Кенгуру с красным вином

После того, как проблема с архитектурным проектом была улажена, во главу угла встал финансовый вопрос. Одна сиднейская строительная фирма оценила стоимость возведения театра в три с половиной миллионов фунтов, начался сбор пожертвований. Утцон даже предложил продавать свои поцелуи по сто фунтов за штуку, но пошли более привычным способом – провели благотворительную лотерею. Разумеется, реальная стоимость строительства значительно превысила расчётную, перекрыв ее почти в 15 раз, общие расходы составили 102 миллиона австралийских долларов, что по тогдашнему курсу соответствовало 51 миллиону английских фунтов. Кроме финансовых трудностей, строительство поджидали трудности чисто технические. Уотцон, скорее поэт от архитектуры, чем реальный практик, и его эскизы были мало похожи на технические чертежи.

У него идея, а как её осуществить – пусть думают инженеры. Была создана соответствующая проектная группа, которая и начала разрабатывать необходимые технические решения. Дела шли медленно, деньги текли быстро, строительство оперного театра стало козырной картой в борьбе политических партий за власть, одним из предвыборных лозунгов победившей в 1965 году лейбористов оппозиции было направить оставшиеся от лотереи средства на строительство школ, больниц и дорог. Новая администрация приостановила финансирование и Утцон, затаив смертельную обиду, покинул пост главного архитектора театра и Австралию. Закачивали, как обычно несколько опошлив идею, особенно в части интерьера, уже без него.

Торжественное открытие этого долгостроя, такова печальная участь всех архитектурных шедевров, состоялось 20 октября 1973 года. В речи, прибывшей по такому случаю королевы Елизаветы, Йорн Утцон даже не был упомянут, он так никогда и не вернулся в Австралию, чтобы увидеть своё горячо любимое, пусть и слегка покалеченное детище «во плоти». Здание Сиднейской оперы до сих пор вызывает неоднозначные суждения. По мнению одних это самое прекрасное здание двадцатого века, «вы никогда от него не устанете» - слова Утцона, сказанные в период работы на строительстве, «застывшая музыка» - слова Гёте, сказанные по другому поводу, но уместные и тут.

Хулителям новостройки тоже не откажешь в оригинальности высказываний, самое меткое из которых, на мой взгляд, «словно что-то выползло из бухты на сушу и сдохло». Так или иначе, Сиднейский оперный театр – значительное, запоминающееся архитектурное явление, заслуженный полуфиналист конкурса «новые семь чудес света», единственное, для чего здание не очень годится, так это для постановки настоящей большой оперы, главной задачи, заявленной при его создании. В России по сложившейся многовековой традиции театру, наверное, даже присвоили бы почётное звание Царь-Опера. Вдоволь налюбовавшись этой Царь-Оперой издалека, мы подъехали к ней поближе, это дало новые ракурсы и переживания, зашли внутрь, в залы нас, конечно, не пустили, а интерьер вестибюля и туалетов, которые некоторые отъявленные любители оперного искусства сочли необходимым посетить, поскольку проектировались не Утцоном, ничего выдающегося из себя не представляли.

Наша обзорная экскурсия по Сиднею заканчивалась, оставалась пара заключительных сочных мазков: пешеходная прогулка по центру, Сидней оказался весьма симпатичным мегаполисом с параллельно-перпендикулярным расположением улиц, где бережно сохраняемая старина, есть даже специальный закон, запрещающий снос зданий старше, кажется, 1964 года, соседствует с современностью, причём соседство это гармонично и подчёркивает достоинство обоих стилей и эпох. Вначале нас завели на «ювелирную фабрику», обязательный пункт обзорных экскурсий по многим странам. Австралия переболела золотой лихорадкой, но это было давно, а нас нацеливали на приобретение австралийских опалов, залежи которых резко уменьшаются с каждым годом. Приобрести изделия предлагалось у солидной фирмы с вековой историей и итальянскими корнями, правда, обслуживали нас сплошь этнические корейцы, впрочем, если не акцентировать внимание на детали, корейский полуостров весьма похож на апеннинский.

Пройдя ещё несколько кварталов, мы очутились у Сиднейской телебашни, она добавляет живости городскому пейзажу, но особого шедевра из себя не представляет, нас это особо не расстроило, поскольку к этой башне мы явились утолять не духовный голод, а самый обычный. Нас ждал шведский стол вращающегося ресторана на этой самой башне. Быстрый подъём на лифте и мы уже стоим в небольшой очереди на раздачу. Из опробованных блюд отмечу устрицы, помельче стандартных, но свежие и приятные, изобилие креветок, а в качестве горячего можно было опробовать приготовленные на вертеле телятину, баранину и предварительно вымоченную в красном вине кенгурятину. Естественно, не опробовать этого последнего из названных экзотического блюда было нельзя.

Честно говоря, особого удовольствия не получил, мешал необычный привкус, его-то и глушили красным вином повара, конечно, специфический привкус имеет и баранина, но он много привычнее и потому любимее. Вид, открывавшийся с башни, тоже заслуживает упоминания, опера и харборский мост от телебашни несколько вдалеке, поэтому особенно острых ощущений не дарят, но окружающие башню аккуратные небоскрёбы, регулярные скверы, вид на христианские соборы сверху, точка зрения бога, всё это в купе с потребляемой пищей настраивает на позитивный лад. Кто-то из нашей небольшой группы, предложил пойти пофотографировать у других окон, не у нашего столика.