ЧАСТЬ ПЯТАЯ. О БУДДИЗМЕ И ЕГО ЕВРОПЕЙСКОМ АНКЛАВЕ.

Учитывая то, что современная мода на буддизм сродни моде вековой давности на кокаин (многие продвинутые леди и джентльмены что-то пробовали, но что – тайна, покрытая томлением и морокой), сейчас я, невзирая на томление и отчаянный заоконный свет, систематизирую основные идеи и характерные черты этой необычной для европейцев религии.

Учение Будды Гаутамы сформировалось в 5 веке до нашей эры на базе традиций и постулатов индийской культуры. Первое время после своего возникновения это учение было скорее этико-философской школой, и лишь затем, уже в новой эре, буддизм стал превращаться в религию – с соответствующем пантеоном и обрядами.

Главная идея буддизма состоит в том, что в мире есть четыре благородные истины, а также судьба (то есть карма) и лучшее из состояний – нирвана.

Истина номер один: существование есть страдание.

Следующая благородная истина: причиной страдания являются всевозможные переживания.

Третья истина: пресечение переживаний ведет к прекращению страданий.

И, наконец, последняя истина: есть некий правильный, срединный путь, когда нет как крайнего аскетизма, так и крайнего гедонизма.

Следование срединному пути ведет к достижению приятного внутреннего спокойствия. Это происходит за счет укрощения необузданных мыслей и желаний, а также за счет культивирования дружелюбия, милосердия и симпатии ко всему живому.

Важным буддийским понятием является карма – своеобразная цепь этической причинности, согласно которой человек в последующих жизнях получает то, что он заслужил в текущем своем бытии.

Самой значимой целью для буддистов является достижение нирваны – особого состояния покоя и блаженства, при котором можно выйти из череды кармических перевоплощений.

Последователи учения Будды делятся на профессионалов, то есть монахов, и на заинтересованных любителей, то есть мирян. Так зарождалось право на правду.

Монахи, принимая обеты верности Будде, обязуются выполнять десять весьма строгих предписаний-запретов. Мирянам, конечно, значительно проще, для них определены лишь пять заповедей: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лги и не употребляй спиртных напитков. Так закалялся гуманизм.

В настоящее время имеется три официально признанных и достоверно обособленных школы буддизма. Я расскажу о махаяне самой известной, самой массовой и, полагаю, перспективной школе.

Есть такая бабочка – махаон. Она яркая, широко распространенная и очень крупная – ее распростертые черно-желтые крылья могут не уместиться на обычной человеческой ладони.

Такая же и махаяна – яркая, крупная и широко распространенная – ее исповедуют в Китае, Тибете и Монголии. Несложно догадаться, что именно махаяны придерживаются бывшие обитатели Западной Монголии, затем мигрировавшие на запад – калмыки.

В чем же особенности самой «рейтинговой» буддийской школы? В отличие от так называемого ортодоксального буддизма, махаяне присущи переосмысление буддийских положений и разработка новых. Махаяна очень гибка, и поэтому на основе ее традиций разработаны еще два направления: ваджраяна (культивирующая йогу и медитацию) и дзен (пропагандирующий концепцию единства мироздания, а также общего и частого).

Массовое распространение махаяны среди ойратов-калмыков произошло в 17 веке.

Его связывают с подвижнической деятельностью Заи-Пандиты – просветителя, переводчика и создателя калмыцкого алфавита.

А ведь все начиналось неожиданно. В 1616 году известный калмыцкий хан, не имевший наследников, взял да усыновил 16-летнего Заю, имевшего живого отца. Не успел Зая опомниться, как хан отправил его на учебу в Тибет – без обоза с рыбой, но с деньгами на дорогу. Почти полгода целеустремленный юноша шел по горам, по долам, через тернии к звездам просвещения и буддизма…

Учеба смышленому калмыку нравилась. Зая настолько блестяще с ней справлялся, что через 10 лет ему присвоили почетную степень пандиты. Еще через несколько лет Зая-Пандита слал входить в десятку самых значительных тибетских лам, а еще через некоторое время он заслужил высшую ученую степень. Разменяв пятый десяток, лама Зая-Пандита принимает решение возвратиться в родные кочевья – для активной миссионерской деятельности…

Авторитет Заи-Пандиты среди ойратов-калмыков был непререкаемо высок. Мудрый подвижник объяснял заинтересованным степнякам священные сочинения, читал буддийские молитвы, занимался просветительской деятельностью и между делом примирял враждующих ханов.

Кроме того, что Зая-Пандита способствовал распространению и закреплению махаяны, он осуществил еще одну свою значимую идею: «скрестил» калмыцкий разговорный язык с общемонгольской письменностью, то есть, создал оригинальный и поразительно точный алфавит «Тодо бичиг».

Так калмыки обрели свою неповторимую, успешно существующую и поныне письменность.

В настоящее время буддизм для калмыков – это и религия, и философия, и образ жизни.

Махаяна удачно впитала в себя добуддийские традиции, которые на протяжении веков культивировались степняками, поэтому никаких внутренних конфликтов калмыцкое вероисповедание не содержит.

Последнее десятилетие – время благоприятствования калмыцкой культуре и калмыцкому буддизму. Издается немало буддийской литературы, в чести человеколюбивая этика, дружелюбие и открытость миру. Действующий хан добился того, что в Калмыкию несколько раз приезжал тибетский Далай-Лама – и это, несмотря на открытое недовольство Китая, который Далай-Ламу считает не меньше, чем врагом (это особая история). Для достойного совершения обрядов выстроены фантастической красоты хурулы, притом оба элистинских храма – крупнейшие в Европе.

В 1996 году на окраине города был выстроен впечатляющий Сякюсн-Сумэ, а в прошлом году на центральной улице (имени, конечно, Ленина), на месте бывшего бетонного завода, был возведен такой белоснежно-пурпурно-золотой храм, что, глядя на него, отчетливо и проникновенно понимаешь: мир – он воздушный и парящий, небо – оно теплое и справедливое, Солнце – оно радушное и ручное, его можно зачерпнуть в ладони и пить, наполняясь ясностью и покоем.

Храм «Золотая обитель Будды Шакьямуни» спустился из зенита на Землю и, очутившись на рукотворном холме, готов мирить далекое и близкое, сны и будни, людей и природу:

Он воистину огромен: только в высоту он в 2,5 раза больше своего окраинного собрата. По периметру его окружают 17-ю пагод, в каждой из которых восседает воплощенный в позолоченном камне великий деятель буддийского учения.

Также хурул окружен пребольшим количеством молитвенных барабанов – кюрде: совершая ритуальный круг, их принято крутить, при этом молясь и загадывая желания:

Главный зал храма – аналог нефа – называется дугана. В нем находится девятиметровая статуя Будды Шакьямуни. Внутри статуи заложены пригоршни калмыцкой земли, а также драгоценности, мантры и молитвы.

Все пять этажей хурула устланы коврами – по ним ходят босиком, а во время молитв на них можно сидеть. На нижнем уровне храма (под дуганой) находится музей буддизма. На третьем – комнаты приема верующих, на четвертом – кабинет Главы Республики, на пятом – резиденция Его Святейшества Далай Ламы.

Храм возведен в рекордно короткие строки, но его оформление еще не закончено, сейчас ведется самая тонкая работа – роспись стен. Этим занимаются художники-танкописцы.

Элистинские ветреные ночи… Теперь они наполнены прозрачным золотом хурула: медовым, сладким на вкус, магнетическим, притягательным. Если прислушаться, слышно, как журчат сбегающие по каскадным лестницам водопады, подсвеченные переменчивыми огоньками – то синими, то фиолетовыми. Пусть все течет, все изменяется, но часы – пристрастные счетчики времени – здесь не нужны. Над Элистой – ветер, золото и уверенный в себе покой.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. О КАЛМЫЦКИХ КРАСОТЕ, ДЕКОРАТИВНОМ ИСКУССТВЕ И МОДЕЛИ ВСЕЛЕННОЙ.

Калмыцкая красота

Красота спасет мир, красоту спасет мир, красота и мир спасутся, если будут помогать друг другу, осознавая при этом свои предназначения и естество. Как в просторной и насквозь гармоничной Калмыкии.

У калмыков животные и вещи считаются красивыми, если они соответствуют своему предназначению, своим смыслу и цели. Например, если седло для верховой езды прочное и удобное, его считают красивым. Или если пес – хороший охранник и при этом послушен, его назовут красавцем:

Красота человеческая – это когда человек естественен, имеет мужество оставаться самим собой в любых обстоятельствах, поступает согласно своим внутренней сути и характеру.

Кроме этого красивым называют человека, если он «с огнем в глазах, с сиянием в лице».

Для калмыков издревле важен именно светоносный аспект красоты. В этом смысле красота – прозрачная светоносная материя в виде льющегося, искрящегося потока лучей. В данном определении трудно не распознать образ неиссякаемого источника тепла и

света – Солнца. Не удивительно, что с красотой ассоциирован именно ярко-желтый цвет, а также языки пламени и самый притягательный из металлов – золото.

Народное декоративное искусство

Калмыцкое декоративное искусство на первый взгляд – скупо и неброско, но на взгляд пристальный – затягивающе разнообразно. Экзотическое разнообразие обусловлено тем, что калмыки, обитая на окраине монголоязычного мира, активно контактировали с народами тюркского, тунгусского, славянского и кавказского происхождения, и поэтому им было откуда черпать нечто значимое и художественное.

Самыми известными произведениями калмыцкого искусства является узорная роспись тканей и предметов быта, например, кисетов. Эта роспись не отличается криптографически сложными орнаментами, для прочтения которых необходим безупречно подготовленный специалист.

Взять, к примеру, такую распространенную и несложную вещь как мандала. Ну что такое мандала? Это всего лишь символический ключ к пониманию какого-либо из ламаистких божеств. А что – незатейливо и со вкусом. Шучу, конечно.

Декоративные изделия из дерева на протяжении многих веков были для калмыков исключениями из тканевых правил. Это вызвано тем, что ареалом проживания этого народа является почти безлесая местность. А потому особенно ценными представляются образцы деревянной посуды, шахмат, трубок музыкальных инструментов, сохранившиеся до наших дней. И тем более приятной стала для меня встреча с игрушкой-головоломкой, сделанной из дерева и шнурков. Изготавливает эту игрушку уважаемый элистинский умелец. Притом делает это, в штучном количестве – не для всех. У очаровательных продавщиц головоломки нет. А как же это чудо раздобыть? Открою вам тайну. Надеюсь, вы не на дружеской ноге с калмыцкими налоговиками?

Ура, тогда доношу: нужно прийти на элистинский городской рынок, и найти самую молодую и привлекательную продавщицу сувениров. Спросите у нее, озвучив при этом пароль: «я от Олега, который с большим фотоаппаратом». И будут вам игрушка, девушкина милая благодарность и красивая, то есть сиятельная улыбка.

Белый старец (Цаган Эбуген)

Белый старец в мифологии монгольских народов – персонаж, являющийся безоговорочно почитаемым ханом.

Считается, что Белый старец родился стариком, так как его мать отказалась дать напиться известным странникам-волшебникам, а потому они в отместку запечатали ее чрево на сто лет. А вот о чем рассказано в одной из буддийских сутр: Будда во время прогулки со своими учениками встретил седобородого старца в белых одеждах, окруженного милыми животными. Поговорив с ним, Будда решил, что перед ним не просто мудрец, а могущественный мудрец. Поэтому ученикам было наказано чтить белого старца и учиться у него любить ближних своих.

У калмыков Белый старец считается покровителем богатства, долголетия, семейного благополучия и счастья. Атрибуты этого покровителя: персиковое дерево, олень, посох и книга судеб.

Костяная фигурка Белого старца – это лучший из доступных калмыцких сувениров.

Модель Вселенной

Калмыцкая кибитка лишь на зашоренный прозападный взгляд незамысловата и вынужденно функциональна. Судите сами: да что это за архитектура такая – кибиточная? Ее даже как-то неловко с европейскими архитектурными роскошествами связывать. Ну разве что с шедеврами примитивизма – хрущёбами и брежнёбами.

А между тем, с калмыцкой точки зрения, кибитка не только красива и удобна, но и буквально насыщена многоплановой символикой. Притом, одновременно символикой и добуддийской, и буддийской.

В соответствии с добуддийскими представлениями, видимая часть Вселенной – это Верхний и Средний миры, они же – небо и земля. То же и в калмыцком вековечном жилище: верхний круг остова кибитки – это граница между Верхним и Средним мирами.

Жесткая ориентированность кибитки (дверь всегда расположена на южной стороне) позволяет однозначно распределить внутреннее пространство на 12 сегментов, где каждый сегмент имеет свое важное предназначение. А по солнечному лучу, падающему из верхнего дымового отверстия можно легко определить текущее дневное время.

В соответствии с буддийскими представлениями изображение кибитки – это все та же мандала, главная ламаистская икона, кстати, понимаемая как жилище определенного божества. Сама по себе мандала – это диаграмма, передающая при помощи символов строение Вселенной. Кроме этого, она является символическим изображением пантеона ламаистских божеств. Строение Вселенной для ламаистов безупречно красиво,

также как безупречно красиво «жилище» Адибудды – изначального божества, создавшего из себя весь мир.

Красота спасет мир, красоту спасет мир… А когда они всматриваются друг в друга, то настолько взаимоотражаются, что становятся неразличимы.

ОКОНЧАНИЕ. О БИЕНАЛЕ, «ДЖАНГАРЕ», КАЛМЫЦКИХ СКАЗКАХ И О ДОРОГЕ ДОМОЙ.

Дружные всходы новых достопримечательностей

В конце 90-х на зеленых улицах Элисты взошло превеликое количество похожих на большие грибы памятников. Эти боровики, опята и прочие тшемпиньоны появились благодаря скульпторским конкурсам (они же – биенале) на заданные – степные, калмыцкие, буддийские и шахматные темы.

Когда конкурсанты разъехались, их детища, действительно тшемпиньоны и лауреаты, заняли свои заслуженные места: в парке «Дружба», в новых микрорайонах, в Нью-Васюках ет цетера.

Чуть раньше этих памятников-лауреатов в центре Элисты появилась композиция «Мальчик и дракон». Согласно калмыцким преданиям, когда дракон находится на земле, небо извергает опасные молнии. Взрослым при этом полагается бояться: на то они и взрослые. У детей все по-другому, поэтому смелый калмыцкий мальчик как-то подошел к дракону и спровадил это чудище в небо. Коварные молнии тут же прекратились, и над Калмыкией снова появилось Солнце.

Чуть позже тшемпиньонов в столице Калмыкии появился уже упоминавшийся памятник Кирсану О.Бендеру, выполненный известным скульптором А.Хачатуряном.

Еще позже… Пожалуй, пора поделиться перечнем достопримечательностей Элисты, притом, снабженным фотографиями (избирательно):

http://www.gorod-elista.ru/doctoprim/doctoprim.html

В список почему-то не попал установленный в многоярусной ротонде любимый элистинцами кюрде (народное имя – барабан), который нужно, молясь, повернуть вокруг оси 108 раз.

Я, не зная буддийских молитв, повернул его лишь трижды, но и этого мне хватило, чтобы рассияться и всерьез, и надолго.

Крутится-вертится красный кюрде –

Добрый, отзывчивый друг-чародей…

Эти песни не задушишь, не убьешь

Сказка – это сон, закованный в слова. Оковы исчезают, если сказку не просто рассказывать, а петь. Как, например, колыбельную. Или как истории из калмыцкого эпоса «Джангар».

Эпос «Джангар» – это 12 песен-снов о волшебных героях (прежде всего – Джангаре) и о дивной стране Бумбе.

Джангар – Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович в одном лице, чудо-богатырь, которому степной мир не знал равных. Не знала себе равных и Бумба, где ливни подобны росе, где «неизвестна смерть», и «бессмертны все», где соловьи и жаворонки «ведут хороводы свои», где летом и зимой луга покрыты зеленой травой.

Эпос «Джангар» исполняют тульчи и джангарчи – избранные певцы, чьи песни могут быть настолько близки, насколько близки напевы любящей своего дитя матери.

Джангар нельзя слушать разумом, он создан для чувства. Два семилетних мальчика, повергающих в бегство конное вражеское войско – это сон, который призван давать надежды. Подобных гипербол в Джангаре бессчетное множество. Калмыцкий народ воспринимает их как гимн веры в себя, в свои несметные, скрытые за спокойствием силы.

Но степной эпос – это не только художественные преувеличения, чрезвычайные и страстные события. Это и мудрость, которую олицетворяет Алтан Цеджи, это и словесный дар, воплощенный в Ке Джилгане, это и находчивость, и гражданские идеалы, и гуманистические ценности.

То же и в калмыцких народных сказках, которые делятся на богатырские, волшебные, бытовые, этиологические и сказки о животных…

Помню, какой интерес вызывали эти произведения «основного жанра фольклора», озвучиваемые в ночном эфире волгоградской «Новой Волны» моим одногруппником, разменявшим врачебное будущее на роль низкоголосого рассказчика. Андрей говорил, что во время и после эфира он получал шквал звонков – а иное и предположить трудно.

Калмыцкие сказки своей волшебной составляющей в чем-то схожи с русскими, разве что в калмыцких действующие лица являются на самом деле действующими, а не Емелями и прочими пассивными созерцателями.

Сказки как богатейший источник народной мудрости сейчас переживают этап второго дыхания. «Виной» тому – активное книгоиздание. А в случае с «Джангаром» и калмыцкими сказками – сеть Интернет, где по адресу http://djangar.bumbinorn.ru находится качественный и крайне интересный ресурс под названием «Сокровищница калмыцкого народа».

Можно забрать коня, деньги и хлеб, можно забрать свободу, равенство и степь, лишь песни, сказки и… Интернет неистребимы. Проверено веками и современностью. Открывайте. Читайте. Пойте. Ищите свое, да найдете.

В Калмыкии есть почти всё

Путеводителей по Калмыкии, увы, нет. Что там путеводителей – нет даже карты современной Элисты: с Сити-Чессом и новым хурулом (говорят, карту можно добыть в Центральном РОВД – в электронном виде). За последние несколько десятков лет о Калмыкии нет ни одного развернутого «отзыва путешественника» – времена Э.Островского, В.Нефедьева и, тем паче, Джона Белла канули в Лету, а восхитительные заметки А.Эпштейна подробными не назвать.

В остальном же в Калмыкии есть все. Здесь есть православие и Казанский кафедральный собор, Каспийское море и короткий отрезок Волги со знаменитым Цаган Аманом, университет и современные офисы, аэропорт и банки, курорты и психбольницы, промышленность и рабочие кварталы – истинные бронксы, зарождающийся туризм и великолепные парки, прикаспийская нефть и труднодоступный кумыс (его можно купить лишь в паре магазинов и в гостинице «Элиста»), мертвая вода и живой воздух, чистота улиц и пыль степей, здесь есть даже честные гаишники и кладбище, расположенное по адресу г. Элиста, переулок… Спортивный.

Но главное, что есть в Калмыкии – это выцветшие степи и небо, спокойствие… сотни километров спокойствия, и открытое Солнцу и свежему ветру будущее.

Путь домой

Ночная трасса Элиста-Волгоград – просто находка для любителей скорости. Дорога достаточно ровная, попутных, встречных и поперечных совсем мало.

Мы спешим на север, к дому. Путь домой всегда быстрее, чем путь от дома. Ваня спит, а Танюшка и Валера то дремлют, то борются со сном.

Я нещаден к педали газа, потерпи Королла, стерпи. С неба падают звезды-стразы, устремляясь за край степи. Воздух свежий с привкусом влаги залетает в мое окно. Как ужи, бургусты-овраги расползаются вдаль и в ночь…

Что у нас позади? Позади – наша Калмыкия. Мы увозим ее – выгоревшую, нарядную, приветливую – в виде амулетов-впечатлений, чтобы запомнить их, рассмотреть, по возможности изучить, а если понравятся – другим показать.

Понравились. Показали. Ваши мнения?

Путешествие в Калмыкию ч.1

Путешествие в Калмыкию, ч.2