Новочеркасск подобен древнегреческому Милету. Или восточнославянскому Санкт-Петербургу. Его отличают история появления (политическое решение), стройная, регулярная застройка и отличная литература, рожденная в тихих кабинетах.

Новочеркасск придумал Александр Первый: дабы казаки от рук не отбивались. Все-превсе совпало, и главное из этого всего – крепкая власть и организаторский талант Матвея Платова. Город был задуман на загляденье, а возводить его поручили талантливым питерцам под предводительством обрусевшего француза де Воллана. И пусть многие привлекательные дома Новочеркасска построены по проектам из пяти типовых каталогов 1809-1812 годов, и пусть его кафедральный собор дважды необратимо падал ниц (из-за безалаберности строителей), и пусть проблемы с водоснабжением были задуманы изначально (город расположен на горе).

И пусть казаков сюда пришлось заселять то хитростью, то обманом, а то угрозами, столица Земли Донской состоялась на славу. И удалью она вышла, и значением, и статью. С момента основания Новочеркасск носил особый статус войскового города, поэтому внимание центральных властей, некоторые преференции, а также имперские войны и гражданское побоище имели для него самое непосредственное значение. Он то цвел и наливался торжественным блеском, то сникал и превращался в «столицу вдов и беспризорных собак». Существенное влияние на развитие центра донских казаков оказывала близость к такому разудалому купеческому клондайку, как Ростов. И пусть Ростов получил статус города на год позже Новочеркасска, зато в дальнейшем казачья столица зачастую была в роли догоняющей: городское освещение, электрификация, телефонизация, трамвай… И, тем не менее, в плане изящности градостроительской мысли, продуманности классической, барочной и модерновой архитектуры Новочеркасск значительно интереснее своего мещанского соседа.

Вознесенский собор, Московская улица, Платовский проспект и центральные скверы красивы даже сейчас, особенно после недавнего 200-летия города. И это несмотря на наличие очагов «типового минимализма», на хрущевскую «борьбу с архитектурными излишествами» и на истинно провинциальное финансирование в советские времена.

Одно из следствий особой столичности и вольного генотипа казаков – нынешнее миропонимание новочеркассцев. Вот где гордость, всепобеждающие взгляды на жизнь, шлагбаумы во взорах и пламень в голосах.

Например, нигде и никогда на нас не обрушивалось столько запретов на фотографирование.

— Давайте я куплю у вас дополнительный билет или перечислю денюшку в какой-нибудь важный фонд, давайте я вам лично финансово посодействую, – увещевал я суровых администраторов Атаманского дворца и Музея истории донского казачества.

— Нет, низзя! – отвечали мне администраторы.

— Да почему же низзя? Я рассказу о ваших коллекциях многим неравнодушным людям, ведь как можно о таком молчать?

— Низзя же, я вам русским языков говорю, – отвечали, все как один, непоколебимые администраторы.

— Да почему же нет, – продолжал не униматься я в музее истории казачества. – Юный Шолохов у вас не один месяц документы перечитывал. А мне всего лишь золотую саблю Александра Первого сфотографировать не дают. И все на вас кивают, говорят, администратор запрещает.

— То Шолохов, а то вы. Сравнили тоже. И вообще. Некоторые фото экспонатов есть в нашем каталоге. Купите и любуйтесь.

— Да купил же. Прямо в здешнем киоске. Купил вообще все, что продается. Но мне хочется живых фото, настоящих (перевожу: фото в каталоге – полная дрянь).

— Купили и радуйтесь, а фотографировать низзя!

— Да почему же низзя?!!

И тут администратора выручил вахтер, судя по выправке, не меньше чем генерал-полковник в отставке.

— А потому, – прогремел бравый дед, – что на стене написано. Глаза раскройте. Видите вон там, рядом с рогами древнего оленя, надпись: ФОТОГРАФИРОВАТЬ ЗАПРЕЩЕНО!

— Вот оно как, – смирился я. – Если даже на стене написано, то дальше некуда. Сдаюсь, я проиграл…

Вы думаете, перечень новочеркасских запретов предсказуем и невелик? Да вы не знаете истинного казачьего духа.

Поэтому расскажу вам о походе в такую южнорусскую достопримечательность, как арт-салон «Бегемот».

Не каждый город размером с Новочеркасск может похвалиться наличием арт-салона, а потому не познакомиться с «Бегемотом» мы никак не могли. Тем более что во втором номере нового журнала «Новочеркасск» было указано, что хозяйка салона, Светлана Медведева, всячески заботится о привлечении заинтересованных клиентов, например, предполагает устраивать гостинно-художественные чайные вечера: под музыку камина и Вивальди.

Почему салон называется «Бегемот», мы начали догадываться еще в коридорчике, где, собственно, экспозиция уже и началась. Центральное место там занимала широко известная панорама города… Нью-Йорка. Притом, панорама не мене чем 6-ти летней давности, ибо башни-близнецы на ней стояли целые и невредимые. «Неужели «Бегемот», потому что хозяйке всё по фигу?», – переглянулись мы и зашли в основной зал, где, кроме двух привлекательных казачек и продукции из Хохломы и Златоуста, наличествовали действительно связанные с Донской и казачьей историей изделия любительского творчества.

Я подошел к приглянувшейся стеклянной витрине, нашел оптимальную фотокомпозицию и поднял свою зеркалку на уровень глаз.

— Фотографировать запрещено! – жестко сказала молоденькая продавщица.

У меня аж дыхание перехватило от неожиданности.

— Как? – выдохнул-таки я. – Почему?

— Потому что это указание хозяйки, – отчеканила девушка.

— Девушка, дорогая, – забормотал я. – Я бывал в немалом количестве стран и городов, приходилось посещать и многие арт-салоны. И я скажу вам, что, например, в Париже, Венеции или Праге фотографировать можно не только в художественных салонах, это поощряется даже в храмах. А в некоторых храмах – даже во время служб. Потому что в результате это привлечет новых гостей, туристов, почитателей, покупателей и тому подобное.

— Так то в каких-то там венециях и парижах, – будто нагайкой секанула девушка. – А у нас здесь Но-во-черкасск, казачья столица! Чувствуете разницу?

— Ну конечно, как не почувствовать?..

В Новочеркасске закаляют характер розовощекие суворовцы, черноглазые казачьи кадеты, многочисленные курсанты училища связи и еще более многочисленные студенты Южно-Российского технического университета (в 1907 году фактически переведен из Варшавы).

Непростой характер был и у работников градообразующего вагоностроительного завода, но, когда нашла коса на камень, камень оказался грозной скалой и косу ту сломал. И случилось это ровно сорок пять лет назад, в 1962 году. Светлая память погибшим.

А еще в Новочеркасске смогли сохранить такой акцент, что хоть из одного него песни слагай. Правда, шуточные. Потому что он не только протяжный и певучий, но и по-доброму забавный.

А еще здесь есть две триумфальные арки, одна из которых отреставрирована, Макдональдс, театр, в котором начинала В. Комиссаржевская и пел Ф.Шаляпин, огромная тюрьма и такой асфальт, что, пожалуй, по своей разбитости и неровности он может соперничать даже со знаменитым на весь мир саратовским.

Здешние облака цепляются за макушки тополей, до здешних звезд (небесных, не земных) – пожарной лестницей подать (при нас не подавали, хоть и пылали они отчаянно-нещадно). В здешних женщинах по-новому играет турецкая и черкесская кровь (потому и Новочеркасск). В здешних мужчинах играет либо пиво, либо здравый смысл, например, желание искать работу в куда более богатом Ростове, до которого езды – нет ничего.

А еще здесь имеет резиденцию атаман Всевеликого войска донского господин Водолацкий. Войско у данного атамана, нужно признать, хоть и нарядное, но небольшое, перспективы его преимущественно патриотически-воспитательные, наверное, поэтому и риторика у казачьего головы мальчишецкая, задорная и плоская, как первомайский транспарант. И фамилию свою этот господин вставляет в витиеватый текст табличек любого из новых памятников, «мол, памятник установлен во времена войскового атамана Водолацкого и иже с ним») что служит поводом для местных анекдотов. Например, такого: когда Екатерина устанавливала подобного же Медного Всадника, то надпись себе позволила куда более короткую. «Петру Первому от Екатерины Второй» написала императрица. Никакой заботы о просвещении потомков у этой Екатерины.

А еще здесь можно найти настоящий советский магазин, учреждение с названием НКВД, деревянный домик постройки 1843 года, в котором никогда не было ни «бывшей почтово-ямской станции», ни нижеперечисленных господ и такое вот указание на страшный кулачный бой

А еще здесь есть лиричная бело-лилово-голубая подсветка Атаманского дворца (музей, не резиденция Водолацкого) и некоторых центральных зданий. Которая, увы, совсем недолгая: она научена гаснуть вместе с сумерками.

А еще здесь по праздникам свершается другое, даже более поэтическое световое зрелище: на одну из стен Вознесенского кафедрального собора проецируются сцены из Евангелий. Происходит это нечасто, как правило – по праздникам. И так как наше пребывание совпало с днем независимости России от тех, кого мы приручили, нам удалось посмотреть продемонстрированную добрую половину всемирно известной хронологии: от оповестительного сияния Вифлеемской звезды, до, почему-то, покаяния Марии Магдалины

И после данного лазерного действа мы направились пить свадебное вино, спать и готовиться к знакомству с Ростовом-на-Дону – нарицательным папой, любимцем шансона, сельхозпроизводителей и московских денег.

Но об этом — в другом рассказе.

* текст сопровождают фотографии, сделанные в ноябре 2006 и июне 2007 гг.

** фото Николая Колосунина