Дело было вечером, делать было нечего, и я напряженно размышлял, как с минимальными затратами, но с максимальным удовольствием провести длинные новогодние праздники. Цены на зарубежные туры в это время года кусались, как никогда, поэтому родился план съездить на родину – в Крым. Так 4 января я оказался в плацкартном вагоне Москва-Симферополь: тревожные мысли о том, что 9 января мне надо на работу, а обратного билета нет, загнал вглубь подсознания, что-бы они не сильно беспокоили. Бесснежные Тула, Орел и Курск промелькнули тусклыми тенями за грязным окном и вот пограничный Белгород: пассажиров здесь не выпускают на перрон и сорок минут маринуют в вагоне. Несмотря на все пограничные строгости, по поезду кроме озабоченных погранцов и таможенников снуют юркие менялы. Двух азербайжанцев чуть не сняли с поезда, но судя по тому, что они остались в вагоне, со стражами границы удалось договориться полюбовно. Молодой мент задержал парня, и тыча ему под нос Таможенным кодексом, уговорил его поделиться деньгами. Через полчаса следующая остановка — переезд Казачья Лопань. По напряженным и недовольным лицам украинских стражников сразу понимаешь: шутки в сторону — здесь другое государство — Украина. Зычный глас таможенника «Вещи к досмотру!» сдувает меня с полки и заставляет быстро предъявить свою крохотную сумку; к счастью она не заинтересовала незваного ревизора, и он черным вихрем перелетел в соседнее купе, где учинил тотальный досмотр. Двоих кавказцев все же сняли с поезда и депортировали в Россию, даже деньги не помогли, а оставшиеся пассажиры благополучно прибыли в заснеженный и подмороженный Харьков. У вагонов гомон и толчея: десятки утомленных женщин самого разного возраста, среди которых затесалась даже древняя старуха, пытаются продать пассажирам полный набор дорожных продуктов, начиная от пива и воды, и кончая аппетитными на вид окорочками с картошкой по 70-90 руб. за порцию. Есть такое блюдо страшновато, кто знает, сколько часов, дней, недель? оно поджидало своего едока, но все равно покупают — россияне всегда отличались своей бесшабашностью. Здесь же бродят менялы: правда, проводник категорически не рекомендовал пользоваться их услугами – обманут, даже не заметишь.

Утренняя остановка в Джанкое – густой туман окутал землю плюс морозец. Вот тебе и юг — отвыкли мы в Москве от таких глупостей, как зимние холода. Точно по расписанию поезд прибывает в Симферополь, туман разошелся, вокзал приятно удивляет своей пустотой, бегу в кассу – удача сопутствует мне, на 7.01 хватаю билет Джанкой-Москва (183 гр), теперь можно расслабиться: на работу попаду вовремя. Через десять минут я уже восседаю на сиденье старенького троллейбуса и за 10 гр. направляюсь в Ялту по 100 км горной троллейбусной трассе, кстати, самой длинной в мире. Давно не был в этих местах, изменилось очень многое, но самое примечательное – новенькие мечети и огромные площади, захваченные под застройку крымско-татарским населением. Далеко вдаль уходят сотни уродливых сараев из ракушечника, а на лучших местах уже красуются особняки. Вдоль трассы понастроили много кемпингов и ресторанов, и везде торчат рекламные щиты: продается недвижимость. Троллейбус все выше и выше забирается в горы, справа открывается великолепный вид на заснеженную горную вершину, поросшую соснами, припорошенными снегом. Невысокая гора, покрытая белоснежным покрывалом нетронутого снега, искрящегося в лучах скупого зимнего солнца, возвышается над трассой — красота, да и только. Картина настолько поражает, что одни начинают без перерыва щелкать фотиком, а другие просто застывают на своих местах, не в силах отвести глаз от чудесного природного творения. А на самой трассе снега нет в помине. После перевала троллейбус начинает долгий спуске к Ялте, укрытой толстом одеялом серых туч. Мелкие капельки усеивают лобовое стекло, их становится все больше и больше, а в городе меня встречает полноценный осенний дождь. Холодно, знобко и сыро, не ожидал я такой погоды на берегу Черного моря, ведь прогноз обещал +10С. Народу до Ялты доехало совсем немного, да и те быстро разбежались по своим делам, в результате на пустынном и мокром перроне остался только один человек – это был я. По воспоминаниям, здесь должны стоять бабульки с предложениями ночлега, но их нет, зато открыто квартирное бюро, в котором снять жилье на одну ночь невозможно. Сердобольный мужик пожалел меня и позвонил знакомой, которая за 100 гр. готова приютить меня, но 20 баксов за зимнюю ночевку в Ялте кажется мне неразумной суммой. Последняя надежда — местный таксист дядя Коля — с сомнением посмотрел на меня и предложил компромиссный вариант – койку до утра за 60 гр. Делать нечего, поехали, но водила — парень не промах и в дороге требует еще 10 гр. за проезд (это дополнительно к тому, что он возьмет с хозяйки за посредничество). Едем по Киевской улице вдоль реки Быстрой, принцип «точечной застройки» и здесь празднует полную победу над историческим обликом города — старые здания быстро сносят, а на их месте начинается элитное строительство. По узким и извилистым дорогам Ялты стало бегать слишком много машин, прежде всего иномарок, в результате даже днем – пробки. Жилье – летняя пристройка во дворе частного дома, к моему приезду там включили обогреватель и две газовые конфорки, но все равно холодно; этот недостаток компенсируется отличным расположением временного пристанища – пять минут ходьбы от набережной и от отеля «Ореанда» — при СССР это была шикарная интуристовская гостиница. В 90 г.г. она сильно обветшала, но сегодня вновь сияет свежей побелкой и новенькой вывеской: у народа опять появились деньги и он потянулся на отдых. На пустынной набережной гуляют редкие прохожие, морская вода у берега как никогда прозрачна и чиста, а порт совсем пуст, лишь одинокий прогулочный катер покачивается у причала. То, что он зимой совершает регулярные рейсы по маршруту Ялта — Ливадия — Ласточкино гнездо — Алупка, большой сюрприз для меня, потому быстро покупаю билет за 20 гр. и запрыгиваю на отходящий катер. Ветра почти нет, корабль медленно идет вдоль береговой линии, плавно переваливаясь через широкие голубовато-зеленые волны, лениво катящиеся к берегу. Желающие попасть на верхнюю палубу должны раскошелиться еще на 5 гр. Несмотря на ощутимую прохладу, пассажиры хоть и мерзнут, но сидят на отрытой нижней палубе, стараясь потеснее прижаться друг к другу: ведь берега, проплывающие мимо, заслуживают того, чтобы смотреть на них «вживую», а не через мутные окна. Новенькие коттеджи, в окружении живописных рощ на крутых берегах, соседствуют со старинными дворцами и домами отдыха; все это великолепие совсем не гармонирует с бесчисленными стройплощадками. Каждую сотку южного берега Крыма по-стахановски быстро и варварски застраивают, иногда строения буквально висят на краю скалы: похоже, лавры строителей Ласточкиного гнезда не дают покоя нынешним каменщикам. Через час катер швартуется в Алупке, знаменитый Воронцовский дворец закрыт, но за символическую плату 2 гр. можно побродить по его террасам. Главный корпус грустит под серым зимним небом, цвет его фасада почти зеленый, как будто стены поросли мхом. Мраморные львы, сторожащие дворцовую лестницу, надежно укрыты деревянными коробами – дождь и сырость для них тоже неприятны. Большой парк, разбитый на склонах горы вокруг дворца, также невесел. Вековые деревья на зиму сбросили свою листву и стоят совсем голыми, широко раскинув во все стороны могучие сучья-руки, а рядом скучают вечнозеленые кипарисы с пожелтевшей хвоей. Недалеко от главного здания расположен Большой хаос — нагромождение каменных глыб: даже в пасмурный день он впечатляет, поражая мощью стихии, которая умудрилась раскидать по склону горы сотни многотонных глыб. Пруды, в которых летом плавают осетры и карпы, сегодня пусты, их обитателей наверное перевели в зимний аквариум, а может пустили на шашлыки, которые здесь жарят повсеместно. Сумерки медленно опускаются на землю, но экскурсия не закончена: дегустационный зал Массандровских вин, стильно оформленный в виде винного погреба, ожидает озябших туристов. Винная карта пестрит известными названиями, среди которых выделяется Мускат красного камня – но его уже нет в продаже, все выпили до нас. За 25 гр. туристу не только нальют, но еще и расскажут, что пьешь. Есть вариант попроще — дегустация вин на выбор по списку (цены от 60 копеек до 2 гр. за 20 грамм.). Выбрал 10 проб от Кокура до Мускателя (на неискушенный вкус — чем слаще, тем приятнее), но по воспоминаниям, раньше вина были куда насыщенней и ароматнее. После дегустации можно отовариться по полной программе в киоске, стоимость от 30 до 150 гривен за бутылку, что ненамного ниже московских цен, разве что качество лучше? Обратная дорога вьется извилистым серпантином по крутым склонам вдоль моря, водитель минибаса энергично крутит баранку перед штурмом очередного резкого подъема, а потом долго тормозит на затяжных спусках, стараясь не слететь под откос в море. Вроде рядовая поездка, а какой классный аттракцион всего за 2 гривны. Вечером, и без того немноголюдная Ялта, вымерла совсем, лишь в барах и ресторанах тусовались отдельные личности, в одном из кафе на набережной я и завершил свой первый день на крымской земле. Скромный ужин за 30 гр. согрел озябшее тело, но душу не порадовал: назвать кулинарной удачей засушенный на гриле кусок местной рыбы – пеленгаса, было очень трудно. Гостеприимство домашней хозяйки не знает границ: вечером включил телевизор, а она подумала, что привел гостей, влетела в комнату с бегающими глазами, видать еще денег хотела, но обломалась. Поспать ночью не удалось, т.к. в расположенном неподалеку пансионате до 5-ти утра гремела дискотека, долбя современными ритмами по измученным перепонкам. А в восемь утра учтивая хозяйка напомнила о необходимости освободить жилплощадь.

После утреннего кофе вышел прогуляться на пляж: по воспоминаниям 40-летней давности, здесь в разгар сезона яблоку негде было упасть, топчаны лежали настолько плотно, что ногу между ними не поставишь. А сегодня благодать – таких ранних пташек, как я, единицы, но в отличие от меня, они не кутаются в куртку, а с видимым удовольствием купаются в январском море. Утреннюю идиллию нарушил дождь, он полтора часа долбил по навесу, а когда небесные хляби наконец захлопнулись, я отправился на гору Ай-Петри, туда проложена канатная дорога, ее нижняя станция находится в Мисхоре. За стандартные 20 гр. пассажиров сажают в застекленную люльку и поднимают вверх. Под ногами проплывают могучие кедры, крыши строений и валуны, в живописном беспорядке раскиданные по склону; потом необходима пересадка на второй фуникулер, который тащит кабину все выше и выше. Внезапно, как по мановению волшебной палочки, картинка за окном исчезает: кабина попадает в облако и дальше плывет в густом молоке тумана. Вдруг сквозь плотную пелену проступает силуэт небольшой сосны, которая медленно проявляется в окне, как черно-белое фото в ванночке с проявителем. Деревце прилепилось к отвесному склону горы, цветов только два: черный и белый, остальные краски исчезли. Каждая веточка и даже каждая иголочка закутана в пушистый иней, а лапы устремлены в одну сторону, как будто мощный вентилятор долго обдувал дерево, а затем его мгновенно заморозили. Выйдя из кабины, мы внезапно очутились в совершенно нереальном, сказочном мире, окутанном туманом: необыкновенно белый снег, покрывающий все вокруг, легкий морозец, щиплющий щеки, метель-завируха и необыкновенной красоты иней, которым было украшено все вокруг – деревья, домики и даже поручни. Контраст с осенней серостью у подножия горы был настолько велик, что настроение сразу поднялось на 200%, почему-то сразу захотелось дурачиться, валятся в снегу, на крайний случай поиграть в снежки. Уже потом внизу подумалось — может это высота сыграла со мной шутку, ведь за 15 минут канатка вознесла меня на километр в небо? Туман чуть рассеялся, и удалось повнимательнее оглядеться вокруг — около верхней станции царит деловая суета: расторопные зазывалы предлагают развлечения на выбор, а можно и все сразу (если денег хватит) — снегоходы, лошади, верблюды, каждый из них готов подставить свое сиденье (спину, горб – нужное подчеркнуть) всего за 2 бакса (в минуту). Приставучие виночерпии тут же подносят чарку вина – халявный дринк из небольших бочек или из грязных пластиковых бутылок. Ледяной напиток ломит зубы, да и вкус на холоде почти не чувствуется, но продавец надеется, что ты оценишь его старание и купишь понравившееся вино. Торговцы, переминаясь от холода с ноги на ногу, предлагают шкуры животных, поделки из дерева и крымские масла. Рядом располагаются ресторанчики с заснеженными крышами, в которые, теребя туриста за руку, навязчиво приглашают речистые ахметы, ренаты и керимы. Между ресторанчиками вьется неприметная тропа, ведущая на самый пик горы Ай-Петри – 1234 м. В хорошую погоду надо заплатить 5 гр., чтобы пройти по дорожке (уроки Остапа Бендера в Крыму усвоили на «отлично»), но сегодня непогода, потому это удовольствие бесплатно. Жаль, склон слишком крут, демисезонные туфли предательски скользят по снегу, который мгновенно набивается в обувь и налипает на джинсы. Падаю, встаю, опять падаю, но все-таки иду вперед и вверх, а там… Таких энтузиастов экстремального восхождения, как я, сегодня совсем мало, потому в одиночестве карабкаюсь по тропе, с трудом преодолевая последние метры. С пика в хорошую погоду открывается исключительный вид на море, Ялту и побережье, но сейчас километровая бездна до краев заполнена туманом, лишь тонкие перила, покрытие сосульками, ограждают пропасть от неосторожного шага. Итак, вершина в очередной раз покорена, можно спускаться, хотя, вернее сказать, скатываться, ведь идти вниз практически невозможно, слишком крут склон, да и снежный наст весьма скользкий. Вдруг очередное густое облако налетает на вершину и видимость падает до 10 метров. Мелькает глупая мысль: а вдруг заблужусь? Возвращаюсь по своим следам, причем большую часть обратной дороги преодолеваю, скользя вниз на корточках и на «пятой точке», а скорость гашу, цепляясь за окружающие деревца. И ничего страшного, что промокли туфли, джинсы по колено обледенели, в рубашка, наоборот, взмокла от пота – это все мелочи, тем более, что после спуска я сразу отдался в руки зазывал, и меня усадили в ресторане поближе к жарко пылающему камину. Душа поет, вокруг меня сидят такие же восторженные туристы, нам хорошо и весело, жизнь удалась. Горячие лепешки, плов и стопка Немирова отлично восстанавливают силы после такого приключения. Возвращаться совсем не хочется, но надо, скоро уходит «последний рейс» к подножию, а ночевать на снегу не входит в мои планы. На обратном пути нижняя кромка облаков поднялась выше, и кабина вынырнула из облачного тумана на большой высоте, дружный возглас «Ох!» вырвался у пассажиров. Мгновение назад окна застилала густая молочная пелена, и вдруг она исчезла, и мы увидели, что кабинка, подвешенная на тонком тросе, болтается над глубокой пропастью, а земля, утыканная макушками кедров, запорошенными белым снегом, находится далеко-далеко внизу, в сотнях метрах под нашими ногами. С большой высоты деревья казались игрушечными елочками, посыпанными сахарной пудрой. Далекая твердь медленно приближалась, деревья вырастали в размерах и вскоре мы плыли мимо огромных стволов, не веря, что минуты назад они выглядели как зубочистки. На нижней станции меня догнала Sms от дочки: «Папа, скорей уезжай из Ялты, в порту стоит зараженное судно с трупами и отравленной командой на борту». Естественно, я тут же рванул в порт, но он был так же пуст, как и вчера, лишь несколько прогулочных катеров зимовали на пирсе. Тревога оказалась напрасной: «зараженный» корабль действительно подошел к Ялте, но стоял он далеко от берега на рейде, и его быстро отправили в Керчь – по странному совпадению именно туда я и направлялся сегодня ночью. Вечером полупустой троллейбус вернул меня в Симферополь (особый респект водителю – он включил печку на полную мощность поэтому удалось высушить мокрые туфли). До поезда оставалось время, которое удалось с удовольствием скоротать на пешеходной Пушкинской улице — рестораны, бары, кафе и кинотеатр – рекомендую. Во время поисков этой улицы произошел забавный случай: спрашиваю у молодой пары, как пойти, а девушка мне в ответ: «А вы из Москвы?». « У меня, что на лбу написано?» — «Да нет, акцент выдает москвичей с головой». Билет на поезд Симферополь-Керчь (23 гр.) был приобретен заранее, потому посадка и отбой произошли быстро и без проблем, а грозная с вечера проводница на утро оказалась настолько добра, что не стала будить пассажиров заранее, и глаза я продрал, когда вагон уже стоял у перрона ж/д вокзала города-героя Керчи. Звание героя город получил в 1973 г. намного позже других городов-героев. Помню, как мальчишками мы зачитывались книгами о подвигах партизан, которые размещались в Аджимушкайских каменоломнях – темных подземных лабиринтах, открыв рты, слушали воспоминания фронтовиков о героическом Керченском десанте, собирали порох, гильзы патроны на полях сражений, гордились славным прошлым нашего края, и сильно печалились: ну почему наш родной город не герой?

Один шаг на перрон, и я на Родине – она порадовала своего блудного сына отличной погодой, свежеотремонтированными зданиями в центре и почти полным безлюдьем. Либо в рождественское утро жители решили поспать подольше, либо аборигенов осталось совсем мало. Земляки поведали безрадостную картину: цены на Украине почти сравнялись с Москвой, промышленность в городе практически ликвидирована, зарплата совсем невелика, но даже ее выплачивают крайне нерегулярно, потому жители уезжают отсюда, а город медленно угасает. Курортный потенциал города так и остался неразвитым, планы по привлечению туристов есть, но отелей и инфраструктуры нет. Кроме этого российско-украинские дрязги и бои местного значения с татарами отпугивает нашего туриста, а если добавить к этому те немаленькие деньги, которые крымчане хотят слупить с российского туриста за примитивный сервис, перспектива стать модным курортом у Керчи весьма туманная. Но Родину не выбирают, потому я с ностальгией бродил по знакомым улочкам, и ноги сами вынесли меня к Большой Митридатской лестнице, ведущей на одноименную гору. Она названа в честь царя Понта Митридата VI Евпатора, который в древности правил этим краем и вошел в историю тем, что очень боялся быть отравленным, потому каждый день употреблял толику яда, а когда жить надоело, даже чаша яда не убила его, пришлось кончать счеты с жизнью с помощью кинжала. Обелиск погибшим воинам на вершине горы стоит на своем месте в окружении пушек, а вечный огонь погас, говорят, что последние годы его зажигают только по праздникам. Неподалеку на склоне продолжают раскопки древнего города Пантекапеи, вокруг тишина и благодать: голубое небо без единого облачка, легкий ветерок колышет прошлогоднюю траву, во весь горизонт расстилается великолепная панорама Керченского пролива, у подножия горы притулилась церковь Иоанна Предтечи – самая старая церковь в СССР и вокруг ни одного туриста. На площади перед пустынной пешеходной улицей Ленина стоит высокая новогодняя ель: откуда ее взяли в этих степных краях, ума не приложу. Рядом с автовокзалом расположен Мелек-Чесменский курган, но посетить его не удалось – замок надежно скрывает экспозицию от любопытных глаз.

Для полноты впечатлений поехал в Порт Крым – это самая восточная точка полуострова, с которой раньше ходил ж/д паром в Россию. В смутные времена рейсы были прекращены, но сейчас сообщение опять восстановлено: за 20 гривен и 40 минут можно попасть в Порт Кавказ.

На рынке решил купить рыбу сарган – по моим наблюдениям она продается только здесь. Сама рыба похожа на длинное веретено с острым носом, она исключительно жирная и вкусная, а фосфора в ней так много, что после разделки ее скелет голубеет на воздухе. Однако цена в 150 гр./кг сильно озадачила – рыбка получилась непростая, а золотая – в два раза дороже осетрины. Пришлось ограничиться покупкой великолепной керченской тарани, которая тоже совсем недешева – 6-10 гр. за штучку: кто ее покупает по таким ценам – не совсем понятно (может только для туристов объявляют несуразную стоимость?).

В целом прогулка по городу закончена, а мне надо посетить еще одно знаменитое место – бывший военный городок рядом с пос. Багерово в 13 км от города. Именно там я провел свое детство. Сорок лет назад я покинул эти места, но все равно постоянно тянет сюда, последний раз заезжал лет десять назад. Перемены налицо – старенькую ж/д станцию недавно побелили и она вновь сияет под январским солнцем бело-бежевым колером. А вот проходной, через которую на территорию городка допускались только владельцы «ксивы», нет в помине, даже следов от нее не осталось, как впрочем исчезла и колючая проволока — раньше она опоясывала всю зону. Круглая ассенизационная станция, в отличие от КПП, отлично сохранилась, и судя по «амбре», которое идет от нее, продолжает свою нелегкую, но нужную работу. Мой 4-х этажный дом также прекрасно сохранился, только улицу переименовали, да и трещин на доме сильно прибавилось, а наша квартира как была незаселенной десять лет назад, так и осталась. Неприятная примета сегодняшнего дня – необитаемые квартиры, их уже много, на первых этажах их окна забиты фанерой. Рядом стоит дом-близнец, его строили на моих глазах. Помню как мальчишкой, вечером, превозмогая страх, я бегал по глубоким траншеям котлована – это считалось геройством. Дорогу между домами заливали бетоном также на моих глазах, каких-то 45 лет назад, но сегодня от прочного покрытия почти ничего не осталось. Сараи – излюбленное место детских игр – стоят на своем месте, но теперь они служат не только кладовками для дров и домашнего хлама, а в них еще и кур разводят. Единственное место в городке, которое преобразилось в лучшую сторону за эти годы – котельная. На месте старой, допотопной кочегарки поставили новенькую теплоцентраль. Магазин, при строительстве которого мы с мальчишками так любили бегать по его двум этажам и собирать там огрызки электродов, торгует и сегодня, правда группа покупателей с сизыми носами, бесцельно толпящаяся у входа, наводит на горькие размышления. Среди обитателей городка я заметил большое количество алкашей (в том числе и женского пола). Представить, что так деградировали жители моей малой родины, не могу, потому думаю, что этих ребят специально переселяют сюда из Керчи, а их городские квартиры отнимают. Дом офицеров – гордость всех жителей городка, и его культурный центр (по странному совпадению, здание — мой ровесник) — стоит без ремонта уже многие годы. Его директриса, с которой мы учились в местной школе в параллельных классах, конечно, не узнала меня, но с удовольствием поболтала с земляком и сказала, что кинозал, и кафе в доме офицеров давно не работают, похоже очаг культуры доживает последние дни. Памятник Ленину до сих пор стоит перед зданием, но вечнозеленые туи, которые окружали его раньше, зачем-то вырубили, кусты шиповника выкорчевали, а газоны перекопали. Весь городок, его дома, улочки кажутся такими маленькими, что диву даешься. Но это известный эффект – в детстве окружающий мирок кажется таким большим и значительным. Грустно ходить по забытым улочкам дряхлеющего городка, но это светлая грусть – с каждым шагом я возвращаюсь в свое босоногое детство, заряжаюсь мальчишеским задором и становлюсь моложе, хотя бы в душе. Странная штука – память, порой события недельной давности вспомнить трудно, а здесь детские воспоминания 40-45 летней давности оживают настолько ярко и в таких подробностях, что кажется, все это происходило только вчера.

Ностальгическое путешествие подошло к концу, пора в обратную дорогу: доехать до Джанкоя можно на автобусе за 43 гр. или на поезде всего за 4-40 гр. – почувствуйте разницу. Я почему-то выбрал ж/д, но электросеть до Керчи так и не дотянули, поэтому поезда здесь ходят на тепловозной тяге. Огромные тепловозы, пыхтящие солярным дымом, останавливаются на полустанке детства всего на 2 минуты. Потом еще пять часов путешествия по крымским степям в переполненном вагоне, и я прибыл в Джанкой. Этот город вечером произвел странное впечатление: скудное освещение, по темным улицам двигаются редкие людские тени, единственный приличный бар — напротив вокзала, а кинотеатра похоже нет, сколько я его не искал, ни один местный житель мне не помог. В общем, крупный по крымским меркам узловой город, производит впечатление заштатного захолустья, так что покидал я его без всякого сожаления.

За пять дней самостоятельного путешествия мне удалось проехать по маршруту Москва-Симферополь-Ялта-Симферополь-Керчь-Джанкой-Москва, преодолев около 3000 км. Я побывал на юге, который оказался холоднее нашего севера, повидал дорогие сердцу места и успешно утопил приступ зимней ностальгии в море новых впечатлений. И все это удовольствие, включая билеты, обошлось в 4000 рублей.