18. В ИСТРИЮ

Наконец, настал день, когда пришла пора отправляться в Истрию — на крайний север Хорватии. Если честно, то отправиться туда я хотела водным путем, а именно на теплоходе до Риеки. Но ходил он всего два раза в неделю и в такие неудобные дни, что я очень бы рисковала опоздать на свой самолет. Поэтому пришлось ехать в Риеку на автобусе. Мало того, для экономии времени (до окончания путешествия по Хорватии у меня оставалось всего-то три дня) ехать пришлось ночью.

Я терпеть не могу автобусные ночные переезды, но этот, на удивление, прошел более-менее терпимо. Билет до Риеки стоил 300 кун. Выехали мы в пять часов вечера в сопровождении первой в хорватском сезоне грозы. И вскоре достигли границы с маленьким участком Боснии и Герцеговины, вклинивавшимся на территорию Хорватии. Откровенно говоря, я немного побаивалась перехода этой границы. Босния и Герцеговина была другой страной, и нужна ли мне была транзитная виза для проезда по ее территории, я понятия не имела. Но эту границу я едва заметила. Да, наш автобус остановили и у всех пассажиров проверили паспорта. Но проверяли их исключительно хорватские пограничники, которым и дела не было до того, была у меня боснийская виза или нет.

По Боснии и Герцеговине мы ехали около получаса и за это время миновали небольшой город Неум. По расположению он ничем не отличался от таких же хорватских городков, окруженных горами и морем. Но, видимо, из-за того, что Босния имела очень маленький выход к морю, Неум активно использовался, как курорт, и его домики-коттеджи, предназначенные для отдыха, поднимались высоко в горы.

Под Неумом мы остановились у супермаркета. Как выяснилось, это был особенный супермаркет – все хорватские водители здесь всегда затоваривались продуктами. Почему-то считалось, что в Боснии и Герцеговине они гораздо дешевле. Но, если честно, я никакой разницы в ценах не заметила. Единственное, что было интересно, так это то, что продукты тут продавали и за местную валюту, и за куны, и даже за евро.

Дорога из Дубровника до Дрвеника для меня была новой, но не менее красивой, чем все виденные до сих пор дороги в Хорватии. Особенно мне понравились окрестности небольшого городка Плоче. К югу от него дорога уходила с побережья в межгорную долину, по которой текла достаточно полноводная для горной реки Неретва. В целом же, эти места очень напоминали Толкиеновское Средиземье. Кругом были не очень высокие, поросшие лесом горы, у их подножий стояли маленькие домики, издалека похожие на жилища гномов. От Неретвы было отведено множество оросительных каналов, в том числе и в самом Плоче, к возделанным зеленым полям и огородам. А Плоче, стоявший на берегу моря, этими каналами напоминал Венецию, правда, горную. Да, если б было у меня время, я бы обязательно осталась тут на денек. Уж, больно симпатичным и уютным показался мне этот городок.

К вечеру мы добрались до Сплита. А к ночи автобус постепенно заполнился пассажирами. И всего лишь несколько из них, включая меня, продолжали занимать по два сиденья. Все остальные же уже сидели, как и полагалось, каждый на своем месте. Мне же было вполне комфортно. Спинки кресел далеко откидывались, возлежала я ровно по диагонали – почти, как на кровати, к тому же еще и на супер удобной, купленной в Японии подушечке. Так что, когда на очередной остановке в автобус вошла какая-то новая пассажирка, я приоткрыла один глаз, дабы рассмотреть, куда именно ее осенит приземлиться. А осенило ее усесться как раз рядом со мной. Но тут вмешался водитель:

«Эта девушка иностранка, — ткнул водитель в меня пальцем, — к тому же она едет из самого Дубровника. Так что, найдите себе другое место!». И дама удалилась в конец салона, где потеснила кого-то еще. Меня же, благодаря такому замечательному водителю, больше никто не беспокоил вплоть до самой Риеки!

19. ЧЕРЕЗ ПОЛЯ ЦВЕТУЩИХ МАКОВ

В Риеку мы прибыли в пять часов утра. Из нее через несколько дней я планировала уезжать в Загреб, поэтому сейчас решила не останавливаться здесь, а сразу отправиться в Пулу. Самое приятное было то, что автобус туда уезжал буквально через двадцать минут, а посему я приобрела билет и снова тронулась в путь.

В принципе, сама Риека находилась в области Кварнер, которая располагалась между Далмацией и Истрией (или, по-местному, Истрой). А Истрия называлась так из-за проживавшего тут давным-давно до нашей эры иллирийского племени хистри. (Интересно, а в нашей подмосковной Истре они тоже, что ли, жили? :-))).

В отличие от Дубровника Истрия оказалась более покорной и, в свое время, безропотно отдалась Венеции. В результате даже после Первой Мировой войны она принадлежала Италии, и лишь в 1947 году ее вернули Хорватии. А, что самое интересное, местный народ так здорово за все это время научился говорить по-итальянски, что свой родной хорватский язык почти напрочь забыл, и вспомнил о нем лишь спустя годы после присоединения к Хорватии, что и теперь, откровенно говоря, было заметно. То и дело, нам по пути в Пулу попадались дорожные указатели на двух языках – хорватском и итальянском.

А сама дорога в Пулу была удивительной. Я, правда, периодически засыпала, но, когда просыпалась, виды просто ошеломляли меня. Мы ехали по межгорной слегка холмистой долине, заросшей сочной зеленой травой и яркими красными маками. Здешняя природа уже не была такой тропически буйной, как на юге Хорватии, тут не было пальм и вечнозеленых растений. Больше всего она походила на нашу – среднерусскую, точнее, украинскую природу. Маковые поля обрамляли сосны и пирамидальные тополя, которые сплошь и рядом можно встретить в Западной и Южной Украине. И это было чудесно и как-то по-доброму и по-родственному близко и дорого!

20. ПОЧТИ ИТАЛЬЯНСКИЙ ГОРОД

Считается, что Пулу основали древние колхи – выходцы из Колхиды, то бишь из Западной Грузии, и связано это, ни много ни мало, с мифом о Золотом Руне. Когда дочь Колхидского царя Медея влюбилась в аргонавта Ясона, помогла ему стырить у отца своего золотое руно, а потом сбежала вместе с ним, колхи бросились в погоню за влюбленными и настигли их в районе будущей Пулы. Тут они планировали устроить Ясону сражение, но Ясон с Медеей перехитрили предводителя колхов, заманили его в тамошний храм, там прикончили, а сами опять сбежали. Оставшиеся же без руководства колхи посыпали свои головы пеплом, решили, что прощения им отныне нет, обрекли себя на изгнание из Колхиды и, недолго думая, основали город Пулу, в коем и принялись жить дальше.

Но нынче от колхов в Пуле не осталось и следа, а сам город, куда мы добрались через полтора часа после отъезда из Риеки, стоял весь в цветущих каштанах и благоухал так, как ни один в Хорватии.

На автовокзале в Пуле я обнаружила камеру хранения и с радостью доверила тамошней тетечке все свое барахло. Долго задерживаться в этом славном городе я не могла и через несколько часов собиралась уехать в Ровинь. А потому после изучения автобусного расписания быстренько пошла разыскивать Старый город Пулы.

Первым моим потрясением стало то, что меня никто не понимал. Пула славилась своим построенным еще римлянами во времена царя Гороха Колизеем. О нем-то я и вопрошала весь встречный народ. Но народ безмолвствовал, точнее, категорично твердил, что по-английски ни слова не знает, и пытался общаться со мной по-итальянски. Но тут уже безмолвствовала я. В результате наш разговор с какой-то уже двадцатой по счету пуловской девушкой выглядел примерно так:
«Вэ ис Олд Сити?» — спрашивала я.
«Инглиш но!» — отвечала она.
«Колизей?» — не сдавалась я.
Пожимание плечами в ответ.
«Амфитеатр?».
Та же реакция.
«Блин, да где у вас тут старый город?!» — уже по-русски в сердцах.
«Ооо! Старый город? (точнее, как-то похоже по-хорватски). Арена?» — и девушка радостно показала мне дорогу.

Так вот оно что! Колизей по-хорватски звался АРЕНА! Согласитесь, сильно! В результате к арене, которая, кстати, оказалась отнюдь не в Старом городе, я пришла слишком рано, она еще была закрыта, и мне предстояло погулять часика с два. И отправилась я к морю.

Как таковой набережной в Пуле не было. Вдоль морского залива шла обычная улица с современными магазинами и бутиками, а у берегов в большом количестве стояли белоснежные яхты и катера. Постепенно я дошла до Старого города, который, разумеется, был похож на все хорватские Старые города. Правда, дома тут не везде стояли вплотную друг к другу и были не только серыми, а часто разноцветными, на балкончиках росли цветы, а из окон высовывались вездесущие кошки. В Старом городе я осмотрела остатки римского форума и храма Августа, который в средние века местные жители использовали в качестве… зернохранилища, а заодно несколько древних церквей и триумфальную арку Сергиуса, сооруженную аж в 27 веке до нашей эры, которая теперь, собственно, и обозначала вход в Старый город.

Перпендикулярно морю вверх от Старого города шли улочки-лестницы, и я, решив подняться по одной из них, вскоре оказалась у стен крепости.

Крепость сия была венецианского происхождения, построили ее в 17 веке, а стояла она на вершине холма – в самом высоком месте Пулы. У крепости был немного заброшенный вид и ничего особенного, кроме подъемного моста через ров, я в ней с первого взгляда не заметила. Внутри же обнаружились разнообразные пушки, исторический музей с морским уклоном, в котором хранились всяческие документы и костюмы моряков начала 20 века, и башня с флагом, куда я тот час же поднялась. Башня была тоже заброшенной. Ее круглые стены были испещрены надписями из серии «Здесь был Вася», датированными 60-70-ми годами прошлого века, а на ее крышу вела ржавая лестница. С крыши же открывалась чудесная панорама на городские дома, портовые краны, Колизей и прочие достопримечательности Пулы.
Пока я гуляла по крепости, мне встретилась всего двое посетителей, да и то не туристов, а местных спортсменов. Парень с девушкой в спортивных костюмах бегали по территории крепости, а во время остановок беспрестанно целовались. А потом всех нас узрела какая-то местная работница и велела топать за билетами – вход в крепость оказался платным. Но в кассе так никого и не обнаружилось, а сидевший рядом другой работник, видимо, был после вчерашнего и мог только нечленораздельно мычать. Так мы и разорили пуловскую крепость на целых пятнадцать кун!
Из крепости я снова вернулась в город. Но теперь я оказалась в его современной части. Здешние дома, не очень высокие, но фундаментальные, этакие столичные, чередовались с множеством госконтор, банков, магазинчиков, бутиков, ресторанов и кафешек. Я гуляла по новой для меня Пуле и поражалась ее необыкновенной контрастности – современность в этом городе повсюду граничила с древностью: Колизей и портовые многотонные краны, офисы из стекла и бетона и руины древних римских домов в самом центре… А потом я вдруг, вообще, очутилась на… рыбном рынке, который тоже был тут, совсем рядом.

Рынок был крытым и располагался в огромнейшем павильоне. А на широких бетонных прилавках чего здесь только не было: грудами лежали горы мокрых, только что вытащенных из моря кальмаров и осьминогов, блестевшей чешуей рыбы, покрытых тиной и мхом черных раковин неизвестных моллюсков! И всю эту красоту молниеносно взвешивали, рассовывали по пакетам и отдавали счастливым покупателям полные веселые продавщицы в желтых фартуках – жены местных рыбаков. Жизнь кипела на рынке, била ключом! Лотки с новыми морскими чудищами грузчики тащили к прилавкам, выгружали их, сортировали, отбрасывали тину, заливали водой. Пустые лотки собирали в кучу и быстро уносили куда-то, чтоб не мешали. Но, увы, сфотографировать это задорное рыночное безумство мне, к сожалению, так и не удалось. Как только я наводила прицел фотоаппарата на какую-нибудь из продавщиц, она скромно улыбалась, отворачивалась и ждала, когда же я, наконец, соизволю удалиться куда подальше! И так каждая! Так и пришлось мне уходить, несолоно хлебавши!

Вообще-то, сначала я думала пробыть в Пуле часика с два, за которые собиралась лишь осмотреть Колизей. Но мне так понравилось в этом городе, что я загуляла и вновь явилась к его стенам только к десяти часам. Колизей меня впечатлил сразу: огромный, древний, с прямоугольными дырами-окнами! Теперь он был открыт, а у его входа ушлые предприниматели торговали «стариной»: гипсовыми головами римских богов и героев и глиняными амфорами, убеждая всех туристов в их подлинности.

Внутри же Колизей оказался еще красивее, а его размеры поражали еще больше. В свое время, в него помещались 23 тысячи зрителей, а сейчас он входил в пятерку самых крупных уцелевших сооружений Римской империи и считался самым большим амфитеатром за пределами Италии. Его отреставрировали и теперь проводили тут всяческие концерты и фестивали. А, вообще, как любой римский амфитеатр, он состоял из трех частей – арены, трибун и подземелья. Вот, про подземелье-то я раньше и не слышала и тот час же туда отправилась.

Между тем, именно в амфитеатровых подземельях гладиаторы ждали своих выходов на арену, а еще там до аренных схваток держали диких зверей – львов, тигров, быков. Сейчас же в подземелье пуловского Колизея находился музей, он же – склад древних амфор, откопанных в окрестностях археологами.

Амфоры лежали не под стеклянными витринами, а на земле, причем в таком состоянии, что как будто бы их только что откопали. Они были сплошь покрыты пылью (древней пылью!), а в длину достигали не меньше метра. В этих амфорах из Италии сюда привозили вино, масло и жито. Внутри них были какие-то секретные перегородки, из-за которых жидкость во время корабельной качки не выливалась. А помещалось в каждой амфоре этой жидкости аж до 40 литров! В общем, в восхищении осмотрев склад амфор, я потом еще долго бродила по подземным коридорам, а затем вышла на арену, забралась на поросшие травой каменные трибуны, продолжая и продолжая любоваться величием Колизея, а после отправилась на автовокзал, потому как мой отъезд в Ровинь в тот день еще никто не отменял.

21. СОВСЕМ ИТАЛЬЯНСКИЙ ГОРОД

Из Пулы до Ровиня было 30 километров, и все эти километры мы ехали мимо множества маленьких деревенек, окруженных до самого горизонта полями алевших маков.

Ровинь оказался небольшим городком. Хотя когда-то давным-давно и был самым крупным городом в Истрии, он потом пришел в упадок и превратился в маленькое и уютное рыбачье поселение, отличавшееся до сих пор особой душевностью и романтичностью. Частенько Ровинь даже сравнивали с Гриновским Зурбаганом, и в этом что-то было! Даже при рассматривании его фотографий, сделанных с высоты, сразу бросалось в глаза, что в плане он был похож на бабочку, причем даже с «тельцем» и «крыльями» из старинных домов…

Ровинь был чудесным городом. Он относился к тем городам, по которым было просто приятно гулять среди старых стен домов, впитывать в себя их тишину и спокойствие, сидеть в уютных маленьких кафешках на берегу залива, смотреть на многочисленные ботики, с бортов которых рыбаки торговали всякими морскими сувенирами, начиная от сушеных морских звезд и заканчивая огромными раковинами, и слушать крики чаек. Впрочем, итальянцы, коих тут было даже больше, чем в Пуле, так и делали. Это был ИХ город, отсюда до Италии оставалось всего несколько десятков километров, и они уже давно выбрали Ровинь местом своего отдыха. И, конечно же, все кругом тут говорили исключительно по-итальянски. А в кафе со мной произошел еще один веселый случай. Я в очередной раз заказала себе салат. А официант, выслушав мою речь, вдруг очень заинтересованно изрек: «О-о! Вы из Новой Зеландии?» — отчего я слегка прибалдела, но потом быстро смекнула, с чего у него такие предположения. Кроме слова «salad», он из всей моей тирады не понял больше ничего, да и его «услышал», как «Zealand», Зеландия, то бишь!

Ровинь был похож на Венецию еще больше, чем Трогир. Здесь даже дома – двух-трех- или четырехэтажные, раскрашенные в веселые желтые, розовые и голубые цвета, с деревянными ставнями на окнах и, как водится, с сохнувшим на этих окнах бельем – частенько спускались своими стенами прямо в воду, а у «подъездных» дверей вместо автомобилей стояли лодки.

Главной достопримечательностью Ровиня был собор святой Эуфемии с 57-метровой колокольней, расположенный на самой вершине холма Старого города.

Эуфемией звали девушку-христианку, которую по приказу Диоклетиана в 304 году растерзали львы. Теперь же ее мощи покоились в соборе за алтарем под тяжелым каменным надгробием. А еще из собора можно было подняться на колокольню. Лестницы туда вели деревянные, типа стремянок, с прогнившими трухлявыми узкими ступенями, большими проемами между ними и пролетами до самого основания колокольни. И, чем выше я поднималась, тем страшнее мне становилось. Ступени скрипели, прогибались, а лететь вниз 30, 40 или 50 метров было как-то безрадостно. Но когда я дошла, то увидела, что с колокольни открылся просто восхитительный вид на Ровинь с высоты птичьего полета – на его улочки, дома, яхты у берегов и острова в море. Я стояла, облокотившись о парапет, и ощущала полное блаженство от дувшего теплого ветерка в лицо, от синего моря почти что под ногами и от криков безумных чаек в вышине.

22. НЕ АПАТИЧНАЯ ОПАТИЯ

Утром следующего дня я отправилась назад в Риеку. В этот раз автобус шел как-то криво, и я ехала целых три с половиной часа. На этот день я строила грандиозные планы – бросить в Риеке вещи, съездить в курортную Опатию, позагорать там на бережку, вернуться и осмотреть Риеку. Но автобус в Риеку прибыл только к 12 часам дня, и реализовывать сей план мне пришлось в темпе вальса.

Дабы больше не заморачиваться поисками частных апартаментов, я сразу отправилась в риекскую гостиницу под названием «Небедер», то бишь «Небоскреб» по-нашему. Находилась она в самом центре города на холме и, будучи единственной в своем виде, очень выделялась на фоне всех остальных здешних зданий. Сколько в ней было этажей, я уже и не вспомню. Мой номер находился на девятом, а главным его достоинством был огромный балкон, с которого открывался просто потрясающий вид на город, откуда я сделала его самые восхитительные фотографии. Впрочем, не задерживаясь в гостинице, я снова отправилась на автовокзал и уехала в Опатию.

Опатия – небольшой поселок в 15 километрах от Риеки – была легендарной. Вроде бы, неподалеку отсюда поселилась дочь Колхидского царя Медея, после того, как ее предал неблаговерный Ясон, а она во гневе убила всех его детей, а заодно и любовницу Главку. Теперь же Опатия слыла фешенебельным курортом с неплохими отелями и длиннющим 12-километровым променадом, уставленным кафе, ресторанами и сувенирными лавками.
А вот, пляжи в Опатии оказались весьма специфическими. Точнее, их не оказалось вообще. Впрочем, конечно, может быть, они и были где-нибудь на ее окраине, но даже, пройдя пару километров по променаду, я ничего похожего на них в обычном понимании не обнаружила.

Опатийские пляжи представляли собой бетонный берег, с которого в море спускались металлические лестницы-стремянки с поручнями. По ним отважный народ лазил в море купаться. На бетоне же все расстилали полотенца и укладывались на них загорать или же почти за 10 евро брали на прокат зонты и шезлонги. Я впала в ступор – как-то я не привыкла, знаете ли, загорать на бетоне! Впрочем, вскоре вопрос решился. Я согласилась на шезлонг и уже достала денежку, как вдруг оказалось, что ее с меня милейшие хорваты брать не хотят! Вот, даже не знаю, почему! Представляете! ;-)))

Вдоволь назагоравшись (но не накупавшись – вода, хотя и прогрелась, была все-таки не очень чистой), я решила возвращаться в Риеку. Автобус подошел сразу. И вскоре я покинула Опатию, которая, как курорт, несмотря на всю свою фешенебельность, не оставила у меня, увы, никаких сногсшибательных впечатлений. Хотя, конечно, нескольких часов на пляже для таких впечатлений было явно мало…

23. РИЕКА – ЗНАЧИТ, РЕКА, ИЛИ ФУТБОЛЬНОЕ ВЕСЕЛЬЕ

Риека официально считалась самым большим городом Кварнера. И ее Старый город, куда я отправилась сразу по приезду, очень отличался от всех виденных мной до сих пор в Хорватии. Дома тут были более фундаментальными и разноцветными, но не «веселенькими», как в Ровине, а с мощными фасадами, не редко украшенными фигурными колоннами, статуями и барельефами. В Старом городе было много соборов и церквей, но я предпочла просто погулять по его улочкам и насытиться его атмосферой. И единственное, о чем пожалела потом, так это о том, что не поднялась на холм Трсат. На нем, по легенде, отдыхали ангелы, переносившие дом Девы Марии в Италию, где она получила благую весть.

В тот день в Риеке был праздник. Местная футбольная команда обыграла кого-то в решающем матче, и все риекские болельщики от мала до велика, обмотавшись бело-голубыми шарфиками, надев бело-голубые футболки и шапочки, вышли на улицы города. В самом центре для них устроили рок-концерт, а сами болельщики, счастливые до безумия, под флагами своей команды, пили пиво, вопили и обнимались. Атмосфера была веселой, и я, поддавшись общему настроению, проболталась в Старом городе до вечера. И только по пути в гостиницу осмотрела и другие риекские достопримечательности.

А больше всего мне понравились искусственно вырытый «мертвый канал» и речка Ричина. «Мертвый канал» был уставлен лодками, а мостик, переброшенный через него, вел к монументу погибшим в последнюю гражданскую войну. Ричина же прославилась тем, что по ней вплоть до 1947 года проходила граница между Югославией и Италией. Моя гостиница находилась теперь на югославской стороне, а Старый город – на итальянской!

На этом гуляние по Риеке у меня закончилось. Но потом я еще долго сидела на балконе в своем номере, пила жгучий кофе и смотрела на погружавшиеся в ночную тьму черепичные крыши старой Риеки.

24. «ЗАГРЕБИ ВОДИЦЫ!»

Не могу сказать, что мой последний хорватский день наступил внезапно. Если честно, то я даже немного его ждала. Все-таки Европа – это не Азия и не Африка, где колорит и экзотика встречаются на каждом шагу, не давая расслабиться ни на минуту. В Хорватии же все тихо, спокойно и без привычного драйва, и именно от этого, я, похоже, начала уставать и заскучала.

В последний день перед самым отлетом в Москву я осмотрела Загреб, куда благополучно добралась из Риеки. Сдав вещи в камеру хранения на автовокзале, я поехала в его центр на трамвае. В Загребе были интересные трамваи – синие и очень похожие на наши старые, иногда даже двойные, с прицепными вагонами.

Загребский центр же, вообще, оказался непохожим ни на какой другой. Здесь стояли массивные семи-девяти этажные дома сталинского типа. А вместе с ними – старосоветские стеклянно-бетонные небоскребы и ультрасовременные здания. Этакая смесь эпох!

Я вышла на площади Бана Елачича – на центральной площади Загреба. На ней, кроме памятника Елачичу на коне, находился легендарный загребский родник Мандушевац. Вообще, первые упоминания о Загребе относятся аж к 1094 году, а легенд о его возникновении есть целых две. По одной из них, уставший от долгой охоты какой-то хорватский князь томился жаждой великой и не знал, где напиться. Как вдруг повстречалась ему девушка Манда (ударение на первый слог), и он попросил ее водички из родника принести: «Манда, душенька, загреби водицы». Манда водицы загребла, князь напился, а на том месте вскоре организовался город Загреб с родником, прозванным в честь девушки Мандушевац. По другой версии, князь томился жаждой вместе с войском, и никакой Манды рядом не было. Стукнул он в порыве отчаяния копьем о землю, и забил в том месте родник. «Загребай!» — провозгласил князь. В общем, так!
Теперь же родник Мандушевац больше смахивал на фонтан со слабой струей и с мутной водой в маленьком круглом бассейнике. В фонтане этом активно купались две девочки-цыганки. Завидев их, ближайший же полицейский грозно велел им собирать манатки и убираться. Цыгане были единственными бродягами в Хорватии, и с ними тут усердно боролись. Девчонки мигом собрались и убежали. А я пошла в город ремесленников Градец.
В средние века Загреб делился на два города: Градец – город ремесленников и Каптол – центр религиозной жизни. Располагались они на двух соседних холмах и даже между собой периодически враждовали.
В Градец я поднялась по шедшей вверх крутой улочке и сразу оказалась у памятника святому Георгию – покровителю Загреба. Сидел он на коне почему-то очень грустный, с поникшей головой, а вокруг него цвели какие-то красные цветочки. В общем, живописно смотрелся. Но больше всего, в Градце меня поразило обилие всяческих церквей. Из них мне особенно понравились две: часовня с чудодейственной иконой Богоматери и церковь святого Марка.
Вообще-то, часовни сначала даже и не было. На ее месте раньше стояли деревянные городские ворота, на которых находилась икона. Но в 18 веке случился грандиозный пожар. Все в городе погорело, включая и ворота, а, вот, икону огонь обошел стороной. В честь такого удивительнейшего события на том месте была построена часовня. Выглядит это часовенка очень просто, но к ней постоянно идут паломники. Вот и теперь тут было полно народа. Даже не заходя в часовню, люди молились и ставили свечи перед ее входом, у новых городских ворот. А рядом была стена с табличками, где были выгравированы многочисленные надписи: «Hvala» — спасибо Богоматери за исцеление и помощь страждущим. И, судя по внушительным размерам этой стены, многие действительно получили здесь помощь.
А церковь святого Марка была совершенно другой, очень красивой, яркой и оригинальной. Возвели ее еще аж в 13 веке, перестроили в готическом стиле – в 14-ом, а в 19-ом выложили крышу мозаикой. На красном фоне тут красовались гербы Загреба и объединенного княжества Хорватии, Далмации и Словении. Напоследок я дошла до самой высокой точки Градца и обнаружила там фуникулер, который снова спустил меня в нижний город. Представлял он собой два маленьких вагончика, движущихся навстречу друг другу, и поднимал-опускал людей всего-то за 30 секунд!

Каптол я тоже осмотрела. Вход в центр религиозной жизни начинался лестницей, на которой торговали цветами, а за ней открывался огромный фруктовый рынок. Внешне Каптол выглядел поцивилизованней Градца, с большими отреставрированными домами и широкими площадями. А главной его достопримечательностью был собор вознесения Марии и святого Степана – самый большой собор в Хорватии с высотой башен аж в 105 метров! Еще он славился тем, что в нем как-то отслужил мессу Иоанн Павел Второй. Но сейчас собор был на реставрации, а башни все в лесах. Но я все же обошла его со всех сторон и на одной из стен обнаружила картину с изображением святого Степана в полный рост. Вот тут-то я и впечатлилась до глубины души и долго бы, наверное, стояла с открытым ртом, если бы не помнила о поджимавшем меня времени до отправления самолета – святой Степан был безумно похож на… Путина!!!

25. ДОМОЙ

Мой самолет в Москву улетел вовремя. Перед полетом нам раздали газеты, и я, с восторгом прочитав первую попавшуюся от корки до корки, поняла, что соскучилась по Родине.
Оставалось только подвести итог: мое хорватское путешествие, в целом, прошло нормально. Я успела осмотреть все то, что запланировала перед поездкой, окунулась в тишину и спокойствие маленьких городков, насладилась пронзительной голубизной Адриатики и удивительным вкусом вареного хорватского кофе.
Единственное же, чего мне не хватало во всем путешествии, так это все тех же экзотики, буйства и непредсказуемости восточных стран. Но, с другой стороны, разве можно сравнивать Европу с Азией?..

Только для www.tours.ru Перепечатка только с разрешения автора

Комментарий автора:
…В средние века Загреб делился на два города: Градец – город ремесленников и Каптол – центр религиозной жизни. Располагались они на двух соседних холмах и даже между собой периодически враждовали…