Мы попрощались с группой в центре Найроби. Наши теперь уже бывшие попутчики отправились в аэропорт, а мы с Женей побрели в отель «Comfort Inn”, который путеводитель “Lonely Planet” очень даже хвалит. Наверное, за безопасность: повсюду охрана, даже этажи запираются, подобно лестничным клеткам. Одноместный номер стоит 26 долларов (правда нас потом предупредили, что цены поднимутся до сорока). Когда с Женей вышли на улицу в поисках ближайшего интернет-кафе, то смогли оценить по достоинству значение слова Nairobbery… Нет, нас не грабили, но смотрели так, как будто уже собирались начать. Физиономии у публики, толкавшейся вокруг нас, были отталкивающими, и отталкивали они назад, в теплое лоно отеля с комфортабельным названием. Первым желанием было запереться в номере и никуда не выходить до послезавтрашнего дня, когда должен был начаться второй этап путешествия по Восточной Африке. Но это было бы совсем неблагоразумно.

Короткими перебежками мы добрались до здания, где располагался крохотный интернет-центр. Женя проверял результаты матчей и суммы, поступившие на его счет от проигравших, а я отправил короткое письмо компаньонам, которых должен был встречать послезавтра в аэропорту имени Джомо Кениятты, первого президента этой благословенной, дружелюбной страны. Письмо действительно было кратким: «Здесь очень холодно. Берите теплые вещи!». На том конце Всемирной Паутины кто-то засмеялся, приняв сие послание за шутку, но потом, поразмыслив, решил всё-таки последовать совету.

У нас был целый свободный день. Быстро решив некоторые оргвопросы, я отправился в Национальный музей Кении. Самое ценное в нем — рисунки Джой Адамсон, сделанные ею в конце 1940-х годов. На них — ушедшая эпоха: разукрашенные люди в перьях, с копьями, со щитами, охотники, знахари… Драгоценные осколки всего этого великолепия остались разбросанными только на севере Кении, куда мало кто ездит, предпочитая национальные парки центра и юга страны. А вот госпожа Адамсон имела возможность рисовать с натуры практически в любом месте!

И насколько прекрасным кажется погибший языческий мир по сравнению с запрудившими кенийские города толпами жалких люмпенов, оторванными от своих корней, традиций и смысла жизни! Англичане не спроста запрещали «нгомы» — коллективные танцы, особенно с участием старейшин… И как интересно получается: испанцы пришли в Америку под предлогом её христианизации, обращения заблудших индейских душ в истинную веру, англичане пришли в Африку под предлогом борьбы с работорговлей, американцы пришли в Ирак под предлогом борьбы за права человека. И никто не хочет признаться в истинных намерениях. Единственный завоеватель в новейшей истории, который честно рассказал, чего же он хочет на самом деле, был Адольф Гитлер (соотечественник Джой Адамсон — Фредерики Гесснер). Но он продержался недолго.

Ещё интересна в музее (вернее, в его дворе), стеклянная статуя слона Ахмеда, обладателя самых длинных бивней. Президент Джомо Кениятта объявил слона национальным достоянием. Ну и конечно, в музее представлены черепа и кости наших первопредков (я имею ввиду человекоподобных приматов). Особенно трогательна скульптурная композиция при входе в музей — улыбающиеся предки человека на фоне Африки. Смотрится очень оптимистично.

В музее есть экспозиция, посвященная найденной не так давно удивительной «ископаемой» рыбине — колоканту. В Индийском океане такие рыбы водятся также подле южного побережья Африки и у Мадагаскара. В соседнем зале — скелет кашалота; специально для тех, кто видел в Африке крокодилов, бегемотов, обезьян и зеленого попугая, а вот кашалотов не видел.

По самому городу я в этот раз погулял не очень много, оставив его детальное исследование на потом. Больше всего меня поразили местные попрошайки. Никогда и нигде ещё в странах Африки мне не приходилось слышать того, что я услышал в Кении. В других местах меня вежливо и жалостливо просили: «Мистер, плиз, гив ми мани!» («Господин, пожалуйста, дайте мне денег!»), мотивируя свою просьбу тем, что голодны, тем, что студенты, тем, что сироты (в тридцать-то лет!), тем, что не хватает денег на учебники и на авторучки, тем, что мама больна и папа пьет, но здесь, в Кении, у вас денег не просят. У вас их вежливо требуют.

“МИСТЕР! ГИВ МИ МАЙ МАНИ!» — «Господин! Дай мне МОИ деньги!».

И в глазах не увидишь просьбы: есть требование, есть полная и абсолютная уверенность в том, что ты — белый человек, просто обязан дать ему денег. Ты — белый, он — черный. Этим все сказано. Это финал. Финал стратегии по глобализации и проникновению европейской «цивилизации» в страны Третьего мира. Спасибо вам, господа миссионеры и колониальные чиновники! Сначала вы превратили гордые и красивые народы в оборванцев и попрошаек, а теперь сами посадили их себе на шею. И будете их так носить, холить и лелеять, покамест однажды среди ночи в лондонском предместье вас не поднимут с теплого ложа, приставив к горлу нож, и чья-то темная фигура не процедит сквозь белоснежные зубы: «Мистер! Гив ми май мани!»…

* * * * *

Рано поутру мы отправились в аэропорт встречать наших компаньонов, прилетавших из жаркой Москвы в промозглую экваториальную Африку. Такси до аэропорта стоит 1000 шиллингов; если с вас спрашивают больше, смело ищите другое такси. Когда же вы хотите выехать из аэропорта, то для поиска трансфера лучше пройти в скверик наискосок: там кучкуются несколько десятков машин, и выбрать есть из чего и из кого. Как правило, таксисты уже знают, куда везти «тракеров» — все «сухопутные экспедиции» стартуют из кемпинга Национального парка Найроби, расположенного к югу от столицы. Это оживленный перевалочный пункт; здесь не только начинают и заканчивают «оверленды», но и пересаживаются с одного маршрута на другой.

Собственно говоря, из всего перечня оверлендов, меня интересовал только маршрут в Уганду и Руанду к горным гориллам, поскольку цена последнего выгодно отличалась от той, которую предлагали обычные угандийские туроператоры. На первый взгляд, предложение британского «Оверленд-Клуба» выглядело действительно заманчиво. На деле же мне пришлось совершить самое бестолковое путешествие в своей жизни…

МАЛЕНЬКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ № 1 (ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ):

Африканский континент испещрен глубокими колеями, оставленными грузовиками, перевозящими не лес, не щебень, а туристов. Это может показаться очень странным, но садомазохизм здесь ни при чем: сухой европейский рационализм диктует свои требования.

Давайте вспомним недалекое советское прошлое: разве не было у нас автобусов на базе грузовика «ЗИЛ», который довольно резво бегал по проселочным дорогам от райцентра к колхозам? Да и знаменитый жегловский «Студебеккер» представляет собою типичный гибрид автобуса и грузовика.

У нынешних «гибридов» гораздо более масштабная задача. На них можно пересечь Африку от Каира до Кейптауна, от Касабланки до Аддис-Абебы. И это не фантастика: любителей длительных путешествий в неспешном духе XIX века хоть отбавляй. В этом мы убедились сами, проехав по дорогам Восточной Африки в самый разгар «высокого сезона». У животных в национальных парках Кении и Танзании начинается период «большой миграции». Такой же период начинается и у туристов.

Этот вид путешествий называется Overland Expeditions. Его приверженцы — overlanders (оверлендеры). Единственный удобоваримый русский перевод этих терминов: «сухопутные экспедиции» и «сухопутники». Если «бэкпекеров» ещё можно назвать «рюкзачниками», то «сухопутники» звучат совсем уж странно… Поэтому, пока собственно русский термин не появился, лучше пользоваться английским словом «оверлендер». Гибрид же грузовика и автобуса называют просто — truck (грузовик), что не совсем точно по сути. Однако именно отсюда происходит ещё одно именование «оверлендеров» — «trucker». Короче говоря, если вы захотите попробовать себя в качестве «грузового сухопутника», советую внимательно прочитать эту статью. Давайте попробуем, как говорится, разложить всё по полочкам.

ТРАНСПОРТ. На двух или трёхосный грузовик (Man, Scania, Mercedes и т.п.)водружается салон, как правило закрытый. Окна — полиэтилен или пластик. Сиденья для пассажиров могут располагаться как в обычном автобусе, так и по периметру всего салона «лицом друг к другу». Часто в салоне присутствуют столики, холодильник, боксы для личных вещей. Кондиционер, естественно, отсутствует. Непосредственно под салоном располагается довольно вместительное багажное отделение, разделенное на секции. «Походная кухня» может быть встроена в грузовик, или же просто паковаться в отдельные ящики. На крыше салона тоже может быть отведено специальное место для багажа. «Погрузка и загрузка» пассажиров в автобус производится посредством выдвижного трапа, что требует от участников экспедиции определенной натренированности в плане лазанья по пожарным лестницам.

ЗАЧЕМ ВСЁ ЭТО? Конечно, когда грузовик-автобус мчится по асфальтированной автомагистрали где-нибудь в ЮАР, Кении или Марокко, такой вопрос вполне обоснован. Но вот на разбитых дорогах Республики Чад или Анголы он отпадает. Также, как и на проселочных грунтовых дорогах во всех странах в сезон дождей. Кроме того, совершать сафари (гейм-драйвы) в национальных парках на таких грузовиках тоже весьма удобно, хотя это применимо только в тех случаях, когда грузовик небольшой.

МАРШРУТЫ. Самые разнообразные, продолжительностью от двух до сорока недель, а то и больше. Охватывают иногда десятки стран. Как вам такой вариант: Египет, Судан, Эфиопия, Кения, Танзания, Замбия, Малави, Зимбабве, ЮАР? Или: Марокко, Алжир, Мали, Буркина-Фасо, Гана, Того, Бенин, Нигер, Чад, Камерун? На рынке «сухопутных экспедиций» работают туркомпании Великобритании, Германии, ЮАР, Франции, Нидерландов, Испании и даже Австралии. Россия не представлена, хотя наши «КАМАЗы» и даже «Уралы» могли бы произвести настоящий фурор, т.к. наши танки грязи боятся ещё меньше, как известно из рекламы.

ПРЕИМУЩЕСТВА. Относительная дешевизна. Основные расходы приходятся на сам транспорт (грузовик),визы и так называемые «активити» (экскурсии, экстримальные приключения типа рафтинга, сафари). Проживание в палатках, в кемпингах и в «чистом поле», много не стоят. Путешествие полного цикла, к примеру, на 60 дней, может стоить порядка 3000 долларов (не включая авиабилеты). Можно присоединяться к экспедиции на любом этапе. За одну поездку можно посетить сразу несколько стран, зачастую находящихся в разряде «редких», вроде Бенина, Камеруна, Анголы или Конго. Организованный туризм в многих странах может находиться в зачаточном состоянии, а иногда вообще отсутствовать, но когда находишься в «автономном плавании на борту грузовика, то это уже не столь важно. Нет гостиниц — с собою есть палатки. Нет ресторанов — еда с собой. Нет дорог — «танки грязи не боятся!» (см. выше).

УЧАСТНИКИ. В основном «фрилансеры», безработные, студенты, просто фанаты длительных путешествий. Для многих эти экспедиции не столько путешествие, сколько способ времяпровождения. Как правило, команда оверлендеров собирается из нескольких стран; иногда в одном автобусе можно встретить представителей всех континентов, за исключением, пожалуй, Антарктиды.

ПИТАНИЕ. Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Это основной принцип организации питания оверлендеров. Упор делается на блюда, приготовленные самими участниками путешествия. Впрочем, иногда с экспедицией едет собствевнный «кок», который берет на себя процесс закупки продуктов и приготовления пищи. Таким образом, обеспечивается двухразовое питание. Однако, прежде чем отправляться в тот или иной тур на грузовике, этот вопрос надо заранее «провинтилировать». Если у вас отсутствует кулинарный талант и вы испытываете стойкое отвращение к мытью посуды, то могут возникнуть определенные проблемы, которые придут со стороны остальных участников «оверленда»…

ЭКСКУРСИИ и РАЗВЛЕЧЕНИЯ. В мире «оверленда» существуют два типа «ценообразования». Первый тип подразумевает базовую цену и так называемую «корзину» — kitty. В базовую цену входит само путешествие на грузовике как таковое, работа сопровождающих, размещение в кемпингах. В «корзину» же организаторы «кладут» ваше питание и «расходы на местах». Все экскурсии, сафари, спортивные мероприятия оплачиваются отдельно. Естественно, при таком подходе начальная, базовая цена тура окажется значительно ниже реальной, если, конечно, вы не будете просиживать целыми днями в кемпинге. К примеру, базовая цена «наземки» составялет 800 долларов, а «опции» тянут на 1200, но без этих опций всё равно ваше путешествие не имеет особого смысла. Поэтому второй тип предпочтительнее. К примеру, экспедиция по ЮАР, Намибии, Ботсване и Зимбабве на 28 дней стоит 1700 долларов, но сюда уже входит питание, экскурсии, сафари; оставшиеся опции (каякинг на реке Окаванго и трекинг в Калахари) «тянут» на 200 долларов, но это уже по желанию «клиента».

ОСОБЕННОСТИ. Большинство «оверлендов» курируются и осуществляются западными компаниями. Подавляющее большинство участников — европейцы, американцы, австралийцы. Т.е. публика, которую не очень любят в странах Третьего мира. Опасения за собственную безопасность диктуют ритм и траекторию передвижения. К сожалению, в большинстве случаев поездка состоит из однообразных переездов из кемпинга в кемпинг, с минимумом остановок в деревнях и маленьких городках. Ваша просьба остановиться в живописном месте, чтобы сделать пару фото, или изменить маршрут, чтобы посмотреть водопад, скорее всего останется неуслышанной. Как уже было сказано, для многих участие в экспедиции — своего рода способ «убийства» свободного времени, и вы будете весьма удивлены, наблюдая как ваши попутчики просиживают целыми днями в баре вместо того, чтобы сходить и посмотреть что-либо действительно интересное вокруг. Кроме того, для жителей благополучных стран это путешествие напоминает игру в скаутов, в которую они, скорее всего, не наигрались вдоволь в детстве. Спать в палатках у обочины шоссе, готовить еду на костре под проливным дождем, мыть посуду в тазике с мыльной водой — всё это кажется им атрибутом «настоящего путешествия», пусть даже за углом находится кафе, в котором можно сытно поужинать за 3 доллара. Кстати говоря, советую перед заказом тура поинтересоваться у огранизаторов, какой бюджет заложен «на еду». Иные туроператоры закладывают на питание своих «подопечных» не более 2 долларов в день. В большинстве кемпингов есть выбор: можно спать в палатке, «выданной» вам в грузовике-автобусе, или в бунгало, дормиториях (спальнях на 10-30 человек) или гостиничных номерах. К примеру, стоимость бунгало составлялет 10 долларов, а за место под палатку организаторы платят 3 доллара. Таким образом, если вам надоело спать в палатке и вы хотите провести ночь на нормальной кровати, то вам нужно будет доплатить только разницу в стоимости, т.к. 3 доллара вы уже заплатили.

МИНУСЫ. Помимо возможных различий во взглядах на жизнь между экспедиционерами из разных стран, существуют другие «подводные камни», поджидающие потенциальных «оверлендеров». Самым большим, на мой взгляд, является «природный». Поскольку путешествие полного цикла длится несколько месяцев, то получается, что экспедиция пересекает разные природные зоны очень часто без учета климатических особенностей. Т.е. из «сезона дождей» вы попадаете в зону засухи. В заповедник Серенгети вы приезжаете тогда, когда оттуда ушли все животные в поисках водопоя в Кению, а в Эфиопии, в долине Омо, оказываетесь тогда, когда все дороги развезло от дождей, а вокруг роятся тучи малярийных комаров. Кстати говоря, большой процент «малярийных больных» среди оверлендеров объясняется не только их беспечностью, порою просто поразительной, но и тем, что им приходится путешествовать в самый разгар размножения возбудителя этой болезни.

Затруднения может вызвать и процесс получения виз. Дело даже не в получении приглашениий и хождениях по посольствам. Просто пока открываешь одну визу, действие другой может уже закончиться… Как же выходят оверлендеры из этого положения? Во-первых, оформлять визы в сопредельные страны гораздо проще уже находясь «там». К примеру, открыть визу Зимбабве быстрее в Замбии или ЮАР. Очень часто весь процесс занимает один день. Во-вторых, у оверлендеров — «режим наибольшего благоприятствования» в тех странах, которые реально заинтересованы хоть в каких-то туристах. Визы ставят прямо на границе, без приглашений, подтверждений броней отелей и заполненных анкет с фотографией. Однако, если вы думаете, что европейцы, американцы и «осси» (австралийцы) путешествуют по Африке вообще без виз, то ошибаетесь. Визы им тоже нужны и более того, зачастую стоят они в два раза дороже, чем для россиян. Так что здесь мы можем собою гордиться!

ЧТО ДЕЛАТЬ? Этот вопрос не имеет в данном случае отношения к Чернышевскому. Просто хочется дать несколько наставлений и рекомендаций тем, кто захочет отправиться в «сухопутную экспедицию».

Найти нужный вам маршрут довольно просто: в любой поисковой интернет-системе достаточно набрать словосочтание Overland Expeditions и название страны или региона, куда вы хотите поехать. Затем по выбранной ссылке перейти на сайт организаторов, и там уже начать изучение возможных вариантов. Здесь прежде всего надо для себя определить, какой уровень комфорта вам предпочтительней. Оптата тура, как правило, делится на три части: основная, которая платится организаторам посредством банковского перевода или кредитной карты; «корзина» (kitty) — локальные, «текущие расходы», которая оплачивается в пункте прибытия гиду; «опции», оплата которых идет по ходу дела.

Другой вопрос — оказывает ли туроператор-организатор экспедиции визовую поддержку. Для некоторых стран, например ЮАР, это очень важно. Также необходимо выяснить, какие гарантии дают организаторы в случае поломки грузовика. Как правило, все оверленд-туроператоры связаны между собой официальными или джентельменскими соглашениями: в случае чего, на дороге вас, как говорится, «подберут» и вы сможете продолжить путешествие в другой компании.

Насчет компании. Хорошая компания — половина успеха любого путешествия, особенно если оно заявляет о себе как «экспедиции». Международный коллектив, конечно, хорошо, но существует разница в формах и сути общения между «ними» и нами. Полунощные посиделки у костра с песнями «под водочку» у западной публики, мягко говоря, не приняты. Ко всему прочему, загадочная русская душа всё время чего-то ищет, а отсюда и большая требовательность русских овелендеров к интеллектуальной наполняемости экспедиции. Нам нужно всё внимательно посмотреть, изучить, снять на фото и видео эстетично и в разных ракурсах. Что ни говори, но школа «Клуба кинопутешествий» и «Вокруг света» даёт о себе знать. Поэтому постарайтесь собрать вокруг себя команду единомышленников и вместе отправиться в «сухопутную экспедицию», к тому же, всегда существует минимум, при котором рентабельно будет арендовать отдельный автобус-грузовик.

* * * * * * *

Как бы то ни было, горилл мы посмотрели. Вся же остальная программа была нацелена только на дорогу к гориллам. Хотя кое-что интересное всё-таки было, и началось оно сразу после встречи с нашими вожатыми: австралийкой Деби (Деборой) немцем Тимо.

Пока новобранцы — Костя, Дима и Марина — согревшись «Ягермайстером», мирно посапывали в баре, отдыхая после ночного перелета, Деби начала «окучивать» оверлендеров насчет «опций» — мероприятий, не входящих в основную стоимость. Самым пикантным моментом было отсутствие Руанды как таковой в предстоящем маршруте. Нам посоветовали отправиться в Заир (Демократическую Республику Конго), потому как там встреча с гориллами была практически гарантирована. Памятуя, как всего два года назад в одной из статей, посвященных В.Юнкеру (русскому исследователю Африки XIX века), я самолично назвал ДР Конго «черной дырой», куда нормальному человеку наведываться не следует, я живо представил себе тучные стада горилл, бродящих по заброшенным кукурузным полям среди белых человеческих скелетов. Однако побыть в роли героя, хоть бы и в последний раз, было заманчиво. Тем более, что экономия была налицо: 400 долларов вместо 550 за руандийский трекинг к гориллам. Деби живо собрала деньги с жертв оверленда; сама она, правда, к гориллам идти отказалась.

Наш теперешний автобус-грузовик был помощнее фейсаловского. Скорость он развивал просто бешеную, а так как нам достались места сзади, то трясло неимоверно, даже на асфальтовом шоссе. По сложившийся традиции, каждодневно нужно было проводить «рокировку», т.е. меняться местами с соседями. Но нам наш уютный «уголок России» нравился; к тому же наши зарубежные друзья не выдерживали долго «пляски Смерти» на задках грузовика, а потому желающих проводить с нами рокировку особо не нашлось.

Наша первая остановка была на озере Найваша. Несмотря на то, что мы с Женей уже побывали на этом озере, наш кемпинг располагался на другом его берегу, а потому мы смогли посмотреть то, что не успели в прошлый раз. От похода к кратеру вулкана мы отказались, поскольку животных, предлагаемых нам на обозрение, мы уже насмотрелись в других местах. Однако поездка в поместье Джой Адамсон была плодотворной и приятной; нас накормили вкусными пирожными, напоили чаем и какао. В поместье «Эльсамер» на берегу озера Найваша, устроен небольшой музей писательницы; во дворе выставлены клетка для львов, автомобиль Джорджа Адамсона, дверца той машины, на которой он разбился. Джой Адамсон жила в поместье до своей трагической гибели в 1980 году.

В роще при поместье Эльсамер живут обезьяны дверец (колобусы). Ещё на горе Кения я пытался заснять хотя бы одного колобуса (помните, у Даррела есть произведение «Поймайте мне колобуса!»). Но там в райских кущах только мелькали силуэты этих изящных ревунов. У меня на пленке кроме их зловещего рёва ничего нет. Но здесь, в Эльсамере, колобусы почти ручные.

Жалко, что львы ручные там не бродят…

Вечером Тимо собрал совет и огласил перечень обязанностей. Все участники оверленда (22 человека) делились на три группы, которые на протяжении трех дней должны были нести дежурство: один день — на кухне, один день — убирая салон автобуса, один день — охраняя его во время стоянок в городах. От нас толку было мало, в чем оставшиеся 17 оверлендеров скоро убедились. Никто из нас готовить не умел. Марина поведала о своем страшном недуге — аллергии на воду, после чего ни у кого не поворачивался язык попросить её помыть посуду… Дима в первый же вечер дежурства по кухне захворал; прием сильнодействующих лекарств совершенно вывел его из строя и когда димины компаньоны по кухонному дежурству — сорокалетние малыши Джо и Лорри (я прозвал их хоббитами из-за более чем скромного роста их обоих) подходили к его палатке, то слышали лишь хрипы и стоны. Тем не менее, зная русскую натуру, они заподозрили какой-то подвох и подошли ко мне, находившемуся на тот момент в добром здравии, и потребовали чтобы я за шкирку притащил своего товарища на кухню с тем, чтобы он хотя бы помыл посуду. В противном случае они грозились его поколотить. Не желая портить российско-британские отношения, уже и так подпорченные Закаевым, я всё-таки уговорил Диму подняться и дойти до кухни, если не целью помыть посуду, то хотя бы чтобы поесть. Ему, однако, по окончании трапезы всучили жбан с грязными столовыми приборами, который он, не получив дальнейших инструкций, опорожнил в ближайшие кусты. После этого инцидента Диму к кухонным и посудомоечным работам решено было впредь не привлекать.

Сам способ мытья посуды оверлендерами показался мне оригинальным, хотя и не лишенным определенного смысла. Он был, этот смысл, в безводной пустыне, когда в канистрах была бы на исходе вода… Но почему в более чем цивильном кемпинге нельзя было помыть посуду под краном — мне было абсолютно непонятно. Мытье же посуды в чанах с мутной водой казался не очень гигиеничным. Мне было непонятно, почему неиспользованную еду нужно было выбрасывать вместо того, чтобы разделить её по-братски и оставить на ланч (забота о котором целиком лежала на самих оверлендерах). Мне было непонятно, почему бы просто не нанять повара из (за 20 долларов в сутки) и не тратить по четыре часа в день на приготовление еды, а освободившееся время не использовать как-то по другому. Мне было непонятно, зачем трое белых взрослых мужчин мокнут под проливным дождем, пытаясь развести костер и приготовить овощное рагу, когда рядом, в трех шагах, кемпинговое кафе, в котором можно поужинать за три доллара. Пока эти трое мучаются и страдают, остальная группа сидит в том же баре и пьет пиво по 1,5 доллара за бутылку, а потом устремляется к приготовленной с горем пополам стряпне с горящими от радости глазами. Когда я спрашиваю, почему бы сегодня вечером просто не съесть готовый ужин в баре, на меня смотрят с недоумением: «Ведь это жутко дорого!».

Только вот не надо, дорогой Читатель, сразу обрушиваться на меня с упреками в «русском снобизме», «русской лени», «русском жлобстве» и т.п.! Мы не снобы, не лентяи и не жлобы. Наверное, наша жизнь не столь радужна, как у наших англо-саксонских друзей-попутчиков, и лишних трудностей и искусственных приключений на свои головы мы не ищем. Как метко выразился Костя, «эти ребята ещё не наигрались в пионерлагерь в детстве, а мы уже наигрались…». К Косте оверлендеры вообще боялись подходить с разными поручениями, поскольку такой большой и солидный человек смотрелся бы странно за мытьем посуды в мутном тазике. В охранении грузовика его ещё можно было бы представить: его бы обходили стороной не только воры, но и полицейские. Где-то на третий день оверлендеры вообще просекли, что русских лучше оставить в покое: люди они пришлые, временные, всего-то на две недели присоединились к группе, которая уже второй месяц едет из Каира и ещё два месяца будет добираться до Кейптауна.

Наше взаимонепонимание начало укрепляться, не успев возникнуть — на второй день, ранним утром, когда мы должны были ехать на озеро Накуру. Мало того, что людям, вставшим в пять утра, никто не предложил хотя бы кипятку, не говоря уж о кофе с молоком, так еще и оставили без завтрака (хотя в программе «Оверленд-Клуба» было прописано — «Позавтракав горячим хлебом и парным молоком, мы отправляемся… и т.д.»). Наша благословенная проводница Деби не проявила никакого участия в разрешении данной ситуации; о горячем хлебе и парном молоке в этом уголке Африки она, видимо, даже не подозревала, предпочитая трескать «Таскер» с утра до ночи. За тем же занятием изголодавшиеся оверлендеры заставали водителя Тимо в любое время суток и в любом месте. Само выражение ясных арийских глаз обоих, лишь слегка подернутых дымкой, оставленной приступами малярии и круглосуточным приемом алкоголя, говорило о том, как им всё вокруг осточертело.

Национальный парк Накуру, раскинувшийся вокруг одноименного озера — главная жемчужина Кении наряду с Масаи-Мара. Здесь вы не увидите львов, миллионных стад антилоп и зебр. Зато здесь вы можете лицезреть такую фантасмагорию: на фоне ковра из розовых фламинго два носорога мирно жуют травку «лицом» друг к другу. Перед ними гуськом проходят пеликаны, а еще ближе — изящные антилопы импалы. Чуть в отдалении — вышел на суше бегемот. Над ним пролетает стая ибисов…

Розовые фламинго живут на всех кенийских озерах, но на Накуру этих птиц точно больше, чем где бы то ни было. То же относится и к носорогам, которых в Накуру куры не клюют. Мы подъезжали к компании носорогов из семи особей; эти мирные полуслепые животные не обращали на нас никакого внимания. На лесистых холмах, подступающих к озеру с юга, живут леопарды, но встретить эту пятнистую кошку где бы то ни было — большая удача. Просто удивительно, что еще каких-нибудь сто лет тому назад люди натыкались на них чуть ли не повсеместно в Африке и даже на Ближнем Востоке, на Аравийском полуострове… С высоты холмов можно обозреть плоские как стол берега озера, увидеть стадо буйволов медленно бредущее по полям гуано, оставленным фламинго. И гигантское ожерелье из миллионов розовых птиц.

…Дорога от Накуру до границы с Угандой заняла полтора дня. Пейзаж менялся на глазах — мы спускались с нагорья, напоминающего природой нашу Среднюю полосу, и стремительно приближались к обширной заболоченной низменности, в доисторические времена бывшей дном озера Виктория. Растительность становилась гуще, зеленый цвет — сочнее. Тут и там поднимались останцовые горы; однообразие кенийских плоскогорий уходило в прошлое.

На границе с Угандой в паспорта нам поставили штампы о пересечении границы — виз как таковых мы так и не увидели. Очевидно, получая по 30 долларов с носа, угандийские пограничники особо не утруждают себя вклеиванием в паспорт какой-то бумажки. Вокруг КПП фланируют люди в желтых халатах — обменщики валюты. Курс угандийского шиллинга по отношению к доллару — от 1600 (мелкие купюры) до 1750 (крупные). Однако старые купюры (до 2003 года!) могут не принять к обмену или примут их по заниженному курсу. Чем вызвана такая боязнь американской валюты, не совсем понятно. Вот у нас, например, все доллары печатают на Северном Кавказе, но мы же не делаем разные курсы для тех долларов, которые печатают у нас и тех, что производят в Южной Америке, правда?

Оставшийся путь до Кампалы мы проделали быстро, нигде не останавливаясь. Оверлендеры почему-то вообще не любят нигде останавливаться. А зачем? Нужно скорее в кемпинг попасть. Там и начнется настоящая жизнь! А тут-то что: болота, пушистые заросли осоки, банановые деревья, деревеньки, негры… Последним можно просто в окошко рукой помахать и достаточно: контакт с первобытными племенами состоялся. Удалась экспедиция!

Кемпинг «Red Chilli», куда нас привезли под вечер, находится на восточной окраине Кампалы. Интернет здесь бесплатный! Бар неплохой. Деби нам предложила поехать на остров на озере Виктория, где находится питомник Шимпанзе. Стоило это удовольствие 55 долларов, но в этом случае нам пришлось бы провести там целый день; шимпанзе явно могли бы наскучить. Деби вообще не могла никого сагитировать на это мероприятие. Наши любознательные оверлендеры в массе своей предпочитали устроить день Большой Стирки и никуда не выезжать. Но мы, русские, пораскинув мозгами, решили не упускать возможности познакомиться ещё с одной африканской столицей, причем не самой худшей, и отправились самостоятельно на прогулку по городу, арендовав тут же в кемпинге небольшой микроавтобус за 60 долларов.

Сначала мы отправились на озеро Виктория. Надо сказать, что главный город на озере — Энтеббе, знаменитый своим Ботаническим садом. К Кампале ближе всего небольшой заливчик, который, разумеется, не может дать никакого представления об этом внутреннем африканском море. Затем мы отправились в центр города. Сейчас Уганда — одна из наиболее динамично развивающихся стран Африки наряду с малоизвестным Габоном, от которого никто никак не ожидал бурного экономического роста. Нужно учитывать то, что Уганда в 1970-е годы сильно страдала от режима Иди Амина, который замучил её так же, как Полпот Кампучию. Иди Амин умудрился даже на Танзанию напасть, которая в несколько раз превосходит Уганду по размерам. Это его и сгубило; побежденный Иди Амин сбежал в Ливию. В наши дни Уганда относится к разряду вполне безопасных стран, уровень преступности в которой на порядок меньше, чем в соседних Кении и Танзании. Кампала считается самой спокойной столицей в Восточной Африке; по крайней мере, к нам никто не приставал на её людных улицах.

В центре города мы зашли в кафе Vassili’s Bakery, названное в честь российского путешественника Василия Юнкера, бывшего проездом в Уганде в 1886 году. Именно он научил угандийцев печь венские булочки — сам-то этническим немцем был, и даже труд свой «Путешествие по Африке» издал в Вене на немецком языке.

Конечно, может быть, что всё было совсем не так, но неужели нельзя немного пофантазировать, заняться мифотворчеством в своё удовольствие, так сказать?

В Кампале есть несколько индуистских храмов, но самих индийцев здесь не так много: Иди Амин постарался, чтобы они поскорее покинули страну. Уганда осталась без торговли, и уроженцев Индостана стали снова зазывать обратно. Сейчас индуистские храмы являются главным украшением угандийских городов: сразу и не разберешь, где находишься — в Африке или в Индии.

В Уганде 80% населения заражено СПИДом. Повсюду реклама презервативов. Сам СПИД начал шествие по миру как раз из этих мест: кого-то обезьянка укусила, и пошло-поехало…

Национальный музей Уганды мал даже по сравнению с кенийским собратом. Обойти его можно минут за пятнадцать. Интересна экспозиция быта африканских племен, особенно карамоджонг, живущих на северо-востоке Уганды. В следующий раз нужно будет обязательно к ним съездить… Ну, естественно, черепа разные да кости предков наших в музее представлены. Фотографии Бёртона, Спика, Бейкера, которые исследовали район Великих озер в поисках истоков Нила. Понятно, конечно, что Белый Нил вытекает из озера Виктория, но это только на первый взгляд. На самом деле, у Белого Нила истоков несколько; один из них — в горах Рувензори или Лунных горах, о существовании которых было известно ещё древним египтянам. По рассказам бывавших там, в этих горах сыро и промозгло в течение всего года, хотя взбираться на пики легче, чем на вершины Кении и Килиманджаро.

Наши проводники нас предупредили, чтобы никому не говорили, куда держим путь. Иначе нас может ждать засада… Не доедем до горилл… В целях конспирации наш автобус-грузовик не останавливался в крупных городах. В мелких, впрочем, тоже. Еды становилось всё меньше. Мясо кончилось; на рынок решено было не заезжать поскольку местные жители могли бы догадаться, для чего белые люди покупают козлятину. В обстановке строжайшей секретности в нескольких километрах от города Кабале был разбит так называемый «буш кемпинг» («лесной кемпинг»;так было обозначено в программе). Поскольку до ближайшего леса было несколько километров, стало ясно, что всё было сделано в целях конспирации: они нас ждут в лесу, а мы их перехитрили — устроились прямо на обочине шоссе, на каменистом пустыре. Правда, через некоторое время стали появляться местные жители. Они стали полукругом, отрезав нам все пути к отступлению. Они стояли и молчали, следя за каждым нашим действием. Несомненно, это племя видело раньше белых людей. Более того: оно, вероятно, помнило самого Василия Васильевича Юнкера в пору его возвращения из Судана. Но такого количества белых идиотов они не видели никогда.

Не выдержав укоризненных взглядов аборигенов, мы с Мариной и Димой решили отправиться в ставку вождя племени с тем, чтобы проведя беглые этнографические и антропологические наблюдения, купить «Кока-Колы». Наше появление в деревушке произвело настоящий фурор; очевидно, никто из прежних обитателей нашего замечательного «лесного кемпинга» живым до неё не доходил.

Возвратись в лагерь, мы застали ту же картину: грузовик, очаг, вокруг которого полумесяцем развалились в шезлонгах оверлендеры и таинственно молчащую толпу у них за спиной. Наши безмолвные спутники начали рассеиваться только с наступлением темноты, но и то было не совсем понятно, куда они рассеиваются, ибо а темноте они стали просто неразличимы. От костра они переместились к нашим палаткам и их присутствие сулило нам незабываемую ночь: мы спим, а снаружи — темные тени… «мертвые с косами стоят! И тишина…». Ко всему прочему, у нас случилось ЧП — пропал Женя. Он отправился к холмам в поисках смысла жизни и вообще, променада ради. К наступлению темноты он не вернулся… Мне это было кстати: мы спали в одно палатке, и тогда… ну, в этом случае… в палатке было бы просторнее.

За каждой «двойкой» была закреплена палатка с определенным названием. Нам с Женей досталась палатка с надписью «Бордель Борриса. ***** (пять звезд)». Палатка, как и все остальные, была тяжеленной, брезентовой, но ставилась быстро даже в одиночку. Влагу она не пропускала, но вот дух из неё выветривался с трудом. А дух этот был тяжелее, чем сама палатка… К концу путешествия я стал замечать, что в моем «Борделе» стоит неистребимый запах гнили, падали, чеснока, сероводорода и всех тех миазмов, которые может испускать уставший человек во время неконтролируемого сна. Внутри я нашел надпись — род дневника, — гласившую, что такого-то числа такого-то года здесь побывала некая Катрин. Никаких иных набрезентовых манускриптов обнаружено не было: «Бордель» явно не пользовался популярностью.

Женя нашелся посреди ночи. Он истоптал все ноги в кровь; в темноте упал в яму, изодрал одежду о колючий кустарник. К счастью, его обнаружили пастухи, искавшие заблудившуюся козу, и за скромное вознаграждение доставили Женю в лагерь. Тем и завершилась самая беспокойная ночь нашего путешествия.

Окончание следует…

БОРДЕЛЬ БОРРИСА. Путешествие в Сердце Африки в поисках Смысла Жизни. Часть I

БОРДЕЛЬ БОРРИСА. Путешествие в Сердце Африки в поисках Смысла Жизни. Часть II

БОРДЕЛЬ БОРРИСА: Путешествие в Сердце Африки в поисках Смысла Жизни. Часть IV (окончание)