Переезд в Шегар.

Как это часто бывает в жизни, я ничего не ожидала от этого дня. А в итоге получила настоящую феерию.

По плану у нас была только дорога. И все. Никаких интересностей. Переезд в городишко Шегар и ночевка. Все. Где-то в глубине души я все-таки надеялась, что Джамьен не даст нам умереть со скуки. Но, тем не менее, с утра я была в грустях – монастыри закончились, все интересное закончилось.

Завтрак, в джип – и вперед, вперед, вглубь Тибета.

Пейзажи по-прежнему радовали.

Дорога тоже была хорошей.

Где-то in the middle of nowhere на дороге стоит знак – 5000 км. Это расстояние от Шанхая до middle of nowhere. Закончили строительство дороги по этому направлению в 2003 году. Дальше дорога, конечно, не заканчивается. Но превращается она черт знает во что.

Памятный знак стал очень памятным для нас с Шуркой, потому что здесь сложные ускоренные метаболические процессы наших девичьих организмов не нашли выхода. В р-не знака они не могли найти выхода по той причине, что Джамьен не спускал с нас глаз. Мы пошли вдоль дороги, за скалу. За скалой нас встретила компания пастухов – они сидели на травке и покуривали. Мда. Прошли мимо наблюдающего за нашими маневрами Джамьена в другую сторону – и были окружены стайкой ребятни, которым раздали ручки и конфеты. Так и вернулись к джипу ни с чем. Вернее, с чем:)

К нашему с Шуркой счастью, следующий переезд был недолгим — до придорожной кафешки. Именно в этом дивном месте мы и ели те самые delicious овощи — тушеные лопухи с луком:)

«Как ваш обед?» — вежливо поинтересовался Джамьен, когда мы сели в джип.

“Bad”, – отрезала Шурка.

(потом оказалось, что она хотела сказать the best, но вышла оговорочка по Фрейду).

Джамьен опешил от такой прямолинейности.

-I would say so-so, — постаралась подсластить пилюлю я.

-I would say so-so too, — засмеялся он, — Увы, дальше еда будет все хуже и хуже.

-Ничего, у нас есть стратегические запасы, — ответили мы.

И мы поехали дальше.

-Впереди два перевала, — объявил нам наш гид, — один высокий, а второй – очень высокий. 4900 м и 5260 м.

-Вау…- выдохнули мы и озадачились. На такой высоте мы еще не были. Но особых переживаний не было. Не в последнюю очередь, потому что нас опять пробило на посмеяться. Да так сильно, что просто ужас. 4900 м, говорите? Муахахаха:)))

Не знаю, может из-за нашего шикарного настроения, может еще по каким-то неведомым причинам, но горная болезнь решила обойти нас стороной.

Мы подъехали к перевалу. Он был весь увешан молитвенными флажками. Вид с перевала открывался просто фантастический.

Наши куряги немедленно закурили Им любая высота была по плечу, они бы даже в космосе курили, наверное

В это время к нам подошел местный мальчишка. Он продавал молитвенные флажки, скрученные в трубочку.

-Хотите повесить молитвенные флажки? — неожиданно спросил Джамьен.

-А зачем их тут вешают?

-На удачу.

Вязанка флажков стоила всего 15 юаней.

-Нам надо купить три вязанки или хватит одной? — поинтересовалась я. Мне все хотелось сделать по правилам.

-Можно одну на всех. Только нам потом прийдется до конца жизни всем вместе ходить, — пошутил Джамьен.

Купили, конечно. И решили подписать.

Написали на белом флажке наши имена. А потом подумали про всех-всех-всех хороших людей и на другом флажке написали «Все буде добре!!!».

Это был очень животрепещущий процесс, честно. Мы даже разволновались. Трогательно получилось, очень.

А потом мы стали фотографироваться на память. И чувствовали мы себя…Во-первых, абсолютно on the top of the world, а во-вторых, почему-то верилось, что все буде добре, причем у всех!

(и до сих пор верится)

После этого перевала нас поперло окончательно. Мы поймали драйв, кроме того почувствовали сильнейшую подпитку от гор. Прилив сил был такой, хоть выходи и беги перед джипом!

Следующий перевал, самый высокий на всем пути нашего следования, 5260 м, — это ворота в национальный парк горы Эверест.

Места там не то, что дикие — а МЕГАдикие. И очень мрачные.

Красота такая первобытная, мощная, пробирающая.

И очень холодно.

-Под Эверестом так же холодно? — спросили мы.

Джамьен подумал секунду, а потом сказал: — Холоднее.

И закурил очередную сигаретку.

Этот перевал нам с Шуркой опять запомнился долгими и старательными поисками хоть какой-то сусличьей норы, за которой можно спрятаться. В итоге мы спрятались от бдительного ока нашего гида за стадо овец)

А сусликов там и вправду море — идешь, а они из под ног драпают врассыпную.

Когда мы поехали дальше, то Джамьен принялся нам травить душу: «Вот с этого места в хорошую погоду видно Эверест. И вот с этого».

Увы, мы видели только густые облака.

-Эверест, вообще, капризный. Он не так часто показывается, — решил утешить нас Джамьен.

-А когда его лучше всего видно? В ноябре? — спросила я.

-Хех, в ноябре-то в ноябре. Но в это время сюда уже никто не ездит, здесь снег лежит.

За такими разговорами и страданиями по невидимому Эвересту, мы приехали в Шегар.

Шегар — это…нет, не город. И даже не село. Это пять домов и один забор, что-то типа этого

Когда мы увидели гест-хауз, в котором нам предстояло жить — мы рухнули со смеху. Больше всего это напоминало пионерлагерь, советский, 50х годов прошлого века.

Длинная застекленная веранда, из нее — двери в «палаты». Окна палат выходят на веранду На веранде стоит диван сторожа и столик — типа «ресепшн». Еще одна дверь ведет в «ресторан» — такую себе сельскую рюмочную.

В «палатах» вместо умывальника — тазики и ведро с водой. Зато есть гребешки И из каждой комнаты есть дверь в отдельный туалет. Но лучше бы этих туалетов не было, мы и во дворовый туалет были согласны ходить, мы люди негордые, тем более, что приехали в пионерлагерь…Но об этом позже:)

Ну, чего делать, какой досуг?

Вышли мы с Шуркой со двора отеля, встали на улице. Немедленно подкатила машина с горячими тибетскими парнями: «Девчонки, а поехали на танцы в Шигатце? Девчонки, а вы откуда?»

Елки-палки, обычные сельские базары. Что Тибет, что хутор Козюльки на Черкащине — ну никакой разницы.

Появление Андрюхи отбило у этих джентльменов все желание ехать с нами на танцы.


Ужинать мы собирались стратегическими запасами. Запасы включали в себя водку. А к водке почему-то остро — ну хоть плачь! — захотелось томатного сока.

«Щас бы взять помидорчиков свежих почистить — и в блендер. Потом туда сельдерея, специй, острого перчика, и все это — с холодной водочкой!» — мечтала Шурка.

Угу. Дуля с маком. Дули с маком не хотите?

Пришли мы в местный магазин. Пока до него шли — за нами увязались местные бездельники. В магазин они с нами тоже пошли — увидеть, что мы купим. Томатного сока, конечно, не было — с таким же успехом мы могли мечтать о красной икре. Купили бутыль китайской пепси-колы и несколько бананов, и на том спасибо.

А дальше…

А дальше мы с Шурой сидели на крыльце, смотрели на горы — и разговаривали. Не знаю, что открылось, какие чакры, но такой беседы у нас никогда не было, за все 8 лет нашей дружбы. А ведь каких только бесед не было…Но эта! Мы говорили обо всем — работе, карьере, мужчинах, женщинах, любви, детях. И в тот момент мы знали ответы на ВСЕ вопросы. Просто знали — и все. Как знали то, что за облаками от нас скрыт Эверест. Мы его не видели — но чувствовали.

Мы проговорили несколько часов.

Андрей спал — и нам не мешал.

Джамьен все не мог успокоится, как же это мы вот так сидим, но он нам тоже не мешал особо.

Часов в пять вечера Джамьен в 25й раз прошел мимо нас к джипу (за ним бежало несколько местных девочек, работниц «отеля»), взял свой рюкзак и объявил: «Я пошел спать» (девочки побежали за ним в «палату»).

Чего-то нам не верилось в его здоровый сон:)

Мы тем временем накрыли ужин из наших стратегических запасов — и прекрасно посидели:)

А что за песня без баяна?

Мы врубили музыку на моем ноутбуке.

Ясное дело, этого Джамьен не выдержал и резко перехотел спать — даже в компании трех местных девочек.

Через несколько минут он уже был на пороге нашей комнаты с выражением лица: «А чего это вы тут делаете, а?»

Я не могла не вспомнить свой любимый анекдот про Винни-Пуха и Пятачка и сказала Джамьену по-русски: — Что, поросенок, не спится? Так садись на весла, погреби.

Шурка с Андреем просто покатились со смеху. Джамьен, кстати, тоже. Догадался, что я сказала что-то смешное в его адрес, заржал и ушел в «ресторан», сопровождаемый все той же свитой из девчонок.

Мы себя чувствовали, как пионЭры. Вожатые ушли, а мы тут тайно выпиваем Смешное, давно забытое ощущение.

Пошел дождик. Мы же опять уселись на ступеньках — и стали петь. Пели долго. Часа три. Периодически задыхались — 4100 высота, шуточки ли!!!! Спели ВСЕ, что знали — украинские народные, из мультиков, из фильмов, из Пугачевой, советские, революционные, военные. Я даже Big In Japan пела! Но лучше всего нам, почему-то, удавалась песня: «Ах я сама, наверно, виновата, что нет любви хорошей у меня!»

Пели мы хорошо, все окрестные собаки лаяли в восхищении 🙂

У Джамьена с Пандой шла своя вечеринкаа, все в том же «ресторане», но Джамьену мы явно не давали покоя.

Поэтому во время наших с Шуркой вокальных упражнений время от времени за нашими спинами раздавались аплодисменты и далее следовало приглашение: «А может вы того, к нам присоединитесь? У нас там есть телевизор и тибетская музыка. Дождь идет, темно, чего вам тут сидеть, а?»

Но нам было и так хорошо И вообще, завтра нам предстояла совместная ночевка под Эверестом, там и проведем культурное мероприятие, а пока — не время.

А потом настало самое интересное. Пора было ложиться спать.

Шурка ушла к себе. И даже попробовала лечь спать.

Но у нее не получилось Во-первых, она все время смеялась, аж слезы текли. А во-вторых, смеялась она потому, что в комнате с закрытой дверью было невозможно спать. По причине того, что туалет являл собой обычную выгребную яму. И хоть и был за дверью (номер с удобствами!), но вонял невыносимо. Это было равносильно тому, что ты спишь в дачном сортире.

Мы-то с Андрюхой худо-бедно могли спать с открытой настежь дверью. Но Шурка-то одна! А спать с открытой дверью равносильно тому, что ты спишь на улице.

На улице, тем временем, стремительно холодало.

И тогда нам в голову пришла гениальная идея. Мы сдвинули кровати в нашем номере, Шурка перенесла от себя все одеяла, и мы улеглись спать втроем, с открытой настежь дверью. Дверь нашей палаты была как раз напротив выхода с веранды, поэтому поддувало, будь здоров!

Но нам все было по плечу! Мы оделись, как первые космонавты Земли, натянув на себя все вещи, и улеглись спать. Туалет все равно подванивал, но у Шурки нашелся флакон туалетной воды (извините за каламбур!) Cherry Mitsui, и мы обильно облили все вокруг этими духами. (С тех пор этот запах ассоциируется у нас только с туалетом).

Хотя, какой там спать! Лежали и ржали так, что весь Шигар и окрестности слышали.

Наш пионервожатый пришел и сказал: «Завтра в 7:00 выезжаем, вы бы засыпали» — и это вызвало у нас настоящий припадок смеха.

По-моему, мы и заснули, подвывая и трясясь от хохота. Вот, что высота с людьми делает:)

Утром следующего дня мы выезжали к Эвересту, в Ронбук.

Не знаю, как для кого, но для меня гора Эверест – это нечто самое волнующее, будоражащее, таинственное и прекрасное, что только может увидеть путешественник в своей жизни. Как бы ни была прекрасна Европа, но она вся, скопом, никогда не сравнится с первозданной, дикой красотой Гималаев и с тем трепетом первооткрывателя, который испытываешь, едва увидев заснеженные вершины гор. Считается, что любой уважающий себя путешественник должен побывать в двух точках планеты – в Гималаях и Амазонии. Соглашусь, конечно. От себя добавлю, что никогда не понимала фразы «Увидеть Париж – и умереть». Ну, была я в Париже, had fun, ну что дальше? С детства в голове у меня сидела другая фраза, собственного сочинения: «Увидеть Эверест – и умереть». Сейчас она опять звучит по-другому: «Увидеть Кайлаш – и умереть».

Трудно передать ту бурю эмоций, те яркие образы, которые возникали в моей душе всегда, когда я думала о Гималаях. А думала я о них с раннего детства. Потому как, моей любимейшей передачей всегда был «Клуб кинопутешествий», а кумиром – Юрий Сенкевич. И я очень хорошо помню программу, посвященную советской экспедиции на Эверест. У мамы до сих пор хранится мой детский рисунок: там нарисованы Гималаи, Эверест, следы йети и красный флаг СССР. Так что, я была «в теме» с дошкольного возраста.

Могла ли я, советский ребенок, представить себе, что прийдет день, когда я буду ночевать в палатке под Эверестом? Нет, конечно.

Но этот день пришел. И он был удивительным. Я до сих пор помню каждое его мгновение. Вот эта фотография — самая для меня ценная из всех, что у меня есть. Мы в базовом лагере Эвереста (он же — Джомолунгма, он же — Сагарматха), на высоте 5200 метров.

(Для сравнения — высота горы Монблан, самой высокой точки Альп, всего 4792 м, высота г. Эльбрус, самой высокой точки Европы — 5642 м).

Но, по порядку…

Утро выдалось…Странным оно выдалось, наше утро. Так как нам с вечера строгий пионервожатый сказал, что мы выезжаем очень рано, то мы подорвались в 6:30. Могу сказать, что Шегар в это время- это кромешная темнота плюс абсолютный полюс холода. Наш гестхауз тоже был погружен в темноту и сон.

Мы худо-бедно умылись-поплескались в тазах, обтерлись влажными салфетками и надушились все той же туалетной водой Cherry (причем, все трое). Наведя красоту, отправились на поиски завтрака в отельный ресторан (по совместительству сельскую рюмочную). Но не тут-то было. В нем не было ни огонька.

На наше счастье проснулся наш Панда. И тут же принялся хлопотать и беспокоиться. Нас впустили в ресторан – он был погружен в такую же тьму египетскую, как и все остальное. На лавках вдоль стен, под ворохом одеял, там спали несколько девчонок из вчерашней компании Джамьена. Панда зажег свечи на маленьком столике, приволок термос чая и, разбудив девчонок, отправил их готовить нам завтрак. Чай, увы, оказался несъедобен – это был настоящий тибетский чай, то есть смесь из черного чая, ячьего масла и соли. Андрюха снял пробу первым – и чуть не умер. Минут через 10 мы получили другой термос чая, заваренного уже по-европейски, а также по пышному, сладкому, свежеподжаренному на ячьем масле блину. При всей моей любви к блинам, аппетита у меня не было – и я отдала свой блин Андрюхе. Вообще, на высоте с нами произошло странное явление: я, отличающаяся завидным аппетитом дома, на высоте почти ничего не ела. Зато Шурка, которая дома ест, как котенок, – там рубала все за милую душу.

Наш пионервожатый, заспанный и благостный, появился, когда мы уже сидели в джипе.

-О, вы уже готовы! – прокомментировал он.

-Мы группа высокой дисциплины, — ответила я.

-Вы вчера полночи смеялись, я думал, что вы никогда не заснете, — заметил Джамьен, едва джип выехал на дорогу.

-А, это у нас горная болезнь была, не обращай внимания, — махнула рукой я.

Мы переживали. И даже очень. Во-первых, мы ехали не просто к горе, а к Горе, к встрече с детской мечтой. Во-вторых, нам предстояло ночевать на высоте 5200 меров. А в-третьих, все побывавшие расписывали ночевку в монастыре Ронбук, как самое ужасное мероприятие всей своей жизни.

Погода не радовала. Облачность была настолько плотной, что свет едва-едва пробивался через серую вату облаков. Кроме того, шел сильный дождь.

Джамьен расстроился: — Эвереста мы не увидим.

А я расстроилась вслед за ним. Вернее, даже не расстроилась – я чуть не расплакалась. Вот оно, что такое не везет и как с ним бороться. Чертова погода…

Шурка и Андрей принялись меня подбадривать: — Не переживай, все мы увидим, вот посмотришь.

Но я просто впала в прострацию.

По дороге мы заехали в Тингри, забрали наши билеты в национальный парк горы Джомолунгма. Я машинально отметила, что именно здесь нам предстояла завтрашняя ночевка, но вид гестхауза и самого Тингри не радовал, особенно в такую погоду.

Джамьен вернулся с билетами в джип еще более расстроенный: — Мне сказали, что никто не видел Эверест уже две недели. Погода…

Я совсем раскисла.

А Шурка уверенно сказала: — Переведи ему, что мы будем первыми.

Мы проехали китайский чек-пойнт (с проверкой паспортов) и свернули опять в какое-то «чисто поле».

Меня немного отвлекло от мрачных мыслей то, что то и дело на глаза попадались какие-то зверюшки – то сурки, то пищухи, то горная коза с детенышем, ну и конечно же наши друзья яки.

Дорога тем временем перестала быть дорогой, началась сплошная грязь. Вот тут-то мы и оценили мастерство нашего Панды в полной мере. Наш джип прошел такие участки, которые просто невозможно было пройти. Мало того, Панда то и дело останавливал машину, выходил под дождь и осматривал местность, выискивая, где бы лучше проехать.

От этих приключений мое настроение постепенно стало улучшаться.

Еще десяток километров — и мы замечаем на дороге еще один джип, попавший в беду. Застрял. Да так плотно, что просто ужас!

В беду попали два американца. Их водитель – в растерянности, симпатичная тибетская девушка-гид – еще в большей растерянности.

И тогда наши Панда с Джамьеном разворачивают операцию «Спасение рядового Райана». Андрей от них не отлипал – еще бы, такое приключение!

Мы с Шуркой, тем временем, фотографировали яков и общались с двумя тибетскими девчонками – дикими, как не знаю что. Они пасли яков неподалеку.

Девчонки тут же принялись у нас вымогать чего-нибудь. Мы дали им денег, потом две больших шоколадки с орехами. Девчонки клянчили моего мишку-брелок, который болтается на сумке. Такой тканевый мишка, с бусиками в попке – они мяли его и мяли, не скрывая восторга. Но с мишкой я расстаться не смогла Зато одна девчонка сперла у меня упаковку влажных салфеток. Едва я достала салфетки, как она ловко, как мартышка, выхватила их у меня из рук и спрятала за спину.

-Дай, я покажу как открывается, — сказала я по-русски.

Она решила, что я хочу отобрать ценность, и отчаянно замахала головой.

-Да оставишь ты их себе, я только покажу, — опять по-русски сказала я. И – удивительное дело! Она поняла меня! Как немедленно поняла назначение салфеток, показав жестом, что она собирается ими умываться.

Только потом я обнаружила в сумке еще и зеркало в кожаном чехле, и очень пожалела, что не подарила его девчонкам – вот бы они обрадовались! До сих пор жалко…

Американцы – очень приятные дядьки средних лет – подошли к нам с Шуркой, познакомиться-поболтать. И принялись нас горячо благодарить: «Спасибо, спасибо, вы так нам помогли!»

Мы не поняли таких горячих проявлений. Да пожалуйста, чего там, как можно бросить людей на дороге в беде? Да еще и in the middle of nowhere?

-А вы в базовый лагерь Эвереста едете? – спросил один из американцев.

-Да. Но Эвереста, увы, не увидим…

-Увидите, — ответили они хором, — Мы вчера видели, часов в 6 вечера.

Мы аж подпрыгнули.

-Что, правда?

-Да. К вечеру устанавливается отличная погода.

Я была готова скакать до неба.

-Только, девчонки, не останавливайтесь в Ронбуке. Лучше в палатке, — сказали американцы.

-В какой еще палатке? – удивилась я, — У нас по плану ночевка в монастыре, в Ронбуке.

-Ронбук – это фигня. Там отвратительно. Лучше отъехать 6 км от Ронбука и остановится в палатке. Она отапливается, там куча одеял, вас накормят и вообще – там очень весело. Вся тусня возле палаток. В Ронбуке же туристов нет.

Мы с Шуркой переглянулись и тут же приняли решение.

-Скажем Джамьену, что хотим жить в палатке. Если надо – доплатим, — твердо сказала Шурка, — Ирка, ты только подумай…

-Шур, меня уговаривать остановится в палатке под Эверестом не надо. О таком и мечтать не приходится! – перебила ее я.

Тем времнем, спасательная операция была закончена И все — и спасенные, и спасатели, и зеваки — пребывали в отличном настроении.

А мы поехали дальше. По ходу встретили еще один застрявший джип, но его не пришлось вытаскивать тросом. Джамьен просто вышел и помог вытолкнуть тот джип из грязи.

«Через поле, через гай ходить хлопчик-помагай», — процитировала давно забытый детский украинский стишок Шурка. («Через поле, через рощу, ходит мальчик, который всем помогает»)

-Похоже, что они ждали именно тебя, — не смогла не пошутить я, когда перепачканный Джамьен вернулся в машину.

-О, да, — засмеялся он, — все знают, что я самый сильный человек в Тибете.

А дальше он сказал вещь от которой нам стало не до шуточек.

-Те американцы, которых мы вытащили…Они могли там сидеть несколько суток. Ни один китайский гид, ни одна китайская машина им бы не помогли. Потому что они были с тибетским гидом и водителем. Им очень повезло, что как раз проезжали мы.

Мы обалдели просто. Теперь нам стало понятно, почему американцы так горячо нас благодарили.

После всех треволнений мы остановились на очередной перекур.

Я решила, что самое время поговорить с Джамьеном о ночлеге.

-Мы знаем, что мы должны ночевать в Ронбуке. Но те американцы сказали нам, что в Ронбуке ночевать не стоит. Лучше в палатке. Так вот, мы хотим ночевать в палатке, — начала речь я, приготовившись к долгим переговорам.

Он сделал затяжечку, усмехнулся и ответил: — Так мы и будем ночевать в палатке, никакого Ронбука.

-Ура! — закричали мы.

Настроение стремительно улучшалось.

И мы стремительно приближались к Эвересту!

Еще какой-то час – и мы подъезжаем к Ронбуку. Мда, это действительно самое мрачное место на планете, мы его даже фотографировать не стали. Монастырь – маленький и какой-то заброшенный, а напротив – какие-то бетонные, очень китайские сооружения. И нигде ни души.

-Монастырь действующий? – интересуюсь я.

-Да так, — отвечает Джамьен, — там осталось всего два монаха. Или даже один. А в гестхауз при монастыре могут среди ночи прийти пьяные китайские военные – и всех ночующих выгнать. Потому как, считается, что все здесь – это собственность китайской армии.

Интересное кино!

Проезжаем еще совсем чуть-чуть – и вот он, базовый лагерь Эвереста!!!!

Выходим из джипа. Обалдеть! National Geographic и «Клуб кинопутешествий» отыдыхают разом! Лагерь – это одна «улица», вдоль которой стоят большие палатки из плотной шерстяной ткани. Все палатки носят пышные названия, типа Hilton или Hotel California. Это и есть такие себе отели. Местные жители – большей частью они постоянно проживают в Старом Тингри – строят здесь эти палатки на время туристического сезона и сдают спальные места (или же всю палатку) туристам.

Высота – 5200 метров над уровнем моря. Ну, мы и забрались! Самочувствие – бодренькое, в обморок никто падать не собирается, а наоборот – хоть на танцы!

По улице туда-сюда фланируют разнокалиберные туристы разнообразных национальностей. Кроме как фланировать, ожидая, что облака разойдутся, здесь делать нечего.

Туалет – это клеенчатая палатка с выгребной ямой, в метрах ста от основного лагеря. И все! Но самое главное, что упирается эта «улица» прямиком в Эверест. Увы, вместо Эвереста мы видим только плотную вату облаков.

Нас окружает плотная толпа хозяев палаток – каждый зазывает в свой «отель», но Джамьен ведет нас к «своему» гестхаузу.

Заходим вовнутрь. Прикольно! Нам нравится! Выглядит, как в детстве – такой себе уютный штабик. По периметру – оббитые коврами диваны-лежанки, в углу – гора перин и пледов, посредине – печка. Знакомимся с хозяином этой красоты. Он – немой. Но при этом «разговаривает» так, что все понятно до последнего слова. Девушка-хозяйка тут же начинает готовить нам еду, другая девушка приносит большой термос зеленого чая.

У хозяина мы вызываем очень большой интерес. Он одобрительно сообщает Джамьену, что «классную группу привез!».

«А то!» — отвечает Джамьен, подмигивает мне и куда-то уходит – даже здесь у него миллион знакомых.

А хозяин, этот замечательный дядька начинает общаться с Шуркой и со мной. Рассказывает, что поднимался на Эверест, несколько раз, в составе разных экспедиций – носильщиком ходил.

-Что, на самый верх? – спрашиваем мы.

Кивает. Да, на самый верх.

-Разрешите пожать вам руку! – говорит Шурка.

Жмем крепкую, обветренную руку покорителя Эвереста и фотографируемся. Он, как и все тибетцы, обожает после фотографирования смотреть на экранчик фотоаппарата, чтобы получше рассмотреть себя, любимого:) Как и все мужчины племени хампа, он носит длинные, заплетенные в косички волосы и вплетает в них красные нитки. В ушах у него серьги из бирюзы и кораллов — традиционное для Тибета украшение. Вообще, там все мужчины носят серьги. Товарищи из глубинки — серьги вот такого фасона. А модники, типа нашего Джамьена, одну серебряную серьгу.

Нас кормят обедом. Жареный рис с яйцом и «любимый» томатный суп — три помидора на ведро кипятка. Помидорки здесь микроскопические, с полмизинчика.

И на том спасибо.

Джамьен, наша вторая мама, убедившись, что мы подкрепились, предлагает нам немного поменять маршрут. Сегодня сходить к Эвересту (а не завтра), а завтра проделать бОльшую дорогу и ночевать на границе с Непалом, в Жангму, а не в Тингри.

-В Жангму классно, — мечтательно говорит он и почему-то добавляет, — там дискотеки.

(о, эта дискотека в Жангму! Ну, ладно, обо всем по порядку!)

Я размышляю над его предложением. Гестхауз с Тингри, да и сам Тингри — это такое убожество, что ночевать там не хочется категорически. Да и вообще, приехать завтра утром в Тингри — и что дальше? Куковать под гестхаузом? Да и водки всего грамм четыреста осталось

Держим совет и решаем – да, никакого Тингри, завтра – прямиком в Жангму.

Чувствуем мы себя прекрасно, почему бы и вправду не смотаться к Эвересту сегодня?

Что я подразумеваю под «смотаться к Эвересту»? Это проделать еще 6 км до официальной отметки «Базовый лагерь Эвереста». Можно пешком (но ломает), можно в тележке, запряженной лошадкой. Мы выбираем лошадку, конечно.

Оказывается, что одна лошадка нас всех не довезет. Поэтому, в одну тележку намерены сесть мы с Шуркой, в другую – Андрюха.

Пока мы собираемся, Джамьен бегает за нами, как за первоклашками и все дает наставления: — Главное, медленно двигайтесь! Никаких резких движений! Здесь большая высота! Чтобы не стало плохо – все делайте медленно-медленно!

-Хорошо, хорошо, — говорю я. Мы собираем всю аппаратуру и воду в рюкзачок.

-Вы тепло одеты? – не унимается Джамьен.

-Тепло, тепло.

-Потому что там гораздо холоднее!

-Мы поняли.

Но он не успокаивается, достает из своего рюкзака шарф и пытается надеть его на меня.

-Не надо, — смеюсь я. У меня есть любимая арафатка, которой я обвязываюсь по самый нос.

Тогда Джамьен надевает шарф на Андрея и плотно завязывает его, как маленькому.

Такая забота! Обо мне так с детского садика никто не заботилсяХозяин предлагает нам накинуть китайские военные шинели или еще чего-нибудь из одежонки, чтобы не замерзли. Но мы не мерзнем, все нормально!

Нас провожают к лошадкам полным составом: Джамьен, Панда и хозяин палатки. Ну, вроде мы в космос собрались, честное слово!

Усадив нас с Шуркой в тележку, заботливые тибетцы укутывают нам ноги овечьей шкурой.

Пейзажи вокруг — другая планета. Космос. И холод, кстати, космический. И мелкий снежок пролетает. Это в августе! Что здесь в октябре, интересно?

Хотела написать, что и тишина космическая. Вообще-то, да. Но нам с Шуркой попался такой «ямщик»…

Мы уже привыкли, что вызываем у тибетцев какой-то поросячий восторг. Но этот молодой человек…Все 6 км он смотрел не на дорогу – а чего на нее смотреть-то, лошадь дорогу знает и так, — а на нас. Мало того, он с нами непрерывно общался. Мы разучивали какую-то тибетскую песню, какие-то тибетские пакости, типа «попа лошади» и «какашки», ну и прочее… Потом он прицепился к моим часам – давай меняться и все тут! Часы у меня классные, походные, Baby G, очень любимые. Джамьену я бы их, конечно, отдала, если бы он попросил. Но этому Будулаю – извините. Взамен он предлагал какую-то дешевую пластиковую штамповку. Потом ему тоже понадобился мой медведь-брелок, но и тут не сложилось.

Но, вообще пацан попался смешной, хоть и дикий, как деревня до прихода Ленина. С чувством юмора у всех тибетцев обстоят дела на пять с плюсом. А это, согласитесь, просто здорово.

Вот так мы и просмеялись всю дорогу.

Мы с Шуркой еще смеялись, потому что в этой тележке с бубенцами, накрытые шкурой, мы сами себе напоминали каких-то купчих, которые едут на ярмарку.

По приезду к «базовому лагерю Эвереста» китайский пограничник проверяет паспорта. Здесь можно находиться ровно 30 минут. Потом – штраф. Вот такие китайские правила.

Место, куда мы приехали, это Луна. Или какой-то Нептун. Но никак не планета Земля. Нагромождение камней, ледяной, пронизывающий ветер, разреженый воздух и серые облака. Больше здесь ничего нет.

Отчего же весь организм наполнен таким безумным счастьем? Да потому что там, за спиной, в плотном одеяле облаков – Э-ве-рест. Его не видно, но он чувствуется. Не поверите, но Эверест – чувствуется. Это такая мощь, такая энергетика, от которой – просто дрожь по всему телу. И вместе с тем — восторг. Распирающий.

Здесь ничего нет. Здесь есть только один цвет — серый. И вместе с тем здесь просто завораживающе красиво.

У памятного знака я, повинуясь какому-то порыву, снимаю с руки любимый красный кожаный браслет, купленый в Вене. И кладу его под камень. Он остался там, часть меня. И я знаю, что он там. И еще я знаю, что обязательно вернусь.

Мы возвращаемся к нашей палатке.

Дальше проводим досуг в стиле: «Коля пел, Борис молчал, Леонид ногой качал», то есть занимаемся кто чем.

А после пяти часов вечера случилось чудо!

Я вышла из палатки — и обалдела!

Небо было ясным и синим, облака почти ушли, а тумана как не бывало!!!!

А в конце улицы….

Да, Эверест открылся нам только наполовину! Но ведь открылся!!!!!

Через бинокль можно было увидеть даже вершину.

Пока мы битых два часа верещали от восторга, глядя, как Эверест потихоньку открывается, Джамьен сидел неподалеку, покуривал и играл на тибетской поющей чаше. Так вот, пока он играл — Эверест было видно. Как только перестал — опять пришли облака и все закрыли.

-У меня была туристка, американка, — раскказывал он потом, — она три раза приезжала сюда — и ни разу не видела Эверест. На четвертый раз она сказала, что будет сидеть, пока не увидит. В итоге, мы провели здесь трое суток. И в конце концов — увидели!

-От чего это зависит, от погоды? — поинтересовалась я.

-Неа, — улыбнулся Джамьен, — от кармы. Знаешь, что это такое?

-Конечно.

-Ну, вот. Все зависит только от твоей кармы.

Пришло время подкрепиться. Мы сели в уголке палатки. Достали припасы. Наша тибетская компания сидела в другом углу и деликатно делала вид, что не видит наших приготовлений. Андрей нарезал мясной балык, бастурму, обалденную сырокопченую колбасу, сало. У нас намечался вечер украино-тибетской дружбы

Меня, как переводчика, направили парламентером.

-Вы мясо едите? – спросила я Джамьена.

Он кивнул.

-А алкоголь пьете?

-Конечно.

Хех, ну так будет дело!

Через минуту я пришла к ним с полной тарелкой наших припасов.

Украинские припасы понравились тибетцам невероятно! Смели все, подчистую!

А немой хозяин палатки вдруг «сказал», глядя на нас с Шуркой: «Вы обязательно вернетесь. Я знаю. Вы вернетесь».

Как-то незаметно пришло время ложиться спать.

И нас стали укладывать. Реально. Как в детском садике. Нам мостили подушки, нас укутывали одеялами, очень тщательно, одним, потом вторым, потом перинкой. Потом Панда решил, что мы все-таки неудобно лежим и «перенастроил» нам подушки, а потом укутал в одеяло по новой — основательно так, по-хозяйски. В палатке еще недолго горел свет — тусклая лампочка, работающая от генератора. «Стены» палатки колыхались, было слышно, как снаружи идет сильный дождь и свистит ветер. А внутри было очень тепло и уютно. Панда и Джамьен разделись до маек, мы же сдуру легли в свитерах — потом пришлось раздеваться, потому что было очень жарко.

Мы еще немного похихикали, да так и заснули:)

По обе стороны Гималаев (Непал-Тибет, и немного Индии). Часть 1

По обе стороны Гималаев (Непал-Тибет, и немного Индии). Часть 2

По обе стороны Гималаев (Непал-Тибет, и немного Индии). Часть 3

По обе стороны Гималаев (Непал-Тибет, и немного Индии). Часть 5