1. ПОЧЕМУ МАЛИ?

Для бывших колонизаторов-французов этот вопрос звучит странно. Они так любят свою бывшую Западную Африку, что организовали туда круглогодичные чартеры из города Парижа. Учитывая огромный спрос на них из-за дороговизны билетов на регулярные рейсы Air France, предприятие это себя окупает — самолеты летают, битком набитые пассажирами. При этом европейцев среди них — ровно половина, так что не надо думать, что чартерами Париж-Бамако или Уагадугу-Париж пользуются только черные иммигранты, которые между делом жгут машины добропорядочных французов.

Западная Африка — сочная, смачная, колоритная, яркая и пахучая. Животных здесь почти не осталось; кое-где в саваннах попадаются западноафриканские слоны, которые несколько меньше своих более знаменитых восточноафриканских собратьев, и при этом отличаются большей агрессивностью. Народ, живущий здесь, тоже гордый, хоть и добрый. Фотографироваться не особо любят, но погрозив кулаком, сразу же приветливо улыбаются. Правда, два года тому назад съемочную группу программы «Вокруг света» на рынке в Дакаре забросали помидорами и тапками, но так бывает не всегда. Большинство стран Западной Африки были французскими колониями, а французы, в отличие от англичан, проводили колонизацию более жесткими мерами, чем надолго восстановили против себя подопечных африканцев. В 1958 году Франция объявила о создании Французского Сообщества по подобию Британского, но спустя два года оно практически прекратило свое существование. Однако в какой-то мере оно существует и поныне в виде привязки к Евро и в виде западноафриканского франка — единой валюты ряда стран.

Совершить путешествие в Мали вообще было мечтой моей юности. Положили начало этой мечте статьи Виктора Онучко и книжечка Галины Витухиной «Мали» из серии «У карты мира». Мали казалось квинтэссенцией всей Западной Африки, сгустком энергии её народа, страной, доказавшей, что у африканцев тоже есть своя история, не менее блестящая, чем история Геродота. Там, у излучины Нигера, лежит загадочный Томбукту, периодически меняющий «о» на «и» в первом слоге, который в начале XIX века воспринимался европейцами так, как сейчас нами — Шамбала: как страна, о которой все знают, но никто толком не видел. Так же, как и «Бухту Тимбукту» группы «Секрет». У Николая Гумилева в стихотворении «Нигер» Тимбукту обозначен как «город сияющих крыш». Конечно, никто из авторов обозначенных произведений здесь не был, но рекламу, однако, этим местам сделал. Как туристскому направлению…

Томбукту, Дженне, Сегу — города, в которых родилась неповторимая «суданская» архитектура. Самое замечательное — мечети. Сделайте кулич в песочнице, воткните в него спички по всей поверхности, и получите уменьшенную модель здания в «суданском стиле». Только здесь строили дворцы и мечети не из песка, разумеется, а из «банко» — смеси глины, соломы и навоза. Правда, такой «монолит» иногда размывается ливневыми дождями, но быстро реставрируется. Можно сказать, что ни одного действительно старого здания в Мали нет; периодические подновления скрыли «первоначальный» слой банко, но основа-то и сама форма осталась прежней, как и сами строительные и реставрационные технологии. Так что можно сказать, что средневековые малийские города сохранили в значительной степени свой первозданный облик.

В Мали живут догоны — народ, говорящий на языке вольтской группы нигеро-кордофанской семьи, в отличие от своих соседей в большинстве своем открыто придерживающийся анимизма в пику всё надвигающемуся исламу. Догоны представляют собой одну из самых больших загадок для ученых. Дело в том, что у них не только богатая и весьма своеобразная мифология, но ещё и совершенно уникальные сведения о нашей Вселенной, которые невозможно было бы получить посредством размышлений старцев, просто наблюдающих движение луны по небосводу. Они знают, что у Красной Звезды — Сириуса — есть спутник, и устраивают праздник раз в 60 лет в честь его полного оборота вокруг «основной звезды». Существуют разные версии относительно того, как от кого догоны получили эти сведения. За подробностями рекомендую обратиться к страничке www.geografia.ru/dogon.html. Конечно, лично мне больше нравится версия о прилете инопланетян на нашу грешную землю… Не сами же догоны летали к Сириусу, в конце концов! Разгадка тайны Страны Догонов была основной целью нашей экспедиции…

2. ЭКСПЕДИЦИЯ.

В самой экспедиции участвовало восемь человек, при этом один из нас — Павел Малков — участвовал заочно, в Тюмени, незадолго до отлета сломав руку. Телевизионную часть представлял Кирилл Звягин, корреспондент программы «Их нравы» и Владимир Хабелашвили, оператор оной. Женская часть группы состояла из любительницы верховой езды и египетских древностей Любы Литовченко и этнографа Веры Плясуновой, по совместительству — моей жены. Вообще-то, она раньше занималась больше этнографией народов Русского Севера, однако принципы любой науки универсальны, и это же касается этнографии. Из Самары прилетел Денис Ротанов, нефтяник, а посему в неимеющей нефти Республике Мали по своей специальности человек бесполезный, но могущий сойти за геолога, на худой конец… Наконец, «гвоздем программы» выступал Александр Редько, он же Доктор Смерть, а в народе просто Доктор — бывший подводник, хирург, терапевт-эвтаназиолог.

Наш маршрут состоял из нескольких этапов. Из Бамако мы на микроавтобусе ехали через Сегу в Мопти, а оттуда — в Бандиагару и Страну Догонов, по которой должны были ходить пешком несколько дней. Затем на микроавтобусе же возвращались в Мопти и пересаживались на пинасу — длинную крытую пирогу с мотором, на которой совершали в меру комфортабельный круиз по Нигеру до Томбукту. Оттуда за нами из Мопти присылали джип, на котором мы должны были вернуться в Мопти. Маршрут был проработан таким образом, чтобы попасть в Дженне обязательно в понедельник, ибо там в этот день проходит еженедельная ярмарка, куда по рассказам стекается пол-Мали. Из Дженне мы возвращались в Бамако, садились в самолет и летели на Родину.

Непосредственная заброска в Мали осуществлялась через Париж чартером компании Point-Afrique, рекомендованной путеводителем Lonely Planet в качестве самого экономичного перевозчика из Европы в самые глухие уголки бывшей Французской Западной Африки. Однако следует иметь ввиду, что эта фирма — только заказчик чартерных рейсов, а непосредственный исполнитель — авиакомпания Axys Airways, осуществляющая перелеты также внутри Франции. Прошу обратить внимание, что речь идет о чартерах; забронировать места на рейсы Axys в Москве в авиакассах невозможно.

3. НАС НЕ ДОГОНЯТ!

В этом и заключается основная трудность пользования такими чартерами, дающими по сравнению с регулярными рейсами национальных перевозчиков экономию по 500-700 долларов с билета. У нас в Шереметьево о чартерах из Парижа в Африку никто ничего не знает, а поэтому на стойке регистрации пришлось долго рассказывать и объяснять, что такой перелет действительно есть, и что билеты мы получаем уже в Париже, и что багаж наш нужно просто переправить на тот рейс в Бамако, на который у нас есть бронирование. Все чартерные рейсы обозначаются трехзначными аббревиатурами, в отличие от регулярных (SU, AF и т.д.), а потому операторы даже не могут вывести номер рейса на багажную квитанцию; приходится писать от руки. В Париже всё проще: там все эти рейсы есть на табло вылета в каждом терминале, т.е. вопросов типа «есть ли такой рейс?» не возникает. Однако есть один подводный камень, который может если не разбить вашу лодку, то серьезно её покорежить. В том, что большинство нерегулярных рейсов вылетает из третьего терминала (Т3) аэропорта Руасси-Шарль де Голль, а сообщение между терминалами Т3 и Т2, куда прилетают рейсы из Москвы, куда менее регулярное, чем самые нерегулярные авиарейсы.

Самое интересное то, что в терминале Т2 нас тоже «мурыжили» довольно долго. Сначала не могли точно указать, как попасть в Т3. Создается впечатление, что у самих работников аэропорта нет ясности, как надо действовать. Т3 считается терминалом для рейсов внутри Шенгенской зоны, но туда же прилетают рейсы из Марокко, Туниса, чартеры «Пуэнт-Африк» из Африки. Поэтому там есть своя «транзитная зона». Однако транмфера из транзитной зоны Т2 в транзитную зону Т3 почему-то нет… Вернее, он есть, но по особым случаям, таким, как наш. Мы нашего трансфера ждали почти два часа. Насчет багажа нас заверили, что он прибудет прямо на наш самолет, и, улыбнувшись, попросили не беспокоиться. Беспокоиться все же пришлось, поскольку встретивший нас в Т3 чернокожий представитель «Пуэнт-Африк» вкупе с билетами на рейс в Бамако одарил нас известием, что наш багаж пока к самолету не поспел, и что они делают всё возможное, чтобы он улетел вместе с нами. «Если что, отправим багаж ближайшим рейсом в Бамако!» — оптимистично заверил представитель.

Как нетрудно догадаться, оптимизм был ложным: наш багаж не прилетел. Вернее, он прилетел, но на пять дней позже, после того, как две авиакомпании наконец решили, кто виноват в том, что вовремя не перегрузили наши вещи с одного самолета на другой. Нам его доставили уже на пирогу, когда мы совершали плавание по реке Нигер…

И знаете что… Без лишних вещей даже лучше! Пока не было тяжелого рюкзака с чистой одеждой и запасной обувью, было как-то легко на душе. Купили пару носков, тройку трусов, рубаху цвета индиго, соломенные шляпы, костюмчик традиционный вроде пижамы — и ничего, жизнь наладилась! Даже Володя Хабелашвили приободрился, хотя у него в багаже остались батареи для камеры и коробки с кассетами, а также штатив. Трудно пришлось, но бывало и похуже: у одной съемочной группы во время командировки в Литву ночью из гостиничного номера вынесли всю аппаратуру вместе с отснятым за две недели материалом. Главное — сами живыми долетели. Хотя звучит это несколько двусмысленно, учитывая то, что в группе летел Доктор Смерть.

Забегая вперед, скажу, что на обратном пути наш багаж прилетел в Москву на сутки позже. Наши вещи догоняли нас в Мали, догоняли нас в Москве… Мудрее всего поступил рюкзак Любы Литовченко: он вообще в Бамако не летал, а пролежал все две недели в Париже. Потом его отправили вместе с нашим багажом в Москву.

4. МАЛИ В ЦИФРАХ.

Республика Мали входит в число беднейших стран мира. С помощью СССР эта страна два десятилетия шла по «некапиталистическому пути развития», но к окончательной победе коммунизма не успела. В принципе, Мали не богаче моей любимой Эфиопии, но здесь хотя бы присутствует какой-то экспорт в структуре экономики в отличие от полунатурального хозяйства Эфиопии, которой кроме кофе предложить миру нечего. Мали экспортирует хлопок и арахис, немного алмазов. Её привязка к Франции и «зоне Евро», отсутствие выхода к морю обусловливает высокие цены на потребительские товары, высокие по сравнению с низкими доходами населения. Говорят, что в Буркина Фасо и БСК (Берег Слоновой Кости) цены еще более высокие. Валютой является Западноафриканский франк или Франк Валютного союза Западной Африки (FCFA, в просторечии «сефа»). Курс обмена у уличных менял:1 Euro=650 FCFA, в банках — гораздо ниже. Цены в барах и ресторанах: “Кока-кола» или «Тоник» (0,30) — 400-600 франков, пиво «Кастел» (0,60) — 850-1000 франков. В маленьких лавочках цена на прохладительные напитки в два раза ниже, но стоимость тары не учитывается (бутылки надо возвращать). В Стране Догонов цены возрастают на 50%, но выбирать не приходится — в горных деревнях охлажденные напитки можно раздобыть только в немногочисленных харчевнях. Комплексный обед из трех блюд (включая скромный десерт) обойдется в 3500-4000 франков на человека. При этом стоимость основного блюда с гарниром начинается где-то с 2500 франков. В Эфиопии за такие деньги можно было поесть три раза; если там над ресторанными счетами мы громко смеялись, то в Мали мы глотали слёзы. А что еще ожидать от страны, в которой абсолютно всё ориентировано на Европу? Большинство более-менее приличных отелей принадлежит французам. Средняя стоимость номера с вентилятором — 25-30 Евро, при этом могут даже предложить каморку без туалета и душа. За 40 Евро можно найти что-нибудь поприличнее. Завтрак (3-5 евро) в стоимость номера, как правило, не включен. Размещение в кемпинге — 5-6000 франков с человека, но могут предоставить лежанку и за 2000 франков. Однако следует иметь ввиду, что, как правило, в гостиницах имеются на выбор номера нескольких категорий. Номера для аскетов будут стоить в среднем 15-20 Евро. Так что выбор всё равно есть. В Стране Догонов туристы спят на крыше кемпинга (вернее, некоего подобия «постоялого двора») прямо под открытым небом. В сухой сезон такой вариант размещения — самый лучший.

Стоимость аренды автотранспорта в Мали тоже зашкаливает. Редко где можно найти джип менее чем за 200 Евро в сутки (без топлива). Дело не столько в жадности малийцев, сколько в действительно высоких пошлинах и сборах, которыми облагается приобретаемый автотранспорт, поставляемый в Мали через третьи страны. Бензин, правда, не дороже, чем в Москве — 70 центов.

Внутренние перелеты нельзя назвать ни дешевыми, ни дорогими. Билет Бамако-Томбукту стоит примерно 140 евро. Аренда моторной пироги для плавания по Нигеру обойдется примерно в 300 евро в сутки вместе с экипажем, но за еду нужно будет платить дополнительно. Не стоит особо рассчитывать на речной транспорт: за трое суток плавания по Нигеру мы встретили один видавший виды пароходик и одну пассажирскую пирогу, сверху доверху набитую людьми. Конечно, можно договориться с рыбаками и торговцами, и совершать плавание по Нигеру «короткими перебежками», от деревни к деревне, но на это нужно время. Скорость движения вверх и вниз по Нигеру в ноябре-декабре одинаковая: из Сахары дуют сильные сухие ветры, набивающие полиэтиленовые паруса рыбацких пинасс, идущих вверх по реке.

Еще одна статья расходов в Мали — всевозможные сборы с туристов (полицейские и коммунальные), впрочем, не очень большие — по 1000-2000 франков с носа, в Томбукту — 5000 франков. По сути, это мзда за право посещения того или иного местечка и фотографирования (видеосъемки) объектов и людей. На мой взгляд, эта система «коммунальных платежей» гораздо удобнее для фотографов и операторов: после уплаты «комиссионного сбора» старейшинам деревни у рядовых обывателей нет никакого «карт-бланша» для требования вознаграждения за то, что они «случайно» попали в объектив — «за всё уплочено!». В Томбукту и Дженне выписываются специальные билеты, которые позволяют также вести съемку с крыш домов.

Что касается попрошайничества, то здесь преобладает требование «кадо» (cadeau — “подарок» по-французски) и «бидон» (бутылка из под воды). За очень редким исключением требования эти ненастойчивы; один только раз нашего Доктора схватили за ремешок фотоаппарата, намереваясь немного им придушить, но этот эпизод был единственным на нашем пути.

Виза оформляется в Москве, в посольстве Мали. Когда мы принесли наши документы на оформление визы, в консульском отделе искренне удивились, посчитав, что наша компания собралась провести отпуск на Мальдивах, где, как известно, название столицы созвучно с Мали (Мале — Мали). Так в посольстве Мали впервые узнали, что русский туризм в Мали всё-таки есть! Виза стоит 20 Евро, оформляется за 3-4 дня. Для оформления туристской визы нужно предоставить 2 анкеты с фото, подтверждение брони отелей на все дни пребывания, авиабилеты или (если всего этого нет) — факсовое приглашение от какого-нибудь малийского туроператора. При въезде в страну нужно показать сертификат о прививке от желтой лихорадки. При отсутствии такового — купюру в 20 Евро…

Авиаперелет из Москвы в Мали стоит 1650-1700 у.е. авиакомпанией «Эр Франс» и 900-1000 у.е. при совмещении чартера «Пуэнт-Африк» с каким-либо перелетом до Парижа из Москвы. Главное — подгадать дату и время обратного перелета из Парижа в Москву, поскольку точное время вылета чартера из Бамако подтверждается за 3 дня до отправления, поэтому всегда присутствуют две возможности: 1) опоздать на свой рейс в Москву; 2) прилететь слишком рано и «куковать» 15-20 часов в аэропорту. Не знаю как остальные, но я за 700 у.е. в сутки готов и «покуковать». Или хотя бы просто посидеть и почитать книжечку…

Эпопея с нашим багажом научила многому. Например, не класть особо ценные вещи в багаж. Прежде всего батареи для камеры или кассеты: найти их потом в Мали по сходной цене будет очень затруднительно. Не брать с собой лишних вещей, ехать вообще налегке. Одежду можно прикупить и на месте. Мы вот оделись в национальную одежду, и хорошие сувениры висят теперь в гардеробе: хоть в баню иди, хоть в ночной клуб. И чтобы там ни говорили, а я, пожалуй, буду пользоваться чартерами «Пуэнт-Африк». Помимо их дешевизны самой по себе, они дают еще экономию при прилете в одну страну, а «улёте» из другой. Билеты-то в один конец продаются…

5. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ЭЛЬДОРАДО

Давным-давно где-то на Западе Африки лежала страна Эльдорадо… Там было много, очень много золота, и чтобы об этом никто посторонний не догадался, страну назвали Бамбук. «Пусть думают, что у нас много бамбука, а не золота!» — решили её жители. У них было много золота, но совсем не было соли, а без неё не только пища не вкусна, так еще и вообще не жизнь: без соли в организме у представителей негроидной расы происходит неправильный обмен веществ, они чахнут и гибнут. Соли было много на севере, у границ Великой Пустыни, и жители страны Бамбук стали менять свое золото на соль. Были они пугливы и скромны, а потому обмен происходил так: приходили они ночью на берег речки, клали на рогожку золотые самородки и уходили. Под утро приходили люди с севера, туареги, забирали золото и отваливали столько соли, сколько считали нужным. И уходили, растворяясь в лучах восходящего солнца… Так жили люди много веков назад.

Многие искали загадочную страну. Приплывали финикийцы, греки, а потом и португальцы, испанцы, голландцы и даже прибалты из Ливонского ордена. Отчаявшись найти золото, они забирали несчастных негров в рабство. А ведь истина была где-то рядом…

В III веке нашей эры на территории нынешней Мавритании возникло государство Вагаду, больше известное как Гана, впрочем, к современной Гане не имеющее никакого отношения. Руины её столицы — Кумби-Сале — находятся недалеко от границы Мавритании и Мали. Страна процветала за счет торговли золотом, которое менялось на соль и товары стран Средиземноморья. В 1076 году Гана пала под натиском берберов-альморавидов. Но на место павшей империи пришла другая, более могущественная и блестящая — Империя Мали. Её основатель Сундиата Кейта в битве при Крине в 1235 году разгромил войско волшебника Сумаоро — правителя Сосо. После этой победы Сундиата начал объединять все окрестные княжества и царства. Не было за всю историю Африки государства более великого, чем Мали. Один из его властителей, Манса Муса I, совершил такой хадж в Мекку, что о нём долго вспоминали потом в Египте и Аравии: паломник был столь щедр на подарки и так не любил торговаться, что цена на золото упала в два раза. Город Томбукту (Тимбукту) на Нигере стал не только процветающим торговым центром, но и центром мусульманской учености. Первый в Африке университет был открыт именно здесь.

Империя Мали начала распадаться на «удельные княжества» уже в XV веке. В 1468 году Дженне и Томбукту были разорены сонгайским царем Али Бером. Но окончательную точку в истории государства Мали поставили марокканцы: в 1599 году под Дженне они наголову разбили малийское войско, попутно разгромив Империю Сонгай, пришедшей на смену захиревшему Мали. Все хитросплетения богатой событиями истории Ганы, Мали и Сонгай можно почерпнуть из книги финна Ваккури Юха «Цивилизации долины Нигера», полностью опубликованной в Интернете, кстати говоря.

Империи Западной Африки сгубило то же, что и мадридский двор: обилие золота, позволяющее верхушке общества жить, не заботясь о «низах», не думая о будущем своей страны. Караваны с золотом проходили мимо деревень, в которых жизнь не менялась столетиями, и практически не поменялась и сейчас. Гана, Мали, Сонгай, цари-волшебники, набожные и благодетельные полководцы превратились в сказки, которые рассказывают, сидя под баобабами, певцы-гроты потомкам жителей страны Эльдорадо.

5. БАМАКО — МОПТИ.

Аэропорт Бамако столь маленький, что перед вылетами в Париж очередь выстраивается в основном на улице. С самолёта или на посадку идешь пешком. В аэропорту есть маленький магазинчик Duty Free, но он такой неприметный, что обычно пассажиры проходят мимо.

Первую ночь мы провели в гостинице “Cauri Lodge” в столичном районе Ниарела, которую держит пухленькая француженка Сесиль, не нашедшая личного счастья у себя на родине. Гостиница сделана со вкусом, есть даже бассейн и небольшой «птичник» с попугаями. Номера кондиционированы, при этом кондиционеры работают исправно, в отличие от ленивых динозавров стареньких малийских отелей.

Проведя некоторое время в Бамако в поисках батарей для видеокамеры и кое-какой одежды на первую пору (по причине неприбытия багажа), мы отправились в Сегу. От Бамако на северо-восток, в сторону Мопти и далее, дорога идет отличная. Полотно хотя и узкое, но без колдобин и выбоин; кое-где имеется даже разметка. Прав был Александр Мацкевич, когда в своих «Обнаженных баобабах» писал, что эта дорога не уступает европейским. Движение на шоссе тоже нельзя назвать особо интенсивным. Скорости передвижения мешают только бесчисленные «лежачие полицейские» у каждой деревни и «бочки» — полицейские блокпосты, которые преграждают движение не шлагбаумами, а жестяными бочками.

Сердцевина Мали плоская, ибо сердцевина эта — долина Нигера. Ландшафт за окном микроавтобуса достаточно однообразен: редколесье, саванна, украшенная баобабами и редкими термитниками. Баобабов здесь и вправду несметное количество. Если встретить баобаб в Восточной или Южной Африке уже считается большой удачей, то Мали — это страна баобабов. Дорогу окаймляет пожелтевшая слоновья трава — с октября по декабрь в стране держится сухой сезон: трава высыхает, баобабы сбрасывают листву. Ноябрь считается лучшим месяцем для путешествия по Мали. Еще немного, и страну покроют самумы, пыльные ветры из Сахары. Весной — с марта по май — приходит удушающая жара, когда температура в тени доходит до 40 градусов. Это же время является наиболее горячим с точки зрения «малярийной опасности». Рассадников малярии и желтой лихорадки здесь предостаточно. Это не столько Его Величество Нигер, сколько болота и рисовые поля, своей неухоженностью на болота смахивающие, которые лежат во внутренних дельтах реки и её рукавов. Сейчас сухой сезон, и комаров должно быть меньше. Но они об этом почему-то не знают, и продолжают кружить вокруг нас, и жужжать, и жужжать, и нервировать…

Дорога до Сегу занимает четыре часа. Мы прибываем туда на закате, ужинаем в ресторанчике, под монотонные речитативы продавцов всевозможных сувениров, которые стекаются к ресторану всякий раз, как там появляются белые люди. Если они ничего не сумеют продать вам за ужином, то обязательно наведаются в гостиницу, ибо весть о приезде богатых покупателей через полчаса облетает весь город. Мы с Верой не стали покупать бронзовые безделушки в догонском стиле, а потратились на узорчатое одеяло «касса» из серой овчины, которое могло нам заменить запоздавший спальник. Обошлось одеяло в 25 Евро. В окрестностях Сегу производятся лучшие ткани «боголан». Боголан — некое подобие африканского батика «наоборот». Грубую хлопчатобумажную ткань опускают в жбан с глиной, после чего она приобретает коричневый, черный или темно-красный цвет. Потом на высушенном холсте содой вытравляют разные узоры. Боголан стоит дорого, поэтому мы предпочли пока ограничиться покрывалом-касса.

Пристанище мы нашли в гостинице «Весна» где-то на окраине Сегу. Романтическое название гостиницы объясняется национальной принадлежностью её владельца. Что может делать японец в Западной Африке, трудно представить. Китайский доктор в Сегу есть: проходили мимо его лечебницы. Однако наш японец осел здесь надолго. Женился на африканке, построил гостиницу. Надоела ему суетливая жизнь на родине. Здесь, в Африке, никто никуда не спешит, время течет неторопливо и размеренно, как вода в Нигере. Кстати говоря, в Мали осели не только китайцы и японцы. Попадаются среди торговцев индусы и сирийцы. Одним из первых европейцев добрался до Мали (Томбукту) наш соотечественник Варги (армянин Варген?) из Кизляра. Идентификацию его личности провести сложно, но ясно только, что его имя можно поставить в один ряд с именами Мунго Парка, Александра Лэнга и Рене Кайе.

Утро мы посвятили городу. Расцвет Сегу пришелся на период, когда слава малийских империй угасла. В XVIII веке начало возвышаться государство народа бамбара, который и сейчас составляет костяк малийской нации в широком смысле слова. От дворцов правителей Сегу не осталось ничего. Восстановлены ворота, которые делили старый город на кварталы бамбара и бобо. Вот что пишет Виктор Онучко в своей книге «Малийские этюды» об истории Сегу:

«Слово «бамбара», или правильнее «банмана», «бамана», «баманан», имеет несколько толкований. Известный французский африканист Шарль Монтей, а вслед за ним и некоторые современные историки Африки считают, что это слово означает примерно следующее: те, кто отверг своих правителей», «отказавшиеся от правителей». Колыбелью бамбара, принадлежащих языковой группе манде, была Страна Манде. Устная традиция утверждает, что в начале XIII века этот народ, не желая подчиняться растущему могуществу малинке, отверг их власть, покинул родные края и спустился по берегам Нигера и Бани на территорию нынешней четвертой административной области Сегу. Обосновываясь на безлюдных землях или смешиваясь с местными малинке, сенуфо и бобо, банмана вскоре стали преобладающей этнической группой в этих краях. Один из основных кланов бамбара — Каладиана Кулибали — около 1650 г. осел на землях близ современного Сегу, в селении Маркадугуба, формально подчинявшегося государству мандингов, фактически бывшем под властью Дженне, где уже правили марокканцы.

Во второй половине XVII века один из сыновей Каладианы — Данфассари Кулибали — поселился на территории нынешнего Сегу. Основателем независимого государства бамбара было суждено стать его внуку Мамари по прозвищу Битон. С него фактически и начинается династия Кулибали, правившая в 1712-1757 гг королевством бамбара… Расправившись сначала с другими кланами бамбара, в которых он видел конкурентов, Битон приступил к захвату соседних территорий вдоль Нигера и Бани, присоединил к своему государству несколько провинций Мали, подчинил фульбе Масины и распространил влияние на Томбукту».

Конец государству бамбара положили тукулеры под водительством Эль-хадж Омара, захватившего в 1861 году Сегу, и французы, в 1890-х годах подчинившие себе Мали.

Мы выехали из Сегу в полдень и практически весь день посвятили дороге в Мопти. Баобабы встречаются всё чаще. Природная и историческая зона, по которой мы едем, называется «Судан», а посему часто возникает путаница, когда речь заходит о Восточном, Западном Судане, Суданской архитектуре и т.п. Собственно название «Судан» происходит от арабского «Билед эс-Судан» — «страны черных», т.е. аналога греческой «Эйтьопии» (Эфиопии). Это земля саванн и редколесий, земледелия и полукочевого скотоводства. Между полосой Судана и пустыней Сахара лежит Сахель (по-арабски «Берег»). Если смотреть со стороны Судана, то это берег Сахары, а если из Сахары смотреть — то Судана. Сахель начинается где-то севернее Мопти. Баобабы исчезают, их место занимают колючие акации; травяной покров редеет, становясь редким и чахлым. За Томбукту и Гао начинается пустыня Сахара и заканчиваются транссахарские караванные пути, но сейчас караван встречаешь всё реже и реже.

Мопти лежит посреди зеленого оазиса: вокруг города раскинулись гигантские рисовые поля, впрочем, настолько неухоженные, что больше напоминают болота. Мопти называют Африканской Венецией, и как все венеции мира город нисколько её не напоминает. Он лежит на трех крупных островах при слиянии Нигера и Бани, и между этими островами, в протоках, в основном и кипит жизнь: причаливают и отплывают пироги, тут же на шумных цветастых базарах продают то, что привезли. В старой глинобитной части города реставрируется Большая Мечеть 1908 года первоначальной постройки, но после этого подновления она обретет подозрительно современный серо-бетонный цвет… Самым приметным зданием Мопти можно считать… водокачку (недалеко от памятника малийским стрелкам; это самый растиражированный монумент в Мали — он есть в каждом городе, везде один и тот же!). Малийские стрелки — отдельная песнь. Патриотическая. Малийские стрелки, наряду с сенегальскими, принимали участие в обеих мировых войнах (разумеется, на стороне Франции). В Бамако был даже целый квартал, населенный ветеранами французской «дикой дивизии». Малийцы к своему участию в мировых войнах относятся с гордостью, но с легкой примесью обиды на «старшего брата», который забыл, что без помощи со стороны Африки победы над Германией не видать бы, как своих ушей.

Мопти занимает исключительно выгодное географическое положение. До Бандиагары и страны догонов отсюда — 90 км по отличному шоссе. За день можно на джипе доехать из Мопти до Томбукту или Гао. Отсюда же можно отправиться в плавание на пироге (пинассе) по реке Нигер. Рядом с Мопти, в Севаре, находится аэропорт, куда также летают чартеры «Пуэнт-Африк». Так что, если у кого-то нет желания непременно проехать по всей стране с обязательным посещением столицы, то можно напрямую лететь в Мопти из Парижа. До Дженне отсюда тоже недалеко — 120 км, т.е. два часа езды, плюс час-полтора потратить на паромную переправу (вместе с ожиданием в очереди).

В Мопти мы должны были по плану заезжать три раза. В первый раз ночевали в какой-то гостинице рядом с памятником малийским стрелкам, но даже названия её я не помню. Да и не надо: она произвела своей убогостью такое же сильное впечатление, как и несоизмеримые с уровнем «сервиса» высокие цены. В последующие разы мы ночевали в гостинице с шутливым названием “Pas des problems!” — «Без проблем!». Чистый и аккуратный французский отель, 30 Евро за номер (завтрак — 2,5 евро. Для аскетов, пофигистов и просто поиздержавшихся туристов там есть номера похуже — за 14 евро, но все удобства на этаже. Рядом с гостиницей — особняк Иссы Балло, местного турбизнесмена, у которого можно арендовать пинасу с экипажем для плавания по Нигеру. Или джип с водителем для путешествия по пустыне. В гостинице висело объявление, что два корреспондента Lonely Planet ищут себе компанию для путешествия по Нигеру («с целью сокращения расходов»). Объявление давнишнее. Эх, не дождались нас ребята! Не знаю уж, насколько бы мы их расходы сократили, но то, что они домой вернулись бы другими, это точно!

Продолжение следует…

Бухта Тимбукту. Часть 2