Я был на Марсе

  +35. Сиануквиль. Молодой паренек лет двадцати двух, в парусиновых штанах и белой рубахе резко контрастирующей с его темно коричневой почти черной от загара кожей, с белоснежной улыбкой, везет нас на мотобайке со скоростью 20 км в час в ресторан на другом конце городе всего за 1 доллар…

  Куда, куда?! В КАМБОДЖУ! Да вы с ума сошли. Примерно такие слова мы слышали почти от всех своих знакомых, когда они узнавали, куда мы собрались лететь на новогодние каникулы. Да вы что, там же малярия, война, мины, Пол Пот, нищета. В общем, вас съедят крокодилы, отравят туземцы, застрелят повстанцы, вы будете умирать в диких джунглях от лихорадки, малярии, и остальных болезней вместе взятых, - читалось в их глазах. Но мы стояли на своем. Только в Камбоджу.
  Пересадка в Бангкоке на местные авиалинии и вот мы летим в эту страшную Камбоджу, на очень не страшном самолетике, весело раскрашенном в зеленые пальмы, на борту симпатичные тайские стюардессы кланяются нам, широко улыбаясь.
  Только успели взлететь уже садимся в Сием Риепе – первой нашей остановке в этой стране.
  Прилетели, было уже темно, выйдя из самолета – ощущение, что попал в баню: высокая влажность и пахнет прелой древесиной. Какое то насекомое, засмотревшись на наши белые лица, с жужжанием ошалело врезалось мне в лоб с глухим стуком и отскочило на землю, оставшись в задумчивости лежать на спине. Сразу в памяти всплыли рассказы о малярии, лихорадке и мы уже начали жалеть, что не сделали всевозможные прививки в Москве. Осторожно всматриваясь под ноги, мы побрели к домикам, где располагалась таможня.
  Похоже, наши самые худшие опасения начали оправдываться: таможня представляла собой длинное помещение, где хмурые камбоджийские таможенники ставили визы, долго всматриваясь в наши паспорта. Несмотря на ночь, жара стояла под 30 градусов, под ногами прыгали какие то кузнечики, а на потолках крутились ржавые вентиляторы. Пол и стены были мокрые, то ли от жуткой влажности, толи от раздавленных насекомых под нашими ногами, то ли от того и другого вместе.
  Пройдя томительную процедуру паспортного контроля мы оказались за воротами этого барака, где на нас устремились взоры подозрительных молодых людей одетых в легкие темные брюки и разнообразные футболки.
  И даже приветственные крики встречающего нас гида, его широченная улыбка не развеяли нашей первой настороженности и напряженности.
  Тут нас ждал первый сюрприз, нас ожидала новенькая Тойота Камри с кондиционером, который в эту невыносимую жару показался нам райским подарком. На деле я ожидал увидеть какой-нибудь ржавый грузовичок из 60-х с водителем, у которого лицо было бы испещрено оспой, и который бы сплевывал через зубы жевательный табак.
  Но нет, все было куда комфортнее.
  И вот мы едем по улицам Сием Риепа, прилипнув к окошкам и наблюдая за жизнью на улице.
  Первое что поразило – на дорогах не было ни местных гаишников, ни светофоров. Весь поток автомобилей и мотоциклов двигался со скоростью 20 км в час, с трудом разъезжаясь на перекрестках и поворотах. Когда я задал гиду вопрос о правилах дорожного движения. Он ответил: «Конечно, есть. У нас левостороннее движение!» Похоже, дело это было единственное правило в Камбодже. Хотя в Пномь Пене я потом видел светофоры (подарок Москвы) и даже одного регулировщика (подарок камбоджийки своему народу). За весь отдых в Камбодже я понял, что в принципе других правил нет, и от аварий на дорогах спасает только низкая скорость движения. Тем не менее вас не оставляет ощущение полной безопасности, мне даже казалось, что тут вообще не бывает аварий. Люди очень бережно относятся к своим транспортным средствам. И пользуются одним правилом – тише едешь, дальше будешь.
  Подъезжая к отелю, мы увидели битком забитые улицы от мотоциклов, автомобилей, в которых люди сидели не только в салонах, но и в кузове, на крыше, свисали с бортов.
  - Концерт будет, - весело пояснил нам м-р. Ханг – наш гид.
  -Ясно, ответили мы, - А это не опасно?
  - Нет.
  Утром мы сразу выбежали на улицу, чтобы посмотреть на людей и природу. Наш отель стоял на малолюдной улице напротив небольшой речушки коричневого цвета, в которой местные жители купались, стирались и ловили рыбу. Около огромного дерева на берегу этой тихой реки, которая вероятнее всего в сезон дождей представляет собой бурный поток, мы увидели ящерицу и лягушку темно коричневого цвета с треугольной головой. На коричневой коре дерева она была практически не заметна.
  На вопрос что это за лягушка гид нам пояснил, ну эта маленькая лягушка, а другие лягушки побольше очень вкусные.
  - Да уж, - ответили мы, нервно сглотнув.
  Но тут наш взгляд попал на женщину, которая как нам показалась, продавала семечки. Поскольку в Камбодже подсолнухами и не пахнет, то мы естественно направились к ней. Подойдя поближе, мы увидели, что на тарелке у нее горкой лежат жареные кузнечики, вернее саранча, со стаканчиком в центре. Стаканчик таких «семечек» стоит около 10 рублей. Здесь мы нервно сглотнули во второй раз.
  Вообще как мы поняли мясо в Камбодже едят только туристы, местные же жители едят в основном рис, фрукты, насекомых, ну и, конечно же, рыбу.
  На русском рынке в Пном Пене мы видели не только жаренных кузнечиков, но и жареных огромных тараканов и запеченных пауков (по форме напоминающих пауков-птицеедов). Пауки вообще выглядели не очень аппетитно: они были полупридавленные и из них торчала какая-то белая масса. Кроме того, там продавалась лягушки без шкуры. А девушка продавщица о чем-то, весело рассказывая подруге, отрывала крылья у гигантского таракана, отправляя в рот все остальную его часть.
  Angkor.

  На следующий день мы отправились в храмовый комплекс Ангкор, посещение которого на три дня стоит 40 у.е.
  Наверное, в русском языке нет таких слов, чтобы передать наши ощущения от пребывания в этом месте.
  Представьте себе жару +35-40 градусов в тени. Стрекот цикад. Причем когда мы услышали одну из цикад, то мы подумали, что где-то орет сирена. Это был вой такой силы, что невозможно поверить, что это может издавать жук размером с 5 рублей.
  И огромные храмовые комплексы, поросшие гигантскими деревьями из которых выглядывают диковинные каменные лица размером 4х3 метра.
  Эти черные строения раскалены на солнце и нагреты до 60 градусов. Ты забираешься внутрь и попадаешь на плато, составленное из громадных каменных глыб. Вокруг возвышаются полуразрушенные строения, а под ногами внизу взору открываются джунгли. Ощущение такое, что сейчас выйдет какой-нибудь средневековый воин с копьем, а за ним пышная царская процессия с рабами, слонами, наложницами, войнами и чернью. Людей вокруг практически нет (исключение составляют центральные храмовые комплексы Байон и Анкор Ват). От раскаленных камней идет марево – воздух колышется, тишина и дикая жарища. Это что-то от Кастаньеды, что-то по Пелевина, что-то от Киплинга. Смесь чувств, которые пронизывают твой мозг, кажется, что воздух переливается не от жары, а просто бестелесные духи бродят среди этих камней. Кстати, буддийские монахи одеты в оранжевое, поскольку этот цвет отгоняет духов.
  Все три дня проведенные в этом месте пролетают мигом. Ощущение ты побывал на Марсе, потому что, то, что ты видел – это не может быть на Земле. Когда мы бродили среди бесчисленных замков, затерянных в сердце джунглей, гид поведал нам, что лучше только в Перу. Теперь мы знаем, куда поедем в следующий раз. (Надеюсь «Континенталь» нам поможет).

  Кeр.

  На пятый день мы выехали из Сием Риепа и направились в провинцию Кеп, где остановились в живописнейшем месте на берегу океана. Владельцем бунгало, в котором мы проживали, был колоритный француз. Внук русских эмигрантов, представлял собой довольно крепкого мужчину с широкой улыбкой. Он был одет в белые брюки и светлую рубаху навыпуск, расстегнутую на груди. Лицо его от постоянного нахождения на солнце было пунцового цвета. На вид ему можно было дать 40-45 лет. Он полностью соответствовал стереотипу колониста 19-20х веков из романов Киплинга. Ему нехватало еще только пробкового шлема, и сапог до колен и может быть здорового винчестера. Рядом с ним вполне естественно постоянно крутилась белая болонка.
  Вечером мы сидели за стаканчиком виски (а как же без него в колониальной стране) под пальмовыми навесами и играли в карты. Солнце уже утонуло в океане, и жара была не такая сильная, по белым стенам отеля бегали маленькие гекконы, стрекотали насекомые.
  Наш месье (не спросили его имени) копался со своим служащим камбоджийцем в бухгалтерских книгах.
  В баре были только мы одни. Немного выпив, мы решили пообщаться с французом. Пригласив его к себе на стаканчик виски, мы решили научить его играть в дурака.
  Француз оказался очень способным учеником, через 4-5 партий он уже практически не совершал ошибок, и это притом что мы объяснялись с ним на ломаном английском.
  Он порекомендовал нам заказать барракуду. Когда нам вынесли эту рыбину больше метра длинной на деревянной доске украшенную маленькими помидорчиками мы были легко шокированы ее размерами. И хоть эта рыбища была потрясающе вкусна, мы ее не смогли доесть. Стоила она нам 18 долларов. С учетом виски, колы и коктейлей которые мы заказывали в течении вечера, наш счет составил 35 долларов, т.е. около 1000 рублей.
  Для Москвы это средний чек опять же среднего ресторана на одного человека, а там когда люди узнавали, сколько мы оставили денег французу за ужин, шокировано покачивали головами и шептали: «Very expensive».
  Под занавес вечера в бар подошел еще один постоялец англичанин и вступил в оживленную беседу с нашим французом, на что тот ему с улыбкой ответил на русском языке: «Пошель ти на (цензура)».
  На наши выпученные глаза он ответил, во-первых, мои дед с бабкой были русскими, а во-вторых, у меня в отеле периодически останавливаются русские туристы. А я ведь все понимаю.
  Как потом мы выяснили этот француз является советником местных властей, знает 15 (!) языков, владеет страховым бизнесом в Пномь Пене и отелем в Кепе. Вот такие вот удивительные колонисты попадались нам в этой стране.

  Bamboo.

  В один из дней, когда мы отдыхали в Сиануквиле на побережье Сиамского залива мы поехали на один из близлежащих островов – Бамбу. По ошибке мы сели не в ту лодку и отплыли от берега. По плану у нас была рыбалка, а тут вокруг сидели странные люди в масках и резиновых костюмах, в них как-то рыбачить не с руки. Проплыв несколько километров мы остановились около одного из многочисленных островов, сплошь покрытого лесным массивом. И тут все люди вокруг стали выпадать из лодки с явной целью полюбоваться морским дном. Капитан суденышка протянул нам трубки и маски – давайте мол, ныряйте. А мы были даже не в купальных костюмах. С трудом, переодевшись под взором счастливого камбоджийца (белая леди переодевается, хоть и под полотенцем), мы спрыгнули за борт. Ужасно солена вода, попадала в рот и под маску, но мы старательно смотрели на грязные обросшие тиной камни и стайки каких то рыбок. В итоге нас отнесло от всей группы. Я добрался до камня скрытого под водой и стал наблюдать за Светой. Она гребла и гребла, но с места не двигалась, сильное подводное течение меж островов отбрасывало ее назад. Подплыв к ней, я толчками допихал ее до своего камня, на котором успешно проткнул ногу кораллами. Добравшись до лодки, где уже находились все туристы, с интересом наблюдавшие на наши потуги подплыть поближе к лодке, а потом и взобраться на нее, мы заняли свои места. Мужчина лет 60 с бородой и костюме а ля член команды Жак Ив Кусто взглянув на мою окровавленную ногу, хмыкнул с профессиональным видом: «кораллы».
  - Нет, блин, пираньи – подумал я. Но в ответ произнес: «Угу». После этого дайверы потеряли интерес к нашим ошарашенным персонам и занялись обсуждением каких то своих ништяков.
  Остров Бамбу представлял собой остров формой напоминавший полумесяц, по ширине достигавший метров 300 и, наверное, километр в длину. На острове находились бунгало – дощатые домики на сваях покрытые пальмовыми листьями, внутри которых находились матрасы с москитными сетками, на этом все удобства закачивались. Стоило все это удовольствие 5 долларов в сутки.
  Делать на острове абсолютно нечего, можно поплавать, пособирать раковины, попить пива и все. Скукотища ужасная. Бесцельно слоняясь, мы забрели за забор, на котором было написано: «Не входить и не фотографировать». Вообще-то, привыкшие к российским охраняемым территориям за тройной колючей проволокой, вышками, собаками и охранниками, мы даже не обратили внимания на этот забор, который представлял собой столбики, вытесанные из дерева и вкопанные в землю на расстоянии 2-3х метров друг от друга. Поэтому когда мы уперлись в тяжелую артиллерийскую батарею состоящую из 5-6 здоровенных орудий мы очень удивились: откуда в этом раю могут взяться такие чудовища. Вероятно, всего это был какой-то военный объект, на котором не было ни души, за исключением бродивших кур и мирно пасшихся коров. После чего стало понятно, что пресловутое российское раздолбайство, просто верх пунктуальности и четкости, по сравнению с камбоджийским.
  На Бамбу мы наблюдали за интересным природным явлением стайки рыбок длинными косяками метров по 10 в длину выпрыгивали из воды блестя и переливаясь на солнце, а потом погружались под воду, чтобы через секунду выпрыгнуть снова.
  На следующее утро мы с великой радостью встречали нашу лодку, которая, забрав нас, направилась к нашему отелю на побережье.

  Фрукты.

  Вот это была одна из причин, из-за которой мы поехали в Камбоджу. Фрукты. Однажды по телевизору я увидел, как продавали фрукты в Камбодже, и сразу решил – едем туда.
  На второй же день мы заехали на рынок и накупили целую гору различных фруктов, всего-навсего за 12 долларов.
  Там были апельсины, зеленые апельсины, мандарины, зеленые манго, помело,
  Черный круглый фрукт с зеленым стеблем, размером с картошку с очень толстой шкурой и белой нежной мякотью внутри. Внешне он напоминал очень мелкий недоросший кабачок или же помидор черного цвета, но со шкурой кокоса и с мякотью в виде чеснока по вкусу напоминающем – да ничего не напоминающем. Необычным приятным вкусом.
  Зеленый гладкий фрукт размером с апельсин внутри которого находилась белая мякоть, выделяющая молоко – мы его назвали молочный фрукт.
  Дрэгон фруит (фрукт дракона) – очень красивый фрукт красного цвета с лепестками по всему плоду, с белой мякотью и множеством черных семян – нежного вкуса. Это был один из лучших фруктов, которые я пробовал.
  Маленькие круглые ягоды размером с 2 рубля в диаметре по вкусу как грибы, с очень большой косточкой посередине.
  Красные ягоды по форме напоминающее зеленые каштаны, но черно-красного цвета, имеющие сладкий нежный вкус.
  Дуриан. Про него рассказ отдельный. Когда мы подошли покупать дуриан, долго озирались, где сдохла кошка. Нет. Оказалось, сдох фрукт. Вернее не сдох, это его природный аромат. Как сказал гид: «Запах адский, вкус райский». Ну не знаю, может у кхмеров ухо-горло-нос вещи независимые, но у нас, когда мы едим, запах чуем, и в случае подозрительных ароматов уже не едим, а присматриваемся. Тем не менее, пробовать так, пробовать. Купили. Машина провоняла сразу же. Отель тоже. Кстати в аэропортах и многих отелях есть такая табличка: «NO DURIAN». Знаете, я с ней полностью согласен. Заткнув нос и закрыв глаза я запихнул в рот сладковатую белую массу из этого зленного волосатого арбуза и бегом понесся в туалет. Мне показалась, что я съел манную кашу с тухлой крысой. Помещение потом проветривалось сутки.
  Кстати насчет арбузов. Камбоджийцы гордятся своими арбузами. Они их покупают с охотой и показывают туристам. Я думаю, в Астрахани увидев такие арбузы, умерли бы со смеху. Такие арбузы я знаю, разводят в Сибири на Енисее и солят их. Это арбузом назвать нельзя. Эта ягода размером с голову ребенка весом не более 1 кг не в праве назваться гордым именем арбуз.
  Ананасы и бананы. Казалось бы, что в них интересного, особенного в жарких странах, а вот нет. Ананасы в Камбодже и Тайланде, самые лучшие ананасы в мире. Это что-то просто фантастическое. То что то продается у нас в России и камбоджийский ананас – это как сравнить испанскую зеленую дыню и медовую дыню торпеду из Узбекистана. Это просто несравнимые вещи, вернее фрукты.
  А бананы у них тоже интересные, я там пробовал два вида - обычные мелкие бананы, они меньше эквадорских раза в три (лично мне те что продаются у нас, т.е. эквадорские нравятся больше). И горные бананы: толще эквадорских, но меньше раза в два и с косточками внутри (!). Вот это действительно удивительно. Гид нам сказал, что если много съешь таких бананов, то можно заболеть и будет высокая температура.

  Happy Pizza.

  В Камбодже вы можете попробовать Happy Pizza. Что это такое? Это пицца, но с добавлением Хэппи, т.е. марихуаны.
  В один из дней в Сиануквиле мы посетили одноименный ресторан. Заказали большую пиццу, в которою нам нашинковали Хэппи. Удобно расположившись и заказав себе пивка для разгона, мы приготовились к появлению этого итальянско-голландского чуда поварской мысли. Через полчаса расторопный камбоджиец поставил нам на стол здоровенную горячую пиццу.
  Никто не показывал на нас пальцами, никто не смотрел на нас как на сумасшедших, бармен лениво протирал стойку, а мы немного волнуясь и судорожно глотая пиво, взяли по кусочку….
  Через полчаса, отвалившись от стола, объевшиеся и слегка хмельные мы стали ждать «прихода». Ждали 10 минут, 20, 30. Но так ничего не дождавшись решили, что в следующий раз надо эту пиццу скурить – эффект будет лучше.
  А вообще к марихуане в Камбодже относятся даже более спокойно, чем в Голландии. Для них это просто трава. Ею они обкармливают хрюшек, когда везут на рынок и те со светлыми мордами, лежат на спинах в кузовах пикапов, мирно покачивая ножками из стороны в сторону.
  А однажды мы видели даже такую сцену. Пикап битком набитый людьми, посреди которого на заднице сидит здоровенный хряк и спокойненько так болтая ушами, поглядывает по сторонам.
  Я же говорю, мы были на Марсе.

  Snake House.

  Snake House – это дом змеи или русский дом в Сиануквиле. Основал его Коля. Его все так и зовут Коля. Сразу оговорюсь с Колей познакомиться не удалось. Но в ресторане его все знали и много о нем рассказывали. Вот что мы услышали. Коля приехал в Камбоджу из Казахстана, сам по себе профессиональный змеелов, он основал в Камбодже ресторан – отель и стал заниматься любимым делом – отловом змей. Когда вы попадете в Snacke House вы попадаете в царство змей – они тут повсюду, говорят тут самая большая коллекция змей в Азии. Вокруг стоят огромные террариумы со змеями, даже столы за которыми сидят клиенты очень оригинальной формы: бочонок, внутри которого сидит змея, все это накрыто столешницей со стеклянной серединой и когда ты кушаешь пельмени или борщ, пища застывает у тебя в горле под очень пристальным вниманием какого-нибудь удава или змеи, смотрящего на тебя снизу.
  Говорят змей в Камбодже море, и местные жители как-то не в ладах с ними. Они даже в джунгли не ходят по этой причине. А когда приехал Коля, жизнь у местного населения поправилась. Противоядие стоит дорого, и ехать за ним нужно 3 часа в столицу Пном Пень, а Коля рядом и он русский – добрый русский. Поэтому укушенные аборигены, ползком добираются к Колиному ресторану и лежат там пока Коля их не вылечит, причем бесплатно.
  Кроме змей у Коли в ресторане на цепи сидит крокодил и бегает собака смешным именем Килька.
  Собака эта, когда у нее родились щенята, свила себе гнездо рядом с крокодилом, и однажды зазевалась. Коля потом долго ее зашивал и лечил. Теперь она большим кругалем обходит цепного крокодила.
  А вообще в этом месте встречаются очень интересные русские. Мы со Светой как-то стараемся избегать соотечественников за границей. Во-первых, хочется отдохнуть от языка, а, во-вторых, там зачастую встречаешь не лучших представителей нашей отчизны. А у Коли, что не русский, то человечище. Там мы познакомились с супружеской парой –учителя. Живут и работают в Китае, художник и музыкант. А, каково?! Они нам рассказали, что тут еще остановился земляк, который пешком прошел пол-Африки, посидел в различных африканских тюрьмах, а теперь осел в Камбодже.
  А про Колю и вообще говорить нечего, живет в Камбодже уже 15 лет, за это время прикупил много земли, да еще островок в придачу, на котором строит второй отель. К нему в Snacke House едут любители животных, змееловы, путешественники со всего мира. Они организуют туры в джунгли, занимаются ловлей диких зверей, змей и всего остального.
  Так что будете в Камбодже навестите Колю. Не пожалеете.

  Bokor

  Бокор – это национальный парк, туда мы направились из Кепа. На джипах в кузове в течении 3х часов мы поднимались на высоту 1000 метров над уровнем моря по диким джунглям с гигантскими пыльными пальмами, цветами и огромными черными бабочками. На горе находиться разрушенная бывшая резиденция короля и также разрушенный город с католической церковью и казино (вот европейцы строили стратегически важные объекты: помолился и в казино за выигрышем).
  Впечатления от этого места потрясающие. Красота. Единственное что омрачило наше пребывание там, пока мы ехали в открытом кузове под ласковым камбоджийским солнышком мы сгорели так, что чуть ли пузырями не покрылись. Когда через неделю я начал облезать, кхмеры осторожно спрашивали у Светы, а что у него, мол, с руками то и не болен ли он чем-то. Сами они оказываются, никогда не облезают.
  На вершине горы мы оказались на краю каменистого плато, подойдя к краю, сразу же отшатнулись от него, под ногами была пропасть. Мы находились на уступе, а внизу была сплошная зелень, и летали птицы. На сколько хватало взора простирались джунгли, а вдали виднелся океан с многочисленными островами.
  На эту вершину можно попасть только в сухой сезон, поскольку, когда идут дожди, дороги, размывает так, что даже пешком не заберешься. Да и в сухой сезон наш внедорожник забирался туда с очень большим усилием.

  Phnom Penh

  Пномь Пень – это столица Камбоджи. В отличие от остальной Камбоджи она уже подверглась тлетворному влиянию всепланетного глобализационного вируса. И уже начала терять свои особенности, постепенно превращаясь в шаблонный город бутиков и магазинов. Тем не менее, сейчас – этот город еще полон азиатской специфики. На улицах можно увидеть завернутых с головой в платки дворников, которые закрываются ими чтобы не дышать красной глинистой пылью, тут же торговцы продают французские булки на открытых прилавках, которые в отличие от дворников, вероятно, всего неподвержены оседанию пыли. Кругом снуют моторикши на Hondaх, продаются и покупаются фрукты, насекомые, и мн. другое.
  Конечно, самая жизнь начинается утром с рассветом, пока жара не такая сильная. Мы видели, как свадьбы были в самом разгаре уже в 7 часов утра, а на дорогах было не протолкнуться от огромного количества мотоциклов и мопедов – час пик.
  К 12 часам жизнь замирает, и все умирает от жуткого зноя. На побережье еще ничего себе так, а вот в столице – просто ужас.
  Единственное, на что можно посмотреть в Пном Пене это на королевский дворец с серебряной пагодой, все же остальное не производит должного впечатления, особенно после посещения замков в Сием Риипе.
  Да и королевский дворец с его пагодами не лучшее место в Пномь Пене. А вот что нам особенно понравилось – это русский и французский рынки. Первое впечатление о русском рынке было жуткое, мы попали туда с продуктовой стороны. При 40 градусов в тени рыба, продающаяся там вперемешку с дурианами, освежеванными лягушками, змеями и тараканами представляет собой не лучшее зрелище, а вернее не лучший запах. Короче, воняет так, что нас чуть не стошнило. После этого уже не до сувениров. А желание лишь одно - поскорее выбраться из этого места.
  Зато во второй раз мы зашли с другой стороны и «потерялись» там часа на три. Восточные рынки – это просто супер: на полах стоят кувшины со старинными камбоджийскими и китайскими серебряными монетами, всюду продаются платки из камбоджийского шелка – 5 долларов за 10 штук. Прекрасные шелковые одеяла и покрывала, изделия из дерева, слоновой кости и огромное количество серебряных вещей ручной работы: цепочки, рюмки, стаканы, портсигары, визитницы, медальоны, кувшины, посуда – все, что можно придумать сделано из серебра.
  Мы купили 5 серебряных мундштуков для зажигалок, 15 цепочек-браслетов, 6 рюмок для водки, 3 визитницы, 1 камбоджийскую серебряную монету, набор камбоджийских денег, 15 шелковых платков, 2 шелковых покрывала, 30-40 метров шелковой ткани, 5 деревянных шкатулок, три зеркальца в деревянной оправе, целую сумку раковин и изделий из раковин, 2 шелковых гамака. В общем, все наши сумки с сувенирами весили 60 кг.
  Русский рынок как нам объяснили, называется так, потому что в свое время там русские закупали джинсы.
  Единственно что мы так и не нашли так это изделий из крокодиловой кожи. Хотя слышали, что там можно купить хорошие изделия.
  Жуткое впечатление в Пномь Пене оставляет музей геноцида. Не советую. Концлагерь с пыточными камерами в которых при полпотовском режиме уничтожали людей.
  В целом в столице Камбоджи больше 2х дней делать нечего. Душно, жарко и неинтересно. Чего не скажешь о провинции.

  Про природу и камбоджийцев.

  Живность в тропиках очень многочисленная. Ну, для нас были интересны обезьяны, маленькие паршивки, которые всегда себе на уме. Ходят, высматривают, попрошайничают. У нас они чуть не отобрали пакет с апельсинами: одна вцепилась своими ручонками в него и попыталась вырвать, нагло наблюдая за нашей реакцией, а чуть что сразу наутек. Хотя наблюдать за ними было забавно, особенно, когда мы были в одном монастыре. Несколько мелких мартышек свистнули у какого-то туриста шляпу, порвали в ней верх и давай таскать ее как юбку.
  Гид хитрец в Сием Риепе отрезал кусок лианы и дал мне попробовать клейкий сок. Часа три я не мог избавиться от жуткой горечи во рту. Такое ощущение, что съел букет одуванчиков. А он, смеясь, рассказал, что монахи пьют эту жуть по стакану каждый день – лекарство.
  Камбоджийцы вообще веселый народец чуть что смеются. Говорят они, никогда не выражают свой гнев и главная их реакция на любое событие – хихиканье. Что ж это правда.
  Один раз наши водители подвезли к огромному дереву и натрясли с него бобов – такие сухие стручки внутри которых находятся твердые бобы, покрытые мякотью напоминающей сухофрукты. Кислятина. Так эти камбоджийцы чуть ли не по земле катались, смотря на наши сморщившиеся лица.
  Кроме обезьян мы видели маленькую змею возле нашего отеля, мертвого черного скорпиона, огромное количество ящериц, гекконов, а ночью в бунгало я поймал квакшу – лягушку, которая лазит по стенам.
  А также мы увидели очень забавное растение – оно растет везде – мимоза недотрога. Так вот у этой мимозы листики при малейшем прикосновении мгновенно сворачиваются в иголки. Такой реакции мы не ожидали от растения и впоследствии бегали и пугали бедные цветы, как только находили их.
  Уезжали мы с великим желанием вернуться в эту удивительную страну с ее добрыми и веселыми людьми, потрясающей природой, и чудесной атмосферой какого-то неописуемого комфорта и уюта.
  Перед глазами стоит один из последних вечеров. Ночь, жара. Придорожный открытый бар, куда мы приехали втроем на одном мотоцикле с управляющим нашего отеля (который довез нас туда и обратно за 5 баксов). На кухне повара готовят нам рыбные блюда. Мы играем в старый престарый, раздолбанный билиард. По стене задумчиво бегут куда-то тонкой ниточкой красные муравьи. В стакане плещется двойной виски со льдом. Около нашего стола сидят два драных кота и истошно оря, выпрашивают кусочек рыбки. А на душе какое то неописуемое спокойствие и восторг.

  -20. Москва. Хмурый молодой паренек лет 25 везет нас из аэропорта домой за 50 баксов со скоростью 130 км/ час...

  А в Камбоджу мы вернемся.