Дева из Шатили со стройной фигурой,

Выберу тебя из толпы даже если будут видны только твои глаза,

Украду тебя из Шатили и увезу к себе в Тушети,

Украду на лошади, которая летит над острыми скалами

Cловно горный орёл.

Туда, куда не доберётся моя лошадь, пронесу тебя я на руках.

Если тебе будет холодно от сурового горного ветра,

Накрою тебя буркой, которую отниму у пастуха.

Если ты мне скажешь утром, что ты сонная,

Соберу росинки с горных трав и умою твоё лицо.

Если ты скажешь, что твой наряд не подходит для невесты,

Соберу горные цветы и свяжу тебе из них платье.

Не боюсь никого, кто приедет за тобой в Тушети.

Что бы они ни говорили, я могу отдать свою жизнь за тебя,

Потому что без тебя это не жизнь.

Но пусть они знают, если они не отдадут тебя мне,

То всё равно рано или поздно я опять тебя украду

И заберу туда, где нас никто не найдёт.

И будем жить мы вместе – только я и ты.

ГРУЗИЯ – ЛЮБОВЬ МОЯ..

О Грузии сложно писать. Сложно передать чувства, которые у меня вызывает эта страна. Грузия – это больше чем просто страна, по которой я путешествовала. Грузия – это часть моей души. Думаю, это могут сказать многие из тех, кто побывал в Грузии. Кто навсегда впитал в себя высоту и синеву грузинского неба, гармонию и чистоту грузинской музыки, вкус и запах свежевыпеченного грузинского хлеба. Надеюсь, в этом рассказе мне удастся передать то, что я хочу передать – свою глубокую симпатию к грузинскому народу, своё уважение и восхищение Грузией, а также своё удивление некоторым вещам – ведь я турист, и я гость в этой стране.

Март 2005 г.

НА ТАБЛО вылетов не было моего самолёта. Там был другой, тоже авиакомпании «Сибирь», но у него отличались номер рейса и время вылета. Практически, у него отличалось всё, кроме названия авиакомпании и места назначения — Тбилиси. В окошке «справка» мне сообщили: да, это ваш самолёт. Почему данные не совпадают с билетом? Нууу… Так Сибирь-то совместно с Националами рейс совершает, вот и неразбериха…

Таможенница безучастно листала мой паспорт.

— Цель поездки, — вяло спросила она.

— Туризм.

— В Грузию?? – девушка вскинула глаза.

— Да, а что в этом странного?

Вместо ответа таможенница ещё раз пролистала мой паспорт и спросила, сколько у меня с собой валюты. Потом велела показать.

Над аэропортом Тбилиси ходили тёмные тучи. Туман. Цветовая гамма, заданная этим днём, преследовала нас всё время поездки: охристо-серая земля, оливкового цвета лысые деревья с крючковатыми ветками, благородно-изумрудные хвойные растения вдоль дорог, серо-зелёная жухлая трава. Начало марта. Не лучшее время для поездки. Так нам говорили все. Говорили, надо было в мае приезжать. Что ж…

Грузинская таможенница подала мне бланк для регистрации. Я спросила: «А если я не зарегистрируюсь? Ведь я не должна предъявлять регистрацию при выезде?» Она ответила: «Нет, предъявлять ПОКА не требуется, но ЕСЛИ ВАС ПОЙМАЮТ НА УЛИЦЕ…!!!» — и хитро так улыбнулась, грозя пальчиком. Очень милая девушка.

Все, абсолютно все таксисты обещали взять недорого, так как им самим как раз надо было в город. Конечно. Я сняла в банкомате 20 лари и села в автобус. Мальчики-подростки в шутку задирались друг к другу у дверей автобуса. Видя, что я русская, и что я наблюдаю за ними, один мальчик крикнул другому по-русски: «Ты – козёл!» Забавно. В город я въехала затемно. Шёл дождь. Автобус стоил 0,5 лари, но за меня их заплатил мой сосед – пожилой грузин, которого я попросила показать мне площадь Тависуплебис Моедани. Как искать гостиницу – было не понятно, у меня не было карты. Наконец, мне посоветовали взять такси за 2 лари и ехать до Бараташвили. А там рядом.

Центр Тбилиси был тёмен и размыт дождевыми потоками, льющими с небес. Я спустилась в жуткий, длинный, абсолютно беспросветный подземный переход. С другим человеком можно было столкнуться лбами. Электричества в переходе не было, только в одном месте тускло горело нечто наподобие керосинки. При этом вдоль прохода – торговые ряды, какая-то одежда развешана, это уже при выходе стало заметно.

ГОСТИНИЦА называлась Мтис Броли. Это старинный особнячок 19 века в традиционном грузинском стиле. Селят гостей только в 3-х комнатах. С улицы не пустят – надо заранее звонить и договариваться. Двухместный номер – 50 долларов в сутки. Внизу – уютный холл-гостиная. Деревянная лестница, укрытая ковром, ведёт на второй этаж. Везде стоят предметы антиквариата, какие-то резные шкафы и серванты, музыкальные инструменты и картины. Все полы в коврах. Всё с большим вкусом. Комната тоже поражает – опять антикварная грузинская мебель и ковры. Есть электричество и горячая вода, вода работает от электричества. Есть ТВ с 30-ю каналами. Обогреватель. В дубовых шкафах так приятно и тепло пахнет сухим старым деревом, что хочется туда залезть и там остаться.

Гостей кроме меня и ещё одной немки не было. Я поделилась планами поездки по стране и сообщила, что хотелось бы посетить Боржоми. Адик встал, молча ушёл на кухню и принёс оттуда бутылку минеральной воды.

— Ехать никуда не нужно, — сказал он, — этой воды мы вам и тут дадим. В горах сейчас снег и грязь, делать в Боржоми нечего.

Я не очень то поверила.

С утра я проснулась в 7 часов и поспешила в город. Адика пришлось разбудить, чтобы он меня выпустил. Он встал помятый и пробурчал, что завтрак обычно бывает в 9. Я пообещала к 9-ти вернуться. И вот я иду по светлому и пустынному городу и радуюсь. Первые впечатления: тепло, мало машин, вокруг, оказывается, горы – Тбилиси лежит в горной долине. Очень красиво. Как называется эта прекрасная улица? Та, что ведёт от моста Бараташвили к Сиони? По ней я хожу, любуясь на старинные церкви с черепичными куполами, дома с резными балконами и благородные хвойные деревья… Я рада, что я в Грузии!

В СИОНИ уже начинается служба. Я покупаю 10 свечей на 2 лари. Обхожу и рассматриваю иконы. Некоторые иконы имеют надписи на грузинском, некоторые – на церковно-славянском. В церкви, несмотря на будний день, довольно много людей. Между взрослыми – большая, человек в 25 группа детей лет 6-7. Они похожи на воробушков – очень хорошенькие и шумные. С ними несколько женщин – мамы? Воспитатели? Ход службы не отличается от русского. В хоре поют 4 женщины, голоса их то сливаются, то расходятся. Очень красивое пение. Принято восхищаться мужским грузинским многоголосием, а о женщинах редко где услышишь. Между тем, женское хоровое пение ничуть не уступает мужскому.

Дети шалят, шепчутся, смеются. Замечаний никто не делает. В русском храме их бы давно приструнили, не мамы, так прихожане. А тут только алтарник, держащий свечу, делает страшное лицо и прижимает палец к губам: тише! Половину службы дети сидят на полу, устланному коврами. Когда читают Евангелие, дети зажигают свечи и встают на колени. Очень трогательно. Их выстраивают на причастие. К каждому, поправляя сложенные на груди крестом ручки, подходит женщина и уточняет имя: «Нино? Мариам? Тамар?», чтобы они правильно назвали у причастия. Бабушка водит за ручку девчушку лет трёх. Той очень уж хочется залезть на патриаршее кресло, стоящее посреди церкви и украшенное резьбой и шёлком. Я с интересом наблюдаю: неужели разрешит ей залезть? Нет, на само кресло бабушка залезать не позволяет, но усаживает малышку внизу на приступочке. Священник говорит проникновенную проповедь, из которой я понимаю только слово «Георгий». Всем, включая меня, дают по 2 просфоры.

На улице я покупаю и съедаю пирожок с сыром (0,4 лари), пирожок с лобио (0,3 лари) и иду в баню. Район бань – в одном квартале от Сиони. Я выбираю самую красивую баню, с фасадом, выложенным из голубой мозаики, плачу 1 лари и захожу в общее отделение. Добрые банщицы, хорошо говорящие по-русски, продают мне за 5 лари варежку из ковра, которая «снимет всю грязь». «Снимать всю грязь» будет специальная женщина за 3 лари. Мне велят принять душ и ждать. Внутри баня очень чистая и красивая, стены в мозаике из зелёной и белой керамической плитки. Открытые кабинки душей, под которыми стоят и моются женщины. Грузинки маниакально чистоплотны. Подолгу с усилием намыливаются жёсткими мочалками — под душ, опять намыливаются, опять – под душ и так по 5 раз. Запах серной воды. Поразительно, но эта ценная вода хлещет, не останавливаясь, из всех 10-ти душей. Наконец, за мной приходит банщица, усаживает меня на специальный выступ в стене и начинает растирать варежкой с уксусом. Кожа моя краснеет. После этого я стою под душем с серной водой. На выходе выясняется, что кожа моя стала шелковистой и гладкой, а серебряные цепочка, крестик, 2 кольца и серёжки – иссиня-чёрными от серной воды.

Банщицы подробно меня расспрашивают об экономической ситуации в России. Какая пенсия. В Грузии пенсия – 28 лари. Когда я пытаюсь понять, сколько это в рублях, выясняется, что я как-то неверно понимаю курс лари. Решаю дома разобраться. Банщицы интересуются, сколько я плачу за гостиницу. Я говорю: «Дорого». Они спрашивают: «5 долларов? Дороже? Неужели10 долларов?!» Несколько вытирающихся женщин с интересом следят за нашим разговором.

У порога гостиницы меня встречает сердитый Адик: «И это называется 9 часов?! Иди завтракать!» Адик являет собой яркого представителя не раз встреченного нами впоследствии типа грузин, очень мрачных и даже замкнутых снаружи, но добрых и заботливых внутри. За своей мрачностью они скрывают чувствительную душу, за бурчанием – заботу, и, как ни крути, обижаться на них не получается. Время – 2 часа дня. Завтрак – кофе, яичница, колбаса, 2 вида сыра, масло, йогурт, сок, пирожные, лаваш. Меня знакомят с управляющей гостиницей – Вероникой. Очень красивая женщина. Подруга называет её Верико. В гостинице живёт пушистая рыже-коричневая кошка. «Как её зовут?» — спрашиваю я. «Писо» — отвечает Вероника. «Какое красивое имя!» — говорю я, гладя кошку. «А это не имя. Писо – по-грузински означает кошка. У неё нет имени» — отвечает Вероника.

БЛОШИНЫЙ рынок расположен за Сухим мостом, в 1 квартале от гостиницы. Я обхожу его, рассматривая старинную посуду, монеты и украшения. По ходу пытаюсь понять, сколько же всё-таки стоит 1 лари. Наконец с большим трудом я прихожу к пониманию этого вопроса. На пунктах обмены валюты пишут «Российский рубль – 6,02 – 6,32» Что бы вы подумали, увидев такой курс? Правильно, что на 6 рублей вам дадут 1 лари. Ан нет. Это означает, что если 100 разделить на курс (6,02) то получится сумма, на которую вы можете купить 1 лари. Для проверки этой теории я меняю 500 рублей. Мне дают 31,5 лари. Значит, 1 лари – примерно 16 рублей. Я расстраиваюсь. Всё утро я радовалась грузинской дешевизне. А так – не очень-то и дёшево получается, маршрутка – 8 рублей, пирожок – 7 рублей… Не намного дешевле, чем в Москве.

В аэропорту выяснилось, что рейс М. задерживается. Пришлось ждать в холодном пустынном зале. Свет выключен. Полумрак. В зале прилёта толпились встречающие и таксисты. Один таксист сразу закрепился за мной и указывал мне на всех выходящих одиноких юношей: «Не твой?» Среди таксистов стоял мужик с табличкой на английском языке, что-то навроде «Джон Смит». Ко всем выходящим мужчинам он протягивал свою табличку с надеждой. Но никто не узнавал в ней своё имя. Наконец, толкая перед собой дорогой чемодан, вышел мужчина англосаксонской наружности и в растерянности остановился, как бы кого-то высматривая. Мужик с табличкой радостно бросился к нему. Англосакс прочёл табличку и никак не отреагировал. Но мужик, не оставив надежды, ещё дважды потянул ему табличку и даже прочитал имя вслух, очевидно, надеясь, что тот образумится. Молодая семья с ребёнком попала в объятия пожилой грузинской пары. Ребёнка на руки взял дед. Я никогда не видела, чтобы дед ТАК радовался внуку. Он буквально трясся от радости, почти плакал, дрожащими руками надевая ребёнку шапку, и надел ему её задом наперёд. И вот, все пассажиры закончились. М. не было. Выходящая стюардесса на мой вопрос ответила, что, да, там остался ещё один мужчина, оформляет визу. «Даже если это и не твой, предлагаю брать!» — сказал мне таксист. Оказался мой.

С УТРА Писо носилась по дому, как угорелая. Белкой она взлетала по лестницам и громко мяукала откуда-то сверху. Узкими петляющими улочками мы поднялись на гору, где стоит статуя Матери-Грузии с мечом и чашей. Машин почти не было, люди шли по своим утренним делам, дети торопились в школу. Старинные дома с огромными деревянными балконами. Выщербленная мостовая. Ступеньки из кирпичей, выложенных торцом. Запах свежесваренного кофе. Весеннее солнце сквозь ветки деревьев. Я бы хотела тут жить.

— Вы хотите попасть в музей? — удивился мужчина, — подождите минутку… Наше явление на пороге музея, найденного в 20 шагах от статуи Матери-Грузии, внесло смятение в жизнь троих людей, обитающих в этом здании. Все принялись искать музейного работника и, наконец, привели его к нам. По всему было видно, что не каждый день в этом музее бывают посетители. В комнате, увешанной коврами, включили свет, и мы начали осматривать экспонаты. Музейный работник ходил за нами и рассказывал о том, что какого века. Когда мы заканчивали осмотр одного зала и переходили в другой, работник степенно возвращался и выключал за нами свет. К нашему удивлению, музей имел много залов и обладал богатой коллекцией. На меня большое впечатление произвели старинные ковры с тончайшим узором, а так же живописные копии, кропотливо снятые с них. «Лонли плэнет» слегка свысока пишет, что «грузины не считают свою страну развивающейся, скорее склонны называть её восстанавливающейся». Ещё бы. Развитие и расцвет Грузии происходили в тот период, когда прадедушки авторов из «Лонли плэнет», наверное, добывали пищу при помощи каменных топоров.

Штрихи к портрету современных грузин:

В автобусах при 3-х открываемых дверях контроля за оплатой проезда нет – и ВСЕ платят всё равно. Выходят из задней двери, спешат к передней и передают монетку водителю. Так же передают внутри автобуса – через весь салон. И сдача оттуда приходит, даже в давке. Проезд – примерно 8 рублей в переводе с лари. Зарплаты – в разы меньше, чем в Москве. То есть, проезд, в принципе, не дешёвый.

По всему Тбилиси, а особо в районе Авлабари, дети всё ещё играют в футбол. Прямо посреди дороги, половина – босиком, вместо ворот – камни. Как на картине «Вратарь» (кажется, такая была в школьном учебнике?..) Проезжает редкая машина – дети сторонятся. Сидя на табуретках, за ходом игры наблюдают старые бабки.

На мопедах не ездят принципиально. Хотя было бы логично — по узким загородным тропам да по горам на скутерах. И экономично. Меня удивил этот феномен, спросила. Ответ – не солидно. То ли дело – Волга!!! Так и ездят эти редкие Волги по горам. 50-70% заработка таксиста – расход на бензин. Бензин дороже, чем в Москве. В окрестностях Кутаиси бензин разливают и продают в пластиковых бутылках (прямо как в Камбодже!)

Цвет одежды – в основном чёрный. Единственно допустимый второй цвет (и то – у молодёжи) – голубой, в виде джинс. Нет ни красного, ни зелёного, ни жёлтого, ни в каком виде.

Из еды в большинстве кафе и ресторанов – шашлык, хачапури, хинкали, овощи. Других блюд нет почти нигде, только если в дорогих ресторанах и только в Тбилиси. Грузины питают слабость к огромным пышным пирожным. Они продаются в специальных кафетериях, всяких видов, с безе, с кремом, с орешками. К ним подают малюсенькие чашечки сладкого-пресладкого кофе. Просьба дать БОЛЬШОЙ кофе вызывает недоумение. Делают тот же, что и маленький, но 2 порции в 1 чашку и непременно с сахаром. Грузинский кофе необыкновенно вкусен. Он очень густ, крепок и душист. Как они его варят – не понятно.

Грузины потрясающе религиозны. Проходя мимо церкви, практически все останавливаются и крестятся. Я видела группу подростков самого хулиганистого вида, один из которых остановился напротив церкви и истово перекрестился три раза. Если из окна маршрутки виднеется церковный купол – крестятся почти все пассажиры. Во время воскресной службы в большинство храмов не зайти – люди заполняют собой всё внутреннее помещение и даже частично выступают на улицу, через открытые двери внимая службе. На рынках часто можно встретить старушек, продающих ладан в пакетиках, свечи и иконки. Производство икон в Грузии пока не налажено, местные иконы делаются полукустарно. В церковных лавках продаются в основном русские иконы, из которых чаще всего встречаются Божья Матерь, св. Тамара, св. равноапостольная Нина, св. Георгий, св. Николай Чудотворец и св. Серафим Саровский. Недостаток местных икон с лихвой компенсируется разнообразием резных крестиков, как серебряных, так и деревянных, колец и подвесок, мощевиков и мешочков для ладана, заботливо и умело вышитых национальными узорами. Впрочем, замечание об иконах относится только к маленьким иконам для домашних иконостасов. Стены грузинских храмов украшены настоящими шедеврами церковной живописи – думаю, мало кто сможет забыть глубину и печаль глаз Богоматери, написанной грузинским иконописцем. И, конечно, всегда интересно видеть, как меняются черты известных святых в зависимости от того, в какой стране они написаны. Св. Георгий, побеждающий змея, в грузинских церквях выглядит чистым грузином, так же как он выглядит египтянином у коптов и славянином в калужской церквушке. Св. Николая Чудотворца и св. Серафима Саровского на грузинских иконах трудно узнать – настолько их награждают грузинскими чертами местные иконописцы. Тем радостнее узнавание – как будто мы с грузинами братья, и у нас есть общие родственники.

ОКОЛО СИОНИ есть чудесное кафе. Оно находится в каменном пристрое к угловому дому, и там подают самый вкусный кофе. В этом кафе всегда многолюдно. В очереди за дымящимся хачапури можно встретить священников и дьяконов из ближайших храмов, зашедших перекусить после службы. Кофе вам сварят в специальном электрочайничке. Можно выйти на улицу и сесть на каменных лавках. Вынос посуды – разноцветных маленьких чашечек, блюдец и разнокалиберных тарелочек не возбраняется. Они же знают, что вы принесёте назад!

БЕТАНИЮ я видела на картинках в Интернете и очень хотела посетить. Прохожие смотрели на нас с удивлением и давали противоречивые советы, как именно туда добираться. В результате всех советов мы сели на 48 маршрутку, которая до Бетании не доехала, а закончила свой путь где-то посреди леса. Там у неё было кольцо. Она уехала, а мы остались ждать маршрутку 118, идущую в горы. Стояли мы долго. Мимо проехали две забитые до отказа 118-е маршрутки, и только в третью мы, наконец, поместились. О, что это была за дорога! Настоящий горный серпантин, слева – густой хвойный лес, справа – обрыв и далеко внизу река. Маршрутка, рыча, ехала под впечатляющим углом в 20 градусов, поднимаясь всё выше и выше. Среди деревьев стал проглядывать снег. У бабки, держащей в руках сотовый телефон, из-под сидения вдруг раздалось кудахтанье – в сумке оказались две живые курицы. И вот, конечная — ровная площадка посреди гор, колея, чёрные мрачные деревья вокруг. Мы стояли по щиколотку в грязном снегу, кутаясь в свою по-весеннему лёгкую одежду. Видя наше замешательство, нам на помощь пришёл водитель маршрутки. В Бетанию? Сейчас?? Там снег и грязь. Это ещё далеко в горах. У вас и обувь не подходящая. Это займёт много часов. Вы туда доберётесь к ночи. Да ещё потеряетесь в дороге. С утра надо было ехать. И летом. Может, передумаете? Мы погрузились в ту же маршрутку и с чистым сердцем поехали в город.

МЕТРО в Тбилиси напоминает московское. Вагоны производства Мытищинского вагоностроительного завода. Других надписей по-русски нет. Всё на грузинском. К счастью, пока мы стояли на светофоре, я изучила надпись «Кока-кола» — она была на грузинском и на английском. Теперь я нашла знакомые буквы в слове «Авлабари», и мы сели на поезд в правильном направлении. У выхода из метро продавались мандарины – 2 кг. за 1 (!) лари. Мандарины с виду были неказистые, но очень сочные и сладкие. Поеданием мандаринов а также гранатов мы развлекались ещё много вечеров.

АВТОБУС НА МЦХЕТУ ходит с автовокзала Дедубе. Билет стоит 70 тетрис, ехать 40 минут. По дороге на ровной площадке скалы мы увидели полустёртую надпись красной краской: «Выполним решения IX съезда КПСС!» Нас высадили неподалёку от собора Свети-Тскховели. Величественный собор за крепостными стенами. Его купол графично вырисовывается на пронзительно-голубом небе. Такого голубого неба, как в Грузии, просто не бывает в природе. Цвет настолько насыщенный и чистый, что дух захватывает! Внутри собора оказались необыкновенные росписи. Из боковых окошек на росписи лились потоки солнечного света, такие яркие и рельефные, что, кажется, их можно потрогать руками. Изначально собор был построен в 4 веке, но позднее был перестроен в камне в 6 веке. Части старинной каменной кладки 6 века всё ещё можно видеть внутри храма. В Свети-Тскховели традиционно хоронили грузинских царей. Но особое значение этот собор приобрёл благодаря тому, что здесь находится Хитон Господень. Как известно, хранится он вместе с телом некоей Сидонии, сестры еврея Елиоза, привезшего Хитон в Мцхету. В благоговении от величия святыни, попавшей ей в руки, Сидония умерла с Хитоном в руках, и никто не смог вырвать его из её цепких объятий. Так и похоронили вместе.

Расхаживая по храму, я вдруг заметила решительными шагами направлявшегося ко мне священника. Вид священника был суров. Ругаться будет, что фотографирую, испугалась я. Священник ругаться не стал, а, представившись отцом Давидом и расспросив, кто я и откуда, устроил мне настоящую обзорную экскурсию по храму. Уже на улице он протянул мне нагрудный крест для поцелуя. Я с радостью поцеловала крест, а подошедший к нам М. от целования вежливо отказался.

— Еврей, что ли? – удивился отец Давид.

— Нет, не еврей. Атеист, – ответила я за М.

— Атеист?? – ещё больше удивился отец Давид, — так это не проблема! Мы тебя тут быстро окрестим! У нас и купель старинная есть! Как звать-то тебя? О, какое имя! С таким именем грех не креститься!

У храма я купила 2 серебряных кольца «Спаси и сохрани» на грузинском и на старогрузинском, причём, продавщица затруднилась сказать, где у надписи верх, а где низ, и иконку. Кроме нас туристов не было, и мне хотелось как-то подбодрить старушек, стоящих у храма весь день в надежде хоть что-то продать.

МОНАСТЫРЬ САМТАВРО закрыл свои двери прямо перед нашим носом. В дверь гуськом вошли одетые в чёрное монахини и спешно задраили вход. Стучаться нам было неудобно. Мы пошли в кафе Гуги, упомянутое в «Лонли плэнет», намереваясь быстренько попить там кофе. Быстренько не получилось. Гуги имело живописный двор с беседками, сплетёнными из прутьев, деревьями и столом посередине. Во дворе не было ни единой души. Мы в нерешительности заглянули на кухню. На наш стук вышла опрятная женщина в фартуке. Мы попросили у неё два кофе и хачапури. Расположившись под деревом и повесив куртки на сук – становилось жарко, мы стали ждать. Кофе явился минут через 20. Это был настоящий грузинский кофе, величиной с напёрсток, и ложка в нём стояла. Хачапури никак не появлялся. Прошло ещё полчаса. Мы делали предположения, что могло случиться. Женщина не поняла, что мы хотим хачапури. Она забыла, что она нам обещала хачапури. Она сама не выпекает хачапури и послала за ним в Тбилиси. Наши размышления прервала женщина в фартуке, несущая дымящуюся тарелку. На тарелке лежал огромный хачапури, лоснящийся от сыра и масла. Мы принялись его есть. О, что это был за хачапури! Самый прекрасный хачапури из всех, которые мы ели в Грузии. Добрая женщина выпекла его специально для нас. Начала она, вероятно, с замешивания теста, поэтому это заняло столько времени. Но мы ничуть не пожалели, что пришлось ждать. Хачапури того стоил!

ТАКСИ ДО ДЖВАРИ стоило вовсе не 2 доллара, как говорилось в «Лонли Плэнет», а 15 лари. На старенькой «Волге» мы поехали на вершину горы. Дорога оказалась неожиданно долгой, петляла по полям и горам. И вот мы наверху. Джвари – сердце Грузии, святая святых. Место, куда св. Нина принесла свой крест. Маленький старинный храм, тусклые отблески свечей, одинокий монах в тёмном углу. Тишина и покой. От церкви простирается захватывающий дух вид на окружающие горы и долины. Далеко внизу видно слияние 2-х великих грузинских рек – Арагви и Мтквари (Кура). Поистине красивое и величественное место.

РЕСТОРАН Дзвели Сакхли на Санапиро 3 – лучший в городе. Мы его посещали много раз, и каждый раз шли туда, как на праздник. Это обширное здание на берегу Куры, внутри всё декорированное тёмным деревом. Помещение ресторана поделено на условные «кабинеты», в которых заседают компании гостей. Компании выглядят обычно так: поровну мужчин и женщин, но мужчин чисто зрительно как бы больше, потому что они занимают собой всё пространство, задвигая женщин на задний план. Женщины в целомудренных одеяниях сидят, потупившись, и молча кушают, как воробышки. Мужчины блистают! Они говорят пышные и длинные тосты, жестикулируют и шутят. В перерывах между тостами они выходят на танцевальную площадку и начинают неожиданно легко и грациозно танцевать. Мужчины, имеющие внушительные животы, как-то вмиг превращаются в горячих и подтянутых джигитов, и их движениями в танце нельзя не любоваться. Но вот, на площадке появляется женщина. Скромный, серый воробушек, ещё недавно не поднимавший взгляда от тарелки, начинает вдруг двигаться с необыкновенной внутренней страстью. Танец захватывает всех – женщина, то поднимая, то опуская густые ресницы, грациозно плывёт по кругу, а рядом, вытянувшись в струнку, гарцуют кавалеры – все горящие взгляды на неё. Нет, это не профессиональные танцоры. Это обычные грузины хорошо за 50, а то и за 60. Но в танце фору дадут любому. В танцующих грузин любого возраста неподготовленная славянская девушка вполне может влюбиться, а потому, лучше перейти к еде.

Еда в Дзвели Сакхли – самая лучшая из той, которую мы ели в Грузии. Баклажаны с гранатовыми зёрнышками, седло барашка, толма, соусы ткемали и баже, зелень и помидоры, сухое красное вино в кувшинах – даже спустя время воспоминания о грузинской еде вызывают страшную ностальгию. Таких шашлыков, как в Грузии, я не ела никогда и нигде. Мясо нежное и сочное, и как они его готовят? Помидоры в Грузии такие сладкие и мясистые, каких в России, как ни старайся, не купишь никогда. Вино – холодное, прямо из погреба. Пьётся легко и весело. С непривычки можно выпить очень много и быть пьяным. Свою меру настоящего грузинского вина надо знать, и определяется она только опытным путём.

А ещё в Дзвели Сакхли бывает представление. На 4 голоса поёт ансамбль молодых ребят, и поют они легко, без всякого напряжения. В основном это грузинские народные песни и некоторые композиции из репертуара «Эрисиони». Надо видеть, как поют грузины. Они стоят плечом к плечу, спины прямые, лица сосредоточенные, даже суровые. Взгляд – строго вперёд. Преисполненные внутреннего величия, певцы ведут свои голоса через все перипетии грузинской полифонии и завершают песню внушительным последним аккордом. Потом можно и по сторонам слегка посмотреть, краем глаза. Что это за светловолосые посетительницы так исступлённо хлопают?

В разгар вечера выбегают танцоры. Под композицию «Эрисиони» они исполняют быстрый и страстный танец в национальных костюмах. Папахи летят на пол, и начинается театрализованный бой на кинжалах. Сверкают искры. Танцоры взлетают высоко в воздух, и, кажется, зависают там на некоторое время. Танец заканчивается так скоро, что не успеваешь понять, что за чудо это было, и куда оно пропало.

За столом напротив прохода сидят две иностранки, кажется, немки. Молодые. Одна худенькая в джинсах, другая – полная в мешковатой одежде, очевидно, стесняющаяся своей полноты. Когда мы заканчиваем второй кувшин вина, нашему взору представляется картина маслом: обе немки танцуют, окруженные галантными и восторженными грузинскими мужчинами разного возраста. Толстуха, поддерживаемая под локоток знойным мужчиной, расцветает и раскрепощается на глазах. Последнее, что мы видим перед уходом из ресторана, это две немки, сидящие за шумным столом весёлой компании грузин и поднимающие за что-то бокалы.

В ДАВИТ ГАРЕДЖУ мы выехали ранним утром. Маршрутка №6, похожая на гроб, с грехом пополам доехала до Гардабани. Дорога поразила нас своими ухабами и разбитостью. По грузинской традиции, на центральной площади города стояли в ряд такси. Работы нет, и те, у кого есть машина, проводят долгие часы в ожидании возможности подзаработать. Такси до Давит Гареджи – 25 долларов. Путь неблизкий, а бензин дорогой. Водитель разбитой шестёрки всю дорогу напряжённо курил. А пейзаж нашим взорам представлялся почти инопланетный: бескрайняя каменистая долина, низкие крыши редких селений и пеньки, пеньки вдоль дороги. Причём, пеньки не обычные, а маленькие и корявые. Очевидно, раньше вдоль дороги росли фруктовые деревья.

— Да срубили всё, — рассказывал водитель, — как перестройка эта пошла, так и началось. Скот весь колхозный разобрали, всё по домам растащили, ямы вон видите? – указал он на длинные, тянущиеся вглубь долины окопы, — тут была система мелиорации. Выращивали на этом поле — а это раньше было поле, разные культуры. Потом, после перестройки, денег у людей не стало, и они все эти трубы из земли повыкапывали и в Турцию продали на металлолом. А как электричества не стало, деревья вырубили. Одно за другим, пока все деревья не кончились, зимы то холодные. А, как деревья кончились, река пересохла. Это между собой всё связано, знаете? Так теперь за водой ездят с такими баками на дальний ручей в нескольких километрах. А что делать? Жить-то надо.

Тем временем сгустился туман. Мы поднимались в гору. По рассказу водителя, в точно такой же туман, да ещё в дождь, пришлось толкать сломавшуюся машину двум англичанам и швейцарцу, которых наш водитель вёз в прошлый раз. И ничего, толкали, даже в гору местами толкали. Вот у них будут впечатления!

И вот из тумана показалось величественное здание монастыря. Монастырь Давит Гареджа был основан в 6 веке одним из 13-ти Сирийских отцов, Давидом. Великая святыня хранилась в этом монастыре – камень, принесённый Давидом из паломничества в Иерусалим. Дойдя до Иерусалима, Давид испытал такой трепет, что не решился войти в город, а только взял 3 камня и пошёл назад. Той же ночью царю был сон, из которого следовало, что некто забрал всю духовную силу Иерусалима. Солдаты догнали Давида и забрали у него 2 камня. А третий он принёс в Грузию. И сейчас этот камень, треть духовной мощи Иерусалима хранится в Сиони, Тбилиси, а в Давит Гареджу привозится только на разные церемонии.

В монастыре нас встретил бесстрастный монах. Он рассказал нам, что монастырь сейчас только начал восстанавливаться, тут живут 7 насельников: 3 монаха и 4 послушника. Монах показал нам мощи св. Давида и его ученика Додо и провёл к источнику «Слёзы Давида». Источник был закрыт на замок. Дело в том, что вода из источника идёт по капле, и в день набегает всего около 20 литров. Монахи ежедневно ходят за этой водой и с почтением несут её в монастырь. Воды как раз хватает на нужды братии. Нам воды тоже налили в пустую бутылочку от Боржоми. Вода эта считается святой, и пьют её при разных болезнях.

Пообщавшись с монахами, принёсшими нам воду, мы направились в верхние пещеры – монастырь Удабно. Мы, конечно, прочли в «Лонли плэнет», что расстояние до монастыря всего два километра, дорога туда идёт всё время вверх, и держаться надо металлического рельса, заложенного вдоль тропинки, но мы никак не ожидали, что забраться наверх будет так сложно. Тропинка шла под большим углом, огибая скалы и травянистые холмы, усеянные первоцветами, и конца ей было не видно. Где-то посередине дороги мы, запыхавшись, остановились и провели совет на тему того, не вернуться ли нам назад. Решили всё же, что полпути прошли, должны уже дойти. Чем выше мы забирались, тем гуще нас окутывал туман. Наверху мы сфотографировались – два неясных силуэта на сером фоне. Становилось всё холоднее, местность всё безжизненее. И вот, наконец, из тумана показались пещеры. Находятся они на самом верху горы, лицом обращены к Азербайджану. В каждой пещере – старинные фрески 10-13 веков, многие довольно хорошо сохранились. Как там жили монахи – у меня в голове не укладывается. Холод, ветер, дверей нет. Вместо кроватей – выступы в скале, вместо подушки – камень. Великими подвижниками были грузинские монахи!

Полную, совершенную тишину горного монастыря разрезал звонок моего мобильного. Мне пришло СМС на английском языке следующего содержания: «Азерселл, ведущий Азербайджанский сотовый оператор, благодарит вас за выбор этого оператора и желает запоминающегося визита в Азербайджан!» Да, прямо под нами лежал Азербайджан. По горе проходит граница. М. легко сбежал вниз метров на двадцать и поднял руку – получилась фотография «М. в Азербайджане».

По дороге из Давит Гареджи водитель сообщил нам, что за дополнительные пять долларов он нас может отвезти в ещё один старинный горный монастырь неподалёку, св. Иоанна Крестителя. Мы согласились. За пару километров до монастыря, когда уже были видны его очертания, с холма наперерез поля к нам бросилась собака. Как пушистый шар, перекатываясь с холма на холм, она неслась, высунув язык и, наконец, поравнялась с машиной. Так и бежала за нами до самого монастыря. Посетителей в монастыре бывает так мало, что монастырская собака, чутким ухом заслышавшая мотор машины, несётся со всех ног встречать гостей!

В монастыре к нам вышел молчаливый монах с красивым и одухотворённым лицом. Нам он сообщил, что кроме собаки в монастыре живёт кот (с собакой дружит) и тёлка. Тёлка эта ходила везде за монахом, как привязанная, и только на входе в храм ему приходилось её отгонять буквально пинками. «Три дня как её нам подарили, а что с ней делать – никто не знает» — признался монах. Сейчас в монастыре живёт один монах и три послушника. Братия будет расти, но пока монастырь нуждается в серьёзной реставрации. Монах провёл нас в церковь, вырубленную вручную в горной пещере. Небольшое, сложной формы помещение с куполообразным потолком. Сколько веков трудолюбивые монахи выдалбливали в этой необыкновенной церкви каждый сантиметр горной породы? Внутри сохранились росписи 6-го века. Ещё была библиотека, очень ценная. Она входила в узкий список уникальных мировых библиотек, её описание хранится в Синайском монастыре. Только до наших дней библиотека не дожила. Два года в стенах монастыря прожили чекисты. Они и сожгли библиотеку, книгу за книгой. Старинные рукописные раннехристианские произведения шли в печку вместо дров. Невосстановимая потеря.

Мы уезжали из монастыря. На ровной площадке в горе остались монах, тёлка и рыжий кот. Собака помчалась за нами – провожать нас до холма, от которого встречала. Да, затерянные в горах монастыри – ещё одна грань Грузии, её истинное, глубинное лицо и духовное начало. Чтобы понять и полюбить Грузию, нужно съездить в горные монастыри!

ДОРОГА В КУТАИСИ оказалась на удивление длинной и холодной. Маршрутка шла всё выше и выше в гору. Пошёл снег. У горного тоннеля мы простояли в пробке целый час. Водитель беспрестанно курил в открытую форточку. Мы кутались в лёгкие куртки. В Кутаиси мы въехали под раскаты грома и крупный дождь. Выйдя на конечной маршрутки, мы пошли к описанному «Лонли Плэнет» гейстхаусу «Лиа» на ул. Костава. Улицу никак нельзя было опознать среди прочих, пока я вновь не применила своё уникальное знание написания «Кока-Колы». Улица, из названия которой я смогла прочесть «Ко__а_а», была признана нами за Костава.

На доме не было никаких признаков «Лиа», да и номера дома тоже не было. Мы несмело зашли во двор, где уткнулись в крупную плетёную из проволоки скульптуру зелёного кенгуру, довольно абсурдно выглядящую на фоне традиционного грузинского двора. «Да, тут отель» — сообщила нам милая женщина и повела смотреть комнаты. Мы выбрали самую дорогую комнату – люкс за 50 лари с ванной и телевизором. Приятная светлая комната, очень домашняя обстановка. Большое окно занавешено жёлтым тюлем, придающим комнате дачный вид. Электричество есть, но пока его отключили, вода в душе еле тёплая, кровать, хоть и широкая, одна, на кровати одна подушка и одно одеяло. Что ж, комната нам очень нравится!

Распаковав рюкзаки, мы пошли пить кофе в рекламируемый «Лонли плэнет» «Экзотик кафе». «Многолюдное» — дало ему определение «Лонли плэнет». Кроме нас и ещё пары промокших под дождём девчушек в кафе никого не было. Мы выпили по двойному кофе с хачапури. К этому времени у нас уже начала проявляться описанная в литературе «хачапури фатиг», то есть «усталость от хачапури». Поскольку в большинстве грузинских кафе хачапури – основное блюдо (тем более, на завтрак), после недели-другой поедания хачапури хочется уже видеть какой-то иной еды. Хочется йогурта, сыра (НЕ сулгуни), колбасы, яичницы, хлеба с маслом – ан нет, пожалуйста, хачапури. Двух сортов. Открытый и закрытый, с яйцом. Мацони? Это в кафе не бывает, можно в магазине купить. Зато «Экзотик кафе» предлагало большой выбор пирожных и тортов. Грузины очень любят сладкое. Витрины кафе и магазинов буквально заставлены многоярусными преисполненными крема тортами. Торты всегда очень вкусные, сладкие и жирные. Крем в них, как правило, состоит из масла и сгущенного молока. Порции тортов огромны. Нам с трудом удавалось съесть кусок целиком. Очевидно, что поедание тортов в Грузии относится к разряду национального спорта, но мы, не имея должных навыков, тягаться с грузинами не могли.

В музыкальном магазине можно записать любой диск. Скажите, какой вам нравится, и вам сделают копию за 7 лари. По стенам – диски и кассеты грузинских исполнителей, есть и русская музыка, и иностранная. Много видеокассет со старыми русскими фильмами, так или иначе связанными с Грузией. Полная подборка Данелия. «Кавказская пленница». Фильмы с Софико Чаурели. Я заговорила с продавцом, парнем моих лет.

— Я слышала такую очень красивую музыку грузинскую в ресторане в Тбилиси, а потом она же играла в маршрутке. Так вот, мне нужен такой диск.

— А что за музыка? Можете спеть? — живо заинтересовался продавец. Двое посетителей бросили рассматривать диски и уставились на меня. Я попыталась вспомнить мелодию, но не получилось.

— Ну… такая… красивая очень! Такая… величественная! И на много голосов!

— Так… — задумался продавец. Переговорил с посетителями по-грузински. Наконец, поставил какой-то диск. Не то. Поставил второй – и, о, чудо, та самая песня! — Это «Эрисиони»! – облегчённо выдохнул продавец, — это у нас такая есть известная группа, они даже в Париже известные, концерт там был – ух, сколько народу собралось! Билеты стоили 150 евро! А танцоры у них какие? Не танцуют, а летают! Прямо зависают в воздухе! А вы по работе приехали? Как, туристы? К нам сюда туристы?? Специально ехали? Нравится вам Грузия? А Кутаиси понравился? – глаза продавца подёрнулись слезой умиления, — дайте я вам кассету подарю на память! – он достал из-под прилавка кассету, названия композиций на которой были написаны по-грузински от руки. – Чтобы вам запомнился Кутаиси!

ЗА УЖИНОМ в дорогом по кутаисским понятиям ресторане «Европа +» два раза гас свет. Впрочем, персонал ресторана не смущался этим, а быстро приносил свечи. По всему было видно, что ситуация штатная. Под проливным дождём мы дошли до дома, мечтая только о том, чтобы принять горячий душ и забраться под одеяло. Электричества не было. Со свечой, предусмотрительно оставленной кем-то на столе нашей комнаты, я прошла в тёмную ванную. Там, пристроив свечу на раковине и дрожа от холода, я разделась догола. Зябко переступая ногами по каменному полу, встала под душ. Из душа полилась ледяная вода. Я отпрыгнула в сторону и включила горячую воду до упора. Вода и не думала согреваться. Она работает от электричества! — запоздало догадалась я. Злая и мокрая, скрежеща зубами от холода, я насухо вытерлась полотенцем и надела обратно всю свою одежду, включая свитер. Вернувшись в комнату, я забралась под одеяло, где уже мёрз одетый в несколько свитеров и напоминающий капусту М. «А ещё мы можем посмотреть телевизор» — ядовито говорили мы друг другу, в полной темноте слушая барабанящий по окну дождь, «ведь у нас ЛЮКС!»

УТРОМ СЛЕДУЮЩЕГО ДНЯ мы посетили кутаисскую достопримечательность №1 – Баграти. Этот величественный собор возвышается над Кутаиси, и его видно с любой точки города. Постройка 11 века, у которой разрушена крыша. Сохранились только стены и часть надворных построек. Внутри, несмотря на отсутствие стен, Баграти выглядит, как обычная церковь – иконы, подсвечники, алтарь. От Баграти простирается прекрасный вид на Кутаиси и на протекающую внизу реку. Реку эту украшают уникальные по строению и красоте мосты. Мосты придают Кутаиси своеобразие, непохожесть на любые другие города. Грустным свидетелем наступившего упадка глядят на город замершие над рекой кабинки канатной дороги. Она давно не работает.

«КВАРТАЛ СИНАГОГ обязательно стоит посетить» — советует «Лонли плэнет». И мы пошли туда по узким безлюдным улочкам. Нам встретился мужчина, который неожиданно с нами заговорил и сообщил, что он еврей. Видя наше стремление осмотреть синагоги, он принял нас за евреев и грустно поведал, что еврейство пришло в упадок в Кутаиси. Были, да и сейчас есть две синагоги. Только посещать их некому. Все уехали в Израиль или Россию. Почти никого не осталось. Мы осмотрели закрытые синагоги и пошли дальше вдоль реки. Река в Кутаиси чрезвычайно бурная и своевольная. Дорога петляла вдоль частных домов с увитыми виноградом надворными конструкциями, летом создающими над двором своеобразную зелёную «крышу». Постепенно мы вышли к старинному кладбищу. Убранные могилки, памятники из разноцветного гранита. Фотографии покойников в рост. От кладбища вид на реку. Очень печальное место.

УЖИН В «АЛЬМАНО» порадовал нас фаршированными куриными ножками, жареной картошкой и свежайшими овощами с зеленью. Живая музыка была представлена парой музыкантов, оба – абсолютно, фантастически талантливы. Пианист играл сложнейший аккомпанемент, пальцы его бегали по клавиатуре с огромной скоростью, при этом – ни одной фальшивой ноты. В два голоса по-английски пелись известные хиты «Битлс», «Роллинг стоунс» и другие. До чего же музыкальны грузины!

С УТРА шёл снег. Дрожа от холода, мы дошли до рынка и купили в секонд-хенде за 1 лари две дурацкого вида вязаные шапки, синюю и розово-голубую в полоску. Стали искать автобус на Мотсамету.

— Как нам доехать до Мо-тса-ме-ты? — спрашивала я у местных жителей.

— Мо-тса-ме-та? — переспрашивали они задумчиво, очевидно, перебирая в уме географические названия, звучание которых хоть как-то бы напоминало сие странное слово, — Мотсамета… А!! Мотсамета! – вдруг догадывались они, произнося слово так же, как это делала я, — маршрутка вон там!

На остановке мы простояли с полчаса. Мною была сделана характерная фотография: с вытянутой руки я запечатлела нас под зонтом – ни дать, ни взять, два мумми-тролля с большими красными носами, ещё и в дурацких шапках. Не дождавшись маршрутки и продрогнув до костей, мы взяли такси. За 30 лари водитель повёз нас в Мотсамету и Гелати. Чем дальше мы ехали в горы, тем яснее становилось, что взять такси было хорошей идеей. Никаких маршруток нам по пути не встретилось, кроме того, не встретилось жилого вида селений и людей. Вокруг были только горы и печальные деревья, облепленные мокрым снегом. От сырости в воздухе стояла белая дымка. Понятно было, что, даже если бы мы дождались маршрутки и доехали до монастыря, то там нам, вероятно, пришлось бы заночевать, не найдя транспорта в обратную сторону. Или, если мы бы отправились в город пешком, нас облепил бы мокрый снег, и так и остались бы мы навсегда в горах.

Прижавшись друг к другу боками и слегка согревшись, мы сидели на заднем сидении старой волги. Наконец, сквозь запотевшие окна мы увидели Мотсамету. Это небольшой, очень красивый монастырь, стоящий над бурной рекой. Он известен тем, что в 8-м веке арабы казнили здесь князей Давида и Константина, а тела их утопили в водах реки. Но, по легенде, львы достали тела благочестивых князей из воды и принесли в монастырь, где мощи покоятся и поныне. Есть поверие, что, если трижды проползти под усыпальницей и попросить о чём-то князей Давида и Константина, они обязательно помогут.

Зайдя в монастырь, мы обошли его по периметру. На наши шаги вышел безмолвный монах и, поклонившись, открыл нам двери храма. В небольшом храме на возвышении стоит большой прямоугольный ковчег с мощами. Под ним сделан каменный лаз, квадратный в разрезе. Размеры лаза не больше 1х1 метра, длина – метра 2,5. Монах привычно указал на лаз и уточнил: нужно ползти 3 раза. И я поползла. Для этого нужно было вставать на четвереньки и, мелко переступая коленками, перемещаться внутри каменного тоннеля. Выползая с другой стороны, следовало подниматься по лестнице и прикладываться к мощам. Процедуру нужно повторить 3 раза. Закончив ползать, я купила икону с изображением князей, и мы поехали в Гелати.

При подъезде к Гелати туман совсем сгустился. Вкупе с мокрым снегом, идущим безостановочно, это придавало окрестностям совершенно фантастический вид. На маленькой скорости, поднимаясь выше и выше в горы, мы подъезжали к монастырю. Его не было видно до самого последнего момента. Наконец, машина остановилась, и мы увидели буквально в нескольких метрах от себя смутные очертания крепостной стены. Гелати – монастырь, построенный в 11 веке. Долгое время он являлся усыпальницей грузинских царей. По некоторым данным, здесь похоронена Царица Тамар. Под южными вратами храма погребены останки Царя Давида. Он завещал похоронить себя так, чтобы каждый входящий наступал на его останки ногами. В грузинских церквях это вообще распространённая практика. Зачастую весь пол храма выложен могильными плитами похороненных под ними знатных людей. На плитах выгравированы имя, сословие, дата смерти сего почтенного гражданина, и непонятно, как по этим плитам ходить. Поскольку часто они уложены вплотную или в шахматном порядке, через них приходится перепрыгивать. Хотя, многие грузины наступают на плиты без смущения.

В Гелати мы не встретили ни одной живой души. Как два гнома, в дурацких шапках и с зонтами, мы побродили по территории монастыря, попили вкусной ледяной воды из источника, к стенке которого была заботливо подвешена алюминиевая кружка на цепочке. Обошли открытый храм с чудесными старинными фресками на стенах. Тёмные иконы в окладах, подсвечники с догорающими свечами, оставленные кем-то старинные богослужебные книги… И никого, кто бы смотрел за всем этим. Налюбовавшись на старинный храм и сделав фотографии, мы вышли под снег. Старая волга ждала нас. Мы покидали Гелати, и его силуэт растворился в холодном мартовском тумане.

Вернувшись в Кутаиси, мы выпили по хорошему стакану грузинского коньяка в кафе и побрели домой. Перед сном мы попытались смотреть телевизор. Свет то появлялся, то гас. Телевизор показывал пять грузинских каналов, три из которых были с плохим сигналом. Да, Кутаиси скуп на вечерние развлечения!

С УТРА мы собрали рюкзаки и попросили женщину принести нам кофе. Она принесла два традиционных грузинских кофе, и мы с удовольствием позавтракали в своей комнате, заедая кофе купленным накануне лавашем и мацони. Где бы мы ни жили в Грузии, с нас никогда не требовали денег за утренний кофе. Сварить кофе считается не услугой, а элементом гостеприимства. Женщина неожиданно заявила о своём намерении нас проводить до автобуса, «чтобы мы не потерялись». Дойдя до моста, мы были посажены на автобус №1, идущий до автовокзала. Водителю автобуса милая женщина сделала внушение, что он должен нас высадить у автовокзала. Мы тепло попрощались, и женщина, к нашему удивлению, даже слегка прослезилась. При подъезде к нужной остановке добрая половина пассажиров автобуса одновременно сообщила нам о том, что нам тут надо сходить.

Дорога от Кутаиси до Тбилиси петляла по горам и долинам. По закону подлости, день был тёплым и солнечным, так мало напоминавшим холодные дождливые дни, заставившие нас помёрзнуть в Кутаиси. Вдоль дороги проплывали ряды продукции народных промыслов, какие-то плетёные корзины и глиняные сосуды. По долинам, сверкая под солнцем, бежали горные речки, живописно украшенные висячими мостами. В лесочках выпасался скот, вполне самостоятельный и независимый. Козы и овцы выглядели совсем неприкаянно. Свиньи ходили по лесу энергичным шагом бывалых туристов, по ходу выискивая себе траву. Фигуры у свиней были очень спортивными и подтянутыми — очевидно, самостоятельные прогулки по лесам и свежий воздух положительно влияют на состояние их организмов. Какой контраст с российскими свинками, большую часть жизни проводящими в загонах, лёжа на боку и обрастая жиром.

ТБИЛИСИ встретил нас ясной и тёплой погодой. Мы вновь заселились в свою комнату в Мтис Броли. Как радостно было вернуться в цивилизацию с круглосуточным электричеством, горячей водой и БиБиСи по телевизору!

Утром следующего дня мы посетили Ботанический сад. Конечно, время для сада было не зрелищное, но всё равно, было приятно погулять по залитым солнцем аллеям. На распутье тропинок мы спросили дорогу у находящегося поблизости полицейского, и он с нами разговорился. Звали его Зураб. Он учился в России, хорошо говорил по-русски и был рад показать сад. Вот тут – водопад, там – бамбуковая роща, а вот это – тсс… особняк одного важного человека, но мы не будем называть фамилии! На прощание Зураб оставил нам свой телефон и посокрушался, что не встретил нас раньше, а то бы можно было на шашлыки съездить, за Черепашье озеро. Вот приедете в следующий раз в Тбилиси…

НА РУСТАВЕЛИ мы посетили Государственный музей Грузии. Там как раз открылась выставка последних находок из Вани. Музей украшал красочный плакат с изображением высокохудожественных золотых скульптур, и мы не могли пропустить такую выставку. К нашему удивлению, вход в музей был бесплатным. Может быть, это был день открытия выставки, или мы случайно прошли мимо кассы. В музее кучковались группы искусствоведов и прочего бомонда, одетые чуть ли не во фраки и вечерние платья. Мы, чувствуя себя неуютно в своей ненарядной одежде, стали тихонько обходить экспонаты. И тут к нам подошёл экскурсовод. Представившись, он взялся нам рассказывать про раскопки, про историю Вани и про традиции ювелирного дела в Грузии. Смущаясь, мы слушали его рассказы и послушно вглядывались в те или иные детали усыпанных драгоценными камнями золотых украшений. В разговоре экскурсовод помянул, что существует видеокассета, рассказывающая о раскопках. Тут ему пришлось ненадолго отлучиться, и мы с М. стали шептаться:

— Это платная экскурсия?

— Не знаю… Он бы, наверное, про это сказал…

— Да, но мы же не заплатили за вход, может, тут принято давать деньги экскурсоводу…

— … или он имеет в виду, что мы можем у него купить эту видеокассету, и это будет платой за экскурсию?..

Вернувшийся экскурсовод прервал наш разговор. Когда мы завершили осмотр и стали прощаться, М. невзначай спросил, где мы можем купить упомянутую экскурсоводом видеокассету.

— А, видеокассету? Её можно потом купить будет, их пока ещё не привезли – сообщил нам экскурсовод, — до свидания! Добро пожаловать в Грузию!

Мы вышли из музея в полном недоумении. Кто был этот мужчина? Почему провёл экскурсию? Почему никак не намекнул, чтобы мы ему заплатили за его работу? Может быть, надо было предложить ему деньги? Нет, это было бы неприлично. Мужчина сделал это явно не ради денег. С таким явлением, как бесплатная экскурсия, проведённая образованным человеком, можно столкнуться только в высокоразвитой стране. Определённо.

РАННИМ УТРОМ такси увезло М. в аэропорт. Мой рейс был несколькими часами позже. Мы договорились с таксистом, что он отвезёт М., вернётся и будет ждать меня. Попрощавшись с Адиком и пообещав приехать ещё, я загрузилась в машину. Шота, водитель такси, стал меня расспрашивать о жизненных планах. Постепенно у него созрело предложение нам провести вместе время до самолёта. Предложение меня удивило своей нелепостью и дерзостью.

— Вы же только что отвезли в аэропорт молодого человека!

— Ну и что, ты-то осталась, так почему бы нам не провести вместе время?

— Вы что, с ума сошли? Какое время, о чём вы??

— Ну, есть же ещё час до вылета… У меня тут у друга квартира недалеко… Поедем к нему на квартиру, а?

— Прекратите говорить глупости! Везите в аэропорт и не разговаривайте.

В аэропорту Шота заявил мне, что «молодой человек за такси не заплатил, а сказал, что ты заплатишь за обоих». Я ответила: «Молодой человек не только заплатил вам, но и, вероятно, оставил хорошие чаевые. Как не стыдно врать» — я расплатилась за себя, сдачу брать не стала – было противно, взяла рюкзак и, не попрощавшись, вышла из машины.

Что ж, из песни слов не выкинешь. Концовка у поездки получилась смазанной. Справедливости ради надо сказать, что это был единственный урод, встреченный нами за всю поездку. Однако вывод я сделала такой: в Грузию одиночным девушкам всё же ездить не желательно. Они вызывают у некоторых грузин проявления низменных качеств их характеров. Или, если всё же девушка поехала одна, ей стоит научиться держать дистанцию и не пускаться в лишние разговоры, истолковываемые местными мужчинами своеобразным образом.

Я УЕЗЖАЛА ИЗ ГРУЗИИ, как мне казалось, навсегда. Прощай, Тбилиси! Прощайте, горы! Прощай, тёплое кавказское солнце! Я не знала, что очень скоро, менее чем через полгода я вернусь в Грузию…