Пятичасовой переезд Сиань-Лоян начался с опоздания поезда, которое скоротали в немноголюдном зале для интуристов, при посадке образовалась давка: двухэтажный вагон «под завязку» набивали немцами, итальянцами и «прочими шведами», а среди них случайно затесалась 7 русских туристов, едущих без гида: принимающая сторона решила сэкономить, и в каждом городе нас ждал новый гид – весьма неудобно для экскурсионного тура. Пустынный перрон (в Китае к поездам не пускают провожающих, попрошаек, бомжей и прочих праздношатающихся) медленно уплыл в сторону, а через час с небольшим в густом тумане стали мелькать пейзажи, которые при хорошей видимости могли бы вызвать восхищение: невысокие горы, изрезанные узкими расщелинами, желто-зеленые долины и поля, жаль, что это великолепие лишь угадывалось в туманной дымке. Я надеялся, что отъехав от Сианя несколько сот километров, мы вырвемся из цепких объятий надоедливого туманного болота, и действительно, на середине пути марево разошлось, и засияло солнце, но ближе к Лояну все вернулось на круги своя – мутная дымка вновь окутала землю. В вагоне чисто, полно проводников, которые хоть и не говорят по-английски, но готовы исполнить любой каприз за наши деньги. Улыбчивый проводник (ему очень подошло бы прозвище Веселый Фан) всю дорогу очень умело навязывал пассажирам всякую ерунду, начиная от детских игрушек и кончая женскими платками (надо заметить, что цены на его товары были совсем недетскими). В Лоян прибыли к вечеру, и этот день можно смело вычеркнуть из экскурсионной программы, ведь даже за окном вагона ничего интересного увидеть не удалось. А когда в Лояне молоденькая студентка-гид сообщила, что гвоздь завтрашней программы – экскурсия в монастырь Шаолинь будет резко сокращена из-за визита партийной делегации, это живо напомнило наше совсем недавнее социалистическое прошлое.

Утренняя трасса в Шаолинь была пряма как стрела и пустынна, как лунный пейзаж, (хотя я, начитавшись туристических баек, ждал разбитой проселочной дороги, серпантином петляющей по горам), а здесь — шикарный автобан, построенный не иначе, как к приезду Путина. Размышляя о монастыре Шаолинь под впечатлением китайских фильмов, я представлял мрачные замшелые стены, в окружении которых избранная каста молчаливых монахов, обритых наголо, годами крушит камни, ломает палки о спины своих друзей и врагов, а так же ловко перемалывают кости своим многочисленным недругам, используя мотыги, вилы и прочие с/х инструменты. Действительность превзошла мои ожидания, но оказалась не совсем такой, как я ожидал. Густой утренний туман плотно укутал окрестные горы и только усиливал горечь от того, что за полтора часа мы не сумеем детально осмотреть легендарную кузницу великих бойцов. Первое, что бросилось в глаза – бесконечная шеренга молодых спортсменов, стоящих вдоль обочины шоссе, и множество милиционеров – такое забытое и одновременно знакомое для Москвы зрелище – народ в ожидании высоких гостей. У шоссе замер памятник первому настоятелю монастыря – монаху Бамо, урожденному индийскому принцу, пришедшему в Китай 1500 лет назад проповедовать буддизм. Придя в эту обитель, он увидел, как немощны монахи, от чего впал в великую скорбь, и на девять лет удалился в келью на горе, где его и озарило, как укрепить человеческое тело с помощью системы упражнений – так и родилась борьба Кунг-Фу. Упражнения оказались настолько эффективными, что теперь не только монахи, но и воспитанники десятков процветающих школ с энтузиазмом постигают тайны древней борьбы, а миллиард с четвертью китайцев успешно укрепляют свое тело и дух с помощью облегченного варианта этих упражнений – гимнастики Ушу. Невдалеке стоят модерновые ворота в китайском стиле, от которых аллея ведет к самому монастырю, в обычные дни туристы преодолевают двухкилометровый путь на электромобилях, но сегодня не тот день, и нашей группе пришлось передвигаться пешком. Кое-где пробегали празднично одетые молодые монахи, а группа ребят тащила по лестнице здоровенный стенд, Дима решил помочь мальчишкам, кадр получился колоритный, хорошо, что стенд, несмотря на дружескую помощь, удалось удержать от падения. На фоне китайских пагод и древних стен совсем неуместно выглядели TV-машины, обвешанные спутниковыми антеннами, готовые немедленно приступить к трансляции главного события – визита высоких чиновников в колыбель китайской борьбы. Ровные площадки, посыпанные песком – места тренировок, были пусты, лишь утренний ветерок колыхал бордовые плакаты, исписанные иероглифами. Сам монастырь оказался весьма компактным, и мало отличался от своих собратьев, он действительно был мрачным и загадочным, и состоял из анфилады маленьких дворов, разделенных традиционными китайскими воротами-залами, в которых и размещаются алтари, фигуры Будды в различных воплощениях и его помощников. Все строения карабкались вверх по склону живописной лесистой горы, и, несмотря на свои небольшие размеры именно этот монастырь показался мне самым «китайским» из всех, которые уже довелось увидеть в этой стране. Оставался один вопрос, где же великие борцы оттачивали свое мастерство? ведь свободного места в монастыре совсем мало. Ответ нашелся быстро: в последнем дворе стояло строение, в котором раньше и тренировались монахи. Гид с гордостью продемонстрировал вмятины в полу – это следы ударов самых великих бойцов Кунг-Фу (если это правда, то ребята действительно крутые: для того, что бы ударом ноги утопить в землю мощеный мелкой брусчаткой пол, надо обладать нечеловеческой силой). Бритоголовые монахи, в желтых одеждах, неспешно занимающиеся своими делами в интерьерах монастыря, подчеркивали необычность обстановки: один зажигал курильницу, другой что-то старательно записывал в большую книгу (про себя я подумал – твои предшественники здесь крушили каменную кладку, а ты писарчуком заделался). Зря я на него так — переписка священных текстов для буддистского монаха – важнейший момент воспитания духа, без которого тело – лишь греховный сосуд. Третий монах продавал в/фильмы, книги и сувениры, в этом богоугодном деле ему помогал маленький мальчик, тоже монашеского звания, именно его хотели запечатлеть на фото все туристы, но наставник запрещал это делать, видимо, что бы не пробуждать тщеславие в малыше.

На выходе из монастыря нас ожидало занимательное зрелище: две группы монахов, (человек по сто каждая) расположились на брусчатке перед монастырскими вратами. Бритые малыши, с темнокожими макушками, одетые в золотистые «царские» одеяния, сидели в позе лотоса. В руках каждый из них держал странный предмет похожий на большой орех – музыкальный инструмент под названием «рыба». Вторая группа ребят в одеждах ярко-красного цвета была постарше, в руках каждый из них держал свечку в форме цветка лотоса – его сильно почитают здесь. Именно такие свечи ставят здесь на специальный подсвечник-иероглиф, обозначающий одно из имен Будды. В отличие от европейских детей, которые непременно баловались бы, и галдели в данной ситуации, эти сидели совершенно тихо, и смиренно ожидали команды наставника, почти не обращая внимания на суетящихся вокруг туристов, которые в погоне за экзотичным кадром разве что только на голову бедным деткам не садились. Картина была крайне необычной, и очень хотелось задержаться здесь подольше, но надо было бежать дальше к Лесу Пагод Талинь – месту упокоения праха всех 200 настоятелей монастыря, захороненных за 1500 лет существования монастыря. По местным правилам после смерти каждого настоятеля сжигают на небольшом каменном постаменте, а затем его прах замуровывают в пагоду, высота которой зависит от степени уважения к ее владельцу, а так же от размера вкладов спонсоров (главное, что бы число ярусов было нечетное, в идеале – семь). На гранях пагоды резьба, иероглифические надписи, повествующие о достоинствах усопшего и… свастика, здесь – это всего лишь буддистский знак перехода из одной жизни в другую. На обратном пути началось самое интересное: дети, ранее тихо сидевшие на каменной мостовой, встали, и дружно стуча палочками по своим необычным музыкальным инструментам, начали тараторить речевки, их содержание гид затруднилась перевести, но заверила, что это цитаты из буддистских трактатов. По правой обочине еще недавно пустынной аллеи, сидели совсем маленькие монахи в серо-синих робах, каждый из них перебирал в руке деревянные четки, а их взоры были устремлены куда-то вдаль. Совсем недетские сосредоточенные взгляды внушали уважение к маленькому ребенку, способному так глубоко погрузиться в неведомые дали. Даже попытка одного из туристов потрогать четки одного из маленьких «мудрецов» не смогла вывести его из состояния самосозерцания. А на другой стороне аллеи протянулась цепочка мальчишек старшего возраста, которые мерно постукивали по своим музыкальным «рыбам», создавая неповторимый аккомпанемент для группы молодежи в желто-красных костюмах, с энтузиазмом бегающей вдоль реки с ведрами, изображая веселых водоносов. А дальше располагались еще более интересные персонажи: крошечные ребятишки с бритыми головами, на которых красовались лишь небольшие кокетливые чубчики. По команде наставника они, лежа на земле, застывали в крайне неудобных позах, например, закинув обе ноги за голову. Их соседи делали вообще уникальные трюки: ухватив зубами носок собственного ботинка, они задирали эту ногу вверх, оставаясь стоять на одной ноге, как диковинные цапли. Все пространство вокруг главной аллеи заполнили тысячи спортсменов в разноцветной форме, они стройными рядами маршировали на спортплощадках, еще недавно абсолютно пустых, между деревьями тренировались бойцы в масках, ребята в развевающихся белых плащах, буквально взлетали на стволы деревьев, а затем ловко прыгали вниз, со свистом размахивая клинками. Часть юношей стояли с оголенными торсами: их накачанная мускулатура, упруго перекатывающаяся под смуглой кожей, не оставляла сомнений, что это настоящие бойцы, а их бесстрастные и невозмутимые лица говорили о том, что они ринутся в бой против любого противника. На следующем газоне группа парней с дикими криками «кия» долбила ребром ладоней по специальным табуреткам, выбивая из них облачка пыли. А за ними восьмерка худощавых спецов дружно раскачивала здоровенное бревно, целясь в живот своему совсем не худому товарищу. По команде «хо» бревно врезалось в живот бедолаге, после чего он отлетал на пару метров назад. Конечно, было видно, что он халтурит, и отскакивает назад, не дожидаясь всей силы удара, но, несмотря на эту хитрость, кожа на его животе сильно покраснела, а сам он глубоко и часто дышал. Отряд девчонок в малиновых костюмах между соседних кустов разучивал танец с саблями, их появление развеяло мое стойкое заблуждение о том, что Кунг-Фу – это исключительно удел мужчин. Всюду, куда падал взор, пестрели разноцветные спортивные формы, даже все окрестные пригорки были усыпаны спортсменами в желто-красных одеяниях. Представить, что в маленьком монастыре учатся многие тысячи монахов я не смог, гид подтвердила мои сомнения: подавляющее большинство из тысяч спортсменов, окружающих нас – это воспитанники спортшкол, расположенных в окрестностях Шаолиня. Самих монахов совсем немного, ибо стать им имеет право любой китаец, но отбор здесь жестче, чем на бюджетное отделение МГУ, ведь стать монахом этого прославленного монастыря, которому давно было пожаловано звания «Первого», не только полезно для здоровья, но исключительно почетно.

Знаменосцы крепко держали развевающиеся на ветру ярко-красные, отороченные золотом стяги, завершая великолепную картину невиданного спортивного праздника, который для нас продолжился в одной из местных спортивных школ. Не знаю, сильно ли нас дурили, но зрелище толстенной палки, разлетающейся в щепки после удара о живот сэнсея, впечатляет. Перед палочным ударом я долбил этого товарища кулаком в живот – его пресс не показался мне чем-то особенным. А аттракцион, когда юноша ломает о свою голову металлическую пластину – это покруче, чем бутылка, разбитая о голову десантника. Очень понравился парень, которого на шести острых пиках, упертых в голое тело поднимают в воздух, правда, выражение лица главного героя во время подъема почему-то было очень жалостливое, все равно молодец, тыкать пиками в грудь, живот и ноги – удовольствие не из приятных. Очень неплохо смотрелся висельник, которого петлей, затянутой под подбородком, вздернули под самый потолок, там, в вышине, он блаженно закрыл глаза и застыл в позе лотоса, терпеливо ожидая, когда его опустят вниз. Впечатления были настолько сильными, что они затмили даже восхождение на Великую Китайскую Стену. Через несколько часов, на обратном пути проезжая это место, мы вновь увидели сотни спортсменов вдоль трассы, за многие часы безуспешного ожидания гостей они настолько устали, что уже не стояли, а сидели на обочине, устало понурив головы: делегация задерживалась где-то в пути. Возвращались в город другим путем — по извилистому горному серпантину, на котором мы с трудом разъезжались со встречным транспортом — трехколесными грузовыми и легковыми автомобилями – прикольным изобретением экономных китайцев.

День чудес продолжился в гротах Лунмэнь (80ю), иногда их называют пещерами. Малоизвестные, но очень трудолюбивые строители-камнерезы потратили многие годы своей жизни, для того, что бы на протяжении 1 км украсить скалы вдоль реки тысячами статуй Будды из камня, размером от сантиметров до десятка метров в высоту. Центральная часть комплекса – храм Фэнтянь (Храм почитания памяти предков), созданный по приказу У Цзэтянь — единственной императрицы за всю историю Китая. В центре огромной выемки в скале возвышается Будда Лушэн высотой 17 м – огромная статуя, целиком высеченная в скале, по бокам от него стоят статуи учеников, парные статуи богатырей и жертвователей на храм. Увы, никакие слова, фотки и даже видео не способно передать величие панорамы, рядом с которой хочется молча стоять, восхищаясь талантом древних мастеров.

Прощальный ужин во вращающемся ресторане на вершине одного из высотных отелей Лояна еще больше укрепил благостное впечатление от этого дня: выбор блюд был выше всяких похвал, повара при нас жарили любой понравившийся кусок рыбы или мяса, а небольшой дождь разогнал туман, и позволил любоваться великолепной панорамой ночного города, раскинувшегося внизу.

Очередная китайская ночь застала нас в поезде Лоян-Сучжоу, переезд в город садов и парков занимает 15 часов, вагоны как у нас, только туалет с умывальником разделен. Для знакомства с местной экзотикой решили продегустировать пузырек 65* водки — крепка китайская «огненная вода». Вот и баиньки пора, да не тут то было, жена моего соседа заходит с растерянным видом в купе и с неподдельным испугом начинает гнуть пальцы, когда через минуту она обрела дар речи, выяснилось, что полчаса назад она оставила на полочке умывальника три прелестных колечка с «брюликами». И теперь почему-то не может их найти на прежнем месте, чему страшно огорчается. Пришлось, с трудом разлепив глаза, брести в купе к проводникам, среди которых, на счастье маши-растеряши, нашлась одна тетка, понимающая несколько слов по-английски. Мой вопрос о пропаже вызвал очень живую реакцию, из чего я заключил, что тема проводникам хорошо знакома, и отправился спать, в полной уверенности, что кольца немедленно вернут хозяйке. Однако через 20 минут меня опять потревожила растерянная и в конец замороченная женщина – бригадир проводников чего-то от нее хотел, но что? Оказывается, железнодорожник затеял настоящее следствие: он потребовал зарисовать кольца и место происшествия в его журнале, показать в умывальнике, как была совершена потеря, и напоследок снял копию ее паспорта. А потом случилось столь ожидаемое чудо – через какой-то час кольца вернули законной хозяйке. Утром в плотном тумане пересекли реку Янцзы, жаль, что оценить ее величие в полной мере не удалось, т.к. видимость не превышала 10 метров, но то, что река очень широкая, а вода в ней желтая, заметил, заодно и очередную галочку поставил: пересек великую китайскую реку.

В Сучжоу было предусмотрено посещение сада Скромного чиновника и сада Рыбака, а Тигровый холм, по мнению китайских мудрецов – один из лучших памятников города, был незаслуженно пропущен в нашей программе. Пришлось махнуть, не глядя, сад Рыбака на великолепный холм, тем более, что гид совсем не возражал, ведь билеты мы купили за свой счет (60ю, в том числе и гиду). Холм назвали Тигровым много сотен лет назад – в этих местах охотился знатный мандарин, увидев тигра, он со всей дури вдарил мечом по хребтине зверя, однако промашка вышла — померещилось правителю – тигр оказался обычным камнем, который и рассек охотник пополам. Так и лежит здесь глыба с глубокой трещиной до сих пор, а на холме разбили прекрасный парк, в котором выступает музыкальный ансамбль, фокусники демонстрируют свое мастерство, а на площадке по канатам ходит рукотворный лев. На склоне, меж двух отвесных скал зажато озеро Меча, над которым высится мостик с двумя дырками, через них женщины смотрелись в озеро, как в зеркало, а на дне озера, по преданию, погребен сам охотник – основатель Сучжоу Хе Лу вместе с 3000 мечами и несметными сокровищами. Легенда гласит, что 50 тысяч строителей этого роскошного сада на всякий случай порубили на месте — была такая традиция в Китае. На самой вершине холма высится огромная многоярусная пагода — Храм Облачных Скал, высотой 47,5 метров, внутри нее нет каменных лестниц, только веревочные, подняться на нее сегодня нельзя – красива, слов нет, но похожих в Китае много, а такая уникальная одна – строение падает (на манер Пизанской башни) — двухметровое отклонение от вертикали хорошо заметно. Весь архитектурный ансамбль, исключительно живописно раскинувшийся на склонах холма, удивительно хорош, и по сравнению с Садом скромного чиновника сильно выигрывает. Единственный недостаток этой экскурсии заключался в том, что гид абсолютно ничего не сумел рассказать об этом замечательном месте, ибо никогда не был здесь, и как ему не стыдно, ведь известный поэт средних веков Су ши говорил: «кто не посетит Тигровый холм, всю оставшуюся жизнь будет испытывать горькое разочарование», я с ним полностью согласен, тем более, что мне такая участь уже не грозит. Плановая экскурсия в Сад скромного Чиновника повергла нас в шок, оказалось, что гид не был и здесь, и не может сказать по теме экскурсии ни-че-го. Он предложил группе просто погулять по парку, а сам занялся бесконечными переговорами по телефону, в результате парк совершенно не произвел того впечатления, которое ожидалось. С учетом зачаточных знаний русского языка у нашего сопровождающего, положение стало ужасающим, в ответ на наши претензии гид сообщил, что терпеть не может туризм, наша группа у него первая, а если дебют оказался неудачным — не имеет значения, оставшиеся четыре дня все равно придется провести в его обществе, ибо других гидов нет, и не будет. Сказать, что мы огорчились – это слишком мягко сказано, только плохое знание «Великого и могучего» помешало гиду обидеться на наши гневные речи. Пришлось принимать жесткие меры – мы настоятельно попросили гида сложить его полномочия досрочно и покинуть нашу группу. Завершал программу самый обязательный пункт – посещение шелковой фабрики, именно там делают знаменитые не только в Китае, но и во всем мире одеяла с утеплителем из шелковых коконов. Технология изготовления одеял весьма необычна: крошечный кокон размачивают в кипятке, а затем путем сложных ухищрений растягивают в тончайший чехол шириной 1-2 метра, после чего чехлы аккуратно надевают один на другой, формируя очень теплую, но почти невесомую внутренность будущего одеяла. Надев на нее матерчатый чехол, одеяло продают за 550ю, а если наружный чехол будет шелковым, цена возрастает в 2-4 раза. Хорошо, что мы ничего не стали покупать на фабрике, ведь в магазине-салоне на пешеходной улице Guangian Lie мы купили одеяла чуть дороже, но намного красивее, при этом удалось буквально зубами вырвать из продавщицы скидку в 5% — ерунда, зато приятно, ведь получена в тяжелой борьбе. Для полного завершения программы надо было совершить прогулку по каналам Сучжоу, но усталость и незваная простуда, полученная под ледяными струями ж/д кондиционера, отняла последние силы, пришлось добавить в местную водку «эрготоу» перца, и выпив эту термоядерную смесь, завалиться спать. После нетрадиционного лечения всю ночь обливался потом, зато на утро был «как огурчик». Городок в целом произвел очень приятное впечатление, жаль, что в нем мы были всего один день. Утром вновь увидев личность гида в автобусе, отправляющемся в Ханчжоу, прозвучал закономерный вопрос – Где новый гид?, на что был получен прогнозируемый ответ – гидов нет. Пришлось набрать волшебный телефон нашего пекинского гида – Маши (огромное ей спасибо за неоценимую поддержку) и попросить помощи. После моего звонка телефон у гида стал звонить беспрерывно, а его физиономия становилась все более кислой. Результат переговоров был плачевным для него, и радостным для нас: по приезде в Ханчжоу его уже уволили, а нам дали нового гида – история смахивает на сказку, но это было в реальности. Гип-гип Ура! принимающей фирме Citic travel Co. Новый гид Саша оказался просто кладезем полезной и интересной информации о Китае, к тому же отлично говорящем на русском языке. Первая экскурсия – на озеро Сиху, по легенде, оно образовалось из жемчуга, который уронили на землю Феникс и Дракон, на самом деле это рукотворный водоем (его глубина не превышает 1,5 м) – оно считается исключительно красивым. Несмотря на то, что туман в этот день был не очень густым, особого впечатление озеро на меня не произвело, оно похоже на большой пруд, как в парке Горького, по которому ходят кораблики, украшенные драконьими головами. В центре озера есть остров, рядом с которым над водной гладью торчат три минипагоды. По вечерам в них зажигают светильники, говорят, при свете Луны на воде возникает множество отражений – очень красиво, сам не видел, потому оценить не смог. А вот Храм Прибежища души (Линьинсы) – вполне достоин поэтического пыла, по пути к храму в скалах вырублено множество статуй (как в гротах Лyнмэнь). Одна – самая почитаемая — Смеющийся Будда (Хотэй) его так же называют Буддой Изобилия: исключительно довольный собой и окружающим миром весьма упитанный мужчина средних лет с солидным брюшком (кстати, мужчин подобной комплекции китайские женщины очень любят). Храм огромен, в центральной части расположены большие ворота, которые открывались только для императора, мы – простые смертные, поэтому зашли во двор через повседневный вход, в первом зале стоит Майтрейя (Будда Будущего), в окружении четырех огромных и жутковатых стражников. Самой интересной частью храма является второй — самый просторный Большой зал, в котором находится фигура Будды (высота 19,6 м), состоящая из 24 деталей камфорного дерева, в нем шла служба, под мерные удары колотушки о колокол, десятки пожилых и не очень монахов в шафрановых одеяниях, в глубоких поклонах припадали лбами к земле.

В сумерках добрались до знаменитых чжецзянских чайных плантаций, они расположены в пригороде — деревне LongJing. В Китае чай возведен в культ, его пьют буквально на каждом шагу, многие китайцы на улицах носят в руках бутылку или термос с зеленым чаем, для дегустации напитка придумана красивая церемония, а чайных домиков в каждом городе не меньше чем ресторанов. Традиционная церемония чаепития начинается с рассадки гостей по лавкам вокруг стола, китаянка медленно обливает каменный чайник горячей водой, затем сыплет туда щепоть чайного листа и добавляет кипяток. Через 2-3 минуты зеленый чай готов, его разливают по крошечным чашечкам, отвар почти бесцветный, в нем плавают маленькие зеленые листики, выглядящие абсолютно свежими. Вкус напитка для нашего языка почти неразличим — чашечка крепко заваренного цейлонского чая намного приятнее. После опорожнения чашечек, похожих на стопки, их прикладывают к векам — тепло и аромат чая якобы снимает усталость с глаз. Одну заварку можно использовать до шести раз. В Ханчжоу чайные кусты растут рядом с дорожным полотном – этот чай подешевле, а на десять метров выше растет уже высший сорт. Дороже чая, чем здесь, я не встречал – 250ю за 100 грамм чая «Лун Цзин» — Колодец Дракона, а в супермаркете можно купить за 3ю — знатоки говорят, что это совсем не тот чай, но особой разницы заметить не удалось.

С ресторанами дела здесь хуже, чем в Сиане: зашли в забегаловку, на фото в меню красивый шашлык большого размера, официант говорит – рыба, ОК, тащи; принес маленькую шпажку с четырьмя крошечными кусочками по цене здоровой тарелки креветок, поели – вкусно, но мало. Потом оказалось, что ели угря. Вечером прошлись по набережной озера Сиху – народу много, все любуются светомузыкальным фонтаном, струи которого бьют прямо из озера. Туалет, стоящий на берегу, спроектирован так, что мужчины, стоящие у писсуаров имеют отличный обзор фонтана, а их умиротворенные лица при этом так же хорошо видны всем окружающим.

Шанхай – этот город на слуху у каждого россиянина, перед глазами тут же встают тысячи изможденных китайских кули, в нечеловеческих условиях ютящихся в покосившихся бараках, по 20 человек в крохотной комнатушке на берегу грязной реки. Сегодня такая душераздирающая картинка имеет к Шанхаю весьма отдаленное отношение. Хотя кварталы, застроенные двухэтажными домами, в городе еще есть, они не такие страшные, как мы представляем себе, и их активно сносят, расселяя жителей в благоустроенные квартиры. Причем новые квартиры выбирают сами жители этих домов, т.к. при сносе каждому жильцу выдают 40000 баксов — и гуляй, за эти деньги в городе можно купить «однушку», не в центре, конечно. На месте снесенных домов быстро строят небоскребы, некоторые из которых едва не задевают облака своими крышами. Из окон ресторана моего отеля The Bund riverside hotel, расположенного на 17 этаже, открывался великолепный вид, как на новые здания – их уже много в Шанхае, так и на бурые черепичные крыши старой малоэтажной застройки – глядя на них свысока, почему-то было грустно, что такие колоритные уголки быстро исчезают. На улицах Шанхая впервые столкнулись с пробками, постоянно возникающими, несмотря на многоярусную планировку дорог: внизу медленно едет городской транспорт, а на скоростных эстакадах должны быстро ездить лихачи – но так не получается. Транспортную проблему пытались решить кардинально: стоимость регистрации номерного знака в Шанхае подняли до 5000$, в то время как в провинции — 500ю (разница почти в 100 раз), ушлые шанхайцы стали регистрировать машины в области, тогда власти запретили в час пик проезд нешанхайских машин по скоростным эстакадам, но пробок меньше не стало. В городе энергично строят метро, его длина почти 150 км, а скоро собираются нарыть 800 км – сомневаюсь я. Метросоставы в виде трубы, вагоны соединены гармошками и проход свободен по всей длине поезда, из-за этого во время движения в вагоне дует сильный ветер, как в аэродинамической трубе. Надписи на схемах на китайском, но если нажать на кнопку, на несколько секунд появляется английский перевод, все равно поначалу я не смог быстро разобраться с пересадками. Спешащая мимо китаянка подошла к нам, спросила куда ехать, и попробовала купить билеты через автомат, когда оказалось, что он сломан, она отстояла очередь в кассу, и купила билеты для нас там – пустячок, а очень приятно, в Москве такое вряд ли возможно. Народ здесь, как я заметил, очень доброжелательный и радушный: каждый готов помочь иностранцу, причем обычно совершенно бескорыстно, но с языками у китайцев очень большая проблема, несмотря на то, что многие из них учат английский. Произношение таково, что понять их речь практически невозможно, они, кстати, нас тоже почти не понимают, и это касается не только иностранных слов, даже названия улиц, площадей, памятников, произнесенные иностранцем, неузнаваемы для китайского уха.

В первый день нас завезли в знаменитый Храм Нефритового Будды, в котором стоят две скульптуры Будды Шакьямуни, привезенные из Бирмы. Сидящий Будда высотой 1,9 метра вырезан из цельного куска белого нефрита весом 1 т, и украшен драгоценными камнями. Во время Китайской культурной революции ее чудом спасли служители храма, укрыв статую деревянным коробом, оклеенным фотографиями Мао Цзе Дуна и Ленина, и прикрепили транспаранты и плакаты с лозунгами «Слава Китайской компартии! и Мао Цзе Дуну!». Это весьма почитаемая статуя, к ней стоит очередь туристов, только фотографировать в зале запрещено. Наша туристка тайком сделал пару кадров – но на флэшке никаких следов не осталось. В другом зале выставлена статуя лежащего Будды в предсмертной позе, в храме также находятся три позолоченные статуи Будды Прошлого, Настоящего и Будущего. В этот же день удалось посетить башню Жемчужина востока (468м) — сооружение высокое, панорама реки и города исключительная, но Останкинская башня все равно выше – хоть в этом мы пока опережаем китайцев.

Пожалуй, самым интересным местом Шанхая можно считать базарный район, соединенный зигзагообразным мостиком с садом Юйюань — садом Мандарина (Yuyuan Shangchang) построенным в 16 веке в эпоху правления династии Мин по приказу сына придворного министра Пань Юньдуаня, который преподнес его в качестве подарка своему отцу Пань Эню. В соответствии с древней пословицей: «младший создает радость, чтобы ухаживать за старшим» этот парк получил название Сад радости. Мостики в виде зигзага встречаются в садах повсеместно — считается, что нечистая сила может двигаться только по прямой, и на мостике, столь необычной формы, обязательно отстанет от человека. Именно таким мне представлялся настоящий старый Китай до поездки в страну, здесь в традиционных китайских домиках размещены десятки ресторанов, сотни магазинов, а между ними бестолково бродят тысячи туристов. В одном из ресторанов столовался сам Клинтон, мы с женой решили тоже зайти: еда не очень хороша, а цены – совсем немаленькие.

Проживали мы в 10 минутах ходьбы от знаменитой улицы Нанкинлу – шанхайского Арбата. Улица может дать сто очков форы своему московскому «коллеге» по числу магазинов, кафе, ресторанов, а самое главное по объему иллюминации на единицу площади: когда вечером зажигаются все огни, кажется, что день вернулся на землю. Взад и вперед по улице снуют озабоченные туристы, одни шастают по магазинам, другие выбирают ресторан, а третьи просто глазеют по сторонам, там есть на что посмотреть: от мостовой до крыш все дома увешаны сотнями светящихся вывесок. Тряпичные магазины, которых здесь множество сильно заинтересовали жену, а я по другой части, сладости – вот моя любовь, кондитерских магазинов здесь то же предостаточно, выбор огромный, правда, трудно понять что покупаешь – надписи-то все на китайском. Купил одну конфету – попробовал, понравилось, докупаешь еще. Много видов козинака, мармелада и желейных конфет, а с настоящим шоколадом – проблема, продают только лицензионные Dove. Для сильно уставших путников вдоль улицы ходит автопоезд, раньше здесь ездил трамвай, один вагон на память оставили стоять в переулке. Поздно вечером решили попробовать си-фуд в одном из ресторанчиков пешеходной улицы, каково же было наше разочарование, когда нам подали креветки с отчетливым «душком», когда я предложил официантке понюхать стряпню, она брезгливо отвернулась – видать знала, какую гадость принесла нам, несолоно хлебавши пришлось покинуть зал.

Последний день был у нас свободным, поэтому пришлось планировать его самостоятельно, родилась идея посетить парк животных, расположенный далеко за городом. Несколько загадочных иероглифов, начертанные рукой гида (это наиболее надежный способ наладить двухстороннее общение с местным населением – предъявляешь бумажку в метро, на улице, в такси — срабатывает на 100%), помогли добраться до стадиона, от которого идет автобус №2 прямо до парка — полтора часа езды за 18ю. Билет в парк за 102ю — в зубы, и мы пересаживаемся на внутренний автобус, который направляется в резервацию с дикими животными. Двойные ворота, ограда под напряжением – все как в «Парке юрского периода», мы меняемся местами с животными – туристы заперты в автобусе, а звери свободно разгуливают на воле. Жираф склоняет свою длинную шею, приветствуя очередную партию любопытных двуногих — в окне автобуса показалась «рогатая» голова. В следующем секторе упитанные тигры презрительно повернулись к автобусу задом, не желаю участвовать в фотосессии, и лениво удалились в дальний угол площадки, водитель быстро переехал ближе к ним, а пятнистые кошки спрятались под сенью деревьев, подальше от суеты и любопытных глаз. Львы, хоть и родственники тиграм, но все равно надежно отделены от них двойными воротами – все как у людей – родственникам лучше жить отдельно. В отличие от тигров, львы вообще не обращают внимания на незваных гостей и лежат на травке, сосредоточенно уставившись в никуда, лишь молодая львица азартно ловит лапой кого-то в мелкой луже. Следующий вольер – медвежье царство, они настолько милы, добродушны и общительны, что сразу начинаешь сомневаться в правдивости страшилок о коварстве и жестокости этих зверей. Они натренированно садятся на задницу перед автобусом, и ждут, когда, нарушая все правила, чья то рука через открытую форточку тайком бросит им пару мандаринов. Взрослые медведи трескают их сразу – цитрус такой маленький, а пасть такая большая. А маленький черный медвежонок с кривыми лапами сначала ловко чистит плоды, затем отправляет их в рот, он имеет наглость выхватывать мандарины из-под носа своих взрослых товарищей, и даже рычать на них. Малыш лакомится сочными дольками, а взрослые медведи подбирают за ним шкурки. Глядя на маленького умору, сразу понимаешь, откуда появилось украинское выражение «видмидко клишаногий».

Остальные животные в парке, хотя и бегают на воле по травке, отделены от посетителей небольшим заборчиком, для кенгуру и страусов он вполне достаточен, а вот носороги, пасущиеся в десятке метров от посетителей за таким ненадежным заслоном, внушают некоторое опасение. Когда одна из махин повернула голову, увенчанную рогом, в нашу сторону и недобро взглянула поросячьим глазом на мою жену, я понял, что пора перейти к осмотру более дружелюбных зверей. Рядом жил слон – казалось бы добродушное животное, но его неизвестно зачем приковали короткой и толстой цепью за ногу, бедняга от обиды танцевал на месте: два шага назад и столько же вперед. А на стадионе проходили забеги на лошадях, верблюдах и даже на страусах, хотя страусы и бежали не очень быстро, один седок не удержался и свалился со спины птицы. Наибольший интерес в парке вызывает автобусный минитур по царству диких животных, остальное – это только гарнир к основному блюду. На обратном пути нас атаковали таксисты с предложение домчать до города за 120ю, пришлось отказаться: деньги в Китае утекают так быстро, а купить планировалось еще так много.

Поздно вечером прокатились на кораблике по реке Хуанпу (60ю). Вид с палубы открывается исключительный: с одного берега — набережная Вайтань, залитая ярким светом, освещающим помпезные здания в английском стиле, построенные в начале прошлого века, а на другом берегу царит телевизионная башня Жемчужина Востока, на которую нанизаны два огромных шара, в них размещаются рестораны, смотровые площадки, сувенирные киоски. На шарах целые мириады лампочек перемигивается синими огоньками. А рядом высятся небоскребы, мало уступающие башне в росте, на фасадах некоторых из них расположены гигантские видеоэкраны, на которых без перерыва крутят рекламные ролики. По реке, несмотря на позднее время, весьма оживленное движение: в разные стороны снуют прогулочные кораблики, стараясь не столкнуться друг с другом, медленно проплавают суденышки, на которых так же установлены рекламные видеоэкраны, по фарватеру неспешно проплывают грузовые баржи. Каждое туристическое плавсредство умело и с фантазией усыпано мигающими лампочками, а вдоль бортов развешаны традиционные китайские фонарики, наш корабль изображал большого дракона. Светится набережная, по ней гуляют толпы народа и любуются ночной рекой, мигают лампочки на башне, переливаются огнями кораблики – невольно создается приподнятое настроение: вот он праздник жизни перед тобой, живи и радуйся каждый день. Но в 22-30 сказка заканчивается – все огни мгновенно гаснут – энергию надо экономить, и это правильно. Кораблики пристают к берегу и мы выходим на причал, пытаемся поймать такси (оно в Китае весьма дешево), но это нелегкая задача, многие таксисты, узнав, что ехать недалеко, отказываются везти – это специфика Шанхая.

Утром — чек-аут из отеля и в дальний путь домой. Хотели добраться до а/п на скоростном поезде, но трезво оценив вес и количество своих чемоданов, а также необходимость самостоятельно добираться до вокзала, решили не выпендриваться и ехать на своем минибасе, уезжая из города мы с грустью смотрели на убегающие от нас улицы, иероглифы вывесок, озабоченные лица китайцев, спешащих на работу. Погода тоже взгрустнула и решила всплакнуть – полил дождь. Досмотр в а/п был строже чем обычно, даже упакованные в багаж маленькие бутылочки водки вызвали подозрение, пришлось вскрывать чемоданы и доказывать нашу безобидность. При наборе высоты и полете до Пекина самолет нещадно трясло и бросало из стороны в сторону, потом атмосфера успокоилась, и в целом 9,5 часовой перелет прошел вполне удачно, если не считать ледяных струй кондиционированного воздуха, морозящих пассажиров, сидящих у иллюминаторов.

Изначально поездка планировалась как самостоятельный трип, приуроченный к осенней аэрофлотовской распродаже авиабилетов, по скромным расчетам ожидалась экономия в 400-500 долларов на человека по отношению к ценам туроператоров. Но в первый же день распродажи, билеты в Китай отсутствовали вообще, поэтому пришлось воспользоваться услугами компании UTE Megapolus. 12-дневные путевки обошлись в 1850 баксов на человека + 700 у.е. на личные расходы, Китай оказался совсем не таким дешевым, как изначально представлялся по рассказам туристов. Но я совсем не жалею, что поехал через туроператора, т.к. спланировать самостоятельно такой большой объем полноценных экскурсий, переездов, и размещений в очень приличных отелях, в стране, где языковый барьер весьма ощутим, на мой взгляд, совсем нелегко. Познакомившись с внутренними экскурсионными ценами, я понял, что мои первичные расчеты экономии были совсем не верны, при самостоятельной поездке я получил массу проблем на свою голову, и мизерную экономию.

Китай – это конечно очень здорово, но от поездки я ждал несколько большего. Сравнивая страну с ближайшими странами (Вьетнам, Таиланд, Камбоджа), понимаешь, что Поднебесная империя во многом утрачивает свою неповторимую самобытность и аршинными шагами идет по дороге глобализации, для государства это очень хорошо, но нам – туристам, посещающим Азию, так хочется нетронутой экзотики и восточного колорита. В целом впечатление от страны и самой поездки весьма приятное, и очень хочется вернуться сюда вновь.

Китай — империя в тумане (первая часть)