Кения с запада на восток и обратно (ч.2)

  Масаи-Мара
 
  Бесспорный номер 1 в кенийском списке обязательного посещения. Огромная территория, простирающаяся до границы с Танзанией и дальше, уже под названием Серенгети, множество самого разнообразного зверья... Туристов правда тоже немало. Как-то, вокруг одинокого льва, спавшего посреди дороги, я насчитала аж 14 минивэнов! Льва это ни капли не трогало, он продолжал крепко спать, совершенно не считаясь с желаниями публики, требовавшей не хлеба, но зрелищ.
  Звери в национальных парках вообще привычны к виду машин, нимало их не боятся, по большей части просто игнорируют: ну ползет себе по дороге нечто вонючее и гремящее: пользы никакой, но и вреда особого не замечено. Хотя нет, самые смышленые уже научились использовать их в своих интересах. Мы видели, как две львицы, ничтоже сумняшеся, устроились практически под машинами, привалившись к колесам. А где еще, скажите, жарким февральским днем посреди саванны можно полежать в тенечке? Оказавшиеся в «заложниках» венгерские туристы долго и терпеливо ждали, пока их величества соизволят встать и дадут им возможность сдвинуться с места.
 
  Однако всегда надо помнить о том, что это кажущееся миролюбие обманчиво, львы остаются львами, и при малейшей угрозе со стороны людей (а бог знает, что они могут посчитать таковой) покажут свою звериную сущность.
 
  Мы имели хорошую возможность в этом убедиться. Глазастая Милка первая заприметила в кустах львицу с детенышем. Вскоре мамаша выбралась на дорогу, неся малыша «за шкирку». Мы забавлялись, глядя на эти игры в дочки-матери. Со всех сторон к нам стали подтягиваться зрители. За считанные минуты вся дорога оказалась заблокирована машинами. И тут из зарослей вышел гривастый папаша. Увидев, что мы преградили ему путь к семейству, он совершенно справедливо обозлился, и решительно направился к нам, не оставляя никаких сомнений относительно своих намерений. Окна-то мы захлопнули, но крышу так просто не опустишь, и угроза получить взрослого льва себе в буквальном смысле на голову показалась весьма реальной. К счастью, Саймон отреагировал быстро: мы попятились, тем самым показывая свое подчинение и открывая льву дорогу к семейству...
 
  Во львах недостатка вообще не было: мы видели их почти во всех нацпарках. А с леопардом, завершающим звеном в «большой африканской пятерке», нам действительно повезло. Вообще леопард хищник ночной, потому-то так редко попадается на глаза туристам. А наш, загулявший, шатался по саванне уже часу в десятом утра...
 
  Жили мы в Масаи-Маре прямо на территории парка в кемпинге. После прошедших недавно ливней часть дорог оказалась размыта, и наш груженый Ниссан порой буквально на пузе проползал через русла ручьев и завалы камней. Прибыли поздно вечером, в кромешной тьме, нарушив парковые предписания быть к 19-00 на месте. Всполохи далеких молний высвечивали в темноте высокие молчаливые фигуры в масайских накидках. Вокруг не было видно ничего похожего на человеческое жилье. Мы шагали по тропе за проводниками, и мои робкие надежды на электричество и стакан горячего чаю в постель таяли с каждым шагом. Но вопреки худшим ожиданиям, кемпинг оказался весьма комфортабельным.
  Просторные палатки на фундаменте и под крышей, на кроватях свежее белье и вот, загадка, цивильный туалет и горячий душ! Как, в условиях отсутствия в округе всех благ цивилизации, включая электричество, возможно было обустроить это сооружение – вопрос на засыпку:)
  Всю ночь в лагере уютно горел костер, поддерживаемый охранниками-масаями, которые по совместительству являлись и ночными провожатыми в туалет. Пусть он и цивильный, но чтобы попасть туда, надо было пройти сотню метров по каменистой тропе.
 
  А какое в Масаи-Маре ночное небо! Не небо, а Небо... Ночи стояли безлунные, и никаких отсветов от поселений на горизонте... Таких крупных, ярких, чистых звезд мне в жизни еще видеть не приходилось. Орион, Южный Крест, Магеллановы облака, Плеяды, белая пыль Млечного Пути... Я пожалела, что перед поездкой подробно не изучила звездную карту непривычного южного неба.
 
  Наряду с самым разнообразным зверьем объектом пристального внимания туристов в Масаи-Маре являются сами хозяева территории – масаи. Племя скотоводов-кочевников, до сих пор мало ассимилировавшееся в современную цивилизацию. Хотя масаи далеко не самый многочисленный этнос в Кении, именно масайские щит и копье красуются на гербе страны. Несмотря на распространенное мнение об их недружелюбии, масаи, живущие в заповеднике, пускают туристов в свои деревни, устраивают представление с песнями и плясками, демонстрируют свой быт и, конечно, впаривают свои сувениры.
 
  Нередко бывает, что подобные «этнические представления», являют собой обычное шоу: артисты, потешив туристов, «скидывают перья», надевают джинсы, садятся на мотоциклы и разъезжаются по домам пить пиво перед телевизором до следующего туристического аттракциона. В отличие от подобных случаев, здесь, в Масаи-Маре, люди действительно живут. Конечно, ради нас они нарядились в традиционные красные накидки, напялили парики и увешались бисером, но их жизнь при этом течет своим чередом: хлопочут женщины по хозяйству, ползают сопливые детки, вокруг щиплет травку всякая скотина...
 
  Масаи - скотоводы, и коровы – это их всё: еда, питье, дом, мебель. Питаются мясом, пьют коктейль из молока со свежей коровьей кровью (вот она, истинная Блади Мери, а то придумали, какой-то томатный сок:) Спят на шкурах. Жилище - и то без коровы не построить: для обмазки стен используется не что иное, как смесь глины с коровьим навозом. Кости - те на сувенирные поделки идут... В общем, полностью безотходное производство, мечта капиталиста:)
 
  Найваша
 
  Самое высокое из озер Рифтовой долины. Мы расположились в очень приятном месте: большой тенистый парк, зелено, нежарко... Из-за разгулявшейся к тому времени болезни, я решила отлежаться денек в отеле и пропустить запланированный треккинг на вулкан Лонгонот. Тем более что он уже много тысяч лет, как потух, и никакой надежды на то, что он вдруг при нас начнет извергаться, не было:) А чтобы день не прошел совсем уж зазря, решила я сходить в ближайшую деревню на поиски интернета и чего-нибудь вкусненького...
 
  Придорожные кенийские деревни представляют собой цепь хибар, сколоченных из чего попало: жердей, досок, кусков шифера, металлических листов. Подчас эти сооружения раскрашены в веселенькие цвета, а на некоторых хибарах местные пиросмани изображают сценки, призванные показать их назначение: черные напомаженные красотки со взбитыми прическами – ясно, салон красоты; масай, вкалывающий огромный шприц в коровий зад – понятно, ветеринарная клиника... А надпись ярко-зеленой краской «Отель Амбассадор» была намалевана на ветхом сооружении размером с дачный домик периода развитого социализма...
  Ни интернета, ни чего-нибудь вкусненького в деревне я не нашла. Магазин представлял собой зарешеченное окно, за которым стояли бутылки газировки и лежали какие-то сомнительные банки.
  Интернета там тоже не оказалось, хотя, надо сказать, в Кении интернет довольно распространен, точки есть даже в небольших городках, не говоря уже о Найроби.
 
  Зато я стала объектом пристального внимания всех без исключения жителей. Их было очень много. Так много, что мне захотелось поскорее убраться. Нет, все были вполне дружелюбны, каждый, проходя мимо, обязательно здоровался, некоторые даже бросали свои увлекательные занятия, вроде копания в мусорной куче, и глазели мне вслед. Но от сознания того, что среди сотни черных лиц вокруг всегда может найтись парочка отморозков, а из средств обороны у меня только рюкзачок за спиной, стало как-то неуютно, и я не стала продолжать свои изыскания, а пошлепала по шоссе назад в кемп, где и провела остаток дня у бассейна, попивая свежий сок манго...
 
  Народ вернулся с Лонгонота уже к вечеру, когда мы с Жозефом, из солидарности с остальными не садившиеся обедать, вконец изголодались. Все устали и обгорели, но не только поднялись на вершину, но и обошли по кругу кратер...
 
  Опять Найроби
 
  На следующий день отобедали в «Карниворе». Он, несмотря на свою всемирную известность, оказался вполне демократичным рестораном, безо всякого пафоса. Из экзотики попробовали страуса, крокодила, бородавочника, из традиционных - свинину, ягненка, курицу, индейку. Тепло распрощались с тремя членами команды, которые оттуда прямиком отбывали в аэропорт. Дальше наш путь лежал на восток, к океану. Но до него нам еще предстояли два национальных парка: Амбосели и Цаво.
 
  Амбосели
 
  Амбосели можно охарактеризовать тремя словами: пыль, слоны, Килиманджаро.
 
  Эка невидаль, пыль! Что мы, пыли не видели? Так я думала до Африки. За наши долгие переезды пыли мы наглотались на несколько лет вперед: серой пыли пригородов Найроби, терракотовой пыли Масаи-Мары, красной пыли Цаво. Но в Амбосели пыль особенная – это даже не пыль, а белая пудра. Ее невозможно просто стряхнуть: она въедается в кожу, обволакивает волосы. За пару часов дороги – на голове ощущение конской гривы. Или обувной щетки, кому что ближе:) В Амбосели мы даже были вынуждены надеть маски, захваченные из дома предусмотрительной Наташей.
 
  Слонов в Амбосели действительно много, самые большие по численности стада мы встречали именно там. Кроме слонов, много зебр, антилоп гну, импал, газелей Томпсона и Гранта, бородавочников и других копытных. В отличие от других парков, пустынный пейзаж Амбосели, пусть и не так живописен, как зеленые просторы Масаи-Мары, зато дает прекрасную возможность рассмотреть животных на открытой местности.
 
  Килиманджаро, самая высокая точка Африки, 5895 метров. Хотя назвать ее точкой было бы неправильно: это, скорее, плато с пологими склонами, вершина которого, как широкое горло кувшина, приподнята над краями. «Горло» укутано снежной шапкой, и когда дымка скрывает очертания склонов, кажется, будто вершина парит в воздухе. Недаром вид Килиманджаро в закатном солнце над очертаниями зонтичных акаций и силуэтами животных является самым растиражированным африканским пейзажем, своего рода визитной карточкой Африки.
 
  Вечером было облачно, Килиманджаро нам так и не показалась, но поднятый за ужином тост в ее честь возымел свое действие.
  Рано утром, еще не было и шести, послышался бодрый голос Андрея: «Вставайте, вазунги, рассвет встречать!» На фоне ясного предрассветного неба еще чернели силуэты акаций, а белая шапка Килиманджаро уже светилась розовым...
 
  Цаво, Восточный и Западный
 
  Самые большие по площади национальные парки Кении и самые «дикие», то есть менее всего обустроенные человеком. Ландшафт Цаво – это в основном буш. Как метко выразился автор одного из рассказов об Африке: «Буш – это когда есть кустики, куда можно сходить, а вот деревьев, на которые можно залезть, нету...» Добавлю: и стало быть тени, куда можно спрятаться от палящего солнца, тоже нет. Здесь мы впервые почувствовали, что значит африканская февральская жара. До Цаво климат Кении мне очень даже нравился: ни изнурительной жары, ни пронизывающего холода: днем тепло, ночью прохладно, в целом очень даже комфортная погода. Дорогой по Восточному Цаво взглянули на медицинский термометр: ртутный столбик зашкалил за 42С, уперся в край и ни в какую не желал стряхиваться.
 
  Несмотря на то, что зверей в Цаво не меньше, чем в других парках, увидеть их сложнее из-за густой растительности.
  Почва в Цаво, особенно Западном, даже не красноватая, а прямо - таки красная. И если слоны в Амбосели, припорошенные белой пылью, кажутся светло-серыми, то цавские имеют красивый красно-коричневый оттенок. Видели мы зебр, различных антилоп, жирафов, водяных козлов. Встретился даже геренук: чуднОе создание с антилопьим туловищем и жирафьей шеей. Явно результат той самой знойной истории, про которую поведал миру в свое время Владимир Семенович: как «один жираф влюбился в антилопу»:)
 
  Настоящим оазисом в Цаво являются источники Мзима: поток на удивление чистой и прозрачной воды. Вода из них разливается в бутылки и под одноименной торговой маркой продается по всей стране. Очень хотелось окунуться, но мы были не одиноки в своих желаниях: бегемоты и крокодилы тоже оценили ее по достоинству и в изобилии нежились в источниках.
 
  Чем дальше на восток продвигались мы, чем ближе становился океан, тем сильнее чувствовалось его влияние: сухой и пыльный буш постепенно становился зеленее, появились молочаи, плантации сизаля, пальмы, гигантские баобабы...
 
  Малинди
 
 
  Городок на побережье Индийского океана, курорт, облюбованный почему-то итальянцами. С белым человеком все местные по умолчанию начинают разговор на итальянском...
  Три дня в Малинди мы отмокали от африканской пыли в теплом синем супе под названием Индийский океан.
  Объедались фруктами: единодушно сошлись во мнении, что местная папайя - гадость, а манго и ананасы – выше всяких похвал...
  Сплавали на лодке на коралловый риф, поныряли, поглазели на разноцветных рыб...
  Полежали на песчаных островах посреди океана, появляющихся только во время отлива...
  Обгорели...
  Погоняли песчаных крабов, прячущихся в норках прямо на прибрежном песке...
  Славно отметили Наташин день рождения в рыбном ресторанчике...
 
  В общем, вели ленивую курортную жизнь.
 
  Главные сувениры из Кении – это всяческие поделки из различных пород дерева: фигурки животных, маски, шкатулки, тарелки. Качество разное, от примитивных до весьма искусно сделанных. Самые дорогие - из черного дерева. Само собой, торговаться надо беспощадно: цена понижаема в разы.
 
  Из съестного – мед, в Кении развито бортничество, мед вкусный, а главное – натуральный. Подделывать его смысла нет, дороже обойдется.
  А еще мои любимые орехи макадамия – у нас их днем с огнем не сыщещь. А если сыщещь, то цена убьет наповал. В Кении макадамия хоть и дороже остальных орехов, но вполне доступна. А красиво оформленные наборы из макадамии в шоколаде или в меду из дьюти-фри – шикарный презент к столу.
 
  Обратный путь до Найроби пролетел почти незаметно, мы уже успели привыкнуть и к нашему труженнику Ниссану, и к кенийским тряским дорогам...
 
  А в Москву мы привезли весну. День нашего прилета оказался последним морозным днем этой зимы.
  Но и сейчас, как написала недавно в письме Наташа: «Хоть загар наш уже практически отстирался, сны нам снятся все еще африканские...»
 
Кения с запада на восток и обратно ч. 1