10. СРЕДИ ХОРВАТОВ

…Любое самостоятельное путешествие подразумевает общение с местными людьми. И мне всегда нравится общаться с местными, узнавать не из путеводителей, как они живут, слушать их рассказы о личном, о политике, об их радостях, невзгодах и проблемах. Конечно, не секрет, что такое общение наиболее полноценным получается в азиатских и африканских странах, и еще в России, где люди более открыты, а путешественники более редки. В Европе каждый сам по себе, нет восточных теплоты и гостеприимства… Но на то она и Европа… А в Хорватии, как не стремится она жить чисто по-европейски, все ж таки сохранились теплота и отзывчивость местных жителей, что-то доброе, исходящее от них, что еще чувствуем мы. Мы… Причиной всему, видимо, все те же общие славянские корни – наши и хорватские, потому-то мы и чувствуем друг друга, находимся, так сказать, почти на одной волне… Или на похожих волнах.

…В Сплите какая-то фирма устроила уличную рекламную акцию – дегустацию всяческих своих напитков, в том числе и водки. Боже ж мой, сколько туда местных алкашей сразу понабежало! Выстроились в очередь, галдят, стаканчики подставляют. А рядом два бомжа со всей своей матбазой из замызганных полиэтиленовых пакетов и пластиковых пустых бутылок. И ведь не было ни одного в округе, пока не началась «акция». И чем вам, спрашивается, не Россия?
Или вот еще из другой серии. Поначалу с хорватами я общалась не смеси английского и русского языков. Точнее, в самом начале пробовала говорить с ними исключительно по-русски, благо языки были очень похожи. Но вскоре выяснилось, что это я понимаю хорватов с их хорватским, а, вот, они меня с моим русским как-то не особо, и, когда я заводила с ними разговоры, они, как правило, всегда просили меня говорить по-английски. Опять же в Сплите я шла и искала автовокзал. Навстречу попалась хорватская пожилая пара.

«Не подскажете, где здесь колодвор?» — спросила я на смеси английского и хорватского.
Мужчина с женщиной переглянулись, по лицам было видно, что они поняли, что я хочу, но, как объяснить, не знают, и женщина, к моему удивлению, выдала фразу, что по-английски они не говорят.
«О! – сказала я уже по-русски. — Говорите по-хорватски! Я пойму».
«Вы понимаете по-хорватски? – обрадовались оба. – Откуда вы?».

А когда выяснили, откуда я, мужчина радостно взял меня за руку, воскликнул: «О, наша! Славянская!» — и проводил меня до автовокзала. Приятно.

…А в автобусе из Загреба в Плитвице очередной хорват меня, вообще, взял полностью под свою опеку – угощал минералкой и конфетами, постоянно информировал, сколько мне осталось ехать до национального парка, а напоследок велел водителю остановить в нужном месте, помог мне выйти и помахал на прощанье ручкой…
Хорваты и внешне очень похожи на нас. Девушки часто красят волосы в блондинистый и пепельный цвета. Одеваются модно и отнюдь не уныло, как то часто бывает в других европейских странах. Мужчины, разве что, посмуглее наших, но весьма обходительны и по-мужски обаятельны. Стараются помочь, но ненавязчиво, мол, сама решай, и, как решишь, так оно и будет!

Хорваты любят посидеть в уличных кафе и ресторанчиках, где обычно полно туристов, попить пива или кофе, почитать за столиком газеты, поговорить за жизнь, которая течет почти неспешно в их маленьких и уютных городках, послушать итальянскую музыку. Да-да, итальянскую, потому что в Хорватию, а особенно в Истрию, стало приезжать очень много итальянцев, и почти в каждой кафешке можно услышать живую музыку из репертуара «Рикки и Повери», Альбано и Рамины Пауэр. Хорватскую тоже можно услышать, а, вот, прочую иностранную довольно-таки редко.

О, эти хорватские кафешки-ресторанчики! С безумно вкусным кофе, лучше которого я не пробовала еще ни в одной стране мира – жгучим, горячим, насыщенным, один аромат которого может свести с ума! Я пила кофе по 5-7 раз на дню и никак не могла насладиться им! Восторг и удовольствие!

Еще я ела! :-))). В Хорватии я неожиданно для самой себя подсела на два блюда – на рыбные супы и на овощные салаты. Супы были наваристы и восхитительны. Их готовили всегда только из свежепойманной рыбы. А салаты, Боже мой, эти салаты! Они состояли-то всего из огурцов, помидоров, маслин и листьев латука, но я заливала их растительным маслом, каким-то удивительным растительным маслом, и салаты приобретали просто необычайный вкус! Правда, однажды со мной случился казус – я перепутала бутылочки и залила салат чем-то очень похожим на масло, но, видимо, совсем не маслом. И получилась сущая гадость. Лжемасло было с уксусом, каким-то кислым и вонючим! Так что, с тех пор я стала более осторожно относиться к заливкам!

Еще именно в Хорватии мне понравилось блюдо под названием «Спагетти де ла Море». Вообще-то, всяческие макароны я не очень люблю, но из-за большого числа отдыхавших в Хорватии итальянцев, кроме, как их национальной музыкой, их удовлетворяли еще и национальной едой. Так что, разных видов пиццы и спагетти в ресторанчиках всегда было не счесть. «Спагетти де ла Море» были с дарами моря – с разными мидиями, осьминогами, рапанами и прочей живностью в томатном соусе и примерно в одной пропорции с самими спагетти. Весьма недурно!

Впрочем, я не всегда питалась в ресторанах, иногда мне приходилось перекусывать чем-то и набегу, благо маленьких павильонных кафе с кучей сэндвичей, гамбургеров и хотдогов в Хорватии тоже была тьма тьмущая! О, хорватские гамбургеры! Это вам не булки с котлетами! В огромную булку (булищу!) здесь клали огромный же кусок мяса и начинки-гарниры на выбор – салат «Оливье», соленые огурцы, кукурузу и прочее-прочее! Съешь один такой гамбургер, и не захочешь больше ничего, как минимум полдня, потому как и не влезет в тебя ничего больше!

А еще было мороженое. Удивительное. Продавали его в виде шариков в вафельных рожках с обычных лотков с контейнерами, в которых хранились разные мороженые сорта. Но какие это были сорта! Сорта с натуральными наполнителями! Если, к примеру, мороженое клубничное, то в нем были кусочки свежей клубники, если кокосовое – то кокосовая стружка и кокосовое же молоко. Мне очень понравилось ванильное с кусочками хрустящего печенья. Просто объедение!

А вот, что касается фруктов, то мои взаимоотношения с ними в Хорватии не сложились. Несмотря на сезон, клубника и черешня здесь почему-то стоили неимоверно дорого. И я решила дождаться для них сезона нашего — российского…

11. РАЙ ПОД СОСНАМИ

Из Сплита я отправилась в Дрвеник. Дорога туда вела просто изумительная, извиваясь и, время от времени, превращаясь в настоящий серпантин. Изрезанные берега, скалистые горы, выступавшие в море, множество гористых островов, покрытых соснами, недалеко от берега, и само море – лазурное и прозрачное, такое прозрачное, что с высоты были видны камни, лежавшие в нем на глубине.

Автобус миновал известный хорватский курорт Макарска, который, ровным счетом, не произвел на меня впечатления из-за огромного количества транспорта, и вскоре добрался до Дрвеника.

Дрвеник оказался малюсеньким и очень живописным поселком у подножия крутых скалистых гор с двумя небольшими лагунами, галечным пляжиком, аллеей сосен, отделявшей его от набережной с миникафешками и жилыми красивыми коттеджиками, смотревшимися, как игрушечные. Он почему-то считался «русским» курортом. По крайней мере, об этом недвусмысленно говорилось в путеводителе. Но ни одного русского туриста я здесь не встретила. Мало того, никто из местных по-русски тоже не говорил.

Еще в Дрвенике был порт, откуда отправлялись паромы на острова Корчула и Хвар. И именно в порт я и направилась.
Портовое расписание паромов оказалось составленным таким странным образом, что я сначала даже не поняла, ходят ли паромы на Корчулу вообще. В думах пребывать изволя, я зашла в ближайшее кафе, выпила чашечку кофе, а заодно опросила тамошних работников о пароме. В результате выяснилось, что паромы на Корчулу ходили, точнее, ходил – один единственный отправлением в 17.30. Его-то теперь мне и предстояло ждать аж целых семь часов.

Надо сказать, что, кроме пляжа, особых достопримечательностей в Дрвенике не было. К тому же погода была, хотя и не очень жаркой, но солнечной. В общем, я решила предаться отдыху и позагорать. Оставалось только куда-нибудь пристроить свои вещи, которые на безлюдном пляже в маленьком поселке смотрелись бы весьма экзотично. Но в кафе мой чемодан охранять отказались, и я отправилась с сей просьбой к хозяевам ближайшего коттеджа. Хозяином, а точнее, хозяйкой коттеджа оказалась бабулька лет восьмидесяти, которая не говорила ни по-русски, ни по-английски. Она, правда, говорила по-хорватски и по-немецки, но тут уже бескомпромиссна была я. Вместе мы отловили проходившего мимо англо-говорящего юношу, я изложила ему суть дела, он перевел эту суть бабусе, и она совершенно без проблем согласилась оставить мои вещи у себя. Я же на радостях тут же удалилась на пляж.

Но… как только я разделась, бабуся пришла за мной и стала по-хорватски объяснять, что она, мол, не знает, что у меня в чемодане, что переживает, как бы там не оказалась бомба и прочее-прочее. Пришлось мне одеваться и возвращаться с ней домой. Нам ли не понять после всех террористических актов таких бабусиных страхов? Вот, и пожилые хорваты после их войны теперь, значит, тоже оказывается, в курсе, что случаются взрывы и в мирное время… Едва я расстегнула молнию на чемодане, бабуся сразу закивала, замахала руками и уже с легким сердцем отпустила меня загорать. Такие, вот, меры предосторожности… Хотя… а если б бомба была на самом дне?..

12. НА РОДИНУ МАРКО ПОЛО

Загорала я долго и качественно. Но покупаться не пришлось – вода не прогрелась и была холодноватой даже для захода по колено. По завершении процесса бабуле за хранение чемодана я, конечно же, решила заплатить. Но только я достала деньги, она прямо-таки развопилась и не стала их брать ни в какую!

Плыть до Корчулы оказалось два с половиной часа. Паром был красивым плодом корабельно-строительной мысли – белоснежным трехпалубным сооружением с отделением для перевозки транспорта, с баром и с капитанской рубкой — как полагалось. Как только мы отчалили, резко похолодало, подул сильный, прямо-таки сбивавший с ног ветер, я начала мерзнуть и удалилась в бар. Впрочем, заседала в баре я не долго. Мне очень хотелось сфотографировать оконечность полуострова Пельешац – самого длинного и тощего полуострова Далмации, мимо которого мы проплывали, миновав остров Хвар с часовенкой на мысу. Дабы не упустить момент, я бегала на палубу и обратно, потому как из бара мне было совершенно не видно, где именно шел наш паром. А в результате я этой своей беготней привлекла внимание паромного механика по имени Петер, который, недолго думая и разобравшись, в чем было дело, пригласил меня в капитанскую рубку, где перезнакомил, чуть ли ни со всей командой, почему-то там тусовавшейся.

По-русски из моряков никто не говорил, но зато один вполне неплохо понимал. Товарищ, правда, оказался весьма спесивым, и нормально разговорить его у меня не получилось. Впрочем, он поведал, что в советские времена ходил под флагом Югославии в Латвию, Литву и Эстонию, а заодно бывал в Ленинграде, где и научился русскому.
… На острове Корчула было три города – Вела-Лука, Блато и сама Корчула, к которой мы подошли уже вечером. Это было удивительное зрелище! Сначала мы шли мимо множества высоких и низких небольших, покрытых зеленью островков, а потом на горизонте появилась ОНА! В лучах заходившего солнца, словно пронизанная его золотом. Маленькая, но казавшаяся абсолютно неприступной крепость с городской стеной, башнями, шпилем костела, «андерсенскими», стоявшими вплотную друг к дружке, домами за этой стеной и крохотной набережной с пальмами и яхтами в малюсенькой гавани!

Но причалили мы не в порту города Корчула, а в семи километрах от него.
«Почему мы пришвартовались здесь, а не в самом городе?» — спросила я кого-то из команды.
«Все паромы швартуются здесь», — лаконично ответили мне.
«А в город как добираться?».
«На машине или пешком!».
«А автобусы не ходят?».
«Их нет».
«Весело», — подумала я, вышла на причал, затем на дорогу, ведшую в город, и занялась автостопом. А что мне еще оставалось делать? Не пешком же, на самом деле, идти, на ночь-то глядя?

К счастью, вторая же машина остановилась, и водитель с ветерком доставил меня к самому корчуловскому автовокзалу, категорически отказавшись от денег, кои я ему, как честная девушка, все ж таки предложила.

Вблизи Корчула оказалась еще красивее, чем с борта парома. Если во всех осмотренных мной хорватских городках было что-то итальянское, то в Корчуле было что-то греческое. Владельцы лавок и кафешек в расслабоне сидели у порогов собственных заведений, в небольшой окультуренный заливчик в гавани спускалось что-то вроде амфитеатра, вокруг было множество пальм и яхт, а еще бродили толпы кошек. О, эти корчуловские кошки – красивые и умные одновременно и до невозможности! Я потом неоднократно поражалась их взаимоотношениям с местными собаками. При виде злобных псов корчуловские кошки не дыбили шерсть, не смотрели на них косо или испуганно и не шипели, пытаясь напугать, они просто давали деру, чем, видимо, кардинально и увеличивали свою продолжительность жизни! Кошки на Корчуле были двух мастей – рыже-серые и бело-серые в полосочку. Видно, кто-то когда-то завез на этот остров парочку, вот они и расплодились теперь, став друг для друга родственниками.

…Прямо на набережной в двухстах метрах от городских стен меня встретил интеллигентного вида мужчина и предложил комнату за сто кун неподалеку. На сей раз – это была вилла с видом на море. Хозяйку – жену этого мужчины – звали Цвета, а в моей комнате имелась целая библиотека на хорватском языке, включая, между прочим, собрание сочинений Льва Толстого.

13. ОСТРОВ ВЕЛИКОГО ПУТЕШЕСТВЕННИКА

Следующим утром я отправилась осматривать Корчулу. Теперь тут была просто тьма туристов, причем в большинстве своем организованных и перемещавшихся исключительно группами. Но даже несмотря на это, Корчула, пожалуй, стала для меня самым красивым и удивительным местом, которое я увидела в Хорватии.

Старый город располагался на холмах. Он был малюсеньким и состоял из средневековых прилепленных друг к другу трех-четырех этажных домиков и узких улиц-лестниц с традиционно сушившимся на них бельем. В самом его центре находился собор святого Марка, построенный в смешанном стиле готики и ренессанса, причем гораздо позже того, как Марко Поло стал известным путешественником. Тем не менее, собор был удивительно красив. Когда я вошла в него, то сразу ощутила некий покой и умиротворение. Монахиня в черной рясе приводила в порядок корзины с искусственными цветами, и так кругом было уютно и тихо, что я присела на скамейку и просидела так некоторое время.

Там же я осмотрела музей сокровищницы собора. Правда, он на меня особого впечатления как раз и не произвел. В музее были разнообразные иконы, старинные монеты и одежда священников разных веков. Впрочем, одежда была довольно-таки богатой, но уж больно потертой.

Ну, и, конечно же, я посетила дом, где в 1254 году родился и потом жил Марко Поло. Он стоял на одной из старинных улочек города и внешне ничем не отличался от других домов. Внутри же у входа висела карта с маршрутами, по которым путешествовал Марко Поло. Но карта эта была какая-то странная и запутанная – например, Калькутта там почему-то была изображена на западном берегу Индии, а не на восточном, как это должно быть на самом деле. Зато в доме сохранился удивительный путешественнический дух, а это было очень приятно. И пусть в нем не было никаких вещей великого путешественника, но я поднималась по крутой лестнице его старого дома и осознавала, что вот так же, почти восемь веков назад, поднимался по ней и он, так же стоял на самом верху на маленькой смотровой площадке, любовался крышами города и мечтал о своих далеких странствиях…

А потом я гуляла по городу: обошла по набережной минут за двадцать его весь по периметру, посидела на лавочке в гавани и посмотрела, как отчаливал куда-то белоснежный туристический лайнер, поела в кафе «Спагетти де ла Море», опять погуляла и вконец прониклась морским и отважным духом Корчулы, жители которой теперь сплошь и рядом старались поддержать этот дух и внушить его всем приезжавшим сюда туристам. На каждом углу, в каждой лавочке здесь продавали сувениры, связанные с морем, путешествиями и с Марко Поло: многочисленных глиняных и гипсовых капитанов, деревянные штурвалы, куски швартов, сети, модели парусников и многое другое…

Честно говоря, сначала я планировала в тот же день уплыть на пароме из Корчулы на материк. Но потом выяснилось, что в Дубровник ранним утром ходил прямой автобус, и я, до глубины души проникнувшись городом, решила не спешить и остаться здесь еще на одну ночь.

После обеда я пошла гулять в парк Марко Поло. Он располагался на окраине Корчулы, и к нему я шла по улице, с двух сторон которой стояли коттеджи и частные отели с деревьями лимонов и апельсинов, сплошь увешенными плодами. А еще все здесь было увито розами, цветшими и благоухавшими на всю округу. И шла я, словно Дюймовочка по сказочному саду…
Парк Марко Поло находился на холме и оказался заброшенным. Но в тот момент он более чем подходил к моему настроению. Я погуляла по его старым щебенистым дорожкам, закиданным сосновыми иголками, с кое-где встречавшимися потертыми табличками с нарисованной и зачеркнутой сигаретой, и случайно забрела в удивительное место. Влево от основной дорожки вели поросшие мхом ступеньки к какой-то тропе, и, пройдя по ней не больше ста метров, я оказалась у заросшего лесом обрыва. Неподалеку находилась большая и в прошлом очень культурная поляна с двумя, образованными из широких уступов-ступеней площадок. А рядом стояла оставшаяся половинка фундаментальной, но теперь разрушенной чуть ли не до основания, каменной скамейки. Для чего была нужна эта поляна, я так и не догадалась. Быть может, когда-то на ней проводили танцы, а, может, тут выступали знаменитые артисты… Кто ж теперь скажет?

Я еще немного погуляла по парку, потом спустилась к морю, добрела до узкого, похожего на реку залива с пришвартованными у его берегов лодками и вернулась в город. А на следующее утро я уже держала путь почти на самый юг Хорватии – в город-музей Дубровник.

14. ПУТЬ НА ЮГ

Автобус с автовокзала Корчулы отправлялся в Дубровник в 6.45 и отправился с точностью до секунды, как это было принято в Хорватии. До места отплытия парома в Оребич – маленький городок на материковом берегу с целой улицей, где живут одни капитаны – мы ехали по каким-то неопознанным мной корчуловским дорогам, и я поняла, что этот город оказался несколько больше, чем мне это думалось сначала.

Наш паром принадлежал компании «Ядролиния» и отличался от того, на котором я прибыла на Корчулу, лишь тем, что был немного меньше, и в нем не имелось закрытых помещений для пассажиров. Впрочем, плыть предстояло всего-то около получаса, и я прелестно скоротала время на паромной палубе, фотографируя замечательные виды отдалявшейся Корчулы. Что интересно, многие пассажиры так и не вышли из автобуса, пока он стоял на пароме, а продолжили сидеть в нем, читая утренние газеты или дремля в креслах.

Полуостров Пельешац, по которому мы потом ехали чуть ли не до самого Дубровника, мне понравился. Высоченные скалы прямо-таки падали в море. В бухтах небольших поселков еще с ночи стояли рыболовные сети, которые являли собой квадраты на ровной морской глади с колесными камерами по углам. На перекус мы остановились в уютнейшем кафе почти на самой вершине одной из скал, где я отведала замечательного кофе и горячего слоеного пирога с яблоками, для поедания которого мне выдали нож и вилку. Это был изумительный пирог, вкуснее него я не пробовала ничего на свете.

Наконец, часа через два на горизонте показался небольшой милый городок в розах, с домами под черепичными крышами. В его гавани стояли корабли, яхты, катера и лодки, к которой через ущелье в горах вел мост – легкий и белоснежный, напоминавший парус. И город был Дубровник!
Едва только я вышла из автобуса, ко мне подбежали местные бабушки с табличками о сдаче собе. Торг начался с трехсот кун в ночь за комнатку в старом городе. Но постепенно цена снизилась до 150 кун, а потом и вовсе до ста, правда, комнатка уже предлагалась несколько подальше.

Моя хозяйка очень хорошо говорила по-английски, причем так, что я ее даже не всегда понимала. А ее дом являл собой небольшой коттедж, увитый розами, который располагался неподалеку от морского порта. Мне выделили комнату на втором этаже с отдельным входом, и хозяйка, как и полагалось, стребовала с меня паспорт, откуда списала себе в отдельную книжечку все необходимые данные.

Вообще-то, в Хорватии повсюду действовала единая система сдачи собе. Во всех местах, где я останавливалась, на стене всегда висел обязательный прайс-лист с расценками собе по месяцам, заверенный синей печатью и подписью чиновника местного муниципалитета. С этой цены хозяева платили налоги, поэтому и снижать ее кардинально никто не мог и не хотел.

15. СТАРЫЙ ФОРТ

Оставив вещи в своем новом жилище, я пошла осматривать Дубровник. Идти до Старого города было далековато, но дорога не была скучной. Я шла среди пальм и сосен по улицам южного городка с большим количеством на этот раз разномастных кошек и время от времени любовалась красивыми видами, открывавшимися на море и скалистые берега. Еще по дороге мне встретилось старое, обильно усыпанное спелыми ягодами, дерево шелковицы. Хорваты не ели шелковицу и было похоже, что даже не ведали, что ее можно есть, потому что сразу уставились на меня квадратными глазами, увидев, как я собираю ее ягоды и с удовольствием поедаю.

…Название Дубровник произошло от росших здесь раньше в неимоверных количествах дубов. А, вообще, городом он был историческим, мало того, на протяжении веков практически самостоятельным, гордым и независимым государством за крепостными стенами. Даже когда прочие соседние страны захватила Османская империя, с Дубровником турки лишь заключили коммерческий договор о взаимовыгодной торговле. Конкурировал он и с Венецией в пору ее исторического взлета, хотя и было время, когда попал под ее оккупацию — с 1205 по 1358 годы Дубровником пытались руководить венецианские князь с епископом, но дело у них явно не пошло. Дубровницкий народ был слишком уж продвинутым и свободолюбивым, и тут стала нарастать мощь органов самоуправления. В результате организовалась Республика Дубровник с властью в виде Великого вече, Малого вече и Сената. Руководил всем этим делом уже местный князь, правда, чисто номинально. Князя выбирали только на один месяц, все это время он жил в Княжьем дворе в самом центре города, откуда мог выходить лишь по государственным делам — ему, бедолаге, даже семью навещать запрещалось. Переизбирать повторно одного и того же князя разрешалось только через два года после «отставки». Но, по сути своей, правил республикой все равно Сенат, а досточтимый князь считался кем-то вроде свадебного генерала.

Сейчас Старый город Дубровника сохранился почти в том же виде, каким был в средневековье. В него вели несколько мостков через ров, теперь уже незаполненный водой, а у городских ворот стояли разодетые под старину «стражники». По сути своей, Старый Дубровник представлял собой огороженный крепостной стеной… овраг! Несколько улиц проходили по дну этого оврага, а другие крутыми лестницами поднимались перпендикулярно им по его склонам. В самом городе же ходили толпы организованных туристов, осматривая все те же старинные высокие серые дома со ставнями и многочисленные архитектурные достопримечательности – башню с часами, кучу разных церквей, комплекс дворцов и зданий Княжьего двора, где, как и раньше, теперь тоже восседала местная власть.

Лично мне очень понравился кафедральный собор Вознесения Девы Марии с зеленым куполом, считавшийся визитной карточкой Дубровника. Внешне этот собор здорово вписывался в облик Старого города, а к тому же с ним была связана легенда о Ричарде Львином Сердце. Корабль Ричарда как-то потерпел бедствие у берегов Дубровника, но сам Ричард чудеснейшим образом спасся и решил в ознаменование сего построить тут собор. Собор построили, но вскоре он разрушился от землетрясения. Тогда его воздвигли вновь. С тех пор-то он и стоит в самом центре, украшая собой Дубровник.

Ну, и конечно, безмерно впечатляла сама крепостная стена. За 30 кун на нее разрешалось подниматься и обходить город кругом. И это было великолепно! Я провела на стене почти целый час. Я то поднималась по ступеням в ее башни, то спускалась на саму стену, и везде, за каждым новым поворотом, с нее открывались все новые и все более прекрасные виды: на город с его дворцами и шпилями церквей, с улицами с кишевшими на них, подобно муравьям, туристами; на бескрайнее синее-синее море; на скалистый берег с кучей сувенирных лавок, магазинов и отелей. Но больше всего я впечатлялась обычными жилыми домами, подступавшими к стене вплотную с внутренней стороны Старого города. Они стояли так близко, что можно было в мельчайших подробностях рассмотреть все их заросшие цветами дворики с сушившимся на веревках бельем, а, порой, даже заглянуть в окна домов и увидеть в них самих жителей. Это было потрясающее чувство!

16. ПАРУСА И КАРЕТЫ

А еще я ходила по музеям. И посетила я их три.

Пожалуй, самым главным из них стал Городской музей. Представлял он собой что-то вроде музея исторического, располагался в помещениях Княжьего дворца и демонстрировал всякие дубровниковские картины, предметы быта местного народа, разную одежду, старинные книги, печати и прочие вещицы. Но интересно было другое. Так как находился музей именно там, где раньше безвылазно жили и откуда «правили» выбранные на месяц князья, то тут находились и их, скажем так, апартаменты, а именно – собственные кабинеты, опочивальня, туалет и прочие комнаты. В общем, княжескую кровать и другую мебель я тоже успешно осмотрела. Но больше меня впечатлили носилки для переноски знати, стоявшие в одной из музейных комнат в количестве аж нескольких штук. Являли они собой этакую бесколесную тачку, типа верха от кареты, с крышей яркого зеленого или красного цвета, всю в золотых завитушках. Честно говоря, немного глуповато смотрелась, но знати, видимо, очень нравилось.

А если серьезно, то, на самом деле, меня больше всего вдохновила надпись на латыни над входом во дворец, где заседало Великое вече, гласившая: «Забудьте личные дела и занимайтесь государственными». Вот бы над входом в нашу Государственную Думу повесить! Это бы было да!

Еще был музей икон в Доминиканском монастыре. Сам монастырь, который, разумеется, тоже располагался на территории Старого Дубровника, строили при участии всех местных жителей, чем он, собственно, и прославился. Монастырь оказался очень уютным местом, особенно мне понравилось в его внутреннем дворике, в тени апельсиновых деревьев, увешанных плодами. А сами иконы хранились в главном монастырском соборе. Впрочем, на иконы они как раз и не очень походили. Например, меня до глубины души поразила изображенная на огромном полотне женщина с умирающей девочкой на руках, стоявшая на коленях перед святым. Рядом с ней тоже на коленях стояла другая девочка, постарше. И обе они молили святого о спасении ребенка, а он, в свою очередь, смотрел в небо и молил об этом Бога… В соборе были иконы и известных хорватских иконописцев, и современных мастеров середины 20 века. Но, так или иначе, считалось, что многие здешние произведения на человека верующего могут произвести некий культурный шок, потому как библейские сюжеты изображены на них несколько свободно. Я не знаю, не заметила… Да, собственно, и не то как-то говорить об этом после небезызвестного «Кода да Винчи»?..

А самым запоминающимся у меня оказался Морской музей, коий я тоже посетила. Располагался он в одной из башен крепостной стены Дубровника. В музее было два зала. Первый был посвящен дубровниковскому мореходству в 18 веке, а второй – в 19-20. Там хранились различные штурвалы и всякие морские приборы, картины с изображением исторических судов, погибших при сражениях или захваченных пиратами, портреты капитанов, старинные карты с начерченными маршрутами и прочие морские вещи. Больше всего же на меня произвели впечатление тамошние модели парусников – такие огромные, что некоторые из них вполне можно было принять за настоящие корабли. Просто потрясающе! И еще я глубоко прониклась судовыми аптеками. Являли они собой самые натуральные деревянные сундуки, в которых каждая банка-склянка стояла в отдельной лунке. Делалось это для того, чтобы во время качки они из сундука не повыпадали. В общем, забавно. А еще было интересно, что корабельная аптека 19 века отличалась от аптеки 18 века только количеством склянок. То есть, по этому факту можно, к примеру, судить о развитии тогдашней фармацевтики – к 19 веку лекарств от болезней стало явно больше!

Была в Морском музее и печальная экспозиция с фотографиями 1990-х годов, рассказывавшими о том, как в хорватско-сербскую войну горел после обстрела порт Дубровника. Белоснежные яхты и катера, охваченные огнем и дымом… Грустно все это…

Но в целом, музей мне очень понравился. Да, и на всех, кто не равнодушен к морским вещам, я думаю, он всегда произведет впечатление!

17. КАТОЛИЧЕСКАЯ СВАДЬБА

Впрочем, в Дубровнике я остановилась на несколько дней, а потому не только культурно просвещалась, но еще и удовольствия физические получать изволила. Да-да, именно их родимых, а как же иначе назвать процесс загорания на берегу Адриатики и опробование местного наивкуснейшего напитка под названием прошек?

Хотя с пляжами в Дубровнике было совсем не великолепно. Точнее, пляж в городе я обнаружила всего лишь один – галечный, маленький и грязноватый. К нему надо было идти через весь Старый город, который заканчивался бухтой с яхтами и катерами, а затем с километр вдоль автомобильной дороги. Несмотря на май, народа на этом пляже уже хватало, возлежали все, конечно, не друг на друге, а несколько поодаль, но приятного все равно было не много. Впрочем, пляж этот мог бы и сойти, но я, вообще-то, привыкшая не видеть никого вокруг себя на расстоянии не меньше трехсот метров, не сильно ему радовалась. Хотя именно с пляжа открывался замечательный вид на крепостные стены Дубровника, и море здесь было таким синим и прозрачным, что я все равно приходила сюда ежедневно.

Как-то раз, вернувшись в конце дня с пляжа, я уселась в одной уличной кафешке в Старом городе испить «Прошека». Это был исключительно далматинский напиток – терпкое крепленое вино из местного винограда удивительного оранжевого цвета. «Прошек» подавался со льдом и был весьма приятственен во всех отношениях. Я сидела и пила его, как вдруг заметила, что из моей же кафешки вышли трое абсолютно одинаково одетых мужчин. На них были темно-синие пиджаки, светлые рубашки, желтые в полоску галстуки и бежевые брюки. У всех троих к пиджакам были приколоты одинаковые же букетики цветов. Надо сказать, что кафе находилось напротив церкви святого Влаха – старой-престарой церкви, от которой после землетрясения в 17 веке почти ничего не осталось, и которую построили заново.
«Они или музыканты, или… — подумала я про мужчин, — или свидетели жениха!».

Такое я видела только в фильмах и, быстро прикончив свой дринк, пошла к церкви. Верным оказалось второе. В церкви намечалось католическое венчание. Она уже была заполнена гостями: дамами в вечерних платьях и широкополых шляпах и мужчинами в темных костюмах при галстуках – и те, и другие были красивы и важны, словно герои из кинолент. Среди гостей ходил жених, на вид ему было никак не меньше сорока, но он явно был очень весел и рад всему происходившему. А вскоре на площади перед церковью появилась и невеста – девушка лет 25-30 – в окружении трех подруг-свидетельниц в одинаковых бордовых платьях с блестками и маленькой девочки в таком же белом, как у нее самой, наряде, правда, без фоты. У всех к платьям были приколоты букетики, как у свидетелей жениха. А сама невеста такой же букет, но побольше, держала в руках.

Подруги сразу же прошли в церковь. Торжественно зазвучал орган, и невеста под руку с седовласым и элегантным мужчиной в возрасте — ее отцом — тоже вошла в церковь, пропустив вперед девочку. Когда они шли к алтарю, все гости встали. А у алтаря невесту ждал жених…

Все было, как в кино – безумно красиво и трогательно!

Когда все сели, началось венчание. Сначала говорил священник, в то время как жених и невеста сидели на маленьких стульчиках перед алтарем. Потом выступили свидетель жениха и подружка невесты. А после жених и невеста поднесли маленькие свечи к двум горевшим большим свечам, зажгли их, и затем вместе зажгли ими одну большую общую свечу, стоявшую на возвышении – символ их нового семейного очага. После этого священник подал им чашу, наполненную Кагором, дал сделать по глотку и отпил сам. А потом пригласил в потайную комнату. Когда же через несколько минут все трое оттуда вышли, раздался шквал аплодисментов, молодых мужа и жену все гости поздравляли с состоявшимся бракосочетанием!

Из церкви все выходили тоже очень красиво. Первой шла девочка, за ней молодожены, за ними под руку парами свидетели жениха и невесты, а в самом конце тоже под руку отец невесты с матерью жениха.
На улице все начали фотографироваться. А я все ждала, когда же невеста бросит в толпу незамужних девушек свой букет. Но кидать букет она не стала, а, может, рано еще было к тому моменту – может, букет кидают после банкета?
В любом случае, свадьба мне очень понравилась. Пожалуй даже, она стала одним из самых ярких впечатлений за все мое путешествие по Хорватии.

Только для www.tours.ru Перепечатка только с разрешения автора.

Комментарий автора:
…Еще по дороге мне встретилось старое, обильно усыпанное спелыми ягодами, дерево шелковицы. Хорваты не ели шелковицу и было похоже, что даже не ведали, что ее можно есть, потому что сразу уставились на меня квадратными глазами, увидев, как я собираю ее ягоды и с удовольствием поедаю…