В поисках Ярославской камераты

Исторические судьбы также в чём-то схожи: и Флоренция когда-то ненадолго стала первой столицей единой Италии, и Ярославль, пусть и неофициально, в пору Смуты несколько лет выполнял функции главного города Руси-России.
А кроме того... "Оба этих города знали поговорку: "Делу время, а потехе час". Они умели любить труд в буднях. Они знали цену и праздничных сторон жизни. Ум ярославца, как и ум флорентийца, был умом деятельным, пытливым, направленным на реальное", - так писал о жителях этих городов, одновременно похожих, и вместе по своему уникальных, знаменитый петербургский искусствовед Николай Анциферов.
Одна из интереснейших страниц истории города на Арно — флорентийская камерата. Кружок  молодых, родовитых и очень одарённых в художественном и музыкальном отношении людей, собиравшихся для разговоров о судьбах древней и новой музыки; в их числе был, между прочим, и лютнист Виченцо Галилей — отец великого учёного.

 Именно флорентийская камерата «родила» первую в мире оперу - «Дафна». Было это — жутковато вымолвить — аж четыреста двадцать лет назад.
А двести пятьдесят с небольшим лет назад в Ярославле появилось подобие своей «камераты». Называлась она труппой купеческого сына, впоследствии дворянина Фёдора Григорьевича Волкова. Насчитывала она едва полтора десятка человек совсем не благородного происхождения: цирюльник, канцелярист, посадский человек, церковный служащий...

 Играла она сочинения самого Волкова, трагедии Сумарокова и, в частности, сочинения митрополита Димитрия Ростовского. Каковые, и не без основания, считаются первыми русскими операми. Кто видел «Ростовское действо» (оно же - «Рождественская драма») в московском Камерном театре Бориса Покровского, тот поймёт...
Труппа Фёдора Волкова благополучно отбыла на берега Невы, а над Ярославлем задули иные ветры и зазвучали иные мотивы. Попросту говоря, музыкальные сочинения из репертуара ярославской труппы исчезли.

Хотя назвать Ярославль городом немузыкальным просто язык не поворачивается — имена Леонида Собинова и Юрия Любимова, режиссёра драматического, но к музыкальному театру весьма неравнодушного, говорят сами за себя. В Больших Солях, что неподалёку от Ярославля, родился соперничавший с самим Шаляпиным бас Владимир Касторский.

Существующее более ста лет Ярославское музыкальное училище, основанное при содействии губернатора с весьма символической фамилией Римский-Корсаков, работает не хуже иных консерваторий. Солисты московских и питерских музыкальных театров на ярославской сцене — частые гости. Кое-кто из них — автор этих строк свидетель — иногда даже вздыхал: «Вот если бы в Ярославле был свой оперный театр...»  Опера же  - в каком бы городе она ни была— добавляет ему и солидности, и — не в последнюю очередь! — туристической привлекательности.
А почему бы и нет? Путь до него, конечно, долог.  Но флорентиец сказал бы: «Aiutati che Dio t'aiuta». По-русски — под лежачий камень и вода не потечёт. О тех, кто этот камень пытается сдвинуть — следующий рассказ.