Третий мой визит в Венецию, как и предыдущие два, раскрыл город с новой стороны — как в прямом, так и в переносном смысле. Первый раз я попал в этот город с юга, второй — с востока, и теперь вот с запада. Посещение Венеции должно было стать заключительным аккордом поездки по Европе, и им, безусловно, стало.

Попасть в Венецию из Ниццы? Нет ничего проще — несколько поездов в день несут пассажиров в Милан, а оттуда до города на воде рукой подать. Мне же больше всего понравилась идея проделать путь в полтысячи километров ночным поездом — масса времени экономится, и цена, в сущности, небольшая (29 евро), ну а за большие деньги можно, мнилось мне, испытать удобства спального вагона первого класса… Конечно, в прошлом году мы с братом добрались до Венеции из Любляны ночным будапештским поездом и отлично выспались в сидячем вагоне, уплатив всего по 15 евро, но не каждый же раз такая лафа, чтобы в салоне было полтора десятка человек. В этот раз потрата 165 евро за двухместное купе показалась мне разумной.

Как говорится, скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ехать итальянским поездом решить-то я решил, да вот беда: сайт итальянских дорог http://www.trenitalia.com был готов оформить нужный заказ, но получать билеты следовало в Италии, воспользовавшись одним из билетных автоматов. Процедуру я помнил ещё по прошлогоднему вояжу Венеция-Бергамо, так что тут затруднений не было. Оставалось только раздобыть итальянскую билетную машину…

Тут-то меня и осенила идея начать путь в Венецию от станции Ventimiglia, что расположена на границе Франции и Италии. «Уж там-то есть нужный агрегат», — решил я и не ошибся. Впрочем, всё мероприятие прошло ещё проще: на перроне Монако мы подошли к проводнику-итальянцу и показали распечатку нашей брони. Он, сверившись со списком пассажиров, что-то пробурчал себе под нос, сделал себе пометку и завершил знакомство приглашающим жестом. Разумеется, я по прибытии в Вентимилью на всякий случай сходил за билетом, чтобы всё было официально, но проводник этим вопросом больше не интересовался. Зато проводником заинтересовались мы — когда изучая непривычную обстановку купе обнаружили открывающуюся крышку тумбочки, под которой скрывался кран. По идее из него должна была идти вода, но непонятным было как заставить её выйти наружу. Подергав краник так и сяк, я решил вызвать квалифицированную подмогу. Ларчик открывался просто: нужно было пимпочку над краном потянуть вверх…

Преуспев в этом деле, мы продолжили осмотр местности. Из двух электрических розеток работала одна, и она исправно выполняла свои функции вплоть до того момента, когда мне пришла в голову «блестящая» мысль включить в неё электрочайник. После этого о зарядке батареек фотоаппарата пришлось забыть; хорошо ещё не вырубилась вся сеть вагона… Но наибольший конфуз ожидал меня дальше: под раковинной тумбой обнаружилось выдвижное устройство навроде отечественного мусоропровода, с выходом прямо наружу. Решив воспользоваться им по назначению, я элегантным движением отправил восвояси коробку из-под сока, но та отчего-то заупрямилась. Оказалось, пролезть на свет божий ей мешает занимающая большую часть проёма пластмассовая хрень с ручками. Лишь извлекши помеху из гнезда, я с удивлением обнаружил, что держу в руках… ночную вазу!

Далее была немая сцена…

Раз уж речь зашла об устройстве вагонов, уместно будет дать им кратенькую характеристику. Лично на мой взгляд оптимальным будет четырёхместное купе, почти аналог нашему, с двумя полками по каждую сторону. Пусть там нет удобств, зато места побольше, чем в первом классе. Мы и вдвоём-то с трудом маневрировали на клочке свободной территории, а если бы был кто-то ещё посторонний, то я не представляю, как бы все уместились… Опять-таки, при средней полке в промежуточном положении внизу можно было сидеть или, как выяснилось ближе к полуночи, стоять на четвереньках: развёрнутые же в полный рост лежбища дают одну возможность — лежать. Стенки впридачу очень тонкие, причём часть из них составляют запертые двери в смежное купе. Короче, итальянский «первый класс» таковым совершенно не чувствуется…

«Разбудит утром не петух, прокукарекав», — слова Высоцкого оказались в этом месте повествования весьма кстати: около семи утра в дверь постучал проводник. Занятно, что он не просто пришёл тормошить пассажиров с криком «Сдавайте бельё! Туалет я уже закрыл!», а вежливо принёс завтрак — чашечку кофе и шоколадные печенюшки. Меж тем за окном замелькали пейзажи венецианского пригорода Местре, где по идее нам бы нужно было выходить. В общем, пока мы собирались-умывались-причёсывались, поезд прибыл на конечную станцию Венеция-Центральная, то есть вокзал Санта-Лючия.

У здания этого, на мой взгляд, удивительно двойственная структура; одним фасадом — тем, что со стороны путей — это обычнейший вокзал, зато другим боком строение выходит едва ли не в Гранд-канал, так что новоприбывший путешественник сразу окунается в жизнь города. Интересно было бы при наличии лишнего времени (мечты, мечты!) сесть где-нибудь в укромном местечке и понаблюдать, как экс-пассажиры вываливаются на набережную и развевают рты. Положим, я тоже в своё время был на их месте, и, сказать по правде, впечатления в этот раз был ничуть не менее яркими — я просто быстрее взял себя в руки и направился к близлежащей пристани, где в будке продавались билеты на транспорт.

Решая, какой проездной нам приобрести, я припомнил, как чуть больше года назад весьма самонадеянно купил две штуки на один час, прикинув, что за 60 минут мы вполне успеем прокатиться по Гранд-каналу взад вперёд… Большая ошибка! По истечении времени действия пятиевровых билетов мы только-только причалили к острову Лидо. Пришлось срочно уносить ноги обратно на «большую» землю, и хорошо, что контролёры сели на остановке St. Helena, где мы с ними удачно разминулись. Так что покупка 24-часового билета, позволяющего кроме катание на «вапоретто» ещё ездить между Венецией и Местре, показалсь мне отличной идеей. С этим билетом мы незамедлительно отчалили до кольца автобусов на пьяццале Рома, а оттуда на раз добрались почти до входа в отель.

Гостиница «Plaza Mestre» выходит фасадом на здешний вокзал. Несмотря на это, никакого шума снаружи в номерах совершенно не ощущается. Да и вообще об отеле можно сказать исключительно добрые слова: помимо прекрасной звукоизоляции следует припомнить изящное оформление номера, стилизованное под «рококо», общую чистоту и ухоженность и впридачу шикарный шведский стол, включающий помимо горячих блюд ещё громадный выбор сыров и колбас, выпечку, фрукты и прочая, и прочая… Всё это питательное изобилие нам ещё предстояло опробовать через сутки, а этим утром мы были поглощены одной мыслью — попасть обратно в Венецию как можно скорее. И такая возможность нам скоро представилась в лице автобуса маршрута 3. Не прошло и четверти часа, как мы уже сидели в речном трамвайчике линии 1 и наслаждались панорамой.

Чтобы моя спутница, новичок в венецианских делах лучше прониклась городом, я для начала спрятал подальше фотоаппарат — пусть вместо лихорадочного щёлканья спуском она предаётся созерцанию. Не могу сказать, что последствия этого решения выдались тихими и мирными, но потом обделённая половина в конце концов признала мою правоту и вознаградила себя массовым фотопомешательством во время вечернего проплыва по тем же местам. Пока же мы неторопливо пробирались по главной артерии города: рейсовый катер делает остановки буквально у каждого столба, из-за чего четыре километра Гранд-канала преодолевает почти за сорок минут. Дальше, уже в лагуне дела идут побыстрее, но до выхода на открытую воду нам ещё далеко. Пока кораблик скользит между возникшими (создаётся именно такое ощущение) из-под воды палаццо, можно вспомнить, как стало столь прекрасным захудалое место обитания рыбаков и добытчиков соли.

Понятно, что во время процветания Римской империи здешние бедные окраины не считались достойным местом для жительства, и только с началом периода варварских нашествий обитатели Апеннин обнаружили, насколько предпочтительнее жить под защитой воды, чем без таковой. Несколько позже свою защиту этой местности предложила Византия: после завоевания Италии императором Юстинианом острова в лагуне стали частью провинции Венеция-Истрия; впоследствии венецианцы с лихвой расплатились за те годы, что они провели под охраной имперских войск. Пока же о присвоении значительной части гигантской империи им не приходилось мечтать: как говорится, не до жиру, быть бы живу, и если бы не нужда в совместной организованной деятельности, отельные общины не островах лагуны так и жили бы обособленно друг от друга. В тогдашних же условиях предки венецианцев посчитали разумным объединить усилия под эгидой «коммуны Венеций», во главе которой встал герцог-дукс или по-другому, дож.

Удачное местоположение сделало северную часть Адриатического моря узловым пунктом в торговле между Востоком и Западом: переправленные из Леванта морем товары посредством речной системы Ломбардии добирались до Альп, где их перебрасывали по перевалу Сен-Готард прямо в сердце Европы. Попутно венецианцы старательно лавировали между двумя крупными державами, пытаясь, если выразиться образно, проскочить среди струй дождя. Один из дожей, например, женил своего сына на племяннице византийского императора, в другого на свояченице главы Западной Римской империи.

В IX и X веках торговля с городами, расположенными на берегах Мраморного моря, в Египте и Северной Африке принесла крошечной республике огромные барыши. Деньги оказались большей частью вложены в оборот, после чего в Венеции стали бурно развиваться кораблестроение, металлообработка, выделка мехов и кож, производство стекла и стеклянных изделий.

Тем временем Византия слабела под натиском арабов, а те места, откуда уходили имперские войска, прибирала к рукам Венеция. Современные Задар, Шибеник и Сплит — лишь малая часть венецианских владений, протиравшихся до ливанского Тира. Но настоящий триумф ждал островную республику во время IV крестового похода, когда хитрый дож Энрике Дандоло сумел натравить западноевропейских рыцарей сперва на самый что ни на есть христианский город Задар, конкурент Венеции в торговле, а потом на столицу Византии Константинополь. Поживившись во время раздела пвавшей империи, венецианцы прибрали к рукам многие порты и ключевые острова в Мраморном море. После этого титул дожа стал звучать так: «Сиятельный господин, милость Божьей дож Венеции, дукс Далматинский и Хорватский, повелитель одной четверти с половиною Латинской империи». Правда, последний кусочек титула пришлось вычеркнуть в 1354 году, после чего республика обратила пристальный взор на близлежащие земли. В короткий срок под её власть попали Верона, Виченца, Брешиа, Бергамо и много кто ещё вплоть до Римини на юге. Соответственно, чем больше турки теснили Венецию на востоке, тем большие куски отхватывала она на западе. Былые конкуренты из Пизы и Генуи могли только горестно вздыхать, чем и занимались до начала XVI века, когда им пришло время злорадствовать: во-первых, собранная в 1508 году Камбрейская лига под десницей папы римского показала гордым островитянам, где раки зимуют, а во-вторых, с открытием Америки и началом активной навигации между Европой и Азией вокруг Африканского континента былые торговые пути пришли в упадок. Как ни пытались венецианцы переломить ситуацию, ничто не помогало, и даже блестящая победа над турками в морском бою близ Лепанто существенных выгод не принесла; хуже того, вскоре для Венеции был потерян Кипр. Одновременно сокращалась территория Террафермы, то есть владений на материке, и всё это накладывалось на экономический кризис. Кое-как досущестсвовав до конца XIX века совсем немощное государство было практически без борьбы захвачено Наполеоном, и с той поры потеряло независимость…

Из задумчивых размышлений на тему «Что было бы, если бы Венеция и дальше занималась морской торговлей, вместо того чтобы наживать себе врагов на суше?» нас вывел звук сирены, столь необычной в этих местах. Тут мимо нас промчался катер «скорой помощи», и не знаю, кому там спешила на помощь команда спасателей, и какого рода помощь она оказывала, но все, кто присутствовал поблизости, не могли оторвать глаз от загорелых мускулистых парней в белых костюмах с закатанными рукавами, непринуждённо расположившихся в моторке.

Тем временем корабль миновал траверз площади Сан-Марко и бойко пошёл резать волну в направлении острова Лидо. Сам остров нам был, в сущности, без надобности, но я помнил, что там устроена остановка сразу нескольких маршрутов, так что, оказавшись на берегу, мы решили не загадывая наперёд поехать куда глаза глядят, на том, что первым придёт. Первым пришёл катер с номером 82 и на нём мы поперёк лагуны пронеслись в Canalle della Guidecca. Впрочем, когда кругом было так захватывающе, надолго праздно кататься нас не хватило. Подхватившись, мы вышли возле одной из церквей и вскоре сидели в прохладе квартала, подкрепляясь.

Всегда занятно читать, как туристы жалуются на засилье в Венеции туристов. Ну да, в наиболее известных местах приезжих действительно пруд пруди, и даже одно время ревнителями культурных ценностей высказывалась идея закрыть город для посещения. Однако стоит чуть-чуть отклониться от рекомендованных путеводителями маршрутов, как картина разительно меняется. На мой взгляд, впечатления о Венеции зависят от того, КАК её смотреть. Скажем, в первый приезд мы вроде как были с группой, и понадеялись на всесведущность гида. Разумеется, нас в общей толпе протащили по всем забитым коллегами-туриками улицам, не пропустив обязательный магазин стекла.

Второй визит был более непринуждённым, и вместе с братом мы провели немало бродя по городу и всячески стараясь избегать людных мест.

Теперь же центральные магистрали были полностью и безжалостно вычеркнуты из планов, уступив место крохотным площадям и словно всеми забытым переулкам. Именно там мне вспомнились слова Марселя Пруста, сказанные о Венеции: «Я не заметил, как очутился в лабиринте узеньких улиц, бороздящих, подобно трещинкам, этот, словно составленный из множества замысловатых и слепленных воедино форм, кусочек Венеции, отсечённый от остального города каналом и лагуной. Это был один из тех архитектурных ансамблей, к какому в любом другом городе вели бы все улицы, все указатели. Здесь же, казалось, его нарочно спрятали среди пересечений улочек, уподобив тем восточным дворцам, куда героя волшебной сказки приводят ночью, дабы к утру доставить его домой, где он, проснувшись, уже не сможет понять, приснилось ему ночное приключение или же он пережил его наяву».

Многие, скажем, видели башни Арсенала? А в Морской музея они заглядывали? Как насчёт скромных с виду церквей, разбросанных там и сям по всему городу? Вот ведь какая штука — заходишь туда без особой цели, просто передохнуть в прохладном полумраке, а там на стене — бац! — роспись работы Тинторетто…

Всё же как ни хоронись, без стандартных туристических аттракций не пройти никак. Кормёжка голубей на площади Сан-Марко — дело почти святое. А где Сан-Марко, там и вся прочая карусель: собор, дворец дожей, мост вздохов и т.д.

В своё время на месте нынешней «прихожей» Сан-Марко, пьяцетты была небольшая гавань, так что прибывавший морем народ незамедлительно попадал прямо под своды дворца Дожей, воплощения некогда могучей государственной власти, повелевавшей огромной территорией. Хотя, по трезвому рассуждению, не таков уж был заманчив пост дожа: исполняющий его обязанности, например, не имел права появляться на публике в одиночку, не мог встречаться тет-а-тет с иностранными государями или посланниками, и даже не мог самостоятельно вскрывать официальную корреспонденцию. Вообще, зачастую наверх попадали далеко не самые талантливые граждане, поскольку начиная с 1268 года глава государства стал избираться уже не народом, как раньше, а посредством сложной процедуры, состоявшей из 11 голосований, во время которых враждующие партии изо всех сил старались не допустить избрания чужого ставленника.

Не исключено, что в тяжелые времена какой-нибудь решительный человек мог бы стать диктатором и за счёт неограниченной власти преодолеть стоявшие перед республикой трудности, так ведь патрициат, рьяно оберегавший своё положение, противился этой перспективе как мог. Известно, что одного из дожей обвинили в попытке захвата единоличной власти и казнили, после чего в зале Большого совета, где были выбиты имена всех правителей, взамен имени честолюбца появилась надпись: «На этом месте было имя Марино Фалььера, обезглавленного за совершённые преступления».

Было бы занятно всё-таки как-нибудь во дворец заглянуть, но как представишь, сколько времени придётся торчать в очереди, так и руки опускаются: все минуты у входа будут безжалостно оторваны от прогулок… А вот колокольню Сан-Марко уважить нужно непременно. Во-первых, очереди на подъёмный лифт нет никакой; во-вторых, за 6 евро посетитель получит возможность взглянуть на город со стометровой высоты, а это дорогого стоит. Я лично свои самые любимые кадры Венеции сделал с колокольни…

А затем были улицы, каналы, пьяцетты, рии, фото у моста Риальто, скромное очарование Сан-Поло… Мы шли куда глаза глядят, сворачивали там и сям, а когда хотели переправиться через канал, прыгали в первый попавшийся катер, независимо от того, куда тот шёл. Я бы взял на себя смелость рекомендовать поездки на «вапоретто» как отличное средство для осмотра города, особенно если на кольце маршрута пропустить очередной кораблик и, став в очереди первым, занять по прибытии очередного рейса место на носу. Тогда прекрасные впечатления будут обеспечены; только делать это надо не в жару, иначе удовольствие будет ниже среднего… А вот гондолы мне лично совсем не понравились; может быть из-за небольшой скорости, может потому, что маршрут их пролегает по совсем узким каналам, где обшарпанность домов видна невооружённым глазом, а плесень можно потрогать рукой. Тут поневоле задумаешься о судьбе города, ведь специалисты выяснили, сколько ежегодно теряет Венеция, а именно: 6% мрамора, 5% фресок, столько же изделий декоративно-прикладного искусства, 3% живописи и т.п.

Конечно, если рассуждать с точки зрения продуктивности, наше распределение времени в Венеции нельзя считать оптимальным; однако укладываться в график «двадцать минут экскурсия, полчаса на обмен валюты, пятнадцать минут свободного времени, потом собираемся и едем дальше» не хотелось совершенно. Опять же, совершенно нетрудно было съездить на острова Мурано и Бурано, как советуют многие, но оторваться от Венеции — наверное выше человеческих сил…

Так мы никуда не уехали, весь день проведя в прогулках. Меж тем на Венецию опускался вечер, и этот факт подталкивал к новому вояжу по Гранд-каналу. Применив описанную выше вапоретто-тактику мы вновь оказались «на первых ролях» и опять перед нами поплыли величественные здания, то ли наполовину ушедшие под воду, то ли встающие из неё…

На площадь Сан-Марко мы прибыли уже в приличной темноте, и я, впервые увидя это пространство в огнях, попросту обомлел. Причём чем более темно становилось, тем ярче горели фонари, и площадь становилась всё красивее. В ожидании, когда она совсем расцветёт, мы сделали несколько зигзагов по окрестностям, и снова вышли на площадь, где освещение раскочегарилось уже в полную силу, и, казалось, не было силы, чтобы заставить нас покинуть это заливаемое светом пространство…

Последний кадр мы сделали с моста Риальто, засняв проходящий «вапоретто», и он получился размытым, размазанным, словно призрачным. Вероятно, такова и судьба Венеции — когда-нибудь стать призрачным городом, постепенно погружась под воду. Уже сидя в автобусе, я заметил на одном из зданий громадное табло; оно подмигивало проезжающим, сообщая полезную информацию о времени, погоде и т.д. Немного смутила меня выдаваемая им температура — +33 градуса; по моим ощущениям до такого рубежа жара не дошла. В следующее мгновение табло известило, что, мол, ночью на почве заморозки и -33… Это уже совсем никуда не годилось. Тут-то меня и осенило — не градусы Цельсия показывает прибор, а уровень прилива и отлива…

Так и закончилось наше пребывание в волшебном городе на воде, где за приливами и отливами следят пуще всего. Так закончилось и наше путешествие: хотя по плану нам следовало, поднявшись пораньше, поехать опять в Венецию, или до отлёта из Болоньи полдня посвятить осмотру Падуи или Вероны, да и сама Болонья также не была заказана, все планы пошли прахом…

После вечерних огней Сан-Марко не хотелось больше ничего видеть, хотелось закрыть глаза и так жить всю оставшуюся жизнь…

Пожалуй, это все слова, что я смог найти чтобы передать свои впечатления. Но лучше всего в заключение привести легендарную фразу известнейшего архитектора Ле Корбюзье: «Венеция — это величайшее архитектурное чудо из всех существующих на земле…»

P.S. Фотографии Венеции можно посмотреть тут — http://vazlav.narod.ru/italy/italy_photo4.htm