ШАЛОМ ШАББАТ. ЕВРЕИ

Израильский самолет, набитый российскими туристами, неуклонно приближался к израильской земле, готовясь к посадке в а/п Овда — военной базе недалеко от Эйлата. Под крылом простиралось совсем не зеленое море тайги, а серо-желтая безжизненная пустыня Негев, изъеденная оврагами и оживляемая только торчащими кое-где пригорками. Одинокий аэроплан, подняв за собой тучу пыли, лихо подрулил к терминалу, и пассажиры рысью двинулись на паспортный контроль. Общение с израильскими спецслужбами не сулило ничего хорошего, русские туристы многократно писали об ужасах прохождения израильской границы, и я зримо представлял унизительные допросы в застенках Моссад, обыски с порезкой чемодана на ремни и просвечивание желудка на рентгене. Но вместо этого женщина в форме сказала Шалом (здравствуйте), без лишних разговоров шлепнула штамп в паспорт жене и мне, и что совсем удивительно, улыбнувшись, поздравила с меня с приближающимся днем рождения.

Автобус резво покатился в сторону Эйлата, вдруг неплановая остановка: блок-пост, оно и понятно, места здесь пограничные: в 200 м справа от дороги – граница с Египтом, а в 1-2 км слева – уже Иордания. В автобус вваливается до зубов вооруженный невысокий рейнджер в полной амуниции, мужскую часть населения поджидает первый культурные шок – это миловидная девушка. Выворачивая шеи, пол автобуса смотрит на юную амазонку во все глаза, жаль, что выражение ее лица не сулит ничего хорошего, да и пользуется она не духами, а военным одеколоном «Солдаты идут».

В Москве при вылете -5, а в Эйлате +22, на небе ни облачка, светит ласковое солнышко, а море манит синей волной – что еще надо руссо туристо, измученному промозглой зимой? Вода в Красном море прозрачна и чиста, хотя на первый взгляд чуть холодновата, потом понимаешь, что капризничать не стоит: +21С для 28 декабря – весьма неплохо. Узкий городской пляж уставлен лежаками, народ строго по расписанию: с 11-30 до 15-00 ловит скупой зимний загар, в остальное время весьма прохладно, настолько, что в иные дни по утрам и вечерам надо одевать куртку. Лежаки бесплатны только для счастливцев, проживающих в отелях на набережной, остальные гости должны раскошелиться на 15 шекелей (1$ = 3,7 шекеля). Купание в море это здорово всегда, купание в теплом море в конце декабря — это вообще сказка, но задержаться на пляже не удается, прохладный ветер и дела гонят нас дальше, но есть проблема — надо переодеться. Раздевалок на этом пляже не предусмотрено, хорошо есть туалет (наверно единственный), но плохо, что у входа стоит привратник – старый еврей в кипе, и требует за вход 1 шекель. Давать старику 5 баксов – жаба душит, менять деньги в обменнике – далеко бежать, да и в мокрых плавках не пустят. Положение спас сосед по пляжу – бывший молдаванин, а сейчас полноправный израильтянин с двумя паспортами – он запросто поменял деньги. В ответ на мою благодарность, он с неповторимым акцентом сказал: «Главное, чтобы Вам это доставило удовольствие!» Простая фраза, а за ней целое мировоззрение: мы здесь живем для борьбы, для выживания, а они там живут для удовольствия – и это, наверно, очень здорово. По пути к отелю опять шок – на переходах без светофоров машины останавливаются, чтобы пропустить пешехода. К этому нелегко привыкнуть, особенно когда тебе уступает дорогу большой автобус с туристами, а его водитель приветливо машет рукой: «Проходи».

С заходом солнца начинается странное – большинство лавок и магазинов, начинают быстро закрываться – это Шаббат. Это слово можно перевести с иврита, как «ничего не делать», именно так и предпочитают поступать местные жители. В священных письменах евреи прочитали, что в субботу надо отдыхать, но когда надо начинать этот богоугодный процесс, было написано туманно, поэтому талмудисты решили, что начинать надо в пятницу, так и живут в Израиле: с захода солнца в пятницу до захода солнца в субботу жизнь в стране замирает. В Эйлатском аэропорту в субботу даже самолеты не летали. Строгость запрета на работу в Шаббат зависит от набожности исполнителя: ортодоксальные евреи считают невозможным в это время даже нажатие кнопки лифта, поэтому лифты в их домах автоматически останавливаются на каждом этаже.

Наш отель «Централ парк» 4*, увы, не соответствует своим звездам – это общая беда всех израильских отелей, к тому же, он расположен в ста метрах от аэропорта, взлетно-посадочная полоса которого разрезает весь город пополам. Самолеты летают часто, при заходе на посадку они едва не задевают выпущенными шасси крышу торгового центра, но их шум досаждает не очень сильно. Отельный ужин приятно удивляет – четыре горячих блюда, большой выбор салатов (в один из дней жена насчитала аж 24 салата) плюс торты, муссы, выпечка – есть, где разгуляться привередливому едоку. Народу в ресторане все больше, и это не туристы – это компании местных евреев, они отмечают Шаббат. Все мужчины в крошечных шапочках-кипах, аккуратно пришпиленных заколкой на макушке. Кипы здесь носят почти все мужское население, даже маленькие мальчики. Когда есть волосы на голове – это просто, но лысые тоже носят кипы, это как? Потом гид мне объяснил, что в этом случае кипу берут на пару размеров больше, все равно я не понял, как удается удерживать кипу на гладком черепе, не теряя. Жена предположила: может на клею держится? но я подумал — это чересчур. А вокруг действие все интереснее: каждая компания встает из-за стола, один из участников наливает бокал вина, ставит его на тарелку, и держа ее на весу, читает молитву, затем каждый делает глоток из бокала. Мы тоже пьем израильское вино, но без всяких церемоний, оно неплохое, но отличным его не назовешь, тем более с учетом его цены — 70 шекелей за бутылку. Первый день на земле обетованной подходит к концу, позади хлопоты, перелет, а в душе царит странная безмятежность и покой, даже немного странно. Потом понимаешь, что за весь день тебя никто не напряг, все, с кем мы общались, оказались очень приятными людьми, и даже торговцы не хватали нас за руку (как это напрягает в арабских странах!), а терпеливо ждали, когда мы подойдем к прилавку.

ШАЛОМ. ШЕКЕЛИ. ЕВРЕИ

Молодая девушка в холле Эйлатского отеля вкрадчиво зачитывает список экскурсий. Ее речи завораживают, как сказки – Шехеризады, и зовут в дорогу, но цены быстро возвращают разгулявшееся воображение на землю. Хочу в Петру, хочу на Мертвое море, хочу Новый год в ресторане, хочу, хочу, хочу… Рефлекторно рука тянется к кошельку — сразу понимаю, что на все хотения денег не хватит, ведь кроме экскурсий манят магазины с сейловыми ценами, жена неровно дышит в сторону косметики, да и вообще… Придется либо ограничить свои желания, либо найти альтернативный вариант. Итак, покидаем златоголосую сирену, предлагающую НГ в отеле Golden Tulip за 150$, и вперед – в город, цель – турбюро, их особенно много около разводного моста на набережной. Ходить по ним в поисках наименьшей цены бесполезно, цены везде одинаковы, как у нас в эпоху социализма, единственно, что можно сделать – выторговать небольшую скидку, и то не на все экскурсии. Что мы имеем? — Петра (Иордания) – 204 бакса вместе с визой, Мертвое море – 99$ с посещение крепости Масада (в отеле 145$ без крепости – почувствуйте разницу). Прогулка на катере со стеклянным дном – 65 шекелей, и много других, очень интересных, но совсем недешевых экскурсий.

Возвращаясь по набережной, глазею по сторонам, вдруг рассеянный взгляд падает на молодую девчонку в футболке – интересный персонаж: за ее спиной, едва не задевая за асфальт, болтается автоматическая винтовка – таких девчат и ребят в Израиле гуляет много. Гид пояснил, что любую группу школьников или студентов должны сопровождать два вооруженных человека – вот потому гражданская молодежь и бродит по городу с оружием, вызывая недоумение у туристов. Но я слышал и другую версию: молодых солдат отпускают на побывку вместе с оружием, дома оставить пушку негде, вот они и таскают ее на спине для сохранности. Где правда?

Вдоль набережной, как и в любом приморском городе, теснится нескончаемый ряд палаток, среди них особенно выделяются фруктовые – папайи, ананасы, красные ядра гранатов, уложенные красивыми горками, терпеливо ждут своего покупателя. Мгновение, и легким движением руки гранат, заложенный в пресс, превращается в стакан неописуемо вкусного кроваво-красного сока, который мгновенно выпивается через трубочку – 20 шекелей все удовольствие.

В отеле прочитал: «Настоятельно не рекомендуем кушать в городе, там могут накормить некошерной пищей» — это еще одна еврейская заморочка. По мнению религиозных евреев, пищу надо готовить не только вкусно, но и соблюдая особые правила. Прежде всего, нельзя готовить мясо в молоке, поэтому эти продукты надо готовить только раздельно, обязательно используя свою посуду для каждого блюда. В результате, по утрам в Израиле не подают мяса, что бы турист наслаждаясь вкусными и полезными молочными продуктами, случайно не употребил их вместе с мясом. Не слишком религиозные израильтяне, со свойственным им юмором, говорят: «Сами трудности создаем, сами их преодолеваем». Нас некошерность пищи совершенно не волнует, поэтому, без всякой опаски, мы с женой ищем обед в городе. Одно блюдо в кафе стоит от 45 до 100 шекелей, а если зайти в Торговый центр, то в местных «обжорках» можно купить комплекс за 45 шекелей, его размер таков, что двое едоков с трудом поглощают одну порцию. В сам ТЦ, (как и в любой крупный магазин) просто так не войдешь, везде дежурят охранники: шмонают сумки и даже фотоаппараты – безопасность превыше всего.

Следующим утром в тесном микроавтобусе мчимся навстречу суперсоленым брызгам Мертвого моря, за окном мелькает причудливые пейзажи пустыни: из бесплодной, каменистой почвы торчат невысокие деревца с плоскими вершинами, вдали возвышаются горы – это Красные горы в Иордании. Иногда за окном пролетают ровные ряды финиковых пальм – рукотворные сады пустыни, к корням каждой пальмы подведена своя трубочка орошения – ни капли воды мимо цели! Мне этот пейзаж весьма по сердцу, ведь я вырос в крымских степях, и местная пустыня живо будит детские воспоминания. Гид-водитель великолепен, он вываливает на нас гигабайты информации, периодически забывая о дороге и наполовину разворачиваясь в салон. Жаль, что говорит он по-английски, и я почти не понимаю его. Весьма самонадеянно я считал, что немного знаю English, но это было заблуждение, в результате которого мы поехали на экскурсию с англоговорящей группой. На остановке соседка спросила меня – хорошо ли я понимаю речи нашего водилы? Я честно признался – нет, англичанка вздохнула и сообщила, что у нее та же история – язык гида несколько отличается от классического английского.

Серо-черная лента дороги уходит под уклон и скрывается в пустыне, на обочине торчит знак: «Осторожно на мосту, возможны заносы». Кручу головой по сторонам, мозги потихоньку закипают, но мостов не вижу. Оказывается, в местном понимании мост – это любая низина – во время пылевой бури останавливаться там опасно, машину может занести по самые двери, гид показал эффектную фотку. Мертвое море находится на 400 метров ниже уровня мирового океана – это самая низшая точка земли, но по пути этот спуск почти не чувствуется. Мимо проносятся стоящие на берегу высокие корпуса шикарных отелей самых известных мировых цепочек, чуть позже мы останавливаемся около канатной дороги, которая вознесет нас на высокую скалу, туда, где расположены развалины древнееврейской крепости Масада. В уютной кабинке фуникулера проплываем над желто-серым склоном горы, внизу причудливо вьется Змеиная тропа – по ней упрямо карабкаются туристы, решившие сэкономить. Крепость была построена царем Иродом Великим в 1 веке до н.э., и по тем временам была весьма комфортной: шикарные бани, в которых стены и пол обогревались паром, общественные бассейны, туалеты и канализация, а так же склады с продовольствием – эти прелести цивилизации позволяли приятно проводить время не только владыкам, но и прочим горожанам. Однако счастье не может длиться вечно, цари Ирод помер, в крепости разместили римский гарнизон, и тут грянула Первая иудейская война. Радикальные евреи – сикарии, которые не мыслили свою жизнь без борьбы и кинжала, умело скрываемого в складках одежды, захватили крепость в 66 г. н.э., а чуть позже там нашли приют и последние защитники Иерусалима после его падения. Римлянам совсем не понравилось гнездо непокорных своем тылу, и они осадили крепость, закидывая ее каменными ядрами и стрелами. После штурма римляне обнаружили в Масаде 960 трупов мужчин, женщин и детей, и лишь одну живую женщину с детьми, которая и поведала о том, что все защитники покончили с собой. Эту душераздирательную историю мы знаем из уст римского историка Флавия, однако не все израильские ученые верят ему, и я с ними согласен – совсем не вяжется коллективное самоубийство с еврейскими традициями. Вне зависимости от споров историков, сейчас Масада – это символ еврейской доблести, в ней израильские солдаты даже принимают присягу – сразу вспоминается Мамаев курган

С высоты крепости открывается завораживающий вид на Мертвое море, лежащее далеко внизу и скрытое легкой дымкой. Литр лимонного сока за 20 шекелей приятно бодрит на высоте, после чего минибас быстро доставляет туристов на дно самой глубокой впадины на земли в кибуц Ein Gedi, нас ждет ланч, спа-процедуры и главный аттракцион – купание в волшебных водах самого соленого водоема земли (соленость Мертвого моря — 30%).

Англичане потянулись на СПА, а мы бегом на трактор-шаттл, который за 5 минут доставил нас на берег. Вдоль дороги грозные плакаты, в том числе на русском: «Осторожно, топкая грязь!», первое, что я сделал, сойдя с шаттла – проверил правильность информации. Оказалось вранье – грязь совсем не топкая. Прозрачные волны мягко плещут о берег и манят к себе, но окунуться в них совсем не просто, нас забыли предупредить, что весь берег и дно моря покрыто толстым-толстым слоем совсем не шоколада, а острых-преострых кристаллов соли, застывших мелкой волной. Кристаллы больно впиваются в ступни, и ходьба по ним без обуви напоминает пляску йога на битом стекле. Но нас эти трудности не остановят, и мы аккуратно погружаемся в воду, хотя назвать ее водой можно с натяжкой, жидкость настолько густа, что напоминает глицерин, капли не стекают с рук, а держатся на ней крошечными бугорками. Не дай бог, если водичка попадет в глаз – щипать будет ужасно. Удовольствие от купания – неописуемое, ведь тело совсем не тонет в этом удивительном водоеме, а без всякого труда, как поплавок, покоится на поверхности, покачиваемое редкими волнами. Встать в воде – проблема, ноги невозможно поставить на дно – их сразу выталкивает на поверхность. Вода настолько солона, что через пять минут после купания все тело покрывается солеными узорами. В СПА есть еще одно развлечение – добровольное помазание черной и вонючей грязью, говорят она сильно помогает при недугах. Народ на всякий случай мажется – «за все уплочено», потом рукотворные «негры» бредут к морю черными тенями, что бы смыть с себя грязную корку. Жена тоже решила попробовать, и тут я заметил, что до отъезда остается всего пять минут, супруга пытается срочно вымыться, а грязь как будто намертво въелась в кожу, благо она намазала только лицо и руки. Уже расслабившись в минибасе, посетила запоздалая мысль: «Эх, отдохнуть бы», но покой нам только снился, на следующее утро была запланирована экскурсия – в Петру.

ЗДРАВСТВУЙ, ИОРДАНИЯ

Каждый мечтает о чуде, особенно в последний день уходящего года, а что может быть чудесней, чем увлекательно е путешествие в параллельный мир? Следуя этой нехитрой истине, мы с женой 31 декабря 2007 г. топчемся на израильско-иорданской границе, под пронизывающим утренним ветром. Нам его порывы нипочем, зимние куртки надежно хранят тепло сонного тела, а вот попутчики зябко ежатся в своих тонких ветровках и дружно выстукивают зубами морзянку. Через час ожидания, наконец, протягиваю в окошко ксерокопию групповой визы, но именно тут нас поджидает засада: симпатичная израильская пограничница с презрением возвращает бумажки, прощебетав – это НЕ ВИЗА. Обстановка мгновенно накалилась, гид растерянно разводит руками: всегда пропускали по ксероксу, а сегодня – проблема, тут же напоминаю, что это уже его проблема, после чего он рысцой бежит хлопотать. Минуту спустя, случается чудо – пачка оригиналов групповых российских виз обнаруживается у англоговорящего гида другой группы. Неисповедимы пути Господни, особенно на Святой земле, да и 31 декабря не подвело нас, Ура! Десяток шагов, и мы в другом мире – гортанные крики арабов мгновенно сменяют шипящую речь израильтян, вместо знакомых еврейских кип все мужчины ходят в арабских платках, перетянутыми сверху обручем, а израильская уравновешенность и такт заменяются деловитым арабским напором. Здесь даже летоисчисление другое: в арабских странах годы считают от года Хиджи, а в Израиле от сотворения мира.

После быстрой рассадки по автобусам выясняется, что в «русском» автобусе едут трое россиян, двое чехов, поляк и двое литовцев – вот тебе и иностранцы, разом вспомнили русский язык – пустячок, а приятно, гордость за страну греет душу. Короткая экскурсия по Акабе – единственному иорданскому порту, проезд рядом с огромным флагом Арабской революции (внесен в книгу рекордов Гиннесса – высота 137 м – не шутка), именно этим флагом мы любуемся каждый день с израильской стороны. Город выглядит чуть лучше Эйлата – нет налета провинциальности и дремы, в городе больше зелени, прямые улицы плавно переходят в проспекты, в общем, сравнение не в пользу Эйлата. Дороги в Иордании так же лучше, чем в Израиле, гид с гордостью сообщает, что это заслуга их короля – Абдаллы, (вот так! национальные проекты реализуют не только у нас), его портреты часто можно видеть на улице.

Двухчасовая поездка по долинам и перевалам весьма занимательна, и время пролетает незаметно. Последняя остановка перед Петрой у святого источника, в живописной деревушке, зажатой в узкой долине: на въезде возвышается новенькая мечеть (спасибо Абдалле), в сувенирной лавке дремлет аксакал (жаль фотка плохо получилась), молодой араб энергично толчет песок в бутылке (интересно, он слышал поговорку «воду в ступе толочь»?) — песок разноцветный, и в итоге сквозь бутылочное стекло проступает рисунок – верблюд в пустыне. Его сосед гостеприимно протягивает мне стаканчик великолепного иорданского кофе – черная густая жидкость, в нее добавляют какую-то травку (кажется кардамон) – после чего вкус напитка становиться из-зюмительным, а заряд энергии получаешь – как из батарейки Энерджайзер. С утра я уже опрокинул стаканчик волшебного эликсира, и разумом понимаю, что на сегодня хватит — с давлением шутки плохи, но рука предательски тянется за искушением. Сколько стоит? А бесплатно! Это как? Вот так! Знаю, что бесплатный сыр только в мышеловке, потому на всякий случай протягиваю доллар.

Цель близка – мы стоим у ворот, ведущим к знаменитому ущелью Сук, здесь дежурят два вояки, один в современной иорданской форме, а второй в старом камуфляже -настоящий страж пустыни. Его грудь перетянута красными патронташами, в которых поблескивают патроны, их блеск так силен, как будто солдат каждый день драит патроны пастой «гои». За поясом (тоже красным) торчит кинжал, отделанный серебром, на боку болтается кобура с пистолетом, а его голову укрывает национальный платок – исключительно колоритный и запоминающийся персонаж. К нему стоит очередь на фотосессию, странно, почему он еще не додумался брать по доллару за фото – стал бы богатым человеком. Неподалеку, в русле пересохшей речки, гарцуют джигиты на рысаках, они зазывают туристов прокатиться на лошади, кстати, эта прогулка входит в стоимость поездки. Двое чехов из нашей группы поддаются на провокацию, а зря: нам хорошо видно, как норовистая лошадка, почуяв неумелого седока, бьет задом, подбрасывая бедолагу в седле. После сползания с лошади ребят подстерегает сюрприз – в ответ на два бакса чаевых, предложенных погонщику, им говорят, что этого не хватит даже на сигареты, платить надо 20$. Коневодов можно понять, ведь 1 динар стоит 1,5$, но хамить-то не надо, за все заплачено!

У входа в ущелье царит оживление: группы туристов без устали фотографируют каменную расщелину, уходящую вглубь скал, пыльные повозки, запряженные усталыми лошадками, пытаются протиснуться между туристами, но это не всегда удается. Мне трудно понять туристов, готовых платить по 30 баксов за сомнительное удовольствие прокатится на ужасно тряской повозке, вдыхая миазмы лошадиного зада, постоянно маячащего перед носом. Намного приятнее прогуляться по ущелью пешком, тем более, что дорога идет под уклон. С каждым шагом стены извилистого ущелья вырастают все выше, проход становиться все уже, а цвет скал меняется от желто-серого до розового. Особенно удивительно встретить в центре ущелья слона, но факт, розовый каменный слон стоит на своем месте, добродушно приветствуя и удивляя путников. На подходе к городу скалы почти смыкаются над головой и закрывают небо, для прохода оставляется совсем узкая тропинка, плиты, уложенные еще римлянами, здесь кончаются и туристам приходится топать по грунту, поднимая облака пыли (видеотехнике здесь приходится не сладко). Гид сообщает, что много лет назад по этому ущелью пронесся мощный селевой поток, который вырвал плиты, а заодно смыл группу иностранных туристов, но сегодня разгул стихии уже невозможен, король повелел сделать плотину, и водные потоки посетителям больше не страшны. Через десять шагов можно начинать охать и ахать: в узкой расщелине впереди можно различить контуры великолепного фасада храма, вырубленного в розовой скале. Увидеть его полностью с этой точки невозможно, но воображение само дорисовывает недостающие детали, хотя это напрасный труд, ведь через пять шагов каменные стены распахиваются и открывают фасад храма во всей его красе. Зрелище настолько обалденное, что туристы сначала замирают, в изумлении глядя на грандиозное строение, затем начинают лихорадочно щелкать на фото, и лишь затем слушают экскурсовода. Храм выдолблен то ли 2, то ли 4 тысячи лет назад (ученые до сих пор спорят) загадочным народом набатеев, высота его фасада 42 м., и называется он Эль-Хазне или Казна фараона. Многие кладоискатели думали, что сокровища скрыты в огромном сосуде, венчающем верхний портик храма, но добраться до него тяжеловато, потому, не мудрствуя лукаво, охотники за «халявой» палили из ружей по каменному кубку, изрядно повредив его. Свою нынешнюю, широкую известность храм приобрел еще и потому, что Спилберг гениально заснял его в одной из серий Индианы Джонс, в той, где он искал чашу Грааля. Именно после просмотра фильма много лет назад у меня родилось стойкое желание посетить эти места. Внутрь храма не пускают, однако, видно, что внутри он совсем не такой, как у Спилберга: в скале просто выдолблен огромный каменный зал с холодными стенами — он абсолютно пуст, никакой чаши Грааля здесь увы, нет, и не было. Правда в путеводителях пишут, что в глубине скалы есть еще много неисследованных коридоров, может там спрятано что-либо интересное?

Перед храмом всегда толпится народ, тучи пыли, которые поднимают туристы, шаркая ногами по земле, поднимаются над землей, затуманивая прекрасный фасад. Город только начинается с великолепного храма, и завернув за ближайшую скалу, мы попадаем на улицу фасадов (The Street of Facades), здесь сооружения, конечно, попроще, чем Казна, но тоже заслуживают внимания. Весьма интересен амфитеатр на 8 тысяч зевак, построенный римлянами, которые пришли сюда намного позже набатеев, но, к счастью, не стали ничего разрушать. Далее мы проходим мимо скал, продырявленных множеством пещер, кто в них только не жил, сейчас в их тени отдыхают торговцы-бедуины. Завершает прогулку, пожалуй, грандиозный королевский дворец г. Петра — Urn Tomb, по высоте и архитектуре он мало уступает Казне, но сохранился намного хуже. Зато на него можно забраться, прыгая по высоким ступеням, а с высоты открывается великолепный вид на жилую часть города. Тут последняя остановка перед возвращением: кофе, отдых и туалет, вот на нем стоит остановиться подробнее. Это заведение размещено в пещере, если вдруг поднимешь глаза на потолок, тут же забудешь, зачем пришел: природа выткала на потолке великолепный красно-белый узор, напоминающий арабский ковер.

На обратном пути мы мысленно подгоняли автобус, ведь впереди нас ждал новогодний ужин в ресторане отеля Americana Inn, а днем 1 января надо было уезжать в Тель-Авив, поэтому время приходилось рассчитывать по минутам. Через израильскую границу мы просочились весьма успешно, правильно ответив на вопрос «Цель поездки?» — «Туризм в Петру». Нашим попутчикам, которые решили блеснуть знанием английского языка, задавали слишком много вопросов, так что лингвистическими познаниями на израильской границе лучше не хвастать. Последний сюрприз в уходящем году я получил в своем собственном номере, раскрыв программу поездки, и увидев, что в Тель-Авив мы едем не 1, а 2 января. Лишний день на море? — лучшего подарка к Новому году трудно было придумать!