказть по-русски Вашингтон, он тоже может не понять). Моему начальнику пришлось срочно учить слово Yi-Si-Lie. Тогда многие начинали понимающе кивать.

Кстати, Россия называется по-китайски Империя Ы. Я специально консултировался с таксистом. Сообщив ему, что родился в Ы, я старательно произнес это слово во втором тоне. Он не понял. Тогда я нарисовал в блокнотике карту Азии и, тыкая пальцем в Восточную Сибирь, повторял «Империя Ы». Он внимательно смотрел на карту, согласился со мной относительно местоположения Китая и Японии, названия которых я знал по-китайски, и воскликнул: «А-а, Империя Ы, так бы сразу и сказал.!» Тут я осмелел и сообщил ему, что я знаю Язык Ы. Он явно понял, но в отличие от некоторых других китайцев, не стал говорить «Хорошо» и «Доброе утро».

Подружившись с господином Джаном, мы были приглашены осмотреть его завод в пригороде Пекина. Время в последний день выставки позволяло, и мы договорились, что я туда поеду. По-английски на заводе никто не говорил, и поэтому мне в сопровождение выдали девочку по имени Ли Инг, об общении с которой на следующий день я и собираюсь написать.

Мне еще преподаватель говорил, что женщины толковее мужчин в изучении языков. Я убедился в том, что не только языков. Китайские женщины намного(!!!) толковее китайских мужчин. Если Вам нужно на улице выяснить как куда-то пройти или просто попросить кого-то вас сфотографировать, обращайтесь только к женщинам. Мужина будет упорно жать не на ту кнопку, пока его спутница не отберет у него фотоаппарат и не сфотографирует вас.

Так вот, вернемся к путешествию. Фотоаппарат был у нас с начальником только один на двоих, и я был готов поехать к ним на завод, при условии, что наши друзья предоставят нам фотоаппарат для съемок на месте. У них эта просьба оптимизма не вызвала, и все три раза, когда я заходил к ним, переговоры о фотоаппарате приходилось начинать с самого начала, не взирая на полученные ранее заверения, что фотоаппарат точно будет. Когда я пришел к ним в условленное время отьезда, фотоаппарата не было. Пришлось обьяснить им снова всю важность этого прибора для моей поездки, естественно, ни в коем случае не упоминая о том, что мы говорим об этом в четвертый раз. Впрочем, мне тяжело их упрекать. Подобная просьба при визите на завод где-нибудь в Америке или Европе вызвала бы лишь недоумение. Они и моим фотоаппаратом снимать не разрешили бы. Фотоаппарат достали за 10 минут, причем неизвестно чей, каких то знакомых знакомых. Я бы например свою вещь неизвестно кому не дал.

На заводе английсим языком не владел никто. Поэтому помощь девушки по имени Инг была жизненно необходима. С ней мы и провели последующие пять часов нашей поездки.

Краткая биография девушки Инг, изложенная мне во время нашего путешествия:

Инг родилась года 23 назад в захолустном китайском городке. Была она единственным ребенком в семье. Отучившись четыре года в Педагогическом Университете, Инг стала дипломированной учительницей химии. Говорить по-английски она научилась не хуже меня, по крайней мере правильнее. Систематическое образование все-таки что-то значит. В стандартных ситуациях («Не возражаете ли если я покурю?», «Не голодны ли вы?») она выдавала фразы прямо из учебника английского языка. Сейчас Инг изучает еще и французский.

Английский язык все изучают в школе. Учительница сказала им, что самый сложный в мире язык – китайский, и они его уже знают, так что с английским проблем быть не должно. (Но они есть, и еще какие…). Учитель английского присваивает им английское имя. Это они оказывается наводнили Китай Давидами, Куртами и Шарлоттами. Когда я столкнулся с этим в первый раз, я никак не мог понять, почему китайца зовут Курт. Может, думал я, у него бабушка немка. Но многие, как например моя новая знакомая, пользуются своими нормальными китайскими именами. Сначала идет фамилия, потом имя. Фамилиями пользуются гораздо шире, чем у нас (как сказала мне у нас в Израиле какая-то девочка из телемаркетинга, ее фамилия засекречена фирмой). После школы можно и поменять свое иностранное имя, если оно не нравится.

Наш преподаватель китайского категорически отказался придумывать всей группе китайские имена. Я его понял, вспомнив сколько сил потребовалось на то, чтобы придумать имена собственным детям. А тут придумаешь человеку какое-нибудь имя, а оно окажется недостаточно точно передает его характер. Я спросил у него, ведь имя Михаил Горбачев переведено на китайский. Он ответил что да, но в одном из иероглифов есть один не очень хороший значок. Так что этим именем он пользоваться не рекомендовал. Слово «Израиль» (до таких тонкостей как отдельных слов для евреев, для израильтян и для иудеев китайский язык еще не дошел) переводили на китайский христиане-антисемиты и поэтому в одном из иероглифов присутствует символ собаки, встречающийся в названиях многих животных. Дабы не прослыть антисемитами Тайваньцы уже подумывают об изменении этого иероглифа, пока еврейские организации не докопались до этого вопиющего безобразия.

Преподаватель Инг в университете порекомендовал ей вступить в Коммунистическую Партию, что она и сделала. У них, видимо, не принято ослушиваться рекоммендаций учителей.

Инг замужем за своим мужем, инженером по телекоммуникациям, который все время в разъездах и иногда учит ее компьютерным наукам, безуспешно пытаясь оторвать от телевизора. Детей они собираются заводить после 30. Они оба единственные дети в своих семьях, и поэтому им можно родить двух детей, что они и собираются сделать. Она не побоялась высказать свое негативное отношение к ограничении рождаемости.

Я осторожно пытался выяснить у нее о коммунистически делах, начав с того что я в молодости тоже в некотором роде был коммунистом. Говорить на эту тему она совсем не стеснялась (это у нас о религии и политике за столом не говорят, а у них запретных тем похоже меньше). В коммунизм, говорила Инг, верят все меньше и меньше людей, явно намекая на себя.

По окончании Университета, Инг нашла работу в отделе маркетинга этой компании. Они с мужем снимают квартиру 50 кв.м. (брутто) за 1000 юаней (500 шекелей или $120) — дешево по ее словам. Квартиру нашли через Интернет. До работы добираются на общественном транспорте, велосипедов не держат.

Место, куда мы ехали, Инг охарактеризовала как «городишко» – «small town». Я представил себе если не тридцатитысячный Рош-А-Айн, то, по крайней мере, трехсоттысячный Бобруйск. Не угадал. Два миллиона.

Городок расположен на равнине. Очень высоких домов не заметил. Застройка просторная. Чисто, аккуратно, зелено. От Германии даже и не знаю чем отличается. Я думал, только Пекин так впечатляюше выглядит. А тут какой то городишко и на тебе. По описаниям китайской глубинки, по улицам бегают крысы путаясь в грудах мусора, а люди вокруг норовят пощупать тебя как невиданную диковинку, сфотографироваться на твоем фоне, да еще как следует обмануть.

Видимо, я недостаточно далеко отъехал от Пекина. Пальцем на меня никто никогда не показывал. Более того, в магазине бурную реакцию местных подростков вызвал отнюдь не я, а моя эффектно одетая спутница.

Встала проблема, как переписать фотографии завода с фотоаппарата на компьютер. Проблема решилась просто. В фотоотделе «универмага» (с этим словом у меня ассоциируется нечто совсем другое, чем я увидел, у нас по такому принципу построен Машбир, буду называть это место универмагом только из уважения к русскому языку) мы попросили помочь нам. Немедленно был найден подходящих кабель, и прямо за прилавком я переписал все, что нужно на мой компьютер.

Тут Инг (а не я) вспомнила, что я еще в самом начале путешествия говорил, что хочу купить палочки для еды. Примерно пол-шекеля — шекель пара.

О ценах в универмагах я уже писал. Короче, мы, израильтяне, в этих универмагах можем купить только палочки. Почти все остальное можно купить за те же деньги дома. Обувь за 300 шекелей, рубашки за 100, костюм за 1000, фотоаппарат (Cannon А520) за $330 — все это у нас есть. Рынок это другое дело, но о нем в отдельной главе. Что удивляет – универмаги заполнены народом.

Ну и еда намного – в 2-3 раза — дешевле чем у нас. Но еда в Китае — это больная тема, о ней я уже писал. Пишу эти слова, а во рту встает вкус той сосиски. Пойду запью колой.

Из магазина мы отправились в аэропорт. Ехали мы, кстати, на автомобиле Бьюик (Дженерал Моторс Шанхай). Водитель даже курить в машине не разрешал. На улицах очень мало кто курит и никто не плюется, как об этом пишут. Народ они дисциплинированный, сказали рожать по одному ребенку – рожают по одному, сказали не плеваться на улице – не плюются. Правда, в кабинках туалетов наплевываются вдоволь.

Машины водят примерно как в Турции, безобразно, но не нервно. Им еще с велосипедистами и велорикшами считаться надо. Израильский водитель по сравнению с ними образец аккуратности. Я рассказал Инг, как меня оштрафовали за красный свет аж на 1000 шекелей, так она пришла в ужас. В универмаге я ей рассказал, что у нас на заднем сиденье все пристегиваются. Вернувшись в машину, из уважения к израильской традиции, она пристегнула ремень, чему и я последовал.

На прощание мы обменялись адресами, и она позволила называть ее Инг, а не Миссис Ли, как это принято официально.

И опять о еде. Позавтракав в восемь утра, до самого вечера у меня не возникло даже мысли о пище. Часам к десяти появилось чувство легкого голода, но 60 шекелей на гамбургер с пивом в ресторане в аэропорту я пожалел. Все магазины в это время суток в аэропорту были закрыты (попробовали бы у нас…). Турецкий самолет опоздал на полтора часа, которые мы просидели в самолете, и до ужина с виски я добрался только в два часа ночи (следует знать что турецкие стюардесы водку от бренди не отличают). Большую часть из десяти часов полета до Стамбула я благоплучно проспал.

Кстати, для информации. Чемодан не должен весить больше 20 кг, но до 27 кг за перевес денег не берут. В самолет можно брать с собой багаж, сумма трех измерений которого не превышает 115 см и весом 7 кг (максимум 10) + портативный компьютер + как оказалось все, что сможешь выташить из чемодана и навесить себе на плечи. Багаж я сдал с третьего раза.

Послесловие.

Во всем надо уметь вовремя остановиться. Особенно в графомании.

Не так много вещей осталось за кадром.

Великая Китайская Стена описана и сфотографированна в альбомах гораздо лучше, чем я смог бы это сделать. Смысл постройки невысокой стены на вершине крутого горного гребня я не постиг. А на любой фотографии Стены с высоты птичего полета вы найдете тропинку, подходящую к стене с одной стороны и мирно продолжающуюся с другой. Видимо, у них были какие-то свои непонятные нам причины строить эту стену.

Экскурсия на Стену включала поездку в усыпальницу одной из династий. Напоминает склад еще больше, чем испанский Эскориал.

Заезд в клинику китайской медицины, описан у всех путешественников. Мне, например, порекомендовали лекарство номер 17.

Запретный Город.

С европейскими королевскими дворцами ни в какое сравнение не идет. Просто очень много одинаковых домиков разного размера. Простой народ ходит и рассматривает, где это император принимал наложниц.

Мне предложил свои услуги у кассы местный гид (20 шекелей за 2 часа). Мне интересней было расспросить его о жизни, чем о дворце.

Узнал например, что изрядное количество императоров погибло от неуемного принятия медицинских препаратов. Очень они этим увлекались. Кто ж знал, что эти препараты содержат ртуть.

На знаменитых экзаменах китайских чиновников, которые приводятся как доказательство образованности китайцев, им надо было написать статью. О чем? Например, о физике, математике или химии. Отнюдь не исследование. Просто, что они об этих науках думают.

Рынок. Обязателен для посещения! Торговля превращается в спорт или скорее в праздник. Вовремя кончились деньги. Причем убей — не помню, что и почем купил.

Главный вывод — если что-то понравилось, покупайте сразу и не ищите получше и подешевле в других местах. Одно неприятно, хватают за руки и не отпускают, не зло а с пленительной улыбкой. Это уж тест на ваше чувство юмора и находчивость. Сдаться и купить — не выход. Рассчитавшись, предложат купить еще что-нибудь, и будут держать за руку еще крепче.

Единственная неприятность — потеря фотоаппарата. Просто забыл в такси. О получении за него страховой компенсации следует писать отдельный захватывающий роман.

Зато сколько открытий! Одна из главных — моя способность каким-то образом изъясняться по-китайски. Меня понимали, когда я спрашивал :»Можно ли покурить в такси?» или когда я говорил девушке: «Вы очень хорошо выглядите». При этом, вместо того чтобы брызгать на меня из баллончика со слезоточивым газом и вызавать полицию, как это принято в цивилизованных странах, девушки застенчиво улыбались и благодарили.

Главное достижение, конечно, это тост произнесенный мною по-китайски на званном обеде: «За китайско-израильскую дружбу!»

Я спросил у моего гида, бывал ли в Китае “Золотой Век”. Он сказал, что китайцам плохо жилось всегда. (Это видимо хорошо влияет на рождаемость, взять к примеру наших арабов). И если говорить о “Золотом Веке”, то он наступил у них сейчас.

У меня не сложилось впечатление о китайцах как об обманщиках, хотя это укоренившееся на западе мнение.

Кроме хитрости начинающих торговцев, не знающих истинной цены своему товару, и пренебрежения к авторским правам (этому тоже, уверен, есть объяснение), все мгновенно меняется, то что вчера было правдой, сегодня может быть чем-то другим…

Сегодня в Китае очень интересно жить, жизнь там бурлит,

Для меня самое увлекательное в поездках за границу, интереснее чем достопримечательности, — это познакомиться с людьми и узнать, как и чем они живут.

Народ они открытый. При этом все китайцы разные. Как и все люди во всех странах. И еще их очень много. Так что поезжайте в Китай и обязательно найдете себе там китайца на свой собственный вкус.

Апрель 2005