Взглянув наверх, он увидел, что несколько нубийцев собрались у входного отверстия и с любопытством уставились на него. Ферлини отступил в угол, который не просматривался сверху, и уложил находки в кожаный мешок. Под шепот толпы оба искателя кладов слезли с пирамиды и тотчас, по воспоминаниям самого Ферлини, нубийцы «окружили основание пирамиды, желая увидеть найденные вещи. Но я, с оружием в руках, с искаженным от дикой злобы выражением лица, приказал им снова приниматься за работу». Лишь поздней ночью в своей палатке Ферлини и Стефани исследовали содержимое бронзового сосуда. Они нашли золото! Из свертка выпали драгоценные погребальные приношения Аманишакете. Восторгу Ферлини не было предела. «Ювелирные работы показались мне удивительными. Определив их общее количество, я пришел к выводу, что оно, видимо, значительно превосходит все, что рассеяно по музеям Европы. Не могу не выразить восхищения тонко выполненными камеями (Камеи — резные камни с выпуклым изображением. — Прим. авт.) и драгоценными камнями, которые не только сравнимы с прекрасными произведениями греков, но и затмевают их!» Стефани прожил в Нубии достаточно долго и сознавал, какую угрозу для него и Ферлини таит в себе золотой клад. Он предложил Ферлини скрыться, чтобы спрятать находку в надежном месте и избавить от нависшей опасности свою семью в Хартуме. Ферлини же был упоен золотым дурманом едва ли не сильнее, чем пугливые нубийцы: «Но я за почти пять лет войны с ними привык ко всему; кроме того, зная их малодушие, я никоим образом не утратил мужества и, горя желанием новых открытий, решил остаться». Чтобы успокоить Стефани, в пустынной местности они вырыли глубокую яму и зарыли там клад. Когда поднялось солнце, сотен пять нубийцев окружили пирамиду. Весть о находке золота еще ночью с быстротой степного пожара пронеслась по селениям, и теперь они стояли тут, чтобы получить свою долю. Ферлини понял, какая большая опасность угрожает ему и Стефани. Он никого не стал гнать, а направил толпу к маленькой, еще необследованной пирамиде. Одурманенные приманкой, нубийцы за несколько дней разнесли пирамиду до основания, оставив только разбросанные повсюду обломки. Разочарованные и обманутые, смуглые парни потянулись назад.
Ферлини и Стефани с несколькими доверенными людьми принялись за работу, пытаясь обнаружить другие сокровища Аманишакете. На пятнадцатый день они натолкнулись на вторую камеру, напоминающую нишу в толще каменной кладки. Здесь также оказалось несколько свертков; в двух из них были прекрасные бронзовые сосуды. И вновь Ферлини испытал радостное предчувствие: «Я надеялся и на этот раз найти прекрасные золотые вещи. Но если по части золота мои ожидания не оправдались, то два обнаруженных сосуда с лихвой окупили все потери». Эти два сосуда, очевидно, настолько вознаградили Ферлини за все затраченные усилия и окрылили его, что он приказал разобрать весь памятник. Двадцать дней понадобилось рабочим, чтобы сровнять с землей пирамиду, фундамент которой был сложен из черных каменных плит. Доктор был одержим мыслью, что он еще, возможно, найдет саркофаг Аманишакете.
Пока рабочие рыли ход от передней камеры культовой постройки, неожиданно пробившись в вырубленный здесь ранее туннель, Ферлини распорядился извлечь из стены фрагмент рельефа. «Для нужд истории и археологии желательно было бы забрать этот рельеф целиком, — полагал Ферлини. — Но поскольку большой вес все равно не позволил бы переправить его через пустыню, я выбрал лишь часть, которая показалась мне наиболее интересной, так как там была выбита надпись».
По мере приближения к концу туннеля блоки его стен начали таинственно мерцать, словно приманивая к себе незваных гостей. Ферлини захотел разузнать, в чем тут дело, и чтобы рядом не было любопытных глаз, попытался отослать прочь рабочих, всех до единого, но они не подчинились. День за днем они стали появляться с тяжелыми копьями в руках, безмолвно и враждебно наблюдая за чужеземными господами. С каждым днем работа становилась все опаснее.
Ферлини прекратил работу, когда преданный раб донес ему, что окрестные нубийцы готовят нападение, чтобы завладеть его добычей. «Я полагал, — пишет Ферлини, — что если произойдет нечто серьезное и об этом сообщат властям, слух о моем открытии разнесется по свету, и тогда для меня возникнет угроза утраты сокровища. Поэтому я решился бежать ночью и тем самым ускользнуть от опасности…».
В июне 1835 года Джузеппе, Стефани, Кадра и пятеро суданцев плывут в Италию. Ферлини пытается пристроить найденные им артефакты, но наталкивается на стену скепсиса. Ему никто не верит. Дилетантский и попросту варварский способ изыскания «сокровищ». Когда сам процесс «раскопок» никак не фиксировался и не протоколировался, а преграды преодолевались при помощи динамита, невозможно было доказать, что находки были сделаны именно в том месте, откуда они якобы происходили. Ферлини находится в столь отчаянном положении, что даже великий борец за единство и свободу Италии Джузеппе Мадзини, находящийся в эмиграции в Лондоне, берется помочь в реализации мероитских находок. Только Людвиг Баварский и музей в Берлине соглашаются купить кое-что, да еще часть находок удается пристроить в качестве экспонатов в Туринский музей. В Лондоне за коллекцию предлагали не более 200 фунтов стерлингов, что очень расстраивало патриота Италии Мадзини… Всего Ферлины вывез 155 артефактов, описание которых опубликовал в 1837 году в каталоге «Scavi nella Nubia ed ogetti trovati” - “Раскопки в Нубии и найденные предметы». В родной Болонье Ферлини прожил до конца своих дней, новых авантюр не предпринимал, женился несколько раз и был погребен в семейном склепе.
Склепы, многие из которых (как считают, около сорока!) изувечил Ферлини, находятся рядом с пирамидами (а не в них и не под ними) на территории трёх некрополей в Мероэ. Обнаружение артефактов в самой пирамиде царицы Аманишахете следует считать чистой случайностью. Кушиты строили пирамиды более вытянутые ввысь, их пирамиды более крутые, нежели египетские; иногда угол достигает 70 градусов. Рядом пристраивалось что-то вроде часовни. Сердцевина пирамид «наполнялась» крупным булыжником, поверхность обкладывалась песчаником и штукатурилась. Некоторые пирамидки сияют новизной: их восстановили с использованием «старых технологий”, и эти новоделы теперь позволяют представить, как выглядели пирамиды до разрушения временем, грабителями и итальянскими военврачами. В самих пирамидах искать нечего: “поминальные часовни» очень маленькие. Туда можно заглянуть, нагнувшись, но что-то по-настоящему интересное высмотреть трудно. Однако на “парадных пристройках», представляющих что-то вроде “ложных ворот», ведущих в никуда, кое где остались следы рельефов, но изображения очень смазаны временем.
Об авторе /5 (1)
Отличный комментарий. Можно адрес почты, хотел бы задать личный вопрос.
к списку