Паломничество в Дивеево

ЧАСТЬ II. Арзамас – Ивантеевка

2.1 Дорога на Муром

(Прибытие велосипеда; путь на Муром)

После приезда из Дивеева первым делом иду в багажное отделение. К моей великой радости велосипед прибыл! Рабочий багажного отделения нахваливает велосипед и, узнав, что я на нём собираюсь ехать в Муром, шутливо говорит:

- Прекрасный велосипед. На нём только водомётных двигателей не хватает.

- Для чего?

- А как же у Мурома через Оку переправляться? Там ведь понтонный мост, который периодически разводят. А так бы включил водомёты, и прямо на велосипеде по воде на ту сторону.

Улыбаюсь шутке. Сажусь на велосипед и еду на нём по городу, разведывая маршрут предстоящего мне утром выезда из Арзамаса. Велосипед к моей радости слушается меня (тормоза, переключение скоростей, удобные рукоятки руля). Переезжаю мост через реку Тёшу к посёлку Выездное (видимо, бывшая слобода выездных казаков). На том берегу Тёши возвышается величественный кафедральный собор. Полюбовавшись храмом, возвращаюсь через весь город на вокзал. Итак, завтра начало пути. Намечаю завтрашние ориентиры: Кулебаки, Муром. Ложусь отдыхать. Велосипед со мной рядом в комнате. Около полуночи в номер подселяют 16-летнего спортсмена – лыжника. Он едет со своими лыжероллерами на спортивные сборы в Саров. Едет из Выксы. Сейчас у него 1-й спортивный разряд, мечтает получить звание кандидата в мастера спорта. Рассказываю ему о своём путешествии. Поднимается он рано утром к поезду на Нижний Новгород, чтобы оттуда следовать в составе группы в Саров. Я выхожу из здания вокзала практически вслед за ним.

Утро 10-го июля улыбается мне, дождя нет, но в западной части горизонта появляются облака. Закрепив на багажник велосипеда рюкзак, а в переднюю грузовую корзинку уложив палатку, пускаюсь в путь. Рюкзак на багажнике надёжно закреплён двумя подпружиненными захватами. Кроме того, притягиваю рюкзак к раме велосипеда упругой крепёжной лентой с крючками на концах. Проехав по городским улицам Арзамаса, пересекаю Тёшу, огибаю храм в Выездном и следую прямо на Ардатов. Как мне подсказали водители автобусов, это сама хорошая дорога в сторону Мурома. Действительно, качество покрытия шоссе и его профиль достойны похвалы. Только в одном месте при пересечении речки Иржи приходится преодолевать достаточно трудный подъем. За Иржой около меня притормаживает могучий грузовик, в кузове которого перевозится бульдозер. Шофер интересуется, в каком месте он находится. Оказывается, он проскочил нужный поворот к объекту строительства трубопроводной магистрали, куда должен доставить технику. Сам он из Сеченова, а технику с напарником везёт из Нижнего Новгорода. Достаю атлас Нижегородской области и помогаю водителю разобраться в обстановке.

В пути подкрепляюсь сухофруктами. Особо придаёт силы инжир. Перед Ардатовым, поворачиваю по обходу районного центра на село Саконы. Местные жители произносят это название с ударением на последнюю гласную «ы». Вокруг Саконóв снова объезд. За объездом начинается участок дороги в направлении на Муром с совершенно разбитым покрытием, но, слава Богу, через пару километров на границе с Кулебакским районом шоссе вновь становится нормальным. Первое село, встреченное мной в Кулебакском районе, Гремячево. Поскольку в дороге я уже нахожусь значительное время, решаю найти в селе какое-нибудь заведение, где можно поесть горячего или выпить чаю. Село большое. В центре села видна церковь. Неподалёку расположены строения какого-то производства, рядом с которым насыпан курган из породы желтоватого цвета. Подъезжаю к крайнему дому. На скамейке у дома семья. Видимо, отец, мать и сын. Спрашиваю, нет ли в Гремячеве кафе или столовой. Мужчина отвечает, что в центре есть магазин. Женщина, поглядев на мой усталый вид, с готовностью предлагает своё гостеприимство: «Да, заходите, я Вас чаем напою». Вежливо отказываюсь и еду в центр села. В магазине приобретаю фрукты, сок, и тут же их с аппетитом поедаю, оставив на всякий случай один апельсин. Еду по селу. Напротив церкви святой источник, обустроенный примерно также так же, как источник Преподобной Александры в Дивееве. Набираю в источнике воду в бутылочку из-под «Саровской» воды. На выезде из Гремячева захожу в придорожный магазин. За прилавком молодая женщина с доброжелательным взглядом. Обращаюсь к ней:

- Здравствуйте! Я еду из Дивеева. Сейчас проехал по Гремячеву. В селе кругом стоят добротные дома, многие дома обновляются, люди хорошо одеты, доброжелательны. Впечатление очень приятное. Откуда все это? Чем здесь жители занимаются? Не на производстве ли работают, которое расположено рядом?

- Рублёвка 2, - слышу ответ от продавщицы. Здесь большинство мужчин работает в Москве и неплохо зарабатывает. Средства вкладывают в родные гнёзда.

Узнаю от продавщицы, что она беженка, снимает с семьёй квартиру в рабочем посёлке Гремячево-2. На приобретение квартиры у них денег не хватает. Заодно ещё раз уточняю, что кафе с горячей пищей здесь нет. Столовая должна быть в райцентре Кулебаки, там же должна быть и гостиница. До Кулебак еще 30 километров.

В одном из сёл перед Кулебаками (кажется в Шилокше) меня настигает грозовая туча. Укрываюсь под навесом автобусной остановки и облачаюсь в плащ. На ноги прямо поверх кроссовок надеваю непромокаемые мешки, привязав их к брючному ремню. Внезапно слышу из-за спины: «А Вас как зовут?» Оборачиваюсь. Передо мной невысокий, подвыпивший мужчина, напоминающий персонаж из пьесы «На Дне» Максима Горького. «Персонаж» просит у меня несколько рублей. Как выясняется, он перед этим колол дрова для священника местной церкви. Тот ему денег не даёт, чтоб не потратил на выпивку и табак. Священник расплачивается за труд натурой – продуктами питания. Из разговора становится ясно, что Сергей, так зовут моего просителя, недавно освободился из мест заключения, которые находятся в Горьковской области. Здесь в селе работает на пилораме. Мать его умерла, пока он находился в заключении. Сидел он за то, что пытался «поджигнуть» своего друга. Что он имел в виду под понятием «поджигнуть», то ли выстрелить из самодельного пистолета – «поджига», то ли поджечь, понять было трудно. Сам Сергей верит в Бога, поскольку тот отвёл его от греха. По его словам, когда он собрался «поджигнуть», Бог направил в него разящий камень и не дал свершиться преступлению. Дождь стихает. Я решаю продолжить путь. Сергей приглашает меня к себе в гости, аргументируя это тем, что ехать под дождём тяжело. Я твёрдо отвечаю, что сегодня должен быть в Кулебаках. Слышу в ответ: «Ну, Вы, Илья, настоящий верующий человек. Приняли решение и исполняете его».

В Кулебаки въезжаю уже без плаща, но еще в противодождевых мешках на ногах. Первым делом посещаю столовую, где на меня сначала смотрят настороженно, видимо из-за мешков на ногах, но потом располагаются и с улыбкой подают заказанные блюда. Спрашиваю, где здесь можно переночевать, и еду в гостиницу. Гостиница частная, владеет ею та же хозяйка, в чьей собственности находится столовая. Неожиданно на улице навстречу мне делает выпад молодой рослый парень лет 16-ти, изображая, что подставляет велосипеду подножку. Но за мной уже 110 километров дороги, и я устойчиво и спокойно еду мимо, а у парня от неловкого движения выпадает из рук какая-то аудиотехника, которой он развлекал идущих с ним молоденьких девиц, и падает на дорогу. В таких случаях говорят: «Бог наказал!» В гостиницу меня не принимают. Оказывается, она полностью заселена рабочими, строящими в Кулебаках какой то комплекс, то ли спортивный, то ли культурно-развлекательный. Снова назревает ливень. Мчусь через все Кулебаки на автовокзал, где простые добрые служащие гостеприимно разрешают мне переночевать в бытовой комнате на топчане. Объясняю, что еду из паломнической поездки в Дивеево, где поклонился мощам Серафима Саровского. Расстилаю палатку на топчане и ею же укрываюсь. Изменение маршрута в связи с исключением заезда на велосипеде в Дивеево, сократило общую протяжённость велосипедного маршрута, но зато увеличило отдельные участки между ночёвками. Если бы я ехал не из Арзамаса, а из Дивеево в Муром, то возможно преодолел бы этот участок (около 120-ти километров) за один день. К обеду был бы в Кулебаках, а к вечеру в Муроме. Рассуждая так, делаю краткие записи в дневник путешествия. За окном хлещет ливень. Ночёвка в лесу сегодня была бы, очевидно, нежелательна. Завтра предстоит дорога на Муром.

Утром 11 июля стоит густой туман, но дождя нет! По улицам Кулебак, мимо строящегося завода лёгких металлических конструкций выезжаю в сторону Мурома. До него примерно 40 километров. Дорога идёт практически всё время вниз, но покрытие шоссе перерезано поперечными трещинами. Приходится маневрировать, чтобы не растрясти Стелса Дивеевича. Пока он ведёт себя надёжно, как стойкий товарищ. Ближе к Навашино, особенно после примыкания шоссе из Выксы, покрытие становится значительно лучше. Проезжаю через современный город судостроителей Навашино, мимо Навашинского вокзала к выезду на Муром. Туман ещё не рассеялся. Еду по пойме Оки. И вот слева чудное видение. Из тумана проступают зелёные кровли Спасо-Преображенского монастыря в Муроме на высоком противоположном берегу Оки. Просто сказка! Подъезжаю к реке. Через неё наведён наплавной понтонный мост. Правый берег Оки – это Нижегородская область, противоположный левый берег, на котором расположен Муром, – это уже Владимирская область. Перед въездом на мост предупреждающие надписи, которые гласят о необходимости соответствующего оформления документов на вывоз леса из Нижегородской области. С грузовых машин за проезд взимается плата. Я подхожу к контрольному пункту и вопрошающе киваю головой дежурному. Тот жестом показывает: мол, проезжай! Не торопясь, аккуратно преодолеваю стыки проезжей части моста, и вот он Муромский берег. На высоком откосе фигура Ильи Муромца с вертикально-вознесённым мечом. Былинный герой лицом обращён к заокским далям.

Въезд на муромский берег

Останавливаюсь в гостинице «Русь». В номере все удобства. Утром даже обещают завтрак. Устроившись, выхожу в город. Муром производит какое-то светлое впечатление. В салонах платных автобусов уютно. Кондукторы - милые девушки. Стоимость проезда 8 рублей (у нас в Московской области - 17). Как-то всё по-человечески. Попав в центр, выхожу на набережную. Наблюдаю за выводом участка понтонного моста для пропуска плывущего теплохода «Салават Юлаев». Идущие мне навстречу мальчишки разглядывают только что пойманных с понтонного моста рыб. Рыбы солидные, сантиметров по 40 в длину. «Это судак, а это лещ», - объясняют мне мальчики.

Храмы Спасо-Преображенского мужского монастыря в Муроме

Поднявшись на высокий берег, вхожу в монастырь, зелёные кровли которого видел при въезде в город. Спасо-Преображенский мужской монастырь в Муроме - древнейшая обитель Святой православной Руси. (Старше его только Киево-Печерская лавра). Чудо земли русской! Стоит он на высоком берегу Оки, с которого открываются необъятные Нижегородские дали. В этих местах накапливал богатырскую силу Илья Муромец. Здесь жили русские святые - покровители семьи Петр и Феврония. Монастырь восстановлен с помощью попечительского совета, созданного по инициативе председателя счётной палаты С.В. Степашина. При входе в монастырь установлено несколько памятных мраморных досок с фамилиями попечителей и благотворителей и благодарственными словами в их адрес.

2.2 На Владимир

(Судогодский источник; ночёвка в Муромском лесу, церковь Покрова на Нерли)

Утром 12 июля вынужден задержаться с отъездом, поскольку завтрак, входящий в стоимость оплаты за проживание в гостинице, начинается в половине восьмого утра. За завтраком обращаю внимание на группу туристов. Разговорившись с их руководительницей, узнаю, что они из Новосибирска. Название их общественной организации «Яр». Едут на легковых автомобилях из Сибири в Мурманск. Сейчас направляются в Нижний Новгород. На синих футболках, надетых на них, изображён маршрут путешествия. Всего в группе около тридцати человек разных возрастов. Все едут на легковых автомобилях. Движет ими познавательный интерес. Желаю автотуристам счастливого пути.

Итак, вперед на Судогду и Владимир. Первые километры пути преодолеваю достаточно легко. Сказывается отдых в Муроме. У поворота на Меленки заправочная станция с комфортабельным магазином, где установлены автоматы для приготовления кофе, бульона. Рядом строится мотель.

У фонтанируюещго источника перед въездом в Судогду

 После въезда в Судогодский район начинает накрапывать небольшой дождь, но он лишь освежает. В районе населённого пункта Мошок начинается длинный участок дороги, на котором ведётся ремонт покрытия. Это резко снижает темп движения. В Тюрмеровской, наконец-то принимаю горячую пищу в столовой. Уже в непосредственной близости от Судогды справа вижу площадку отдыха. Веду туда велосипед и попадаю к фонтанирующему источнику. Вокруг источника устроена чаша бассейна, дно которого замощено камнем. Мне поясняют, что в сухую погоду по дну чаши можно подойти к самому фонтану и напиться из него воды или освежиться. Сейчас после дождей бассейн наполнен водой тёмного цвета, пить которую не рекомендуют. Смачиваю руки в бассейне и провожу ладонями по лицу. Сам город Судогда расположен в стороне от магистрального шоссе на Владимир. Сворачиваю к городу с целью найти место для ночлега. По моим данным в Судогде на заводе стеклоткани существовала гостиница. Увы, её закрыли. Покрытие улиц в центре Судогды оставляет желать лучшего. На автовокзале мне тоже отказывают, поскольку на ночь он закрывается и сдаётся под охранную сигнализацию. Обращение к милиционерам в патрульной машине и владельцам частных домов также не даёт результата.

 Принимаю решение выехать из Судогды и двигаться в сторону Владимира. С облегчением оставляю позади разбитое покрытие городских улиц и устремляюсь по шоссе на северо-запад. Дорога идёт по коридору среди темного Муромского леса. Чувствую усталость. Шоссе пустеет. Торговцы грибами и ягодами сворачивают торговлю. Неожиданно, навстречу мне попадаются двое туристов на велосипедах. Молодые спортивного вида парни резво крутят педали. По экипировке чувствуется, что едут они на значительное расстояние. Обмениваемся с ними взглядами, но нам в разные стороны. Решаю остановиться на ночлег. Долго не могу найти «вход» в лес. По краям шоссе тянутся кюветы заполненные водой. Наконец, вижу, что от шоссе вправо отходит асфальтированная дорога. Прикидываю расстояние до Владимира. До него ещё километров двадцать. Сворачиваю с дороги в лес. Довольно быстро нахожу сухое место. Разворачиваю палатку. Ставлю Стелса Дивеевича к дереву. Он прислоняется к нему, останавливаясь, как вкопанный, будто здесь и стоял. Забираюсь внутрь палатки и пытаюсь созвониться с домом, чтобы сообщить о своём местонахождении. Но, увы, зона покрытия сигнала мобильной связи отсутствует. Представляя волнение жены, не прерываю попыток установить с ней телефонную связь. Слава Богу, дождя нет. Наконец, где-то около часа ночи сигнал прорывается, и я слышу голос жены. Торопясь, информирую её о своём местонахождении, и связь снова обрывается. Уснуть, как следует, не удаётся до утра. С рассветом сворачиваю свою лесную стоянку и выхожу на шоссе. Мой верный Дивеевич, как и прежде послушен.

Довольно скоро в перспективе открывается вид на Владимир с возвышающимся на фоне утреннего неба Успенским собором. Подъехав ближе, с трудом различаю на фоне деревьев сквера рядом с Успенским собором недавно установленный памятник князю Владимиру, восседающему на коне. Во время прошлогоднего посещения Владимира при путешествии в Суздаль я останавливался в гостинице «Почаевка». Добираюсь туда и, как старый знакомый, размещаюсь в ней на постой. Первым делом принимаю душ и ложусь отдохнуть после практически бессонной ночи в лесу. Намечаю посетить своего друга, Калашникова Геннадия Ивановича, живущего сейчас во Владимире. Здесь после трагической гибели первой жены он нашёл себе новую супругу. Назавтра планирую поездку в церковь Покрова на Нерли.

Геннадий Иванович и его жена, Людмила Геннадьевна, подсказывают мне, как лучше добраться до Боголюбова на автобусе. Следуя их указаниям, утром 14 июля выхожу на остановке у Свято-Боголюбского монастыря. Обойдя монастырь, спускаюсь к железной дороге. За железной дорогой открывается просторный луг, по которому вьётся мощённая камнем дорожка, ведя к видимой издалека церкви Покрова на Нерли. До церкви примерно 1,5 километра. При входе на луг читаю надпись на большом Щите у дорожки:

«                                       Братья и сёстры!

В нашей непростой жизни должны быть опоры не земного, а духовного содержания. Прикасаясь к православным святыням, человек обретает Веру, а значит становится сильней и светлей душой.

Церковь Покрова на Нерли одна из таких опор христианина. Она «благая весть» о вечной жизни, правда о живом Промысле Божием, символ непреходящей любви к роду человеческому Пресвятой Богородицы и всех святых.

Своим неугасимым светом храм Покрова словно смягчает все горести нашего земного пути и чудно делает нашу жизнь цельной, полной и бесконечно счастливой.

                                                    Архиепископ Владимирский и

                                                    Суздальский   Евлогий»

Передо мной тропа к храму среди лугового разнотравья под ярким июльским солнцем. Церковь Покрова притягивает взгляд, как необычное чудесное видение на фоне тихого лугового пространства. В голове непроизвольно повторяются слова из обращения Архиепископа Евлогия: «Опора духовного содержания!.. Прикасаясь к православным святыням, человек становится светлей душой!... Церковь Покрова одна из опор, она благая весть, символ любви к роду человеческому.» Действительно, что-то необъяснимо завораживающее исходит от облика храма и его архитектурных пропорций. В них нет тяжеловесной правильности геометрии. Какое-то неуловимое изящество истины, которая, как известно, скрыта в простоте. Единственно, что «режет» взгляд, - это линия электропередач, которая перерезает пространство правее храма. При виде ЛЭП возникает ощущение дисгармонии, грубого фальшивого звука рядом с тонкой, русской, девичьей песней над лугом, как будто «напеваемой» скромным храмом.

В одиночестве подхожу к храму. Через некоторое время сюда подъезжает грузовик с рабочими, которые начинают заниматься косьбой травы, приводя в порядок территорию. За храмом домик, видимо, живущего здесь смотрителя. Рядом с домиком пчелиные ульи. Оглядываюсь на тропу и вижу, как из Боголюбова идут вереницей группы экскурсантов. Полевой дорогой к храму степенно идёт женщина в темном платье. Она подходит к вратам церкви и открывает их, впуская посетителей внутрь. На стене храма прикреплена литая металлическая доска, на ней по чёрному фону золочёными буквами надпись: 

«ЦЕРКОВЬ ПОКРОВА на НЕРЛИ

1165 ГОД

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ ПАМЯТНИК

АРХИТЕКТУРЫ ДРЕВНЕЙ РУСИ

ВЫДАЮЩЕЕСЯ ТВОРЕНИЕ ВЛАДИМИРО-

СУЗДАЛЬСКИХ ЗОДЧИХ 

Пруд у церкви Покрова на Нерли

Спускаюсь к пруду рядом с церковью и, неторопливо раздевшись, погружаюсь в его воды. Ухожу от храма, периодически оглядываясь. Храм был воздвигнут в честь сына Андрея Боголюбского Изяслава Андреевича, погибшего в битве с волжскими булгарами. Поднимаюсь к шоссе мимо стен Боголюбского монастыря. Здесь когда-то в результате княжеской междоусобицы был убит в своей резиденции князь Андрей Боголюбский. 

Свято-Боголюбский монастырь

(в десяти километрах от Владимира)

Возвращаюсь в жаркий город. При выходе на остановке у бассейна застаю шумную перепалку. Одна из жительниц соседнего дома угрожает продавщице киоска, расположенного рядом с павильоном остановки, подать жалобу в милицию. Причина жалобы – бесчинства, которые творят в павильоне собирающиеся здесь по вечерам молодые люди, приобретающие в киоске горячительные напитки.

 2.3 Возвращение в Ивантеевку

(Ночевка в Покрове; «пробки» в Московской области, град Ивантеевка.)

15 июля рано утром покидаю жаркий душный номер гостиницы «Почаевка» и по улице Ленина следую до пересечения с объездным шоссе, которое жители Владимира называют «Пекинкой». В прошлом году я выезжал из Владимира под дождём и преодолел за день всего 60 километров до Липны, где ночевал в мотеле «Золотое кольцо». На этот раз погода солнечная, и я довольно быстро доезжаю до Лакинска. За Лакинском одолеваю подъём, по-моему, самый крутой на этой дороге. Добравшись до Липны, обедаю в кафе и продолжаю путь на Петушки. В Петушках меня не устраивает цена номера в современном мотеле с кондиционерами (1800 рублей явно не по карману) и я устремляюсь в Покров поближе к границам Московской области, намереваясь там заночевать. На выезде из Покрова устраиваюсь в старый мотель. Администратор, улыбчивая женщина, когда я протягиваю ей паспорт, говорит мне: «Не надо документ. Я и так по лицу вижу, что Вы добрый человек». Такая оценка радует. Далеко не все доброжелательно встречают меня по лицу. Может быть, на выражении моего лица, сказалось очищающее влияние преодолённых четырёх сотен километров дороги от Арзамаса и посещение Дивеева – духовного сердца России. Иду по Покрову в надежде посетить музей шоколада. Но, увы, сегодня вторник, и музей закрыт. В прошлом году в Покрове я попал в «пробку». Сейчас движение через Покров по Владимирскому шоссе идёт свободно. Видимо, проведено расширение участка трассы через Покров.

На следующее утро выезжаю в сторону Москвы с надеждой попасть сегодня домой в Ивантеевку. Плотно позавтракав на границе Московской области в кафе «Сытый папа», пересекаю реку Киржач и сразу за мостом попадаю в автомобильную «пробку», конца которой не видно. Автомобили буквально выталкивают меня на самую бровку обочины шоссе. Оказывается, впереди идёт реконструкция моста через речку Мысовка в Малой Дубне. Вынужден перейти на встречную полосу шоссе. Там пробки нет, и машины из Московской области свободно двигаются в сторону Владимира. Несколько километров приходится ехать по обочине встречной полосы. Через реконструируемый мост буквально на руках осторожно переношу Стелса Дивеевича. Не очень гостеприимно встречают нас дороги дорогой моей Московии. Невольно вспоминаю известную мудрость: «Чем ближе к цели, тем трудней дорога». Наконец, после перекрёстка с ответвлением на Орехово-Зуево «пробка» заканчивается. Ничего себе «пробочка» - около десяти километров. Выехав на свободный участок шоссе, невольно с воодушевлением начинаю петь песни. Напеваю строчки сонета об Ивантеевке: «За что мы любим город, где живём…» Эти строки должны быть исполнены на концерте в честь семидесятилетия города. Так с песнями доезжаю до обхода Ногинска. За Ногинском в Обухове сворачиваю в сторону Лосино-Петровского, и вот уже Щёлковское шоссе. Но радость оказывается преждевременной. На въезде в Щелково у Жигаловской церкви снова попадаю в «пробку». Приходится по тротуарам объезжать плотное скопление автотранспорта. На мой мобильный телефон звонит жена. Интересуется, где я нахожусь. От Щёлково до Ивантеевки еду по тихому шоссе с недавно отремонтированным покрытием. После дорожных «пробок» - это просто отдых. За Байбаками открывается вид на современные, светлые кварталы Ивантеевки. Вижу вознесённые к небу дома на перекрёстке улицы Толмачёва и Центрального проезда у городской поликлиники. Горло перехватывает. Сказывается напряжение дороги. Звоню жене и с трудом произношу: «Света, я вижу Ивантеевку!» Слышу в ответ: «Ты только, пожалуйста, не упади с велосипеда». Ноги автоматически привычно крутят педали. Стелс Дивеевич довёз меня до дома практически без замечаний в его адрес. Молодец! (Стелс собран из конструкций китайского производства у нас в Кубинке.)

«Я вижу Ивантеевку». Возвращение из Дивеево.

Еду по улицам Ивантеевки, которые после поездки в сравнении с улицами других городов, встреченных в пути, кажутся похорошевшими и милыми. Даже скульптура с обожжёнными черными журавлями в сквере, хранящем благодарную память «НЕ ВЕРНУВШИМСЯ С ВОЙНЫ», кажется, выглядит более мягко. Эти обожженные журавли после открытия скульптурной композиции не вызывали у меня чувства гармонии и светлой памяти. Всё-таки у Расула Гамзатова в песне (в переводе Н. Гребнева) иное, более светлое звучание печального чувства о павших солдатах:

«Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей».

Скульптурная композиция «Обожженные журавли» в Ивантеевском сквере памяти «Не вернувшимся с Войны»

Подъезжаю к редакции «Пульса» и в честь завершения путешествия фотографируюсь с его сотрудниками, оказавшимися в это время в редакции. Причём прошу сделать два кадра: на одном я в дорожной панамке, на другом без неё. Панамку я не снимал с головы на протяжении всего маршрута, опасаясь головокружения. Спасал от головокружений еще и поток воздуха, обдувающий меня во время движения. После редакции следую к бульвару с ротондой, в которой установлен памятник Святому Николаю Угоднику. Маршрут от раки с мощами Серафима Саровского в Дивеево до скульптуры Николая Угодника в Ивантеевке у церкви Смоленской иконы Божьей Матери завершён.

В Ивантеевке в сквере у церкви Смоленской иконы Божьей

И вот я дома! За спиной почти полтысячи километров от Арзамаса до Ивантеевки. Вспоминаю волнение при поклонении мощам Серафима Саровского, светлый город Муром, возрождение храмов в Арзамасе, удивительную, живую церковь Покрова на Нерли, «пробки» на автодорогах Московии, встреченных в пути добрых людей. Какая-то светлая грусть, смешанная с гордостью за Российское государство и её историю, посещает сердце.

 Дома включаю видеофильм «Белое солнце пустыни» с моим любимым героем, стойким русским солдатом, красноармейцем Суховым. Для меня образ Фёдора Ивановича одна из тех опор, прикасаясь к которой « человек обретает Веру, а значит становится сильней и светлей душой», как очень ёмко выразил Архиепископ Владимирский и Суздальский Евлогий в надписи у тропы к храму Покрова на Нерли…

 И.Грехов