Предисловие. С чего начинается Африка.

В центральный прививочный пункт Москвы приходят те, кто стремится к настоящей экзотике. Здесь немноголюдно. Передо мной лишь мужчина-телеоператор, который не смог отказаться от командировки в ЦАР, ну и я, ехавшая в Африку по доброй воле. Тетеньки-врачи обрадовались, что я еду в такой «опасный регион», и что на мне можно попробовать «чудесные бельгийские вакцины от менингита и брюшного тифа». Еле от них отделавшись и пообещав, что обязательно буду принимать таблетки от малярии, мыть руки и вообще себя беречь, я стала обладателем международного сертификата вакцинации от желтой лихорадки. Эта прививка обязательна для въезда практически в любую африканскую страну. Желтая лихорадка – очень опасное заболевание. Передается через укусы комаров и ведет к смертельному исходу. Сделав прививку, не стоит обольщаться. Комары более коварны, чем кажутся. Например, малярийный комар – это самое опасное насекомое в мире. Ежегодно от малярии умирают более 1 миллиона человек, большинство из которых являются жителями Африки. В России малярия не распространена, поэтому навыка отличить комара обыкновенного от комара малярийного у меня нет, а он умеет ловко подстраиваться под обыкновенного. Поди тут различи на его крылышках черные пятнышки и пойми, в какой позе сидит самка. Самки нашего комара сидят, опустив брюшко книзу, а самка малярийного — подняв его кверху. Да и как вообще отличить самку от самца?

Западная Африка не может похвастаться обилием животного мира. Приехав сюда, не удастся увидеть гиппопотама, вошедшего на рассвете в журчащую воду, силуэтов жирафов в тени баобаба и не услышать перебранки бабуинов. В Западную Африку едут смотреть на людей. Их жизненный уклад не менялся веками. Они не знают, что такое времена года и дни рождения; они совершают обряды жертвоприношения и поклоняются Вуду. В их укладе жизни есть что-то вечное, что сохраняет свою первозданность. Здесь остановилось время. Такой была Земля задолго до того, как человек ее облагородил.

Эта поездка не была похожа ни на одну другую. Минимум одежды, только самое необходимое. Вместо вечерних платьев спортивные бриджи и сандалии. Вместо духов репелленты от комаров. Большую часть багажа занимали лекарства на всякий случай и антисептики. Воду можно пить только из бутылок. Ей же желательно и умываться. Нужно было быть готовым к тому, что жить придется в условиях, далеких от комфорта, питаться тем, что дадут; что на улицу в одиночку выходить нежелательно, так как можно быть ограбленным. В Африке меня никто не ждал, но я очень ждала встречи с Ней. Забегая вперед, могу сказать, что ко всему перечисленному я была готова. Я лишь не была готова к тому, что полюблю Африку, что она будет манить меня и иногда сниться, и что сердце будет замирать при любом упоминании о Ней.

Часть I. Здесь людей хоронят в ананасах и едят фу-фу. Гана.

Я нервно оглядывалась в поиске малярийных комаров с того самого момента, как самолет приземлился в Аккре. Несмотря на то, что комаров не было совсем, мне все время казалось, что меня кто-то кусает, поэтому со стороны, наверное, было странно наблюдать, как я все время почесываюсь. С самых первых минут я почувствовала, что очутилась в другой реальности. Трудно описывать то, что совсем не похоже на привычный нам уклад жизни. Другие люди, другие дома. Все куда-то спешат и несут что-то на головах. Совершенно непонятно, почему именно на головах они это носят. Честно скажу, что попробовала поставить на голову пустое ведро. Мало того, что оно падало вместе со мной, так еще и голова заболела. Гид Мартин удивился моему вопросу. «Ведь это удобно, когда тяжело! Я сам так делаю!». Но меня он этому научить так и не смог. Мартин учился в бывшем СССР в Москве. Это наш русскоязычный гид. Он очень волновался и пытался произвести хорошее впечатление. Уверил, что ни разу в жизни не пробовал алкоголь (даже в зимней Москве!). Рассказал, что при африканском-то многоженстве у него всего одна жена и двое детей («что за безответственность такая – иметь по нескольку жен!»). У его отца жен было шесть. Все они, как это принято в Африке, жили рядом друг с другом. То есть, хижины всех жен одного мужчины расположены на расстоянии метра друг от друга и образуют собой внутренний дворик, где играют общие дети. Такую картину мы наблюдаем практически в любой африканской деревушке и испытываем на себе все прелести африканского гостеприимства. Живут они кое-как, но жизни радуются. Женщины все вместе варят в больших котлах национальное блюдо фу-фу и предлагают нам его попробовать. Это нечто вроде густого заправленного супа, который в Гане служит основой основ питания. Этот суп бывает разным — арахисовый, с пальмовыми орехами, овощной. Я как-то не прониклась фу-фу и порадовалась, что у нас трехразовое питание включено в стоимость тура. В общем, «спасибо, лучше вы к нам».

Помимо традиционных деревень есть деревни не совсем обычные. Нам представилась возможность посетить деревню, где поклоняются обезьянам. Обезьяна здесь считается священным животным. Их хоронят в гробах, устраивают церемонии погребения и поминки. Нельзя обижать обезьян. Убив ее, умрешь в муках и сам. Мы гуляли по тропическому лесу и зашли на кладбище обезьян. Указывается вид, пол и дата смерти. Старший обезьян Дэниел повсюду нас сопровождал. Обезьяньей братвы было видимо-невидимо. Они или прятались с детенышами в кустах или же лениво висели на ветках.

После посещения деревни обезьян мы отправились в деревню колдунов. Именно сюда приходят те, кто попал в немилость к своим соседям. Практически любого человека можно обвинить в колдовстве. То есть, просто так ничего не случается. Если кто-то умер, это значит, что кто-то эту смерть наколдовал. Разобраться в том, кто прав, кто виноват, трудно без старейшины. К нему приводят обвиняемого, и он решает, виновен или не виновен. Взгляд у него действительно проницательный, но оказывается, сам он тоже человек сомневающийся. Чтобы убедиться уж наверняка, совершается обряд жертвоприношения. Нам объявили, что такой обряд будет совершен и в честь нашего приезда. Я обрадовалась — была у меня на примете парочка туристов. Но им предпочли курицу. Несчастную птицу поймали, замучили и отрубили голову. И всё это лишь для того, чтобы увидеть, в какой позе курица умрет – если вверх лапами, то все ОК. Если же вниз – чего-то следует опасаться. Я не смогла вынести этого живодерства, но поскольку нас выпустили из деревни целыми и невредимыми, убедившись, что намерения наши действительно чистые и светлые, курица, видимо, умерла, как положено.

Тема смерти занимает в Гане особое место. Уход человека в мир иной широко отмечается и, как ни странно, даже весело празднуется. Людей хоронят в гробах очень необычной формы, которая соответствует профессии или увлечению умершего. Рыбака похоронят в рыбе, водителя в машине, того, кто выращивал ананасы, соответственно, в гробу формы ананаса. Каждый из нас задумался и о своей участи. Никто не плачет по умершему. Здесь верят, что человек отправляется в новую жизнь, так почему же не радоваться этому?

Жизнь в городах Ганы более современна, но также сохраняет традиции прошлого. В королевском дворце города Кумаси проходит особый праздник – фестиваль Аквасайд. Этот праздник посещает сам король народа Ашанти. Его власть безгранична, но приезжает он только лишь для того, чтобы объявить о начале нового месяца, а новый месяц у Ашанти наступает раз в шесть недель. И вот он появляется на публике– его несут на золотом троне. Его приветствуют лидеры племен и правителей регионов разных стран. Здесь же и президент Ганы. Все волнуются, все с подарками – кто с овцой, кто с тканями диковинными, кто-то принес ящик пива… Говорят, король остался доволен.

Мы покидаем Кумаси и держим путь все дальше на север. Пейзаж вокруг постепенно меняется. Из района тропических лесов мы постепенно выезжаем в саванну. По дороге часто останавливаемся, чтобы посмотреть, как растет шоколадное дерево, или как готовят пальмовое масло. Мне не очень интересны технологии производства, так как главное – результат, поэтому я изучаю путеводитель и нахожу такое необычное и интересное место, как парк Какум. Намекаю гиду, что было бы неплохо туда заехать. Там в джунглях на высоте 30 метров от земли натянуты веревочные мосты, которые раскачиваются из стороны в сторону. Времени на то, чтобы оглядеться по сторонам и насладиться видами тропического леса, почти не остается, так как все усилия уходят на то, чтобы не потерять равновесие и удержаться на мосту. В общем, долю адреналина все получили, но часть группы смотрит на меня как-то недобро…

Дороги – это ухаб на ухабе, и едем мы очень медленно. Путешествие по дорогам Ганы подразумевает частые встречи с «гаишниками», которые ничего не придумывая, просто вымогают деньги. А отказывать им не принято. Обедаем в первой попавшейся деревушке. То есть, просим у кого-нибудь столы и стулья, а готовит нам собственный повар. Мы уже начинаем привыкать к тому, что вместе с нами обедают мухи, что можно легко наступить где-нибудь на муравейник (а муравьи там огромные и кусаются), что в гостиницах может не быть горячей воды, не говоря о кондиционере, что может разваливаться мебель, что в номер могут заползти любые насекомые, и иногда может не быть даже света. Мы не просто начинаем к этому привыкать. Мы начинаем получать от этого удовольствие. Как говорит наш гид Мартин, «Это экзотика». Этого нет нигде, кроме Африки. И когда выходишь из гостиницы, погруженной в кромешную тьму, то видишь небо Африки, все усыпанное огромными звездами. И лишь мощные волны океана нарушают царство тишины.

Часть II. Здесь под горой живут колдуны. Того.

До поездки в Того о Вуду я знала только понаслышке: черная магия, истыканные иглами куклы, перерезанное горло кур. Религию Вуду исповедует большинство населения. Но удивительно другое. Это не мешает им ходить в христианские церкви. Одно из мест поклонения Вуду находится в непосредственной близости от церкви, где было явление Девы Марии. И приверженцы Вуду посчитали это особым знаком. Не хочется никого обижать, но место поклонения Вуду представляло собой странную кучу всякого хлама. Но хламом это казалось только мне. Остальные подходили к куче, загадывали желание, втыкали в нее колышек, а позже приносили в жертву курицу, если желание сбылось. Судя по тому, что перьев вокруг было довольно много, желания, вероятно, сбываются, но свои я решила оставить при себе.

В Того существует множество фетиш-маркетов – это рынки колдовских принадлежностей. Здесь продают такие необходимые в быту вещи, как черепа обезьян, крылья летучих мышей и иглы дикобраза. Идет активная торговля талисманами любви – это кольца или браслеты. Достаточно надеть такой браслет на руку, произнести семь раз имя человека, который нравится, и он твой (наконец-то я знаю, что делать, да и подругам неплохой сувенир!) А зачем же покупает что-то гид Мартин – верный муж? Как оказалось, не такой уж он и верный. «Одна жена – это только официально», смутившись, признался он.

В африканских деревнях довольно гостеприимно. То есть, за определенную плату нам были рады и в племени гонджа, и в племени дагомба, и во множестве других племен. Большой разницы между ними я не чувствовала, но одно племя мне запомнилось – это племя народа тамберма. В каком же живописном месте у подножия горы живут эти люди, даже не подозревая, что находятся под охраной Юнеско. Их дома похожи на крепости и фасадом направлены на запад. Они ждали оттуда врагов, о чем свидетельствуют дыры для копьев и для поливания врагов кипятком. Дома строились по следующему принципу. Отец бросал стрелу, и где она падала, там сын и должен был строить себе дом. Такая вот «Царевна-лягушка» по-тоголезски.

Когда наблюдаешь за тем, как местные впадают в транс, не покидает ощущение театральности. Мы заехали в одну из деревень, где каждую субботу практикуются это занятие. Перед толпой появилась женщина в соломе. Она бегала, прыгала, разбрасывала солому, забегала в сарай и выбегала из него. Она очень старалась впасть в транс, но раньше нее это удалось менее заметному персонажу – женщине с ведром. Ее действительно как-то странно заколотило, тут же она была заботливо окружена соседями по деревне, которые ее куда-то увели. А женщина в соломе так и продолжала танцевать вокруг сарая. Впечатлений хватило надолго, и их нужно было закрепить. Мы подумали, что было бы неплохо посетить племя людоедов – есть в Африке и такие, но услышав, что сами обитатели племени людоедами уже не являются, хотя, возможно и помнят своих прабабушек и прадедушек, которые не прочь были полакомиться друг другом, мы решили, что это не такая уж и экзотика. Вместо этого мы разговариваем с гидом Мартином, который, выпив виски, рассказывает нам истории о том, что в одной из соседних западноафриканских стран недавно были осуждены три женщины, сознавшиеся, что во исполнение колдовского ритуала съели 35 человек. Осужденные признались, что по ночам под видом птиц они влетали в жилища к своим жертвам и превращали их в крыс. Он рассказывает о том, что в Африке почти нет домов, где более одного этажа, потому что завистники могут навести на хозяина порчу; о том, как африканские колдуны делают зомби, заставляя их выполнять любые желания. Интересно, это потому что он столько выпил? Ведь этого просто не может быть. Ну разве что в Африке…

Часть III. Здесь поклоняются питону, и есть своя Венеция. Бенин.

Государственные границы между африканскими странами выглядят не слишком официально, хотя пограничники люди строгие и иногда с недобрыми лицами. Например, граница Того и Бенина представляла собой деревянный навес, деревянный шлагбаум, который все время открыт, и покосившийся забор из колючей проволоки. Там чем-то сильно воняло, полиция гонялась за кем-то с дубинками, тут же кричали петухи и бродили куры. Так как наша группа состояла из туристов из четырех стран, наши паспорта для пограничников выглядели так же экзотично, как и всё окружающее для нас, и рассматривали они их по часу просто из любопытства.

Приехав в Бенин, нельзя не посетить основную достопримечательность этой страны – деревню Ганвье – местную Венецию, которая полностью построена на сваях. Исторически люди, населяющие Ганвье, приезжали сюда в поисках лучшей жизни. Трудно сказать, чем жизнь на воде лучше жизни на суше, но хочется надеяться, что они нашли то, что искали. Передвигаться здесь можно исключительно на лодках. Деревня расположена довольно далеко от берега, и мы долго плывем на лодке, а мимо проплывают рыбаки. Местных очень трудно фотографировать. Они этого не любят и закрывают лица широкополыми шляпами, что только придает обстановке колорит. Плывя по деревне, мы видим, что здесь есть и своя школа, и рынок, и даже парикмахерская – все на воде. Здесь есть даже места поклонения Вуду, так как это официальная религия Бенина.

Места поклонения Вуду мы больше не посещаем, так как насмотрелись на них в Того, но есть в Бенине и другая экзотика. Например, храм поклонения питону. Я слегка волнуюсь перед встречей со змеями, так как поездка подходит к концу, и мы и так уже изрядно покусаны муравьями, комарами и т.д. Поклонение питону – это особый культ. Священные питоны бродили когда-то по улицам и деревням Африки. Встретив его, нужно было поклониться. Но это еще не все. Поговорка «любовь зла» дает о себе знать и в Африке. За питонов мечтали выйти замуж, что выражалось в том, что женщины приходили в храм, посвященный богу-питону, и занимались там проституцией. Рожденные дети считались детьми бога-питона. Сейчас это уже в прошлом, но храм питона представляет собой священное место, где собрано много змей данного вида. Говорят, что и сейчас приверженцы поклонения питону наносят себе на лица особые шрамы для внешнего сходства с этим животным.

Африканские страны, которые я посетила, омываются океаном. В период работорговли по океану в Америку вывозили сотни тысяч человек. До момента продажи рабы, в большинстве своем, были свободными людьми. Они попали в рабство в результате долгов или войн. Их первыми хозяевами были такие же чернокожие, которые перепродавали их белым торговцам. Тема работорговли – тяжелая тема для африканцев. Этому посвящены музеи и памятные места. В Аудахе мы медленно идем по дороге, которая ведет к пляжу. Здесь стоят Ворота Невозвращения — арка с барельефами людей, уходящих вдаль. С этого самого места тысячи рабов отправлялись за океан, чтобы больше никогда не вернуться.

Мы сидим на берегу океана и делимся впечатлениями о поездке. Африка может манить и зазывать к себе, как может пугать и отталкивать, но она никого не оставляет равнодушным. Всем грустно расставаться и, несмотря на языковой барьер, мы понимаем друг друга в своих ощущениях. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, гид Мартин признается, наконец, что детей на самом деле у него четверо, и что в России тоже осталась жена. Улыбаемся. Он начинает вспоминать, как тяжело ему приходилось в зимней Москве, и как однажды он даже взял академический отпуск и сбежал домой в Того. Я почти не слушаю Мартина. Я смотрю, как молодой месяц, лежа на боку, освещает темные волны океана. И здесь у Ворот Невозвращения я мечтаю когда-нибудь снова вернуться в Африку.