Светлой памяти Николя Петриковски,
участника описанного путешествия, к
которому мы, к сожалению, не всегда
были добры

Китайские каникулы.
Март 2006 г.

Самолёт авиакомпании «Эйр Чайна» летел всю ночь. Я ожидала, что будет тяжело, но не думала,
что настолько. Спать не получалось, постоянно включался счет, носили еду, проводилась
принудительная зарядка. Зарядка — это когда ни с того ни с сего включается яркий свет. На
экранах телевизоров появляется китайская девушка в спортивном костюме, которая, сидя на
самолётном кресле, по-всякому закидывает руки и ноги. Пассажиры, как загипнотизированные,
тоже начинают закидывать руки и ноги, и последний сон пропадает. Кроме того, как известно, в
длительных полётах для здоровья полезно ходить. Вот пассажиры и ходили взад-вперёд весь
полёт, некоторые в носках. Особо озабоченные своим здоровьем китайские граждане посреди
прохода неожиданно начинали делать приседания, выставив руки вперёд, и даже прыгали
приставным шагом.

Из аэропорта мы вышли ясным солнечным утром. Я испытала восторг. Да, именно в этот момент я
всегда чувствую неподдельное счастье путешественника, когда я выхожу из аэропорта незнакомого
города незнакомой страны. Это ни с чем несравнимая детская радость. Предвкушение этого
чувства обычно и зовёт меня в дорогу.

До хостела мы добрались сравнительно легко, следуя подробным инструкциям, взятым из
интернета. Нас несколько смутила последняя часть пути, когда с большой улицы мы свернули в
торговые ряды с кучей лавочек, ярких вывесок и забитых товаром магазинчиков. Но, строго
следуя инструкции, мы преодолели последние метры, и вот он — хостел «Лео». Всего в 15 минутах
ходьбы от Тяньаньмэня. Надо сказать, что не все были так удачливы, как мы. Люди, приезжающие
ночью, например, наш знакомец англичанин Стивен, были вынуждены брать такси и кружить по
району часами, пока, наконец, таксист не проявлял милосердие и не привозил страдальца к
неприметной жёлтой двери.

Полдня мы провели, гуляя по Тяньаньмэню. Стоял адский холод, и вечером того же дня я купила
перчатки и отвратительную вязаную шапку — «всё по 10 юаней». В довершение всего пошёл снег.
Этого мы никак не ожидали. Надо ли говорить, что обе мы быстро простыли. Хорошо, что у Кати
была вьетнамская «звёздочка» и капли для носа.

Обследуя район «Лео», мы забрели пообедать в ресторанчик. Несмотря на центральное
расположение и обилие туристов, в местных ресторанчиках не было меню на английском языке. Так
что заказывать нам приходилось наугад. В том первом ресторане было меню с картинками, и мы
тыкали пальчиками в разноцветные блюда, надеясь на удачу. Особо нас порадовал «постный» суп с
морепродуктами, на дне которого обнаружились пупырчатые части куриной кожи.

Общественное питание.

Изучение китайских меню — особое удовольствие. В подавляющем большинстве ресторанчиков меню
содержит в себе только иероглифы и арабские цифры. Если задавать вопросы по-английски,
официантки будут очень громко и внятно отвечать по-китайски, для пущей убедительности тыкая
пальцем в иероглифы меню. Если вы всё ещё не понимаете, официантка возьмёт на себя труд
принести бумажку и написать на ней ещё кучу иероглифов — может, так понятнее?

Китайцы не понимают жестов. Вообще. Жест «маленькое — большое» с разведением и сведением
ладоней не вызывает у них никаких приемлемых ассоциаций. Просьба принести соль с
мини-пантомимой на тему «этот маленький предмет берут в руку и сыплют из него на еду»
приводит к тому, что догадливая официантка приносит дополнительный комплект палочек. Вопрос
«Сколько стоит?», сопровождаемый интернациональным жестом потираемых друг о друга пальцев
руки, приводит официанток в ступор.

Когда еда вся съедена, тарелки унесены, и приходит время платить за ужин, мысль принести
счёт никогда не приходит на ум официанткам. Более того, когда вы разными жестами (как-то,
жест, имитирующий писание на бумаге, показывание денег и проч.) пытаетесь натолкнуть их на
мысль о том, что неплохо бы взять с клиентов деньги, они очень долго строят догадки, чего
этим иностранцам ещё надо. Иногда они пытаются самоустраниться от возникших проблем и тихо
отходят в сторону, очевидно, надеясь, что проблема, мучающая иностранцев, как-нибудь сама
собой разрешится. Порой официантки, не преуспевшие в общении с иностранцами, призывают на
помощь менеджера. Менеджер, знающий пару фраз по-английски, вежливо спрашивает: «Какой чай вы
будете пить?», потом открывает меню на соответствующей странице и с радостью ждёт, какой чай
вы выберете из всё тех же иероглифов и арабских цифр.

Вечером мы решили попить чаю со сладостями и зашли в маленькое уютное кафе на нашей улице.
Меню было на английском языке, впрочем, пестрило разнообразными перлами, из которых сущность
блюд была не вполне понятна. Из сладостей были представлены только «Сладкие конвертики» — так
я перевела «Letters sweet». Мы заказали чай и стали ждать «конвертиков». Спустя короткое
время нам принесли чай — почему-то в двух стаканах, а не в чайничке. Ещё спустя какое-то
время подали «конвертики». Выглядело это блюдо так: грязно-зелёного цвета трава в ошмётках
кетчупа. И два комплекта палочек — кушайте, не обляпайтесь, гости дорогие. Оказалось, что под
«Letters» китайцы понимают «Lettuce» — зелёный салат-латук, а подан он был в сладком томатном
соусе. Мы поковыряли палочками салат, запивая остывшим чаем и посмеиваясь над собой, и пошли
домой.

В хостеле мы записались на бесплатный Интернет, список висел возле компьютеров на нашем
этаже. «Наташа» и «Катя» написала я русскими буквами. Тем же вечером двое немцев, бренчащие
на гитаре неподалёку от двери нашей комнаты, поздоровались с нами по-русски: «Привет!» и были
довольны произведённым эффектом. В комнате оказалось, что к нам подселили девушку-голландку.
Мы жили в четырёхместном номере, а Николя должен был приехать только следующим вечером.

Пекин.

Утром следующего дня мы завтракали в кафе на первом этаже. Заказали блины с мёдом и нуддлс с
овощами. Блины появились первыми, и пришлось их есть, пока горячие. А нуддлс запивать
остывающим кофе. Пока завтракали, мимо нас прошли два парня с колёсами от велосипедов. Мы
нахмурились: надеемся, НАМ не придётся ТАК делать? На утро у нас была запланирована
велосипедная прогулка по городу.

На ресепшн мы взяли велосипеды — 10 юаней, оставили залог — 60 долларов на двоих, и вот они,
наши железные кони. При попытке движения выяснилось, что у меня сломана педаль и хриплый
гудок, а у Кати нет гудка вообще и плохие тормоза. Потихоньку поехали по заранее намеченному
маршруту: вокруг Forbidden city, Drum Tower и Bell Tower. Езда на велосипедах по Пекину
приятна и довольна безопасна. Единственная сложность — пересечение улиц. Даже при наличии
специального светофора с изображением велосипеда не всегда понятно, как именно нужно ехать, у
кого преимущество. Чаще всего мы старались слиться с группами других велосипедистов, благо, в
Пекине на велосипедах передвигаются тысячи человек. Или, если мы не были уверены в
правильности пересечения улицы, то спешивались и шли с велосипедами по «зебре».

Для парковки велосипедов есть специальные места. Иногда, если парковка платная, с вас
возьмут 30 местных копеек и взамен дадут картонный номерок. На обочинах улиц встречаются
бесплатные парковки, где велосипеды можно приковывать к металлическим стойкам цепочками. У
Drum Tower мы так и сделали. Поднявшись по крутым лестницам на обзорную площадку башни, мы с
интересом высматривали в ряду припаркованных велосипедов свои. Стоят, родимые! Впрочем, вряд
ли кого-то бы заинтересовали наши колченогие доисторические велосипеды, рядом стояли сотни
вполне современных.

Вернувшись с прогулки и сдав велосипеды, мы отправились на встречу с Сашей и Ниной. Саша,
наш старый знакомый, поехал в Пекин по работе, там повстречал Нину, и они поженились. С Сашей
и Ниной у нас был запланирован обед и шоппинг.

Для обеда мы выбрали местный ресторанчик совсем не ориентированный на туристов. Именно в
таких местах, по словам Саши, можно попробовать настоящую китайскую кухню. Расположившись за
столом, накрытым видавшей виды клеёнкой, мы заказали: рис; цельную рыбу в кисло-сладком
соусе; маринованные давленые огурцы; креветки с огурцом в соусе; кабачки с перцем в сладком
соусе; зелёный чай. Еда оказалась очень вкусной и необычной. Поедая рыбу, я от жадности
заглотила слишком большой кусок, не жуя, и случилось предсказуемое — в горло мне впилась
тонкая и острая рыбья кость. Я пыталась прокашляться, поглотать хлеба и попить чаю, ничего не
помогало. Данное состояние моего горла продержалось ещё пару дней, а потом постепенно прошло.

За разговорами дело дошло до десерта. Посовещавшись, мы заказали жареный банан. По
прошествии 10 минут Саша сухо поинтересовался у официантки по-китайски, где наш банан? Она
ответила, что уже скоро будет. Прошло ещё 10 минут. Саша обратился к хозяину заведения, сонно
наблюдавшему за нашей трапезой, с требованием срочно подавать банан, или мы уходим. Хозяин
ответил, повысив голос. Саша ответил, ещё более повысив голос. В итоге они стали ругаться
по-китайски, причём, Саша, очевидно, одерживал верх — мы и не ожидали от нашего спокойного и
мирного Саши такого жёсткого поведения. Как он нам объяснил позже, по-другому китайцы не
понимают. Именно так с ними и нужно разговаривать, только так. Шло время, банан не появлялся.
Саша потребовал счёт. На заверения, что банан уже почти готов, и сейчас его принесут, Саша
ответил категорическим отказом — несите счёт, мы недовольны, мы уходим! Принесли счёт. Саша
бегло просмотрел накарябанные вкривь и вкось иероглифы и грозно высказал что-то хозяину —
злополучный банан таки включили в счёт! Отсчитав деньги за всё, кроме банана, Саша бросил их
на стол, и мы гордо удалились. Так россияне защищают права потребителей в капиталистическом
Китае!

В торговом центре «Pearl market» Катя купила себе 3 пары серёг с жемчугом, а я ничего не
купила. Денег у меня было впритык, и я экономила. Выйдя на улицу, мы уверенно дошли до
автобусной остановки и сели в первый же автобус, как нам казалось, в НАШУ сторону. Пекинские
автобусы современны и комфортабельны, у кабины водителя даже подвешен телевизор, по которому
мелькают яркие клипы и реклама. На улице тем временем смеркалось. Проехав несколько
остановок, мы забеспокоились и стали спрашивать у пассажиров, едет ли этот автобус до
Тяньаньмэня. Нашлась пара англоговорящих студентов, сообщивших нам, что мы едем в другую
сторону и уже проехали прилично. Мы пересели на другой автобус и вышли на Тяньаньмэне, к
сожалению, на противоположном её конце. Как известно, площадь Тяньаньмэнь — самая большая в
мире, и пришлось нам, ветром гонимым, шагать домой пешком ещё добрых полчаса. За квартал от
хостела я купила сладкую булку и стала есть её большими кусками в надежде протолкать
беспокоившую меня рыбью кость в горле, но не преуспела в этом. Торговец фруктами пытался
продать мне за 4 юаня яблоко весом в 300 грамм, при этом килограмм яблок стоил 5 юаней. Я
поругалась с торговцем, и мы пошли домой.

Приняв душ и перемерив серьги, Катя отправилась на ресепшн предупредить о приезде Николя и
спустя 10 минут вернулась уже с ним. Николя рассказал о том, как мучительно долго он
добирался до хостела, достал привезённую с собой бутылку вина, и мы выпили за встречу. Николя
— старинный друг Кати, француз, с нами в Китай поехал за компанию.

* * * *
После извести о смерти Николя я задала себе вопрос, надо ли писать продолжение рассказа о
Китае?.. Сначала решила, что нет. Потом, спустя время, подумала: человек остаётся жить в
наших воспоминаниях, и, если кто-то прочитает мой рассказ и подумает о Николя, то это ему
память

Великая Китайская стена.

Утром все желающие ехать на Великую Китайскую стену были усажены в микроавтобус. Один
человек получился лишним, и нам пришлось сидеть вчетвером на заднем сидении, рассчитанном на
троих. Долго ли коротко, доехали до стены. Там оказалось, что, несмотря на то, что
автостоянка была высоко в горах, до стены ещё идти и идти. Причём, вертикально вверх. Опишу
то, как я представляла Стену в своём воображении. Зелёная трава. Равнина. Посреди равнины
стоит прямая и длинная стена, в стороны уходящая за горизонт. Поднимаешься по ступенькам на
стену и машешь всем, стоящим внизу, рукой. М., бывавший до этого в Китае, советовал мне взять
на стену удобную обувь для восхождения, а я не понимала, к чему это. Реальность оказалась
такова. Высоко в горах череда горных хребтов. По самому хребту, повторяя каждый его изгиб,
впадину и бугор, тянется стена. Со стены открывается захватывающий дух вид на горы и долины.
Взойти на стену можно только в нескольких местах, так что, там, где вы зашли, вероятно, и
спускаться будете. Только пройдётесь взад-вперед, сколько позволяет время. Растеряв все силу
в ходе сложного восхождения, на самой стене я могла только медленно бродить и, притулившись к
бойницам, делать видовые фотографии. Совет всем: до стены лучше ехать на фуникулёре. Так вы
сэкономите время и силы.

Ещё в автобусе я познакомилась с двумя парами израильтян и подружилась с ними. Совсем
молодые ребята, сразу после армии. Больше всех я общалась с девочкой Ади, хрупкой и
симпатичной. Ади рассказала, что в армии была СЕРЖАНТОМ (на это она делала особый упор и
многозначительно поднимала бровь), и у неё было несколько девочек-солдат из российских
репатриантов. Они стали её подругами и научили её разным русским ругательствам, которые она с
радостью демонстрировала мне по поводу и без.

На стене я в основном ходила с израильтянами, а Катя с Николя. Когда пришло время
спускаться, меня уговорили съехать на тобоггане, а Катя с Николя поехали на фуникулёре.
Тобогган — конструкция, напоминающая бобслейную трассу. Выдаются специальные санки, на
которых нужно скользить вниз по жёлобу. В качестве тормоза используется специальный рычаг. Я
высоты боюсь, поэтому почти всю трассу ехала, с разной интенсивностью потягивая на себя
тормоз, в результате на некоторых участках мои санки вообще вставали, и приходилось
отталкиваться ногами. Надо мной на значительно высоте проплыли Катя и Николя, поболтав ногами
и помахав мне руками.

Внизу все воссоединились. В ожидании автобуса мы съели свои сэндвичи, выданные сухим пайком
в хостеле, поболтали о путешествиях и продемонстрировали своё знание народных танцев и песен
России и Израиля. На пути в город Ади принялась мне рассказывать историю еврейского народа,
начиная с Моисея, но в середине довольно захватывающего рассказа её укачало, и она заснула,
уронив свою кудрявую головку мне на плечо.

Вечером того же дня мы впервые посетили пекинское метро. Я даже засняла сюжет «Прибытие
поезда». Забавным образом на входе в метро мы были отпихнуты от кассы каким-то пронырливым
гражданином китайской наружности, просунувшим деньги в окошко кассы прямо у нас перед носом.
Позднее подобное происходило не раз. Нас теснили и отпихивали граждане, стремящиеся пролезть
без очереди. Если это им удавалось, они обнаруживали такую явную радость и довольство собой,
что мы на них даже не злились. Метро в Пекине чистое и современное. На стенах яркая реклама в
традиционных китайских цветах: ядовито-розовом, бирюзовом, лимонно-жёлтом+ Пассажиры не
ломятся внутрь, как в Каире, а дают спокойно выйти из вагона. Пожилым женщинам уступают место.

Проехав две остановки на метро, мы оказались на железнодорожном вокзале. Подозрительно легко
нашли кассу с англоговорящим кассиром и купили билеты в Сиань. На пути домой мы посетили
ресторан «Old Duck» и съели там утку по-пекински. Утку нам подали не целиком, как я ожидала,
а по частям на маленьких тарелочках. Их вносили по очереди, и на каждой были аккуратно
выложены тоненькие ломтики жирного утиного мяса. К утке подавались пресные полупрозрачные
блины, острый соус и тонко порезанный лук. Напоследок появился жиденький утиный бульон в
супнице. Куда делись утиные кости и субпродукты, мы так и не поняли.

В хостеле я познакомилась с англичанином по имени Стивен, поразившим меня в самое сердце
своей жёлтой футболкой с надписью «Екатеринбург, Сурикова 47». Надо сказать, что я много лет
работала в Екатеринбурге в конторе, находящейся на Сурикова 30, и никак не ожидала встретить
такое знакомое словосочетание в пекинском хостеле. Оказалось, что Стивен уже много месяцев
путешествует. Он пересёк Россию, останавливаясь в крупных городах от Питера до Владивостока в
попытках найти себе невесту. Невесты, выглядящие адекватно на фотографиях в Интернете, на
свидание приходили с высокими причёсками и на шпильках, чем пугали Стивена, одетого в
потёртые джинсы и застиранную толстовку. По-английски девушки почти не говорили, зато охотно
заказывали в местных ресторанах самые дорогие блюда и безусловно ожидали, что Стивен будет
всё оплачивать. Стивен, сокращённый на работе, получивший энную сумму в качестве компенсации
и уехавший в годовое кругосветное путешествие, деньги на ветер кидать не хотел и удивлялся
потребительскому отношению потенциальных невест. В результате он пришёл к выводу, что
русские девушки все странные. После нескольких дней общения с нами с Катей он сказал: ну вот,
ведь вы НОРМАЛЬНЫЕ! Неужели надо поехать в Китай, чтобы встретить нормальных русских девушек??

В нашей 4-х местной комнате оказался новый жилец, молодой красавчик-норвег с непроизносимым
и незапоминаемым именем, поразивший нас с Катей до крайности своей беззастенчивостью. Мы
сидели каждая на своей кровати и делали какие-то вечерние дела, когда наш норвег вышел на
середину комнаты и осуществил стриптиз, сняв с себя по очереди всю одежду и оставшись в
трогательных белых трусиках. При этом он не собирался ложиться, а стал ходить взад и вперёд
по комнате и перекладывать свои рюкзаки и одежду. Мы с Катей переглянулись в полном
замешательстве. Норвег был сложен, как античный бог. От созерцания бродящего по комнате
полуголого норвега нас отвлёк Николя, пришедший из душа и облачённый в полосатую сатиновую
пижаму. Не знаю, сколько пижам было у Николя с собой, но он их регулярно менял. Все пижамы
были одного фасона, но с разными полосочками.

Летний дворец и караоке.

Утро следующего дня началось с того, что наша тёмная комнатушка озарилась ярким светом, и в
дверном проёме появился Николя, уже переоблачённый из полосатой пижамы в нормальную одежду.
7.30 утра! Николя не спалось из-за смены временного пояса, он принял душ, оделся, побродил по
хостелу и решил нас будить.

На листочке для записи на Интернет «Катя» и «Наташа» было тщательно стёрто ластиком и написано по-английски, зато «Стивен» — по-русски.

Мы отправились в банк менять деньги, и опять не преуспели в этом. Деньги в Пекине меняют
только в государственном банке и только по паспорту. То банк был закрыт, то какие-то службы
перекрывали все подходы к Тяньаньмэню, возле которой находилось наше отделение банка, но
деньги нам поменять никак не удавалось. Мы с Катей занимали деньги у Николя, который был
богат, и который успел наменять по приезду большую сумму.

В тот день мы посетили «Летний Дворец». Это большой комплекс с парком, озером и храмами,
чрезвычайно приятный во всех отношениях. Как бы подтверждая «летнюю» суть дворца, погода
неожиданно улучшилась, и мы поснимали свои куртки. В парке гуляло большое количество
китайцев, многие с детьми. Молодёжь ходила парами, нежно держась за ручки. Старики с вёдрами
и кистями писали водой иероглифы на асфальте. В лабиринтах храмовых строений мы с Катей
утеряли Николя, но потом счастливо нашли его на выходе.

На Тяньаньмэнь мы приехали затемно и, поскольку деньги менять было уже поздно, отправились
ужинать в наш любимый ресторан с иллюстрированным меню. Катя заказала «Тофу», Николя —
порекомендованный нами суп из морепродуктов, а я — креветок в кисло-сладком соусе и пиво.
Кате принесли огромную керамическую кастрюлю куриного бульона с плавающими в нём кусочками
зелени и парой кубиков тофу. Я получила плетёный рожок, в котором оказались совершенно
несъедобные, пропитанные уксусом креветки. Креветок мне пришлось есть, заглушая их вкус
большими глотками холодного пива. Николя серьёзно спросил меня: «Наташа, ты алкоголик?»

По возвращении в гостиницу мы сыграли в пул: сначала я со Стивом, потом я с Турмудом (так
звали нашего норвега), потом я с Катей, потом Катя с Николя. После пула все неожиданно
засобирались в караоке, и мы решили, что тоже пойдём. Тёмными и пустынными улицами мы дошли
до здания с вывеской KTV. Минув 2 этажа, мы уткнулись в дискотеку, наполненную под завязку
местной молодёжью. Далее следовала лестница на 3-й этаж и длинный коридор с красными стенами,
по бокам которого были расположены плотно закрытые двери в кабинеты. Вообще, внутри караоке
выглядело, как элитный бордель. Провожавший нас китаец открыл нам одну из комнат, и вот, тут
поют караоке: комната 3 на 4 метра, тусклое освещение, мягкие диваны, плотные шторы, огромный
телевизор+

Рассевшись на диванах и заказав пиво, мы попытались понять, как работает караоке. Китаец
выдал нам пару дистанционок и ушёл. Наконец, караоке заиграло. Только песни были все
почему-то китайские. На экране резвились радостные китайские девушки, играла ритмичная
мажорная музыка, а вместо слов ползли иероглифы. Подпевайте на здоровье! После некоторых
манипуляций с дистанционками текст песен пошёл по-английски, и мы с энтузиазмом принялись
подпевать на разные лады. У нас было несколько микрофонов, и каждый тянул свою партию, по
ходу придумывая мелодию. Особенно хорошо у нас выходил припев: «О, Саддам Хоссей!» — тянул
Стивен, «Бэйби, бэйби+» — подпевал ему низким голосом кто-то из канадцев, а я ритмично
повторяла «Ремембер+ ремембер+» Именно эти слова шли субтитрами!

Потом пришёл китаец и, наконец, поставил нормальную музыку. Пошёл стандартный набор из
«Битлз», «Дорз», «Роллинг Стоунс», который всегда поют в караоке англоязычные товарищи. С
особым энтузиазмом пел Николя, не отрывая взгляда от экрана и ритмично притопывая ножкой.
Серьёзность, с которой он подошёл к процессу, вызвала улыбки у остальных певцов.

Через какое-то время мне надоело караоке и я пошла искать Турмуда на дискотеку. Проходя
красный коридор, я заметила приоткрытую дверь и решила туда заглянуть. Там в полумраке сидело
несколько китаянок, лица их освещались серебристым сиянием, исходящим от телевизора.
Раскачиваясь из стороны в сторону, китаянки серьёзно пели какую-то заунывную песню.

На дискотеке я сразу увидела Турмуда, выпивавшего в компании китайских друзей. Турмуд был
выше всех на 2 головы. К несчастью, дискотека как раз подошла к концу, и посмотреть на
китайские танцы мне не удалось. Собрав всю компанию из караоке, мы пошли домой. По дороге
выяснилось, что обе девушки-канадки накачались водкой со спрайтом до такой степени, что сами
идти не могут. Одну из них в хостел вели под руки. На подходе к хостелу Стивен поделился с
нами, что он стирать сам не умеет, но, поскольку путешествие длинное, он взял с собой
«environmental friendly» стиральный порошок из Англии.

Форбидден Сити и уличный фаст-фуд.

C утра мы с Николя упаковали рюкзаки, а Катя упаковала чемодан. С этим чемоданом в
последствие было немало весёлых моментов. Сдав вещи в камеру хранения хостела, мы отправились
в Форбидден Сити.

Форбидден Сити — комплекс дворцов за высокими массивными стенами, занимающий целый квартал.
Раньше туда не могли входить простые смертные, потому как там жил император с домочадцами.
Сейчас из комплекса, разумеется, сделан «tourist attraction», и ходить можно, где угодно.

На входе Катя подбила Николя взять аудио-гидов, и они отправились на просторы Форбидден Сити
с напряжёнными лицами — в уши им шла информация. Я же гида не взяла, а пошла просто гулять.
Весь комплекс состоит из многочисленных квартальчиков, разделённых кирпичными стенами и
мини-улицами. Квартальчики эти перетекают один в другой, сливаются и расходятся лабиринтами,
так что нагулялась я вдоволь. Стены дворов декорированы восхитительными керамическими
изразцами, розовыми и жёлтыми, играющими на солнце так, что взгляд отвести невозможно. В
каждом квартале есть какой-нибудь дом, и иногда в нём можно увидеть мебель или предметы
интерьера. По улицам и дворикам массово гуляют китайские граждане, приехавшие ознакомиться с
национальным достоянием. Их количество в разы превышает количество туристов. Внутри Форбидден
Сити есть и несколько дворцов, но они мне понравились меньше, чем эти тихие розовые улочки.

Закончив осмотр, я вышла на улицу. Спустя 10 минут вышел Николя. Мы уселись на парапет и
стали ждать Катю, которую аудио-гид завёл в потаённые части Форбидден Сити и бросил там на
произвол судьбы. Наконец, Катя появилась, и мы пошли вдоль крепостной стены. Мы шли к
уличному рынку, на котором продаются разный местный фаст-фуд. Когда мы, наконец, достигли
его, радости нашей не было предела. Длинная линейка столов пестрела явствами всех возможных
цветов. Еда скворчала и шипела в безразмерных сковородах, а также выделяла пахучие пары,
варясь в огромных жбанах. Нам сразу захотелось есть. Я съела по очереди: пельмени; баклажаны
в яйце; креветок на шпажке; кокос; сладкие булочки, содержащие внутри банан; два раза по
шпажке клубники в карамели и засахаренные яблочки.

Выбирая себе еду, я отводила взгляд от прочих традиционных китайских лакомств: жуков,
червяков, личинок, любовно надетых натруженными китайскими руками на деревянные шпажки. Катя,
до крайности удивив нас с Николя, смело заказала себе личинок и даже съела их, воодушевлённо
предлагая нам попробовать. Николя нехотя взял одну личинку, я же благоразумно отказалась.
Помимо личинок и разнообразных скорпионов, нами были обнаружены надетые на шпажки ощипанные
тушки воробьев, а также скальпированные лягушки. Поистине, китайцы едят всё, что шевелится!

Подкрепившись, мы прошли по пешеходной улице, отдалённо напоминающей Старый Арбат. В этом
месте, мимикрировав под праздно гуляющих прохожих, туристов поджидают разные «навязчивые
незнакомцы», с непонятными целями вступающие в разговоры. Ко мне подошёл юноша-студент,
познакомился, рассказал о себе. Он посетовал, что не может путешествовать, поскольку каникулы
у студентов не всё лето, а три раза в год по одной неделе, в дни государственных праздников.
Катю с Николя притормозили две разговорчивые китайские барышни, смотревшие на Николя в таком
восхищении, что он не мог не ответить на их вопросы. Потом эти барышни шли за нами ещё два
квартала, продолжая беседу с Николя. Еле его отбили.

Дорога в Сиань. Китайские вокзалы.

В хостеле мы попрощались со Стивеном, выпили кофе и отправились на такси на вокзал. Стивен
предупредил нас, что китайские вокзалы несут в себе массу засад, не приходящих в голову
иностранцам, и, благодаря этому, он уже однажды опоздал на поезд. Послушав его совета, на
вокзал мы приехали загодя. Нас потрясло табло поездов. Всё написано иероглифами, кроме цифры
в начале строки и другой цифры в конце строки. Мы резонно рассудили, что первая цифра — номер
поезда, вторая цифра — номер пути.

Дальше события вышли из под нашего контроля. Пропустив сумки через рамку, мы прошли на
второй этаж, где в коридоре цифрами были обозначены залы ожидания. Найдя свой номер «9», мы
вошли в заполненный пассажирами зал и стали осматриваться, пытаясь увидеть номер нашего
поезда. Наконец, у противоположного выхода из зала высветился наш номер «Т43», и мы
потянулись туда. Там нас ждала предсказанная Стивеном засада: пол зала китайцев тоже
ломанулись к нашему выходу и быстренько создали очередь. В умении создавать очереди китайцы
доки. Мы пристроились в конец очереди и стали медленно двигаться к выходу. Это заняло минут
30. Когда мы дошли до выхода и были пропущены на платформу, до отхода поезда оставалось уже
минут десять. Мы побежали по коридорам и лестницам и вот, наконец, увидели поезда. Конечно,
платформа имела не тот номер, что зал ожидания, и на ней стояло 2 поезда. Нам пришлось
спрашивать кого-то, на Сиань ли идёт этот поезд. Наконец, мы погрузились в 11 вагон
«хард-слипер» и плюхнулись на свои полки. Поезд отправился.

Хард-слипер представляет собой подобие нашего плацкарта, только по 6 полок в купе. Нижняя
полка сантиметров на 20 ниже наших, так что сидеть на ней длинноногим европейцам не очень
удобно. Зато, это даёт больше пространства для пассажира на 3-й полке. Туалет открывается
нажатием круглой светящейся зелёной кнопки и довольно чист. Вместо унитаза вполне
предсказуемая дырка в полу. Раковины для умывания, всего 3 штуки в ряд, вынесены в отдельное
помещение, проходное между туалетом и купе. Умываться выстраивается отдельная очередь из
переодетых в удобную поездную одежду китайцев. Туалетные принадлежности у мужчин в миленьких
прозрачных косметичках карамельных цветов.

В нашем купе оказался путешествующий японец, который был восхищён нами с Катей и восклицал:
«Russia?! Moscow?! Engineer?! You must be very clever!» Уж не знаю, с чего он взял, что мы
инженеры. Эти льстивые разговоры, тем не менее, не помешали ему хладнокровно скинуть всю мою
одежду, живописно развешанную на лестнице, ведущей к нему на верхнюю полку, мне же на
кровать. Это я обнаружила уже утром, и вынуждена была надевать мятую одежду. Но в лице Николя
японец нашёл интересного собеседника, и мы засыпали под их тихие разговоры.

Полка оказалась узкой и жёсткой, из-за этого я плохо спала. С утра мы взялись читать
путеводители и планировать наш дальнейший маршрут. Решили после Сианя не ехать в Шанхай, а
ехать в Лоянь. Поезд тем временем шёл по живописным районам. За окном проплывали песчаные
горы с вырытыми в них пещерами, поля и луга, на которых копошились крестьяне, длинные ряды
теплиц. Мы ехали на юг, и здесь уже чувствовался приход весны. Повсюду виднелись зелёные
деревья и трава. Поезд неожиданно прибыл на 20 минут раньше времени, и мы оказались не
подготовленными к такому повороту событий. Пока собирались, вагон опустел, и на воздух мы
вышли последними.

Сиань.

Минибас доставил нас в хостел Шу-Юань, название которого мы постоянно забывали и называли
его Шу-Something. Подбором и бронированием хостелов у нас занималась Катя, так как мы с
самого начала решили, что я отвечаю за билеты и визы, а Катя за всё остальное. Николя не
отвечал ни за что, и вынужден был смиряться с нашими планами. Раньше он никогда не ездил без
тур-группы, и всё время удивлялся нашей способности самостоятельно всё организовывать.

Хостел, выбранный Катей, нам сразу понравился. Он находился прямо у крепостной стены,
отделявшей центральную часть Сианя от остальных районов города. На входе в хостел
располагалась будка со спаниелем. Нам дали миленькую комнатку на 4 кровати, и мы стали
разбирать вещи. Выяснилось, что Катя потеряла пластиковую карточку, а я потеряла носки. Катя
перерыла все свои вещи и не нашла карточку. Я перерыла все свои вещи и нашла носки. Потом я
ходила стирать. Стирка в этом хостеле производилась в ванной комнате в специальных тазах, а
бельё можно было развешивать на крыше.

Позавтракав, мы отправились смотреть город. Посещая традиционную «Drum Tower», мы утеряли
Николя. Однако при дальнейшем посещении не менее традиционной «Bell Tower» мы вновь его
обрели. Потом мы бродили по мусульманскому кварталу, созерцая старинные здания, крючковатые
деревья незнакомых видов, птиц в клетках и торговцев антиквариатом. Выбрав ресторанчик, мы
изучили меню, но с меню в Сиане всё оказалось ещё более запущено, чем в Пекине. Кроме «beef»
ничего вразумительного в меню написано не было. Катя терпеливо общалась с официанткой, тыкая
пальчиком в свой китайский гастрономический разговорник, в котором, как ни странно, не было
простых блюд, приготовляемых в любой забегаловке, а были замысловатые блюда типа «Седло
молодого барашка по сы-чуаньски в чесночной заливке». Официантка честно читала названия всех
блюд подряд и печально качала головой: нет, у нас этого нет+ Отчаявшись, мы заказали блюда
наугад и получили: жидкий бульон с помидорами, варёным яйцом и зеленью; рис с яичницей;
острую лапшу с овощами и перцем чили. Чая в этом заведении не подавали.

Потом мы ещё более углубились в дебри мусульманского квартала и смогли лицезреть «изнанку»
китайской кухни — в магазинах на крюках были развешаны бараньи туши, какие-то заветренные
конечности непонятных животных, копыта, почки, лёгкие, сердце, требуха+ Неожиданно нам
попался указатель «Great Mosque». Мы посетили эту мечеть, более похожую на буддийскую пагоду.
Только арабская вязь, украшавшая некоторые детали экстерьера, указывала, что мы в мечети.

По дороге нам попалась улица, на которой продавался бамбук. Зрелище это завораживающее.
Каждый стебель бамбука уникален, имеет свой оттенок. Тысячи бамбуковых стеблей разного цвета
и толщины, собранные в одном месте, вызывают полный восторг. Постепенно дорога вывела нас на
улицу традиционных ремёсел, где Катя купила какие-то особенные кисти для каллиграфии. Устав
от хождения, мы зашли в «Tea House» попить чаю. Разумеется, официантка не знала ни бельмеса
по-английски, а в меню были какие-то несуразности, например, чай за 18 юаней. В результате мы
заказали 3 разных чая наугад и по порции пельменей.

Сначала нам принесли два чая — травяной с плавающими цветочками и зелёный чай в стеклянной
колбе. К чаю подали бесплатные солёные семечки арбуза, размоченную фасоль и какие-то вяленые
бобы. Всё это было малосъедобно. Потом пришёл заказанный нами «Кокосовый десерт»,
представлявшийся нам чем-то типа мороженого, но это оказалось не мороженое, а три стакана
кокосового молока со льдом и сладкими фасоленками на дне. Наконец, внесли пельмени, каждому
на своей индивидуальной сковородке, и третий чай из какого-то сена, который мы пить не стали.

В хостеле мы записались на «Терракотовых воинов» на завтра и посетили традиционный китайский
массаж.

Терракотовые воины.

Утром мы съели бесплатный завтрак, входящий в цену «Терракотовых воинов», и загрузились в
автобус. С нами оказались 10 американских мормонов, 2 датчанина и 2 англичанки. Всю дорогу
гид нам рассказывал, какая у него маленькая зарплата, и что он надеется на нашу щедрость. По
пути мы сделали остановку в магазине сувениров, где нас промариновали 40 минут. Зато потом по
залам с Терракотовыми воинами мы бегали рысцой, потому что времени у нас не хватало.

На территории комплекса гид завёл нас в кинозал, где мы просмотрели очень поучительный фильм
о том, как Терракотовые воины были найдены. Какой-то крестьянин взялся копать колодец и, чу,
откопал терракотовый палец. Стали копать глубже и накопали несколько тысяч воинов со всем
обмундированием, конями и повозками.

Вообще, «Терракотовые воины» производят странное впечатление. Несомненно, это чудо света.
При этом людям, не интересовавшимся искусством Китая, о них ничего не известно. Воины
поражают своим количеством, величием и красотой. Многие из них хорошо сохранились, и
реставраторы не зря едят свой хлеб. Когда воинов откопали, у них в руках было оружие, но
позднее, уж не помню по каким причинам, оружие из рук воинов поубирали, и теперь они выглядят
так, что в их кулачки впору вставлять рюмки. Некоторые воины в процессе откапывания или
вследствие варварских действий утеряли свои головы. Зрелище безголовые воины являют
величественное и устрашающее. Очень реалистичны терракотовые лошади.

По пути домой все захотели есть, но наш гид хладнокровно пропустил придорожные кафе и завёз
нас в одиноко стоящий в чистом поле ресторан, где хотел принудительно накормить нас
комплексным обедом за 30 юаней. Когда мы все отказались, он заявил нам, что, если едят
туристы, он получает бесплатный обед, а, раз мы, нехорошие люди, есть не стали, он остался
голодным! Мы пожали плечами и заказали себе по тарелке риса по 2 юаня.

Приехав в город, мы купили на вокзале билеты в Лоянь и прокатились на двухэтажном автобусе.
Поскольку мы устроились на передних сидениях второго этажа, нам была хорошо видна дорога, а
также многочисленные пешеходы и велосипедисты, буквально бросавшиеся нам под колёса. Мы
гадали, сколько человек передавил наш автобус, пока доехал до конечной остановки?..

Выйдя поблизости от хостела, мы пошли обедать. Меню с картинками не обещало неожиданностей,
однако, без сюрпризов не обошлось и на этот раз: Кате принесли вполне вменяемую лапшу с
морепродуктами, зато нам с Николя вместо белого корейского супа, невинного с виду, принесли
суп тоже корейский, но красный, состоящий из сплошного чили с вкраплениями говяжьего фарша. К
супу мы с Николя, уже переставшим называть меня алкоголиком, заказали по пиву и были нимало
удивлены принесёнными нам стаканами по 600 мл.

В хостеле в тот вечер проводился урок лепки китайских пельменей. В холл выкатили столы,
разложили тесто, скалки и два тазика с начинками — мясной фарш и вегетарианский фарш. Я живо
примкнула к весёлой компании европейцев, делающих свои первые неуклюжие шаги в лепке
пельменей. Я лепила пельмени русские традиционные, лепила вареники с защепленным краем,
лепила пирожки и даже лепила растягаи. Все были поражены моими навыками. Курирующая процесс
китайская повариха спросила, кто меня научил так хорошо лепить китайские пельмени? Я с
гордостью отвечала, что научила меня мама, а пельмени это вовсе не китайские, а русские. И
пирожки тоже. После лепки все пельмени были сварены и отданы на съедение лепщикам.

Перед сном мы с Катей снова посетили массаж, и на этот раз массажист зашёл далеко — массируя
мне спину, он невозмутимо перешёл на грудь, а Катя мне пожаловалась, что массаж ступней он
завершил коленями. Свой sexual harassment массажист осуществлял с таким спокойствием, что
ругаться с ним было как-то нелепо. Тем более что массаж он делал классный. Особенно мне
понравился массаж спины, называемый гуа-ша. Это когда спину трут каким-то специальным
пупырчатым деревянным скребком, «выводящим все токсины».

После массажа мы поиграли в пул, где помимо постояльцев хостела тусовались раскрашенные и
разодетые китайские девушки, всячески старающиеся привлечь внимание иностранцев. Одна из них
делала вид, что играет в пул, а сама всё время ложилась на стол и ползала по нему
взад-вперёд. Николя и Катя тихо играли в углу в настольные игры.

Китайские каникулы — часть 2