Как не надо ехать!

Это случилось в прошлом году. Решили посетить древний город в организованном формате. Купили экскурсию заранее. И вот что вышло…

Это еще не беда, что к назначенным 8-ми часам скапливается около десятка автобусов, и в предутренних сумерках люди мечутся, разыскивая свое направление. Напряг наступает позже и он отчетливо связан с экскурсоводом. Ирина Ивановна работает с 1974 года. Наверное когда-то это было восхитительно, но даже совершенству наступает предел:-)) Впечатление от нашей сегодняшней поездки в действительно чудный древний Переславль стали портится вскоре после того, как наша экскурсовод взяла микрофон. Трижды она требовала в автобусе тишины, пресекая робкие попытки экскурсантов пошептаться друг с другом. Посетовала на — увы прошедшие — советские времена, когда передние, самые удобные сидения, запрещалось занимать. Ну, и что мы узнали из текста? Оказывается, прп.Сергий всю жизнь посвятил культу Троицы, как символу объединения русских земель?! Обитель преподобного именовался не иначе как Троицко-Сергиев монастырь. И в дальнейшем, явный акцент в сторону описания архитектурных особенностей при очевидном замешательстве на ответы о духовном содержании, вызывал не двусмысленные нарекания. Но главное совсем не в этом. Хорошая экскурсия подразумевает совместные согласованные действия по достижению максимума впечатлений. И здесь бедная Ирина Ивановна терпит окончательное фиаско. Осмотр Ботика Петра затягивается дискуссией о видовой принадлежности ряпушки. К тому же оформлением документов Ирина Ивановна занялась после неоправданно затянутой по зимнему времени занудной экскурсии. Назначая фиксированное время возвращения в автобус, она сочувственно отпускает «четверку энтузиастов» в музей утюга, и сама следует за ними. При этом три четверти группы, приученные более искушенными экскурсоводами возвращаться к назначенному времени, обречены на досадное получасовое ожидание, пребывая в полном недоумении: кто и что не так понял о времени и месте сбора группы! Представьте наше состояние: вокруг на расстоянии буквально нескольких сот метров пешего хода – дивные комплексы древних монастырей, соборы… И вот, когда эта красота буквально начинает исчезать за темнеющими стеклами уютного автобуса, понимаешь, что трехчасовой путь из Москвы был бы оправдан при достаточной собранности (ну и конечно, компетентности) экскурсовода. Становится чуточку жаль, нет, не 450 рублей, а реально упущенных возможностей оставить побольше впечатлений этого действительно неповторимого города в своей памяти, в своем сердце. Нет, мы обязательно вернемся сюда летом, но только не с «Золотым журавлем»!

И почему хорошо проснуться пораньше? 🙂

А это совсем свеженькое. Самостоятельное. И хочется сопоставить. А чисто субъективно. Так вот, с тех пор зарекшись от того, чтоб маршировать в организованном ритме под руководством малопривлекающего экскурсовода (в Москве из этого сословия лучший гид – Юрий Васильевич, фамилии не помним, но харизматичен) не имея машины и дачи, решаем в середине майских праздников уделить день посещению исторических мест сколь недалеких, столь и маловероятных, что окажешься там по делу. Здесь незаменим путеводитель по русским городам, продающийся в православных храмах, двухтомник авторства Д.Семеника. Субботним днем 30 апреля мы просыпаемся с рассветом и в ритм советской песни, когда «нас утро встречает прохладой», мы просто-таки бежим, опаздывая на экспресс-электропоезд, отправляющийся в 7-20 с Киевского вокзала. В кассе остались только в вагон 1-го класса, и проезд Москва-Малоярославец обходится нам в 520руб. на двоих. Полтора часа освежающего сна в уютном полупустом салоне, и мы выходим на привокзальную площадь города, который рекомендуется к посещению в путеводителях, хотя не более интересен, чем Богородск, Егорьевск или Зарайск.

Однако, если подходить к жизни не оценивающе, а вдохновенно, то и здесь наблюдательному глазу и позитивному уму откроются совершенно особые моменты. Из наблюдений: на приземистых городских домах – множество мемориальных табличек. От бедолаги бойца, погибшего в первый день войны до неизвестно чем примечательного почтмейстера И.Дмитриева, проживавшего в неприметном доме XIX века. Извилистыми пыльными дорогами без тротуаров, по сторонам которых располагаются увеселительные заведения с вызывающими смех названиями «5 Авеню»)) мы попадаем к вратам Свято-Николаевского Черноостровского монастыря. Действительно впечатлены воротами с благодатной надвратной иконой, чудом уцелевшей среди следов картечи. Местные нищеброды необыкновенно тактичны, может их облагораживает присутствие процветающего монастырского приюта для сирот, содержимого теплом и заботой сестер-насельниц, коих насчитывается около сотни. К сожалению основной храм закрыт, а как воскликнул приветливый словоохотливый шофер автобуса Малоярославец-Боровск: — О, и вы уезжаете из города не приложившись к мощам Николая? Вы что, не знаете, что он выполняет все желания? Но это мы услышим через час, а пока – двигаемся к месту самых древних обитателей города – искусственному насыпанному холму Городище, с вершины которого открывается бескрайние просторы среднерусской возвышенности, над которыми в теплых потоках весеннего воздуха, как встарь парят коршуны, высматривая добычу, которой в тех местах ожесточенных столкновений людей друг с другом хватало с избытком. Мириады людских косточек лежат под этой многострадальной землей. Именно с этим местом связаны драматичные эпизоды обоих отечественных войн. Это поистине город-мученик, город-страдалец. То приходящий в полное запустение, а то и отмеченный званием самого благоустроенного города Калужской области 1998г. Жаль не удалось взглянуть на диораму, и доныне, говорят, располагающуюся в часовне рядом с причудливым памятником (пушки, ядра, венки, фигуры) Героям 1812 года. А когда, сев в автобус, на реплику добродушного водителя мы отвечаем, что и желать-то нам особо нечего, то сегодня оно действительно так. Этот свежий солнечный денек, в автобусе мы одни; дорога, прихотливо струящаяся меж хвойных боров и полных живительным соком березняков, и необычные для Подмосковья гнезда аистов — этого ли мало?)) Через 25мин мы уже в Боровске, перепрыгиваем в маршрутку, доставляющую нас (остановка «Роща») в очередной пункт нашего путешествия – Пафнутьев монастырь. Наверное, как и каждый человек, всякая православная обитель имеет свой неповторимый облик. По сравнению с Черноостровским, пронизанным бытовым заботливым добродушием, здесь все строже (без юбок не пускают) и серьезнее. Это один из древних монастырей с его суховатой бескомпромиссностью, оплот надежного спасения православной души. И в то же время пропитанный духом абсолютной собственной правоты. Что объяснимо, учитывая его многовековое сдерживающее влияние на давнюю цитадель подмосковного старообрядчества, укоренившуюся в близлежащем Боровске. Ныне монастырь многопосещаем. У ворот – достающие христа-ради-просители – «дай денежку – молитвенник хочу купить», серебристые джипы и экскурсионные автобусы. Популярность монастыря поддерживается харизматичной репутацией спорного старца архимандрита Власия, который, по бабьим сплетням, указывает пальцем на двух незнакомых мужчину и женщину из толпы и тут же венчает их.

Из монастыря возвращаемся в Боровск. И, пожалуй, этим городом мы очарованы больше всего. Маленький, всего 15тыс. жителей, вдали от железной дороги, он очаровывает то умилительной, то китчевой своеобычностью. На фасадах домов с любовью воспроизведены то сюжеты известных картин, то коллажи старинных фото, то зеркальные отражения городского пейзажа, подписанные трогательными в своей афористичными виршами местных стихотворцев. Искусство росписи стен потрясающе по размерам и выдумке! Так, что все хочется оставить на фото и в памяти. Здесь искреннее любование местом, где довелось родиться и жить, фантазия, гротеск и неподражаемый юмор… Кажется, это совершенно новый жанр, когда искусство становится не частью, а участником повседневной жизни.

И уж конечно нельзя пройти мимо вскользь упоминаемой в путеводителях часовни в память боярыни Морозовой. Архитипично трагичная судьба этой женщины, судьба этой страстной женской натуры, сравнима с участью России в целом. В ее анамнезе – замужество в 17 лет за престарелого боярина, жизнь в золотой клетке, тайное сладострастие с юродом-приживальщиком, бурное раскаяние и смысл жизни в отстаивании милой сердцу старины, непреклонность и негибкость ко власть держащим и ужасное завершение жизненного пути. Так вот неподалеку от места ее страданий воздвигнут этот символический памятник, своего рода старообрядческий «мавзолей». Часовня, воспроизводящая строгие традиции древнерусского зодчества, построена, очевидно, недавно. Робко войдя через полуприкрытую дверь, мы оказываемся в благоговейной полутьме и тишине, прорезываемой потрескиванием восковых свечей. Когда из полутьмы вырисовывается стройная фигура юной инокини, которая приглашает нас спуститься по винтовой лестнице в стилизованное подземелье, воспроизводящее атмосферу склепа, где в леденящем холоде, голоде и темноте закончились мучения многострадальной боярыни. Не взирая на наш явно «никонианский»)) прикид, монахиня с кротостью и достоинством готова ответить на все вопросы о древле-православной вере Белокриницкого согласия, хотя деликатно уходит от информации о количестве сестер-раскольниц, перешедших из Белопесоцкого монастыря МП и давших новый импульс Боровскому старообрядчеству. Мы заинтересовались — а можно ли посетить центр Белокриницкого старообрядчества — Рогожское кладбище в Москве и сестрица ответила, потупив глаза: «У нас «открытость» прихода минимальная. Постороннему человеку — не старообрядцу, попасть на богослужение нереально: сначала, привратник расспросит, кто Вы такой; затем (зависит от ответа), или попросит уйти (если Вы простой захожанин и о Вере имеете смутные представления), или отправит к настоятелю (если Вы захотите принять Крещение), или пропустит (если Вы его убедите, что Вы старообрядец). И если человек уже прихожанин старообрядческого храма, то место, на котором он обычно стоит во время службы, не займут даже во время его отсутствия. Такой приход, несомненно, более устойчив в вопросах вероучения. При большом желании такого можно добиться и в РПЦ.» Мы согласились, впечатлились и ретировались. Оно конечно благочестиво, но не перегиб ли?

Бросив прощальный взгляд с косогора на речку Протву и милые сердцу расстилающиеся просторы с неказистостью деревень и праздничностью храмов, наполнив легкие воздухом той свежестью, что может быть лишь в сотне километров от Москвы, мы едем на ближайшую ж/д станцию Балабаново и через 1,5 часа – привет, милая праздничная Москва! Как хорошо, что мы провели этот день вдали от тебя сегодня. Казалось бы, ничего необычного, а ведь нам запомнится. И вы прочитаете)))

10-12 июня 2006