Шенген… Как много в этом звуке приятного для путешественника… Нет, в самом деле, представляете, сколько виз потребовалось бы, скажем. для поездки Финляндия-Германия-Австрия-Словения-Италия-Швеция…

Это теперь всё просто…

А скоро будет ещё проще: Шенген постепенно расползается по Европе… Шенген уже залил весь запад континента, и отхватил громадный кусок на востоке… И вот перед единообразием уже пал последний бастион — Швейцарская Конфедерация. Нынче яркая, жёлтая, красивая виза этой страны сменилась невзрачным зелёным стикером общеевропейцев. Наверное, впридачу к ней начался фактически необратимый процесс нивелирования местных особенностей, и бог знает чем кончится открытие границ, которые страна держала на замке много лет. Действительно, даже во время двух Мировых войн приальпийское государство оставалось оазисом мир, соблюдая нейтралитет и ревностно блюдя свои рубежи. И вот теперь все традиции оказываются в прошлом, а о старой доброй Швейцарии будет напоминать самая красивая виза в моём паспорте — с переливчатой голограммой, вспыхивающей на свету всеми своими двадцатью шестью кантонами.

План весенней поездки родился у меня в феврале. За окном мела метель, завывал ветер, и карта на столе звала и манила отправиться в какие-нибудь тёплые края. Я, однако, мысль насчёт субтропиков отринул, стараясь сосредоточиться на Европе, который был тогда «болен». По моему разумению, очередная поездка должна быть такой, чтобы, как говорили в старом, советских времен, фильме «душа сначала развернулась, а потом свернулась». Короче, требуется нечто вроде «Ух!»

«Испанию одолеть? — ломал я голову. — Португалию? Снова Грецию? Снова Италию?» Для полноты описания атмосферы раздумий можно было бы сказать что-то вроде «дым колечками поднимался к потолку», но вставить эту фразу в рассказ означало бы погрешить против истины, потому что я не то что не курю, а табачный дым-то не переношу, так что решение было принято без внешних стимуляторов, просто по озарению. Признаться, в тот момент вояж по Швейцарии без турфирмы (или с их минимальным участием) мне казался неосуществимым, но великий Интернет быстро уверил меня в обратном. С помощью сети за несколько часов обозначился маршрут движения, причем совершенно не тот, который планировался: видимо, поскольку большинство туристов едут накатанным турфирмами путем «из Цюриха в Женеву» — а именно так протекают разнообразнейшие организованные поездки — билетов по «акционному» тарифу на нужные числа в аэропорты этих городов нет и в помине. Такая же ситуация с одним-двумя-тремя днями плюс-минус от потребных дат. Кажется, замыслы рушатся, но не тут-то было: запасные варианты всегда наготове, и коли отсутствует возможность прилета на восток Швейцарии и вылета с запада, то, может быть, есть возможность поменять «arrival» с «departure». И оказывается, что такая схема может быть претворена в жизнь. Приходится, правда, все перепланировывать заново, но зато перелет обременяет карман всего на 4 с половиной тысячи рублей. Вместо обычных двенадцати, как уместно заметить. Эх, были же такие цены!

Здесь следует сделать назидательное отступление от повествования, чтобы дать полезный совет: всегда выясняйте, возможно ли комбинировать точки вылета и прилета, то есть имеется ли на тарифе опция «open jaw». Ее наличие позволяет при необходимости иметь пространство для манёвра городами и датами; главное — чтобы вышло задуманное…

Да и, в конце концов, если бы рейсы в Швейцарию были бы битком забиты, оставалась возможность попасть туда по суше, долетев до Милана, или до Мюнхена, или до Турина. Другое дело, что появилась бы лишняя морока с визами, но добыть транзитный Шенген всяко лучше, чем переплачивать за билет втрое. Хотя кому как. Желающие потратить на поездку максимальное количество денег, как показывает практика, ещё не перевелись.

Окончательная программа выглядела так:

1 день — прилет в Женеву, размещение в отеле, прогулка по городу.

2 день — знакомство с достопримечательностями и музеями Женевы.

3 день — выезд в Лозанну, прогулка на теплоходе вдоль побережья, посещение Шильонского замка; переезд в Берн; размещение в отеле.

4 день — прогулка по Берну.

5 день — экскурсия в Люцерн и на гору Пилатус.

6 день — выезд в Цюрих, размещение в отеле; посещение Рейнского водопада и города Штайн-айн-Райн. Экскурсия в Лихтенштейн. Возвращение в Цюрих.

7 день — прогулки по Цюриху.

8 день — знакомство с достопримечательностями Цюриха и окрестностей.

9 день — ранний подъем и вылет в Москву.

К сожалению, за пределами программы осталось множество интересных мест, как-то Базель, Невшатель, горный массив Юнгфрау, Сент- Готардский перевал, итальянская Швейцария и т.д., и т.п. Свою роль в таком распределении времени сыграли и соображения насчет отпуска, полученного на считанные дни, и забота о матушке, ибо она, как ни крути, человек в летах, и любит неспешный ритм жизни, и нежелание превращать поездку в чемпионат по заглатыванию впечатлений, что неминуемо случилось бы, если бы за один день осматривались три-четыре города.

Теперь оставалось только воплотить задуманное в жизнь, иными словами подкрепить мечту реальностью. Казалось бы, чего проще — обращаешься в турфирму и, как говорят некоторые, «больше ни о чём не думаешь», всё делается за тебя.

Признаться, у меня в тот момент уже сложились чёткие подозрения, что поручать турагентам что-то более сложное, нежели пакетный тур, весьма чревато, но я утешал себя тем, что многие организуют поездки через посредников, и даже остаются довольны. На моей памяти без накладок обошлось только один раз, во время поездки в Париж, когда от турфирмы всего-то и требовалось заказать отель и сделать визу. Вот и в этот раз я почему-то решил, будто дело простое, и «ведущие специалисты по Швейцарии», как пафосно называла себя эта контора, как-нибудь справятся…

Ага, щазс…

Предварительные переговоры заняли примерно неделю: я звонил, мне отвечали: «Подбираем, дескать, варианты». Наконец, ситуация вроде бы устаканилась — был выбран отель в Женеве, а по Цюриху и Берну имелся некоторый выбор, и мне было велено решить, что именно нужно. Пару дней я провёл, изучая варианты, после чего набрал номер агентства. Последовавший диалог следует привести дословно:

— Я подтверждаю выбор гостиниц в Берне и Цюрихе.

— А в Женеве что Вы выбрали?

— …

— Ну, в каком отеле будете жить?

— То есть как «в каком». В том, разумеется, какой Вы уже забронировали!

— Ах, ну нет, то есть я подумала, что Вы и над ним решили подумать, а теперь он уже уплыл…

Думательница, блин! Лучше бы подумала, как головой обзавестись…

Самое интересно, что я тут же нашёл нужную гостиницу в онлайне, и номера в ней имелись, а турагентша упорно продолжала талдычить, что, мол, этого не может быть, ей из Швейцарии не подтверждают наличие мест.

Тут бы мне плюнуть и заняться своим отпуском самому, но тогда я был не готов к такому решительному шагу и, как многие другие туристы, послушно пошёл на поводу. И в Берне оказалось невозможно заказать то, что я хотел, и в Цюрихе та же история. Выбирай — не выбирай, всё равно получишь… то, что агентству выгодно «впарить». Короче, «его пример — другим наука»…

Несколько менее болезненно прошла процедура покупки билета Швейцарской транспортной системы «Swiss Pass». В Петербурге этот проездной продают три или четыре компании, каждая из которых называет свою собственную цену. Я, естественно, выбрал самое недорогое предложение и, потратив пару дней, обзавёлся упакованным в полиэтиленовую обложку квитком; подумаешь, три раза пришлось съездить взад-вперёд… Естественно, в онлайне обстряпать дело было бы куда проще,

Из всего многообразия билетов Швейцарии я выбрал «Swiss Saver Flexi Pass» на три дня. Этот билет (стоимость 360 франков на тот момент) позволяет двум человека ездить три дня в течение месяца на любом транспорте страны и вдобавок во время действия получать скидки на некоторые фуникулёры; перед посадкой в поезд в соответствующие графы картонки следовало вписать текущее число, а дальше просто предъявлять контролёрам. Поскольку нам предстояло аккурат два переезда плюс вылазка из Берна в Люцерн, выбор был оптимальным. Некоторое неудобство может представлять собой опция «Saver», экономящая 15 процентов от полного билета, зато обязывающая ездить в том составе, что указан на соответствующем купоне, но мы-то разделяться не планировали, а значит всё было в ажуре.

Предстояло подумать, как ориентироваться на местности, и после коротких поисков я разжился на сайте http://map.search.ch прекрасными картами, снятыми, видимо, из космоса, причем насколько прекрасными, что на них были отчетливо различимы отдельные дома, и даже яхты у причалов… Масштаб изображения, на которое были специально нанесены обозначения гостиниц, ресторанов, остановок и т.п., можно было варьировать, так что на каждый район у меня было минимум три распечатки: мелкая общая схема, средний размер с нужным объектом и ближайшей станцией, и крупный, во всех деталях. Благодаря такой подготовке, мы без труда находили все нужные объекты. Хотя, положа руку на сердце, следует признать, и что Швейцария — такая страна, где и без карты все отлично можно найти…

Полёт над Альпами ясным днём имеет тот большой плюс, что гигантский горный массив предстаёт перед изумлённым наблюдателем во всём своём необозримом великолепии, так что равнодушным в нашем «аэробусе» не остался никто: народ по обе стороны салона прилип к окнам, обмениваясь возгласами восхищения, перешедшими в откровенный восторг в тот момент, когда лайнер заложил вираж над восточной оконечностью Франции и нашим глазам открылся вид на Женевское озеро — и словами невозможно передать эту красоту. Ослеплённые этой панорамой, мы и не заметили как прошли пограничный контроль, оказавшись на швейцарской земле…

За трансфер аэропорт-отель петербургские фирмы без зазрения совести требовали 40 евро в одну сторону. Даже с учетом расценок на швейцарский транспорт, это было, на мой взгляд, слегка многовато. Маршрут номер 10 легко доставит путника до центра за 20 минут, а нам было еще проще, потому что гостиница располагалась от воздушной гавани в десяти минутах неспешной ходьбы. Прибыв точно по расписанию, мы продолжили придерживаться графика, и в час дня уже размещались в номере.

Нашей избранницей стала гостиница «Trente-trois», скромное двухэтажное здание в километре от женевского аэропорта. Не фонтан, конечно, но все-таки нормально. Сайт http://www.hotel33.com оказался весьма кстати, дав нам исчерпывающую информацию и о месторасположении отеля, и о его интерьерах. Три кровати в двухместном номере, это, наверное, перебор, но номер чистый, аккуратный, хоть и без излишеств.

Никаких конкретных планов на текущий день у нас не было, так что мы, нога за ногу, поплелись на восток сначала по Avenu Louis Casai, потом какими-то улочками, наблюдая за пасторальной жизнью местного населения. Заглянув по дороге в супермаркет, мы познакомились с ценами — Oh, mon Deux! — и наискось пройдя через парк Trembley вышли к комплексу зданий ООН.

Как известно, территория за внушительной оградой экстерриториальна и Швейцарии как бы и не принадлежит. Тем не менее, посетить представительство Организации Объединенных Наций вполне возможно. Для этого нужно иметь а) желание, б) паспорт, в) некоторое количество швейцарских франков. Если первые два пункта были в наличии, то с третьим вышла небольшая промашка, ибо я не удосужился поменять валюту в аэропорту, отложив это дело «на потом», а по дороге обменников не встретилось. Доллары охранники брать отказались, а на кредитную карточку взглянули с настолько нескрываемым недоверием, что пришлось ущипнуть себя за руку — это ли страна банков и безналичных расчетов?!

Пришлось уйти несолоно хлебавши, но погода была настолько прекрасная, что продолжение прогулки показалось просто подарком. Поблизости располагался Ботанический сад, куда мы и двинулись, и где провели немало замечательных минут, бродя по аллеям и фотографируясь на фоне цветущих азалий.

Пройдя сад взад и вперед, мы немного отдохнули на лавочке возле ремонтировавшейся оранжереи, после чего продолжили путь к берегу Женевского озера. Дорожки парка Mon Repos привели нас к Quai Wilson, начавшей наш переход вдоль парадного фасада Женевы.

Гуляя вдоль набережной трудно себе представить, что в этих местах было ещё что-то кроме роскошных отелей и аккуратных деревьев — так органично и незыблемо смотрится пейзаж. А между тем начинал город весьма скромно: впервые древнее поселение кельтского племени аллоборгов упоминается в истории Юлием Цезарем. Следующей важной вехой для города стал V век нашей эры, когда Женева была занята бургундами, а ещё через шесть столетий её прибрала к рукам Священная Римская империя. От владычества герцогов Савойских здешний народ отделался только в 1530 году, да и то экс-правители много десятилетий не оставляли попыток вернуть мятежную собственность. Весьма впечатляющей стала операция, предпринятая 11 декабря 1602 года, когда небольшой отряд надеялся тихой сапой пробраться в город и открыть ворота основным силам. Согласно легенде, Женеву тогда спасли домохозяйки, вливавшие на голову оккупантам горячий суп. Чудо-оружие решило исход боя в пользу оборонявшихся и, потеряв всего 11 человек убитыми, местные граждане стали жить вполне спокойно вплоть до 1798, когда на берега Роны пожаловал Наполеон и присоединил местность к Франции. Свободу и статус кантона Швейцарской Конфедерации эта территория получила в 1815 году, о чём напоминает трогательный памятник в небольшом парке; на пьедестале бок о бок стоят две женские фигуры, символизирующие слившихся в экстазе Швейцарию и Женеву. Кстати, с площадки возле монумента открывается замечательный вид на знаменитый фонтан, извергающий в небо бессчётное количество воды. Я, разумеется, воспылал желанием запечатлеть себя на фоне достопримечательности, и устроился возле парапета, напустив на себя гордый и неприступный вид. Тут матушка нажала на кнопку, и в тот же миг что-то пронеслось вихрем перед объективом… Нет, это не птичка вылетела, это был велосипедист, не успевший затормозить, но успевший крикнуть «Пардон». Можно не добавлять, что вежливый швейцарец получился просто замечательно, тогда как нас с символом Женевы не было видно вовсе. Я вознамерился повторить композицию, но не тут-то было! Как только я снова изобразил живописную позу и оперся на ограду, подлый фонтан перестал работать! Мы, поджав губы, некоторое время ждали, когда он снова соизволит пустить струю… Тщетно. Тем временем последний кораблик на другой берег благополучно уплыл, и мы остались без романтической прогулки в сумерках.

Пришлось гулять в сумерках без романтики.

Лично мне больше всего понравились славные островки, соединённые мостами с «материком», этакие оазисы зелени. Вообще, деревьями и прочими кустарниками город вполне может похвалиться, равно как чистотой и аккуратностью. Даже привокзальный район, казалось бы по определению подверженный влиянию разных сомнительных личностей (кто был на Восточном и Северном вокзалах Парижа, тот поймёт, о чём я толкую), оказался вполне безопасен. Более того, вокзальная площадь показалась мне весьма полезным местом, будучи уснащены множеством магазинов, киосков и кафе. В местном туристическом бюро нас снабдили буклетами о городе, информационный пункт железных дорог оделил расписанием поездов, а в одном из предприятий общепита мы отметили приезд скромным ужином, благо к тому времени уже сумели раздобыть местных денег в одном из обменных пунктов, которыми изобилуют кварталы вокруг Rue de Mont Blanc.

Учитывая матушкину усталость, я почел за благо вернуться в отель и пораньше лечь спать. Система работы женевского общественного транспорта благоволила этому начинанию, потому что трамваи и троллейбусы ходили прямо как часы.

Второй заход на комплекс зданий ООН оказался более результативным: внутрь мы попали без труда. Интересно, что при входе следует сдавать на хранение персонала паспорта, ведь занимаемая международными организациями территория считается не принадлежащей Швейцарии. Плюс впридачу к паспорту придётся отдать 10 франков с человека, и эти уже навсегда, безвозвратно. Взамен посетитель получает квиток с указанием ворот, возле которых собирается группа, в данном случае англоязычная.

Разнообразный люд, говорящий по-английски, довольно бодро подтягивался к месту начала экскурсии, так что группа набралась быстро. В течение последующего часа мы шли организованной толпой по коридорам и лестницам ооновской вотчины, периодически заглядывая в различные помещения. Из экскурсии мы узнали, что Дворец Наций ООН в Женеве начал строиться в 1929 году для существовавшей в то время Лиги Наций; на суд жюри было представлено 377 проектов, а победила, так сказать дружба: над окончательным вариантом здания работали сразу 5 архитекторов. Введенный в строй спустя 9 лет после начала строительных работ, комплекс стал вторым по размерам дворцовым ансамблем в Европе, уступив лишь Версалю. Признаюсь, нетрудно поверить в данный факт, ведь мы ходили столько времени, а видели, пожалуй, едва ли третью часть территории. Но зато мы побывали в самом, на мой взгляд, интересном и памятном месте, а именно в главном зале заседаний — как-никак, а это сердце европейской штаб-квартиры Организации Объединённых Наций: после того как в июне 1946 года была подписана хартия ООН, верховные органы этой организации разместились в Нью-Йорке, а Женева стала фактически вице-столицей мира. Кроме того, важно помнить, что именно из Швейцарии ведётся значительная часть ежедневной оперативной работы этой организации. Вот и в тот момент, когда мы попали в громадный зал, несмотря на его безлюдность было такое ощущение, что того и гляди появятся делегаты заседания и ты окажешься причастен к большой политике. Можно даже было слегка почувствовать себя вершителем судеб человечества, благо не возбраняется усесться на одно из пустующих мест. Оказалось, избранный нами стол фактически готов к началу дебатов, ведь на нём лежала целая кипа документов, в том числе повестка дня. Судя по ней, вскорости обсуждаться должны были какие-то архиважные вопросы, защиты прав овощей при переработке и т.д., ну прямо как у нас в парламенте — нет чтобы заняться насущными проблемами! — вечно решают, как правильно следует писать слово «бл…» — через букву «т», через букву «д», или сразу с буквой «ять»…

Ещё нельзя не вспомнить выставку, попавшуюся нам на втором этаже. Если бы даже нам не было известно, что во дворце обитает Всемирная Организация здравоохранения, то стенды под её эгидой ясно давали понять данный факт. Особенно мне понравился плакат, на котором был изображен любитель никотина, а на разные места его нарисованного тела наклеены фотографии различных органов, пораженных всевозможными болезнями. Рядом с фото по-английски и по-французски мило объяснялось, как именно портятся зубы, и отчего на коже появляется экзема, и во что превращаются легкие, и т.д., и т.п. Впечатление это творение производит такое, что мама не горюй; полагаю, если бы плакат регулярно показывали детишкам в школе, немногие из них впоследствии решились бы взять в рот сигарету…

Другими органами ООН, гнездящимися в Женеве, являются Комитет по правам человека, Комиссия по разоружению, Комиссия по развитию и торговле и прочие, и прочие комиссии, общим число 26 штук. Во всех этих структурах работает куча народу, так что порой экскурсанты чувствовали себя неловко, загораживая путь напыщенным чиновникам. В принципе, посторонним ходить по зданию можно исключительно группами, причем гид периодически настоятельно напоминает об этом правиле. С другой стороны, ничто, в сущности, не мешает во время экскурсии благополучно «потеряться» и погулять по этажам в одиночку. Во всяком случае, никаких охранников внутри дворца я не заметил. Выходит, если не выделяться обтрепанной одеждой или там шортами, а иметь цивильный вид, то, наверное, никто и не заподозрит неладное. Если к тому же иметь на себе костюм, то успех авантюры обеспечен: можно будет много где побывать, в том числе, пожалуй, забраться в местный кафетерий. Похоже, бюрократы во всём мире одинаковы: сколько уж ходило сплетен про буфет отечественной Госдумы, отпускающий провизию по весьма необременительным ценам, так и ооновцы оказались ничуть не лучше в этом плане, поскольку в их кафетерии отличие от городских цен было разительным, то есть в буквальном смысле отличалось в разы. Насколько я помню, комплексный обед выходил что-то в районе 14 франков или как-то так. Одним словом, бюрократы всех стран, чтоб вам пусто было…

Посещением монументального зала с впечатляющими росписями — места, где проходили заседания почившей в бозе Лиги Наций — экскурсия закончилась и вся туристическая орава побрела к выходу. Вот на этом месте наши с группой дороги разошлись: народ пошлёпал на КПП, а мы улизнули в противоположную сторону, желая прогуляться по парку. Поскольку на всей его территории мы до той поры не заметили ни единого человека, у нас имелись крупные сомнения в возможности прогулок, и тем не менее никто за следующий час наши поползновения не пресёк, да и вообще не сказал ни слова. Пару раз мы видели на дорожках солидных мужчин с портфелями, а в остальном над зелёным массивом царила благодать.

На памятник первому космонавту планеты Ю.А. Гагарину мы наткнулись почти сразу — и стоит он недалеко от входа в парк, и пропустить его сложно: многометровая стелла, подаренная ООН Советским Союзом как символ победы человечества над космосом, видна издалека. Другие скульптуры мне понравились значительно меньше; был там и земной шар из каких-то зверей, были и фигуры, словно воплощающие картины в стиле позднего Сальвадора Дали. В общем, отдыхать на природе было куда приятнее чем смотреть на дело рук человеческих, хотя непосредственно про дворец с парковой стороны ничего худого сказать нельзя.

Говорят, под краеугольным камнем Дворца Наций заложена капсула, содержащая документы с названиями государств, входивших в Лигу Наций, копия Конвенции Лиги и образцы монет стран, представленных в этой организации. На сей счёт ничего сказать не могу, раскопками мы решили пока не заниматься, поскольку предстояло ещё сделать множество дел, в том числе прокатиться по Женевскому озеру на кораблике. Нет, не то чтобы это был прогулочный катер, а просто водные «блохи» — неотъемлемая часть транспортной системы города, перебрасывающая желающих с берега на берег по четырём маршрутам. От северной окраины города прямо в центр рейсов нет, но мы ничуть не огорчились, потому что последовательная поездка на лодках с номерами 4, 3 и 1 позволила нам пересечь всё озеро взад и вперёд, да вдобавок прокатиться рядом с фонтаном.

Следующие двадцать минут прошли под знаком швейцарской точности: расписание соблюдалось неукоснительно и пары минут зазора на пересадке вполне хватало и на дорогу между пирсами, и даже на проверку билетов палубным матросом. Надо ли говорить, что на берег мы высадились исключительно довольными, и с тем же хорошим настроением принялись карабкаться на холм, увенчанный собором святого Петра. Вокруг царил необыкновенный покой и благодать, созданная обвивающим склоны старым городом, порой напоминавшим Париж; особенно это чувствовалось в том месте, где стояла карусель и ступеньки уводили нас куда-то вверх и за угол, почти как на узеньких улочках Монмартра. В Женеве пространство между домами также не отличается широтой: средневековый город был в первую очередь крепостью. Крепкие каменные здания строились с таким расчётом, чтобы уместиться на ограниченной территории между стенами. Богатые торговцы устраивали в своих жилищах башни — на случай осады. В целом район холма производил самое благоприятное впечатление, а лично я поразился, с каким искусством кусочки нового вплетены в историческую застройку: вроде отчётливо видно, что два верхних этажа возведены совсем недавно, а вот поди ты! — совсем не смотрятся они чужеродным телом, так как стилизованы под старину.

Правда, чем выше мы взбирались по крутизне, тем меньше попадалось нам примет современности. И уж, конечно, никто бы не посмел тронуть самое старое здание Женевы, потемневший от времени дом Тавеля. Его возвели после пожара, уничтожившего в 1334 году половину города, и с той поры обитель благородного женевского рода тянет к небесам свою остроконечную башню. Хотя, конечно, тягаться с башнями женевского собора ему не под силу — там как- никак главный храм города, и размеры соответствующие.

Как обычно, средневековый божий дом строился чёрт знает сколько времени, а именно почти 400 лет, начиная с 1160 года. Само собой, при таких условиях в облике постройки смешались романский и готический стиль, что, в частности, создаёт занятный диссонанс между башнями и шпилями. Внутри, как и положено в протестантском храме, царит святая простота, не отвлекающая от благочестивых мыслей. Самым красивым элементом интерьера лично мне показались искусные витражи, щедро впускающие в просторное помещение солнечный свет. При виде лучей я тут же вспомнил про рекомендацию путеводителя увидеть Женеву из-под крыши собора; обещалось «море удовольствия» всего за 4 франка, «мсье». Проникшись, я полез на башню, а матушка осталась в зале читать путеводитель. Жаль, конечно, что на колокольню нет лифта, и матушка, не способная нынче преодолевать продолжительные подъемы, осталась без возможности созерцать панорамы города, открывающиеся с высоты. Виды на Женеву определенно стоят любых усилий, и я, забыв обо всем, сначала просто наслаждался пейзажем, а потом взялся снимать все подряд и, забыв обо всём, благополучно «посадил» батарейку.

За время, что я провёл витая в небесах, матушка вычитала в книге про расположенный неподалёку музей искусства и истории. В здании, построенном почти столетие назад архитектором Камолетти, собрана богатейшая коллекция различных предметов, касающихся не только Швейцарии. За время посещения мы отдали должное и картинам, и скульптурам, и оружию, занимающему немалую часть музейных фондов. А больше всего нам понравился концерт старинной музыки: переходя из зала в зал, я в какой-то момент услышал поблизости звуки клавесина и, влекомый любопытством, сунул нос в ту дверь, из-за которой они доносились. На той стороне преграды любезный мужчина пригласил меня войти, и так вот мы нежданно-негаданно попали в царство звуков. Не совсем понятно, правда, по какому случаю было устроено пиршество искусства; похоже было, что три певицы и квартет музыкантов сдают выпускной экзамен или что-то в этом духе. Как бы то ни было, певческие рулады, перемежавшиеся струнными выступлениями были более чем уместны в этом громадном зале с развешанными по стенам военными доспехами. За полчаса, пока мы сидели и внимали концерту, прозвучала добрая дюжина мелодий, а еще в полученной нами программке числилось примерно столько же.

Возможно, следовало бы побольше времени провести в обители музыки, однако музей располагает примерно полумиллионом экспонатов, заслуживающих внимания, и следовало хотя бы основные залы проглядеть перед тем как двигаться дальше — следовало засветло поглядеть на Стену Реформации. Как-никак, вопрос об этом историческом событии попался мне в своё время на экзамене по истории средних веков, едва ли не самым сложным за весь период обучения в университете.

Стена оказалась там, где ей и полагалось быть — в городском парке Bastions. К сожалению, впечатление от памятника несколько портили стигматы ремонтных работ в виде мешков с мусором, защитных сеток и т.п., но общая атмосфера была, как и ожидалось, несколько гнетущей. Не припомню в своей практике ничего подобного четырём суровым фигурам в балахонах с аскетичными (или фанатичными) лицами. И вдобавок рядышком в полном облачении воина Оливер Кромвель, известный борец с тиранией, ставший под конец жизни английским диктатором. Кстати, и вся невесёлая компания запечатлённых в камне протестантов тоже отличилась в этом плане — боролись Кальвин, де Без, Фарель и Нокс против засилья римских пап, а получилось форменное мракобесие.

Протестантизм во весь голос заявил о себе, если кто не знает, 31 октября 1517 года, когда Мартин Лютер приколотил к дверям церкви свои 95 тезисов несогласия с католической церковью. Довольно быстро число сочувствующих достигло такой массы, что произошёл неминуемый раскол движения на ветви, во главе которых встали Лютер, Ульрих Цвингли и Жан Кальвин. Последовавшая затем активная полемика между «отцами-основателями» привела к обособлению приверженцев каждого. И если вотчиной цвинглианства стал Цюрих, то кальвинизм получил радушный приём в Женеве, установив через некоторое время форменную теократию. Вероятно, совсем не об этом мечтали воспламенённые проповедями протестантов горожане, когда весной 1536 года начали громить католические церкви. 21 мая тогдашний городской Совет Двухсот вынес решение: в церквях отменялась католическая месса, из них удалялись иконы, кресты, церковные украшения и «прочие папские злоупотребления, какими они бы ни были».

Жан Кальвин лично взялся за реорганизацию религиозной жизни Женевы. Он оставил только два христианских таинства — крещение и причастие. Богослужение состояло из проповеди, чтения молитв и пения псалмов. Была установлена строгая дисциплина и введены новые правила жизни горожан. Ими, в частности, запрещалось устраивать светские праздники, танцевать, играть, петь песни. Под страхом наказания запрещались ругательства и проклятия. Одно время реформаторами даже вынашивались планы установить надзор за каждым членом общины, но до этого не дошло — слишком многим горожанам строгие порядки оказались не по вкусу. Прошло каких-то два года, и вот уже Кальвину запретили проповедовать, а потом вообще изгнали из города.

Возвращение протестантского лидера случилось тремя годами позднее, когда борьба различных группировок за власть достигла апогея. Община Женевы посчитала необходимым привлечь к управлению городом лицо со стороны, и изгнанник вновь вернулся на берега Роны. Кальвин с триумфом въехал в город и сразу же взялся за дело. Сначала им была создана Консистория, совместное собрание пасторов и старейшин, призванное следить за нравственностью граждан. Затем последовало введение мелочного контроля за бытом людей; за драки, пьянство и танцы виновные изгонялись из города. Стало обязательным посещения проповедей и одной из забот городской стражи было прочесывание улиц в поисках уклоняющихся от исполнения религиозного долга. Потихоньку-полегоньку Конститория стала серьёзной силой, а религиозные правила превратились в государственные законы. Вот так Женева приобрела черты теократии, стала этим напоминать Ватикан, и Кальвин справедливо получил прозвище «женевский папа».

Несомненно, что горожане почувствовали себя лучше, когда неистовый проповедник отбросил копыта, и оказалось возможным дышать посвободнее, устраивать праздники и прочие увеселения. С нынешним женевским искусством проводить досуг немного познакомились и мы, забредя на некое торжество; я так и не сумел понять, какое именно мероприятие проходило под кронами деревьев — то ли свадьба, то ли юбилей чего-то… Короче, прилично, но не изысканно одетый народ общался и питался. Посмотрев на всякий случай по сторонам, нет ли где-нибудь любителей розыгрышей и их скрытых камер, я предложил поучаствовать в мероприятии. Пестрая компания швейцарцев благосклонно приняла нас в свое лоно, и я, получив у официанта бокал вина и пару тарталеток, даже вежливо раскланялся с каким-то усатым джентльменом. Приобщившись таким образом разом и к местной культуре, и к национальной кухне, мы покинули гостеприимное сборище и продолжили прогулку, направившись к местной опере.

В это время как раз решалось, стоит ли Швейцарии присоединяться к Шенгенскому соглашению или нет. Соответственно, на глаза то и дело попадались синие и красные плакаты. На первых три мыши с рюкзаками бодро шагали в светлое будущее безо всяких границ, а на втором пакостного вида мужик поджигал бикфордов шнур от связки динамита под надписью «Взорвём к чёртовой матери тихую жизнь».

Видимо, идея «взорвать тихую жизнь» пришлась большинству граждан по душе, потому что решение о вступлении в Шенген было принято. Не очень, правда, понятно, зачем швейцарцы так поступили, меняя более-менее налаженную жизнь на полчища нелегальных иммигрантов, которые непременно хлынут через открытые границы. Не исключено, что уже вскорости того уюта, который мы помним, больше существовать не будет. Что ж, тем пронзительнее будут воспоминания о чудесных улочках, об аккуратных домах, о буйстве огней на пришвартованных к берегу теплоходах…

Покидать гостеприимный город нам ужасно не хотелось, и, видимо, чувствуя это, Женева решила упростить нам расставание, затянувшись в дождевую вуаль. Таким образом, путь на восток оказался не только необходим, но и желателен, хотя бы ради избавления от непогоды. Учитывая близость железнодорожной станции в аэропорту решение начать поездку оттуда просто-таки напрашивалось. Проехав одну остановку на троллейбусе, мы оказались едва ли не на перроне, а всё остальное — при наличии на руках книжечки с расписанием поездов — было делом техники. Спустя какой-то час нас встретила Лозанна.

И встретила она нас препротивнейшей моросью.

Пришлось срочно корректировать планы, заменяя прогулки на пребывание под крышей. Разжившись картой местности в правом от входа крыле вокзала, мы незамедлительно нырнули в «метро», а по сути подземный фуникулёр, связывающий берег озера с занимающим холмы центром. Интересно, что на конечной станции «подземки» ничего не подозревающих пассажиров встречала целая бригада контролёров; вот добычи этой ватаге не досталось никакой — все до единого участники поездки исправно предъявляли билеты.

Следующий час мы играли в кошки-мышки, стараясь не дать дождю испортить нам прогулку, и всё-таки оказались вынуждены — подобно древним преступникам — искать убежище в грандиозном соборе Нотр-Дам, лучшем образце готической архитектуры во всей стране.

Оказалось, под своды храма мы забрели весьма вовремя, ведь внутри здания как раз начинался очередной урок игры на органе: импозантный дяденька в строгом костюме сперва что-то объяснял окружившей его молодёжи, а потом наигрывал несколько тактов. Под этот мелодичный перепев мы осмотрели храм, отдали должное витражам и уселись на покрытую искусной резьбой деревянную скамью передохнуть. Тут я обнаружил в путеводителе упоминание о возможность подняться на соборную башню и загорелся этой идеей. Матушка моего энтузиазма не разделила и, оставив её слушать музыку, я ринулся по лестнице наверх. Спустя 232 ступени передо мной раскрылась изумительная картина — полускрытые туманом Альпы восставали из Женевского озера. При такой красоте не огорчали даже мокрые крыши Лозанны. Более того, дождь придавал городу какой-то особый шарм, заставляя пристально взглянуть на неторопливую жизнь. Ни суеты кругом, ни спешки, и даже привычного для горожанина шума машин не было слышно. Лозанна словно бы притихла, лукаво глядя на мир тремя, четырьмя, двумя глазами окон, а были и такие здания, что в ширину едва-едва превосходили один-единственный оконный проём.

Занятно, что городская идиллия периодически нарушается, и делается это а) в обязательном порядке и б) вдобавок ночью, так как по традиции с башни собора специальный смотритель каждый час голосит на всю округу: «Жители Лозанны, всё спокойно!» Тут мне стала понятна повадка некоторых наших сограждан шляться по ночам и этак часика в три орать на весь двор; вероятно, в переводе с матерного на человеческий эти вопли означают: «Гопники Петербурга! Всё спокойно! Можете и дальше загаживать город!» Само собой, разбиваемые об асфальт бутылки в данном контексте символизируют бой канонических склянок…

Где-то на третьем часу нашего визита дождь решил выманить побольше жертв и на время затаился. Воспользовавшись этой паузой, мы совершили вояж по центральной улице, потолкавшись на её рынках и сделав дюжину прекрасных фотографий разных разностей — фонтана, ратуши, крытого перехода и т.п. А дальше стихия снова взялась за старое, старательно загоняя нас под крышу, будь то магазин или церковь. Выходило, что наши планы посмотреть парк Монрепо и прочие прогулочные мероприятия плавно накрываются медным тазом. В таких условиях самым лучшим выходом мне показалось посещение Олимпийского музея.

Заходить внутрь этой достопримечательности нужно с набережной, пройдя через расположенный перед невысоким комплексом из стекла и бетона парк. Про его террасы вроде ничего и не скажешь, однако пара местечек мне запомнилась. Так, гнусной насмешкой над капризами природы стала оригинальная статуя человека с зонтиком, только вот зонтик, представьте себе, был из фонтанных струй! Каково, а?! Фантазия неизвестного мастера вкупе с его искусством создавала полную иллюзию зонта, с которого стекают потоки воды. Ещё мне хорошо запала в память расположенная посреди кустов планка для прыжков в высоту, установленная на уровне нынешнего мирового рекорда — 2.42, кажется. Впечатляет, скажу я вам! Одно дело слышать эту цифру, а другое — воочию видеть, насколько это высоко! Не каждый человек и рукой-то достанет, а чтобы прыгнуть, это уж увольте… Хотя… Вспоминается анекдот про нового русского: «За сколько я пробегу стометровку? Ну-у-у, баксов за двести, пожалуй, пробегу…»

Посещение олимпийской экспозиции оставило, надо сказать, двойственное впечатление. С одной стороны, вокруг были овеянные известностью и славой предметы, навроде десятка олимпийских факелов, использовавшихся на всех континентах мира. С другой, общая атмосфера не вызывала какого-то благоговения; ну висит на стенке ружьё, из которого выбили столько-то очков на таких-то играх — ну и что? Я понимаю, была бы там перчатка Третьяка…

В общем, лично мне больше всего понравился мини-фильм, посвящённый истории олимпийского движения. В крохотном зале, где мы в тот момент оказались одни, нам устроили полный экскурс в прошлое, начиная с греческих состязаний и заканчивая последней на тот момент Олимпиадой в Солт-Лейк-Сити. Видеоряд на полупрозрачном экране сопровождался появлением «из-за сцены» различных фигур, в нужный момент высвечивавшихся прожектором, так что казалось, будто ожившие люди присутствуют в помещении. Ещё можно упомянуть о сеансе стереокино; специальные очки входят в стоимость билета. Нам выпало увидеть две короткометражки, в том числе весьма впечатляющую пятиминутку о борьбе конькобежцев. Эффект присутствия был настолько велик, что казалось вот-вот крошки льда из-под лезвий бегунов полетят зрителям в лицо. Да, если пойдёте в музей, не забудьте стребовать подробный путеводитель о ста двенадцати страницах; собственно про заведение там сказано совсем немного, зато изрядное место отведено истории МОК и итогам каждой Олимпиады.

Казалось бы, прошло достаточно времени чтобы погода унялась, но не тут-то было, и где-то за четверть часа до отправления кораблика из Лозанны нам казалось, что поездка будет не из приятных. Тем большим было наше удивление, когда вместе с гудком парохода об отходе небеса прекратили бесчинствовать — следующие два часа мы провели в лучах солнца, наслаждаясь видами Швейцарии.

Основная масса пассажиров сгрудилась на носу, а обладатели билетов первого класса поднялись в надстройку, так что на наши кормовые скамейки почти никто не зарился. С этой точки нам было отлично видно всё проплывающее мимо, а пенный след за кормой придавал фотографиям особое очарование. Сперва в объектив попал выводок мини-яхт из местного детского клуба, потом слева по борту распростёрлись отвесные горы, а дальше пошли один за другим изящные городки Швейцарской Ривьеры. Особняки, виллы и роскошные гостиницы плавно сменяли одни других, а когда всякие там «Савойи» и «Амбассадоры» закончились, вдалеке пятнышком показался Шильонский замок, знаменитейшая достопримечательность здешних мест.

Вблизи выяснилось, что прошедшие века ничуть не сказались на облике Шильона, выглядящего в свои семьсот превосходно как снаружи, так и внутри. Кораблик, проплывая почти под стенами, дает возможность сделать отличные кадры твердыни, словно восстающей из воды, хотя наиболее живописные кадры лично у меня вышли со стороны причала, устроенного чуть восточнее цитадели.

Распрощавшись с теплоходиком, бодро продолжившему путь во Францию, мы, как и большинство пассажиров, направились ко входу в замок. Часы его работы, размеры платы и всякие детали посещения можно уточнить на сайте www.chillon.ch, так что, придя к кассам, мы уже имели исчерпывающую информацию о будущем визите.

Да, выкладывая 12 франков, не забудьте потребовать в кассе экземпляр путеводителя на русском языке! Из этой брошюры вы узнаете всю подноготную замка, начиная с доисторических времён. Так, вам станет известно, что первые следы человеческих поселений на Шильонском утёсе относятся к бронзовому веку. Впоследствии тут хозяйничали легионеры Римской империи, а серьёзные каменные укрепления возникли в IX столетии. Будучи первоначально во владении епископов Сиона, замок с 1150 года попал в руки графов Савойских, благодаря которым и обрёл нынешний облик; особенно крупные работы произвёл во время правления Пьера II его тёзка архитектор Пьер Менье, придавший оборонительному комплексу его нынешний вид. Надо сказать, аристократы потрудились на славу: с первых шагов через подвесной мост над внушительным рвом посетитель понимает, что тут ему не хухры-мухры, не какие-нибудь воздушные замки Луары, и не сказочный Нойшванштайн. Могучие ворота, конечно, в средние века выглядели не совсем так, как сейчас, и мост был реально подвесной, а не нынешняя бутафория, и пусть даже засыпанный было ров выкопан заново в 1903 году, всё равно замок выглядит очень солидно. Очень удачно, что зашедшая перед нами немецкая тургруппа уже начала вояж по внутренним помещениям, так что первый двор остался в нашем распоряжении.

Когда находишься в окружении суровых стен, даже в мирное время чувствуешь себя не слишком здорово, что же говорить об ощущениях тех, кто врывался сюда с боем и оказывался под перекрёстным огнём из башен и бойниц. Между тем, в 1536 году цитадель была захвачена, и сделали это бернские протестанты, боровшиеся против графа-католика. Как оказалось, гарнизон замка оказался послабее укрывавших его стен, и 29 мая 1536 года после двух дней осады цитадель пала. С той поры фортификацию бернцы использовали одновременно в качестве склада, арсенала и резиденции для наместников — бальи. В 1798 году, после народного восстания замок перешел в собственность кантона Во, а спустя много лет в нём был открыт музей.

Победители, наверное, удивлялись обширности помещений — вокруг первого двора разместились военные и сторожевые службы, у второго устроились жилище коменданта, склады и тюрьма, а третий двор украсили покои графа и его свиты плюс часовня. Мы тоже изумляемся, потихоньку бродя по замку, как небольшой с виду комплекс вмещает столько всего. Вот перед нами очередное подземелье, помимо предыдущих трёх — но это отмечено на карте особо: тут находится тюрьма Бонивура, где на протяжении четырех лет был прикован к колонне приор монастыря святого Виктора, известный борец за независимость страны, воспетый Байроном. Последний приложил руку не только к бумаге, но и к камню, и его «автограф» заботливо прикрыт стеклышком. Интересно, почему когда известная личность выцарапывает гвоздем поверх Истории «здесь был я», это называется «начертал свое имя», а когда так делает подвыпивший турист, то его винят в хулиганстве. Налицо, как любят выражаться дипломаты «политика двойных стандартов»…

Вот бы за такие дела лорда-хулигана выкинуть прямо в озеро, благо под рукой имеется потайная дверь, выводящая прямо к поверхности воды. Сейчас она забрана решёткой, так что исполнить задуманное будет непросто, и, немного огорчившись, мы возвращаемся назад, пока не натыкаемся на пропущенный ранее вход в склеп. Спустившись вниз, посетитель находит подземную часовню маленькой церкви, стоявшей здесь до XIII века и может полюбоваться на алтарь эпохи Каролингов.

Далее наш путь лежит во второй двор, проход к которому был проложен в 1836 году, когда Шильон перестраивали под склад боеприпасов: новым путём было удобнее таскать пушки. Лестница с левой стороны двора приводит нас в Большой зал, где когда-то проходили приёмы и пиры; сейчас об этом напоминают расставленные столы, различная утварь и огромный камин. Свет льётся сквозь просторные окна, из которых открывается прекрасный вид на озеро. Стоит, впрочем, сказать что эта панорама — лишь тень той, что радует взгляд из помещений третьего этажа, куда мы попадаем чуть погодя. Далее друг за другом проходя перед нами старинный праздничный зал, гостевая комната и гербовый гербов. Последний, называемый ныне рыцарским, заслуживает особого внимания, ведь его стены покрыты многочисленными росписями гербов владельцев замка. Шлемы, мечи, щиты, прекрасные девы и диковинные звери словно сплетаются в единый геральдический узор, заставляющий голову кружиться. Приходится даже присесть на краешек старинного кресла, чьи подлокотники покрыты искусной резьбой. Делать этого, конечно, нельзя, и хорошо, что по замку не бродят служители, а то не сносить бы нам головы.

Через комнату герцога, апартаменты и часовню мы попадаем в третий двор замка, откуда есть доступ в большой графский зал, а оттуда в комнату с макетами, иллюстрирующими процесс строительства укреплений. Здесь отчётливо виден утёс, служащий основанием постройки, 110-метровой длины овал, отвесно обрывающийся в озеро.

дозорный путь по крытой деревом галерее ведёт нас вдоль стены в защитную башню. Сейчас большая часть окошек этого многоэтажного сооружения замурована, однако легко себе представить, сколько бойцов могло держать оборону в обширных помещениях. О далёких временах нам напоминает установленная в соседней башне копия бургундской пищали XV века. Очередная галерея с навесными бойницами приводит нас в Квадратную башню, а оттуда по гребню крепостной стены мы попадаем в донжон. Это, как и полагается, самая защищённая часть замка, с толстыми стенами и единственным проходом по подвесному мосту. Защитники донжона могли драться даже когда все остальные укрепления потеряны, поскольку обособленность твердыни не позволяет взять её с наскока, а верхние этажи башни дают возможность просматривать и простреливать пространство вокруг. Преодолев несколько свежеустроенных деревянных лестниц, мы, наконец, попадаем на самый-самый верх, под донжонскую крышу, и уж оттуда я делают несколько десятков фотографий Женевского озера, предгорий Альп и черепицы других построек замка.

Я в восторге, чего нельзя сказать о матушке, которой не очень интересны башни и казематы; ей больше хочется увидеть изящные особняки Монтре и памятник Чарли Чаплину. Что ж, это легко исполнимо, и вскоре мы оказываемся на прибрежной дороге. Между прочим, именно ради контроля над ней и был построен Шильонский замок, наглухо запиравший, в случае нужды, эту важную магистраль; в мирное время с проезжающих успешно взимали пошлину, да и сейчас проезд не бесплатен. Нас это не очень касается, потому что Swiss Pass действует в том числе и не местный пригородный троллейбус. Через несколько минут мы оказываемся на набережной курортного городка.

К сожалению, начинает постепенно накрапывать дождь, что слегка портит нам удовольствие. Тем не менее воздух достаточно прогрет, отчего съеденное мороженое кажется особенно приятным. Тут, кстати, можно вспомнить занятный эпизод с продавцом лакомства, выходцем откуда-то из Южной Америки. Достойнейший представитель фазендейрос ни слова не понимал на английском, а на принятых в его родных краях испанском и португальском не мог объясняться я. Но, в конце концов, нам не корпоративное слияние надо было обсуждать, и через пару минут интенсивной жестикуляции деньги перекочевали к нему, а продукт ко мне, и даже оказалось, что шарики юноша положил именно тех сортов, которые от него требовались.

Вкусив сладостей на скамеечке невдалеке от памятника Фредди Меркури, мы прогулялись немного по набережной, а затем решили начать поиски памятника Чарли Чаплину, для чего проехали пару остановок на все том же троллейбусе. Забавная фигурка лучшего в мире комедианта нашлась без особого труда, плюс рядом с ней была устроена поразительных размеров курица, целиком состоявшая из растений и цветов.

Можно было бы и дальше прогуливаться по местности, созерцая роскошные виллы в обрамлении деревьев, однако дождь с каждой минутой вёл себя всё агрессивнее, и оттого нам пришлось завязывать с пешеходством, поспешая на вокзал. Путь до Лозанны занял минут сорок, по истечение которых мы извлекли из камеры хранения свой багаж и приготовились к посадке в поезд на Берн. Так случилось, что перед этим в расписании была большая лакуна, и на перроне скопилось приличное количество народу — от потертых студентов-бэкпекеров до солидных дядечек с очками и портфелями. Тем не менее, пришедший поезд «Intercity» успешно вместил всех желающих уехать, причем никто никого не толкал, не врывался в вагоны, не впихивал в окна корешей, наказывая им занять места получше. В общем, никакой романтики в швейцарском транспорте нет, все до ужаса обыденно — сели, поехали, через час прибыли в столицу страны; можно сказать, даже не успели как следует осмыслить прошедший день. Проехали-то, как-никак, треть страны, и сколько всего спели посмотреть. Смогли бы мы так устроиться, будучи в организованном туре — вовсе не факт. Взять хотя бы тот же Шильонский замок: экскурсантов, скажем, не повели смотреть подземную часовню и ее алтарь эпохи Каролингов, да и на прогулку по территории дали считанные минуты, ну, как собачек ненадолго выводят на улицу порезвиться и оправиться… Излишне добавлять, что под крышу донжона, самой высокой и укрепленной башни, никто из «туриков» не попал, а, значит, не смог насладиться восхитительной панорамой окрестностей, да и самого замка, сгруппировавшегося в боевой стойке под ногами.

Хорошо бы и завтра удалось провести время с удовольствием и пользой, думали мы по дороге на северо-восток.

Увы, Берн приветствовал прибывших занавесом дождя…

P.S. Фотографии Женевы и Лозанны можно посмотреть тут — http://www.vazlav.narod.ru/swiss/swiss_photo1.htm