День 4. Газа-Татопани.

Утро началось более, чем радостно. Я поняла, что не могу ходить. Сидеть тоже не могу. Могу только стоять, слегка наклонившись вперед. Там, где еще вчера были колени, сегодня было нечто совершенно негнущееся и неподвижное. Связки, которыми колени крепились к моему нежному организму, какой-то злой гималайский демон за ночь поменял на огромные ржавые гвозди, вбив эти гвозди поглубже в негнущиеся суставы. Я не могла сделать и двух шагов, не могла дойти даже до ванной. Боль была такой, что слезы сами собой лились из глаз.

И опять возник вопрос: «А что делать? Это не курорт, это горы!»

Впереди было 15 километров пути.

На негнущихся ногах вышла из лоджа. Сцепила зубы — и вперед!

В этот день я в полной мере оценила магическую силу русского мата. Я, вообще, крайне редко употребляю бранные слова. Но, выйдя из Газы… Я материла все вокруг – горы, дорогу, камни, мосты, осликов, песок, себя… Вслух, громко, от души. И только так могла передвигаться.

А дорога была довольно сложной. Спуски-подъемы, но не по ровной поверхности, а опять прыгая с камня на камень. Вы никогда не прыгали по камням с негнущимися коленями? Попробуйте. Ощущения незабываемые.

Так получилось, что в этот день мы почти все время шли рядом с большой группой китайской молодежи. Эти китайцы выглядели, как отступающие остатки разбитой Квантунской армии. Многие из них шли в резиновых шлепанцах и несли ботинки в руках, потому как ноги были стерты в кровь неправильной обувью. Их головы были обернуты шарфами и платками. Кое-кто опирался на палки. Кое-кто шел так же, как и я, походкой робота Вертера из фильма про Алису Селезневу, то есть на негнущихся ногах – очевидно, на четвертый день проблема с коленками стала общей. И вся эта большая группа стонала, охала и причитала на китайском языке на всю округу. Так мы и шли – я с русскими матами, китайцы – с китайскими.

Честно говоря, этот путь мне не понравился не только из-за моего плохого самочувствия. Дело в том, что на этом отрезке дороги снежных вершин гор уже не видно, ты целый день двигаешься по сильно пересеченной каменистой местности среди каких-то холмов. Да, растительность здесь пышная, да, очень много водопадов, но ничего особо выдающегося я вспомнить не могу. Радовала глаз только наша верная спутница – река Кали Гандаки. Из тоненького потока в районе Джомсома здесь она превратилась в широкую, очень бурную реку насыщенного бирюзового цвета.

Было много подвесных мостов, ослиных караванов и обрывистых участков пути.

Так как панорама гор была скрыта высокими, поросшими лесом холмами, то ощущения свободы и простора не было – наоборот, окружающий ландшафт скорее давил на психику.

У этого пути была только одна приятная особенность. На каком-то отрезке я вдруг почувствовала, что демоны, вбив мне в ноги гвозди, взамен пришили мне вторые легкие. Дышалось настолько легко, настолько приятно, как никогда в жизни. В поселке под названием Дана стало понятно почему – мы спустились на высоту 1400 метров.

Помимо хромоты и острой боли, над нами с Андреем дамокловым мечом висела еще одна проблема. Джомсом Трек после Татопани сворачивает на Горепани. Этот поселок – место последней ночевки на треке – знаменит тем, что с него очень удобно прогуляться на Пун Хилл и встретить там рассвет, наблюдая за волнующей панорамой всей гряды Аннапурны.

Когда об этом пишешь, то это кажется очень радужным и веселым. На деле все обстоит не так. Вся дорога от Татопани до Горепани – это непрерывный, восьмичасовый, довольно тяжелый подъем. С 1200 метров надо подняться на 2750. За один день.

Сказать, что нас эта перспектива ни разу не радовала – не сказать ничего. Во-первых, не хотелось опять идти на высоту – тут только легкие вторые появились, как же так – взять их и сразу потерять. Во-вторых, мы были очень уставшими. Не такой усталостью, как после хорошей прогулки или трудной рабочей недели, нет. Это была невиданная доселе усталость, практически – изможденность. Причем, как физическая, так и психологическая. Мне смертельно надоело куда-то идти. За возможность вернуться в Покхару, в милый нашему сердцу отель, я бы отдала полжизни.

Кто-то скажет – слабаки. Возможно, так и есть. Но не стоит забывать о том, что это был наш первый в жизни пеший переход. Конечно, опытным треккерам, побывавшим на Эльбрусе и на Алтае то, о чем я сейчас пишу, кажется очень смешным и глупым.

Но мы приняли решение не идти в Горепани. И это было честным и смелым решением, правда. Потому как мы взглянули в глаза суровой правде жизни и признались себе в том, что мы не сможем совершить этот переход.

Я говорю «мы», потому как это действительно было коллективным решением, за него высказались Андрей, Тул и, конечно, я.

Наш совет в Филях состоялся в маленьком кафе в поселке Дана.

Моя усталость усугублялась тем, что я абсолютно не могла заставить себя съесть хоть что-нибудь. Андрей буквально насильно впихнул в меня тост и крохотный омлет.

Посмотрев на мое состояние, мои спутники разложили на толе карту и принялись совещаться.

«Если мы пойдем сюда, — сказал Тул, показывая на городок под названием Бени, — то уже завтра вечером вы будете в Покхаре».

«В Покхаре???? – мы буквально вопили от восторга, — Завтра? Правда???»

«Да, — кивнул Тул, — Только учтите, что до Бени идти гораздо дальше, чем до Горепани. Около 20 километров. Но зато по прямой местности.»

Что тут думать? Мы идем в Бени!

Худо-бедно добрались до Татопани.

После аскетизма крохотных поселков Мустанга, Татопани просто поразил меня. Это настоящий курорт на треке. Множество кафешек, гестхаузов, сувенирных лавок, большая тусовка туристов, шумные галдящие компании практически повсеместно. Гестхауз, в котором мы остановились, был настоящим крупным отелем. Впрочем, особой чистотой он похвастаться не мог. Но ресторан здесь был очень хороший, и мы впервые за 4 дня смогли заказать себе курятину – до этого нигде на маршруте мяса не было.

С одной стороны, Татопани мне понравился. С другой – нет. Там, наверху, в Джомсоме, мы были один на один с горами, и это было классно. Здесь же все вокруг было каким-то уж очень попсовым, туристическим, ненастоящим.

Но в этот вечер самыми счастливыми людьми в Татопани были мы с Андреем. Потому как нам не надо было завтра лезть до Горепани!

В ресторане мы встретили своих старых знакомых – вчерашних россиян.

«Завтра тяжелый день», — сказал нам Алексей, — «Переход до Горепани».

«Не у нас», — мы радовались, как дети, — «Мы уходим в сторону, к Бени».

«Я с вами! Ребята, я с вами!» — оживился Иван.

Его спутники посмотрели на него очень строго: «Нет, ты полезешь с нами на Горепани».

Иван обреченно вздохнул и смирился, пробормотав привычное: «Туристы, п****асы, куда вы меня тащите!»

Татопани знаменит своими горячими минеральными источниками. Мы сходили к этим источникам – ничего выдающегося. На берегу Кали Гандаки выкопаны–забетонированы несколько невзрачных купален, в которых сидят-отмокают все окрестные портеры и какие-то совершенно зачуханные бэкпекеры. При этом бэкпекеры чуть ли не носки в купальнях стирают.

Поэтому мы в купальни не полезли, хоть и собирались.

Зато сам берег реки здесь исключительно красив – река полноводная, изумительно цвета, а противоположный берег – это высоченный, заросший лишайниками и плющом, отвесный склон, который прорезают тоненькие нити водопадов.

Трек был почти закончен, а маоистов мы так и не встретили, хотя нас все предупреждали, что мы их встретим обязательно. Ну, и слава богу, что не встретили. Потому как если бы хоть одна сволочь попросила у меня в момент моего адского, полного боли пути денег, то я бы убила этого нехорошего человека на месте, забила бы его негнущимися ногами, честное слово.

Кстати, могу порекомендовать тем, кто пойдет на этот или любой другой трек, обязательно захватить с собой какую-то хорошую мазь от боли в суставах и мышцах. Мы не взяли, о чем пожалели неоднократно.

Путеводители рекомендовали задержаться в Татопани на несколько дней, отдохнуть, погулять. Но я бы не сделала этого, даже если бы у нас и было время. Повторюсь, Татопани – это попса. Этот поселок, по-моему, как раз и есть самым подходящим местом для тех пресловутых хромоногих пенсионеров.

День 5. Татопани – Бени.

В это утро никакие новые детали моего организма не отказали, и это было счастьем. А с ногами, которые даже не хотели вставать с кровати, я договорилась. Я им сказала: «Вы хорошо себя ведете эти 20 километров, забываете про ржавые гвозди в коленках, а взамен я вам гарантирую роскошную горячую ванну сегодня вечером».

Поток туристов, которые выходили из Татопани, поразил меня. Он был очень плотным и очень многонациональным. В очередной раз взгрустнула о моем любимом участке Кагбени-Тукче, на котором мы чувствовали себя, как главный герой сказки «Палле один на свете».

Но в толпе мы шли недолго. Буквально за Татопани все стали карабкаться на гору, а мы свернули в сторону.

Пожалела ли я впоследствии о том, что мы свернули? Ни разу! Конечно, все эти люди увидели Горепани. Зато мы увидели нечто другое.

Дорога от Татопани через Типлянг до самого Галесвора проходит абсолютно дикими, нетуристическими местами. Людей здесь практически нет. Зато есть мандариновые рощи, удивительные, какие-то южноамериканские ущелья и настоящие, не туристические деревушки.

Кое-где дорога прорублена прямо в скале. Надо идти, согнувшись в три погибели по скользкой грязи под ногами, а за шиворот капают капли воды. Тропка узкая, сбоку – обрыв, на дне которого бушует настырная Кали Гандаки. А другой берег реки – это феерия зеленых красок, Амазония в горах. Красота необычайная. И опять забытое, утраченное в Татопани чувство абсолютной свободы и полного одиночества.

Благодаря нашему решению, мы увидели настоящие предгорья Гималаев во всем их великолепии, чего были лишены остальные туристы.

Мы едва нашли место для обеда. По сути, мы кушали прямо в деревенском доме. Нас развлекали детки из местной школы – она была за забором нашего импровизированного кафе. Симпатичные дети в одинаковой форме, совсем не те сопливые попрошайки, которых мы видели на всем пути, занимались какой-то смешной физкультурой.

За обедом компанию нам составил немец лет 50ти, большой знаток Непала и Гималаев.

Глядя на детей, он вдруг сказал: «Многие ругают маоистов. А ведь вот эти школы в удаленных деревнях содержат не правительство Непала, а маоисты».

Мы были очень удивлены слышать такое – совершенно новый взгляд на проблему.

Оказалось, что немец уже в третий раз проходит полное большое кольцо вокруг Аннапурн. Он немного постращал нас байками про перевалы, снега, снежных барсов и отеки легких, и на этом мы попрощались.

Тул не обманул. Путь в Бени был долгим, но не сложным. Дорога шла сплошь по прямой местности, по берегу реки, вдоль исключительно живописных склонов.

За все время пути мы не встретили ни одного треккера. Да и вообще, мало кого встретили. Лишь однажды к нам подошла местная женщина, в руках она держала крохотного ребенка. Она что-то сказала Тулу, он перевел. Оказалось, что ребенок очень болен и его мать просит у нас лекарств. В доказательство своих слов, она откинула покрывало, скрывающее несчастное дитя. Мы в ужасе отшатнулись – малыш был полностью покрыт страшными кровавыми струпьями.

Несмотря на то, что путеводители строго-настрого запрещают помогать местным жителям в таких вопросах – дело в том, что местные неохотно идут к врачам, — мы не смогли отказать, дали ей немного денег и мазь с антибиотиком.

Эта встреча очень расстроила нас, но уже следующее дорожное приключение очень повеселило.

Карта нашего маршрута, купленная в Катманду, была более, чем подробной. Там было обозначено все на свете. И вот какую метку на карте мы заметили, как раз около того места, на котором находились в данный момент: «Акры марихуаны».

«Что это?» — спросили мы у Тула.

«Понятия не имею», — ответил он.

Нам стало ужасно интересно. Мы никогда в жизни не видели марихуану, тем более измеряющуюся в акрах, и стали переживать, как бы не пропустить такое зрелище. Стали опять приставать к Тулу: «Ну, это растение такое, каннабис». Не понимает. Минут через десять до него дошло: «А, это такое, что куришь, а потом становишься пьяным! Сейчас покажу!»

Он поставил рюкзаки на дорогу и ломанулся в сторону.

«Идите сюда!» — закричал он.

Мы пошли. И ахнули. Помните, фильм «Пляж», когда Ди Каприо со товарищи прибыл на вожделенный остров и обнаружил там плантацию марихуаны? Та плантация была жалким подобием настоящего леса из марихуаны, который предстал перед нашими глазами. Тул решил сделать мне подарок – наломал целый сноп и вручил, как букет.

«Не надо!» — замахала руками я.

В итоге букет так и остался лежать на придорожном камне, может, пригодится кому…

В довольно хорошем темпе, бодро, легко и весело (высота – 900 метров, дорога – прямая) мы дошли до возвышающего над рекой городка Галесвор. Первым, что мы увидели была стоянка такси. Да это просто рай на земле! Здесь есть такси.

До Бени оставалось всего ничего, но Тул предложил взять нам такси. В противном случае мы рисковали опоздать на автобус до вожделенной Покхары.

Мы сели в такси – неизвестной породы развалюху, многие части которой были связаны между собой веревками.

Передвижение любым другим способом, кроме как пешком, означало только одно.

Все позади. Трек окончен. Мы сделали это!!!!

Дорога Бени – Покхара.

На большой площади стояло огромное количество древних рейсовых автобусов непонятных марок, толпилось множество народу. Туристов практически не было, только местные жители.

Мы были вконец измучены и буквально валились с ног. Мысль о том, что сегодня вечером я приму горячую ванну, съем изумительный ужин в хорошем ресторане и буду спать в уютном номере на удобной кровати, сводила меня с ума.

Нас с Андреем немедленно обступили водители такси. Мало того, что они просили за дорогу до Покхары 50-60 долларов, так еще и от многих из них разило спиртным. Так что, ехать с такими сомнительными личностями не было никакого желания. Наглые, горластые, они что-то требовали от нас и орали, как стая гусей, но мы, преследуемые этой пестрой группой, пошли искать наш автобус на Покхару.

Тул подвел нас с Андреем к какому-то автобусу: «Вот этот идет на Покхару. Рассчитаетесь в салоне».

Автобус уже заводил мотор. Андрей наскоро попрощался с нашим носильщиком и стал затаскивать рюкзаки в автобус.

Я заплатила Тулу не за 5, а за 6 дней – то есть за те дни, на которые мы его изначально нанимали, и еще добавила чаевых. По его лицу я не могла понять – доволен он или нет, он был очень застенчивым наш носильщик. Я пожала ему на прощание руку и тоже забралась в автобус.

Интересно, где он сейчас, наш Тул? Каких туристов водит по маршрутам? Как его дети? Вспоминает ли он нас? Странно как-то – провести с человеком 5 дней, одних из самых сложных и насыщенных дней в твоей жизни, а потом вот так вот взять и разойтись. Навсегда. Хотя, это еще одно подтверждение тому, что непальские дороги есть не что иное, как модель нашей жизни – мы встречаемся с людьми, знакомимся, расходимся, преодолеваем трудности, и упрямо идем вперед.

Мы точно не знали, сколько времени займет дорога от Бени до Покхары. Но были уверены, что путь этот неблизкий.

Автобус тронулся в путь ранним вечером.

Началась самая страшная поездка в моей жизни.

Это был старое, разбитое, дребезжащее средство передвижения, на крыше которого горой были навалены какие-то мешки, тюки, кули и кучи капусты. Автобус был набит не просто под завязку, он буквально трещал от пассажиров, как банка кильки. Никогда в жизни не мывшиеся горные люди в жуткой грязной одежде, с плоскими дикими лицами и кошмарными волосами сидели не только на сидениях, но и в проходах, прямо на полу. Они пялились на нас, двух рослых белых дураков, улыбались щербатыми ртами и что-то говорили о нас друг другу. Кроме нас в автобусе больше белых не было. К тому же, я была единственной женщиной в данной машине.

Так как после 5 дней в горах, от дикой усталости и физической боли во всем теле мои нервы превратились в тряпки, то я впала в настоящую истерику. Мы сидели на заднем сидении, и когда локалы стали приваливаться ко мне со всех сторон, меня охватил полный психоз. Я распихала их, забаррикадировалась рюкзаками, а когда ко мне подошел мальчишка–«кондуктор» с требованием убрать рюкзаки, чтобы локалы могли рассесться вокруг меня, я сказала, что плачу за все места вокруг. И пусть никто ко мне не приближается. Мальчишка потребовал деньги. На чистом русском я его отправила в известном всем направлении, и отрезала, что деньги он получит только в Покхаре. Моя истерика испугала кондуктора, и он убежал. Потом прибегал пару раз еще, но опять был отправлен мною туда же. «Иришка, успокойся, он тебя не понимает», — уговаривал меня Андрей. Понимает-не понимает, но мы были оставлены в покое и остаток пути провели, надежно забаррикадировавшиеся собственными вещами.

Но это все было цветочками по сравнению с тем, что из себя представляла дорога. Стремительно опускалась темнота. Мы ехали по узенькому серпантину, то и дело минуя военные блокпосты. Несколько раз нас останавливали, и я в панике замирала – кто? Военные или маоисты? «Наши» или «ненаши»? Ведь это только туристические автобусы маоисты не трогают, а с обычными, да еще в горах, могут сделать что угодно. За окном темень – хоть глаз выколи. С одной стороны дороги – горы и лес, с другой – обрыв. Красотища, что и говорить. Автобус то надрывно ревет на подъемах, то, заваливаясь на бок, резко вписывается в повороты. Локалам – хоть бы что. Едут и песни поют, подпевают радио. Буддисты, верят в будущие перерождения. А мы сидим и трясемся от страха на каждом повороте и при каждой остановке посреди темноты.

Выручали две вещи – громкий мат, которым мы комментировали все происходящее, и молитвы всем известным святым.

Наконец, после 4х часов непрерывного кошмара, мы въехали в какое-то селение с освещенными улицами. Автобус остановился. «Покхара! Покхара!» — закричал мальчишка-кондуктор.

«Не может быть», — сказала я, пребывая в полном отупении после пережитого.

«Покхара!» — уже весь автобус убеждал нас, что нам надо выходить.

Мы с Андреем вытаскиваем рюкзаки. И тут мне становится очень стыдно. Локалы, которых мы всю дорогу крыли последними словами, помогают нам, машут руками на прощание и улыбаются такими добрыми, открытыми улыбками, вроде провожают своих добрых друзей. Мальчишка-кондуктор, посланный мною за время поездки далеко и надолго бесчисленное количество раз, тоже улыбается. Отдаю ему 10 долларов. За все занятые места. Полагаю, что со всего автобуса он собрал приблизительно столько же, поэтому он очень и очень доволен.

Автобус уезжает.

Мы оглядываемся по сторонам. Знакомый военный блок-пост на перекрестке. Глазам своим не верим! Наши мучения закончились! Наши молитвы услышаны! Мы в Покхаре!

Опять Покхара

Когда, измученные, пыльные, со сгоревшими на солнце лицами, едва передвигающие ноги, мы ввалились в наш милый сердцу отель, встречать нас вышли все его непальские обитатели.

«А я знал, что вы приедете сегодня!» — радостно улыбался Ашок, — «У меня было предчувствие!»

Какая же это бесконечная радость – цивилизация! Какое счастье опять вернуться к горячей воде и ледяному пиву!

Я все еще еле хожу, колени вообще отказываются сгибаться, но после горячей ванны мне становится немного легче.

Зато какой кайф объяснять каждому встречному-поперечному, что ты только-только вернулся из Гималаев! А ведь все интересуются – продавцы, официанты, метрдотели: «О, мадам, что с вами?» А я небрежно бросаю в ответ: «Все окей. Мы просто только что вернулись с Джомсом Трека». В ответ – уважительные лица и восторженное: «Вау! Да вы молодцы!»

Да, мы молодцы.

Мы сделали это. Мы прошли через Гималаи. Мы спустились с Тибетского плоскогорья на индийские равнины. И сделали это на день раньше запланированного. Да мы просто самые крутые путешественники в мире!

Поэтому мы заслужили то, чтобы провести этот дополнительный день в сладкой и бездумной лени.

Мне кажется, что Покхара, этот рай на земле, для того и создан, чтобы измученные путешественники смогли погрузиться в полное, ничем не омрачаемое безделье.

Это был единственный день без заранее намеченного плана.

Мы катались на лодке по озеру Фева, бродили по главной улице, вкусно ели, много спали и были безмерно, оглушающе счастливы. «Все, я больше в горы – ни ногой!» — говорила я. (В который раз забегая наперед, скажу, что я была просто по-детски наивна. Уж если попал в эти горы один раз – будет тянуть обратно всю жизнь).

Пока мы кайфовали и наслаждались жизнью, Ашок и Кумар купили нам тур в Читван. Туры продаются полными пакетами, в которых входит и дорога, и питание, и проживание, и услуги гида, что очень и очень удобно. Мы выезжали в Читван из Покхары, а возвращались уже в Катманду. Наш тур назывался 3дня/2 ночи, жить нам предстояло в Jungle Safari Lodge Hotel, и стоило это удовольствие по 80 долларов с носа.

Ашок очень подробно рассказал о плане нашего пребывания в Читване, о самом отеле и о том, что там можно будет посмотреть.

«И что, мы увидим носорогов?» — поинтересовались мы.

«Стопроцентно», — заверил нас Ашок, — «Даже не сомневайтесь».

Даже будучи абсолютно расслабленными, мы не могли не заметить, что везде, по всей Покхаре, бегают толпы детей, которые на каждом углу вдруг начинают играть в какую-то игру типа костей или нард.

«Знаете, что это?» — сказали нам братья, — «Сегодня первый день очень большого праздника, Дивали!»

Это сейчас мы уже хорошо знаем, что такое Дивали. А тогда – понятия не имели. Братья же нам только и сказали, что Дивали – это действительно один из самых больших праздников, и что детьми они просто обожали играть в эту специальную праздничную детскую игру.

В наш последний вечер в Покхаре мы опять ели вкуснейшего, свежевыловленного карпа, покупали разные сувениры и грустили. Не хотелось уезжать из Покхары, кроме того, появилось стойкое ощущение того, что и вся наша непальская сказка подходит к концу. Почти все уже пройдено, все увидено, впереди – только Читван.

Гималайские каникулы. Непал. Часть 1
Гималайские каникулы. Непал. Часть 2
Гималайские каникулы. Непал. Часть 3
Гималайские каникулы. Непал. Часть 5