Самостоятельное путешествие по Норвегии самолетом-поездом-катером (и немножко автостопом) в двух частях. Часть 2. Фьорды, Берген, Ставангер.

Район Согнефьорда ежегодно посещают полчища туристов, стремящихся увидеть красоты дикой природы Норвегии: отвесные скалы, водопады, узкие теснины, сжатые горами заливы подчас всего лишь двухсот метров в ширину — все тут имеется в изобилии. Особенно любим норвежцами и туристами Нерэйфьорд, занесенный в список Культурного наследия ЮНЕСКО. Если Согнефьорд насчитывает в длину 204 километра, то Нерэйфьорд вдесятеро меньше, зато, проплывая по нему на катере, получаешь как бы представление обо всей стране сразу, из-за чего маршрут, включающий в себя круиз и проезд по пробитой в скалах железной дороге Фломсбана называется «Норвегия в миниатюре».

В период с мая по сентябрь катера по Нерэйфьорду ходят по пять-шесть раз на дню — расписание есть на http://www.fjord1.no/fylkesbaatane В остальное время — а на сайте черным по белому сказано: «маршрут работает круглогодично» — рейс из Гудвангена (один конец фьорда) во Флом (другой конец) осуществляется 1 раз туда и столько же обратно.

Обычно туристы стартуют в Осло, доезжают до станции Мюрдаль, садятся в вагон Фломской железной дороги, после чего топают на борт катера, а окончив круиз, едут из Гудвангена в Восс и далее в Берген. Этот маршрут хорош для лета, а для весны не очень: если так ехать, в Гудванген попадаешь к пяти вечера. Пока ждешь автобуса, уже начнет темнеть и горные красоты района останутся без надлежащего внимания. Я решил подойти к вопросу с другого конца — проделать весь путь в обратном порядке. Коли приезжаешь в Восс спозаранку, то успеваешь на автобус в 8.20, едешь сквозь ущелья, гуляешь по Гудвангену, отправляешься в круиз, потом Фломсбаной в Мюрдаль и поездом в Берген.

Жадность, исключительно жадность до впечатлений заставила меня воспользоваться указанным маршрутом, и вот уже до самых удивительных природных чудес Норвегии оставалось рукой подать — всего полсотни километров.

Выбравшись из теплого поезда, я первым делом осмотрелся. Город Восс, насчитывающий 14000 жителей, в этот утренний час не пожелал отправить встречать пришедший состав ни одного своего обывателя. Стало даже как-то обидно — что, каждое утро, что ли приходит поезд из столицы?! Ну, в общем, да, почти каждое, кроме воскресений, так как в субботу вечерних отправлений из Осло нет. К счастью, вокзал был открыт, и я поспешил внутрь. Воспользовавшись «удобствами» (нам бы такие привокзальные туалеты) и приведя себя в божеский вид, я прикинул, чем занять 150 минут, остававшиеся до прихода автобуса в Гудванген. Больше всего мне по душе пришлась мысль скоротать время созерцанием рассвета. Пройдя километра два на восток, я устроился на обрыве над речкой Раундалселви и стал любоваться зарей над горами. К своему стыду, должен признаться, что это был второй восход, увиденный мной — первый в пустыне по дороге из Хургады в Луксор, и вот еще один. Этот восход мне понравился больше, наверное, потому, что легкий морозец придавал организму некоторую бодрость, не давая погрузиться в дремоту. Тем временем горы становились видны все отчетливей на фоне поднимающегося света, а когда я обернулся назад, то увидел, что восточные склоны вершин вдалеке уже озарились пламенем. Наконец, светило явило свой лик из-за зубчатых скальных массивов, на небе не было ни одного облачка, и стало понятно, что день для прогулки по фьордам выбран исключительно удачно.

Вернувшись в вокзал, я обнаружил, что местная жизнь начинает бурлить, заработала касса, открылось кафе, стали один за другим подъезжать автобусы — несмотря на свой скромный вид, Восс является важным отправным пунктом путешествий по краю фьордов. Вскоре прибыл и нужный мне транспорт, проделавший путь из Бергена и стремившийся в Согне. Учитывая тот факт, что в путь он двинулся в полседьмого утра, не было ничего удивительного в том, что с моим появлением в салоне количество пассажиров возросло вдвое.

Дорога сразу оправдала ожидания — то слева, то справа появлялись ослепительно сверкавшие ледники, периодически попадались замерзшие водопады, а уж скалистые кручи были представлены в изобилии. Пару раз мы въезжали в туннели, а когда выскакивали из них, перед взором появлялись такие панорамы, что просто дух захватывало. Водитель, видимо, проезжавший этими местами несколько раз в день, внимания окрестностям не уделял, зато периодически с одобрительной усмешкой смотрел в зеркало обзора салона, как я прыгаю с сиденья на сиденье в попытках снять красоты сразу с обоих бортов.

Спустя час после отправления мы въехали в долину между километровой высоты горами, шофер затормозил автобус у обочины и сообщил, что-де, вот он, Гудваген. Я поблагодарил его за заботу, выбрался наружу, и первым делом отщелкал десяток кадров, настолько пленяющим был окружающий пейзаж. Городок в три десятка невысоких зданий прилепился между землей и водой, как будто подчиненный пришел к начальнику и пристроился на краешке стула. Утренний туман как раз окутал черепичные крыши, в воздухе пахло благодатью, ничто не предвещало беды. Жители, вероятно, еще нежились в постелях, стояла таинственная тишина. В самом замечательном настроении я подошел к причалу с надписью «Круиз во Флом» и обнаружил свежеизготовленную табличку, гласившую «В связи с появлением льда во фьорде круиз отменяется. За справками куда-то-там звоните». Катастрофа была так неожиданна, что некоторое время я не мог говорить, только злобно мычал. Потом меня прорвало. Горы, наверное, отродясь не слышали столько интересных слов. «Козлы, — орал я куда-то в пространство, — уроды! На хрен вы написали, что круизы проводятся круглогодично?! Купите себе ледокол, блин!» Городок как-то резко утратил пасторальное очарование и стал напоминать Салем Лот из произведений Стивена Кинга или, скажем, населенный пункт из второразрядного американского фильма ужасов. Не дожидаясь, пока из подвалов полезут всякие там мутанты, я решил убраться из Гудвангена и поехать во Флом — да только как это сделать, ведь следующий автобус будет через два часа! Пришлось впервые в жизни идти на дорогу с протянутой рукой. В смысле, голосовать.

Никакого практического опыта по этой части у меня не имелось, только теоретические выкладки, что, дескать, это очень просто и беспроблемно. Воодушевившись подобными утверждениями, я занял стратегическое положение у края шоссе — на длинном прямом участке, но возле широкой обочины, чтобы машина могла остановиться — и приступил к маханию большим пальцем. Все оказалось в самом деле просто: уже четвертая по счету машина лишила меня невинности в автостопном вопросе. Ни за что бы не подумал, что этот люксовый мерседес меня подберет, а вот поди ж ты! На всякий случай, я спросил водителя, едет ли он во Флом — по сути, ехать-то больше ему было некуда, так как тоннель сквозь скалы ведет именно в этот городок, а единственное ответвление приведет транспорт в тупик возле города Андредаль, откуда можно вернуться либо в Гудванген, либо опять же во Флом. Мужчина ехал во Флом и далее в Трондхейм; оказался он по национальности болгарином, о чем сообщил, когда узнал что я из России. Представьте, каково было мне услышать чуть ли не от первого встречного норвежца русскую речь! За двадцатиминутное путешествие мы успели обсудить тяжелую норвежскую жизнь (налоги велики!), угодное лишь Америке разъединение братьев-славян и проделки местной полиции, понаставившей повсюду камеры слежения. Тут как раз закончилось подгорное царство, и пришло время расстаться. Удачи тебе, добродушный норвежский болгарин!

Как ни злился я на организаторов, а, точнее сказать, саботажников круиза, Флом быстро примирил меня с действительностью. Пробыл я в нем примерно пять часов, но уже с первых мгновений знакомства с городком понял, что мне тут определенно нравится.

Небо над головой отливало пронзительной синевой, гладь фьорда была под стать, и, взобравшись на пригорок, я сделал свой самый удачный кадр «Зеркало», на котором горы и облака вверху как в зеркале отражаются в воде внизу — симметрия буквально абсолютная.

Другой кадр я несколько претенциозно назвал «Ничтожность человека перед лицом природы». На нем крохотные фломские домишки выглядят детскими игрушками рядом с гигантскими скалами, у подножья которых они расположились. Смотришь на эту картину и понимаешь, что все, построенное людьми, не сравнится с делом рук природы. Может, от осознания этого факта homo sapiens мстит планете как умеет, отравляя воду и загаживая воздух… Кстати, о воздухе — в норвежских горах он поистине божественный. Мой хронический насморк — беду почти любого петербуржца — моментально сняло как рукой. Последний час перед поездом в Мюрдаль я провел на скамеечке у кромки воды, греясь на солнышке и стараясь насытить легкие неподдельной чистотой.

Фломская железная дорога строилась двадцать лет и была пущена в эксплуатацию в 1940 году. Если учитывать, что длина трассы 20 километров, то можно понять, с какими трудностями столкнулись инженеры и рабочие, выдававшие все же в среднем тысячу метров путей в год. В одной из скал пришлось даже вырубить спиральный тоннель, а в среднем уклон трассы составляет метр высоты на каждые восемнадцать метров длины.

Расписание движения меняется в зависимости от сезона, а актуальную информацию можно найти на сайтах http://www.flaamsbana.no и http://www.visitflam.no Говорят, что летом в поезде Фломсбаны яблоку негде упасть, так то летом, а во время моей поездки в вагоне было семь человек — три немца, две японки, суровый на вид дяденька (я посчитал его югославом) и собственной персоной автор этих строк. Культурно рассевшись по сидениям, мы словно по команде пораскрывали взятые в кассе буклеты с рассказом о дороге и перечислением самых интересных мест (посмотрите направо — ледник, посмотрите налево — водопад) и приготовились вкушать прекрасное (отмечу, что каждый раскрыл буклет на той странице, где рассказ ведется на его родном языке — есть там и русский). Тут поезд тронулся, из динамиков послышался англоязычный комментарий, и не успели мы отъехать от Флома, как степенность была позабыта, и все как дети повисли на окнах, стараясь не пропустить ни одной детали открывавшихся пейзажей. К счастью, поезд притормаживал в самых интересных местах, а возле громадного водопада вообще остановился и дал обитателям своего чрева возможность выйти и всласть насниматься. Миновав два десятка туннелей и бесчисленное множество ущелий, мы прибыли на станцию Мюрдаль как раз вовремя, за десять минут до прихода поезда Берген-Осло, в чем, собственно, нет ничего удивительного, так как расписание Фломсбаны специально согласовано с движением поездов между теперешней столицей Норвегии и ее древней столицей — да-да, Берген в средние века два десятилетия был политическим центром страны и резиденцией норвежского короля, о чем я узнал вскоре после прибытия в этот замечательный город.

Выйдя из вокзала я сразу достал заранее распечатанную карту местности и сориентировался. Мой отель «Thon Bergen Brygge» вроде бы в стороне от центра, но на самом деле в очень удачном месте — сразу за оконечностью знаменитой бергенской набережной с деревянными домами. Комнату я получил, как и хотел, на этаже для некурящих; номер был без претензий, но очень приятный — с огромной кроватью, парой стульев, обширным столом, телевизором и, главное, индивидуальным отоплением. Я немедленно настроил терморегулятор на плюс тридцать градусов, перекусил и отправился на боковую.

Просыпаться мне не хотелось, больно уж комфортно я себя чувствовал, но делать было нечего — следовало осмотреть достопримечательности, так что все, что я смог себе позволить — поваляться в кровати еще полчаса, заодно посмотрев новости CNN. Приведя себя в божеский вид, я где-то около восьми спустился в холл, где вот-вот должен был начаться завтрак: обычно его накрывают с 7 до 10, но в связи с субботой время начала перенесли на час. Теоретически. Оказавшись в холле, я услышал странные звуки, подозрительно похожие на бренчанье столовых приборов, пошел на шум и обнаружил, что пиршество в самом разгаре. Ну, я, конечно, не стал времени терять и присоединился к общей трапезе.

Завтрак был снаряжен образцово — везде бы так кормили. Всего не упомнить, но в памяти остались вкуснейшие сосиски-«полурослики», ароматные тефтели, два вида гарнира, множество салатов, полдюжины подносов с разными сырами и десяток видов колбасы и ветчины. Само собой разумеется, присутствовали яблочный и апельсиновый соки, молоко, чай и кофе. Еще порадовало наличие аппетитной свежей выпечки, которую быстро расхватывали постояльцы, но еще быстрее приносили официанты. Так же оперативно пополнялись и другие запасы продуктов, так что даже туристы, пришедшие питаться спустя час после открытия праздника живота, не испытали нужды в каких-либо яствах.

В планах на текущий день стоял пеший осмотр города, в ходе которого следовало посетить местное турбюро и разжиться «Bergen Card», дающей — ну вы уже догадались? нет? ладно, скажу, дающей право на бесплатный проезд по всему региону, в том числе автобусом к дому-музею Грига, и позволяющей свободный вход в музеи города.

Задуманное удалось на славу: сделав несколько кадров знаменитой бергенской набережной, заботливо восстановленной после уничтожительного пожара 1702 года, я углубился в лабиринт деревянных домов, о котором, как выяснилось позже, многие туристы и не подозревают. Во всяком случае, когда я вновь вышел на набережную из глубины квартала, японцы, старательно фотографировавшие фасады, были изумлены и стали боязливо заглядывать в покинутую мной подворотню, а потом все же отважились зайти в узенький проход между домами и, видимо, долго дивились своему открытию. Далее мой путь лежал на рыбный рынок, где как раз шла бойкая торговля дарами моря. На прилегающей площади располагался туристический офис, ставший следующим объектом моего интереса. Гостеприимные работники этого заведения одарили меня различными буклетами о славном прошлом и настоящем их родного города, и за сходную цену в 170 крон продали «Bergen Card». Следует отметить, что днем позже все эти операции не были бы возможными, так как с октября по апрель офис не работает в воскресенье — интересно что тогда делать туристам?

Побродив еще по городу, я двинулся в сторону отеля, но не затем, что мне хотелось попасть в номер, а потому что рядом с Thon Brygge находились две важные достопримечательности — Haakon»s Hall и Rozenkrantz Tower. На текущий день я посчитал необходимым назначить посещение первого из здания по той простой причине, что второе в зимне-весенний период открывается только по воскресеньям, к тому же с 12 до 15, а так как мой завтрашний катер уходил в 12.45, я сомневался, что за три четверти часа удастся нормально осмотреть оба объекта.

По дороге к месту начала знакомства с историей города, я прошерстил магазины сувениров на набережной и решил занести покупки в номер. Выполнив эту процедуру, я вышел в холл отеля, и тут меня стала определенно мучить жажда; какая удача, что в холле стоял кофейный автомат, совершенно бесплатно наделявший постояльцев вкусным напитком, к которому прилагались сливки и сахар. Вечером, когда в вестибюле зажигают камин, сидеть на диване с чашкой кофе — одно удовольствие, но и днем там было весьма уютно. С трудом оторвавшись от мягкого сидения, я все же отправился повышать свой культурный уровень.

Признаюсь, что повысил его не очень сильно. Дом Хаакона, расписанный в путеводителе как резиденция короля Хаакона Хааконсена между 1247 и 1261 годами, оказался приземистым каменным сооружением с громадным, совершенно пустым и гулким залом. Хоть бы доспехи развесили в нем, что ли… Оставалось гордиться, что посетил такое историческое место.

Следующим пунктом программы был музей истории города из двух частей — музей натуральной истории и музей культурной истории. В первом были изобильно представлены образцы флоры и фауны здешних мест, правда, коллекцию давно не обновляли, так как на одной из геологических карт региона числился Ленинград. Вообще, науке о недрах было посвящено немало экспонатов — глаз то и дело натыкался на разные камни, рисунки срезов скал и т.д., а квинтэссенцией геологического направления стал аттракцион «Землетрясение». Залезаешь на площадку, хватаешься за поручни и нажимаешь большую красную кнопку. Из динамиков доносится жуткий грохот, а «стойбище» начинает трястись, словно припадочный больной. После пары минут болтанки амплитуда колебаний идет на убыль, равно как и стихает шум камнепада. Дети, да и взрослые, визжат от восторга.

Музей культурной истории понравился мне больше, так как я всегда испытывал слабость к этнографии, а тут многочисленные народные костюмы, предметы утвари и быта, всякие там резные сундучки заполняли трехэтажное здание под завязку. Воодушевленный знакомством с культурой региона, я покинул комплекс почти в половине третьего и сразу оказался в цейтноте, так как хотел к 15.00 попасть в бергенский Аквариум, чтобы посмотреть назначенное на это время знаменитое шоу морских котиков и пингвинов. На западную оконечность полуострова Норднес, куда мне нужно было попасть, по идее ходит автобус, но мне хотелось еще посмотреть город, так что я пошел пешком и весьма в этом преуспел, оказавшись в нужном месте за 5 минут до начала представления.

По бергенской карточке вход в Аквариум бесплатен только с октября по апрель; в другие месяцы есть скидка в 25% от цены в 100 крон. Гордо прошествовав через турникет со своей карточкой, я поспешил к бассейну с пингвинами, где обнаружил, к своему удивлению, еще и котиков. Оказалось, что в отсеке последних лопнуло стекло и их перевели к соседям, отчего, как сообщало объявление на ограде, шоу будет показано в сокращенном виде. Ох уж мне эти объявления… Ну что за невезуха…

Проделки котиков на меня особого впечатления не произвели, куда больше понравились пингвины. Этих созданий мы в основном видим на суше, когда они вперевалочку бредут куда-то по своим делам. Бергенский аквариум позволяет посмотреть на обитателей Антарктики в их родной стихии, и когда видишь, с какой скоростью и грацией пингвины носятся под водой, то и дело выскакивая на поверхность на манер дельфинов, тут же понимаешь, насколько ошибочны были твои предыдущие суждения об умильных животных.

В комплексе аквариума есть несколько секторов, включая раздел тропиков, а также стереокино, очки доля которого продаются за 20 крон, хотя вход в зал бесплатен. Репертуар периодически меняется; мне выпало посетить фильм об акулах. С учетом стереоэффекта, зрелище еще то: легион из сотни акул-молотов, плывущих, кажется, на расстоянии вытянутой руки, впечатляет.

В районе пяти вечера я распрощался с аквариумом, практически выполнив программу на день, за исключением единственного пункта, а именно просмотра заката. Тут в дело вмешались силы природы: по статистике, в Бергене 300 дней в году идет дождь. С утра определенно казалось, что эти сутки будут из числа 65 «сухих», к полудню установилась полная неопределенность в этом вопросе, а к моменту моего вечернего появления на краю бергенской бухты за туманом и водяной завесой не было видно противоположного берега в сотне метров. Пришлось идти несолоно хлебавши в отель, точнее, ехать туда, так как мне взбрело в голову изучить, как пользоваться транспортом по «Bergen Card». Все оказалось несложно — карточку следует вставить стрелкой вниз в билетный автомат — и можешь ехать куда заблагорассудится. Мне захотелось в отель — греться и сушиться.

Новый день принес новые хлопоты — нужно было решить, с какой точки обозреть панораму окрестностей Бергена. Вариантов было два — гора Ульрикен в 642 метра или вдвое меньшая гора Флоен. Я-то рассчитывал съездить на одну из возвышенностей предыдущим вечером – поглядеть город на закате, а на другую с утра – чтобы увидеть то же при солнечном свете, да подвела давешняя погода. Теперь же приходилось делать выбор. Подумав, я решил пожертвовать высотными амбициями, в том числе и потому, что до подножья Ульрикен надо еще сколько-то куда-то ехать, тогда как фуникулер на Флоен отходит почти из самого центра города.

В «Bergen Pass» включена одна поездка туда-обратно на Флоенсбане, причем в кассе ставят на карточку специальную отметку, при попытке стереть которую с поверхности пластика соскабливается защитный слой — не скрою, проверял… Собственно подъем занимает несколько минут, после чего в распоряжение путника поступает протяженная панорамная терраса, снабженная специальным указателем основных зданий. Остальная часть горы обильно покрыта лесом, через который проложены пешеходные маршруты, и при наличии времени можно совершить бодрящую прогулку. К сожалению, вояж пришлось отложить до лучших времен и, проведя на смотровой площадке минут сорок, я спустился вниз, после чего поспешил в Морской музей.

Экспозиция раскрывала посетителю историю морского дела от древних времен до наших дней. Самая интересная часть музея рассказывала о Второй Мировой войне, в том числе о морских битвах в здешних водах. Можно было выбрать на стенде видеоэпизод и проследить противостояние союзных конвоев и немецких субмарин. Из всех экспонатов наиболее запомнился мне двухметровый дальномер, нацеленный через окно на залив. Заглянув в него, я узрел среди волн небольшой клочок суши с укрепленным на нем щитом, но начертанное там объявление разобрать не смог. Оторвавшись от окуляра, я с трудом мог углядеть сам островок, табличку же вообще не видел, не говоря уже о чтении надписей. Вот это оптика!

Последней достопримечательностью Бергена в моем путешествии стала башня Розенкрантца, названная так в честь коменданта города, затеявшего в 1560 году строительство новых укреплений. Запечатлев с высоты каменных зубцов залитую солнцем бергенскую бухту, я поспешил к терминалу Страндкай, ведь в билете была четко указана необходимость явки на посадку за полчаса до отплытия.

Ну и зачем, спрашивается, я торопился, когда пускать на борт стали в 12.40, и ведь не только я пришел заранее — масса народа слонялась по зданию у причала, ища, чем бы себя занять. Самой интересной деталью терминала оказались ячейки хранения багажа, вдвое более дорогие, чем на железнодорожном вокзале. С чего бы?

Поданный под посадку корабль был чем-то средним между прогулочным теплоходом, отечественным «Метеором» и катамараном, поскольку имел два киля, обтекаемую форму и приличную скорость хода. Вместив в себя человек двести (отнюдь не все места были заняты), он отвалил от пристани, причем при посадке билетов не спрашивали, зато зачем-то просили в диктофон вахтенного назвать фамилию и место назначения. Проверки никакой не было, но по выходе на остановках экипаж собирал проездные документы плюс пару раз по трансляции прошло объявление, что пассажиры, не успевшие оплатить проезд, могут сделать это у кассира на первой палубе. Помимо кассы, там находился бар, торговавший сэндвичами, мороженым и напитками, и стеллажи для громоздкого багажа, находившиеся под пристальным надзором телекамер.

Я занял себе кресло на верхней палубе, возле окна, но сидел на месте не очень много, постоянно таскаясь на открытую корму фотографировать окрестности. А поснимать было что — выбравшись из гавани Бергена, катер выдал полный ход, да так что сзади встали белые фонтаны. Я оценил скорость километров в 60, и этим крейсерским ходом мы шли большую часть пути, притормаживая только перед причаливанием в крохотных городках и поселках. Главную часть пейзажа составляли низкие поросшие лесом кусочки суши, скалистые острова, и снежные вершины вдалеке по левому борту. Едва ли не каждую минуту я вспоминал название еще советских времен фильма «И на камнях растут деревья…» Солнце светило вовсю, дул приличный ветерок, и если бы не любители табачного дыма, сконцентрировавшиеся на корме, в единственном разрешенном для курения месте, все было бы вообще здорово. Четыре с лишним часа пролетели незаметно, и когда катер входил в порт Ставангера, мне даже не захотелось с ним расставаться, тем более что в четвертом по величине городе Норвегии у меня не было ни пристанища, ни особой цели, только пять с половиной часов до поезда в Осло.

Разумно предположив, что следует хотя бы осмотреть местность, я выспросил дорогу к главному собору Домкирхе, возле него сориентировался, вышел на всякий случай к вокзалу удостовериться, отсюда ли уходит поезд. Погуляв еще час по улочкам, я пришел к выводу, что оставшееся время следует провести несколько плодотворнее и внутри меня опять зашевелился дух авантюризма, иначе как объяснить, с чего мне в голову взбрела идея навестить памятник «Три меча», о дороге к которому я слышал только краем уха: надо, мол, добраться до торгового центра Мадла, а оттуда, взяв влево, двигаться к озеру. Вот с такими ориентирами на руках я отправился в поход.

Поначалу все шло хорошо (как сказал упавший с крыши мужик, пролетая мимо пятого этажа) — периодически попадались указатели, сообщавшие для велосипедистов направление на Мадлу. Потом столбики с надписями как-то резко кончились, как раз на развилке. Минут пять я изображал витязя на распутье, склонился в итоге выбрать правый путь, но решил на всякий случай спросить дорогу. Поблизости была бензоколонка, на которой торчало несколько машин, и я бодро направился к первой попавшейся, озадачив водителя вопросом, не знает ли он, какая из дорог ведет к району Мадла. Он ответил, что выбранная мной дорога именно туда и ведет, и поинтересовался, что конкретно мне там нужно. Я объяснил, что Мадла как таковая мне не нужна, «я, видите ли, интересуюсь памятником «сри суордз». «Не понял, — отвечает, — чем-чем?» «Сри свордз» — слегка искажаю произношение. «Нет, — говорит норвежец, — не понимаю! Что это за слово «сворд»? Я начинаю махать руками, изображая битву и повторяю «викинг», «викинг». Тут до него начинает доходить. «Стало быть Вам нужен памятник «сри суордз» (а я ему о чем талдычил?!) Ну, это в общем в ту сторону, но о-о-очень далеко, — и, поколебавшись — если хотите, я могу Вас подвезти…» «Охотно воспользуюсь Вашей любезностью», — немедленно ответил я и полез в машину. На этот раз мне досталась сверкающая BMW, почти новенькая, во всяком случае салон приятно пах кожей. Ну, строго говоря, я в глубине души надеялся на подобный исход, но не сильно, и вот удача снова со мной.

Ехать оказалось минут 15, в течение которых водитель как-то настойчиво выяснял, чем я занимаюсь и что делаю в этих краях. Я решил действовать ушло, как поется в фильме «Ирония судьбы» — «навру с три короба, пусть удивляются…» и сообщил, что устал от сидения в офисе (натуральное вранье), решил вкусить привольной жизни (полуправда), отчего и путешествую с рюкзаком за плечами (правда). Он всерьез поинтересовался, не ночую ли я в палатке на природе. «Вы что, смеетесь, — удивился я. — Надо быть полностью сумасшедшим, чтобы в такую погоду ночевать на улице». «Да, — покачал он головой, — климат у нас не подарок». «У нас он еще более гадкий» — гордо произнес я. «А Вы откуда?» «Из России, из Санкт-Петербурга» «О-о-о, один мой знакомый был в Вашем городе и восхищался его красотами». «Да, — поддержал я честь страны, — там есть чем восхититься» (отошел бы его знакомый метров на двести от Невского проспекта, он бы такое увидел — век не забыл бы…) Тут абориген так расчувствовался, что изменил свои планы — как он объяснил, обычно его путь домой лежит по одному берегу озера, от развилки возле мадланского торгового комплекса вперед, но ради меня он свернет налево, довезет до самого памятника и поедет потом по другой стороне водоема. Вот так я и попал прямиком к «Трем мечам».

Распрощавшись с чувствительным норвежцем (он, выезжая со стоянки у памятника на дорогу даже помахал мне напоследок), я поспешил запечатлеть монумент и себя на его фоне, пока солнце еще не ушло за низкие холмы вдалеке. Снимки получились что надо — три громадных клинка, охваченные желто-оранжевым пламенем вечернего солнца, смотрятся пристанищем великанов-йотунов.

Поболтавшись у памятника с полчаса, я решил возвращаться обратно в Ставангер и, проигнорировав перспективу автобусного переезда (из центра города, оказывается, аккурат к монументу ходит прямой транспорт), пошел пешком, ориентируясь по примеченным ранее зданиям.

Идти к центру нефтяной столицы Норвегии неторопливым прогулочным шагом оказалось примерно час. Сначала дорога пролегала мимо торговых комплексов, потом запетляла по парку, после чего я оказался в знакомых местах на окраине Ставангера, откуда до вокзала было рукой подать, и все это время зарево за моей спиной медленно сменялось темнотой, словно кто-то неторопливо крутил регулятор мощности света. Определенно, Норвегия прощалась со мной и по этому поводу грустила. Я отвечал ей взаимностью…

Как я не крутился, а два часа тоскливого ожидания на вокзале пришлось пережить. Настроения что-либо делать не было, так что я достал фотоаппарат и стал просматривать отснятый материал, одновременно вспоминая события поездки. Я как раз любовался видами Бергена, как случилось происшествие, всколыхнувшее вокзальную жизнь — в зале появился в хламину пьяный турист, как он представился парочке, сидевшей на скамейке спиной ко мне — швед. Некоторое время троица вяло общалась — говорил в основном пришелец — потом послышалось приглушенное бубнение, затем возглас вроде «Плевал я на полицию» (вольный перевод, ведь норвежским я не владею), и подозрительное журчание. Когда я обернулся, швед непринужденно опорожнял мочевой пузырь в проем между билетными автоматами. Парочку, с ним беседовавшую, как ветром сдуло, равно как и парня с девушкой, сидевших наискосок. И если первые двое исчезли неведомо куда, то вторые, как выяснилось, отправились за полицией. Спустя пять минут двое полицейских явились на место происшествия, и стали беседовать с пьянчугой, вместо того, чтобы взять его под микитки и отправить в «обезьянник». Как и всякий гопник перед лицом сил правопорядка, швед тут же «сдулся», об обещании наплевать на полицию забыл и принялся оправдываться, что это, мол не его рук (а точнее …) дело. Полицейские немного с ним поспорили, потом еще раз спросили ребят, нервно переминавшихся неподалеку, видели ли они своими глазами безобразие. Те подтвердили, что да, и виновник — вот он. Один из стражей закона подошел еще и ко мне, и я тоже подтвердил вину пьянчуги, да только все показания не перевесили отпираний. Когда я пошел грузиться в поезд, скандал все еще продолжался. Наверное, память об этом вопиющем правонарушении будет еще долго бередить души ставангерцев…

Переезд прошел без эмоций, тем более что соседнее кресло пустовало практически весь путь, и было занято только где-то на подходах к Осло, в Драммене, что ли. В половине восьмого я оказался на перроне центрального вокзала норвежской столицы, купил билет до аэропорта, подкрепился на оставшуюся мелочь вкусным кофе с огромным куском торта, и отправился бродить по городу, благо до вылета оставалось еще пять часов.

Вдоволь нагулявшись по набережной, я кинул в воды залива монетку (вот будет археологическая сенсация, когда через 1000 лет на шельфе Осло найдут российскую копейку) и двинулся на вокзал. Тут меня подстерегло очередное приключение — я спутал Лиллестрем с Лиллехаммером и сел в поезд, идущий в пригород Осло вместо состава, проходящего мимо аэропорта по дороге в бывшую столицу Зимних Олимпийских игр. К счастью, электрички в Гардемоен проходят и через Лиллестрем, так что имелся шанс пересесть по прибытии в конечный пункт маршрута, но я не знал, как отнесутся кондуктора к такой поездке. Некоторое время мне было не по себе от перспективы объяснений собственной бестолковости, но кондуктора все не было, и я воспрял духом — может, обойдется… Уже на подъезде к Лиллестрему я понял, отчего никто не проверял билеты: я уселся в вагон для обладателей сезонных проездных — им разрешается пользоваться только «постоянным клиентам», о чем имеются соответствующие надписи.

На станции я простоял минут двадцать, обдуваемый легким ветерком и обогреваемый не на шутку разошедшимся солнцем. Так славно пригрелся, что когда подошел нужный поезд, садиться в него мне совсем не захотелось. Собрав волю в кулак, я все же подошел к дверям состава, нажал соответствующую кнопку (можно ведь не догадаться и проторчать у закрытых дверей все время стоянки) и оказался внутри. Почти сразу пришел кондуктор, ведь теперь я выбрал «нормальный» вагон. Я предъявил билет, он посмотрел на дату (тут было все нормально), на конечный пункт поездки (тоже порядок) потом на исходный пункт путешествия, и я почувствовал, что его стало клинить. «Щас зависнет», — успел подумать я до того как совершенно отчетливо послышалось жужжание: видимо, у норвежца шарики заходили за ролики — почему человек садится в Лиллестреме, когда билет им куплен на вокзале в Осло. К счастью, нервная система кондуктора оказалась крепче, чем я думал, он покачал головой, проделал нужные манипуляции компостером и ушел. В аэропорт я успел как раз к началу регистрации.

Без труда найдя нужные стойки, я обнаружил, что за ними регистрируется сразу несколько рейсов, так что образовалась приличная очередь. Имелась альтернатива — специальный автомат, к собрату которого я приглядывался еще в хельсинском Вантаа, но не решился воспользоваться. А чего, спрашивается, было бояться? Подходишь, нажимаешь на экране раздел «регистрироваться», вводишь кодовый номер бронирования, а когда высвечивается нужный рейс, выбираешь «только ручная кладь» или «сдаем в багаж», и в последнем случае указываешь, сколько мест багажа имеется. После этого на экране возникает план салона, на котором следует выбрать желаемое место. По окончании манипуляций автомат выдает посадочный талон и багажную наклейку, закрепив которую, несешь имущество к специальной стойке, где сдаешь на руки приятной даме, проверяющей правильность оформления бирки. Вуаля, ты свободен как птица, а участники очереди по-прежнему топчутся посреди зала.

Напоследок я по кредитке приобрел в «Duty free» бутылку норвежской сорокаодноградусной настойки — проставиться на работе. Рядом был магазин сувениров, и я прикинул, всем ли купил подарки; оказалось, никого не забыл — маме теплые шерстяные носки, подружке стильный шарф, брату компанию миниатюрных троллей, друзьям и коллегам фигурки викингов. Себе я припас симпатичный макет драккара и монетку с дыркой в середине — это для денежной коллекции, где уже накопилась мелочь из трех десятков стран.

Десятиминутное опоздание рейса я счел вещью ерундовой, и совершенно напрасно: эта задержка была отправной точкой для настоящих приключений, а именно полной драматизма и ярких ощущений поездки домой. Казалось бы, что сложного доехать из Хельсинки до Петербурге? Десяток фирм на все лады предлагают свои услуги на этом поприще. Звоню в одну: «Нет, — говорят, — автобус сегодня отменен». В другой вообще никто не отвечает. В третьей, не дослушав запрос, начинают задвигать, как комфортно ехать с ними в Финляндию, приходите, мол, на Лиговский проспект к половине десятого. Я начинаю орать в трубку, что мне нужно уехать ИЗ Хельсинки — на том конце уныло сообщают, что помочь никак не могут. Еще в одной конторе есть микроавтобусы, но нет мест. Наконец, дозвонился до компании, в рекламе которой русским языком сказано, что их транспорт отправляется из Финляндии в 20.00 по Москве. «Ага, — отвечают, — вечерний автобус у нас есть, но он уже уехал!» «Как так?!?!», — не понимаю я. «Да вот, народу собралось к четырем часам много, ну и водитель решил двигать в Россию». «…….!» Здорово, думаю — приезжаешь ты в аэропорт к началу регистрации, как положено, за два часа, а тебя извещают, что борт твой уже улетел — собралось, видите ли, много пассажиров и экипаж решил, чего зря на земле торчать… Можно, блин, проехать половину земного шара точно по расписанию, но как свяжешься с отечественными дурфирмами и тупагентствами, пиши пропало…

Пока я объяснялся с уродами-транспортниками, ушел вечерний поезд на родину, о чем я узнал на железнодорожном вокзале спустя десять минут после отправления состава. А за время похода на вокзал в автобусном терминале закрылись кассы, так что до десяти вечера я находился в полной неизвестности относительно стоимости билета на ночной рейсовый автобус; как оказалось, 32 евро. Кончилось дело походом к банкомату, снятием наличных до нужной суммы (пятнадцать монет у меня было запасено с расчетом на «барыжный» автобус) и незапланированным ночным переездом. В 7 утра я прибыл, наконец, в родной город, а в 9 явился на работу разбираться в случившемся накануне сбое сети. Только к следующему вечеру, как следует выспавшись, я осознал, что путешествие завершилось и, разглядывая фотографии, стал подводить итоги поездки.

Все в общем прошло неплохо. Единственный крупный срыв с круизом по Нерэйфьорду произошел не по моей вине, а по причине того, что в западных деловых бумагах называется «god»s will», а в российских контрактах «обстоятельство непреодолимой силы». В остальном план путешествия был выполнен полностью. Другое дело, что много интересных мест Норвегии осталось неохваченными, и это провоцирует организовать в недалеком будущем еще один вояж. В него я бы непременно включил посещение Лисефьорда с подъемом на гору Прекестулен (недалеко от Ставангера, но транспорт туда ходит только летом), переезд на катере из Бергена в Согне, круиз по Нерэйфьорду, проезд по дороге Троллей и прогулку по заповеднику Йотунхаймен; еще хорошо бы обязательно добраться до Боде и побывать на Лофонтенских островах, а также посетить мыс Киркенес, самую северную точку Европы. Станут ли реальностью эти планы — не знаю, но знаю, что все предпосылки к тому имеются: и теоретические, ибо я приволок из поездки целую кучу проспектов и буклетов, содержащих нужные адреса, сайты и данные, а главное практические — ведь обретен бесценный опыт самостоятельного путешествия по Норвегии, суровой и гордой стране скал и воды…

P.S. Фотографии фьордов, Бергена и Ставангера можно увидеть тут — http://www.vazlav.narod.ru/norway/norway_photo2.htm